Текст книги "В объятиях Элиты (ЛП)"

Автор книги: К.М. Станич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо, что сказал мне об этом сейчас, – ворчу я, но трудно злиться, когда в моём распоряжении целая винодельня, включая бассейн и гидромассажную ванну на заднем дворе. Это «естественный» бассейн, что означает наличие листвы по краям, скальных образований и даже водопадов. Он выглядит почти как часть ландшафта.

Папа, Винд и я проводим большую часть дня в воде, а затем проводим остаток вечера за просмотром фильмов в садовом домике.

Все остальные появляются только на следующее утро.

Зак добирается туда первым, паркует свой оранжевый спортивный автомобиль в маленьком грязном дворике между двумя домами и поднимает очки, чтобы осмотреть гостевой дом.

– Ты заставил меня поверить, что это какая-то лачуга, – говорит он, когда Виндзор останавливается рядом с машиной и складывает руки на груди. Зака, как и всех остальных, обыскивает один из охранников, прежде чем его машину увозят в укромное местечко на холме, с глаз долой и из сердца вон.

– Разве это не самое отвратительное место? – спрашивает Виндзор, пожимая плечами. Он замолкает при звуке голоса Александры, а затем вздыхает. – Извините, я отойду на минутку. – Когда он проходит мимо меня, Винд проводит пальцами по моей обнажённой руке, и я вздрагиваю.

Зак замечает это, его тёмные глаза оценивающе осматривают меня. На мне короткий жёлтый сарафан с вырезом сердечком. Он сшит из мягкого трикотажа и невероятно удобен. Моя единственная проблема с ним заключается в том, что он немного короток, когда дует ветер.

– Привет, – говорит Зак, и из-за грубого ворчания в его голосе кажется, что на улице градусов на десять жарче, чем есть на самом деле. – Я скучал по тебе.

– Правда ли это? – язвительно замечаю я, и его полные, сочные губы изгибаются в улыбке. Я простила его за инцидент с Джаленом. Конечно, мы все совершаем ошибки. Но… Я не могу перестать думать о том, что он сказал, о его отце и дедушке. Они хотят, чтобы он был с кем-то, у кого лучшее воспитание, больше денег. Конечно, я не являюсь таковой. Да у нас с Заком бурная история. И всё же, когда я смотрю на него снизу-вверх, в его карие глаза, я чувствую себя женщиной, которая сражается с медведем. У него есть зубы, но они не для того, чтобы кусать меня.

– Я говорил тебе, Марни, я люблю тебя. – Он произносит это так чётко и ясно, что я не могу не покраснеть. Эти слова просто стоят между нами, это громкое выражение эмоций. Он единственный, кто сказал мне это вот так прямо. Единственный. Зейд был близок к этому, но затем он добавил «да, что-то вроде того» и как бы испортил этот момент.

У нас нет возможности продолжить разговор, потому что по подъездной дорожке подъезжает ещё одна машина – синий «Ягуар» с откидным верхом, и татуированная рука Зейда машет нам изнутри. Он паркуется и получает то, что я бы на самом деле назвала тройным обыскиванием, прежде чем охрана будет удовлетворена.

– Они только что составили на меня профиль, – ворчит он, но, с другой стороны, он натурал, белый мужчина, так что ему повезло, если это случилось в первый раз. Зейд сверкает улыбкой и оглядывает помещение, насвистывая себе под нос. – Это похоже на какую-то серьёзную хрень с открытки. – Он делает паузу и смотрит на меня, его волосы всё ещё окрашены в тот великолепный цвет морской волны. Возможно, я просила его оставить их такого цвета на некоторое время, а возможно, и нет… – Эй, вы с Виндом уже потрахались? – спрашивает он, и от того, как откровенно он смотрит мне в глаза своими изумрудно-зелёными глазами, я задыхаюсь.

– Серьёзно, Кайзер? – Зак хмурится, но Зейд игнорирует его, уперев руки в бока.

– Я просто говорю, что будет довольно сложно выбрать между нами, пока ты не трахнешь нас всех. Химия – это огромная часть любви и всего этого романтического дерьма, – он закуривает сигарету, пока Зак хмурится, а я пытаюсь вспомнить, как правильно произносить слова ртом.

– Ты хочешь, чтобы я трахнула Виндзора и Тристана? – спрашиваю я, и оба парня обмениваются взглядами, прежде чем перевести взгляд на меня.

– Ты ещё не трахалась с Тристаном? – уточняет Зейд, и я бросаю на него взгляд.

– Я была честна с вами, парни, на каждом шагу, будь то просто поцелуи или… что-то большее. Вы не думаете, что я бы уже сказала вам, если бы это случилось?

– Святой ад в корзинке для рук, – бормочет Зейд, затягиваясь сигаретой. Пахнет гвоздикой, и я хмурюсь. Конечно, пахнет вкусно по сравнению с обычной сигаретой, но от этого они в два раза хуже. Я хочу, чтобы он бросил. Может быть, если бы я выбрала его, это было бы первое, о чём я попросила… Но потом я вспоминаю, что однажды уже выбирала Зейда, и мне не понравилось, как это ощущалось. Не то чтобы выбор в его пользу казался неправильным, но то, что я не выбрала Крида и Тристана, заставило меня поёжиться.

– Единственные три девушки, с которыми Тристан когда-либо проводил время и которых он не трахал, это… – Зейд поднимает татуированную руку и загибает пальцы. – Миранда, Харпер и Лиззи. Первая, потому что, знаете ли, есть вся эта история с лесбиянкой. Вторая, потому что он ненавидел её до чёртиков ещё с детского сада, а третья…

– Подожди, что? – спрашиваю я, когда Зейд переводит свои зелёные глаза на меня.

– Подожди, что, что? – спрашивает он, поднимая свои тёмные брови.

– Лиззи и Тристан никогда… – фыркает Зейд и качает головой.

– Нет. Никогда. Я думаю… может быть, она ему слишком нравилась?

Холодная волна ревности накатывает на меня, и мне приходится считать свои вдохи, чтобы снова взять под контроль свои эмоции. У меня иррациональная реакция на эту новость. Разве я не должна быть счастлива, что они никогда не спали вместе? Но всё же… Зейд прав.

Моё сердце бешено колотится, когда я мысленно прокручиваю слова Тристана снова и снова. «Потому что я использую секс как оружие. Я не буду использовать его против тебя». Не уверена, испытываю ли я облегчение от того, что он не переспал с Лиззи… или ужас.

– Да ладно, Черити, не напрягайся, – произносит Зейд, стряхивая пепел с сигареты и умело выбрасывая её в пустое металлическое ведро возле двери. Он подхватывает меня на руки, и до меня доносится запах шалфея и табака. – Если Тристан слишком глуп, чтобы воспринимать тебя всерьёз, тогда брось его. – Он указывает подбородком в сторону. – У меня есть кое-что для тебя в кармане.

Я наклоняюсь и случайно обхватываю его за задницу, пока ищу отверстие в кармане, и Зейд присвистывает.

– Это была случайность, – бормочу я, но он бросает на меня взгляд, от которого тают трусики, полуприкрыв глаза и искоса ухмыляясь.

– Конечно, так и было. Но, эй, согласие – это сексуально, и я согласен на всё, чёрт возьми, чтобы ты схватила меня за задницу. – Я закатываю на него глаза и достаю листок бумаги, разворачиваю его и быстро просматриваю слова. Это результаты его анализов, как и у Зака. «Зейд и Тристан услышали, как я говорил о проведении тестов, и они, блядь, скопировали меня». Я вспоминаю, как он это сказал, и я улыбаюсь.

К счастью, Зейд Кайзер абсолютно чист и здоров.

– Спасибо, Зейд, – искренне говорю я, а затем смеюсь, когда он несёт меня в дом и чмокает в губы. Конечно, папа просто случайно оказался там, когда он это делал, прямо рядом с Виндзором.

– Марни Элизабет, – выдыхает он, и на его лице застывает маска ужаса. Благодаря Дженнифер я знаю, как он относится к изменам, поэтому я отталкиваю Зейда и заставляю его поставить меня на ноги, чтобы я могла объяснить.

– Это не то, на что похоже, – выдыхаю я, когда Зак останавливается позади меня. Я подняла обе ладони в знак защиты. – Папа, я бы не стала… Ты же знаешь, как я отношусь к изменщикам.

– Вы с Виндзором расстались? – спрашивает он, поглядывая на принца. Винд приподнимает бровь и оглядывается на Чарли, прежде чем повернуться ко мне с лёгкой улыбкой. Ему не терпится услышать, как я разберусь с этим делом.

Ладно, Марни, ты справишься с этим. Папа болен, но он не дурак. Ты можешь доверить ему это.

– Не бойся, – говорит Эндрю, появляясь рядом со мной с коротко подстриженными каштановыми волосами, в белой рубашке поло поверх светлых джинсов. Он улыбается мне, и я внезапно чувствую себя намного лучше оттого, что рядом есть друг, с которым у меня нет романтических отношений. Он наклоняется ближе и шепчет мне на ухо. – Если я смог сказать своим родителям, что я гей, ты тоже можешь это сделать. Это просто, у тебя всё получится.

Эндрю идёт на кухню и тянется за вином, прежде чем понимает, что ему точно не двадцать один год.

– О, сынок, я знаю, что вы, дети, все пьёте, – говорит папа с лёгкой улыбкой. – Бокал шардоне тебя не убьёт. Только не становись алкоголиком, как я.

– Папа! – я задыхаюсь, когда Зак делает шаг вперёд, чтобы встать рядом со мной.

– Ваша дочь не пьёт, абсолютно, – отвечает Зак, и улыбка Чарли становится чуть печальнее.

– Она всегда была из тех, кто делает разумный выбор. Ладно, Марни, расскажи мне, что происходит.

– Я… встречаюсь с пятью парнями, – произношу я, и то, что осталось от папиных бровей, поднимается вверх. Папа… Он бросает взгляд на Эндрю, и тот поднимает руки в знак защиты.

– О, нет, только не со мной. Определённо не я. Я скорее сам буду встречаться с пятью парнями, чем с вашей дочерью – не то чтобы она не потрясающая, просто… – он пожимает плечами и делает глоток вина. Мне нужно знать всю историю его признания, если, конечно, он захочет мне рассказать. Я собираюсь, по крайней мере, спросить. Зная Миранду, она, вероятно, будет безжалостно преследовать его.

– Итак, – начинает Чарли, глядя то на Виндзора, то на Зака, то на Зейда… – Эти парни и… парень Кэбот, и…

– И я, – говорит Тристан, входя в комнату в чёрных шортах, свободной чёрной рубашке и сандалиях. Он не утруждает себя снятием солнцезащитных очков, но, по крайней мере, пытается изобразить некое подобие улыбки.

– Вы, парни… – начинает папа, выглядя так, словно он застрял на полпути между обмороком и благодарностью мне за честность. – Я растил свою дочь не для того, чтобы она встречалась с хулиганами.

Тристан поправляет очки на своих волосах цвета воронова крыла, и я вижу синяк под глазом, которого у него определённо не было, когда мы покидали кампус академии в пятницу.

– Нет, мы уверены, что так и есть, мистер Рид, но, если вы можете простить меня за откровенность, я хотел бы заверить вас, что ваша дочь не только вела себя как подобает леди, но и надрала нам задницы, прежде чем простила нас. – Он засовывает солнцезащитные очки в карман.

– У Марни большое сердце; она слишком легко прощает, – говорит Чарли, изучая их группу. – Клянусь, если вы играете в какую-то долгую игру…

– Долгую игру? – спрашивает Зак, и папа бросает взгляд в его сторону.

Меня захлёстывает волна адреналина, и я облизываю губы. Если бы я сказала, что, по крайней мере, не рассматривала такую возможность, я бы солгала. Но… нет. Только не от Виндзора. И Зака тоже, если уж на то пошло.

– Если эти трое выкинут что-нибудь во время выпуска, как они сделали в конце первого курса, клянусь Богом, я убью их всех и закопаю в землю. Что я теряю? Я всё равно умираю.

– Папа! – я задыхаюсь, эта тёмная грозовая туча сгущается надо мной. Я знаю, он пытается использовать чёрный юмор, чтобы справиться, но, чёрт возьми, это больно. Это так чертовски больно, что я даже не могу позволить себе думать об этом, не прямо сейчас, не когда он всё ещё здесь, чтобы улыбаться мне.

– А если серьёзно, что самое худшее, что может случиться: пожизненное заключение? – Чарли хихикает, но я не могу смеяться над подобными вещами, не прямо сейчас. – Хотя я серьёзно говорю, вам, парни, лучше не связываться с моей Мишкой-Марни.

– Сэр, – говорит Зейд, расправляя плечи и выдыхая. – Я понимаю ваше беспокойство, но я хочу, чтобы вы знали, что… Я влюблён в вашу дочь. – Он стискивает зубы, как будто это одна из самых трудных вещей, которые он когда-либо делал. – Я люблю её с Хэллоуина первого курса, я просто… мы все впутались в кучу дерьма.

Чёрт возьми, неужели Зейд Кайзер только что признался мне в любви? И перед моим отцом? Я не уверена, должна ли я упасть в обморок или, может быть, просто свернуться калачиком и умереть от смущения.

– Но мы пытаемся выбраться из этого, – добавляет Зак, глядя на Чарли. – Я не позволю повториться ничему подобному тому, что произошло в первый год. Я тоже влюблён в вашу дочь, и… Я никогда не смогу сказать достаточно о том, как я сожалею о том, что произошло в средней школе. Я готов потратить остаток своей жизни, пытаясь загладить свою вину.

И-и-и-и-и, ещё один всплеск эмоций, с которыми я не знаю, что делать. Как будто внутри меня есть радуга, эмоции для каждого цвета, и все они сливаются воедино. Я просто не уверена, что ждёт меня в конце всего этого.

– Я также хотел бы воспользоваться этим моментом, чтобы признаться в своей любви, – говорит Виндзор, прикладывая ладонь к сердцу и вздёргивая подбородок. – Это королевское воззвание.

Я фыркаю, но это всего лишь нервный смех, и прикрываю рот рукой.

Снаружи доносится звук возни, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как Крид отпихивает Миранду с дороги. Он входит, тяжело дыша, двое охранников хватают его за плечи.

– Отпустите его, он безвреден, – инструктирует Виндзор, в то время как красивый светловолосый голубоглазый мальчик Кэбот пыхтит и отдувается, несколько раз переводя взгляд с меня на папу, прежде чем шагнуть вперёд и оттолкнуть Зейда в сторону. Зейд насмехается над ним, но ничего не говорит.

– Я тоже люблю вашу дочь, – говорит он, и я клянусь, если бы на моём теле было хоть одно пятно, которое не было бы красным, оно стало бы сейчас.

– Парни, – начинаю я, когда Тристан внезапно отворачивается, закрывая глаза. Он единственный, кто не собирается этого говорить, так ведь? – Вы не обязаны это говорить.

– Это правда, – отвечает Крид, убирая светлые волосы со лба. – Это … Я уже некоторое время чувствую это. – Миранда подходит и встаёт с другой стороны от меня, одаривая меня сочувственным взглядом. По крайней мере, Лиззи здесь нет, чтобы стать свидетельницей всего этого, верно?

– Ты счастлива, Марни? – спрашивает папа, и я киваю один раз, быстро, но решительно.

Я имею в виду, что да, это так, но это не так. Ты нужен мне здесь, чтобы однажды повести меня к алтарю, Чарли. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, останься ради этого.

– Да.

– Тогда ладно. Хорошо. У моей дочери… пять парней. – Он чертыхается себе под нос и качает головой. – Будь я проклят.

Он выходит на крыльцо, откупоривает один из своих модных яблочных сидров и смотрит на виноградник.

– Ну, это было совсем не неловко, – шепчу я, когда Миранда крепко меня обнимает.

– Давай, ты поможешь мне распаковать мои вещи, а Эндрю расскажет тебе всё о своей истории открытия своей ориентации…

Эндрю хватает вино, пару бокалов и содовую, которую протягивает мне.

Парни смотрят, как мы выходим, но они знают, что лучше не следовать за нами.

Мне нужна минута.

Как, чёрт возьми, я должна выбрать теперь?

Пошла ты, любовь. Типа, серьёзно, нахуй тебя.

Глава 17

– Она купила тебе радужный спортивный ремешок?! – воет Зейд, перекатываясь на бок от смеха, когда Эндрю прищуривает глаза в направлении солиста. – Это так мило, но так чертовски ошибочно. Я умираю, я умираю. Нет, я уже мёртв. Я хэштег: чертовски мёртв.

– Она, по крайней мере, пытается, – говорит Эндрю, болтая ногами в бассейне. – Мой отец просил меня не приставать ни к кому из его деловых партнёров. Типа, правда? Я почти язвительно спросил его, пристаёт ли он к каждой женщине, которую видит, только потому, что он натурал, но… вроде как так и есть. Он такой молодец. – Эндрю потягивает свой напиток, и я понимаю, что он прошёл долгий, очень долгий путь от парня, который отрицал свою сексуальность перед всеми, включая самого себя. Пареня, который согласился на вынужденную помолвку, которой он не хотел… и теперь является счастливым обладателем радужного спортивного ремешка.

– Знаешь, что сказала моя мама, когда я сказала ей, что я лесбиянка? – спрашивает Миранда, и Крид закатывает глаза, как будто слышал эту историю тысячу раз. – Она сказала, что благодарит бога за это. Парни такие противные.

– Разве это не сексистские слова? – Крид возражает, и Миранда поворачивается к нему, стоя мокрая и с неё капает, когда она пытается позагорать.

– Во-первых, убирайся к чёрту с моего солнца. Во-вторых, нет. Неужели ты не понимаешь, что когда женщины говорят, что все мужчины – мусор, это не разжигание ненависти, это просто антипатриархальное движение, которое больше связано с дерьмовой системой, а не с каждым отдельным чуваком на личном уровне?

– Э-э, что? – спрашивает Крид, но тут Миранда просто хватает его за лодыжку и соскальзывает в бассейн, увлекая за собой своего близнеца. Они брызгают на меня, и я смеюсь, когда вода охлаждает мою разгорячённую кожу.

– Я действительно рада, что ты признался, – говорю я Эндрю, обхватывая пальцами край бассейна и поглядывая в его сторону. Он улыбается мне в ответ и пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.

– Если бы не ты, я, возможно, никогда бы этого не сделал. – Он отворачивается и смотрит на холмы за домом. Они тоже покрыты виноградниками, но трава там сухая, коричнево-жёлтого цвета, а не ярко-зелёная, которая окаймляет фасад дома.

– Я не могу считать это своей заслугой, – отвечаю я ему, но он просто качает головой.

– Ты отстаиваешь то, чего хочешь, независимо от того, как складываются обстоятельства против тебя. Это уже кое-что.

Я отвожу взгляд, но мне не по себе от такой похвалы. Я ловлю своё внимание на Заке, сидящем неподалёку в плавательных шортах и больше ни в чём. У него экземпляр этой книги, «Фанатка», и я почти уверена, что он украл её с полки в моей комнате в общежитии. Меня это тоже устраивает. Я рада, что кто-то ещё тоже это читает. Отец главного героя… он заболевает раком и умирает.

Я ненавижу рак.

Я нахрен ненавижу его.

Я неожиданно встаю и все вокруг меня замолкают.

И когда я уже в одиночестве, никто мне не беспокоит.

Наши блюда на День благодарения… приготовлены Заком и Виндзором. Немного странно видеть, как они работают вместе, особенно в чём-то другом, кроме издевательств над богатенькими девушками. Два подлых богатеньких парня занимаются домашними делами. Это отчасти… мило.

Зейд тоже надел фартук, но в основном он просто сидит на краю столешницы и откусывает от того, что либо наполовину приготовлено, либо слишком горячее.

Снаружи стоит красивый стол из грубо отёсанного дерева, украшенный тыквами и гроздьями свежесобранного винограда. Мы все сидим вместе и едим, и парням удаётся свести свои обычные колкости и насмешки друг над другом к минимуму. Чарли смеётся, бейсболка, которая на нём надета, отбрасывает странные тени на его лицо.

Я ношу браслет-оберег, который он подарил мне на втором курсе, и держу его за руку большую часть ужина.

После этого Виндзор вызывает других парней на матч по поло.

– Я буду наблюдать, но это лучшее, что я могу сделать, – говорю я, желая остаться рядом с Чарли. Винд кивает и скрещивает одну руку на груди, постукивая пальцем по подбородку.

– Нам нужны две команды по четыре человека. – Он указывает на Тристана, уголок его рта изгибается в ухмылке. – Что скажешь, если сыграешь против меня в качестве капитана команды?

– Меня это устраивает, – отвечает Тристан, и они обмениваются долгим мрачным взглядом. – Ты хочешь заключить пари?

– Нет, нет, просто небольшое дружеское соревнование. – Виндзор ухмыляется, когда Тристан прищуривает свои серые глаза.

– Отлично. Что ж, тогда выбирай первым, капитан.

– Зак, – говорит Винд, потому что на самом деле он очевидный кандидат для всего, что хотя бы отдалённо связано со спортом. – Ты ведь знаешь, как играть, не так ли?

– Расскажи мне правила, и я разберусь, – отвечает Зак, бросая на Тристана испытующий взгляд.

– Зейд, – парирует Тристан, и мальчик-рокер слегка качает кулаком.

– Да, чёрт возьми, давай разберёмся с этим дерьмом. – Они обмениваются «высокими пятёрками», когда Виндзор поворачивается к Эндрю.

– У тебя есть опыт игры в поло, не так ли? – Эндрю кивает, и Виндзор жестом подзывает его к себе.

– Да ну вас, – говорит Крид, вставая на сторону Тристана и Зейда. Ему даже не нужно устное приглашение. Парни-идолы могут не нравиться друг другу, но они стоят вместе. Они даже были едины в своей жестокости. В этом есть какая-то извращённая преданность, вам так не кажется?

– Миранда, дорогая моя, могла бы ты… – говорит Винд, и она взвизгивает, обвивая руками его шею. Команду Тристана дополняет один из охранников, и все расходятся, чтобы подготовиться.

Что касается меня, то в итоге Миранда затащила меня в мою комнату и показала всевозможные статьи о том, «Как одеться для игры в поло». Типа, серьёзно?

– Ты помнишь ту сцену в «Красотке», верно? Когда Джулия Робертс идёт на матч по поло? – я несколько раз моргаю, глядя на неё, но не могу вспомнить, видела ли я когда-нибудь вообще этот фильм. Она пренебрежительно машет рукой, вкладывает телефон мне в руку и указывает на статью на экране. – Надень обувь, в которой можно ходить по траве, и что-нибудь милое, но не слишком милое. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Не совсе… – начинаю я, но Миранда уже выходит из комнаты, чтобы переодеться в своё красивое золотое платье в осеннем стиле. Я смотрю ей вслед, вздыхаю, а затем сажусь на кровать, чтобы просмотреть статью.

Час спустя, когда мы встречаемся на поле, я думаю, что, может быть, в кои-то веки я оделась подобающим образом для этого случая. Взгляды парней останавливаются на мне, когда я подхожу к ним в коротком белом кружевном платье с кремовым вырезом-футляром под ним. Оно доходит мне только до середины бедра, но на мне также шорты, на всякий случай, если будет ветерок. Топ с длинными рукавами компенсирует рискованную длину, и мне кажется, что в нём чувствуется атмосфера семидесятых – но в хорошем смысле. В паре с большой соломенной шляпой и балетками на низком каблуке, думаю, я выгляжу довольно мило.

– Трахабельная, как и обычно, – мурлычет Зейд, и мои щёки вспыхивают, когда я бросаю на него взгляд, а затем показываю ему средний палец. Он смеётся надо мной и отрывает меня от земли, кружит по кругу, а затем рычит мне в ухо, так тихо, что я знаю, что только я могу это услышать. – Я рассчитываю на повторное мероприятие как после концерта. Не оставляй меня в подвешенном состоянии, Черити.

Я бью его в грудь, и он почти торжествующе ставит меня на ноги.

– Вы, ребята, действительно собираетесь играть в игру без ставки? – спрашиваю я Зака, когда Виндзор подъезжает рысцой на спине своего прекрасного чёрного коня. По-видимому, его имя – бергамот. Ну знаете, как масло бергамота в чае «Эрл Грей». Неудивительно, не так ли?

– Почти уверен, что вся эта игра направлена на то, чтобы показать, чей член самый большой, – говорит Зак, прищуривая глаза и поглядывая на принца.

– Ну, мой она не видела, но как насчёт остальных? – спрашивает Винд, перекидывая свою, э-э-э, клюшку для поло через плечо. Я понятия не имею, как называется эта чёртова штука. Она похожа на длинный, узкий крокетный молоток. Однако мне трудно разобраться в терминологии поло, потому что я не могу перестать пялиться на парней в их нарядах.

На всех них узкие брюки, сапоги для верховой езды и куртки на пуговицах, под которыми рубашки поло.

«По крайней мере, на этот раз, они надели шлемы», – думаю я, пытаясь решить, кто из них выглядит сексуальнее в своей форме. Это невозможно определить.

– Эм, эта девушка не целуется и не рассказывает, – говорю я, а затем делаю паузу, хмурясь. – Ну, ладно, я вам, ребята, сразу скажу, что я сексуально активна с новым парнем, но… – Виндзор смеётся и легонько постукивает по полям моей шляпы своей клюшкой для поло. Прозвучало непристойно, да? Я тоже так думаю.

– Мне нравится эта шляпка, миледи. Ты – видение. – Он улыбается, и я замечаю, что мои глаза прикованы к нему, сидящему верхом на бугрящихся эбеновых мышцах его лошади. На нём белые брюки, очень обтягивающие, с кожаной полоской сбоку на каждой штанине и под промежностью. Ботинки, которые на нём надеты, напоминают мне те, что он носит почти каждый день в академии, чёрные и блестящие, высотой до колен. Единственная разница между двумя командами, по-видимому, заключается в том, что команда Виндзора одета в чёрные куртки с золотыми пуговицами, в то время как остальные щеголяют в красных.

Я должна сказать, что с голубыми глазами Крида и светлыми волосами смелый цвет ему действительно идёт. А Зейд? Все эти татуировки, выглядывающие из-под такого прилично выглядящего наряда, от этой дихотомии у меня текут слюнки. То есть мысленно текут слюни. Мне удаётся сохранить всю свою слюну должным образом спрятанной за сомкнутыми губами.

– Ты действительно прекрасна, Марни, – говорит Зак, его наряд так хорошо сидит на его массивной фигуре, что я начинаю сомневаться, не была ли эта игра спланирована заранее. Украдкой бросив косой взгляд на Виндзора, я понимаю, что, вероятно, так оно и было. Ничто из того, что делает принц, не случайно.

– Спасибо, – молвлю я, чувствуя, как горят мои щёки, когда Зак подходит ближе и кладёт свои большие руки мне на плечи, наклоняясь и как следует целуя меня. Этот поцелуй гораздо более вежливый, чем тот кровавый поцелуй, который он подарил мне на поле, когда его язык проник в мой рот с собственническим, пылким огнём. Он заявлял на меня права на том поле, перед всеми этими людьми.

Если бы Чарли не был на лестничной клетке в тот самый момент, он бы гораздо раньше догадался о моих ошибочных поли отношениях. Это ведь полиаморные отношения, верно? Я имею в виду, в некотором роде?

– Я надеру им задницы ради тебя, – говорит Зак, поднимаясь во весь рост. Он чертовски пугающий. Я бы не хотела играть против него.

– Это мы ещё посмотрим, – растягивает слова Крид, проходя через поле и останавливаясь в своей красной куртке. Он поднимает взгляд на Виндзора и приподнимает одну, идеально гладкую светлую бровь. – Я удивлён, что ты не носишь красную куртку, учитывая твоё происхождение и всё такое.

– О пожалуйста, вы, американцы, и ваши британские оскорбления. В них нет ничего, кроме грусти. Честно говоря, я нахожу их довольно жалкими. Если бы ты действительно хотел задеть меня, ты бы знал, что у меня не было секса много лет, и ты бы назвал меня бесполезным придурком, и покончил с этим. А теперь отвали, и давай начнём матч. – Он пускает свою лошадь галопом в поле, а Крид оглядывает меня и дарит улыбку, в которой нет ничего похотливого.

– Ты выглядишь ужасающим, когда так улыбаешься, – говорю я ему, но он, кажется, воспринимает это как комплимент и подходит, чтобы встать надо мной, убирая выбившуюся прядь волос с моего лица.

– Хорошо. Я хочу, чтобы весь мир знал, что я не побоюсь бросить им вызов, если они испортят мою уке. – Я прищуриваюсь, глядя на него, но он так чертовски самоуверен, что просто отворачивается и поправляет свой красный пиджак.

– Я не уке, – ворчу я, потому что уке – это буквально слово, производное от японского глагола укеру, что означает получать. И если вы думали о чём-то непристойном, то вы были правы. Уке – это тот, кто, гм, получает анальный секс в отношениях мужчина/мужчина. – И откуда ты вообще знаешь, что это такое, если ты так чертовски сильно ненавидишь мою «нелепую» мангу, а?

Крид игнорирует меня, замирая, когда Тристан, наконец, выезжает из конюшни на спине сверкающей белой лошади. Я вроде как чувствую, что ему и Виндзору следовало бы поменяться; это больше соответствовало бы их характерам. Но потом я вижу, как он скачет, выпрямив спину, высоко подняв голову, как истинный аристократ, и я вся дрожу. В этом красном пиджаке он выглядит как король. Бог.

– Блядь, на твоём месте я бы тоже хотел с ним трахнуться, – бормочет Зейд, жуя жвачку и проводя татуированными руками по куртке, в то время как Миранда и Эндрю подходят, оба тоже одетые в чёрное.

– Это неправильно – объединять близнецов в пары, чтобы они боролись друг с другом, – бормочет Крид, но Миранда игнорирует его.

– Хорошо, ваше высочество, где моя лошадь? Давайте начнём эту битву и прольём немного крови!

– Меня тревожит, – растягивает слова Крид, глядя на неё с тяжёлыми веками, – насколько тебя возбуждает мысль о насилии. А мама думает, что это я задира в семье. – Она хватает его за руку и тащит к конюшням, в то время как я присоединяюсь к Чарли и Алексе в тени трибун, несколько охранников сидят вокруг них свободным кругом.

Там много вина и фруктов, то, и то что осталось от тыквенного пирога. Папа ест кусочек и курит косяк. Клянусь, я никогда не упускаю из видит, что он курит. Дело в том, что это помогает ему есть и позволяет контролировать уровень боли. Однажды, когда миссис Флеминг принесла несколько своих фирменных самокруток, и папа выкурил одну на крыльце, соседка через дорогу прибежала и закричала, что на федеральном уровне марихуана всё ещё входит в список наркотических средств номер один.

Я всё время твердила ей о том, что это растение лекарственное, гораздо безопаснее опиатов, и, честно говоря, это не её чёртово дело. С тех пор она не приходила. Никто не отнимет у Чарли обезболивающее в моё дежурство.

– Это должно быть весело, – говорит он, откидываясь на спинку мягкого сиденья и улыбаясь, когда я сажусь рядом с ним и подворачиваю платье под бёдра. Очевидно, игра разбита на сегменты, называемые чукки… или, может быть, чуккеры? Иногда трудно понять из-за акцента Виндзора.

Принцесса Александра без умолку болтает после начала игры, указывая на лучших игроков – Виндзора и, что неудивительно, Тристана – и рассказывая нам всем о том, как однажды она встретила мужчину своей мечты, играющего на матче по поло в Портси в Австралии. Очевидно, отец Винда был настоящим спортсменом.

Я не очень увлекаюсь спортом, но наблюдать за тем, как мои парни разъезжают в сексуальных нарядах на спинах красивых лошадей – настоящее удовольствие, особенно потому, что Чарли, кажется, наслаждается этим, его карие глаза сияют, когда он наблюдает за матчем.

Две команды довольно равны по силам, как с опытными, так и с неопытными игроками (Зейд – милашка, но он в некотором роде бесполезен, как и охранник, которого втянули в соперничество), и счёт очень близок. Я могла бы это сказать даже без объяснений Алекс.

Нет, всё это чувствуется в том, как расправлены плечи её сына, как нахмурено его лицо и как он смотрит на Тристана с другого конца поля.

Здесь могут быть и другие люди, но, насколько я могу судить, у них очень личный спарринг-матч.

Тристан ухмыляется, и это выражение ещё больше бесит принца, заставляя его становиться небрежным и отчаянным в своих движениях – точно так же, как он предупреждал Крида во время их поединка на мечах. Когда его команда проигрывает, и он в ярости спрыгивает с лошади, я вскакиваю на ноги.