Текст книги "Беспощадный босс (ЛП)"

Автор книги: Клэр Энжел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Что именно вы хотите, чтобы я сделала? – Я зашла так далеко, что могу и выслушать ее.

– Я просто беспокоюсь о нем. Он не женат, у него нет серьезных отношений. У него есть деньги, но они не могут согреть его холодной ночью. Я просто хочу знать, счастлив ли он, стабилен, живет ли он в радости. – Она на мгновение останавливается и смотрит на голубое небо, где проплывают пушистые белые облака. Я останавливаюсь вместе с ней, глядя в прекрасную синеву и вспоминаю, как в детстве проводила часы вот так, летом, мечтая о том, какой могла бы быть моя сестра или что бы мы делали в этот самый момент, если бы она была жива.

– Я просто хочу спокойно умереть. Не думаю, что это возможно, пока не узнаю, что с моим сыном все будет хорошо. – Она глубоко выдыхает, и ее узкие ребра сдуваются при этом движении.

Я сдерживаю слезы, думая о сестре и сожалею о том, что мы упустили время, все моменты, все возможности дружить и заботиться друг о друге, которые были просто украдены.

– И конечно, я выплачу вам справедливую компенсацию. Могу помочь вам расплатиться с долгами или сделать хороший сберегательный счет, чтобы вы могли жить так, как вам хочется. Просто в благодарность за то, что вы тратите время и силы на то, чтобы присматривать за ним и сообщать мне, если он кого-то встретил, или просто как он живет в целом. – Она грустно улыбается мне.

– Ну, я всего лишь его личный помощник, так что не посвящена во все подробности его жизни. – Я поднимаю оба плеча, но она бросает на меня взгляд, который говорит мне, что она знает лучше.

– Я знаю, за что отвечают личные помощники, и не сомневаюсь, что вы управляете каждой частью его повседневной жизни. Я уверена, что вы уже заботитесь о нем всеми возможными способами, и очень ценю это. Ему нужна любая помощь, которую он может получить.

Когда она произносит эти слова, я не могу не вздрогнуть. В курсе ли она? Она никак не может знать. Рико не стал бы ей рассказывать. Никто, кроме нас двоих, не знает. Может быть, это материнская интуиция, как моя мама знала, что я встретила кого-то, как только мои чувства к Рико начали углубляться.

Она поворачивается в мою сторону.

– Что скажешь? Могу ли я рассчитывать на то, что ты поможешь пожилой женщине спокойно умереть, зная, что с ее сыном все будет в порядке, когда ее не станет? Или нам нужно сначала обсудить цифры? Я не против.

Я быстро качаю головой; дело не в деньгах – хотя мне бы очень хотелось иметь возможность начать свои сбережения, – а в том, что моя интуиция предупреждает о том, что нельзя обсуждать Рико за его спиной.

Я уже знаю, что в его книге это строгое «нет-нет-нет». Но он ни разу не упомянул о своей матери. Он не знает, что у его матери рак, что она умирает или что она хочет знать, что с ним все в порядке, прежде чем она уйдет из жизни.

Это один из тех случаев, когда нарушение правил было бы правильным поступком? И насколько я должна быть обеспокоена, что она сказала, будто он не будет против, если она поговорит о нем с матерью, если узнает?

Все родители совершают ошибки при воспитании своих детей. Могла ли она действительно сделать что-то настолько плохое, что стоило бы потерять ее до того, как она принесет свои извинения, а он получит шанс простить ее?

– Кстати, меня зовут Грейс. – Женщина протягивает руку для пожатия, и я осторожно сжимаю ее.

– Сандра, но вы это уже знаете.

Я произношу эти слова с улыбкой, продолжая внутренне бороться с тем, что мне делать.

Заслуживает ли его мать информации, необходимой ей для спокойной смерти?

Заслуживает ли она эту информацию больше, чем Рико заслуживает свою личную жизнь?

Имеют ли значение причины, по которым он перестал общаться с матерью?

И смогу ли я простить себя, если не вмешаюсь и не сделаю что-то в ситуации, когда человек, который мне дорог, может принять решение, о котором будет жалеть вечно?

Глава 14

Рико

Я смотрю на сообщение, которое отправил ей.

Нам нужно поговорить. Ты можешь приехать ко мне?

Это будет первый раз, когда она придет ко мне. Не потому, что я не хотел ее видеть не потому, что не приглашал ее, а потому, что до сих пор она не принимала моего приглашения. И, возможно, не примет его и в этот раз.

Насколько знаю, она может на самом деле ненавидеть меня, как я и опасался в конце нашей последней встречи. За последние пару дней, с тех пор как мы совершили этот поступок, она не изменила своего отношения ко мне и не вела себя странно со мной. Она такая же, как обычно, и это почему-то беспокоит меня еще больше. Почему она не злится на меня?

Конечно. Буду у тебя в десять.

Ее сообщение приходит на мой телефон, и я думаю, не отправить ли ей адрес. И понимаю, что, конечно же, нет. У нее есть доступ ко всей моей личной информации – информации, которую я ей доверил, не заботясь о том, что она может с ней сделать.

Десять минут спустя я открываю перед ней входную дверь, и она улыбается мне. Я не уверен, что ожидал: будет ли удивлена моим появлением или захочет с любопытством оглядеться вокруг, но вместо этого она переступает порог, как всегда, грациозно и изящно. Мне нравится в ней то, что ей удается выглядеть комфортно, где бы она ни находилась и что бы ни делала. Здесь она выглядит уместнее, чем в клубе «Ред».

– О чем нам нужно поговорить? – Она идет со мной по мраморному коридору к моим удобным ультрасовременным диванам.

– Мы не обсуждали, что между нами произошло. Я хочу убедиться, что это не повлияет на наши рабочие отношения. – Не знаю, что сказать, потому что она дала мне так мало информации для раздумий. Я не уверен, злится ли она, расстроена или делает вид, что ничего не произошло, но мне нужно знать, что у нее на уме. Мы садимся на диван, и я поворачиваю свое тело в ее сторону, чтобы показать, что все мое внимание принадлежит ей, – и она делает так же.

Она моргает, ее улыбка слегка угасает, но затем возвращается в полную силу.

– Что тут обсуждать? Мы оба взрослые люди, принявшие взрослое решение, и так получилось, что мы работаем вместе, но эти две вещи не связаны между собой. – Как только она произносит эти слова, я совмещаю их с тем, что говорит мне ее выражение лица, и понимаю, она беспокоится о том, что это повлияет на ее работу.

– Твоя работа этого не касается, независимо от того, что происходит за ее пределами. – Я хочу как можно быстрее развеять эти страхи, но при этом рассказать о том, что мы сделали. Успокаивая ее, я вижу облегчение в ее глазах.

– Этот груз с моих плеч упал. Спасибо. – В ее лице есть что-то такое прекрасное. Мне хочется протянуть руку и прикоснуться к ней, но я знаю, что лучше этого не делать.

– Рад, что успокоил тебя. – Вести этот разговор гораздо сложнее, чем я себе это представлял. – Я хотел проверить, как ты себя чувствуешь и как относишься ко всему, что произошло между нами.

Она выглядит смущенной, но затем ее выражение лица проясняется.

– О, если ты беспокоишься, что я собираюсь выдвинуть против тебя обвинения в сексуальных домогательствах, то это не так. У меня нет желания ссориться с тобой по любой мелочи. Как уже сказала, мы оба приняли взрослое решение. Я не собираюсь винить тебя за то, что мы сделали.

Меня что-то беспокоит, но не могу понять, что именно.

– А то, что ты была девственницей? – Ее губы приоткрываются, и она удивленно смотрит на меня.

– Я тебе этого не говорила.

Я поднимаю плечи.

– У меня свой способ узнавать информацию. Я знаю, что в первые разы некоторые женщины становятся… привязанными, поэтому хотел посмотреть, на каком этапе ты находишься. – Хотя я не любитель лезть на рожон, мне важно знать, что с ней все в порядке.

Ее щеки розовеют.

– Если ты беспокоишься, что я безумно в тебя влюблена и буду умолять тебя сделать предложение, то этого не произойдет. Ты мне нравишься, Рико. Я доверяю тебе. Ты меня привлекаешь, но не более того. – Когда она произносит эти слова, ее взгляд падает на мои губы, и я чувствую, что она думает о том, чтобы поцеловать меня.

Но я опережаю ее: желание бьет по моим венам, как молния. Прижавшись к ее губам, я чувствую, как она тает, когда прижимаюсь к ее щеке и притягиваю ее к себе. Поцелуй нежный, сладкий, невинный, и она прижимается ко мне, как будто я – порт в шторм, а она отчаянно нуждается в контакте и поддержке.

Поцелуй переполнен эмоциями, вызванными прошлыми днями сдерживания и настоящим, но в нем также заложен огромный потенциал для будущего. Я чувствую это по тому, как ее пальцы сжимают мою рубашку, притягивая меня ближе, по тому, как вздрагивает ее тело, когда я просовываю свой язык глубоко в ее рот и провожу рукой по ее шее, чтобы поцеловать. Желание проникает в меня, сильно и быстро.

Я хочу оставить ее одну и сорвать с нее одежду, но не думаю, что это то, что нужно кому-то из нас сейчас. Нам нужен комфорт и уверенность, принятие и нежность.

Скользнув руками по ее спине, я обхватываю ее бедра и притягиваю к себе на колени, чтобы она села на меня. Она откидывается назад, трется об меня и чувствует силу моего желания. Поцелуй углубляется, становится все интенсивнее, и я хочу потерять себя в ней, но не хочу, чтобы это было связано с сексом.

Я отрываю свои губы от ее губ и упираюсь лбом в ее.

– Я не думаю, что мы должны это делать, но ничего не хочу так сильно, как тебя.

Она улыбается, и в этот момент меня осеняет, что я привязываюсь. Я не хочу привязываться. Хочу, но это неизбежно. Все так запутанно. Я так старался не допускать смешения секса и чувств, потому что тогда я даю кому-то власть причинить мне боль, нанести ущерб, навредить мне. Чувства и доверие приводят к боли.

Но она мне нужна.

Не торопясь, провожу пальцами по ее лицу, запускаю одну руку в ее волосы, а другую кладу на талию. Она обхватывает меня за шею, и я ласкаю ее спину, чувствуя, как она тает на мне. И вот уже она прижимается ко мне, а я глажу ее. Я просто хочу, чтобы ей было хорошо, что бы это ни значило.

Мой член твердый и упирается в ширинку, пока я вдыхаю ее запах. Она возвращает свои губы к моим и снова целует меня, затем отстраняется, убирает волосы с моего лица и снова целует. Ее губы мягкие, а дыхание сладкое, и она наклоняет голову, чтобы дать мне более удобный доступ. На вкус она похожа на тропический напиток, который я так хотел попробовать, поэтому притягиваю ее ближе. На ней обычная рубашка, под которой ничего нет, и я задаюсь вопросом, что она делала дома одна и является ли это ее обычным домашним нарядом. Я касаюсь голой кожи ее спины, зная, что нас разделяет лишь тонкий слой ткани ее и моей рубашки.

Я хочу прикасаться к ней, чувствовать ее… делать все, что вздумается, и узнать, что заставляет ее тело петь. Но нет никакого давления, нет необходимости идти дальше. Это просто поцелуй. Объятия. Откровенный разговор. Обмен чувствами и желанием друг друга. Речь идет о двух людях, которые наслаждаются обществом друг друга, между которыми есть химия и страсть. И ничего больше.

– Угрызения совести? – шепчу я.

– Расскажи мне, – говорит она, встречая мой взгляд.

– Я скучал по тебе, – говорю я, убирая прядь волос с ее глаз. – Я так хотел увидеть тебя сегодня. – Я смотрю ей в глаза, наблюдая за ее выражением лица.

– Конечно, ты позвонил мне со зловещей фразой: «нам нужно поговорить», – говорит она с сексуальной ухмылкой. – Но все в порядке, потому что я тоже думала о тебе.

– Правда? – Она кивает. – Раз уж мы так откровенны… я думала о тебе, когда ложился в постель прошлой ночью.

– Только прошлой ночью? – Я оскалился в злобной ухмылке, когда она бросила на меня взгляд, который говорил, что не стоит испытывать судьбу. – Это было единственное, о чем ты думала? – Я приподнимаю бедра, показывая, что говорю о нашей встрече. – Или я был единственным, что было у тебя на уме?

Она не отвечает на мой вопрос, что сводит меня с ума сильнее, чем любой ответ, который она могла бы дать.

– Я не могла выбросить тебя из головы, а потом начала думать о том, что ты будешь делать или говорить, потом стала представлять, как ты целуешь меня, о том, каково это – держать тебя и добиваться своего… – Она выпрямляется и проводит ладонями по моим рукам, прежде чем ее взгляд возвращается к моему.

– А еще? – спрашиваю я, не в силах скрыть улыбку.

– А потом я представила, каково это – целовать тебя, сидя вот так.

– Очень честно с твоей стороны. – Мне нравится, когда она так говорит. Я уверен, что это ее версия грязных разговоров, и это действительно показывает ее невинность, ее волнение, это в новинку для нее. Мне нравится быть рядом и наслаждаться ее открытиями себя и секса.

Я не умею строить отношения, знаю. Я жду, что люди подведут меня, испортят жизнь, бросят меня. Но я хочу ее так, как никогда не хотел никого в своей жизни. Я хочу, чтобы она стала исключением из правил.

Я набираюсь смелости и задаю вопрос, который не давал мне покоя.

– Кем ты нас видишь? – Я могу солгать себе и сказать, что мне просто любопытно, каким будет ее ответ. Она откидывается назад, и я наблюдаю за выражением ее лица, зная ответ еще до того, как она его произнесет.

– Что мы веселимся. Исследуем. У нас есть шанс попробовать что-то новое с тем, кому я доверяю.

Она постоянно говорит, о том, что доверяет мне. Она не должна мне доверять. И хотя она утверждает, что это весело, вроде некого исследования и открытия – слова, которые я хотел услышать, но почему-то они разочаровывают.

Я откидываюсь назад и задираю голову так, что смотрю в потолок.

– И все, что ты хочешь от меня, это…

– Быть твоим другом, – мягко говорит она. – И чтобы ты был моим боссом на работе. – Такой ответ меня удивляет.

– И чего же ты хочешь прямо сейчас? – спрашиваю я. В ответ она двигает бедрами вперед.

– Тебя. – Ее руки путешествуют по моей шее, обхватывая мои волосы и нежно поглаживая их. Мои руки скользят по ее талии, наслаждаясь формой ее тела, пока я притягиваю ее еще ближе. Ее мягкость бедер удерживает мой член, и она стонет мне в рот, когда я поднимаю бедра, чтобы прижаться к ней. Боже, я хочу чувствовать ее всю.

Она гладит меня по волосам, а ее губы мягкие и манящие. Она отстраняется, чтобы отдышаться.

– Я хочу тебя. – Мой мозг затуманивается, и единственное, о чем могу думать, – снова поцеловать ее, что я и делаю. На этот раз хватаю ее за бедра и прижимаюсь сильнее, отчаянно желая, чтобы она почувствовала меня всего. Я хочу быть внутри нее, но в этом поцелуе нет никакого секса. Есть только мы.

Он медленный. Он наполнен страстью. И это все, в чем я не знал и не понимал, что нуждаюсь.

Я тверд и отчаян, и я больше не думаю ни о прекрасном сексе, ни об офисе, ни о своих правилах. Я думаю о том, как она себя чувствует и как заставляет меня чувствовать.

Ее тело прижимается к моему, успокаивая и заземляя меня. Ее прикосновения заземляют меня. Ее поцелуй заземляет меня.

Она поднимает руки и заводит их мне за шею, скрещивая их за затылком. Ее грудь прижимается к моей груди, и мне кажется, что я никогда не хотел прикоснуться к кому-то так сильно, как к ней.

Ее дыхание тяжелое, и я уверен, что, если бы мы были голыми, я бы довел ее до оргазма одним только трением. Нам нужно поработать над этим.

Я наклоняю ее голову и целую мочку уха, потом шею, нахожу то место на шее, которое заставляет ее вздрагивать, когда я целую, облизываю и покусываю ее.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, – прошу я.

Ее глаза встречаются с моими, она облизывает губы и раскрывает их, приглашая меня к поцелуям.

Я немного отстраняюсь, вглядываясь в то, как она смотрит на меня, как она дышит, как выгибается на мне.

– А я хочу почувствовать тебя. – С этими словами она отстраняется и встает передо мной, снимая с себя рубашку и бросая ее на пол. Она изучает меня; ее идеальная грудь поднимается и опускается с каждым вздохом, ее живот напрягается, когда она переносит свой вес с одного сексуального бедра на другое. Затем она засовывает большие пальцы за пояс штанов и спускает их вниз, доводя меня до исступления каждым движением. На этот раз под штанами ничего нет, и она выходит из них и приближается ко мне, обнаженная, насколько это возможно.

Мой член упирается в брюки, и я смотрю, как она опускается передо мной на колени и расстегивает мои брюки. Мучительно медленными движениями она тянет молнию вниз, прежде чем освободить меня. Теперь она не смотрит на мое лицо, Сандра смотрит на меня.

– Все те времена, когда женщины появлялись и исчезали из твоей жизни… Я никогда не думала, что стану одной из них. – Она произносит эти слова скорее для себя, чем для меня, и прежде чем успеваю их осознать, она берет кончик моего члена в рот, прогоняя все до последней унции здравого смысла.

Нет никакого босса.

Нет друга.

Нет коллеги.

Есть только она.

Я вижу только ее, потому что она – все, что я хочу видеть.

Она не сводит глаз с меня, слегка посасывая, прежде чем взять меня в рот, ее язык танцует вокруг головки моего члена.

– Да, детка, – говорю я, нащупывая руками ее волосы и удерживая, направляя ее движения вверх и вниз. Ее движения неловкие, скованные, и я знаю, что все это для нее в новинку. Тем не менее, это невероятное ощущение, и я хочу помочь ей понять, что мне нравится. – Вот так. – Я откидываю назад ее каштановые волосы, сжимая их в кулаке, задавая темп и давая ей возможность отстраниться или остановиться самой.

Я смотрю вниз и вижу, как она ласкает меня, ее глаза не отрываются от моих, и, хотя удовольствие очень сильное, я чувствую что-то более глубокое, что-то, что заставляет меня хотеть отдать ей все, чтобы доставить ей удовольствие и заставить ее чувствовать себя хорошо, как она делает это для меня.

Она использует свои руки и рот, проводя по мне языком, прежде чем снова глубоко захватить меня, снова и снова. Мои мышцы напрягаются, готовые взорваться, а она наращивает темп, все ближе и ближе подводя меня к краю.

И я останавливаю ее. Не хочу, чтобы все шло так, как я хочу, и специально останавливать ее. Я поднимаю ее на ноги, затем хватаю за бедро и тяну к себе на колени. Она прижимается ко мне, но колеблется. Я мгновенно понимаю, о чем она думает, и отстраняю ее, а затем отправляюсь в свою комнату, чтобы взять средства защиты.

Через мгновение возвращаюсь обратно, думая о том, как потрясающе она выглядит – обнаженная в моей гостиной в ожидании меня.

Ее глаза загораются, когда она видит меня, а на лице появляется мягкая улыбка. Но от этого вида у меня снова стынет кровь, а назойливые мысли жужжат в голове, как пчелы. Что она имела в виду, говоря, что никогда не думала, что станет одной из тех женщин, которые то появляются, то исчезают из моей жизни? Она ведь знает, что все не так… верно?

И эта неприятная мысль не дает покоя. А что еще это может означать? Мы не пара, уж точно не вместе. Мы не более чем коллеги по работе и некая прославленная версия трах-друзей.

– Что такое? – говорит она обеспокоенным голосом. Я качаю головой.

– Ничего.

Я устраиваюсь на своем месте на диване и срываю фольгированную обертку с презерватива, а затем раскатываю его на себе. По крайней мере, она не отказывается позволить мне взять ее без презерватива. Затем усаживаю ее к себе на колени, и она устраивается поудобнее.

Она тянется вниз, чтобы ввести меня в себя, и я улыбаюсь.

– Посмотри-ка на себя, – пробормотал я, и она замерла. – Ты быстро учишься, – говорю, когда она смотрит на меня, словно опасаясь, что она что-то напутала.

На ее губах появляется красивая улыбка, и она продолжает вводить меня. Я вздрагиваю от удовольствия, ощущая ее тепло, когда вхожу в нее. Она вдыхает, и я сжимаю ее бедра, давая ей время привыкнуть.

Я смотрю ей на лицо, наслаждаясь мягким изгибом ее губ и тем, как закрываются ее глаза от удовольствия, когда я проникаю глубоко внутрь нее.

– Вот так, – мягко говорит она и, наклонившись вперед, опираясь руками на мои плечи, начинает двигаться.

Ее бедра двигаются и раскачиваются, вгоняя меня в нее еще глубже, а затем Сандра откидывает голову назад. Я хочу запомнить ее такой навсегда: красивой, чистой, совершенной, моей.

Нет. Не моей. Пока.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, – говорю я.

Она встречает мой взгляд, ее щеки розовеют, а грудь колышется от дыхания. Она смотрит на меня, и я не могу вынести ее напряженности. Я целую ее; поцелуй мягкий, который углубляется без предупреждения. Затем ее тело напрягается, и я понимаю, что она близка.

– Вот так, – шепчу я ей в губы, – кончи для меня. Я хочу почувствовать тебя, – говорю.

Она откидывает голову назад, ее волосы свободно падают вокруг нее, и в этот момент я понимаю, что нашел свой ритм. Она задает темп, а я обхватываю ее бедра и двигаюсь вместе с ней. Мои руки скользят к ее грудям, и я парализован тем, как хорошо они ощущаются в моих руках. Ее соски твердые, но вся остальная часть груди такая мягкая и теплая, и я сжимаю и нежно перекатываю ее соски, чувствуя, как она хнычет, когда по ней пробегает дрожь.

Мы оба стонем, и ее тело содрогается, когда я наклоняюсь вперед и втягиваю один твердый сосок в рот, проводя по нему языком, а затем покусывая его зубами. Она вздрагивает на мне и удваивает усилия, когда я глубоко засасываю ее сосок. Я уже такой твердый, и это ощущение почти болезненно. Я не могу больше терпеть.

Я перемещаю руку вниз, к основанию члена, и сильно надавливаю. Ее бедра работают быстрее, и я чувствую, как нарастает ее разрядка. Ее тело напрягается, а дыхание меняется, становясь тяжелым и поверхностным.

– Не сдерживайся, – говорю ей, желая почувствовать ее. Она вздрагивает, ее тело плотно прижимается ко мне, и я чувствую, как отвечаю ей, не в силах сдержать оргазм. Ее оргазм требует моего, и я не могу бороться или сдерживаться, даже если бы хотел… поэтому сдаюсь и позволяю ей освободиться, прижимаясь к ней, пока она содрогается от наслаждения. Мое имя звучит на ее губах, ее сердце бьется о мою грудь, наши миры снова сталкиваются. И, как и в прошлый раз, я знаю, что мы разойдемся в разные стороны.

Глава 15

Сандра

Проснувшись в собственной постели, я чувствую себя странно, как будто должна была проснуться с Рико.

Как бы мне ни хотелось сказать ему, что ничего не изменилось, это абсолютная ложь. Кое-что изменилось: я хочу его, но не только из-за секса. Я хочу его.

Уже находясь в плохом настроении, переворачиваюсь на спину и беру телефон с тумбочки. Подняв его, вижу, что мне уже пришло сообщение, и сердце прыгает в груди… пока я не понимаю, что оно с неизвестного номера.

Так могу ли я рассчитывать на твою помощь?

Грейс

Я вздыхаю, перевернувшись на спину, прижимая ладонь ко лбу и глядя в потолок. Она не собирается сдаваться, но проблема в том, что я еще не приняла никакого решения.

Я до сих пор не знаю, какой выбор будет правильным.

В первую очередь я предана Рико. Но это часть моей преданности Рико – следить за тем, чтобы он не совершал ошибок, о которых потом пожалеет, вещей, которые нельзя будет вернуть назад, исправить или отменить. Конечно, если не принимать во внимание нюансы ситуации, то простым ответом будет то, что я не обсуждаю Рико ни с кем, кроме самого Рико. Таково правило. Но в данном случае важно гораздо большее.

И все эти посторонние мелочи усложняют решение. Если бы Хантер попросил информацию о Рико, я бы ему ее не дала. Если бы кто-то еще хотел получить компромат на моего босса, я бы просто сказала, что ничего не знаю или что не имею права говорить.

Но в данной ситуации такие ответы кажутся неправильными. Она не просит у меня компромат, она просит подтвердить, что ее сын счастлив и находится в безопасности и о нем позаботятся после ее смерти. Она – его мать, женщина, которая его родила, женщина, которая должна любить его безоговорочно в этом мире. Так что же плохого в том, чтобы дать ей эту информацию?

С другой стороны, она сама сказала, что он будет против, и это говорит мне о том, что это неправильно. Но если его причины не давать ей информацию ошибочны, то я опять беспокоюсь о том, что он пожалеет об этом, и это будет на моей совести. В конце концов, мне все равно придется жить с собой и своими решениями, и именно это заставляет меня думать обо всем этом так тяжело.

Любая моя ошибка в этом вопросе повлияет не только на мою жизнь, но и на Рико и на его маму.

Мой телефон снова вибрирует, потом начинает трезвонить, и я поднимаю трубку, стараясь не раздражаться, что его мать звонит мне сейчас, чтобы задать вопросы.

– Да?

– Сандра, тебе нужно срочно приехать в больницу. Твой отец упал в обморок сегодня утром. – От плаксивого, дрожащего голоса матери у меня сердце замирает в груди.

Весь мир словно остановился, и я не могу ни дышать, ни говорить, ни даже думать, пытаясь осмыслить ее слова.

– Просто приезжай сюда как можно быстрее. – С этими словами повисает тишина, и я понимаю, что следующий шаг, который мне нужно сделать, – позвонить Рико.

Дрожащими пальцами пытаюсь набрать его номер раз, два, потом три, каждый раз ошибаясь в цифрах, поскольку мое застывшее тело, кажется, забыло, как существовать.

– Набрать номер Рико, – говорю вслух вместо этого, и мой голос звучит странно, далеко, словно принадлежит кому-то другому. Мой телефон издает звук, затем раздается звонок. Рико берет трубку почти сразу.

– Доброе утро, Сандра. – От его глубокого, шелковистого голоса я закрываю глаза в поиске утешения.

– Мой папа в больнице. – Я не уверена, говорю ли ему об этом, чтобы он знал, что меня сегодня не будет на работе, ищу ли я поддержки или просто нуждаюсь в нем.

– Я буду у тебя в пять. – Я жду, что он повесит трубку, но он этого не делает. Я слышу, как он двигается на другом конце линии.

– Ты не должен этого делать. – Я не понимаю, почему сопротивляюсь, когда знаю, что он мне нужен прямо сейчас.

– Я отвезу тебя. Сейчас в твоем состоянии за руль садится не безопасно. – В его тоне есть что-то бесспорное, как будто он не оставляет мне возможности спорить с ним, не то чтобы я была уверена, что у меня есть возможность спорить.

Я сажусь на постели, прекрасно осознавая, что на мне одна футболка. Все тело кажется слишком тяжелым и неподъемным, чтобы двигаться. Минуты перетекают в часы, а я все сижу и пытаюсь понять, что будет дальше. С моим отцом ничего плохого не случится, это просто невозможно. Он слишком молод. В ушах проносится пронизывающий звон, и я пытаюсь придать маминым словам смысл.

– Я здесь. Дверь не заперта?

– Используй свой запасной ключ.

Когда я начинала работать на него, то первым делом дала ему запасной ключ от моей квартиры на случай, если со мной что-нибудь случится или ему понадобится приехать ко мне. С самого начала я доверяла ему.

Я слышу звук ключа, вставляемого в замок, затем поворачивается дверная ручка. Дверь закрывается, и я слышу, как Рико идет в мою комнату. Он забирает телефон из моих рук, и кладет его на тумбочку, берет меня за руки и поднимает.

– Давай оденемся. – Он говорит со мной как с ребенком, но я не расстраиваюсь. Отвернувшись, он роется в моем комоде и находит мягкие леггинсы и свитер, затем бюстгальтер и пару трусиков.

Черные леггинсы и бордовый свитер толстый и мягкий, в них мне будет тепло. Он каким-то образом выбрал самый удобный бюстгальтер из всех, что есть в комоде, и его руки нежно стягивают с меня футболку.

Мое тело жаждет этих прикосновений, жаждет большего, но знаю, что сейчас не время. Он осторожно натягивает лифчик через голову, следом свитер. Не теряя ни секунды, он помогает мне надеть трусы, затем леггинсы, нежно подтягивая и то, и другое.

– Я держу тебя. – Он помогает мне надеть носки и берет пару кроссовок, приносит их и помогает мне обуться, пока все мое тело немеет. – Могу тебя понести, если хочешь?

Не знаю, нужно ему это или нет, но он не ждет ответа. Вместо этого он подхватывает меня на руки, прижимая к груди, и выходит со мной из дома, ставя меня на ноги и закрывая за нами дверь, после чего поднимает меня на руки и идет к своей машине.

Он усаживает меня на пассажирское сиденье и пристегивает, после чего торопливо обходит машину спереди. Через несколько секунд мы выезжаем на дорогу, и с каждой пройденной милей мне все больше и больше хочется умолять его остановить машину. Я не могу справиться с этим. Не могу этого сделать. Я не могу видеть своего отца в том состоянии, в котором он находится сейчас.

Но Рико ведет машину, и очень скоро въезжает на парковку больницы. Он берет мой телефон, который засунул в карман, и открывает сообщения от мамы. Я вижу, как он отправляет сообщение, но могу только смотреть на устрашающее здание, вспоминая, когда я в последний раз была в больнице.

В последний раз мы были там, когда умирала моя сестра.

А теперь предстоит увидеть, как уходит мой отец.

От этих мыслей на глаза наворачиваются слезы, и я фыркаю, когда Рико протягивает руку, чтобы нежно потрепать меня по плечу. Мгновение спустя он выходит из машины и снова оказывается рядом со мной, подхватывая меня на руки. Но на этот раз я сопротивляюсь, и он ставит меня на ноги. Обняв меня за плечи, он ведет меня к дверям больницы. Он разговаривает с медсестрой, и нас быстро направляют в палату отца. Я не могу думать, не могу говорить, не могу даже представить, что нам предстоит увидеть. Но чувствую тепло Рико, прижимающееся ко мне, его комфорт, крепость его тела, когда я прислоняюсь к нему.

Слишком скоро стою перед дверью в палату отца, заглядываю в окно и вижу, что под простынями в больничном халате он выглядит хрупким и бледным. Рико стучит в дверь, и мама поднимает взгляд от своего места, где она сидит, охраняя моего отца. Она сразу приглашает нас войти, и Рико открывает дверь, проводя меня в комнату.

Я могу только смотреть на отца, пока мы приближаемся, и думать, каким маленьким и бледным он выглядит. В последний раз, когда его видела, он так не выглядел, я уверена. Я не могу сдержать слез, и Рико прижимает меня к себе, пока я позволяю эмоциям выходить наружу. Мама подходит и обнимает меня, а я протягиваю руку, чтобы коснуться папиной ноги.

– Что случилось? – Мягкий вопрос Рико – тот вопрос, который я хочу задать, но не могу озвучить.

Мама отвечает низким голосом.

– Они думают, что это сердечный приступ.

Я, наконец, вижу это: все провода, прикрепленные к нему, выходят из-под халата и подключены к аппарату, из которого непрерывно вытекает бумага. Пока я смотрю на него на больничной койке, в моей голове всплывают давно забытые воспоминания о сестре.

Я забыла о том дне, когда она умерла. Теперь начинаю вспоминать. И вся эта боль и обида нахлынула на меня с удвоенной силой. Ведь я потеряла не только ее, но и отца. Мама прижимает меня к себе, а Рико молча поддерживает.

Я не могу так поступить. Больше нет.

С ним все должно быть хорошо, другого выхода нет.

Пока мама прижимается ко мне, а Рико стоит рядом, осторожно поглаживая одной рукой мое плечо, а другой – бок, я начинаю собираться с духом, понимая, что слезы ничего не исправят и мне нужно быть сильной для своих родителей, как всегда и поступала.