Текст книги "Беспощадный босс (ЛП)"

Автор книги: Клэр Энжел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Тебе нужно присесть? – Он протягивает свою руку и касается моей. Этот неожиданный защитный жест заставляет меня быть готовой ко всему, что он может захотеть сделать со мной, для меня, ради меня.

Я киваю, и он ведет меня обратно к скамейке у изножья кровати. Присев, решаю, что если он собирается честно ответить на мои вопросы, то я могу задать тот, который меня интересовал еще до того, как мы вошли в комнату.

– Почему ты был расстроен, увидев меня? – Я поднимаю на него взгляд и вижу, как сужаются его глаза.

– Потому что ты здесь. Потому что я не знал, что ты здесь, и не смог тебя защитить.

– Я могу защитить себя сама. Я была очень осторожна, оставаясь в красных комнатах, чтобы избежать неприятностей. – Я обхватила себя руками и сделала глубокий вдох, прежде чем снова встать.

Он возвышается надо мной, и я чувствую себя не такой маленькой, когда стою, а не сижу перед ним.

– Есть угрозы, которые ты не видишь, и неприятности, которых ты не сможешь избежать, потому что не знаешь, что они есть. – От его слов у меня по позвоночнику пробегает дрожь, и я не могу понять, что он пытается мне сказать.

– Так предупреди меня сейчас. – Я никогда не считала защитные качества сексуальной чертой в мужчине, но сейчас обнаружила, что не хочу ничего, кроме того, чтобы он продолжал. Я скрещиваю руки, не желая показаться вызывающей, но могу сказать, что он именно так это и воспринимает, когда его глаза опускаются к моим рукам, а затем возвращаются к моему лицу.

– Я не могу подготовить тебя ко всем опасностям в мире или даже в этом клубе.

– А как насчет опасности в этой комнате? – Я произношу эти слова скорее в шутку, но она проваливается, и я вижу, как его плечи распрямляются от гнева.

– Я не собираюсь притворяться, что не представляю для тебя угрозы в той или иной форме, но проделываю чертовски хорошую работу, чтобы обеспечить твою безопасность до сих пор. К сожалению, я не смогу помочь тебе, если ты примешь неверное решение. – Его голос стал еще глубже, и я поняла, что попала.

– Это Хантер, не так ли? У тебя проблемы с тем, что я гуляла с Хантером. – Я внимательно наблюдаю за ним, но он не отрицает своих слов. – Почему ты чувствуешь такую угрозу из-за него?

Если он собирается быть честным, даже если злится, я буду продолжать задавать вопросы.

– Потому что Хантер хочет тебя, и он будет делать с тобой разные вещи, например, использовать. – От этого по моему позвоночнику пробегает дрожь, но не потому, что заинтересована в том, чтобы Хантер использовал меня, а потому, кто-то как Рико произносит эти слова, заставляет задуматься о том, каково это, если бы он использовал меня. Должно быть, я схожу с ума.

Сердце замирает в груди, во рту все пересыхает, когда Рико делает шаг ко мне. Он так близко, что если бы наклонился, то мог бы прижаться губами к моим, или прижаться ко мне всем своим телом или заключить в объятия – все это звучит как плохая идея, но мне бы очень понравилось.

– Хочешь, чтобы тебя использовали, Сандра? – Он рычит на меня, и все мое тело загорается от желания, которого никогда раньше не испытывала. Оно ошеломляет, возбуждает и пугает.

Не знаю, как сказать ему, что не хочу, чтобы он использовал меня, но думаю, что хочу этого с Рико.

– Я покажу тебе, каково это – быть использованной.

С этими словами он прижимается своими губами к моим в кровоточащем, жестоком поцелуе. Все мое тело кричит и умоляет о большем. Словно прочитав мои мысли, он раздвигает губы, и его язык прижимается к моим губам, проталкиваясь внутрь, а его руки сжимают меня.

Все, что я чувствую, – это его одеколон и естественный запах. Все, что чувствую, – это теплый аромат корицы, исходящий от его дыхания. Все, что я чувствую, – это он, его прикосновения, поцелуи, его тело, прижатое к моему, словно я принадлежу ему. Мой мозг отключается, а тело просыпается. Я хочу этого больше, чем когда-либо в своей жизни.

Конечно, мне немного страшно, но я никогда не была такой горячей, такой голодной, такой отчаянно желающей чего-либо. Я вспоминаю тот день, когда застала его за столом с членом в руках. Думаю о его взгляде, когда он признался, что наблюдал за моей мастурбацией в душе. Я думаю о возбуждении, которое испытываю, когда он говорит мне, что покажет мне, каково это – быть использованной.

Все мое самообладание улетучивается, когда он толкает меня обратно на кровать. Мои ноги раздвигаются, и когда он протискивается между ними, я издаю хныканье от желания, которое он заглушает своими губами.

В его поцелуе нет милосердия, а в прикосновениях нежности, в его объятиях нет уступчивости… и мне нравится каждая частичка того, что он делает.

Я не хочу, чтобы он останавливался.

Хотя должна хотеть совсем все наоборот.

Я знаю, что если мы продолжим, то уже ничего нельзя будет исправить.

Но в этот момент я хочу только одного: чтобы Рико показал мне, каково это – быть использованной.

Глава 12

Рико

Я знаю, что целоваться с ней – ошибка. Я знаю, что все испортил.

Я вымещаю на ней свою злость за других, и это несправедливо. Но она целует меня в ответ, и я хочу ее так, как не хотел никого в своей жизни.

Я чувствую, как ее тело сдается подо мной, когда прижимаю ее к кровати.

Она стонет, когда я притягиваю ее к себе и целую, а мои руки работают с крошечными пуговицами на ее блузке.

Какая-то часть моего мозга понимает, что Хантер, возможно, сделал к ней первый шаг, и вот я уже срываю с нее одежду, как возбужденный подросток. Но я так далеко зашел, что не могу остановиться.

Я расстегиваю ее блузку и любуюсь ее кремовой кожей, вздымающейся грудью, быстро поднимающимися и опускающимися ребрами, когда она глотает воздух, как утопающая. Прижав ее своими весом, я немного приподнимаюсь и стягиваю через голову рубашку.

Она смотрит на меня затуманенными страстью глазами, и я снова наклоняюсь к ней и целую, проводя рукой по ее боку, а затем обхватывая ее бедро прямо в этих облегающих брюках.

Я не должен этого делать. Я позволяю своему гневу и желанию взять верх над собой. Я веду себя как идиот.

Но ничего не могу с собой поделать. А потом уже не остается времени на размышления, потому что Сандра тянется ко мне, впиваясь кончиками пальцев в мои плечи, словно не желая отпускать меня. Трудно думать здраво, зная, что она тоже хочет меня, и что она движется подо мной с первобытным знанием, которое заставляет меня испытывать кислородное голодание и отчаянную потребность в ней.

Я снова целую ее, затем тянусь вниз, чтобы расстегнуть ее брюки, когда она издает мучительный стон, словно воздух выжимается из ее легких. Я расстегиваю молнию на ее брюках и спускаю их на несколько сантиметров вниз, чтобы обнажить ее изящные белые хлопковые трусики в тон лифчику.

Моя милая, разумная Сандра.

Она нужна мне так, как никто и никогда. Я хочу трахать ее до боли, до тех пор, пока она не сможет ходить, пока я не стану для нее всем, о чем она сможет думать. Я хочу пометить ее как свою, причинить ей боль, чтобы сделать ее счастливой, заманить в ловушку момента, когда смогу почувствовать ее всю. Хочу раздеть ее догола и наполнить чувством, от которого она никогда не сможет отвернуться. Хочу освободить ее чувства, эмоции, моменты и хранить их внутри себя, как трофей.

Я хочу завладеть ею так основательно, чтобы она никогда не захотела уйти от меня.

Она хватает меня за шею и притягивает к себе для очередного поцелуя, оставляя штаны всего в нескольких сантиметрах над сладким, влажным центром ее тела. Я целую ее глубоко, мое сердце сильно бьется, вторя ее сердцу, бьющемуся в два раза быстрее.

– Не останавливайся, – шепчет она, наши губы расходятся на доли миллиметра.

– Не собираюсь. – Я чувствую себя чудовищем, когда произношу эти слова. Знаю, что она девственница, что она новичок в этом деле, но никак не могу остановиться. Я никак не могу отступить и оставить ее в покое. Она моя, нравится ей это или нет.

Я хочу, чтобы она смотрела на меня и никогда не думала, что может жить без меня. Я хочу, чтобы она чувствовала то же, что и я, и думала, что никогда не переживет следующего мгновения без моих объятий.

Я хочу чувствовать себя живым.

Мне нужно, чтобы она заставила меня почувствовать себя живым, чтобы насытить зверя внутри меня, которого больше не удовлетворяют другие женщины. Мне нужно знать, что она – это то, чего жаждет мое тело, что именно она – причина, по которой другие женщины не могут меня возбудить.

Я чувствую, что мой контроль ослабевает. Я отстраняюсь от ее поцелуя и опускаюсь на колени на пол, стягивая с собой ее брюки и трусики. Я чувствую, как ее руки цепляются за мои плечи, а затем скользят по моей голове через волосы, словно боясь, что я исчезну. Я любуюсь ее телом, наполовину свисающим с кровати, и аккуратной, хорошо подстриженной ложбинкой между ног. Она выглядит и пахнет восхитительно.

Я наклоняюсь и прижимаюсь поцелуем к ее центру, а затем просовываю язык в плоть, чтобы найти ее пуговку.

Я чувствую, как она вздрагивает, когда обвожу ее клитор и облизываю его.

– О, Боже, – шепчет она. Ее руки сжимают мою голову, втягивая меня глубже. Я позволяю ей, мой язык жадно лижет, исследует, пробует на вкус.

Я изголодался по ней. Никогда не хотел женщину так, как сейчас. Я никогда не хотел обладать женщиной так, как в данный момент.

Она стонет и выгибается, давая моим рукам возможность проскользнуть под ее попку и прижать ее к себе, пока лижу и дразню ее мягкую внутреннюю плоть. Я нахожу тугой узелок и ласкаю его языком, желая, чтобы она знала, как сильно ее хочу. Я провожу языком вперед-назад, вверх-вниз и мучительными кругами, пока ее тело расслабляется и открывается для меня, ее влажность увеличивается, а пьянящий аромат заполняет мой нос.

Я тянусь вверх и ласкаю одной рукой ее грудь, поражаясь тому, как идеально она ощущается в моей руке. Она такая теплая и мягкая, хотя ее сосок – это твердый пик, который я хочу попробовать на вкус.

Я так давно хотел почувствовать ее в таком образе. Я хотел ее, по-настоящему, еще дольше. Я хотел, чтобы мои чувства к ней изменились. Я хотел, чтобы они превратились в нечто большее, в нечто настоящее, не просто желание обладать ею, а ощущение чего-то более глубокого, более сильного и настоящего.

Я так долго сдерживался.

Не знаю, почему так долго ждал.

Я думаю о ней, о ее добром сердце, о ее всепрощающей натуре. Она – единственный человек, благодаря которому притворство кажется таким настоящим.

Я думаю о том, что она ни разу не подвела меня, ни разу. Она всегда прикрывала меня, была моей правой рукой с тех пор, как нанял ее, благодарна за любую возможность, но никогда не требовала от меня ничего. Она чертовски идеальна.

Я отстраняюсь и нежно целую ее. Сандра издает страдальческий звук и хватает меня за волосы, притягивая к себе, бешено вращая бедрами, что подтверждает: она хочет, чтобы мой рот был на ней. Она хочет, чтобы я доставил ей удовольствие. Хочет, чтобы я заставил ее кончить. Эта мысль вызывает во мне прилив сил. Она так жаждет почувствовать мой рот на себе, и от осознания того, что она так отчаянно хочет меня, мой член становится таким твердым, что я с трудом могу выдержать это пульсирующее ощущение.

Я снова прижимаюсь к ней языком, облизывая ее влагу, затем посасывая ее маленькую пуговку. Она трется об меня, издавая хриплые стоны удовольствия. Я втягиваю в рот два пальца, смачиваю их, затем скольжу ими к ее входу. Я снова провожу языком по ее клитору, чувствуя, как дрожат ее мышцы в предвкушении.

Ввожу свои пальцы в нее, и она издает громкий стон, прижимаясь ко мне, пока я осторожно вхожу в ее напряженное тело. Я нащупываю в ней это мягкое место, а другой рукой нежно поглаживаю подушечкой большого пальца ее сосок и продолжаю дразнить ее клитор языком.

Ее бедра двигаются навстречу мне, и я провожу языком в такт пальцам, массируя ее точку «G», толкаясь в нее сильными ударами. Она выгибает спину, все ее тело полностью в моей власти, когда довожу ее до пика и чувствую, как она падает с него.

Ее киска плотно сжимается вокруг моих пальцев, и я чувствую, как ее влажность увеличивается, когда ее клитор пульсирует от моего языка, а ее рука прижимает мою ладонь к своей груди, останавливая мои дразнящие движения по ее тугому соску. Спазмы пронизывают ее живот, пульсируя, и она начинает расслабляться, словно ее мышцы больше не работают.

Я хочу ее и собираюсь овладеть этой девушкой. Пути назад нет. Я тверд, чем когда-либо прежде. Она разложена как на пиру, и я умираю от голода.

Я встаю и расстегиваю брюки, опуская молнию вниз, пока она наблюдает за мной глазами, горящими страстью, впитывая каждое движение с новым, растущим возбуждением. Обнажившись, я беру с тумбочки презерватив, и быстро дергаю свой член в отчаянной попытке унять боль, затем разрываю фольгу, отбрасываю обертку в сторону и разворачиваю презерватив на своем пульсирующем члене.

Ее глаза расширены, губы приоткрыты, грудь быстро вздымается и опускается, а в глазах появляется нотка страха. Я чудовище, но ее страх заводит еще больше. Мне отчаянно хочется оказаться внутри нее, но я пытаюсь подольше насладиться этим мгновением.

Она смотрит на меня с ошеломленным выражением лица, ее тело расслаблено и выглядит полностью удовлетворенным. Обеими руками хватаю ее и поднимаю на кровать, чтобы Сандра больше не свисала. Она не сопротивляется, но стонет от моих манипуляций, что только сильнее разжигает мою потребность в ней.

Мои губы жадно находят ее губы, и я чувствую, как руки девушки скользят по моей спине и сжимают мои плечи. Я скольжу членом вверх и вниз по ее влажной коже, ощущая жар, исходящий от ее тела, но пока не вхожу в нее. Все, что могу делать, – это дразнить, и, похоже, от этого действия Сандра сходит с ума: она двигает бедрами навстречу моим, пытаясь уговорить меня войти в нее.

– У тебя потрясающий вкус, – шепчу ей на ухо. Ее теплое дыхание омывает меня, и она задыхается от удивления от этих слов.

Я снова целую ее, надеясь, что она осознает, что тоже пробует себя на вкус, и находит этот факт таким же сексуальным, как и я. Она хнычет от удовольствия.

Я беру ее за подбородок, и она смотрит на меня, позволяя мне заглянуть в ее глаза, увидеть каждую эмоцию, проходящую по ее лицу. Не знаю, думает ли она обо мне или пытается убедить себя, что это не сон.

Я знаю, что должен дать ей что-то настоящее. Я не могу просто трахнуть ее и уйти. В этом нет смысла. Я хочу чего-то большего. Хочу, чтобы она дала мне шанс, поверила, что я что-то чувствую к ней и что я хочу ее, во всех смыслах.

Я хочу отдать ей себя. Я хочу отдать ей свое тело и душу. Хочу, чтобы она имела власть надо мной, и я хочу, чтобы эта власть принадлежала только ей. Я хочу, чтобы она была мне ровней, чтобы она стояла со мной перед всем миром и знала, что я – ее, а она – моя. Я хочу, чтобы она обладала силой, способной заставить меня раздеться.

Потребность в ней растет с каждой секундой. Я ахаю. Мой член пульсирует, прижимаясь к ее входу, как будто он знает, что мгновение или два нежного давления – это все, что ему нужно, чтобы взорваться.

– Я знал, что ты это сделаешь. И хочу снова попробовать тебя на вкус. – Она стонет.

– Не сейчас, сейчас мне нужно почувствовать тебя. – Она смотрит на меня взглядом, который, кажется, заглядывает глубоко в мою душу.

Ее слова едва не обрывают хрупкую нить моего самоконтроля.

Но я держусь, продолжая водить кончиком пальца вверх и вниз по ее влажному центру, желая войти поглубже, но убедиться, что она полностью намокла и готова для меня. Я плохой человек, раз взял ее вот так, стал ее первым таким образом; без любви, обещаний, и будущего.

Потому что, как бы сильно ни хотел ее, я знаю, что она заслуживает лучшего. Она заслуживает того, кто будет беречь ее всю жизнь, а это не я. Неважно, как сильно пытаюсь убедить себя в том, что могу быть таким. Я попытаюсь построить с ней что-то настоящее. Но знаю, что даже если что-то начнем, обречено на провал. Но сейчас я буду лгать себе. Я буду говорить, что могу построить с ней жизнь. Что я могу позволить ей иметь надо мной власть и контроль, даже если это что-то невероятное. Мечта, которая никогда не сбудется.

Но сейчас, в данный момент, когда я трусь членом о ее киску и проникая внутрь по сантиметру за сантиметром, могу притвориться, что между нами что-то настоящее.

Помогает и то, что она полностью готова ко мне. Она тяжело стонет, и звук ее вожделения возбуждает меня до безумия. Я проталкиваюсь внутрь еще немного, чувствуя, как стенки ее киски прижимаются ко мне, когда она привыкает к моим размерам. Она чертовски совершенна. Я погружаюсь еще на несколько дюймов, но не до конца, а затем вытаскиваю и продолжаю тереться об нее, дразня ее клитор, натирая его всей длиной своего члена.

С каждым моим движением ее стоны становятся все громче, все настойчивее. Ощущение того, как ее руки двигаются вверх-вниз по моей спине и плечам, почти доводит меня до предела. Если бы я не пытался затянуть это и сделать так, чтобы это длилось долго, я бы поставил ее на колени и впился бы в нее, как животное, прямо сейчас.

Я хочу поговорить с ней и убедиться, что все в порядке, но знаю, что все, что скажу, будет бессмысленно, потому что мы оба так далеко зашли, так далеко от точки невозврата.

Я собираюсь притвориться, что она моя, что я трахаю свою женщину, что у меня могут быть с ней недели, месяцы, может быть, даже годы, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы она не пожалела ни об одной секунде из этих месяцев, недель или лет.

Я отстраняюсь в последний раз, кончик моего члена скользит вниз к ее входу, и мои глаза закрываются, когда я борюсь с необходимостью погрузиться глубоко и сильно. Я борюсь с желанием наполнить ее всем, что у меня есть, и кончить от ее тесноты, пульсирующей вокруг меня, борюсь с необходимостью заставить ее произнести мое имя на одном дыхании.

– Будет больно. – Без понятия, почему я это говорю. Я не пытаюсь быть намеренно жестоким. Я просто не знаю, как еще описать то, что сейчас произойдет.

Потому что будет больно. Не только сейчас, но и каждый раз, когда я буду входить в нее с этого момента. И я хочу, чтобы было больно. Я хочу, чтобы она чувствовала это беспрерывно. Потому что она моя, черт возьми. Единственная боль, которую она когда-либо почувствует, – это боль от меня.

Потому что теперь, когда она со мной, я ее не отпущу.

– Я хочу, чтобы было больно. – Мои глаза распахиваются от ее неожиданных слов.

– Пожалуйста, Рико… Я хочу тебя. – Ее голубые глаза встречаются с моими, и у меня вырывается рык.

Я на мгновение задерживаю на ней взгляд, словно убеждаясь, что она говорит правду, затем прижимаю свой член к ее входу и тянусь вниз одной рукой, чтобы направить себя в ее тугое тело. Я чувствую, как она дрожит от предвкушения, когда я слегка надавливаю на нее, достаточно, чтобы почувствовать ее влажное тепло вокруг головки моего члена.

Я надавливаю чуть сильнее, чувствуя, как мой член растягивает ее, как тело Сандры поддается моему размеру, когда я заполняю ее. Она реагирует еще одним стоном, прижимаясь ко мне, ее ногти впиваются в мои плечи, когда она закрывает глаза.

– Нет, посмотри на меня. – Она открывает глаза, изучая меня, когда я подношу руку к ее горлу. С хныканьем она сдается, любая притворная борьба покидает ее тело, когда я пальцами впиваюсь в ее шею.

– Скажи мне остановиться, если я сделаю что-то, что тебе не понравится. – Мне следовало заставить ее установить основные правила, но все произошло так чертовски быстро.

Она кивает, ее губы шевелятся.

– Не останавливайся. – Ее глаза закатываются, и она упирается в меня бедрами, принимая в себя каждый сантиметр, пока я с трудом протискиваюсь в ее невероятно тугие глубины. Она стонет, когда я вхожу в нее до упора, ее тело расслаблено, видимо, она все еще чувствует последствия своего оргазма. Я даже не начал удовлетворять свой голод. Я начинаю двигаться, то выходя из нее, то снова погружаясь. Ее напряженность ошеломляет, и я стону, снова входя в нее.

– Ты в порядке? – Я произношу слова с трудом. Они кажутся тяжелыми, словно мой рот работает против веса моего тела, чтобы издать звук. Моя цель – заставить ее привыкнуть ко мне, почувствовать, как она растягивается вместе со мной.

– Да. – Это единственное слово звучит как шепот, когда она открывает глаза, чтобы снова сосредоточиться на мне.

Я выхожу из нее, чувствуя, как она напрягается с каждым дюймом. Она не только тугая, она очень мокрая. Я беспокоился, что сначала нам понадобится смазка, но ее соки облегчают задачу, когда вхожу в нее.

Я снова чувствую это мягкое место, то место, которое я нашел пальцами раньше, и я прижимаюсь к нему внутри нее. Давление невыносимо. Я хочу ее так сильно, что едва сдерживаюсь. Она испускает несколько вздохов, похожих на стоны, а я наблюдаю за всеми эмоциями и ощущениями, проявляющимися в ее чертах. Она невозмутимо принимает меня, хотя я вижу, что это должно быть больно. Когда Сандра подносит руку к горлу, то касается моего запястья.

– Остановись, – шепчет она. – Сейчас.

Я понимаю и убираю руку, продолжая овладевать ее телом, двигаясь быстрее, когда она наконец расслабляется настолько, чтобы принять меня. Как только я ускоряюсь, она издает вопль, и ее лодыжки смыкаются на моих бедрах, втягивая меня обратно, когда я отстраняюсь.

Это животное движение лишает меня самоконтроля, и я начинаю жестко трахать ее.

Я легко вхожу в нее, и она задыхается, и со стоном откидывает голову назад. Я целую ее кожу, вколачиваясь в нее, принимая ее, клеймя ее своим телом, зная, что она чувствует меня внутри себя.

Она такая горячая и тугая, что это почти невозможно. Я отстраняюсь, а затем снова вхожу в нее, сохраняя свой темп. Я чувствую, как она снова приближается к оргазму, но собираюсь сдерживаться. Я еще не готов заканчивать.

Я ускоряюсь и проникаю глубже, мои губы и зубы на ее шее и плече, когда она стонет и зовет меня по имени.

– Да, Рико… пожалуйста… – шепчет она.

– Кончи для меня, Сандра… Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем члене, – рычу я.

Она стонет в ответ, и я ускоряюсь, мои бедра двигаются навстречу ее бедрам, скользя в нее и выходя из нее, мой член становится все тверже и тверже с каждым толчком. Она близка, я чувствую, как нарастает ее оргазм.

Затем она прижимается ко мне так крепко, что я вижу звезды, а с ее губ срывается испуганный стон. Прежде чем успеваю остановить себя, мое тело реагирует, переваливаясь вместе с ней через край, и мы оказываемся вместе, потерянные в моменте, окутанные друг другом, словно мир заканчивается прямо здесь, с нами. Наслаждение поднимается по моему телу, как теплые волны, а затем начинает угасать, когда она прижимается ко мне.

И я понимаю, что натворил.

Я разрушил ее.

Разрушил все, что она так старательно оберегала.

Никто не остается девственницей до двадцати четырех лет без причины. И я сомневаюсь, что причина была в том, что она ждала кого-то вроде меня, чтобы лишить ее невинности. Ненавидя себя, я выхожу из нее, затем беру ее на руки и иду с ней в ванную.

Может быть, я надеюсь, что теплая вода смоет грехи. А может, надеюсь, забота о ней сейчас смоет ненависть, которую она будет испытывать, когда, отойдя от оргазма, поймет, что то, что мы сделали, уже не исправить.

Она будет ненавидеть меня… и у нее есть на это полное право.

Я использовал ее.

Я причинил ей боль.

Я украл у нее невинность.

Я чертов мудак.

Глава 13

Сандра

Не ожидая стука в дверь, я резко встаю с дивана. Прошло два дня с тех пор, как мы с Рико занимались любовью, или как там еще можно назвать то умопомрачительное время, которое мы провели, а я все не могу перестать думать о нем.

Я думала, что буду больше грустить из-за потери девственности, но, по правде говоря, это не похоже на потерю. Я планировала просто поговорить с Рико, но разговор очень быстро перерос во что-то другое, и меня охватила потребность.

Услышав его слова о том, что он собирается показать мне, каково это – быть использованной, я перешла грань, и в тот момент я была готова. Мысль о том, что Хантер хочет использовать меня, вовсе не была сексуальной, но что-то в том, как Рико сказал, что собирается показать мне, каково это – быть использованной, просто уничтожило меня. В тот момент он не смог бы забить меня палкой, я была полна решимости заполучить его.

А то, что он делал языком и руками…

Пытаюсь отогнать эти мысли, заглядывая в глазок своей двери. По ту сторону стоит пожилая женщина с добрым лицом. Смущенная тем, что здесь находится незнакомка, которую я не узнаю, я открыла дверь. Что может быть плохого в том, чтобы открыть дверь милой старушке?

Кажется, она шокирована тем, что я открыла дверь. Ее брови приподнимаются, рот удивленно приоткрывается, а затем растягивается в улыбку.

– Вы Сандра?

Теперь, когда знаю, что она здесь и ищет меня, мне стало немного спокойнее.

– Да. Чем могу вам помочь?

Ее улыбка становится ярче.

– Не могли бы вы прогуляться со мной и немного поговорить?

Я прекрасно понимаю, что в «Dateline» (еженедельное юридическое реалити-шоу американского телевизионного новостного журнала, которое транслируется на канале NBC. Ранее это был ведущий новостной журнал сети, представляющий общий интерес, но теперь он фокусируется в основном на реальных криминальных историях) наверняка есть эпизоды, которые начинаются именно так. Но с этой женщиной я чувствую себя в безопасности.

– Конечно, дайте мне пару минут собраться. – С этими словами я закрываю и запираю дверь, а затем спешно беру ключи, телефон и туфли. В случае опасности включаю приложение для отслеживания, которое использую, когда выхожу на пробежку, чтобы телефон показывал, куда я иду, где я была и как долго там находилась. Я могу думать, что мне ничего не грозит, что бы ни задумала пожилая женщина, но я не настолько наивна, чтобы считать себя глупой. Может, она ведет меня прямо в ловушку? Возможно. Но если буду следить за тем, куда мы идем, ей будет гораздо сложнее устроить мне засаду.

Через несколько минут я выхожу через парадную дверь и запираю ее за собой. Я быстро встречаюсь с женщиной, и мы начинаем идти в сторону парковой зоны моего жилого комплекса. Он большой, с одной стороны – площадка для собак, с другой – детский парк, а с третьей – полностью огороженная внешняя территория, по которой люди гуляют среди деревьев, кустарников и цветов. Это не совсем уединенное место, но достаточно для разговора с незнакомцем.

– Кто вы и о чем хотите поговорить? – В этой женщине есть что-то знакомое, но никак не могу уловить. Мне кажется, что я уже встречала ее раньше, но знаю, что вспомнила бы ее, если бы точно знала.

– Я хочу попросить вас о помощи, предлагая взамен свою помощь и справедливое вознаграждение.

Я бы солгала, если бы сказала, что не заинтригована. Кто эта женщина и что она мне предлагает… и почему? Я бросаю на нее косой взгляд.

– Мои родители воспитали меня в духе того, что если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то это, скорее всего, так и есть.

Она хихикает.

– Твои родители – мудрые люди, но я обещаю, что в этом предложении нет ничего сомнительного.

Как только она произносит эти слова, я чувствую покалывание на затылке и сомневаюсь, что она ведет себя абсолютно честно. Но она милая, и я хочу ее выслушать. Может, я слишком критична, а может, просто устала. Но что плохого в том, чтобы выслушать ее?

– Ну, я все еще здесь, – говорю я, продолжая идти по бетонной дорожке, пока она идет рядом со мной, хотя и медленнее, чем я привыкла. Она выглядит довольно хрупкой, и это задевает мое сердце.

– Мне нужен кто-то, кто поможет следить за моим сыном. – Пока она произносит эти слова, пытаюсь вспомнить, кого я могу знать, чьи родители хотели бы узнать, что с ними происходит.

– А кто ваш сын? – Решаю, что могу спросить, если она ведет себя как подобает, тогда она не будет возражать против ответа.

– Рико Рэд.

Я вдыхаю через нос, ошеломленная этим откровением. Я ни разу не слышала, чтобы Рико упоминал свою мать, так что вполне логично, что он отдалился от нее. И вопрос в том, откуда она знает, что я могу обладать информацией? Более важный вопрос – почему она не может просто спросить у своего сына? Уже второй раз за последние несколько дней кто-то пытается выудить из меня информацию о Рико. Сначала Хантер, теперь мать Рико.

– Не уверена, что мне будет удобно разглашать информацию. Я не могу знать наверняка, что вы его мать, так что, думаю, свяжусь с ним и посмотрю, что он думает. – Как только я произношу эти слова, она протягивает руку и сжимает мое запястье мертвой хваткой. Я ожидала, что ее хватка будет такой же слабой, как и ее походка, но она демонстрирует шокирующую силу.

– Ты не можешь этого сделать. Он ничего тебе не скажет, если узнает, что я в этом замешана. Он считает меня плохой матерью, но, по правде говоря, я просто делала все, что могла, с тем, что имела.

Мое сердце сопереживает ей. Я понимаю и трудности в роли родителя, и трудности детства. Учитывая мое собственное детство, я бы не сделала ничего, что могло бы поставить под угрозу мои отношения с родителями. Но также могу признать, что в какие-то моменты моей жизни они ошибались. Я простила их за это, но могу понять, как кто-то может не простить своих родителей. К тому же, учитывая то, что знаю о Рико, он не так легко прощает. И все же не могу отделаться от мысли, что, возможно, это не самая лучшая идея.

– Я бы не спрашивала, если бы не… – Она осекается, и я вижу, что в ее глазах стоят слезы. – Ну, я умираю. У меня рак, и мое тело совсем без сил, чтобы бороться дальше. Не думаю, что переживу еще один раунд химиотерапии.

От ее слов у меня защемило сердце.

– Вы говорили ему об этом? Он не такой уж идиот. – На этот раз она смеется, бросая на меня вопросительный взгляд и поднимая обе брови.

– Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? – Я понимаю, к чему она клонит. Он несколько неразумен. И если он действительно считает, что она его обидела, есть шанс, что он никогда не простит ее.

И это не может не радовать, если подумать о том, что у него не будет шанса простить ее, не будет шанса услышать ее извинения, не будет шанса поговорить с ней еще раз до того, как она уйдет из жизни. Я не могу представить, как можно оставить такие раны незаживающими и открытыми.

Сможет ли он смириться с тем, что она ушла из жизни и что он не сделал все возможное, чтобы восстановить отношения между ними? Я знаю, что мой босс может быть упрямым и жестким, но также знаю, что у него обычно есть причина, поэтому я разрываюсь. Не знаю, какой ответ будет правильным. Я знаю, что если бы это была я, я бы хотела получить возможность извиниться и все исправить. Но мы с Рико не из одной ткани. Мы разные люди, и мне кажется несправедливым принимать это решение за него.