Текст книги "Беспощадный босс (ЛП)"

Автор книги: Клэр Энжел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

После этого он переводит телефон на беззвучный режим.

– Мне нужно, чтобы ты оставалась в безопасности. Я не могу заверить тебя, что все будет хорошо, если ты не со мной.

– Но кто обезопасит меня от тебя? – шепчу я, и его глаза сужаются.

– Я еще ни разу не причинил тебе боль. – Он рычит, и я понимаю, что это правда, но, поскольку волнение бурлит в глубине моего нутра, я решаюсь на неожиданный поступок. Я выхватываю карту из его рук и мчусь к двери. Он поворачивается, чтобы схватить меня, его рука скользит по моей спине, но не успевает схватить.

Я бросаюсь к двери, провожу по ней карточкой, и дверь с тихим щелчком распахивается. Он стоит прямо за мной, так близко, что почти чувствую его руки, когда выхожу за дверь в коридор.

Единственная мысль в голове – сбежать, и я несусь через коридор к красной двери, а он следует за мной по пятам. Могу лишь надеяться, что моя память подскажет правильный путь, но я совершаю ошибку, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, где он. Он не бежит, как я думала, но от его решительной походки у меня бешено стучит сердце в груди.

Паника растет, как пузырь, прежде чем лопнуть и накрыть меня.

Я бросаюсь в ближайшую дверь, и не в красную, которая в другом конце коридора, говоря себе, что разберусь по пути.

Сейчас нужно просто сбежать.

Я бегу через комнаты и двери; перед глазами все расплывается, когда пробегаю через одну ярко освещенную комнату за другой. Вокруг меня стены словно смыкаются, и я стараюсь не обращать внимания на стонущих, кричащих, трогающих друг друга и занимающихся сексом людей. Женщина тянется ко мне, ее улыбка манит, а парень притягивает ее к себе, выдыхая воздух в ее шею, его руки лежат на ее обнаженной груди, но я избегаю их обоих и продолжаю бежать.

Добежав до ближайшей двери, я оглядываюсь и вижу, как дверь открывается и Рико входит в нее, когда я ухожу. Он сталкивается с той же женщиной, которая пыталась остановить меня, и она хватает его за руки, пытаясь заставить его прикоснуться к ней, но его взгляд устремлен в мою сторону, поэтому он отстраняется от нее.

Когда он достает свой телефон, между нами закрывается дверь и наши взгляды обрываются. Мой телефон звонит, и я достаю его из кармана. Перестань бегать.

Как бы мне ни хотелось сделать то, что он говорит, – слушаться босса – важная часть работы на него, а он суров в наказаниях, – не могу убедить себя замедлиться, а тем более остановиться. Я вбегаю в очередную красную дверь, чувствуя себя потерянной, как никогда раньше, и уверенной, что сердце вот-вот разорвется. Нужно отдышаться, и я кладу руки на бедра чуть выше колен и пытаюсь перевести дыхание.

– Ты, иди сюда.

Я поднимаю взгляд на мужчину, который явно обращается ко мне, и смотрю, не в силах сделать что-либо. Наконец вспоминаю, как составлять слова, и говорю:

– Я не отсюда, – Но он, похоже, не верит мне и агрессивно жестикулирует в сторону своего члена.

Я бросаю взгляд на его эрекцию, затем спешу к следующей двери в ужасе от того, что он придет и заставит меня сделать все, что захочет. Хотя я должна спросить себя, может ли мужчина бегать в таком состоянии? Да и хочу ли я знать?

Я захлопываю следующую дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с обнаженным мужчиной, его полностью эрегированный член пульсирует, когда он идет ко мне с распростертыми объятиями. Я оббегаю его, крича:

– Нет!

– Люблю спортсменок, – говорит он и бросается вдогонку, пока я мчусь через очередную дверь, задыхаясь, с ноющей болью в боку, горящими легкими и телом, умоляющим меня притормозить хоть на секунду. Я, черт возьми, не могу дышать, а это место могло бы заработать столько денег, предлагая кардиотренировки таким ханжам, как я. Не то чтобы я считала себя такой, но достаточно людей говорили про меня именно так, и теперь я просто соглашаюсь с этим суждением. Возможно, они правы.

Оглянувшись, вижу, как Рико входит в комнату, затем через боковую дверь, и понимаю, что нужно бежать дальше, не останавливаясь ни перед чем, иначе он меня поймает.

От этой мысли по позвоночнику пробегает дрожь, и я задаюсь вопросом, закончит ли он то, что мы начали в той комнате. Я знаю, что он использует секс для снятия стресса, поэтому не хочу стать следующей женщиной, которую он использует, чтобы перестать беспокоиться о своих проблемах.

И я не боюсь, что он заставит меня. Наоборот, я боюсь, что сдамся.

Я вылетаю в соседнюю комнату, бегу так, словно от этого зависит моя жизнь – ну, если честно, так оно и есть. Кто знает, на какие развратные фантазии рассчитано это место? Я уже знаю, что Рико не следует правилам: из-за денег можно на многое закрыть глаза, в том числе на людей. Конечно, я никогда не боялась за себя… до этого момента.

Через другую дверь врезаюсь в мужскую грудь, и меня подхватывают мощные руки, прежде чем успеваю упасть на спину. Огромная гора мускул крепко прижимает меня к себе, и я любуюсь его высоким, темным и красивым лицом, шрамом, рассекающим правую бровь, и чувственным изгибом губ.

– Я позабочусь о тебе, – рычит он, но я знаю, что лучше.

– Отпусти меня, немедленно, – говорю я.

– Не думаю, что это хорошая идея, маленькая развратница. – Он говорит мягко и доброжелательно, но из-за адреналина, ужаса и возбуждения, бурлящих в моих жилах, не могу мыслить ясно.

– Отпусти меня сейчас же! – Я бью его ногой, и он делает то, что я прошу; ставит меня на ноги и держит секунду, как бы проверяя, что держу равновесие, прежде чем отпустить. Я отталкиваю его и устремляюсь к следующей двери, игнорируя его предупреждающий крик.

Сердце заколотилось в груди, когда я шагнула в фиолетовую комнату, затем в желтую и, наконец, в зеленую. Прикрыв глаза рукой, чтобы защитить их от яркого света, пронизывающего мои глазные яблоки, я пыталась понять, почему эта комната светлее остальных… и здесь меньше людей.

Несколько девушек проносятся мимо меня к выходу, их голоса негромкие и обеспокоенные, а я, пошатываясь, иду в центр комнаты, пытаясь понять, откуда здесь столько света. Неужели весь потолок каким-то образом представляет собой сплошную световую панель?

– Ну, разве ты не конфетка?

Я смотрю на него, прекрасно понимая, что это не первый раз, когда кто-то говорит мне что-то подобное сегодня, но последний парень, который сказал это, заставил меня напрячься, но не испугал. Этот парень пугает. Как только встречаюсь с ним взглядом, понимаю, что ничего хорошего он для меня или кого-либо не придумал.

Я делаю шаг назад, как бы отстраняясь от него, а он делает шаг вперед в этом отвратительном танце, от которого мое сердце начинает колотиться еще сильнее. Похоже, он повторяет каждое мое движение, отчего чувствую одновременно насмешку с его стороны и испуг с моей, и мне интересно, что именно у него на уме.

– Не подходите, – говорю я, но что-то подсказывает, что мои слова не имеют значения для этого извращенца.

На его губах появляется угрожающая ухмылка.

– Зеленый свет в комнате означает, что можно делать все что угодно, – говорит он, продвигаясь ко мне еще на шаг, когда мое сердце перестает биться в груди, а во рту пересыхает. – Тебя бы здесь не было, если бы ты не была готова буквально на все.

Он тянется ко мне, и я шлепаю его по рукам. Это только раззадоривает его, и он хватается за меня, ярость и жестокость читалось в его чертах.

Значит, можно все, да? Я отталкиваю парня, и он чуть не падает, выражение его лица ошеломленное, как будто он не ожидал, что я буду сопротивляться.

Я разворачиваюсь и ищу другую дверь, пока он преследует меня. Знаю, он прямо за мной, играет, как кошка с мышкой, и мне интересно, что он сделает, если поймает меня.

Конечно, как мне кажется, я знаю, что он сделает, если поймает меня.

Но вместо того, чтобы испытывать тот же теплый прилив возбуждения, который испытывала при мысли о том, что Рико будет гнаться за мной, сейчас чувствую только одно – страх.

Глава 4

Рико

Она даже не представляет, какой опасности подвергается.

Зеленые комнаты – это единственная комната, от которой я подумываю избавиться, просто из-за ответственности, хотя если люди подпишут отказ от ответственности, мне будет спокойнее. До сих пор кто-то, не имеющий ни малейшего представления о том, что означают все эти цвета, заходя в комнату, где можно делать все, что угодно, – равнозначно катастрофе, а учитывая, что этот кто-то – Сандра, я испытываю стресс и напряжение от необходимости защитить ее от всего, с чем она может столкнуться.

Я вхожу в зеленую комнату, и только тогда она врезается в меня. Обхватив ее руками в защитном жесте, я смотрю на приближающегося к ней парня. Он, похоже, не узнал меня и криво ухмыльнулся.

– Она хитрая штучка, я подержу ее для тебя, если ты подержишь для меня. – От его слов в животе все скручивается от гнева, и чувствую, как она вздрагивает, словно он задел ее одними лишь словами. Зная, что она девственница, мысль о том, что изнасилование может стать ее первым опытом, заставляет ярость бурлить глубоко внутри меня.

– Она не такая, как все, просто потерялась. – Улыбка парня исчезает, и он смотрит на меня.

– Не знаю, кем ты себя возомнил, но она моя. Мне все равно, в какие игры ты хочешь поиграть, но я уже на середине одной из них. – Он приближается к ней, и я отступаю на шаг, осторожно отодвигая девушку за спину.

Ярость от осознания того, что Кларк пытается обмануть меня и не выполнить условия контракта, страх за безопасность Сандры, желание Хантера, моя собственная ошибка, когда решил, что она пришла в клуб «Ред» по другим причинам, и тот факт, что ей было со мной не безопасно, она сбежала и бросилась в лапы опасности, – все это оборвало хрупкий канат моего самоконтроля.

– Ты и пальцем ее не тронешь. Как я уже сказал, она потерялась. Эта девушка не член клуба. Она мой гость.

Он останавливается на минуту, оценивая меня быстрым взглядом сверху вниз.

– Если она твой гость здесь, в клубе, значит, она член клуба. Мы в зеленой комнате, здесь можно все. Ты не имеешь права указывать, что я могу или не могу здесь делать. – Злая ухмылка подергивает уголки его губ. – Черт, да я мог бы взять тебя, если только захотел.

Я хочу, черт возьми, отвадить его от этой попытки. Но прежде чем успеваю произнести хоть слово, чувствую, как она сдвигается с места, и я резко разворачиваюсь, подхватывая ее на руки, прежде чем она сможет убежать. Сандра тут же начинает осыпать меня кулаками по плечу и пинать ногами, и я полностью понимаю ее страх. Благодаря этому милому джентльмену она знает, что мы в зеленой комнате, что здесь все возможно, и она, несомненно, опасается, что я могу напасть на нее прямо сейчас. В конце концов, какой мужчина не хотел бы закончить начатое?

Из всех вещей, которыми я являюсь, насильник – не одна из них.

Я очень редко захожу в зеленую комнату, а когда захожу, то только для того, чтобы почесать очень специфический зуд.

– Раз уж она здесь новенькая, почему бы нам не поработать вместе, чтобы показать с чем имеем дело? – Похоже, парень наконец понял, что ему никак не справиться со мной один на один, но чем больше он говорит, тем сильнее хочется его ударить.

– Как насчет того, чтобы отвалить? – Я поправляю Сандру на плече, пока она продолжает брыкаться и биться, пытаясь вырваться. Не задумываясь, я шлепаю ее по заднице ладонью.

– Хватит. – Как только произношу эти слова, Сандра замирает, и я задаюсь вопросом, дышит ли она вообще. Я ставлю ее на ноги и смотрю в лицо. – Ты остаешься рядом со мной, пока я не скажу тебе сделать что-то еще. Поняла?

Клянусь, она затаила дыхание. Девушка слегка кивает, не сводя с меня глаз.

И я понимаю, что нашел ее изюминку.

– Хорошая девочка. – Как только произношу эти слова, впадина у основания ее горла опускается, и она глубоко вдыхает, ее ноздри раздуваются, а глаза загораются желанием.

В этот момент понимаю, что могу сделать с ней все, что захочу. Остальной мир полностью исчез, и любая опасность, которую она чувствует, тоже. Это знание разливается по моим венам как наркотик, как опьяняющий напиток, и я хочу ее сейчас как никогда. Кто бы мог подумать, что наши специфические пристрастия будут дополнять друг друга? Я бы счел это за везение, если бы этот засранец не решил заговорить:

– Хорошая девочка, говоришь? Сейчас узнаю.

Идиот, стоящий позади нее, бросается вперед, чтобы схватить Сандру, и я мягко отталкиваю ее с дороги, упираясь рукой в его грудь и держа его на расстоянии вытянутой руки, пока он размахивает руками.

– Я уже сказал, ты не тронешь ее. – Мне надоело тратить время на эту пустую трату кислорода. Второго предупреждения не будет. – Ты уберешься к чертовой матери из моего клуба и больше не вернешься.

Он неодобрительно вздыхает.

– Кто ты, черт возьми, такой, чтобы указывать, что мне делать? Я плачу за членство, как и все остальные, приятель.

– Я тебе не приятель, черт возьми. Считай, твое членство аннулировано. Убирайся, сейчас же. – Я отталкиваю его, и он встает, скрестив руки и усмехаясь над моими словами.

Чувствую, что ярость закипает внутри меня, когда он смотрит еще какое-то время мне в глаза. Затем наполовину оборачивается, как бы раздумывая, не уйти ли ему через дверь. Вместо этого он наносит неожиданный удар правой. Я ловлю его запястье и бью ногой по задней части колена, когда он проносится по инерции мимо меня, опускаясь на одно колено с рукой, вывернутой за спину под таким углом, что кость легко сломать.

А я никогда в жизни так сильно не хотел сломать кому-нибудь руку. Быстрый рывок, удовлетворительный щелчок, и он перестал бы причинять женщине боль ради удовольствия. Вместо того чтобы сломать ему руку, я ставлю ногу между лопаток и толкаю вперед, отпуская его руку.

Он сыплет ругательствами, падая лицом на пол. Не теряя ни секунды, он вскакивает на ноги и поворачивается ко мне лицом, поднося оба кулака к лицу в знак явной угрозы, что он готов драться. Я вижу, что его боевая стойка так же слаба, как и сам мужчина.

– Нет! – Сандра звучит расстроенно, и, взглянув в ее сторону, чтобы увидеть, что она прижалась к стене и с ужасом наблюдает за нами обоими.

– Выйди через синюю дверь и жди меня. – По опыту знаю, что в комнатах для оргий обычно довольно спокойно – никто не будет приставать к ней, хотя могут предложить… если вообще заметят ее существование. Блейк сказал, что будет рад обеспечить ее безопасность для меня, но я не собираюсь просить его о помощи. Она моя.

Но девушка качает головой, явно застыв на месте, наблюдая за тем, как другой мужчина наносит мне быстрый удар. Я уклоняюсь от удара, мое терпение на исходе.

– Я не повторяю дважды. – Как только я произношу эти слова, парень наносит еще один удар в мою сторону.

Хрупкая нить самоконтроля обрывается, и я бросаюсь вперед, нанося удар костяшками пальцев по его горлу. Он падает на колени, его лицо краснеет, затем багровеет, когда он пытается сделать вдох. Схватив его за плечи, я поднимаю колено и одним быстрым движением ломаю ему нос. Кровь заливает комнату, отвратительно контрастируя с ярко-зеленым цветом всех поверхностей, пока парень издает гортанный стон и падает на пол.

Мысль о том, что он собирался сделать с Сандрой, наполняет меня темным гневом, и моя нога врезается в его живот. Он сворачивается в клубок, словно защищаясь, и я делаю шаг в сторону, прежде чем снова ударить его ногой, слыша хруст костей, чувствуя запах свежей крови и позволяя своему глубоко укоренившемуся гневу взять верх.

Представляю, каково это – быть беспомощным, когда кто-то сильнее тебя. Я думаю о прошлом, о своей собственной тьме и пинаю его снова, и снова, и снова, испытывая удовлетворение от звуков, издаваемых моим ботинком при столкновении с его телом, и от его криков боли. Я хочу причинить ему боль. Хочу, чтобы он познал муки и страдания.

– Остановись!

Чувствую, как чьи-то руки тянут меня за плечи, и я отталкиваю человека, чтобы снова повалить ублюдка на землю.

– Рико!

Ее голос, выкрикивающий мое имя, останавливает на месте, и я опускаю взгляд на нее, лежащую на полу с заложенными за спину ладонями. Осознаю, что, должно быть, придавил ее, когда отталкивал.

Ее голос понижается почти до шепота, такого мягкого и успокаивающего, что он утихомиривает бушующего во мне демона.

– Ты убьешь его. Остановись.

Я смотрю на лежащего на полу парня, вижу кровь, знаю, что у него сломано несколько костей, и не чувствую ни жалости или угрызений совести. Не в силах сдержаться, я наношу ему еще один удар по его почкам и наблюдаю, как он вздрагивает, выгибает спину и издает стон, стискивая зубы в агонии.

Пинок в равной степени служит напоминанием самому себе, что я не подчиняюсь ее приказам, и потому что ну его на хрен.

– Ты знаешь, что он собирался с тобой сделать? – Я подхожу к ней и хватаю за ребра, поднимая ее на ноги. Слегка встряхнув ее, вижу, как она отказывается признать правду. – Он собирался причинить тебе боль, изнасиловать, возможно, даже пытать или причинить реальный вред твоей личности и получить от этого удовольствие.

– Он не виноват. Меня не должно было здесь быть. Я не должна была приходить сюда вообще. – Когда она берет на себя полную ответственность за всю ситуацию, мое сердце сжимается от тисков.

Я осторожно ставлю ее на ноги и достаю из кармана телефон, отправляя смс своей горничной, чтобы она пришла в зеленую комнату. Не сомневаюсь, она больше никогда не увидит меня прежним. Может, это и к лучшему. Если она будет знать, с кем и на кого на самом деле работает, то, возможно, будет стараться избегать меня и относиться как к монстру, которым, как она теперь знает, я являюсь.

– Спасибо за попытку защитить меня. – И снова ее мягкие слова угрожают растопить что-то глубоко внутри меня, но я отказываюсь впускать ее.

– Я не пытался защитить тебя. Он не выполнил мой приказы в моем клубе. Я не предупреждаю дважды.

Не хочу, чтобы она думала, что все, что я делал, было для нее, чтобы защитить ее или что-то еще. Я не потерплю неуважения или людей, отказывающихся слушать меня в моем же клубе, и уж точно не позволю никому говорить со мной свысока или угрожать на моей территории.

Не говоря больше ни слова, я подхватываю ее, словно мешок с картошкой, и перекидываю через плечо.

– Опусти меня.

– Нет. – Я даже не удосуживаюсь посмотреть на парня, а просто переступаю через него, чтобы пройти обратно через одну из других дверей.

– Рико, я взрослая женщина. Я могу ходить сама. Поставь меня на землю.

– Нет.

Когда же она поймет, что я не подчиняюсь ни ее приказам, ни чьим-либо еще? Когда вхожу в дверь, мимо проходит моя горничная и едва заметно кивает мне. Я киваю в ответ, прекрасно понимая, что произойдет дальше. Одно могу сказать точно: мы больше не увидим этого засранца в моем клубе.

Глава 5

Сандра

Рико осторожно усаживает меня на пассажирское сиденье своей машины.

Находиться так близко от него – почти пытка; я чувствую густой аромат его одеколона и ощущаю упругость его идеального тела.

Я никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда буду заперта в машине со своим боссом после того, как увидела, как он избивает человека за свои намерения. Я не расстроена. Не уверена, что он поступил правильно, но думаю, зашел слишком далеко. Он мог остановиться задолго до этого, но решил иначе. Он хотел причинить боль этому человеку.

Его взгляд встречается с моим, когда он берется за ремень безопасности и тянет его через мое плечо и колени, со щелчком вставляя его, прежде чем отстраниться. Странная интимность этого жеста заставляет вздрогнуть, и я поджимаю ноги, когда он закрывает за мной дверь машины.

Не думаю, что за всю мою взрослую жизнь мой ремень безопасности когда-либо пристегивал другой взрослый. Это странный спусковой крючок для внезапного тепла, собравшегося в глубине моей души, и я стараюсь не обращать внимания на это чувство и на то, что оно может означать.

Я смотрю, как он идет к передней части машины, а затем садится на водительское сиденье рядом со мной.

– Моя машина вон там. – Я жестом показываю в сторону своей маленькой побитой Honda Civic. Это не красивая и не новая машина, но доставляет из пункта А в пункт Б без проблем, так что я счастлива. Мне не нужны деньги, богатство или вещи, которыми можно похвастаться, чтобы чувствовать себя хорошо – я человек, которому важнее функционал, чем форма.

Конечно, думаю, что, если скажу ему, что моя машина здесь, он отпустит меня, позволит доехать до дома, но вместо этого он устремляет на меня свой пристальный взгляд.

– Я могу попросить кого-нибудь доставить ее туда, куда ты хочешь.

Я моргаю. Никогда за миллион лет я не рассматривала это как возможный ответ на свое заявление. Пытаюсь подавить свои чувства и не обращать на них внимания, но не могу перестать думать о том, как мне тепло и приятно, как тело гудит и как Рико защитил меня от того, кто хотел сделать со мной ужасные и невыразимые вещи.

Можно ведь чувствовать, что кто-то зашел слишком далеко, и при этом быть благодарным за защиту, верно?

В то время как смятение и жар накатывают на меня, я смотрю на него. Я никогда не считала Рико милым мужчиной или джентльменом, скорее наоборот; бесконечная череда женщин в его жизни говорит мне, что он не джентльмен.

Хотя это странно. Никогда бы не подумала, что меня может возбудить мужчина, который так меня защищает. Может быть, именно это мне и понравилось, но вряд ли такое повторится, да? Я не оказываюсь в таких ситуациях, когда все может пойти не так или могу пострадать. Даже сегодняшний день был просто случайностью. Я не отношусь к своей работе как-то легкомысленно, в отличии от своей безопасности.

Честно говоря, главным стимулом сегодня было нежелание искать другую работу. Рико платит очень хорошо; по крайней мере вдвое больше, чем любая другая работа в качестве личного помощника, которую могу найти в этом городе. Я не сомневаюсь, его зарплата так высока, потому что ему трудно удержать личных помощников, и, проработав с ним больше года, я понимаю, почему все уходят.

Но работать на него действительно не так уж плохо, и это дает возможность расплатиться со студенческими долгами за не оконченное ветеринарное образование, а также шанс накопить сбережения, когда долг будет погашен.

– Чем бы ты хотела заняться сейчас? – От его мягкого вопроса у меня участилось сердцебиение.

Если быть честной, то я бы хотела вернуться в клуб. Не в зеленую комнату, конечно, но, может быть, в одну из их красных комнат, чтобы просто наблюдать за всем, что происходит, и просто быть мухой на стене, чтобы все остальные хорошо провели время.

Конечно, это только в мыслях, которыми я никогда ни с кем не поделюсь, и ни за что на самом деле не вернусь в клуб. Пребывание там напоминает мне, что я женщина, что у меня есть сексуальное влечение, вещи, которые я хотела бы попробовать, и, конечно, что секс – это гораздо больше, чем когда-либо думала. Я также не могу не беспокоиться о том, что, учитывая то, как я уже возбуждена, возвращение может означать, что я сделаю что-то, о чем буду потом жалеть.

И судя по тому, как Рико смотрит на меня сейчас, не могу представить, что он был бы против любой моей идеи. Но хочу ли я, чтобы мой первый раз был с человеком, который спит со всеми женщинами подряд? Хочу ли перестать беречь себя ради мужчины, который просто полюбит меня и бросит без раздумий? Сколько процентов своей самооценки я связала с тем, что была девственницей и берегла себя для брака?

Рико не женится на мне – он не такой человек, и глупо даже думать, что такое возможно.

Единственное, что знаю наверняка, – если вернусь в клуб, то обязательно сделаю что-то такое, чего уже не смогу отменить. Все, во что я когда-либо верила, все, ради чего оберегала себя, будет полностью разрушено.

Слабый голосок внутри шепчет: «Неужели все действительно было бы плохо?»

Не хочу развивать эту мысль или идею, поэтому заталкиваю куда подальше, когда понимаю, что минуты тикают, пока он ждет моего ответа, сжимая руль, отчего костяшки его пальцев белеют.

– Может, подбросишь меня до дома?

– Уверена, что хочешь остаться одна прямо сейчас?

Когда он произносит эти слова, я понимаю, что это его извинения за то, что на меня чуть не напали в его клубе. Я не глупая. Я знаю, что правило номер один в бизнесе Рико – никогда не признавать свою вину.

Но я не такая, как он. Я могу признать свою вину в происходящем.

– Мне не следовало убегать. Я знала, что в разных комнатах происходят разные вещи, просто не обратила на это внимания. Я подвергла себя опасности, и не виню тебя за это, так же как не винила бы тебя, если бы выбежала на дорогу и чуть не попала под машину.

Не хочу, чтобы он думал, что у меня будут какие-то негативные последствия из-за того, что произошло сегодня в его клубе. И не только потому, что хочу остаться на работе, но и потому, что искренне считаю, что он не виноват. Я приняла взрослое решение, и оно едва не привело к тому, что на меня напали. Это моя вина, а не его.

– Обычно я не пускаю в свой клуб людей без членства. – Его руки сжимаются на руле, и кожаный чехол протестующе скрипит. – Нужно подписать отказ от обязательств, согласиться с правилами, и каждый должен знать наизусть все цвета, прежде чем войти внутрь.

– Это разумный способ ведения бизнеса. – Не совсем понимаю, какое отношение это имеет ко мне, и вдруг обнаруживаю, что волнуюсь. – Ты же не уволишь швейцара за то, что он меня впустил? Он ведь не виноват.

Рико смотрит на меня.

– Если ты не хочешь этого, то не буду. Но он обязательно пройдет программу переподготовки, прежде чем снова окажется на этаже.

Я вижу, что в его глазах есть что-то еще, что-то, что не хочет признавать, и я мягко пытаюсь выудить это из него.

– Есть кое-что еще, о чем ты умалчиваешь. – Его челюсть сжимается, словно он стискивает зубы.

– Я хотел, чтобы ты была рядом, только для меня.

Эта правда бьет меня как кирпичом по лицу, и я откидываюсь на спинку кресла в шоке. Что бы он ни пытался сказать, сейчас я не могу с этим справиться, поэтому поднимаю руку, как бы останавливая, чтобы он больше ничего не говорил.

– Это был трудный день. Мне нужно немного побыть наедине, принять горячий душ, расслабиться и прийти в себя.

Я смотрю мимо него на клуб, с грустью думая о том, что нужно уйти, потому что на самом деле мне хочется вернуться назад.

– Ты не хочешь уходить.

Его слова – не обвинение, просто спокойное изложение истины, и я удивленно смотрю на него.

– Конечно, хочу. Я сказала же, что хочу принять душ и отдохнуть.

Его взгляд сужается.

– Не люблю, когда ты мне врешь.

От этих слов меня пробирает дрожь, и я соглашаюсь на полуправду.

– Ладно, я вроде как спешу отдохнуть. Дорога домой займет от двадцати минут до получаса, и я не уверена, что у меня есть столько времени. – Это не совсем ложь, но и не вся правда.

– Так почему бы мне не предоставить тебе комнату на ночь? У тебя будет свое личное пространство с карточкой-ключом, чтобы никто больше не мог войти. Ты сможешь привести себя в порядок, расслабиться, принять ванну, собраться с мыслями – все, что пожелаешь. – Его темные красновато-карие глаза смотрят на меня, и мой мозг подсказывает сказать «нет» и попросить его отвезти меня домой.

– Конечно, звучит неплохо. – С трудом верится, что я это сказала, и в ужасе опускаю глаза на колени. Уже слишком поздно отступать? Могу ли отказать ему сейчас? Смогу ли так быстро передумать и не показаться ребенком, который не может определиться? И все же, когда думаю о том, чтобы вернуться вовнутрь и увидеть все те захватывающие зрелища, которыми я наслаждалась раньше, в животе нарастает волнение.

– Могу провести тебя через запасной выход, где тебя никто не увидит, и ты не столкнешься ни с чем, что может показаться тебе неприятным. – Когда он произносит эти слова, мое сердце замирает. Я никак не могу попросить его провести меня через парадную дверь, не вызвав у него подозрений. Поэтому я подавляю свое разочарование и просто киваю.

Он выходит из машины, и я отстегиваю ремень безопасности, прежде чем открыть дверь. Выйдя на теплый солнечный свет, я глубоко вдыхаю и готовлюсь к пульсирующей музыке, темному волнению и возможности снова оказаться с ним наедине в одной комнате.

Он подходит к моей стороне машины и берет меня за руку, ведя к боковой двери клуба. Я без возражений следую за ним, пока он протискивается внутрь. Моим глазам требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к другому освещению и относительной темноте, в отличии от солнечного света снаружи, но я слепо следую его примеру, доверяя, что он благополучно проведет меня в комнату. В конце концов, он ничего не выиграет и все потеряет, если причинит мне боль, так что я вполне могу ему довериться.

Он снова достает из кармана металлическую карточку и прикасается ею к дверной панели. Я вижу мягкий свет, прежде чем дверь распахивается на несколько дюймов. Рико протискивается внутрь, затем останавливается, ожидая меня и жестом приглашая переступить порог. С благодарной, как я надеюсь, улыбкой наклоняю голову и вхожу в комнату.

Он достает из кармана вторую карточку-ключ и протягивает мне. Я беру тонкую, поразительно тяжелую металлическую карточку и смотрю на него, пока он закрывает за нами дверь.

– Теперь у тебя есть карта. Это значит, ты можешь попасть в комнату. – Конечно, я не знаю наверняка, как это работает, но могу предположить, что если он воспользовался этой карточкой, чтобы войти, то сможет сделать это снова.

Он любезно кивает.

– В целях безопасности.

– То есть ты можешь просто войти сюда, когда захочешь? – Я умираю руки в бедра, карта зажата между пальцами и давит на запястье. Я чувствую, как вибрирует мой телефон в кармане, но не собираюсь доставать его и проверять сейчас.

У Рико хватает такта сохранить застенчивое выражение лица, когда он говорит, и провести рукой по затылку.

– Слушай, я предпочитаю, чтобы мои женщины были послушными. Я не буду делать ничего такого, чего бы ты не хотела на все сто процентов. Обещаю, если мы когда-нибудь окажемся в одной постели, то только потому, что ты умоляла меня об этом сама.

От его слов мои щеки пылают, и я сжимаю бедра вместе, чувствуя странную боль между ними. Мысль о сексе с Рико делает странные вещи с моим сердцебиением и дыханием, но, черт возьми, размер эго этого мужчины просто безумны!

– Часто ли женщины умоляют тебя? – Я хотела сказать это в шутку, но вышло слишком серьезно, и его глаза сузились так, что мое сердце заколотилось еще сильнее.

Уголки его губ растягиваются в легкую улыбку.

– Уверена, что хочешь получить ответ на этот вопрос?

Когда он произносит эти слова, во рту пересыхает, и я качаю головой, уверенная, что мой голос не позволит произнести ни слова. Я вдруг отчетливо ощущаю его близость, жар, исходящий от его тела, густой, горячий, пряный аромат его одеколона – что-то вроде сосны, дыма и намека на секс – и понимаю, что мне нужно держать дистанцию между нами хоть как-то.