Текст книги "Дракон"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Глава 25

Расставшись с Питтом у здания Федеральной штаб-квартиры, Джиордино доехал на такси до Департамента коммерции на Конститьюшен-авеню. С помощью друга, который был помощником секретаря по внешней и внутренней торговле, он взял на время досье на импорт автомобилей «Мурмото», затем отправился на такси в Александрию, штат Вирджиния. В дороге он остановился, чтобы уточнить адрес по телефону-автомату. В здании, которое он искал, располагалась распределительная сеть автомобильной корпорации «Мурмото», охватывающая район из пяти штатов. Он позвонил по нужному номеру и спросил, как ему подъехать.

Было далеко за полдень, и прохладный ветер ранней осени уже шелестел в листве деревьев, срывая первые листья. Такси остановилось у края тротуара перед современным зданием из красного кирпича с широкими окнами. На лужайке перед зданием была установлена надпись из медных букв, которая говорила о том, что это и есть филиал автомобильной компании «Мурмото».

Джиордино расплатился с таксистом и немного постоял, изучая стоянку у здания, заполненную автомобилями «Мурмото». Не было видно ни одного автомобиля американского или европейского производства. Он прошел через двойную парадную дверь и остановился перед миловидной японкой, которая ведала приемом посетителей.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она сладким голосом.

– Альберт Джиордино, Департамент коммерции, – сказал он. – С кем я могу поговорить относительно новых поставок автомобилей?

Она на секунду задумалась, затем сверилась со списком сотрудников.

– Вам нужен мистер Деннис Сухака, наш директор перевозок. Я скажу ему, что вы хотите встретиться с ним, мистер Джиордано.

– Джиордино, Альберт Джиордино.

– Прошу прощения, спасибо вам.

Меньше чем через минуту высокая красивая секретарша азиатского происхождения, которая, видимо, сделала себе хирургическую операцию, чтобы придать своим глазам европейский разрез, вышла в вестибюль и пригласила Джиордино в служебный кабинет Сухаки.

Пока они шли по длинному, устланному богатым ковром коридору, Джиордино с удивлением читал таблички на дверях. Он не встретил ни одного кабинета менеджера, или старшего управляющего, или вице-президента. Все сотрудники именовались директорами чего-либо.

Сухака был веселый, толстенький человек, на его лице была широкая улыбка, когда он вышел из-за стола и обменялся рукопожатием с Джиордино.

– Деннис Сухака.

– Альберт Джиордино.

– Что я могу сделать для Департамента коммерции?

К облегчению Джиордино, Сухака не обратил внимания на то, что он не брит, и не стал спрашивать у него документы.

– Ну, это не слишком большое дело. Обычная бюрократическая возня для статистических отчетов. Мой начальник попросил меня на пути домой заехать к вам и сверить число автомобилей, импортированных и отправленных вашим дилером с цифрами, которые предоставило ваше центральное бюро в Токио.

– За какой период времени? Мы ввозим огромное количество машин.

– За последние девяносто дней.

– Никаких проблем, – сказал Сухака. Он из кожи лез вон, чтобы его гостю было удобно.

– Все наши списки отправлений на компьютерах. Я смогу предоставить их вам за десять минут. Они должны быть верными, в Токио никогда не ошибаются. Не хотите ли выпить чашечку кофе, пока вы ждете?

– Да, – сказал усталый Джиордино, – с удовольствием.

Сухака провел его в маленький пустой кабинет. Симпатичная секретарша принесла кофе, и пока он потягивал его, она вернулась с аккуратной стопкой списков.

Джиордино нашел то, за чем Питт послал его, меньше чем за полчаса. Тогда он откинулся на спинку кресла и чуточку подремал, убивая время, чтобы произвести впечатление обычного бездельника, занимающегося никому не нужной бюрократической чепухой.

Примерно в пять часов Сухака вошел в кабинет.

– Наши сотрудники уходят домой, но я буду работать допоздна. Я могу чем-нибудь еще быть вам полезен?

– Нет, – ответил Джиордино, закрывая свое досье, – мне бы хотелось тоже отправиться домой. Я отработал семь часов, теперь наступает мое время. Спасибо, что вы были так любезны. Ваши данные об импорте машин будут внесены в память этого огромного государственного компьютера в небесах. Для чего? Только какой-нибудь маленький клерк из подвального офиса знает об этом наверняка.

Он взял досье, которое ему дали в Департаменте коммерции, и направился к дверям, но остановился по дороге, как будто что-то вспомнив.

– Здесь есть только одна неточность.

– Что такое?

– Небольшое разногласие в данных, которое вряд ли заслуживает упоминания. Я нашел шесть автомобилей, которые перечислены в ваших ведомостях поступления как отгруженные в Балтиморе с двух разных судов, но они не учтены в экспортном перечне из токийской штаб-квартиры.

Сухака был очень удивлен.

– Я никогда не обращал на это внимания. Могу я сравнить это с вашими данными?

Джиордино разложил листы отчета, которые он одолжил у своего друга в Департаменте коммерции, и поместил их рядом с распечаткой, которую принесла секретарша Сухаки. Он подчеркнул в своем листе указанные автомобили, которые отсутствовали в списках из Токио. Все шесть были спортивными седанами SP-500.

– Вообще говоря, для нашего департамента это расхождение не имеет значения; раз они учтены как поступившие в страну, у нас нет претензий к вашей компании со стороны правительства. Я уверен, что это просто случайная ошибка вашего токийского отдела учета, которая с тех пор уже, наверное, исправлена.

– Непростительный недосмотр с моей стороны, – сказал Сухака таким тоном, как будто уронил королевские жемчужины в канализацию. – Я питал слишком большое доверие к нашему токийскому отделу. Кто-нибудь из моих сотрудников должен был заметить эту ошибку.

– Просто ради любопытства, какие дилеры получили эти конкретные автомобили?

– Одну минуту, – сказал Сухака и повел Джиордино в свой кабинет. Он сел за стол и склонился над клавиатурой своего компьютера. Затем он откинулся назад и подождал. Когда данные возникли на экране, его улыбка исчезла и лицо побледнело.

– Все шесть машин были направлены разным дилерам. Потребуется несколько часов, чтобы проследить за каждой из них. Если вас не затруднит созвониться со мной завтра, я с удовольствием сообщу вам их номера.

Джиордино небрежно махнул рукой.

– Забудьте об этом. У нас у обоих есть более важные дела. Я собираюсь добираться домой в час пик через жуткое движение, потом я приму душ и приглашу жену поужинать в ресторане. Сегодня годовщина нашей свадьбы.

– Поздравляю, – сказал Сухака. Было заметно, что он почувствовал облегчение.

– Спасибо. А также спасибо за вашу помощь.

К Сухаке вернулась его широкая улыбка.

– Всегда рад помочь.

Джиордино прошел четыре квартала до бензоколонки и позвонил из телефона-автомата. Мужской голос ответил только «Алло».

– Это ваш друг-коммивояжер, продающий «мерседесы». У меня есть модель, которая, мне кажется, заинтересует вас.

– Но вы находитесь не в том районе, сэр. Вы должны были бы торговать поближе к побережью, а еще лучше в Тихом океане.

– Ну так ли это важно, – ответил Джиордино. – Если вы не можете приобрести хорошую немецкую машину, попробуйте «Мурмото», я отыскал шесть спортивных седанов марки SP-500, которые продаются по очень низкой цене.

– Подождите минуту.

На другом конце послышался голос, по которому Джиордино немедленно узнал Дональда Керна.

– Несмотря на тот факт, что вы вышли за пределы вашей территории, я всегда рад возможности сэкономить деньги. Скажите, пожалуйста, где я могу увидеть ваши уцененные автомобили?

– Вам нужно получить эту информацию в распределительном центре компании «Мурмото» в Александрии. В их компьютерных записях указаны шесть автомобилей, которые поступили в нашу страну, но не через фабрику. Я полагаю, что вам следует поспешить, прежде чем об этом кто-нибудь услышит и раньше вас доберется до них. Половина автомобилей была отгружена на таможенном пункте в Балтиморе 4 августа, а другие три поступили 10 сентября.

Керн быстро понял, что имел в виду Джиордино.

– Не вешай трубку, – сказал он и повернулся к своему помощнику, который слышал разговор по динамику.

– Действуйте. Получите доступ к компьютерной системе «Мурмото» и откопайте их записи о поставках. Найдите, куда направляются эти шесть автомобилей, прежде чем они возьмутся за ум и сотрут данные. Он повернулся к телефону.

– Прекрасная работа. Все прощено. Как вам удалось поторговаться насчет этих машин?

– Ну, идею подал «Стутц». Вы что-нибудь слышали от него?

– Да, он звонил полчаса назад, – сказал Керн. – Он обнаружил, в чем источник проблемы.

– Я так и думал, что если кто-нибудь может разгадать головоломку, то это он, – сказал Джиордино, имея в виду редкий талант Питта обнаруживать неизвестное. – Нужно быть чертовски хитрым, чтобы разгадать эту загадку.

Глава 26

Было темно, когда Егер высадил Питта у старого ангара в дальнем углу Вашингтонского международного аэропорта. Он был построен в 1936 году, и когда-то в этом ангаре находились почтовые самолеты, давно приобретенные американскими воздушными линиями. Не считая фар «Тауруса», принадлежавшего Егеру, место освещалось только заревом над городом за рекой Потомак и одиноким фонарем в пятидесяти метрах севернее отсюда.

– Для того, кто не был дома четыре месяца, ты путешествуешь налегке, – усмехнулся Егер.

– Мой багаж лежит на дне, – сказал Питт, не открывая глаз.

– Хотелось бы мне снова посмотреть на твою коллекцию автомашин, но мне нужно ехать домой.

– А я сейчас завалюсь спать. Спасибо, что подбросил меня, и спасибо за то, что ты сделал сегодня вечером. Прекрасная работа, как всегда.

– Мне нравится этим заниматься. Искать ключи к тому, чем занята твоя голова, – это почище, чем каждый день разрешать загадки Вселенной. – Егер помахал рукой на прощание, поднял стекло, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, и уехал в темноту.

Питт вытащил запасной передатчик из кармана брюк, который он держал в своем кабинете в НУМА, и набрал серию цифр, которая отключила систему безопасности, охранявшую ангар, и включила внутреннее освещение.

Он открыл старую, покрытую ржавчиной боковую дверь и вошел. На цементном полу ангара, как в музее транспорта, стоял старый фордовский трехмоторный аэроплан рядом с пульмановским вагоном начала века, свыше пятидесяти автомобилей заполняли оставшиеся десять тысяч квадратных метров. Европейские экзотические автомобили, такие как «Испано Сюиза», «Мерседес-Бенц 540К» и чудесный синий «Тальбот Лаго», стояли напротив роскошных американских классических автомобилей вроде «Корд L-29», «Пирс-Эрл» и удивительного, зеленого, как ящерица, городского автомобиля «Стутц». Единственное, что казалось здесь странно неуместным , была старая литая ванна, к наружному торцу которой был прикреплен мотор.

Он устало поднялся по винтовой железной лестнице к своей квартире, нависающей над коллекцией. То, что некогда было офисом, он переделал в удобную квартиру с одной спальней, обширной жилой комнатой, служащей также кабинетом, полки которого были заполнены книгами и застекленными моделями судов, которые Питт нашел и обследовал.

Приятный запах доносился из кухни. Он нашел записку, висевшую на райской птице, поднимавшейся из вазы на обеденном столе. Улыбка появилась на его лице, когда он читал ее: «Слышала, что ты снова в городе. Я вычистила какую-то слизь, которая прокралась в твой холодильник через месяц после того, как ты уехал. Я думала, что ты, должно быть, голоден. Салат стоит на льду, а тушеная рыба согревается в кастрюле на плите. Жаль, что я не могу остаться, чтобы встретиться с тобой, я должна присутствовать на обеде в Белом доме. Люблю тебя. Лорен.»

Он постоял минуту, пытаясь заставить свой сонный мозг прийти к решению, надо ли ему сначала поесть, а затем принять душ или наоборот. Он решил, что горячий душ совсем выбьет его из колеи, и он никогда не сможет добраться до стола. Он разделся и накинул короткий халат. Потом съел салат и почти целую кастрюлю тушеной рыбы с двумя стаканами «Каберне сувеньон» из бутылки 1983 года, которую вынул из бара. Он покончил с ужином и мыл тарелки у раковины, когда зазвонил телефон.

– Алло?

– Мистер Питт?

– Да, мистер Джордан, – ответил Питт, узнав голос. – Что я могу сделать для вас?

– Я надеюсь, что не прервал ваш сон?

– Я все еще никак не доберусь до подушки.

– Я хотел позвонить и узнать, слышали ли вы новости от Ала?

– Да, он позвонил мне как раз после того, как разговаривал с вами.

– Несмотря на то, что ваш проект был несанкционированным, информация оказалась чрезвычайно полезной.

– Я знаю, что не должен был выходить за рамки, но мне захотелось отыграться.

– Я знаю, что вы не очень похожи на любителя играть в команде, правда, Дирк? – сказал Джордан, впервые называя Питта по имени. – Вам больше нравится играть в вашу собственную игру.

– Мудрость требует преследовать наилучшие цели наилучшими средствами.

– Это ваши слова?

– Нет, они принадлежат Фрэнсису Хадчисону, шотландскому философу.

– Я отдаю вам должное за то, что вы цитируете точно. Большинство из тех, кого я знаю в официальном Вашингтоне, занимаются плагиатом и вместо этого говорят: «Цель оправдывает средства».

– Что еще хотите мне сказать? – спросил Питт, с отчаянием глядя на свою кровать.

– Я думал, вам будет интересно узнать, что мы нашли все шесть перевозчиков бомб.

– Все шесть машин? – спросил удивленный Питт.

– Да. Они запечатаны в подземном подвале до того дня, когда с них смахнут пыль и отведут в те места, где они должны быть взорваны.

– Быстро вы сработали.

– У вас свои методы, а у нас – свои.

– Вы установили за ними наблюдение?

– Да, но нам приходится действовать очень осторожно, мы не осмеливаемся высовываться, пока не установили тех, кто ответственен за весь этот ужас, и не разрушили их командный центр, – сказал Джордан.

– Кстати, сегодня вечером Джиордино чуть было не сорвал всю операцию. Кто-то в филиале компании «Мурмото», который он посетил, забеспокоился. Мы успели скопировать данные из их компьютерной системы всего за несколько минут до того, как они стерли все свои записи о поставках импортных машин.

– По этим данным вы отыскали машины?

– Мы смогли проследить, какая из принадлежащих японцам компания по перевозке грузов забрала эти автомобили в порту, и проникли в их отчетность. В этих записях, разумеется, не было никаких упоминаний о пунктах назначения груза, но нам удалось позаимствовать копию накладной водителя. Там было указано, сколько километров проехал грузовик после выезда из доков. Ну, а остальное потребовало серьезной оперативной работы и большой беготни.

– Вроде взлома и проникновения в охраняемые помещения.

– Если мы куда-нибудь тайно проникаем, мы никогда ничего не взламываем, – сказал Джордан.

– Как только станет известно, что наши добропорядочные граждане сидят на атомных бомбах, принадлежащих иностранной державе, паника разорвет страну на куски.

– Малоприятная ситуация, я согласен. Публичные протесты и требования возмездия могут заставить японцев отвести машины в стратегически важные точки и нажать на кнопку «огонь», прежде чем мы найдем и обезвредим эти бомбы.

– Искать их по данным таможен можно лет двадцать, прежде чем будут найдены все такие машины.

– Я так не думаю, – спокойно ответил Джордан. – Мы знаем, как они это делают, а благодаря вам и Джиордино мы знаем, что нужно искать. Японцы не имеют и половины того профессионального опыта в разведывательных делах, какой имеем мы. Я ручаюсь, что мы отыщем все эти «Мурмото» с бомбами за тридцать дней.

– Мне нравится ваш оптимизм, – сказал Питт. – Но как насчет наших союзников и русских? Японцы могли подложить бомбы и под них. Президент собирается предупредить их лидеров об этой возможности?

– Пока нет. Мы опасаемся доверить странам НАТО столь важный секрет, там вполне возможна утечка информации. С другой стороны, президент может счесть, что, если дать знать об этом Кремлю, это могло бы укрепить наши отношения. Подумайте об этом. Наши страны теперь в одной лодке, обеим внезапно угрожает третья сверхдержава.

– Есть еще одна пугающая угроза.

– Их так много, какую же я упустил?

– Предположим, что Япония взорвет несколько бомб в США или в России. Каждая из наших стран сочтет, что на нее напала другая, начнется война, и жадным япошкам останется лишь подобрать все, что им приглянется.

– Я не хочу ложиться спать, пока подобная возможность не устранена, – обеспокоенно сказал Джордан. – Давайте просто справляться с проблемами в порядке их возникновения. Если наша операция будет успешной, то все снова окажется в руках политиков.

– Ваша последняя мысль, – сказал Питт, делая вид, что понял, – заставит всех нас не спать ночами.

Он уже засыпал, когда сигнал охранной системы предупредил его, что кто-то пытается войти в ангар. Заставив себя выбраться из удобной постели, он прошел в кабинет и включил небольшую телесистему наружного наблюдения.

Стаси Фокс стояла у боковой входной двери, с улыбкой глядя в объектив, как он считал, хорошо замаскированной скрытой камеры охранной системы.

Он нажал на кнопку, и дверь открылась. Затем он вышел из кабинета и стал ждать ее на балконе лестницы.

Она вошла в ангар, одетая обольстительно, но скромно в синий жакет без воротника, узкую юбку того же цвета и белую блузку с вышитым жемчугом воротом. Она медленно шла среди рядов роскошных автомобилей, и на ее лице отражалось почтительное изумление. Наконец она остановилась у восхитительной двухместной спортивной машины «Гальбот-Лаго Гранд Спорт», кузов которой был специально изготовлен известным французским дизайнером и автомобильным мастером Саоутчиком, и легко провела пальцами по одному из крыльев.

Она была не первой, кто оценил эту машину. Почти каждая женщина, когда-либо посещавшая необычную «квартиру» Питта, интересовалась именно этой жемчужиной его коллекции. Он смотрел на «Гальбот-Лаго» как на шедевр механического искусства, но женщины испытывали какое-то чувственное притяжение, глядя на нее. Стоило им увидеть обтекаемые, почти кошачьи линии кузова машины, ощутить свирепую мощь ее двигателя и почувствовать запах элегантной кожаной обивки салона, как этот автомобиль превращался для них в некий эротический символ.

– Как ты нашла меня? – спросил он, и его голос отозвался эхом в огромном помещении.

Она взглянула наверх.

– Я изучала твое досье два дня, прежде чем вылететь на Тихий океан и взойти на борт «Неукротимого».

– Нашла там что-нибудь интересное? – спросил он, раздосадованный тем, что его частная жизнь была доступна для разглядывания всякому, кто обладал достаточной властью, чтобы нарушить ее неприкосновенность.

– Ты парень что надо.

– Это явная лесть.

– Твоя коллекция машин просто захватывает дух.

– Существует немало куда более обширных коллекций более дорогих моделей и фирм.

Она снова повернулась к «Тальбот-Лаго». – Я просто влюбилась вот в эту.

– Мне больше нравится зеленый городской автомобиль рядом с ней.

Стаси повернулась и стала внимательно рассматривать «Стутц», словно изучая манекен, демонстрирующий новую модель платья на выставке мод. Затем она тряхнула головой.

– Симпатичная машина, но массивная, слишком мужественная на женский вкус.

Затем она снова посмотрела на него.

– Мы можем поговорить?

– Если мне удастся не уснуть. Поднимись сюда.

Она взобралась наверх по винтовой лестнице, и он быстро показал ей свое жилище.

– Могу я предложить тебе выпить? – спросил Питт.

– Нет, спасибо. – Она снова посмотрела на него, и в ее глазах появилось выражение сочувствия. – Мне не следовало приходить. У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь.

– Я приду в себя после хорошего ночного сна, – произнес он уныло.

– Что тебе нужно, так это хороший массаж спины, – неожиданно сказала она.

– Я думал, ты пришла поговорить.

– Я могу поговорить, пока буду массировать тебя. Какой способ массажа ты предпочитаешь? Шведский или шиатсу?

– Какого черта, сделай и то, и другое.

Она рассмеялась.

– Ладно. – Взяв его за руку, она повела его в спальню и толкнула на кровать лицом вниз.

– Сними халат.

– Могу я попросить поберечь мою стыдливость и прикрыться простыней?

– А у тебя есть что-то, чего я прежде не видела? – сказала она, стаскивая с его плеч халат.

Он рассмеялся.

– Только не проси меня поворачиваться на спину.

– Я хочу извиниться перед тобой, прежде чем Тим и я отправимся на Западное побережье, – серьезно сказала она.

– Тим?

– Доктор Уэзерхилл.

– Вы и прежде работали вместе, я полагаю.

– Да.

– Я когда-нибудь снова увижу тебя? – спросил он.

– Я не знаю. Наши задания могут развести нас в разные стороны.

Она нерешительно замолчала на некоторое время.

– Я хочу, чтобы ты знал, что мне очень неловко из-за всех неприятностей, которые я тебе причинила. Ты спас мне жизнь, а поскольку я заняла дополнительное место в последнем батискафе, ты чуть не потерял свою.

– Хороший массаж – и мы квиты, – сказал Питт, устало улыбнувшись.

Она взглянула на его распростертое тело.

– Для человека, четыре месяца прожившего под водой, у тебя неплохой загар.

– Моя цыганская кровь, – пробормотал он сонным голосом.

Применяя основной метод точечного массажа техники шиатсу, Стаси начала нажимать пальцами на чувствительные области голых ступней Питта.

– Чудесное ощущение, – пробормотал он. – Джордан проинформировал тебя о том, что нам удалось выяснить относительно боеголовок?

– Да, ты подбросил ему технические характеристики. Он подумал, что ты улизнул от него. Теперь, когда Тиму и мне точно известно, на что следует нацелить наше расследование, мы можем здорово продвинуться в розыске заминированных автомобилей.

– И вы собираетесь обследовать порты Западного побережья.

– Сиэтл, Сан-Франциско и Лос-Анджелес – вот те порты, в которых разгружаются автомобилевозы, транспортирующие машины «Мурмото».

Питт замолчал, когда Стаси начала массировать ему ноги, сочетая шиатсу со шведской техникой растирания. Она массировала его плечи, спину и шею.

Затем она легонько шлепнула его по ягодицам и приказала ему повернуться, но никакой реакции не последовало.

Питт спал как убитый.

Где-то под утро он проснулся, почувствовав, как ее тело неистово переплетается с его телом. Движения, ощущения и приглушенные вскрикивания Стаси проступили через пелену утомления, подобно сну. Он чувствовал, будто он плывет через грозовое облако, сквозь раскаты грома и вспышки молний, пока все ощущения не сошли на нет, и он снова провалился в черную бездну непробудного сна.

– Проснись, соня, – сказала член Конгресса Лорен Смит, проводя пальцем вниз по спине Питта. – Тебе сюрприз.

Сознание Питта стряхнуло прочь паутину сна, когда он повернулся на бок и посмотрел на Лорен. Она сидела, скрестив босые ноги, рядом с кроватью. На ней был хлопчатобумажный вязаный топ с матросским воротником и серовато-зеленые парусиновые брюки со стрелками. Ее волосы были собраны назад и повязаны широким шарфом.

Туг он кое-что вспомнил и украдкой посмотрел на противоположную сторону постели. Она была пуста, с облегчением увидел он.

– Разве ты сейчас не должна была совершать героические подвиги в Конгрессе? – спросил он, тайно радуясь тому, что Стаси ушла до прихода Лорен.

– У нас спад. – Она держала в руке чашку кофе, так что он не мог до нее дотянуться, дразня его.

– Что я должен сделать, чтобы получить кофе? – спросил он.

– Это будет стоить тебе поцелуя.

– Ужасно дорого, но я в отчаянном положении, и мне придется согласиться.

– И, кроме того, объяснения.

Ну вот, подумал он, сейчас снова будет сцена ревности, и быстро собрался с мыслями.

– Насчет чего?

– Не чего, а кого. Ну, знаешь, насчет той женщины, с которой ты провел ночь.

– Что это еще за женщина? – спросил он с хорошо разыгранным удивлением.

– Та самая, которая спала в этой постели сегодня ночью.

– Ты что, видишь здесь еще какую-нибудь женщину?

– А мне не нужно видеть ее, – сказала Лорен, получая огромное удовольствие оттого, что дразнит его. – Я чую ее запах.

– А ты поверишь, если я скажу тебе, что это была моя массажистка?

Лорен склонилась к нему и поцеловала его долгим, продолжительным поцелуем. Когда она, наконец, снова оторвалась от него, то протянула ему кофе и сказала:

– Неплохо придумано. Ставлю тебе высший бал за творческое воображение.

– Ты меня надула, – сказал он, надеясь сменить тему. – Здесь всего полчашки.

– Ты ведь не хочешь, чтобы я разлила ее по одеялу, не так ли?

Она засмеялась, как если бы ей действительно доставила удовольствие неразборчивость Питта. – Вытащи свою огромную волосатую тушу из кровати и смой эту парфюмерию. Неплохой запах, я признаю, весьма дорогой. Я приготовлю завтрак.

Лорен стояла у кухонного стола, нарезая ломтиками грейпфрут, когда Питт вышел из душа второй раз за восемь часов. Он обернул вокруг бедер полотенце, подошел к Лорен сзади, обхватил ее за талию и потерся носом о ее шею.

– Столько времени прошло с тех пор, как я видел тебя последний раз, как тебе удалось так долго обходиться без меня?

– Я с головой ушла в законотворчество и совершенно забыла про тебя.

– У тебя не нашлось времени на развлечения?

– Я была хорошей девочкой. Это не значит, что я не была бы скверной, если бы у меня был хоть малейший шанс, особенно если бы я знала, что ты не терял времени даром с тех пор, как вернулся домой.

Лорен прекрасно держится, подумал Питт, лишь небольшая вспышка ревнивого гнева. Но она слишком хорошо понимала ситуацию, чтобы поднимать шум. Питт был не единственный мужчина в ее жизни. Ни он, ни она не диктовали друг другу, как себя вести, и не выказывали излишнюю ревность, что делало их связь еще более привлекательной для обоих.

Когда он куснул ее ухо, она повернулась и обвила руками его шею.

– Джим Сэндекер сказал мне о гибели твоего проекта и о том, как ты едва спасся.

– Предполагалось, что это секретная информация, – сказал он, когда они потерлись носами.

– Женщины – члены Конгресса действительно пользуются некоторыми привилегиями.

– У тебя есть привилегия общаться со мной в любое время, когда ты захочешь.

Ее глаза потемнели.

– Я действительно очень огорчена тем, что твоя станция уничтожена.

– Мы построим другую. – Он улыбнулся, глядя на нее. – Результаты наших исследований удалось спасти, только это и имеет значение.

– Джим сказал, что еще несколько секунд – и ты бы умер.

– Как видишь, пронесло, – усмехнулся Питт. Он отпустил ее и сел за стол.

Они выглядели как счастливые супруги, проводящие воскресное утро у себя в доме, хотя ни у Лорен, ни у Дирка никогда не было семьи. Он взял газету, которую она купила вместе с продуктами к завтраку, и просмотрел заголовки. Его глаза задержались на одной статье. Прочитав, что там написано, он взглянул на Лорен.

– Я вижу, ты снова напечаталась в «Вашингтон пост», – сказал он, ухмыляясь. – Ты начинаешь скверно обращаться с нашими восточными друзьями, не так ли?

Лорен ловко плюхнула омлет на тарелку.

– От нас ушло владение третью нашего бизнеса и вместе с этим наше процветание и наша независимость. Америка больше не принадлежит американцам, мы стали финансовой колонией Японии.

– Дела настолько плохи?

– Общественность понятия не имеет, насколько они плохи, – сказала Лорен, ставя омлет и тарелку с тостами перед Питтом.

– Наш огромный дефицит открыл дверь, через которую наша экономика вытекает, а японские деньги потоком вливаются сюда.

– Нам некого винить в этом, кроме самих себя, – сказал Питт, помахав вилкой. – Они потребляют меньше, чем производят, а мы тратим больше, чем зарабатываем, и все глубже увязаем в долгах. Мы раздаем или распродаем наше лидерство в тех отраслях технологии, которые они еще не успели украсть. И мы выстроились в очередь с открытыми чековыми книжками, распустив губы в жадном предвкушении возможности продать им наши корпорации и недвижимость ради быстрой наживы. Взгляни в лицо фактам, Лорен. Этого не случилось бы, если бы общественность, деловые люди, ваши ребята в Конгрессе и эти кретины из Белого дома, ничего не смыслящие в экономике, понимали бы, что наша страна вовлечена в беспощадную финансовую войну с противником, который смотрит на нас как на людей второго сорта. Но, пока сохраняется нынешнее положение, мы сами упускаем шансы победить в ней.

Лорен села за стол с чашкой кофе и передала Питту стакан апельсинового сока.

– Это самая длинная речь, которую я когда-либо слышала от тебя. Уж не собрался ли ты баллотироваться в Сенат?

– Я скорее позволю вырвать себе ногти. Кроме того, одного Питта на Капитолийском Холме достаточно, – сказал он, имея в виду своего отца, сенатора Джорджа Питта от Калифорнии.

– Ты уже виделся с сенатором?

– Еще нет, – сказал Питт, поедая омлет. – У меня не было такой возможности.

– Какие у тебя планы? – спросила Лорен, томно глядя в опалово-зеленые глаза Питта.

– Я собираюсь повозиться с машинами и отдохнуть пару деньков. Может быть, если мне удастся вовремя подготовить «Стутц», я приму участие в гонках классических автомобилей.

– Я могу придумать что-нибудь более веселое, чем возня с грязными железками, – сказала она с хрипотцой в голосе. Она обошла вокруг стола, протянула руки и удивительно крепко схватила его за руку. Он чувствовал, как желание истекает из нее подобно нектару. Внезапно ему захотелось ее больше, чем когда-либо прежде. Он мог только надеяться, что у него хватит сил на второй раз. Затем, как если бы его тянули магнитом, он позволил утащить себя к кушетке.

– Не в кровати, – хрипло произнесла она, – во всяком случае, пока ты не сменишь простыни.