Текст книги "Темная стража"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джек Дю Брюл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

За два молниеносных взмаха ласт Хуан оказался рядом, сунул свой загубник ей в рот и нажал на регулятор, увеличивая подачу воздуха, чтобы вогнать драгоценный газ в ее легкие. Второй водолаз присоединился к нему, поспешно расстегивая сумку. Со всей возможной поспешностью выхватил оттуда горстью химические грелки, яростно потряс их, чтобы запустить реакцию, и сунул Тори под одежду По пути вверх придется сделать несколько остановок для декомпрессии, и другого способа защитить ее от лютого холода Хуан просто не нашел.

Ненадолго сунув загубник в рот, чтобы перевести дыхание, он снова вернул его Тори. К ним присоединился третий аквалангист. На голове у женщины начала набрякать шишка там, где она обо что-то стукнулась – скорее всего, во время переворота судна, и от рассеченной кожи потянулась кудреватая струйка крови. У новоприбывшего был запасной акваланг и водолазный шлем. Надев шлем Тори на голову, Хуан нанес резкий удар ей в грудину. Она кашлянула в шлем, и под шеей у нее заплескалась вода. Веки Тори затрепетали и распахнулись, и ее снова стошнило. Хуан с помощью своего загубника выгнал воду из ее шлема, глядя ей глаза в глаза, пока она медленно приходила в сознание. И понял, что все будет в порядке, как только она сообразила, что рука чужака у нее в штанах.

Подоспели другие аквалангисты, вытащившие Тори и Хуана из тамбура. Один проверил баллоны Кабрильо. Он был внизу дольше всех, работая наиболее интенсивно. Пока что воздуха хватало, но во время декомпрессии потребуется сменить баллоны. Как только они отплыли от болтающегося на тросах научного корабля, один из водолазов передал на «Орегон», что обреченное судно можно отпустить. Мгновение спустя его медленное движение вниз перешло в неудержимое падение, и «Авалон» скрылся из виду. Концы перерезанных тросов волоклись за ним, как стальные щупальца.

Команда поднималась тесной группой, сгрудившейся вокруг Тори и Хуана. Мастер-водолаз урезал декомпрессионные остановки как только мог, но все равно истекло целых десять минут, прежде чем водолазы смогли подтащить Тори к шахте, и еще пятнадцать – прежде чем Хуан и остальные позволили матросам вытащить их на палубу.

Кабрильо стащил с себя маску и капюшон гидрокостюма, дыша всей грудью. Воздух у шахты благоухал машинным маслом и металлом, но казался сладостнее ясного горного утра. Подоспевший Макс вручил Хуану дымящуюся кружку кофе.

– Извини, старый друг, никакого алкоголя, пока из твоей крови не выйдет весь азот.

Кабрильо уже хотел сказать Хэнли, что готов рискнуть, даже если это кончится самым тяжелым случаем кессонной болезни в истории, но, попробовав кофе, ощутил обжигающий привкус шотландского, которым Макс сдобрил его щедрой рукой.

Хуан позволил Максу помочь ему избавиться от снаряжения и попытался подняться на ноги.

– Как там она? – поинтересовался слабым, тонким от холода голосом.

– С ней Джулия, – положил Макс ладонь ему на плечо, удержав на месте. – Скоро узнаем наверняка, но, по-моему, она оклемается.

Хуан тяжело осел, привалившись к стеллажу водолазного снаряжения с усталой, но довольной улыбкой. Ну, хотя бы одну жертву пиратов спасли от верной смерти. Потом обратил внимание, что несколько матросов едят шикарное мороженое из контейнеров емкостью в пинту. И понял почему. Джулии требуется место в большом холодильнике для жертв, спасти которых они не успели.

ГЛАВА 8

Сознание Тори Боллинджер мало-помалу конденсировалось из тумана боли. Сначала она почувствовала, что все тело ноет до последнего дюйма, но потом источник мучений сосредоточился в голени и голове.

Все остальное лишь тупо пульсировало. Она приподняла веки и тут же быстро-быстро заморгала, чтобы прояснить замутненное зрение. Над ней равнодушно сияли люминесцентные лампы. Вливался свет и через расположенный рядом иллюминатор. Сверху к ней склонились три человека. Она их не узнавала, но почему-то догадывалась, что угрозы они не представляют. На женщине белый халат, темные глаза полны сострадания и понимания. Один из мужчин постарше, чуть за шестьдесят, выглядит добродушным. Черты лица обветренные, а лысая голова покрыта веснушками, словно он уйму времени проводит под открытым небом. Незажженная трубка в углу рта напомнила ей собственного дедушку Шеймаса. А вот второй мужчина приковал ее внимание. Морщинки в уголках его глаз и вдоль широкого рта – вовсе не неизбежная дань возрасту; их выгравировал опыт, доставшийся трудной ценой. Это отличительная черта человека, сражающегося с жизнью, каждый день идущего с ней на бой. Потом она увидела его глаза – синие и бездонные, с чуть заметным намеком на чувство юмора, и поняла, что он выиграл в этой жизни больше сражений, чем проиграл.

У нее возникло впечатление, что она знает этого человека или должна знать, кто он такой. Он не артист. Может, это один из миллиардеров – искателей приключений, летающих на монгольфьерах вокруг света или платящих за то, чтобы позавтракать в космосе. У него определенно есть авантюрная жилка, этакая уверенность, рожденная историей успеха.

– Добро пожаловать обратно, – сказала докторша с американским акцентом. – Как вы себя чувствуете?

Тори попыталась заговорить, но из горла вырвался лишь хриплый клекот. Старший джентльмен протянул ей чашку и нежно поднес к ее губам соломинку. Язык мгновенно впитал воду, как пустыня – первый дождь. Она принялась жадно сосать, упиваясь ощущением жидкости, струящейся по клейкой слизи, облепившей рот.

– По-моему… – начала Тори, но тут же закашлялась. Когда приступ прошел, она прочистила горло. – По-моему, я в порядке. Просто замерзла.

И тут впервые осознала, что лежит под грудой одеял, и ближайшее к ее телу подогревается электричеством. От этого кожу покалывало.

– Когда вас доставили сюда, температура ваших внутренних органов была градуса на два ниже, чем необходимо для выживания. Вам очень повезло.

Тори огляделась.

– Это корабельный лазарет, – ответила врач на невысказанный вопрос. – Меня зовут Джулия Хаксли. Это Макс Хэнли и наш капитан Хуан Кабрильо. – И снова Тори ощутила, что знает его. Имя показалось ей знакомым. – Именно капитан вас спас.

– Спас?

– Вы помните, что случилось? – спросил человек по имени Хэнли.

Тори задумалась.

– Было нападение. Я спала. Услышала выстрелы. Это меня разбудило. Я помню, как пряталась у себя в каюте. Потом я… – Она погрузилась в огорченное молчание.

– Да ничего, – успокоил ее капитан Кабрильо. – Не спешите. Вы прошли буквально через ад.

– Я помню, как бродила по кораблю во время нападения.

Спрятав лицо в ладони, Тори всхлипнула. Капитан положил ладонь ей на плечо. Это помогло ей взять себя в руки.

– Трупы. Помню, видела трупы. Погиб весь экипаж… Дальше ничего не помню.

– Неудивительно, – заметила доктор Хаксли. – У рассудка есть защитные механизмы, оберегающие его от травм.

– После нападения на ваш корабль, – заговорил капитан, – пираты затопили его. А мы оказались рядом и спасли вас до того, как он погрузился слишком глубоко.

– Вы были на волосок от гибели, – добавил Макс Хэнли. – С момента атаки прошла пара дней. Ваше судно задержал очень соленый пласт воды.

– Дней?! – воскликнула Тори.

– Считайте себя Ионой, – тепло улыбнулся Хуан Кабрильо. – Вот только из чрева китова спасать вас пришлось нам.

– Теперь я вас помню! – распахнула глаза Тори. – Я видела вас у себя в иллюминаторе. Вы спустились, чтобы вытащить меня.

Кабрильо лишь отмахнулся: дескать, ничего особенного.

– Это же вы сказали мне идти к кормовому люку и закрыть герметичные двери. Должно быть, это вы насверлили в люке дыр. Я думала, вы хотите меня прикончить, и чуть не удрала обратно в каюту, прежде чем сообразила, что вам надо уравнять давление, чтобы вытащить меня. Это было хуже всего. Уровень воды поднимался дюйм за дюймом. Я карабкалась от нее подальше по лестнице до самого бридждека, а потом лезть было больше некуда. – Она помолчала, будто снова переживая мучительный холод воды. – Я спустилась, когда она уже доходила мне до груди. Это тянулось вечность. Боже, так холодно мне не было ни разу в жизни. Зубы у меня так стучали, что просто удивительно, как они не раскрошились. – Тори оглядела троицу, стоящую вокруг ее постели. – А потом я очнулась уже здесь.

– Ваш корабль начал погружаться быстрее, наклонившись, как только затопило носовую секцию. Должно быть, вас швырнуло о перила или трубу и вы ударились головой.

Когда я наконец открыл дверь, вы не дышали, а кожа на голове была рассечена.

Тори потрогала больное место. Рука наткнулась на толстую повязку.

– Мы уже связались с Королевским географическим обществом, – продолжал Кабрильо, – и они наверняка уже сообщили вашим близким, что вы живы и здоровы. Чартерный вертолет в Японии стоит наготове, чтобы доставить вас в нормальную больницу, как только мы окажемся в пределах досягаемости. Вы уверены, что ничего не помните о нападении? Это очень важно.

Тори даже сморщилась от напряженных раздумий.

– Нет, простите, не помню. – Она поглядела на Джулию. – Наверное, вы правы. Мой мозг все заблокировал.

– Вчера ночью, когда вас доставили на борт, вы говорили с третьим помощником. Ее зовут Линда Росс. Вы помните, как говорили с ней?

– Нет, – не без раздражения отрезала Тори. – Должно быть, я бредила.

– Вы назвали ей свое имя и сказали, что вы исследователь, – продолжал Кабрильо, несмотря на предостережение во взгляде Джулии. – Вы толковали о налете и сказали, что один из пиратов обыскивал вашу каюту, пока вы прятались. Вы сказали Линде, что на нем была черная форма и армейские ботинки.

– Как скажете.

– Еще вы рассказали, что видели неподалеку два других судна. По вашим словам, одно из них вы приняли за остров, потому что оно было очень велико. Вы описывали его как совершенно прямоугольное. Второй корабль был меньше, и вид был такой, будто они вот-вот столкнутся.

– Если уж я не помню, как пробыла в плену на «Авалоне» четверо суток, то где уж мне помнить, что было в первые минуты после нападения. Извините. – Она обернулась к Джулии: – Доктор, пожалуй, мне нужно отдохнуть.

– Конечно, – согласилась Джулия. – Мой кабинет рядом. Зовите, если что-нибудь понадобится.

– Спасибо. – Тори посмотрела на Хуана как-то странно, но через мгновение выражение ее лица изменилось. – И спасибо вам, что спасли мою жизнь.

– Пожалуйста. – Он снова притронулся к ее плечу.

– Обалденная красотка, – заметил Макс, когда они с Кабрильо вышли из лазарета в коридор.

– Обалденная лгунья, – добавил Хуан.

– Это тоже. – Макс постучал чубуком трубки по своим крупным зубам.

– Как думаешь почему?

– Почему считаю ее лгуньей или почему она нам врала?

– И то и другое.

– Понятия не имею, – пожал плечами Макс. – Хорошо, что Линде хватило ума допросить мисс Боллинджер вчера ночью.

– Мне бы это в голову не пришло, – признался Хуан.

– Ты был в таком состоянии, что удивительно, как ты свою каюту-то нашел.

– Линда говорит, что выражения, которыми Тори описывала корабли и форму пиратов, наводят на мысль, что она прошла армейскую выучку.

– А может, она в самом деле исследователь, как утверждает Королевское географическое общество, и применяет научный подход ко всему, с чем сталкивается?

– Тогда зачем ей лгать, утверждая, что она не помнит случившегося, пока она была в ловушке на «Авалоне»? – Взор Хуана омрачился. – Никто ей не говорил, сколько она там пробыла, а она знает, сколько именно суток прошло. Она явно о чем-то умалчивает.

– Мы не можем заставить ее говорить и не можем ее удерживать. Вертолет, зафрахтованный КГО, будет здесь через пару часов.

– И форма, – продолжал Хуан, будто не слышал реплики Хэнли. – Она сказала, что на ее пиратах была черная форма. Типы, с которыми мы поцапались вчера вечером, были одеты в основном в джинсы, шорты и футболки. Как-то совсем не сходится.

Они вошли в оперативный центр. Вахту несла Линда Росс. Сидя на командирском посту, она жевала сэндвич из рогалика.

– Как она? – спросила она с набитым ртом, но тут же сообразила, что опростоволосилась, и попыталась прикрыть рот салфеткой, пробормотав: – Извините.

– Считай себя лучшим работником месяца, – ответил Хуан. – Идея поговорить с Тори вчера ночью была воистину гениальной. Сегодня она твердит, что ничего не помнит – ни кораблей, ни формы, даже того, как проводила время, когда «Авалон» затонул. Отсюда напрашивается вопрос: успела ли она хорошенько оглядеться у водолазной шахты, а?

– Нет, как только ее вытащили из воды, Джулия тут же обернула ей лицо горячим полотенцем. Говорить она начала, только когда мы были уже в медблоке и Хакс начала ее отогревать. Она еще была синей как сойка и тряслась, как лист, но была чертовски уверена в том, что видела. Заставила меня повторить, что силуэт большого корабля был прямоугольным. А теперь ничегошеньки не помнит?

– Мы почти уверены, что распрекрасно помнит, вот только не говорит, – отозвался Макс.

– Почему?

– А вот это вопрос на миллион долларов. – Хуан сверился с графиком дежурств, прикрепленным к планшету. – Найдите на него ответ – и получите персональное место для парковки.

– Очень заманчиво, вот только мой автомобиль где-то в десяти тысячах миль отсюда, в гараже в Ричмонде. – Линда снова стала серьезной. – Как я и сказала, когда мы говорили нынче утром, у меня создалось впечатление, что Тори пытается выложить информацию мне как ведущему ее оперативному сотруднику.

Хуан не стал подвергать эту оценку сомнению. Работая в военно-морской разведке, Линда не раз участвовала в подобных разборах и знает что к чему.

– Она не знала, останется ли в живых, и потому должна была выложить все, что знает, хоть кому-то.

– Именно такое было впечатление, – кивнула Линда.

– А теперь она знает, что поправится, и потому запирается. Смахивает на то, что мисс Боллинджер – вовсе не скромный исследователь морей.

– Что объясняет нам, как она ухитрилась выжить, не лишившись рассудка, – подкинул Макс.

Хуан понял, что незамысловатая операция по очистке Японского моря от пиратства переросла в нечто большее. Если верить Тори, – а нет ничего более искреннего, чем предсмертная исповедь, – в этих водах два комплекта пиратов: принадлежащий к разношерстной шайке оборванцев, с которыми они столкнулись вчера ночью, и люди в черном, напавшие на «Авалон». Тори рассказала Линде, что они действовали быстро и методично. Это делает их похожими, скорее, на коммандос, чем на недисциплинированных головорезов, пытавшихся взять «Орегон» нахрапом. Далее идут загадочные корабли, замеченные Тори в момент нападения. Их роль во всем этом пока непонятна. И при чем здесь злополучные китайские мигранты, запертые в грузовом контейнере? Они что, чересчур дорого заплатили за то, что оказались в неудачном месте в неподходящее время, или имеют к этому какое-то отношение?

Опять же, непонятно, почему Тори отказывается сотрудничать. Если она сохраняла здравомыслие во время спасательной операции, как он считает, то должна помнить, что он писал на водолазном планшете. Он сообщил ей, что имеет отношение к охранному агентству, задействованному в борьбе с пиратством. Не пересекается ли эта повестка дня с тем, что делает она? Вроде бы, подобное маловероятно, но можно ли сбрасывать это со счетов? Сплошь бессмыслица какая-то.

Хуан решил, что лучше убрать ее с «Орегона» как можно скорее, чтобы возобновить собственную охоту. Он ни на гран не сомневался, что его команда распутает эту загадку и докопается до сути того, что происходит на самом деле.

Время вахты Марка Мерфи еще не настало, но Кабрильо с радостью обнаружил его на оружейном посту. Сегодня тот облачился в фанатскую футболку группы под названием «Блюющие музы». Учитывая музыкальные пристрастия Марка, Хуан не удивился, что ни разу о такой не слышал, и в душе порадовался, что его собственная каюта далеко от каюты молодого специалиста по системам вооружения. Хуан встретился с ним взглядом. Мерф снял наушники, и даже через все помещение до Кабрильо долетели звуки музыки – какой-то техно-индастриал, запущенный на такой громкости, что того и гляди штукатурка посыплется.

– Не хочешь провести небольшое расследование, Мерф?

– Само собой. Что там у вас?

– Я ищу корабль – достаточно большой, чтобы принять его за остров, да притом в профиль совершенно прямоугольный.

– И все? – Мерфи явно требовалось уцепиться за что-то еще.

– Он должен был находиться в этом районе четыре дня назад.

Кабрильо неправильно понял разочарование Мерфи. Тот просто ждал задачки посложнее.

– Значит, я ищу либо большой контейнеровоз, супертанкер или, скажем, авианосец.

– Насчет авианосца сомневаюсь, но все равно забей его в параметры поиска на всякий случай.

Все посты на мостике без исключения имели доступ к мэйнфрейм-компьютеру «Орегона», так что Марк остался на своем месте, вызвав базу данных по судоходству в Японском море, и ссутулился над клавиатурой, ногой выстукивая ритм музыки, грохочущей у него в наушниках.

– Что слышно о «вертушке» из Японии?

– Ожидаемое время прибытия – через три часа, – ответила Линда. Из-за оживленного движения в этом районе – в радиусе охвата стомильного радара «Орегона» отмечалось сразу пять судов – они не могли идти на риск раскрыть себя, пустив свои чудовищные двигатели на полную мощь, и неприкаянный сухогруз пыхтел на скорости в двадцать два узла, оттягивая встречу с зафрахтованным вертолетом.

– Ладно, я пошел к себе в каюту. Надо уведомить Хиро Кацуи, что его консорциум должен нам два миллиона зеленых. Вызовите меня, если Марк что-нибудь нароет или когда «вертушка» будет в десяти милях от нас.

– Есть, председатель.

Скринсейвер уже полтора часа демонстрировал геометрические фигуры, порхающие по жидкокристаллическому экрану, а Хуан сидел за столом, устремив на компьютер невидящий взор. За все это время он выдавил из себя ровно одиннадцать слов своего отчета Хиро. Даже если сбросить со счетов скрытность Тори, все складывается совсем не так, как предполагал Хуан. Неужели «Авалон» атаковали коммандос – и если да, то почему? Скорее всего, чтобы помешать его экипажу увидеть то, что разыгралось между двумя другими кораблями. Неужто Марк прав насчет авианосца и это правительственная операция?

Проблема в том, что единственный военный флот в этом регионе, располагающий авианосцами, принадлежит Соединенным Штатам. Китай хотел купить старую русскую авиаматку, но, насколько Хуан знал, переговоры еще не завершились, и пираты никоим образом не могли наложить на нее лапы. Тори наверняка видела судно какого-то другого типа. Нельзя вычеркивать вероятность, что ее корабль атаковали обученные коммандос, вот только они никак не вяжутся с пиратами, на истребление которых Хиро нанял «Корпорацию». Может, они работали вместе?

Тут раздался зуммер интеркома.

– Хуан, это Джулия. Можете зайти ко мне в кабинет?

Чувствуя в душе благодарность за избавление от вопросов без ответов, кружащихся в голове, не находя исхода, он покинул каюту и направился в медблок.

Джулию он застал в реанимационном отделении, оборудованном по последнему слову техники, не слабее, чем лучшие отделения экстренной медицины. Внутри было прохладно – градусов шестьдесят пять [11]11
  65 °F ≈ 18 °C.


[Закрыть]. На каталке под ярким светом лежало накрытое простыней тело. На Джулии был зеленый хирургический костюм, руки в резиновых перчатках запачканы кровью. Мощные вентиляторы не давали запахам застаиваться, но Хуан уловил ноздрями легкий душок разложения.

– Один из китайских иммигрантов? – кивнул он в строну накрытого тела.

– Нет, один из пиратов. Хотите взглянуть?

Хуан промолчал, и Джулия откинула простыню. Непристойнее смерть выглядеть не могла, особенно с большим Y-надрезом, сшитым крупными стежками, который Джулия сделала для осмотра органов грудной клетки и брюшной полости. Пират был малой, лет двадцать от силы, и тощий – кожа да кости. Черные прямые волосы, ладони и ступни покрыты грубыми мозолями. Кроссовки, надетые на нем во время нападения на «Орегон», он, скорее всего, похитил во время предыдущего налета, и это была первая пара собственной обуви в его жизни. Посреди лба у него красовалось единственное аккуратное пулевое отверстие, напоминающее третий глаз, припухший по краям.

Несмотря на зверства пиратов, Кабрильо не мог не почувствовать жалости. Неизвестно, что толкнуло паренька на преступление, но ему бы следовало быть сейчас в кругу родных, а не лежать на операционном столе в роли препарированного образчика.

– И что же вы узнали? – спросил он, когда Джулия снова накрыла труп с головой.

– Этот тип – покойник.

– Ну, я так и предполагал, раз вы провели вскрытие.

– Да нет, я имею в виду, что не получи он пулю в лоб, то все равно бы умер в ближайшие два-три месяца.

Она взмахом руки указала на компьютер. На экране застыли линии спектрограммы образца, взятого Джулией. Хуан даже смутно не представлял, на что смотрит. Увидев его озадаченное лицо, она не стала мешкать с объяснением.

– Это образец волос под оптико-эмиссионным спектрометром.

«Корпорация» купила это оборудование стоимостью в миллион долларов не только для лазарета Джулии, но и для трассеологической экспертизы. За год до того оно сыграло ключевую роль в отыскании пропавшего груза циклонита.

– Во время обследования, – пояснила Джулия, – я заметила весьма приметную симптоматику. Во-первых, его почки грозили вот-вот отказать. Кроме того, у него адская анемия, а десны сильно воспалены от гингивита последней стадии. Я отметила изъязвления пищеварительного тракта и кровавые корки в обеих ноздрях. Это возбудило у меня кое-какие подозрения, и образец волос их подтвердил.

– И что же это?

– Этот тип длительное время подвергался воздействию ртути.

– Ртути?

– Угу. Без лечения ртуть, как и прочие тяжелые металлы, накапливается в тканях и волосах. Со временем она доводит организм до ручки, но только после того, как доведет до безумия из-за деградации мозга. Держу пари, если вы пересмотрите видео пиратского нападения, то увидите, что эти типы сражались, ничуть не заботясь о собственной жизни. Такое отравление ртутью сказалось на его рассудке до такой степени, что он дрался бы, несмотря ни на что.

– Некоторые из них пытались бежать, – возразил Хуан.

– Не все они получили такую большую дозу или подвержены столь продолжительной экспозиции.

– А как насчет китайцев?

– Я проверила на токсины только одну, и она оказалась чиста.

– Но этот тип переполнен ртутью?

– Хватит, чтобы наполнить пару термометров. Я быстренько проверила двоих его компатриотов, и результат тот же. Держу пари, они все этим страдают в той или иной степени.

Хуан погладил подбородок.

– Если мы найдем источник ртути, то можем отыскать пиратское логово.

– Не лишено смысла, – согласилась Джулия, резким движением стаскивая перчатки. Сняла хирургическую шапочку и отработанным движением собрала волосы в конский хвост. – Ртутное отравление можно заработать питаясь отравленной рыбой, но опасность это представляет преимущественно детям и женщинам, желающим забеременеть. А при таком уровне я готова поставить на то, что эти типы базируются где-то рядом с зараженной промышленной зоной или старым ртутным рудником.

– Не знаете, где такие рудники есть в этом регионе?

– Эй, мое дело – разгадывать медицинские загадки и латать ваших головорезов, – поддела его Джулия. – А за уроками геологии обратитесь к кому-нибудь другому.

– А как насчет этнической принадлежности? Это могло бы сузить круг поиска.

– Увы. Полтора десятка пиратов, лежащих у меня на льду, – настоящая Организация Объединенных Наций. Этот похож на тайца или вьетнамца. Еще трое то ли китайцы, то ли корейцы, двое белых, а еще индонезиец, филиппинец и мешанина всяких других.

– Супер, – кисло протянул Хуан. – Нам повезло напороться на шайку политкорректных пиратов, исповедующих интернационализм. Что-нибудь еще?

– Пока что все. Мне нужно еще пару дней, чтобы полностью закончить.

– А как ваша пациентка?

– Спит. Во всяком случае, делает вид, чтобы не разговаривать со мной. У меня такое впечатление, что она хочет свалить с этой посудины как можно быстрее.

– И почему это я не удивлен? Спасибо, Хакс.

Хуан только-только вернулся в свою каюту и заказал на обед стейк и пирог с почками, как в дверь постучал Марк Мерфи.

– Что там у тебя, Мерф?

– По-моему, я его нашел.

– Садись. Значит, это какой-то балкер или контейнеровоз?

– Ни то ни другое. – Марк вручил ему тоненькую папку. Внутри была единственная фотография и описание на полстранички.

Бросив взгляд на снимок, Хуан поднял на Мерфи вопросительный взгляд:

– Ты уверен?

– Идет на Тайвань из Орату, Япония, где его использовали для ремонта панамского танкера, лишившегося винта во время шторма.

Хуан снова поглядел на фото. Длина судна 800 футов, а ширина – 240. Как Тори и описывала, корабль совершенно прямоугольный, без носового или кормового свеса, и над палубой ни малейшего возвышения, нарушающего плоскость. Хуан перечитал то, что Марк сумел узнать о странном судне. Это четвертый по величине плавучий сухой док в мире. Построен в России, чтобы обслуживать массивные подводные лодки класса «Оскар-2» вроде злополучного «Курска», год назад продан немецкой спасательно-судоподъемной компании, но затем перепродан индонезийской судоходной компании, сдающей его внаем в качестве этакого эвакуатора станции техобслуживания.

Пульс Хуана участился.

Использовать сухой док, чтобы угнать в море целый корабль – идея остроумная, но еще и пугающая по масштабам и изощренности. Его затаенный страх, что какой-то вожак объединяет пиратов по всему Тихому океану в согласованную группу, может оказаться лишь верхушкой айсберга. С сухим доком подобного размера можно захватить чуть ли не любое судно, какое захочется.

Кабрильо представил, как это проделывают. Сначала команде пиратов нужно взять на абордаж намеченную мишень, чтобы подавить сопротивление команды. Потом привести захваченный корабль на встречу с сухим доком. Под покровом ночной тьмы и только при благоприятных погодных условиях, потому что работа это рискованная, сухой док набирает балласт, чтобы дно его открытой ремонтной камеры опустилось ниже киля похищенного корабля. Затем мощные лебедки на носу сухого дока втягивают корабль в трюм. Носовые ворота закрываются, балласт откачивается, и буксиры, тянущие сухой док, могут продолжать свой путь. И если не пролететь прямо над ним, никто даже не узнает, что в сухом доке находится трофей самой дерзкой пиратской банды в истории.

– Довольно ловко, а, босс?

– Ага.

– Подходят и заглатывают свою жертву. – Попутно Марк разыграл целую пантомиму. – Доставляют ее на свою секретную базу. Потом могут спокойно разгружать хоть до скончания веков, прежде чем разобрать по винтику. Вместо того чтобы подбирать объедки, как гиены, эти ребята перемалывают добычу, как львы.

– Зачем же разбирать корабль? – вслух рассуждал Кабрильо. – Не проще ли сделать кое-какие модификации, изменить некоторые характеристики, написать на корме новое название и либо продать, либо ходить на нем самим?

– Об этом я не подумал, но так даже лучше.

– И что же нам известно о компании, владеющей этим сухим доком? Момент, как он называется?

– Сухой док? – уточнил Мерфи, и Кабрильо кивнул. – «Маус».

– В переводе с немецкого «Мышка». Прелестно. Итак, насчет компании?

– «Вестовые и восточные линии». В&В. Существует лет сто. Ее акции публично продавались, но в последнее десятилетие большинство акций скупили неизвестные лица или лицо.

– Компании-пустышки?

– Настолько пустые, что даже от названий веет липой. ООО «Д Коммерческие советники». ООО «Аякс трейдинг». ООО «Равноправные партнеры интернешнл». «Финансовые изыскания»…

– ООО, – досказал Хуан. И тут его осенило: – Постой! «Изыскания» – термин геологоразведочный. Джулия сказала, что пираты умирали от отравления ртутью, и мы оба решили, что они могли базироваться возле заброшенного ртутного рудника. Интересно, не принадлежат ли этим «Финансовым изысканиям» какие-нибудь рудники в этом регионе?

– Раскапывать фирмы-однодневки я пока даже не брался. Я думал, вам захочется узнать про сухой док прямо сразу.

– Нет, ты прав, но тебе придется проделать куда больше изысканий. Я хочу знать, кому принадлежит «Маус» – не корпоративную ширму, а реального субъекта, дергающего за ниточки.

– А что решите с сухим доком? Если эта британка сказала правду, в нем может оказаться похищенный корабль, и может быть, его команду держат в заложниках.

– Самые мощные буксиры на свете не способны тащить судно размером с «Маус» быстрее шести-семи узлов. Как по-твоему, долго продержится их фора, когда мы рванем на пятидесяти?

Мерф осклабился, как подросток, получивший ключи от «Феррари». И встал, чтобы выйти.

Хуан мгновенно пришел к решению, понимая, что рано или поздно ему придется разделить свои силы. «Орегон» – идеальная платформа для разведывательных операций, но ему нужна и сухопутная мобильность людей, имеющих доступ к реактивным самолетам. Он даже не представлял, куда может завести его это дело. Скорее всего, в Индонезию, если В&В еще держит там контору, так что сейчас есть время захватить по пути активы.

– Сделай одолжение, найди Эдди Сэна. Вели ему собрать кое-какое снаряжение. Мы отправляемся за границу, так что ничего такого, что не пройдет через службу безопасности аэропорта. Пусть возьмет двоих из своих людей. Воспользуемся вертолетом Тори Боллинджер, чтобы отправиться охотиться на гиен и львов.

– Но куда?

Хуан постучал пальцем по рапорту Марка:

– Чтобы ответ был к тому времени, когда мы сядем в Японии.