355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клайв Касслер » Тихоокеанский водоворот » Текст книги (страница 1)
Тихоокеанский водоворот
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:09

Текст книги "Тихоокеанский водоворот"


Автор книги: Клайв Касслер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Клайв Касслер
«Тихоокеанский водоворот»

Предисловие

 Это не слишком важно, но перед вами первый рассказ о Дирке Питте.

Научившись писать увлекательные приключенческие романы циклами, я попытался найти своего особенного героя. Который не был бы тайным агентом, полицейским, детективом или частным сыщиком. Резкого и грубоватого, но в то же время стильного, чтобы с равной легкостью ухаживал за великолепными женщинами в роскошном ресторане и пил пиво с парнями в местном салуне. Настоящего героя с налетом таинственности.

Его стихией станет не казино и не улицы Нью– Йорка, а море, вызывающее и неведомое.

Эти поиски воплотились в Дирке Питте.

Поскольку у его первого приключения нет сложного сюжета, присущего последующим историям, я решил не печатать этот первый опыт. Но из-за давления друзей, семьи, фэнов и читателей я все же представляю вам первое дело Питта.

Считайте его всего лишь несколькими часами занимательного чтения и, может быть, своего рода артефактом истории.

Клайв Касслер


Пролог

Всякий океан получает свою долю людей и судов, но ни один не прожорлив так, как Тихий. На Тихом океане произошел мятеж на «Баунти», и мятежники сожгли корабль у острова Питкерн. Под волнами Тихого покоится «Эссекс», единственный известный корабль, затопленный китом (случай, легший в основу романа Мелвилла «Моби Дик»), и «Кайо-мару», разлетевшийся на куски при извержении подводного вулкана прямо под его корпусом.

Несмотря на все это, величайший океан планеты считается спокойным; об этом говорит даже его название.

Может быть, именно поэтому коммандер Феликс Дюпре совсем не думал о возможных катастрофах, поднимаясь незадолго до наступления ночи на мостик атомной подводной лодки «Старбак». Он кивнул вахтенному офицеру и облокотился на поручень, глядя, как без малейших усилий нос его корабля раздвигает катящиеся навстречу волны.

Люди уважают море, его безграничность обычно даже пугает их. Но Дюпре был не таков, как большинство: огромность никогда не пугала его. Он двадцать лет провел в море, из них четырнадцать – на подводных лодках, и жаждал признания. Дюпре был капитаном новейшей и самой революционной подводной лодки, но хотел большего.

«Старбак» целиком построили в Сан-Франциско, и построили так, как никакой другой корабль в мире:

каждый компонент, каждую систему прочного корпуса рассчитали с помощью компьютеров. Это был первый из нового поколения подводных кораблей – настоящий подводный город, способный на ста двадцати пяти узлах двигаться в неподвластных времени глубинах в двух тысячах футов под освещенной солнцем поверхностью. «Старбак» походил на породистого жеребца перед первой гонкой, который грыз удила, готовый показать, на что способен.

Но зрителей у него не будет. Департамент подводного оружия приказал провести испытания в строжайшей тайне, в отдаленном районе Тихого океана, и без кораблей сопровождения.

Дюпре стал командиром «Старбака» в его первом походе благодаря своей исключительной репутации. В Военно-морской академии сокурсники прозывали его Базой Данных: зарядите Питта фактами и смотрите, как из его уст звучат логичнейшие ответы. Подводникам хорошо были известны мастерство и талант Дюпре, но на военном флоте для продвижения необходимы и особые личные качества, влияние и умение формировать общественное мнение. Поскольку у Дюпре ничего из перечисленных качеств не было, его недавно обошли при повышении.

Прозвучал звонок; вахтенный офицер, высокий черноволосый лейтенант, взял трубку. Выслушав сказанное на том конце, он дважды кивнул и повесил трубку.

–   Центральный пост, – коротко сказал он. – По данным эхолота, за последние пять миль морское дно поднялось на полторы тысячи футов.

Дюпре медленно и задумчиво обернулся.

–   Вероятно, небольшой подводный хребет. У нас под килем еще миля воды. – Он улыбнулся и добавил: – Не о чем беспокоиться.

Лейтенант улыбнулся в ответ.

–   Нам хватит и нескольких футов под килем.

Дюпре с улыбкой снова повернулся к морю, поднял бинокль, висевший на шее, и внимательно всмотрелся в горизонт. За многие тысячи одиноких часов, проведенных в разных океанах на борту разных кораблей, жест стал для него привычным. Жест был совершенно бесполезный: сложная современная радарная система «Старбака» обнаруживала объект задолго до того, как он становился виден невооруженным глазом. Дюпре знал это, но что-то в самом виде моря очищало человеческую душу.

Наконец он вздохнул и опустил бинокль.

–   Спущусь поужинать. Подготовьте мостик к погружению в 21:00.

Дюпре прошел через три уровня ходовой рубки – «паруса», как ее называют современные моряки, – и зашел в центральный пост. Дежурный офицер и штурман склонились к картам на столе и изучали данные о глубинах. Дежурный офицер взглянул на Дюпре.

–   Сэр, у нас очень странные показания.

–   Нет ничего лучше загадки, чтобы завершить день, – добродушно ответил Дюпре.

Он прошел между двумя моряками и посмотрел на отлично отпечатанную карту, освещенную мягким светом сквозь матовую стеклянную поверхность стола. Карту пересекали несколько темных линий, рядом с ними были старательно выписаны числа и математические формулы.

–   Что у нас тут? – спросил Дюпре.

Штурман медленно заговорил:

–   Дно поднимается с поразительной быстротой. Если на следующих двадцати пяти милях подъем не прекратится, мы уткнемся в несуществующий остров или острова.

–   Где мы?

–   Здесь, сэр, – ответил штурман, постучав карандашом по карте. – В шестистах семидесяти милях к северу от мыса Кахуку, Оаху, направление ноль-ноль-семь градусов.

Дюпре подошел к панели управления и взял микрофон.

–   Радар, говорит капитан. Есть что-нибудь?

–   Нет, сэр, – ответил механический голос из динамика. – Экран чист... минутку... поправка, капитан. В двадцати трех милях прямо по курсу неясные показания.

–   Объект?

–   Нет, сэр. Скорее низкое облако. Или дымный след. Не могу разобрать.

–   Хорошо, доложите, когда установите точнее. – Дюпре повесил микрофон и посмотрел на людей у штурманского стола. – Ну, джентльмены, что скажете?

Дежурный офицер покачал головой.

–   Нет дыма без огня. А где огонь, там что-то горит. Нефтяное пятно, может быть?

–   Нефтяное пятно... откуда? – нетерпеливо спросил Дюпре. – Мы далеко от судоходных маршрутов. Маршрут из Сан-Франциско в Гонолулу и дальше проходит в четырехстах милях к югу. Это одно из самых пустынных мест в океане; именно поэтому Флот и выбрал его для первых испытаний «Старбака». Без посторонних глаз. – Он покачал головой. – Горящее нефтяное пятно не подходит. Больше подошел бы новый вулкан, поднимающийся из Тихого. Но и это всего лишь гипотеза.

Штурман отметил место, зафиксированное радаром, и провел на карте окружность.

–   Низкое облако на поверхности или возле нее, – задумчиво сказал он вслух. – Весьма маловероятно.

Атмосферные условия никак не соответствуют ничему такому.

Ожил громкоговоритель:

–   Капитан, говорит радар.

–   Капитан слушает, – ответил Дюпре.

–   Я опознал его, сэр. – Голос как будто помедлил, прежде чем продолжить. – Объект расшифровывается как полоса густого тумана диаметром около трех миль.

–   Вы уверены?

–   Ставлю свой паек, сэр.

Дюпре нажал на переключатель микрофона и позвонил на мостик.

–   Лейтенант, впереди отмеченный радаром объект. Дайте знать, как только что-нибудь увидите. – Он повесил трубку и повернулся к дежурному офицеру. – Глубина?

–   Быстро уменьшается. Две тысячи восемьсот футов, подъем продолжается.

Штурман достал из наружного кармана носовой платок и вытер шею.

–   Понятия не имею, что это. Единственный подъем примерно такой же крутизны – Перуанско-Чилийский желоб. Начиная с глубины в двадцать пять тысяч футов под поверхностью моря, он поднимается на одну милю по вертикали за каждую милю по горизонтали. До сих пор он считался самым грандиозным подводным склоном.

–   Да, – хмыкнул дежурный офицер. – Как вы думаете, устроят морские геологи бал по поводу этого открытия?

–   Тысяча восемьсот футов, – послышался бесстрастный голос из рубки гидроакустики.

–   Боже! – ахнул штурман. – Подъем на тысячу футов меньше чем за полмили. Это просто невозможно!

Дюпре прошел к левой стене рубки управления и приблизил нос к стеклу, закрывавшему экран эхолота. На цифровом дисплее морское дно было представлено черной ломаной линией, быстро поднимающейся к красной точке – тревожной отметке на шкале. Дюпре положил руку на плечо оператору сонара.

–   Ошибки в показателях возможны?

Оператор гидролокатора щелкнул переключателем и взглянул на соседнюю шкалу.

–   Нет, сэр. Такие же данные поступают от независимой резервной системы.

Дюпре несколько мгновений смотрел на поднимающуюся линию. Потом вернулся к столу и посмотрел на отметку, означавшую положение его корабля относительно поднимающегося дна.

–   Говорит мостик, – послышался механический голос. – Мы его видим. – Несколько секунд промедления. – Если бы не знал, где мы, сказал бы, что это что-то вроде доброго старого новоанглийского тумана, только пожиже.

Дюпре щелкнул микрофоном.

–   Вас понял.

Он с непроницаемым лицом продолжал задумчиво смотреть на карту.

–   Отправить сигнал в Перл-Харбор, сэр? – спросил штурман. – Оттуда могли бы выслать самолет-разведчик.

Дюпре ответил не сразу. Пальцами одной руки он барабанил по столу, вторая неподвижно висела вдоль тела. Дюпре никогда не принимал неосторожных решений. Каждый его шаг соответствовал уставам.

Многие моряки со «Старбака» служили с Дюпре и на других кораблях, и, хотя никто не преклонялся перед ним, его способности и рассудительность уважали и восхищались ими. Все доверяли ему, убежденные, что он не допустит ошибки и не поставит их жизни под угрозу. В любом другом случае это соответствовало бы истине. Но на сей раз все страшно ошибались.

–    Давайте посмотрим, что это, – тихо сказал Дюпре.

Дежурный офицер и штурман переглянулись. Приказ был провести испытания «Старбака», а не гоняться за призрачным туманом на горизонте.

Никто не знает, почему капитан Дюпре вдруг поступил вопреки себе и нарушил приказ. Возможно, его слишком сильно манило неведомое. Может быть, он представил себя исследователем, увенчанным славой, в которой ему всегда отказывали. Какова бы ни была причина, она так и осталась неизвестной. «Старбак», словно спущенная со сворки гончая, взявшая след, лег на новый курс и двинулся, рассекая волны.

«Старбак» должен был прибыть в Перл-Харбор в понедельник. Когда он не появился, а самые тщательные поиски с воздуха и с моря не выявили ни масляных пятен, ни обломков, Флот вынужден был признать потерю одного из новейших кораблей и ста шестидесяти членов его экипажа. Ошеломленной нации сообщили, что «Старбак» погиб где-то в Тихом океане. Исчезновение корабля и его экипажа было окружено тайной. Неизвестно, когда, где и почему.


Глава 1

В штате Гавайи с его многолюдными пляжами еще можно отыскать полоску песка, сулящую некоторое уединение. Мыс Каена, выступающий в пролив Кауаи, словно выбитый из суши ударом боксера, был одним из немногих мест, дающих возможность расслабиться и насладиться видом пустынного берега. Пляж прекрасный, но и коварный. У берега проходит быстрое течение, чрезвычайно опасное для всех, кроме самых осторожных пловцов. Каждый год, словно по мрачному расписанию, неизвестный купальщик, привлеченный пустынным песчаным пляжем и ласковым прибоем, заходит в море и через несколько минут исчезает.

Именно на этом пляже загорелый дочерна мужчина ростом шесть футов три дюйма, в белых плавках, вытянулся на бамбуковой циновке. Капли пота стекали с волосатой бочкообразной груди на бока, оставляя извилистые дорожки, и впитывались в песок. Рука, закрывавшая глаза от лучей тропического солнца, была мускулистой, но без перекаченных бугров, какие бывают у любителей «качать железо». Волосы, черные, густые и косматые, падали на лоб. Лицо было дружелюбное, но с твердыми чертами.

Дирк Питт очнулся от полудремы, приподнялся на локтях и уставился на океан темно-зелеными блестящими глазами. Питт не обычный отдыхающий: для него пляж – живое, подвижное существо, под действием ветра и волн постоянно меняющее форму. Питт смотрел на волны, которые прикатились издалека, где родились во время шторма; когда песчаное дно под ними повышалось, волны росли, росла скорость их движения, и они превращались в прибой. Волны вздымались все выше – до восьми футов, как определил Питт – а потом обрушивались на берег грохочущей лавиной пены и брызг. И умирали маленькими водоворотами на границе прибоя.

Внезапно взгляд Питта привлекла вспышка цвета за чертой прибоя, примерно в трехстах футах от берега. Вспышка сразу исчезла, скрывшись за гребнем волны. Питт с любопытством смотрел на то место, где заметил ее. Когда схлынула очередная волна, вспышка опять мелькнула в лучах солнца. Форму предмета на таком расстоянии определить невозможно, но яркое, флуоресцентное, зеленое свечение ни с чем не перепутаешь.

Самое умное, подумал Питт, просто лежать и ждать, когда прибой прибьет предмет к берегу; но он отбросил эту здравую мысль, поднялся и неторопливо направился к морю. Когда вода дошла до колен, он изогнул спину и нырнул под следующую волну, рассчитав нырок так, что только ногами ощутил, как волна прокатилась над ним. Вода казалась теплой, как в бассейне с подогревом, градусов 25. Вынырнув, Питт поплыл сквозь пену; плыл он легко, позволяя течению увлечь его на глубину.

Через несколько минут он остановился и повис в воде, отыскивая пятно желтого цвета. И увидел его в двадцати ярдах слева. Преодолевая это расстояние, он не отрывал взгляда от необычного плавучего предмета, теряя его из виду лишь на мгновения, когда тот скрывался в промежутках между волнами. Почувствовав, что течение уносит его слишком далеко вправо, Питт вернулся на прежний курс и удлинил гребки, чтобы подольше не уставать.

Но вот он доплыл и прикоснулся к гладкому цилиндру длиной примерно два фута, шириной восемь дюймов и весом меньше шести фунтов. Предмет был завернут в водонепроницаемую желтую пластиковую оболочку с надписью с обоих концов черными буквами «ВМФ США».

Питт обхватил предмет руками и расслабился, обдумывая свое теперь опасное положение относительно берега.

Он осмотрел берег, надеясь, что кто-нибудь видел, как он входит в море, но в оба конца пляж на мили оставался совершенно пустынным. Питт решил не осматривать крутые утесы у берега; бессмысленно полагать, что кто-то вздумает карабкаться на них в середине рабочей недели.

Питт задумался, зачем так глупо и беспричинно рискнул. Виноват был загадочный желтый предмет, а, единожды начав, Питт и не подумал идти на попятную. И оказался во власти безжалостного моря.

На мгновение он задумался, не сумеет ли по прямой доплыть до берега. Но лишь на мгновение. Возможно, Марк Спитц [1]1
   Американский пловец, девятикратный олимпийский чемпион по плаванию.


[Закрыть]
справился бы, но Питт был уверен, что ему самому всех этих олимпийских медалей не видать, поскольку он выкуривал по пачке сигарет в день и выпивал по вечерам несколько порций виски «Катти Сарк». И решил попытаться переиграть мать-природу по ее же правилам.

Питт был хорошо знаком с поведением течений и противотечений; он годами занимался серфингом и постиг все тонкости. Человека могло унести в открытое море, а в ста ярдах от него дети кувыркались бы в волнах, не замечая ни малейшего течения. Беспощадное подводное противотечение возникает, когда прибой возвращается в море по узким, прорытым в донном песке каньонам. Ток воды меняет здесь направление и уходит от берега, часто со скоростью четыре мили в час. Течение почти истощилось, и Питт понял, что должен плыть параллельно берегу, пока не уйдет от песчаного дна, а потом выбраться на сушу совсем в другом месте.

Единственное, что его беспокоило, это нападение акул. Морские машины для убийства не всегда оповещают о своем присутствии острым плавником. Они легко могут напасть снизу, без предупреждения, а Питт без маски и не может знать, когда и откуда ждать удара. Он просто надеялся добраться до берега раньше, чем его занесут в обеденное меню. Он знал, что акулы редко подплывают к берегу, ведь волны поднимают песок, и тот попадает в жабры; поэтому здесь могли искать добычу только самые голодные хищники.

Теперь беречь силы не приходилось: Питт плыл так, словно за ним гнались все акулы-людоеды Тихого океана. Потребовалось пятнадцать минут энергичных гребков, прежде чем первая волна мягко подтолкнула его к берегу. Прошли девять волн прибоя; десятая подхватила плавучий цилиндр вместе с Питтом и поднесла на двенадцать футов от берега. Как только его колени коснулись дна, Питт встал, пошатываясь, как переживший крушение моряк, и пошел к берегу, буксируя добычу. И с благодарностью опустился на нагретый солнцем песок.

Он устало принялся разглядывать цилиндр. В пластике обнаружилась необычная алюминиевая капсула. Бока выложены резиновыми стержнями, напоминающими миниатюрные железнодорожные рельсы. С одной стороны – навинчивающаяся крышка. Питт принялся свинчивать ее, удивляясь большому количеству поворотов. Наконец крышка осталась у него в руке. Внутри цилиндра лежали несколько плотно свернутых листков, и больше ничего. Питт осторожно извлек их и начал разглядывать эту рукопись.

Он читал, и словно ледяная рука коснулась его. Несмотря на тридцатидвухградусную жару, по коже побежали мурашки. Он несколько раз пытался оторваться от чтения, но не мог, ошеломленный невообразимостью прочитанного.

Дочитав последнее предложение, Питт добрых десять минут отсутствующим взглядом смотрел в море. В конце документа стояло: «адмиралу Ли Хантеру». Питт медленно, осторожно вложил листочки обратно в цилиндр, завинтил крышку и тщательно натянул на капсулу желтый пластиковый чехол.

Необычная, жуткая тишина нависла над мысом Каена. Грохот прибоя казался приглушенным. Питт встал, стряхнул с себя песок, сунул цилиндр под мышку и пошел по пляжу. Добравшись до циновки, он быстро завернул в нее цилиндр и пошел к дороге вдоль пляжа.

У дороги одиноко стоял ярко-красный «Форд-Кобра». Питт не стал терять времени. Он положил цилиндр на пассажирское сиденье, сел за руль и сунул ключ в зажигание.

Он свернул на шоссе 99, миновал Ваиалуа и поехал по низкой гряде, идущей параллельно живописному и обычно сухому ручью Каукомахуа. Когда скофилдские казармы резервистов исчезли в зеркале заднего обзора, Питт повернул за Вахиавой и помчался к Перл-Сити, решительно презрев возможность встречи с дорожной полицией.

Слева поднялся хребет Кулау, его вершины скрывались в вечных темных, клубящихся тучах. Резкий контраст с ними составляли аккуратные зеленые посадки ананасов на красной, плодородной вулканической почве. Неожиданно Питт въехал в грозу и машинально включил дворники.

Наконец впереди показались главные ворота гавани Перл-Харбор. Из караулки показался часовой в мундире, и Питт затормозил. Достал из бумажника водительское удостоверение и удостоверение личности и расписался в журнале посетителей. Молодой моряк молча отсалютовал и знаком велел ему проезжать.

Питт спросил, где расположение штаба адмирала Хантера. Моряк достал из нагрудного кармана ручку и блокнот, любезно начертил схему маршрута и отдал Питту. И снова отсалютовал.

Питт подъехал к непримечательному бетонному зданию возле доков и остановил машину. Он проехал бы мимо, если бы не небольшая, аккуратная табличка: «Штаб 101 отделения флота спасателей».

Выключив зажигание, он взял с сиденья влажный цилиндр и вышел из машины. Входя, Питт пожалел, что не прихватил на пляж тенниску и легкие брюки. Он остановился перед столом, за которым матрос в летней белой форме рассеянно печатал на машинке. На столе стояла табличка с надписью «Матрос Дж. Ягер».

–   Прошу прощения, – неловко пробормотал Питт, – я хотел бы увидеть адмирала Хантера...

Печатавший рассеянно поднял взгляд, и глаза у него полезли из орбит.

–   Боже, приятель, да ты спятил? Ты чего явился в плавках? Если старик тебя застукает, ты покойник. Уноси быстрей ноги, или угодишь на губу!

–   Я знаю, что одет не для приема, – спокойно и дружелюбно сказал Питт, – но мне до зарезу надо увидеть адмирала.

Моряк встал из-за стола, лицо его покраснело.

–   Кончай придуриваться! – громко сказал он. – Вали в казарму и проспись, или я вызову береговой патруль.

–   Вызывай! – неожиданно огрызнулся Питт.

–   Послушай, приятель. – Моряк явно пытался сдержать раздражение. – Сделай себе одолжение. Возвращайся на свой корабль и официально доложи по команде, что просишь о встрече с адмиралом.

–   В этом нет необходимости, Ягер.

Голос, прозвучавший у них за спиной, был мелодичным, как скрежет бульдозера по бетонному шоссе.

Питт повернулся и обнаружил, что смотрит прямо в глаза высокому седому мужчине, надменно застывшему в проеме внутренней двери офиса. От туфель до воротника этот человек был в белом, во всю грудь – золотые колодки. Волосы, густые и тоже белые, прекрасно гармонировали с худым, осунувшимся лицом. Только глаза на этом лице казались живыми, и они с любопытством разглядывали цилиндр в руках Питта.

–   Я адмирал Хантер, парнище. Даю вам пять минут, так что истратьте их с толком. И прихватите с собой эту штуку, – сказал он, показывая на капсулу.

–   Есть, сэр, – только и смог ответить Питт.

Адмирал уже повернулся на каблуках и пошел в

свой кабинет, Питт последовал за ним; если до этого он не смущался, то, оказавшись в кабинете адмирала, определенно испытал замешательство. Кроме Хантера за старинным, безупречно полированным столом для совещаний сидели трое морских офицеров. При виде полуголого Питта со странным предметом под мышкой на их лицах появилось недоумение.

Хантер в рабочем порядке представил офицеров, но эта деланная вежливость не обманула Питта: адмирал хотел застращать гостя званиями, одновременно изучая его реакцию. Питт узнал, что светловолосый лейтенант-коммандер с лицом Кеннеди – Пол Боланд, заместитель командира 101-го отделения флота спасателей. Плотного сложения капитан, обильно потевший, звался странным именем Орл Сайнана и командовал небольшим флотом спасательных судов Хантера. И, наконец, низкорослое, похожее на гнома создание, которое вышло вперед, чтобы энергично пожать Питту руку, представилось коммандером Бердеттом Денвером, адъютантом адмирала. Он смотрел на Питта так, словно пытался вспомнить его лицо.

–   Ладно, парнище, – опять то же обращение. Питт отдал бы месячное жалование за право двинуть Хантера кулаком в зубы. Голос адмирала источал сарказм. – Теперь, мы будем вам бесконечно благодарны,– если вы соизволите объяснить нам, кто вы и что вам здесь нужно.

–   Вы не чрезвычайно любезны для того, кому хочется узнать, почему я принес эту канистру, – ответил Питт, удобно устраивая свое длинное тело в пустом кресле и ожидая ответной реакции.

Сайнана метнул через стол яростный взгляд, и его лицо перекосило от злобы.

–   Эй, мразь! Как ты смеешь являться сюда и оскорблять адмирала!

–   Это сумасшедший! – рявкнул Боланд. Он наклонился к Питту, его лицо стало холодным и напряженным. Он добавил: – Ты понимаешь, тупая сволочь, с кем разговариваешь?

–   Поскольку мы все представлены, – небрежно ответил Питт, – да, понимаю.

Сайнана потным кулаком ударил по столу.

–   Береговой патруль, клянусь богом! Я прикажу Ягеру вызвать береговой патруль и бросить его на гауптвахту.

Хантер прикурил длинную сигарету, бросил спичку в пепельницу, промахнулся на шесть дюймов и задумчиво посмотрел на Питта.

–   Вы не оставляете мне выбора, парнище. – Он повернулся к Боланду. – Коммандер, попросите матроса Ягера вызвать береговой патруль.

–   Я бы не стал этого делать, адмирал, – сказал Денвер, вставая; по его лицу было видно, что он наконец узнал Питта. – Этот человек, которого вы назвали мразью и сволочью и которого хотите посадить под арест, на самом деле Дирк Питт, руководитель отдела особых проектов Национального подводного и морского агентства; кстати, его отец, сенатор от Калифорнии Джордж Питт, – председатель комиссии по Военно-морскому флоту.

Сайнана буркнул что-то короткое и непечатное.

Боланд опомнился первым.

–   Вы уверены?

–   Да, Пол, абсолютно. – Денвер обошел стол и встал перед Питтом. – Несколько лет назад я видел его вместе с его отцом на совещании в НПМА. К тому же он друг моего двоюродного брата, который тоже служит в НПМА. Коммандер Руди Ганн.

Питт радостно улыбнулся.

–   Конечно. Мы с Руди работали над несколькими проектами. Теперь я вижу сходство. Единственное отличие – Руди смотрит на вас через очки в толстой роговой оправе.

–   В детстве мы его дразнили Слепышом, – рассмеялся Денвер.

–   В следующий раз при встрече так его и назову, – с улыбкой сказал Питт.

–   Надеюсь... вас не оскорбили ... наши слова, – запинаясь, выговорил Боланд.

Питт посмотрел на Боланда своим самым циничным взглядом и ответил только:

–   Нет.

Хантер и Сайнана обменялись взглядами, которые Питту легко было разгадать. Если офицеры и постарались скрыть тревогу, вызванную присутствием среди них сына американского сенатора, им это плохо удалось.

–   Ну хорошо, мистер Питт, ваша взяла. Полагаю, вы здесь из-за канистры, которую держите в руках. Не расскажете, как она к вам попала?

–   Я только посыльный, – спокойно ответил Питт. – Я обнаружил этот предмет, когда днем загорал на пляже. Он адресован вам.

–   Ну, ну, – сказал Хантер. – Весьма польщен. Но почему именно мне?

Питт задумчиво осмотрел собравшихся и поставил цилиндр, все еще завернутый в бамбуковую циновку, на стол.

–   Там внутри документы. На одном ваше имя.

На лице Хантера промелькнуло любопытство.

–   Где вы нашли эту штуку?

–   У оконечности мыса Каена.

Денвер наклонился вперед.

–   Ее выбросило на берег?

Питт покачал головой.

–   Нет, я проплыл за прибой и выловил ее.

Денвер казался удивленным.

–   Вы проплыли за прибой у мыса Каена? Не думал, что это возможно.

Хантер бросил на Питта задумчивый взгляд, но тот словно бы не заметил.

–   Можно посмотреть, что внутри?

Питт молча кивнул и развернул цилиндр, не обращая внимания на просыпавшийся на стол для совещаний влажный песок. Цилиндр он протянул Хантеру.

–   Мое внимание привлек этот желтый чехол.

Хантер взял цилиндр в обе руки и показал остальным.

–   Узнаете, джентльмены?

Все закивали.

–   Вы никогда не служили на подводной лодке, мистер Питт, иначе сразу узнали бы коммуникационную капсулу. – Хантер положил цилиндр и на миг коснулся его. – Когда подводная лодка хочет, оставаясь под водой незамеченной, связаться с кораблями сопровождения, сообщение отправляют в такой алюминиевой капсуле. – Он осторожно разворачивал желтый пластик. – Эту капсулу с прикрепленным к ней маркером с краской выбрасывают через сохраняющий герметичность канал. Когда капсула оказывается на поверхности, маркер высвобождается и окрашивает несколько тысяч квадратных футов поверхности, что можно заметить с кораблей сопровождения.

–   А эти резиновые прокладки, – медленно сказал Питт, – обеспечивают герметичность корпуса под большим давлением.

Хантер выжидательно посмотрел на Питта.

–   Вы читали содержимое?

Питт кивнул.

–   Да, сэр.

Ни Боланд, ни Сайнана, ни Денвер не заметили отчаяния в глазах Хантера и не смогли бы его понять.

–   Расскажете, что узнали? – спросил Хантер, точно зная, что услышит.

Прошло несколько секунд. Как бы Питту хотелось никогда не видеть этого проклятого цилиндра... но выхода не было. Несколько слов – и эта безрадостная сцена наконец закончится. Он глубоко вдохнул и медленно заговорил:

–   Внутри записка, адресованная вам, адмирал. А также двадцать шесть страниц, вырванных из вахтенного журнала атомной подводной лодки «Старбак».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю