Текст книги "Кто не молчит, тот должен умереть"

Автор книги: Клаус Полькен

Соавторы: Хорст Сцепоник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

В несчастье Счастливчик умывает руки

Уход в 1931 г. со сцены Аль Капоне был важной вехой в истории развития американской преступности. Перемены, происшедшие в связи с этим в преступном мире, можно, пожалуй, сравнить с изменениями, сопровождавшими переход от феодализма к капитализму. Рыцарей-разбойников сменили бизнесмены, которые еще долгое время не отказывались от разбойничьих методов. Мафиози, не желавшие более обогащаться при помощи средств, противоречащих законам капиталистического общества, стремились приспособиться к новым условиям, жить в капиталистическом обществе, жить вместе с ним, жить за его счет. Они учли опыт ведения деловых операций в годы «сухого закона» и, не переставая, учились у капитализма.

В мафии подросло новое поколение. Счастливчик Лучано был ярким его представителем. Различие было даже чисто внешним. Молодое поколение мафиози уже ни в чем не походило на традиционных гангстеров. Они одевались скромно и в то же самое время с большим вкусом, у них был вид «почтенных людей». Таких, как Франческо Кастилья, или, как его ещё называли, Фрэнк Костелло, Джозеф Дото, по прозвищу Джо Адонис, по манере держаться и поведению едва ли можно было отличить от потомков банкиров Уолл-стрита. Изменению внешнего облика соответствовало изменение методов работы. Шеф «Коза ностры» нового поколения больше не пачкал руки грязной работой – он стал деловым человеком.

«Старики», или «усатые», прозванные так за обычай носить усы а ля Пит, зачастую не были способны разобраться в существе происходящих изменений. Массериа мог держать «семью» в строгом повиновении и виртуозно обращаться с пистолетом. Но он не понимал, как, собственно говоря, функционировал трест контрабанды алкоголя. Приближался час больших перемен в мафии, однако Массериа этого не подозревал.

Сомнения возникли у него впервые в одну из ночей 1930 г., когда, выходя с двумя телохранителями из дома, он попал в засаду. Случай заставил Массериа насторожиться. Он подумал, не слишком ли далеко в своем стремлении к власти зашел его помощник Сальваторе Лучано, или, как он стал себя называть, Чарлз Лучано. Свои подозрения Массериа приватно обсудил с Джо Адонисом, а тот – он вместе с Лучано входил в состав правления «Большой семерки» – не придумал ничего лучше, как информировать совет о подозрениях своего шефа.

11 апреля 1931 г. Лучано пригласил Массериа на обед в ресторан «Скарпато» на Кони-Айленд, излюбленное место загородных прогулок нью-йоркцев. Оба часок поиграли в карты. Затем Лучано взглянул на часы, извинился перед Массериа, что вынужден ненадолго отлучиться, и скрылся в туалете.

Да, уверял он позднее полицию, в туалете он, услышав выстрелы, быстро высушил руки и вернулся в зал ресторана. Там он увидел мертвого Массериа.

Хозяин ресторана «Скарпато» подтвердил его показания. По его словам, трое мужчин ворвались в ресторан, подскочили к Массериа и открыли бешеную пальбу. Вскрытие показало, что пять пуль, попавших в Массериа, были смертельными. Хозяин ресторана, сицилиец, разумеется, не узнал никого из стрелявших.

В этом убийстве полиция подозревала троих: Джо Адониса, некоего Альберта Анастазия и известного всему городу бутлеггера Бенжамина Зигеля, но никаких улик против них не было.

«…Когда мы американизировали мафию»

Эра Массериа кончилась, однако к кормилу власти «молодежь» по-прежнему не допускали. «Усатые» и не помышляли о том, чтобы в качестве преемника Массериа на место главаря нью-йоркской мафии выбрать «юнца» Лучано; напротив, они сошлись на «серьезном» Сальваторе Маранцано, который занимался специфическим бизнесом – провозил контрабандой людей. Маранцано был одним из тех, кого сицилийская мафия в 1925 г., в период преследований «братства», переправила на «работу» за океан, снабдив фальшивыми документами. Его контора, расположенная в «Гранд сентрал билдинг», рядом с Центральным вокзалом Нью-Йорка, носила вывеску «Контора по продаже земельных участков».

Незадолго до того, как «усатые» возвели его на трон, Маранцано повздорил с неким Луисом Бухалтером, одним из «великих» преступного мира. Бухалтер занимался рэкетом на предприятиях швейной и кожевенной промышленности, в хлебопекарнях, ресторанах и среди шоферов такси Нью-Йорка. Особенно высокие прибыли Бухалтеру приносила швейная промышленность – наиболее развитая в Нью-Йорке отрасль индустрии, хотя обирал он лишь мелких предпринимателей.

Однако Маранцано также почувствовал вкус к рэкету. Он предложил «защиту» владельцам швейных мастерских, уже находившихся под «покровительством» Бухалтера. Разумеется, платить «налог» сразу двум бандам мелким предпринимателям было не по силам. Первым отказался платить некий Феррали, итальянец по происхождению. После того как парни Маранцано разбили витрины его магазина, Феррари обратился за помощью в полицию. В ответ на это Маранцано приказал своим молодчикам «как следует проучить этого Феррари». Но мафиози по ошибке застрелили брата Феррари, Джузеппе, абсолютно непричастного к этому делу.

После этой стычки Луис Бухалтер связался с Лучано и посвятил его в тайны рэкета. Более того, он сделал его компаньоном, поскольку был заинтересован в приятельских отношениях с могущественным мафиозо. Суть конфликта Бухалтер объяснил Лучано следующим образом: «Ты думаешь, борьба идет за швейную промышленность? Нет, Маранцано собирается прибрать всю «семью». Он знает, что мы с тобой компаньоны. Он также прекрасно понимает, что оттеснить меня – значит оттеснить тебя».

Этот довод убедил Лучано, тем более что несколько дней спустя Маранцано действительно возглавил «семью» нью-йоркской мафии. «Молодежь» решила положить конец господству «усатых». Днем «большой чистки» было выбрано 11 сентября 1931 г.

В назначенный день в 13.30 пять триггерменов вошли в бюро Маранцано. Посетителям, находившимся в приемной, они приказали встать лицом к стене, положив руки за голову. Два гангстера остались охранять их, трое других вошли в кабинет Маранцано. После ухода дон мафии был найден с перерезанным горлом.

В течение последующих 48 часов в США распрощались с жизнью более сорока влиятельных мафиози старой школы. Время «усатых» кончилось. Позднее об этих двух днях один гангстер сказал: «Это было время, когда мы американизировали мафию!»

Американский писатель Чарлз Хамильтон прокомментировал это изречение следующими словами: «Только шефы гангстерского братства знали, что эта «эпидемия убийств» открывала новую страницу в истории развития преступности».

«Корпорация убийц»

Но упомянутое Хамильтоном «развитие» коснулось лишь «деловой» стороны – принципы «Коза ностры» остались незыблемыми. Более того, они соблюдались пунктуальнее, чем во времена господства «стариков». На первом месте стоял закон абсолютного молчания – омерта́. К нему были добавлены еще четыре основополагающих принципа. Они гласили:

1. Всегда держи под рукой хорошего адвоката!

2. Никогда не предпринимай акта насилия против государственного, служащего, так как за этим стоит очень тяжкое наказание, а в первую очередь потому, что такая акция порождает опасность активных действий полиции на всей территории Соединенных Штатов!

3. Постоянно плати подоходный налог!

4. Не доверяй никому, кроме мафиозо!

Была сохранена древняя сицилийская церемония приема новичков в мафиози. Мафиозо Джозеф Валачи, в 1930 г. вступивший в ряды «Коза ностры», так описал эту церемонию в 1963 г. в сенатской комиссии по расследованию преступлений мафии: «Меня привезли на тайную встречу в один из домов на северной окраине Нью-Йорка. За столом сидели тридцать мафиози. На столе лежали нож и пистолет. Я должен был принести торжественную клятву на сицилийском наречии. Я не очень-то его понимаю, но содержание клятвы было примерно таким: «Я живу пистолетом и ножом и умру от пистолета и ножа!» Затем, держа в руке горящую бумагу, я произнес: «Пусть я превращусь в пепел, как эта бумага, если предам организацию!»

В результате сложной комбинационной игры с числами из тридцати присутствовавших мне был назначен падрино, крестный отец. Он сделал надрез на пальце, и я стал его кровным братом».

Между тем этот средневековый обычай приобрел новый смысл. Надрез на пальце был равнозначен покупке акций преступного «Братства». Убийство становилось делом, обычным бизнесом. Вскоре Лучано нашел способ избавиться от грязной работы и не обременять бизнес мафии убийствами. Распри нью-йоркских гангстеров в 1930 г. помогли ему создать центр, который взял на себя эту кровавую работу.

В 1930 г. в восточной части Нью-Йорка действовали две соперничавшие банды, одну из которых возглавлял Эйб Рилз, по прозвищу Кид Твист, другую Хэппи Майоне. Обе банды занимались одним и тем же ремеслом, которое на гангстерском жаргоне называлось «хайджекинг»: они нападали на бутлеггеров с целью завладеть их товаром. Именно по этой причине мафия и стремилась ликвидировать хайджекеров. Война между соперниками явилась благоприятным предлогом. Однако у Лучано возникла новая идея. По его поручению в войну гангстеров включился Альберт Анастазия.

В 1917 г. в пятнадцатилетнем возрасте Анастазия прибыл в США и быстро прославился среди нью-йоркской мафии как хладнокровный убийца. Уже в 1921 г. за убийство он был приговорен к смертной казни. Однако его адвокат обнаружил в процессе судопроизводства незначительную, носившую чисто формальный характер юридическую ошибку и на основании этого добился отмены решения суда и временного освобождения своего клиента. Когда в 1922 г. судебный процесс возобновился, то оказалось, что все свидетели обвинения «неожиданно умерли», поэтому из-за «недостатка доказательств» Альберт Анастазия был освобожден. Затем с 1923 по 1925 г. он отбывал наказание за незаконное хранение оружия.

Лишь к концу 1930 г. Альберту Анастазия удалось установить мир между враждующими бандами Рилза и Майоне и привлечь их к общему бизнесу мафии. Этот союз получил соответствующее его основной деятельности название – «Мёрдер инкорпорейтед» («Корпорация убийц»). Это были те исполнители, в которых нуждался и услугами которых впоследствии широко пользовался Лучано.

Американский журналист Гас Тэйлер в своей книге, разоблачавшей преступную деятельность этой организации, очень точно определил ее сущность: «Главная цель заключалась в том, чтобы, укрепив позиции «Корпорации убийц» в преступном мире, использовать ее огромную мощь для физического устранения конкурентов и расширения сферы экономического и политического влияния. Таким образом, синдикату (мафии. – Авт.) удалось реально предотвратить войну между бандами и избежать «случайных» преступлений – основа для конфликта была устранена с деловитостью, свойственной легальным монополиям и картелям, когда они хотели прекратить конкурентную борьбу на рынке промышленной продукции. Поэтому масштаб операций преступников нельзя измерить с помощью обычной статистики драк, перестрелок и убийств».

Прежде чем «Корпорация убийц» достигла поставленной перед ней цели, пролилось еще немало крови. В течение последующих десяти лет триггермены «Корпорации убийц» совершили примерно тысячу убийств… Жалованье профессионального убийцы, состоявшего на постоянной службе в «Мёрдер инкорпорейтед», колебалось от 125 до 150 долл. в месяц. «Ученику» выплачивали «стипендию» в размере 50 долл. в месяц.

НЕВЕЗЕНИЕ СЧАСТЛИВЧИКА

Единственная разница между мной и генеральным директором всемирно известного концерна состоит в том, что я торгую не нефтью, а иным товаром.

Сальваторе Лучано, он же Чарлз Лучано

5 декабря 1933 г. вступила в силу 21-я поправка к Конституции Соединенных Штатов, отменявшая принятую в 1920 г. 18-ю поправку. «Сухой закон» был отменен, время бутлеггеров безвозвратно прошло. Однако к тому времени мафия уже вложила свои миллионные прибыли в другие – как легальные, так и нелегальные – предприятия, приносившие ей немалые доходы.

Сальваторе Лучано, возглавлявший одну из нью-йоркских «семей» мафии, пользовался огромным авторитетом в верховном совете «Коза ностры» и был подлинным руководителем американской мафии. Но ему этого было мало. Честолюбие главаря американских мафиози стремилось в заоблачные выси. Лучано хотел делать политику.

Делать политику в Соединенных Штатах означает принадлежать к одной из двух больших партий, а лучше всего – к обеим сразу. В 1828 г. была основана демократическая партия, которая первоначально отстаивала интересы богатых плантаторов и рабовладельцев Юга и связанной с ними крупной буржуазии. Республиканская партия, основанная в 1854 г., вначале представляла буржуазию Севера и боролась против демократов южных штатов. Однако со временем различия между обеими партиями стерлись, поскольку и та и другая стали представлять интересы только империалистической буржуазии. Такие политики, как, например, демократ Ф. Д. Рузвельт, вступивший в должность президента в 1933 г. и проведший впоследствии некоторые либеральные реформы, были в этих партиях исключением.

В 20-х годах демократическую партию в Нью-Йорке возглавлял некий Том Фули, по прозвищу Большой Том, владелец транспортной фирмы. С мнением этого чрезвычайно важного господина считались не только в муниципальных кругах Нью-Йорка, но и в Белом доме. Его помощником, которого называли «капитаном избирательной кампании» и чья обязанность заключалась в том, чтобы осторожно вести партийный корабль, минуя все подводные камни избирательной кампании, был некий Альберт С. Маринелли. Когда в 1931 г. Фули сошел с политической арены, Лучано, не долго думая, предложил Маринелли выставить свою кандидатуру на осиротевший пост шефа регионального отделения демократической партии.

Однако на этот пост метил другой претендент – Гарри С. Перри. Но мафия хорошо знала механику выборов в Америке. Как-то парни Лучано появились в офисе Перри. Они выложили на письменный стол претендента пистолеты и мягко, но настойчиво посоветовали ему немедленно отказаться от выдвижения своей кандидатуры. «Подумайте о жене и детях!» – бросили они на прощанье.

Альберт С. Маринелли был избран. Отныне Таммани-холл – штаб-квартира демократов Нью-Йорка – находился в руках Лучано. В 30-х годах и еще долгое время спустя Таммани-холл оставался ключевой позицией демократической партии. 12 мая 1789 г. Уильям Муни, обойщик и политик-любитель, основал в маленьком городке Нью-Йорке политический клуб, название которому было дано по имени легендарного вождя Таммани, возглавившего племя индейцев лени-ленапе, известное под названием «делавары». В 1800 г. «Общество св. Таммани» помогло Томасу Джефферсону в борьбе за президентское место, а в 1805 г. было зарегистрировано в нью-йоркском реестре союзов как «благотворительный и общеполезный союз». Доступ в Таммани-клуб был открыт всем, кому было по карману платить членские взносы. В стенах этого клуба решались важные политические вопросы и одновременно заключались торговые сделки. Медленно, но верно Таммани-холл шел к вершине власти, со временем имя его стало синонимом коррупции, подкупа, кумовства и обмана на выборах.

Этот политический клуб был как будто создан для проникновения в него гангстеров. Когда через несколько лет прокурор Томас И. Дьюи подвел итог господству Маринелли и тем самым мафии над Таммани-холлом, нью-йоркцы с удивлением узнали, что каждый из двадцати пяти членов избирательного комитета демократической партии Нью-Йорка не менее одного раза – а многие из них неоднократно – представали перед судом за разбой, убийство, укрывательство и торговлю наркотиками, а восемь из двадцати двух инспекторов, в обязанности которых входил контроль за ходом выборов, имели судимость.

«Дейли уоркер», орган Коммунистической партии США, так писала о Таммани-холле: «Щупальца этого спрута крепко держат трудящегося человека на всех социальных уровнях. Его бандиты обосновались в профсоюзах и беззастенчиво обирают рабочих, его полицейские по первому сигналу жестоко избивают рабочих, его инспектора из отдела здравоохранения выдают детям рабочих некачественное молоко. Таммани-холл обложил собственной «данью» торговцев, и за счет этих незримых налогов резко вздорожала стоимость жизни. Этот хищник посадил своих людей в городское управление по школьным вопросам, где, естественно, они также приносят обществу вред. Таммани-холл – это настоящий вампир, высасывающий кровь рабочих. Любой коренной житель Нью-Йорка согласится с тем, что тень этого чудовища нависла над всей нашей страной».

Теперь это чудовище надолго перешло в руки Лучано и, следовательно, мафии. Уже через год после избрания Маринелли председателем демократической партии Нью-Йорка Лучано попытался выйти на большую политическую арену. В ноябре 1932 г. предстояли президентские выборы. Лучано решил, что представитель Таммани-холла Эл Смит, побежденный на выборах 1928 г. республиканцем Гербертом Гувером, должен выдвинуть свою кандидатуру на пост президента США от демократической партии. Однако съезд демократической партии, который состоялся в старой метрополии мафии – Чикаго и на котором выдвигался кандидат на пост президента страны, решил в пользу не Эла Смита, а Рузвельта. Программа «Новый курс», в основу которой была положена реалистическая политика, помогла Рузвельту победить на президентских выборах в ноябре 1932 г. Однако Нью-Йорк, как, впрочем, и другие города Америки, по-прежнему оставался «грязным» городом.

У телефона «3-12»

Эта неудача не обескуражила Лучано. Ведь он возглавлял не только «Коза ностру», но и «Большую шестерку» – объединение американских гангстеров, действовавшее после отмены «сухого закона». Этот гангстерский синдикат пользовался огромным влиянием в американском преступном мире. В его штаб наряду с Лучано входили:

– дон Франческо Кастилья, по прозвищу Фрэнк Костелло, главарь нью-йоркской «семьи» мафии, который через своего высокопоставленного друга Джимми Хайнса держал в руках весь Таммани-холл;

– Джозеф Дото, он же Джо Адонис, влиятельный мафиозо, некогда представлявший «Общество чести» в «Большой семерке»;

– Луис Бухалтер, по прозвищу Лепке, главарь еврейской банды, рэкетир, торговец наркотиками, старый друг и компаньон Лучано;

– Эбнер Цвильман, по прозвищу Лонги, рэкетир, специализировавшийся главным образом на текстильной промышленности;

– Бенжамин Зигель, Багси (Ненормальный), убийца старой гангстерской школы, сделавший азартные игры основным источником своих доходов. В «Большой шестерке» он представлял также интересы своего приятеля, известного гангстера Мейера Лански.

«Большая шестерка», продолжая традиции «Большой семерки» – супертреста алкогольной контрабанды, объединила усилия мафии и других американских гангстерских банд в таких областях преступной деятельности, как букмекерство, нелегальные азартные игры, промышленный и торговый ржет, торговля наркотиками, убийства по заказу.

Сальваторе Лучано, главарю банды организованных преступников, ничто и никто не мешал жить так же широко, как и промышленному магнату. Он любил носить тонкое шелковое белье, ездил в автомобиле последней марки, имел собственный небольшой самолет, шил одежду у дорогого портного в ателье на фешенебельной 5-й авеню, жил в первоклассном отеле. На телефонный звонок он постоянно отвечал: «3-12 слушает». «3» означало третью букву латинского алфавита – С – Чарлз, его имя, «12» – двенадцатую букву L, фамилию Лучано. Сочетание цифр «3» и «12» Лучано считал для себя магическим.

Для своих приятелей и друзей Лучано имел обыкновение устраивать так называемые парти – вечеринки, которые были одной из примет образа жизни толстосумов. Для развлечения гостей ангажировались статистки – «парти гёрл». За светскую болтовню с гостями девушки получали поистине царский гонорар – 50 долларов за вечер!

Разумеется, не все старые «деловые друзья» влиятельного мафиозо могли быстро усвоить эти изменения. На одном из таких приемов гангстеры из детройтской «Пёрпл моб», приглашенные Лучано, по-своему расценили «новинку». Под конец вечера они начали делать «парти гёрл» недвусмысленные предложения. «Послушайте, ребята, – крикнул через весь зал хозяин, когда гости чересчур расшумелись, – эти девушки приглашены сюда для светских развлечений и не для чего другого!» Это разъяснение не убедило «отставших от жизни» детройтских «мобов». Тогда Лучано позвонил Полли Адлер, хозяйке одного из роскошных в Нью-Йорке публичных домов, и та незамедлительно прислала ему своих лучших «девочек».

Поспешность, с которой Полли Адлер исполнила просьбу известного мафиозо, была понятной. Полиция давно знала, что существенным источником благосостояния Лучано наряду с торговлей наркотиками был хорошо организованный рэкет профессиональной проституции. Идея извлечения прибылей из профессииональной проституции была не нова. Ранее Аль Капоне уже применял ее на практике в Чикаго. Начиная с 1933 г. Лучано ввел эту практику Капоне в Нью-Йорке, правда с бо́льшим размахом.

Однажды нью-йоркских владельцев публичных домов и сутенеров известили о том, что в их интересах собраться к определенному сроку в ресторане Лила Дейви Бертилло на Малбери-стрит. Пришли все.

Доверенный Лучано кратко, но доходчиво пояснил собравшимся, с какой целью их здесь собрали: «Ребята, мы начинаем новое дело и предлагаем каждому из вас на этой неделе внести свой пай. Кто хочет войти в дело, может за десять «косых» приобрести долю». Под «косой» доверенный Лучано подразумевал 1000 долл. Большинство с его предложением согласилось.