355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клаус Полькен » Кто не молчит, тот должен умереть » Текст книги (страница 2)
Кто не молчит, тот должен умереть
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:38

Текст книги "Кто не молчит, тот должен умереть"


Автор книги: Клаус Полькен


Соавторы: Хорст Сцепоник

Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Периодически в американской печати появляются сообщения о вымогательстве и получении взяток сотрудниками полиции,[26]26
  Ibid., p. 23.


[Закрыть]
а регулярные выплаты, которые преступный синдикат делает полицейским администраторам для «защиты» от возможных неприятностей со стороны закона, фактически приводят к тому, что коррумпированная полиция сама становится частью преступного мира, так как разделяет его доходы.

Однако коррумпирование местных правительственных институтов представляет собой лишь низшую ступень лестницы. Коррупция имеет место на всех ступенях государственной власти, начиная с рядового полицейского и кончая видным политическим деятелем. Неудивительно поэтому заявление бывшего председателя Верховного суда США Эрла Уоррена, что «коррупция фактически лежит в основе организованной преступности».[27]27
  Ibidem.


[Закрыть]

6. Одним из важнейших условий жизнеспособности организованной преступности является ее связь с политическими партиями, и в частности с политическими боссами, оказавшимися во главе политической машины.

Тесные связи между промышленными монополиями и правительством приводят к тому, что политический контроль над ключевыми должностями приобретает для соперничающих группировок все большее значение. Так, в США межпартийная борьба на всех уровнях – федеральном, штатном и местном – подогревается в значительной мере системой «дележа добычи», в соответствии с которой ключевые и доходные должности замещаются сторонниками партии, одержавшей победу на выборах. Следовательно, контроль над голосами избирателей означает контроль и над распределением должностей в органах государственного управления. А это в свою очередь означает контроль над полицией, судьями, прокурорами, инспекторами различных ведомств, членами городских советов, шерифами, мэрами городов и т. п.

Борьба за власть, происходящая между соперничающими партиями, между группировками внутри партий, требует значительных материальных средств. Деньги для этого поступают из различных источников: от предпринимателей, церкви, различного рода организаций, т. е. от всех, кто по деловым соображениям заинтересован в выдвижении той или иной кандидатуры. Организованная преступность также вкладывает часть своих денежных средств в политическую машину, чтобы через своих ставленников добиваться безопасности и максимальной материальной выгоды. Для этого она избрала верный метод: она «играет на всех досках». По замаскированным каналам ее деньги двигаются в кассы обеих политических партий, особенно партии, стоящей у власти.[28]28
  Ahern J. F. Op. cit., p. 99.


[Закрыть]

Таким образом, организованная преступность становится партнером в союзе легального бизнеса и политической машины. Когда обе крупные партии и соперничающие внутри них группировки сходятся в вопросах основной политики, разногласия, с которыми они обычно выходят на суд публики, оказываются не столь значительными. В этих случаях их представители начинают манипулировать такими понятиями, как «чистое правительство» и т. п. Когда же борьба политических группировок как внутри двух основных партий, так и между ними обостряется, тогда любая из этих группировок, не колеблясь, применяет оружие, которое попадается под руку, включая разоблачение коррупции.

Однако уличенная в коррупции политическая машина может оставаться у власти в течение многих лет, претерпевая лишь различные сдвиги в управлении. Политическую машину сломать трудно, так как она работает за кулисами, действует через выборных чиновников и в крайнем случае готова принести в жертву нескольких из них, сделав вид, что производится «очистка».

Таким образом, синдикаты организованной преступности, обеспечив себе безопасность с помощью регулярных взносов в кассы политических партий, а также коррупции полицейских и судебных органов, получают возможность уклоняться от уголовно-правового принуждения, с одной стороны, и правительственного регулирования – с другой. В результате лица, занятые в бизнесе организованной преступности, действуют в своего рода внеправовом мире.

Вместе с тем, будучи отлично налаженным аппаратом насилия, синдикат представляет постоянную угрозу эффективного и неконтролируемого вмешательства в борьбу политических сил внутри американского общества. Он является своего рода государством в государстве, или, как его иногда называют американские исследователи, «вторым правительством».

7. Преступный синдикат имеет международные связи, что существенно затрудняет работу национальных органов борьбы с организованной преступностью.

Полиция США, например, не в силах искоренить разветвленные преступные организации. Она может нанести удар лишь какой-либо американской ветви этой организации. При этом любой удар, нанесенный преступной организации, будучи локальным, местным, частичным, сразу же компенсируется включением в сферу преступного бизнеса новых участников и фактическим восстановлением поврежденной части этой организации. Самый сильный удар, нанесенный организационной преступности в США, может привести лишь к временной приостановке ее активной деятельности, временно ослабить американскую организованную преступность, облегчив тем самым проникновение на американский нелегальный рынок преступных организаций других стран. Те в свою очередь будут искать себе сообщников в США, привлекая новые группы американцев к нелегальному бизнесу. Поэтому, например, борьба с незаконным распространением наркотиков в настоящее время может быть решена главным образом на основе многосторонних международных соглашений в сочетании с мерами внутригосударственного и национального характера.

Проанализированные трудности борьбы с организованной преступностью характерны не только для США. В равной степени, как показывает богатый материал, приведенный авторами книги, они существуют и на родине мафии. Сицилийская мафия превратилась, по словам прогрессивного итальянского деятеля Микеле Панталеоне, «в политическую и экономическую силу, стремящуюся к завоеванию политической власти на местах и к проникновению в высшие сферы национальной политики».

Предлагаемая читателю книга написана в публицистическом ключе и читается с интересом. Своими оценками и ненавязчивым комментарием деятельности мафии авторы убедительно показали порочность капиталистической системы, порождающей организованную преступность и способствующей ее процветанию.

В. М. Николайчик,

доктор юридических наук

Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы.

Карл Маркс. Капитал


ЖЕСТЯНЩИК И КРЕМАТОРИЙ

Широко разветвленный в США гангстерский синдикат «Коза ностра» проявляет непрестанную заботу о новом поколении… Для пополнения своих рядов он пытается теперь импортировать сицилийцев в США. Более 1000 сицилийцев нелегально переправлены в Соединенные Штаты через Канаду… По сообщению одной нью-йоркской газеты, обнаружить удается лишь незначительное число нелегально въезжающих сицилийцев, так как они сразу получают фальшивые паспорта и устраиваются на предприятиях, контролируемых гангстерами.

«Фольксштимме», Вена, 9 октября 1971 г.

Служащий Федерального бюро расследования включил магнитофон. В наушниках прослушивающего устройства он услышал хорошо знакомый ему голос Энджело ди Карло. Итак, ди Карло, по кличке Скат, снова поселился в небольшом мотеле в штате Нью-Джерси, который он обычно использовал как штаб-квартиру, и в данный момент разговаривал по телефону с Котенком – Энтони Руссо.

В доброжелательном тоне Котенок советовал Скату быть осмотрительным. Год назад в городке Ливингстон, штат Нью-Джерси, на авеню Бофор, 328, 78-летний Руджеро Боярдо приобрел виллу. Намеками Руссо давал понять ди Карло, что в глубине сада, рядом с оранжереей, находится печь для сжигания мусора с большой колосниковой решеткой и что ни при каких обстоятельствах ди Карло не следовало ездить в Ливингстон в одиночку, если Боярдо вдруг вздумается пригласить его к себе. Руссо предупреждал: «Знаешь ли ты, скольких парней мы пришили там?»

Ди Карло долго не мог понять смысл сказанного: «Причем же тут печь для сжигания мусора с большой решеткой?»

«По-моему, сказано достаточно ясно, чтобы пораскинуть мозгами, прежде чем отправиться туда…» – оборвал разговор Руссо.

Служащий ФБР выключил магнитофон. Снова чуть приоткрылся занавес, за которым десятилетиями скрывались прожженные гангстеры и мошенники. Однако агент ФБР понимал, что все его усилия в конечном счете напрасны, так как магнитофонная запись телефонного разговора не рассматривается американским судом как доказательство вины. Протоколы всех телефонных разговоров, которые записаны ФБР в Нью-Джерси, уже составили 1200 страниц, когда наконец в декабре 1969 г. по ходатайству прокурора полиция приняла решительные меры и в Ньюарке было арестовано более 50 человек. Наконец-то пресса получила желанную сенсацию. «Удар по организованной преступности!» – кричали газеты.

А все началось летом 1967 г. В то время события, происшедшие в этом городишке близ Нью-Йорка, не сходили со страниц всех американских газет. Ньюарк издавна называли богадельней Нью-Йорка. Из 400 тыс. его жителей 2/3 – черные американцы и пуэрториканцы, жертвы расовой дискриминации. Ньюарк, образно охарактеризованный каким-то репортером как «унылые задворки одного из крупнейших городов мира, почти всегда скрытые под сплошным покровом желто-коричневого смрада», – беднейший, захолустный городок на восточном побережье США. 15 % его жителей были безработными, а треть всего жилого фонда, по мнению властей, не отвечала санитарным нормам.

Летом 1967 г. в трущобах Ньюарка вспыхнул бунт отчаяния: черные американцы и пуэрториканцы восстали против расовой дискриминации и нищеты; полиция жестоко подавила их выступление. Однако губернатор штата Нью-Джерси был вынужден назначить комиссию по расследованию причин «расовых беспорядков» в Ньюарке. В своем отчете эта комиссия описала весьма неблаговидные дела. По ее мнению, одной из основных причин беспорядков была «всеподавляющая атмосфера коррупции». Жители открыто говорили: «В мэрии можно купить любого».

Коррупция в Ньюарке действительно имела свою давнюю историю. Организованная преступность зародилась здесь еще в 20-х годах, когда Эбнер Цвильман, один из королей контрабандной торговли алкогольными напитками, стал боссом демократической партии в 3-м избирательном округе Ньюарка, в то время как в 1-м избирательном округе заправлял Руджеро Боярдо. Между Цвильманом и Боярдо в те времена шла непрерывная война, окончившаяся «мирным» соглашением лишь в 1930 г. По случаю заключения мира гангстеры устроили банкет, о котором говорил весь Ньюарк и на котором в качестве почетных гостей присутствовали кандидат в сенат штата Нью-Джерси и кандидат в американский конгресс.

Однако дружба гангстеров оказалась недолговечной. Вскоре после заключения «мирного договора» на Брот-стрит люди Цвильмана из засады обстреляли Боярдо. Но Боярдо выжил, хотя в него и попали 16 пуль. В довершение ко всему его упрятали на два с половиной года за решетку, так как у него не было разрешения на ношение оружия, из которого он отстреливался…

Цвильман умер смертью гангстера, а Руджеро Боярдо, по кличке Ричи Сапог, купил в Ливингстоне роскошную виллу, в парке которой находился не только упомянутый крематорий, но и памятник – Боярдо верхом на коне. Руджеро Боярдо преуспел в своей карьере настолько, что стал одним из главарей «Коза ностры», американской мафии. Работать же приходилось его «лейтенантам».

В 1962 г. мэром Ньюарка был избран Хью Аддоницио. Его предвыборную кампанию финансировала «Коза ностра». Каких ответных услуг требовали от него за это, раскрывает магнитофонная запись ФБР. Вот, например, один из состоявшихся еще до выборов разговоров между Скатом, ди Карло, и двумя парнями из его банды – Си Регой и Маленьким Джо, де Бенедиктисом.

Маленький Джо. Это протянется еще недели три, но можешь не сомневаться, Хьюги (Адцоницио) будет наш.

Ди Карло. О’кей, тогда при встрече сегодня передай ему, что если он вздумает заключить сделку еще с кем-нибудь, то она станет для него последней.

Затем Скат дал похожий на инструкцию совет: «Если ты собираешься оказать какому-нибудь парню поддержку при получении официального поста, заранее потребуй от него заявление с просьбой об отставке, если он откажется плясать под твою дудку и перестанет тебя слушаться».

Как и было запланировано, Адцоницио на выборах выиграл и под дудку мафии плясал исправно. С его вступлением в мэрию «Коза ностра» обрела власть над всем Ньюарком. На пост шефа полиции она также поставила своего человека – Доминика А. Спину. Когда весной 1969 г. известный мафиозо Томас Пекоре проводил свой отпуск на западном побережье США, его охранял… сотрудник уголовной полиции Ньюарка!

После Ньюарка «Коза ностра» постепенно захватила весь штат Нью-Джерси. Шеф полиции штата Нью-Джерси Доминик Капелло также находился в списке подкупленных мафией. Впрочем, он пытался набить себе более высокую цену.

Скат, ди Карло, по телефону жаловался мафиози Луису Перчелло и Си Реге: «Знаете, мальчики, сколько требует этот Каппи (кличка Капелло)?»

Перчелло. Нет, а сколько?

Скат. Он предлагает тысячу долларов за Лонг-Бранч и тысячу – за Эшбёри.

Си Рега. За каждый город?

Скат. Да, за каждый, за весь округ он заломил куда выше.

Перчелло. Так сколько же тогда он сгребет за Ньюарк, если он столько просит за такую дыру, как Эшбёри?

Скат. Он говорит, что за каждый сеанс карточной игры мы должны проигрывать ему полторы тысячи, представь себе, полторы тысячи каждый месяц!

Си Рега. За июль, август и сентябрь он требует двойной оплаты.

Скат. Давайте перенесем все штаб-квартиры в Лонг-Бранч и будем платить ему только за это.

Перчелло. Неплохая идея.

Разумеется, взамен Капелло должен был кое-что предложить. Так, например, он сдерживал рвение своих полицейских, делая вид, что не замечает притонов для нелегальных азартных игр – существенного источника доходов гангстеров. Главарем синдиката нелегальных азартных игр был один из «великих» «Коза ностры» – Симон де Кавальканте, который для видимости содержал магазин строительных материалов, за что дружки прозвали его Сэм Жестянщик.

В штате Нью-Джерси Боярдо, ди Карло и Кавальканте были уважаемыми людьми. На свадьбе сына Боярдо в числе двух тысяч гостей находился также депутат конгресса от демократической партии Питер Родино. Доминик Капелло был обязан своим назначением на пост шефа полиции штата поддержке губернатора штата Нью-Джерси Ричарда Хьюджеса и рекомендации лидера демократической партии в округе Гудзон Джона Кенни, близкого друга Ската (ди Карло).

И тем не менее тесная дружба гангстеров и политиканов не смогла сдержать судебную машину на процессе против мафии Ньюарка. 23 июля 1970 г. было объявлено судебное решение, и Хьюги Адцоницио на 15 лет исчез за решеткой. Примерно за месяц до этого Хьюги проиграл на выборах и его преемником стал Кеннет Гибсон, черный, избранный на должность мэра Ньюарка большинством голосов «цветного» населения. Первое время казалось, что «Коза ностре» в Ньюарке пришел конец. Однако в декабре 1970 г. мэр Гибсон заявил, что со времени вступления в должность в качестве взятки ему была предложена 31 тыс. долл.

Руджеро Боярдо к суду не был привлечен, ди Карло, Луис Перчелло и Си Рега также! Симон де Кавальканте по-прежнему оставался на свободе. У него было достаточно свободного времени, для того чтобы устроить блестящую свадьбу.

До и после происшествия в Ньюарке об организованной преступности в Америке были написаны тысячи статей, произнесены бесчисленные речи, изданы суровые законы. Однако ни до, ни после этого события не было принято никаких решительных мер против «Коза ностры». Неужели так ничего и не изменилось со времен овеянного легендами Аль Капоне? Нет, изменилось: американская мафия стала еще более могущественной, чем прежде. Ньюарк был лишь крошечной верхушкой этого гигантского айсберга.

В связи с событиями в Ньюарке американский журнал «Тайм» писал о «Коза ностре»: «Ее реальность граничит с фантастикой. Многие американцы до сих пор не желают поверить, что их нация тщательно скрывает реально существующий недуг, похищающий у нее миллиарды долларов, подрывающий авторитет государственных служащих, порядочность деловых людей и нередко угрожающий жизни рядовых граждан».

Однако американское правительство продолжало демонстрировать свою несостоятельность в борьбе с преступностью. И президент Джонсон, и президент Никсон представляли в конгресс США новые программы борьбы с преступностью, говорили о «походе» против нее. Однако для этого необходимо было в первую очередь обнажить корни преступности. Шкала преступности в США, как, впрочем, и в любой другой капиталистической стране, включает в себя все – от нарушений законности, причины которых кроются в социальных условиях, до организованной преступности людей в «белых воротничках», по существу представляющей продолжение сферы приложения капитала в мире чистогана. Поэтому ликвидировать организованную преступность – значит устранить саму капиталистическую систему.

Поскольку в этом власть имущие, естественно, не заинтересованы, все «походы» заканчивались ничем. Так, 31 октября 1965 г. в одном из нью-йоркских ресторанов полиция арестовала семь боссов «Коза ностры». Однако «из-за недостатка улик» они были освобождены. В начале октября 1966 г. нью-йоркская полиция вновь нанесла удар гангстерам. В ресторане «Стелла» в фешенебельном квартале «Куинз» полиция задержала 12 главарей «Коза ностры»; среди них были Сантос Траффиканте, Томас Эболи и Карло Гамбино – люди, с которыми мы еще не раз встретимся на страницах этой книги. Однако не прошло и часа, как на адвокатский стол был выложен залог в 1,3 млн. долл., и 12 мафиозо преспокойно возвратились в ресторан «Стелла» продолжать трапезу. Американская юстиция еще раз доказала свою несостоятельность в борьбе с «Коза нострой».

Точно так же она была не способна разорвать связь между сицилийской мафией и «Коза нострой».

КОРНИ «ОБЩЕСТВА ЧЕСТИ»

На Сицилии три правительства: Рим, региональное правительство и мафия. Но мафии необходимо беспрекословно подчиниться либо умереть.

Сицилийская поговорка

История мафии, тайного сицилийского «братства», обросла множеством легенд. Растет и крепнет власть мафии, а вместе с ней растут и крепнут мифы о ней. Политики, журналисты и социологи стараются проникнуть в суть этого феномена. Преступления мафии неизменно дают сенсационный материал для иллюстрированных журналов и ежедневных газет. В таких статьях мафия нередко характеризуется как явление, порожденное самой природой, а события, происходящие в этом отсталом уголке Европы, охотно объясняются как следствие загадочного, демонического рока.

Однако при таком подходе без ответа остаются многие вопросы: как могло возникнуть это социальное явление? Где лежат корни «мала пьянта», «сорной травы», как называют мафию в Италии? Почему она зародилась вначале на Сицилии?

Нашествие завоевателей

Остров Сицилия расположен в самом узком месте Средиземного моря, между Европой и Африкой, образуя природное связующее звено между двумя континентами. Мессинский пролив, имеющий в наиболее узком месте ширину около 3 км, отделяет остров от Европейского континента. С горы Эрик на западе Сицилии при хорошей видимости можно различить Расс-Аддар, который образует восточную границу Тунисского залива, где некогда стоял могущественный Карфаген.

Тот, кто владел Сицилийским заливом, мог контролировать торговые пути между государствами, расположенными на западном и восточном побережье Средиземного моря.

Это исключительное географическое положение Сицилии с незапамятных времен привлекало множество завоевателей, поработивших коренных жителей острова и смешавшихся с ними. Завоеватели принесли с собой свою культуру, следы которой еще и по сей день можно обнаружить в многочисленных великолепных строительных сооружениях и руинах давно прошедших эпох.

Первоначально остров заселяли сиканы, а позднее – сикулы, народы, происхождение которых еще до конца не выяснено. Приблизительно 2800 лет тому назад финикийские купцы соорудили на Сицилии свои крепости. Несколько позднее греки и карфагеняне повели ожесточенную борьбу за остров. В III в. до н. э. этот средиземноморский остров захватил Рим, завоевав вначале территорию, принадлежавшую Карфагену, а затем и греческие города на восточном побережье. Следующие 700 лет Сицилия являлась провинцией Римского рабовладельческого государства, господство которого было прервано лишь на несколько лет, когда во II в. до н. э. восставшие рабы образовали на Сицилии независимое государство. После падения Рима Сицилия на короткое время попала в сферу влияния государств двух германских народов – вандалов и остготов, пока наконец Византия не завоевала оба этих государства, а вместе с ними и остров. Наместники византийских императоров правили здесь почти три столетия, однако почти с самого начала им пришлось защищаться от набегов народов Северной Африки. Арабы и берберы в IX в. вторглись на Сицилию, и остров оказался в руках мусульман.

При новых правителях экономика острова постепенно начала избавляться от последствий непрерывных войн, а население его достигло довольно высокого по тем временам жизненного уровня. Однако разорвать цепи угнетения коренным жителям так и не удалось. В 1061 г. на Сицилии высадились отряды норманнов из Южной Италии, где они обосновались тридцатью годами раньше. Норманнское государство в Южной Италии и на Сицилии – государство с наиболее развитым в феодальной Европе того времени общественным строем – благодаря первоклассным вооруженным силам на короткое время приобрело сильное влияние в районе Средиземного моря. Не удивительно поэтому, что и другие крупные феодалы также стремились завладеть Королевством обеих Сицилий, как вплоть до XIX в. называлось южноитальяно-сицилийское государство. Первыми, кому это удалось сделать, были немецкие Гогенштауфены. Но в 1266 г. Карл Анжуйский с помощью папы римского отнял у них королевскую корону. Карл Анжуйский и его бароны установили на острове жестокий режим правления.

В 1282 г. произошли события, которые вошли в историю под названием «Сицилийская вечерня». Как сообщали хроники того времени, ненависть к завоевателям переполняла сердца людей. Французские бароны пытались сломить сопротивление сицилийцев.

Рассказывают, что незначительное происшествие послужило причиной начала легендарной резни. 30 марта 1282 г., а это был второй день пасхи, зазвонили колокола, сзывая верующих Палермо к вечерне. В это время какой-то француз у входа в церковь начал приставать к сицилийской девушке. Поспешившие ей на помощь местные жители убили злоумышленника. Это послужило сигналом к восстанию, в результате которого с иностранным господством на острове было покончено. Однако стихийный бунт не принес сицилийскому народу желанной свободы: в скором времени морская держава Западного Средиземноморья, королевство Арагон, оккупировала остров. Сицилийским же баронам смена иностранных властителей была на руку, ведь теперь центральное правительство отделяли от столицы Сицилии тысячи километров. После того как в конце XV в. Арагон и Кастилия объединились в Испанское королевство, судьба острова оказалась связанной с Испанией, которая вместе со своим владычеством принесла инквизицию. За исключением кратковременного правления герцога Савойского, вплоть до 1860 г. Испания правила на Сицилии с помощью наместников или «независимых государей», выходцев из правящей династии испанских Габсбургов, а позднее Бурбонов. Когда в 1848–1849 гг. волны буржуазной революции докатились до маленького средиземноморского острова, сицилийские крестьяне поднялись против своих феодалов-угнетателей. Однако Бурбоны потопили восстание сицилийцев в крови. Только Гарибальди, возглавившему борьбу за единство Италии, с помощью населения Сицилии в 1860 г. удалось освободить остров от ига испанских завоевателей.

Однако сицилийцы, как, впрочем, и жители Южной Италии и Сардинии, очень быстро поняли, что воссоединение Италии не принесло им желаемого социального прогресса. Крестьянам острова, как и прежде, не хватало земли. Буржуазия Северной Италии и не думала о том, чтобы выполнить свои обещания. Франческо Криспи, министр внутренних дел и премьер-министр Италии, выражавший интересы империалистической буржуазии, управлял Сицилией с помощью военных судов и осадного положения. Поэтому не удивительно, что у большинства сицилийцев воссоединение Италии не вызвало особого духовного подъема. Криспи заключил союз с крупными землевладельцами Сицилии, опасавшимися требований безземельных крестьян.

Анализируя политико-экономическое положение Италии тех лет, выдающийся марксист и основатель Итальянской коммунистической партии Антонио Грамши пришел к выводу, что это «объединение было осуществлено не на основе равенства, а на базе господства Севера над Югом в территориальных отношениях между городом и деревней, то есть что Север по существу был «спрутом», который обогащался на расходах Юга, и что его промышленно-экономическое развитие находилось в прямой связи с истощением хозяйства и земледелия Юга».

«Буржуазия Севера Италии, – отмечал далее Антонио Грамши, сам уроженец Сардинии, – рассматривала Сицилию как свою «внутреннюю колонию». В этом острове она видела идеальный трамплин для своих колониальных завоеваний в Африке».

Пагубные последствия для экономики острова имела также таможенная система, введенная одновременно с воссоединением страны. Она разрушила жалкие зачатки промышленности на юге Италии, особенно губительно сказалась на знаменитых сицилийских шелковых мануфактурах. Буржуазия Севера всячески препятствовала индустриализации Юга. С годами пропасть между обеими частями Италии углублялась, и тенденция отставания Юга сохранилась и поныне.

Краткий экскурс в богатую событиями историю острова позволяет лучше понять причины и мотивы, некогда способствовавшие возникновению мафии на Сицилии. Первоначально мафия возникла как организация самообороны против произвола чужеземных завоевателей. Сообща, в тесном союзе отдельных кланов – в тайных обществах – сицилийцы боролись против сборщиков налогов, приспешников Бурбонов и против изменников в своих собственных рядах, проводивших политику коллаборационизма. Именно тогда зародился обычай никогда и ни при каких обстоятельствах не выдавать имени сицилийца, восставшего против иностранных властителей. Администрация, назначенная Бурбонами, не признавалась, ее указы, как только представлялся случай, обходились или им не подчинялись.

После воссоединения Италии «Онората сочьета» – «Общество чести», как называют мафию и в наши дни, потеряло право на свое существование как патриотическая организация. Не одно поколение сицилийцев жило бок о бок с насилием и пережило его. Многие сицилийцы и после освобождения острова от оков иностранных угнетателей продолжали оставаться мафиози. Они вербовались прежде всего из числа так называемых габелотти – арендаторов. Эти люди в качестве управляющих, надсмотрщиков и телохранителей состояли на службе у сицилийских баронов, имевших неограниченную власть в своих латифундиях и жестоко подавлявших любое сопротивление крестьян. Чаще всего на эти должности нанимались бандиты, которые за свою верную службу получали в аренду землю. На Сицилии они занимали особое положение, как социальная прослойка между баронами, с одной стороны, и крестьянами – с другой. Методы внеэкономического принуждения крестьян с давних пор были широко распространены на Сицилии и использовались главным образом в интересах крупных латифундистов. В конце концов с помощью мафии габелотти приобрели такую силу, что оттеснили феодалов и заняли их место.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю