355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клаус Полькен » Кто не молчит, тот должен умереть » Текст книги (страница 18)
Кто не молчит, тот должен умереть
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:38

Текст книги "Кто не молчит, тот должен умереть"


Автор книги: Клаус Полькен


Соавторы: Хорст Сцепоник

Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Джаннини «запел»

Торговля наркотиками не только приносила сказочные прибыли, но и таила в себе определенный риск. Фрэнк Каллаче, принадлежавший к «семье» мафии со 107-й стрит Нью-Йорка, постиг эту истину на собственной шкуре. Мафия поручила ему съездить в Италию и привезти оттуда партию наркотиков. Фрэнк отправился на Сицилию и встретился там со своим дядей Франческо. Затем он выехал в Милан, где встретился с неким Джо Пичи. Этот Пичи начинал свою карьеру мафиозо в Питтсбурге, штат Огайо, в качестве торговца наркотиками и рэкетира борделей. После войны американские власти депортировали его в Италию, где он стал сотрудником синдиката Лучано. Пичи передал Фрэнку Каллаче в Милане 3 кг чистого героина.

Однако Фрэнк Каллаче был арестован полицией в римском аэропорту; то же произошло и с его дядей Франческо, ожидавшим племянника в Палермо. Менее удачной была охота на Пичи. Его имя стояло в списках разыскиваемых, газеты публиковали объявления о его розыске и аресте, а Пичи открыто справил свадьбу. Лишь три месяца спустя полиция получила анонимное сообщение о месте его пребывания, и оперативная группа ринулась на штурм виллы в предместье Милана. Неожиданное появление полицейских не смутило Пичи, и он спокойно продолжал завтракать…

Суд приговорил Пичи к восемнадцати месяцам тюрьмы, но из назначенного срока он не отсидел ни дня: всеобщая амнистия избавила Пичи от наказания. Вскоре на свободу вышел и Фрэнк Каллаче.

Было ясно, что эти аресты не случайны. Полиция была хорошо осведомлена о делах мафии. Значит, в ее рядах находился провокатор!

Им оказался Эугенио Джаннини, по прозвищу Джене. Джаннини родился в Сицилии в 1910 г. Ребенком вместе с родителями переселился в США и вырос в нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж. В 18 лет совершил вооруженное нападение, за что получил пять лет тюрьмы. В 1938 г. опять за разбой предстал перед судом. В конце 30-х годов он считался одним из наиболее авторитетных мафиозо «семьи» Лучано и был назначен адъютантом Энтони Стролло, которому Лучано доверил руководство торговлей наркотиками. Вскоре Джаннини сколотил кругленькое состояние и стал акционером компании «Игл вест компани», снабжавшей рестораны бельем, посудой и другим необходимым инвентарем. После вступления в «Игл вест компани» Джаннини дела фирмы пошли резко в гору: используя испытанные приемы рэкета, гангстер прибрал к рукам всех конкурентов. Однако торговля наркотиками оставалась главным источником его доходов. В 1942 г. он был арестован и на пятнадцать месяцев упрятан за решетку. После войны Джаннини стал одним из самых предприимчивых торговцев наркотиками. Он наладил новый канал их транспортировки – из Рима через Париж в Нью-Йорк. Важную роль в этом деле играл француз Жозеф Орсини, уже много лет проживавший в США и высланный после войны во Францию за сотрудничество с фашистской агентурой. В Милане и Риме люди Джаннини поддерживали тесные контакты с доверенными Лучано. В апреле 1951 г. Джаннини вновь приехал в Италию. Здесь он встретился со своим другом и напарником Доминико Петрелли. Но вскоре счастье отвернулось от компаньонов. Их арестовали и при обыске обнаружили 4 кг героина. На первом же допросе Джаннини нахально заявил служащему итальянской полиции, что является агентом американского бюро по борьбе с наркотиками. В принципе уловка при всей своей дерзости не была лишена оснований: в Италии действовало немало сотрудников бюро по борьбе с наркотиками, а также агентов ФБР. Однако при встрече с резидентом американской агентуры по борьбе с контрабандой наркотиков Чарлзом Сирагусой обман Джаннини раскрылся.

Попутно выяснилось, что Джаннини, сам того не ведая, год назад оказал неоценимую услугу бюро.

Лжеплемянник

Дело обстояло так: в 1950 г. Джаннини разыскал старого знакомого по тюрьме, некоего Джо Андерсона, и предложил ему съездить в Италию за партией наркотиков. Некоторое время спустя Андерсон дал согласие участвовать в деле, но с условием, что вместо него поедет его племянник. Джене не подозревал своего дружка в коварстве, а тот после долгих раздумий явился с повинной в полицию. «Племянника», которого он представил Джаннини, в действительности звали Энтони Цирилли, и он был сотрудником бюро по борьбе с наркотиками. Джаннини передал лжеплемяннику четыре плоские пластмассовые фляги для героина, которые с помощью клейкой ленты можно было легко спрятать под одеждой, зашифрованное письмо, половину долларовой банкноты и напутствие: «Поедешь в Неаполь и в южном пригороде найдешь нашего парня. Не открывайся ему, пока он не покажет тебе другую половину долларовой бумажки».

Человека, с которым Цирилли установил связь с помощью половинки доллара, звали Джузеппе Пеллагрино; он приходился Джаннини зятем. Когда в одном из ресторанов Салерно Цирилли и Пеллагрино встретились с неким Дженаро Риццио, в портфеле которого лежало 4 кг героина, неожиданно нагрянула полиция.

Сирагуса открыл глаза гангстеру на то, как его провели с «племянником». И этого оказалось достаточным, чтобы Джаннини заговорил. Свое признание он начал словами: «Я намеревался съездить в Палермо на Сицилию и встретиться там с Лучано и кое с кем из своих старых дружков, высланных из Соединенных Штатов после войны. Однажды Счастливчик сказал мне, что вместе с Пичи намерен заняться бизнесом наркотиков…»

В конце допроса Джаннини сделал сенсационное признание: «После высылки из Соединенных Штатов Лучано во главе американской мафии встал человек с огромными связями в преступном мире. Этот человек назначен самим Счастливчиком верховным координатором по торговле наркотиками в США».

Итак, именно от Джаннини полиция впервые узнала о смене руководства, происшедшей в мафии и «Коза ностре». В показаниях отсутствовало точное имя босса боссов. Возможно, Джаннини имел в виду дона Вито Дженовезе. И все же общее руководство, очевидно, по-прежнему находилось в руках Лучано.

В феврале 1952 г. в США состоялся судебный процесс над Орсини – напарником Джаннини. Агент бюро по борьбе с наркотиками Джулиана выступил со свидетельскими показаниями и подробно рассказал присяжным заседателям о каналах контрабанды наркотиков, о руководящей роли Орсини, назвал имена всех компаньонов. Защитник Орсини в свою очередь допытывался, откуда у свидетеля обвинения столь подробная информация? Лишь после того как он потребовал не считать показания агента доказательством вины его подзащитного, поскольку они якобы основываются лишь на «слухах», Джулиана вынужден был под присягой назвать имя Джаннини.

Смерть в сточной канаве

Все это время Джаннини сидел в римской тюрьме. Наконец американские власти переправили его в США и под залог в 10 тыс. долл. освободили. Выйдя из тюрьмы, Джаннини молил бога лишь об одном: «Не приведи господь, чтобы Счастливчик узнал об этом, иначе мне крышка!» Он и не подозревал, что его имя уже прозвучало на процессе Орсини.

…В одно-прекрасное сентябрьское утро 1952 г. зеленщик Энтони Сантора, как обычно, открыл свою лавочку на 107-й стрит Нью-Йорка. Он поднял жалюзи, выставил ящики со свежими фруктами перед дверью, придирчиво осмотрел вымытые до блеска окна витрины и, поскольку клиентов в этот ранний час не было видно, решил прогуляться по улице. Из придорожной канавы на него уставилась пара остекленевших глаз. Несколько секунд Сантора стоял в оцепенении, затем бросился к телефону. Еще не успев толком сообщить о случившемся полиции, он услышал на улице сирену полицейской оперативной машины.

За несколько минут до этого в 126-м участке полиции раздался телефонный звонок: «Я слышал нечто похожее на выстрелы. Это, должно быть, где-то на 2-й авеню, в районе 110-й и 111-й стрит». И прежде чем дежурный полицейский успел что-либо уточнить, на том конце провода повесили трубку.

Полицейские подобрали труп человека, одетого в светлый костюм. На убийство с целью грабежа преступление было не похоже: в кармане убитого лежали 140 долл., водительские права на имя Джене Телагрино и золотые часы. Стреляли с очень близкого расстояния, почти в упор, каких-либо признаков борьбы при осмотре трупа обнаружено не было. Конечно же, убийство произошло не здесь, на 107-й стрит, а в том районе, на который указывал анонимный абонент. Труп могли погрузить в автомобиль и провезти на пять кварталов дальше.

При более тщательном обыске в потайном кармане убитого была обнаружена визитная карточка с адресом: «Джене Джаннини. Кингсдейл, Фьюил ойл компани». Несомненно, это был тот самый Джаннини, который на прибыли от торговли наркотиками приобрел фирму по производству жидкого топлива в Кингсдейле, полицейский осведомитель в рядах мафии, один из тех сумасшедших, кто решился нарушить омерта́!

Та же судьба постигла и Доменико Петрелли. В 1953 г. он возвратился в Соединенные Штаты и укрылся в Нью-Йорке, всячески избегая каких-либо встреч. Хотя он никого и ничего не выдал, у него были основания опасаться мести мафии, поскольку он был ближайшим другом и компаньоном Джаннини, и, таким образом, мафиози могли подозревать и его в связях с полицией.

9 декабря 1953 г. в 4 часа 15 минут утра Петрелли сидел за стойкой в уже совершенно пустом баре. В зал вошли три хорошо одетых молодых человека; все трое были в черных очках, руки засунуты глубоко в карманы. Они направились прямо к Петрелли. Тот вскочил и попытался бежать. Короткий и резкий удар по затылку поверг его на пол, а семь пуль, выпущенных из пистолета, навсегда лишили его возможности подняться.

Убийства Джаннини и Петрелли опровергли хвастливое утверждение сенатора Эстеса Кефовера, будто он раз и навсегда покончил с организованной преступностью в США. В мае 1950 г. – тогда он входил в руководство демократической партии – сенатор учредил комиссию по борьбе с организованной преступностью в Америке. В течение года члены комиссии на открытых заседаниях допрашивали служащих полиции и гангстеров, экспертов и свидетелей. Это напоминало деятельность комитета сенатора Коупленда, который в 30-х годах повел было такое же наступление на гангстеров, но толком ничего не добился.

Однажды в помещении сената, где заседала комиссия Кефовера, появились Костелло, Адонис, О’Дуайер, Кастель, Моретти и другие мафиози. За ними толпой следовали представители прессы, радио и телевидения. Общественности, ожидавшей суровых разоблачений, вместо этого преподнесли нечто в стиле светской хроники: «Ботинки Фрэнка Костелло были начищены до ослепительного блеска, он был одет в жемчужно-голубой костюм в мелкую полоску и галстук, достойный дипломатических похорон».

В таком же духе был составлен и отчет председателя комиссии сенатора Кефовера: «Мисс Вирджиния Хилл (любовница гангстера Бенжамина Зигеля) в истерике ворвалась в зал заседаний. Одетая в серебристо-голубое платье, в надвинутой на глаза черной шляпке, она принялась пронзительно кричать, что пустит в ход все, что подвернется под руку, если эти проклятые фотографы не прекратят ее снимать».

Как замолчал Вилли Моретти

Ведущий американский общественно-политический журнал «Ньюсуик» свой отчет о работе сенатской комиссии по расследованию организованной преступности озаглавил «Цирк Кефовера». В статье говорилось: «Гангстеры – это уже не мускулистые здоровяки. Они уже давно не наводняют ночные клубы, не привлекают к себе внимание свитой из прожженных убийц и крашеных блондинок. Сегодня, как правило, это люди достойные и уважаемые, любящие домашний очаг, верные и преданные супруги, которым вечерком вполне достаточно партии в канасту[44]44
  Канаста – распространенная в США карточная игра. (Прим. пер.)


[Закрыть]
и кружки пива. Они живут уединенно, разумеется, с комфортом, но не броско, в тихих пригородах. Очень серьезное внимание они уделяют одежде; их портные долго ломают голову над тем, как сшить костюм, чтобы не лезла в глаза кобура с пистолетом. Они боятся насилия, так же как и любой житель пригорода, стараются не попадать на глаза полиции и газетных репортеров и считают, что в наше время «джентльменам удачи» не следует решать свои споры с помощью автоматов. Они называют себя деловыми людьми, всегда имеют наготове инвентарную опись содержимого своих сейфов и акции каких-либо солидных компаний. Им принадлежат земельные участки и рестораны, торговые фирмы и агентства по прокату автомобилей, пивоваренные заводы и магазины готового платья, нефтяные акции и отели. Естественно, некоторые их интересы несколько противоречат законам, но ведь для этого у них есть под рукой адвокаты, причем лучшие, которых только можно достать за деньги».

Удивительно, что это расследование дало какие-то результаты. В конце концов комиссия Кефовера нужна была правительству, чтобы доказать свое алиби и успокоить возбужденное население. На деле ей так и не удалось провести ни одной мало-мальски серьезной акции против гангстеров, о чем свидетельствуют несколько примечательных фактов, вскрытых прессой.

В тот период сенатор Кефовер лелеял мысль выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах, а для этого ему нужны были деньги.

Дотошные журналисты установили, что гангстерский синдикат учредил фонд размером в 100 млн. долл., который предназначался для подкупа должностных лиц во время выборов осенью 1952 г. Кто, как не председатель комиссии по расследованию сенатор Кефовер, должен был знать о существовании этого фонда?

Республиканец Тоби,[45]45
  Вошел в состав комиссии по расследованию организованной преступности сенатора Кефовера. (Прим. пер.)


[Закрыть]
выступивший с обличительными речами против бесчинств гангстеров, стал сенатором еще во времена «сухого закона». Незадолго до образования комиссии Кефовера он был вновь избран в сенат при поддержке контрабандистов алкогольных напитков, в частности гангстера Вилли Моретти. Юридический советник комиссии Холли получил свою должность по протекции дона мафии Фрэнка Костелло, заправлявшего в демократической партии Нью-Йорка. Ясно было, что столь «неподкупные» государственные деятели вряд ли серьезно возьмутся за ликвидацию или ограничение организованной преступности.

И не удивительно, что на допросах в этой комиссии мафиози чувствовали себя абсолютно спокойно. Если какой-нибудь сенатор ставил мафиози в тупик своим вопросом, то сразу следовала ссылка на пункт 5-й поправки к Конституции США: «…никто не может быть принуждаем давать в криминальных случаях показания против самого себя как свидетель…»

Итак, пустопорожние допросы в сенатской комиссии тянулись много дней. И нужно было быть Вилли (Сальваторе) Моретти, чтобы сенаторы выудили кое-что ценное из его допроса.

Еще десять лет тому назад Костелло, Адонис и Дженовезе настояли на том, чтобы Моретти, бывший компаньон известного рэкетира Эбнера Цвильмана и приятель Лучано, в течение некоторого времени «показал себя в деле» в Калифорнии и научился наконец держать язык за зубами. Ну а теперь, когда Моретти давал показания перед сенатской комиссией, боссам «Коза ностры» пришлось поволноваться. Вначале казалось, что все идет как полагается. Разумеется, Моретти никогда в жизни не слышал слова «мафия». На вопрос, как он познакомился с Костелло, Лучано и Аль Капоне, он ответил: «У этих людей открытый характер. Для того чтобы познакомиться с ними, не нужно никаких рекомендаций, они делают это запросто».

На следующей неделе Моретти получил новую повестку. В кругах «Коза ностры» поползли слухи, будто Моретти «запел». А он кое-что знал, скажем, о деле Эйба Рилза, а также правду о коррупции в Бруклине, где мафиози купили всю полицию.

4 октября 1951 г. Моретти вышел из дома, чтобы встретиться со своими друзьями и развлечься на ипподроме… Когда же труп Моретти был распростерт на кафельном полу ресторана «Джойз» в Клифсайд-Парке в Нью-Джерси, официантка рассказала полиции: «Они оживленно размахивали руками и отпускали шутки на итальянском языке. Несколько минут спустя я услышала два выстрела. Когда я вбежала в зал, он лежал на спине, его лицо и голова были в крови. Стрелявшие скрылись».

Позднее мафиозо Джозеф Валачи уточнил, что выстрелы по поручению донов мафии произвел Джон Робилотто, само же убийство Моретти Валачи объяснил так: «Мы думали, что Моретти душевнобольной».

И действительно, человек, который столь легкомысленно хотел нарушить омерта́, должен быть не в своем уме.

Моретти замолчал навсегда, однако другой свидетель, Уильям О’Дуайер, приятель мафиози, бригадный генерал, губернатор Нью-Йорка в послевоенные годы и американский посол в Мексике при президенте Трумэне, запутался в противоречиях, отвечая на вопросы сенаторов по поводу дела Аурелио.

После ухода О’Дуайера с поста губернатора Костелло распорядился, чтобы его преемником стал некий Чарлз X. Сильвер. Один из лидеров демократической партии, Чарлз Липски, со своей стороны предложил на этот пост кандидатуру шефа пожарной команды Фрэнка Дж. Кьюэла. Липски пришлось съездить на виллу Костелло в Санд-пойнте, чтобы переубедить мафиозо и склонить его к поддержке другого кандидата.

На вопрос в сенатской комиссии: «Считали ли вы необходимым при выборе кандидата заручиться поддержкой Костелло?» – лидер демократов Липски ответил: «Конечно. Поэтому я и поехал к нему!» Итак, Костелло оставался хозяином Нью-Йорка.

Чтобы скрыть сотрудничество лидеров демократов и мафии, партийное руководство постоянно и назойливо вмешивалось в работу комиссии Кефовера, тем более что Нью-Йорк был не единственным городом, где это сотрудничество было явным. Не менее интересные факты удалось обнаружить в других штатах, в частности в том, откуда происходил Гарри С. Трумэн, в ту пору президент США.

Друзья президента

Еще в 1943 г. полиция обратила внимание на мафию г. Канзас-Сити. Давно уже было известно, что в начале 20-х годов Аль Капоне основал здесь филиал, который со временем вырос в самостоятельную «семью». В том же 1943 г. была раскрыта сеть сбыта наркотиков, ниточка от которой вела в Канзас-Сити.

В одном из номеров отеля в Канзас-Сити служащие бюро по борьбе с наркотиками установили скрытые микрофоны и подслушали разговор между мафиози Энтони Лопипаро и Джузеппе Энтинори. Эта операция дала возможность полиции поймать нескольких мелких гангстеров. Но «Коза ностра» Канзас-Сити прочно держала власть в своих руках. Граждане города еще очень хорошо помнили «кровавые выборы» 27 марта 1934 г., когда гангстеры в черных автомобилях разъезжали по улицам и беспощадно расстреливали своих политических противников.

Канзас-Сити в то время подчинялся Тому Пендергасту, по прозвищу Большой Том. Пендергаст был одновременно бутлеггером и бизнесменом, но это не мешало ему быть еще и председателем городского клуба демократов. В 1908 г. он принял в свой клуб молодого редактора газеты «Канзас-Сити стар» и содействовал его карьере. Протеже Пендергаста, сделавшего вскоре головокружительную карьеру, звали Гарри С. Трумэн.

Пендергаст был достаточно осведомлен, чтобы не знать, какая экономическая и политическая сила стоит за «Коза нострой». Поэтому он заключил союз с мафией. Джонни Лазиа, дон мафии, прибывший из Чикаго, стал заместителем Пендергаста и одновременно главой демократической партии 1-го избирательного округа Канзас-Сити.

Джонни Лазиа сошел со сцены вместе с «усатыми» при смене поколений в мафии. Его место на иерархической лестнице демократической партии занял дон Каролло. На местных выборах 27 марта 1934 г., памятных «кровавых выборах», с помощью испытанных методов мафии он одержал убедительную победу над всеми противниками Пендергаста. А в ноябре того же года протеже Пендергаста Гарри С. Трумэн абсолютным большинством голосов был избран в американский сенат. Мафиози расчистили ему путь.

Но даже новоиспеченному сенатору не удалось отвести от Каролло карающую десницу Фемиды – в 1939 г. он оказался за решеткой. В том же году Пендергаст умер, и Трумэн присутствовал на роскошных похоронах своего покровителя.

Преемником Пендергаста стал его племянник Джим, а место Каролло занял Чарли Бинаджо. Их союз просуществовал до 1946 г. Затем Бинаджо посчитал себя достаточно сильным, чтобы самостоятельно выступить на политической арене: на выборах он выдвинул свою кандидатуру против кандидатуры Джима Пендергаста и, будучи уверен в победе, уже принимал поздравления, но тут вскрылось, что результаты выборов были фальсифицированы. 71 человек предстал перед судом по обвинению в подлоге. Правда, конфискованные избирательные бюллетени и урны вскоре бесследно исчезли из Дворца провосудия Канзас-Сити. Об этом позаботились парни Бинаджо.

В 1948 г. настал срок новых выборов, на этот раз на должность губернатора штата Миссури. На этот пост претендовали два демократа: Смит – кандидат Бинаджо и некий Маккатрак. Позднее в сенатской комиссии по расследованию Кефовером был оглашен разговор между Маккатраком и Бинаджо.

Бинаджо. Ты должен выйти из игры. Парни из Восточного Сент-Луиса не станут тебя поддерживать.

Маккатрак. Если ты так решил, то я – пас: пробьется лишь тот, кого ты поддержишь.

Бинаджо. Ты можешь стать генеральным прокурором штата Миссури.

Маккатрак. Почему ты хочешь, чтобы я стал генеральным прокурором?

Бинаджо. Мы не уверены, что Смит – достаточно сильный человек, а если ты станешь генеральным прокурором, то вынудишь его действовать потверже.

Избрание Смита обошлось «Коза ностре» в 100 тыс. долл. Бинаджо запросто бывал у нового губернатора. Долги нужно было платить. Губернатор и генеральный прокурор держали под своим крылом противозаконный бизнес мафиози. Когда демократы из Канзас-Сити давали торжественный обед в честь председателя партии Уильяма Бойла, мафиозо Чарлз Бинаджо сидел рядом с самым почетным гостем – президентом Соединенных Штатов Америки Гарри С. Трумэном.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю