355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клара Моисеева » Меч Зарины » Текст книги (страница 11)
Меч Зарины
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 11:00

Текст книги "Меч Зарины"


Автор книги: Клара Моисеева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Ах, как быстро промчались эти дни!

Когда они проезжали мимо дубовой рощи, Цай Э вдруг сказала:

– Ты помнишь эту рощу, моя маленькая госпожа? Мне кажется, что здесь мы встретили хромого Мадия. Помнишь, наша колесница застряла меж двух могучих дубов, а в это время прискакали всадники Мадия, и мы так доверчиво последовали за ними.

– Помню. Вот здесь мы простились с моей свитой, с верными слугами, посланными моим добрым батюшкой. Как давно это было... Мне кажется, прошла целая вечность.

– Что ты, милая госпожа, прекраснейшая из дочерей Чжоу, ведь это было совсем недавно! Не прошло и двух лет с того дня. Но мы не должны печалиться: у нас появились близкие люди из племени сэ. ― И она многозначительно посмотрела на братьев-табунщиков. ― Вспомни, госпожа, сколько добрых людей встретилось на нашем пути. И эти храбрые девушки, которые охраняют нас от злых разбойников, снующих по степным дорогам, и красивая Зарина; она тебе так понравилась, что ты одарила ее ценным подарком. А ты знаешь, госпожа, Зарина ― дочь вождя племени, она из очень знатного сакского рода!.. Это почти что княжеская дочь. Она по знатности нисколько тебе не уступает. Но, узнав от старой Томиры о твоей беде, она пришла к тебе, чтобы помочь. Должна признаться, моя прекрасная госпожа, мне очень грустно уезжать отсюда. Я полюбила людей племени сэ за их простоту и благородство. Даже самые знатные из них не так коварны, как иные князья в царстве Чжоу.

– А Мадий? ― воскликнула принцесса. ― Ты хочешь сказать, что он благородный человек?

– Ну, Мадий ― это точно старый Гуаньцзы. Страшно подумать ― ведь ты могла бы стать женой Гуаньцзы, если бы не покинула свой дом.

– И мне грустно уезжать отсюда, моя добрая Цай Э. Твое слова ― одна справедливость. Как мне жаль, что у нас нет черепахи и я лишена возможности погадать и узнать, что ждет меня впереди!

Но маленькая принцесса не успела досказать свою мысль Цай Э. Отряд амазонок был явно чем-то встревожен. Аморг взял под уздцы лошадь маленькой принцессы и отвел ее в сторону от дороги, за стволы деревьев. И тогда маленькая принцесса увидела, что девушки-амазонки вынимают стрелы. Не разбойники ли? Младший брат Аморга о чем-то горячо спорит с Цай Э. Наконец-то служанка поспешила к своей госпоже.

– Не бойся, госпожа. Ничего не случилось! Сюда приближаются какие-то всадники. Амазонки увидели их и приготовились защитить тебя. Не бойся! Тебя не дадут в обиду!

– А меня никто не похитит? Как ты думаешь, Цай Э? Я вся дрожу от страха, но все же хочу посмотреть на этих разбойников.

Принцесса пристально вглядывалась в приближающихся всадников.

– Посмотри, Цай Э! ― закричала принцесса, хватая служанку за руку. ― Не сон ли это? Посмотри, наша свита идет к нам. И впереди Бао-Пын! Ущипни меня, Цай Э. Скажи, здорова ли я? Как могли попасть сюда мои слуги и служанки? Ведь я рассталась с ними два года назад!..

– Не стреляйте, остановитесь! ― крикнула во весь голос Цай Э. ― Здесь нет разбойников! Это благородные посланцы великого царства Чжоу!

Цай Э бросилась к Аморгу и стала ему все объяснять. Он подал знак амазонкам, и сразу же все опустили луки и стали прятать в колчаны стрелы.

А принцесса не верила своим глазам. Она ждала, когда добрый Бао Пын приблизится к ней. Ждала и боялась: а вдруг это вовсе не он. А если это действительно Бао Пын со свитой, то откуда они взялись? Или все остальное было тяжким сном и не было Мадия? Нет, нет! Это не сон!

И маленькая принцесса бросилась на шею старому Бао Пыну, который улыбался ей ласковой, доброй улыбкой. Бедняжка, она не верила своему счастью и ощупывала старика, словно он был ненастоящий.

А в это время Аморг разговаривал с посланцами племени гуйфан. Это они проводили Бао Пына со свитой до границ сакских степей. Он узнал, с какой целью прибыла сюда свита знатного князя Чжоу, и с грустью подумал, что настал час разлуки. И вдруг Аморг понял, что еще долго не сможет забыть веселый смех маленькой принцессы и долго еще печаль не покинет его, потому что память о Голубом Цветке будет жить в каждом уголке его шатра, где жила она... И он будет вслух вспоминать об этих счастливейших днях...

С грустью прощался Аморг с полюбившейся ему принцессой. Он ничем не выдал своей тоски, он молча любовался Голубым Цветком, но молчание иной раз бывает красноречивее самых горячих слов...

А маленькая принцесса засыпала вопросами своих старых слуг. Ей было дорого каждое слово о родном доме. И вдруг она увидела свою старую няньку. Это было так неожиданно и так хорошо, словно сюда, на границу сакских степей, перенесли часть княжеского дворца из долины Хуанхэ.

– Моя нянька! Моя старая добрая нянька!.. ― воскликнула принцесса.

Голубой Цветок стала обнимать и целовать желтое, морщинистое лицо своей няньки, которая вырастила всех пятерых дочерей Чжун Цина.

– Как ты попала сюда, моя старая нянька? Можно подумать, что добрые духи перенесли тебя на своих крыльях!

– Зачем же духи, моя голубка! Быстрые кони твоего отца доставили нас сюда. Нас прислала к тебе твоя добрая матушка. Как ни трудно мне было, а пришлось ехать: никому нельзя было доверить наш Голубой Цветок. Когда твоя добрая матушка узнала, что ты в плену у неведомых сэ, она собрала нас всех, самых преданных слуг, и сказала: «Ступайте и привезите мне мою единственную дочь, мой Голубой Цветок!»

– И вы увезете меня домой? В наш дворец с деревянными драконами?..

Маленькая принцесса то плакала, то смеялась, а Цай Э стояла словно каменная.

Девушек-амазонок удивило все происходящее. Они ничего не понимали. А старый Бао Пын подошел к ним и, отвесив низкий поклон, словно он был во дворце Чжун Цина,сказал на языке саков:

– Я видел, как вы хотели защитить нашу маленькую принцессу, думая, что ей грозит опасность. Я видел, как вы приготовили свои луки, чтобы встретить врага меткой стрелой. Но вам не пришлось тратить сакские стрелы. Ведь мы друзья маленькой принцессы, и мы пришли за ней из долины великой Хуанхэ. На моей великой родине хорошему человеку желают десять тысяч лет счастья. И я желаю вам того же. Мы расстанемся друзьями и, быть может, когда-нибудь встретимся на великих караванных путях, где встречаются люди разных племен. Простись с благородными сакски-ми девушками, госпожа. Теперь твои слуги будут охранять тебя. Мы доставим тебя домой, к твоей доброй матушке. Бедная госпожа осиротела и ждет тебя, единственную наследницу огромных богатств Чжун Цина.

– Осиротела? Умер мой добрый отец Чжун Цин? Как же так? Когда?.. ― Слезы душили маленькую принцессу. ― Как все это случилось? Моя бедная матушка одна, совсем одна в целом доме? И самых верных слуг она услала ко мне? Бедная, бедная!

– Так случилось, моя прекрасная госпожа. Наш князь Чжун Цин верил, что проживет десять тысяч счастливых лет, и ровно столько приготовил себе богатств. А случилось иное. Но ты будешь счастлива, прекрасная дочь Чжун Цина. Теперь ты сама выберешь себе жениха по сердцу.

– Ты прав, мой добрый, верный слуга. Мой отец, князь Чжун Цин, всегда говорил, что твоя мудрость приносит ему пользу. Не правда ли? Он очень ценил тебя. И я ценю твои слова, они подобны драгоценным жемчужинам. Мое сердце наполнилось скорбью. Тяжелую весть ты принес мне. Но я признаюсь тебе: рядом со мной стоит юноша племени сэ, который достоин войти в мой дом. Добрее и веселее нет человека на свете! А какой он ловкий наездник, если бы ты видел! Какой боре'! Какой силач! Какой стрелок! Он сын знатного воина. А вместе с ним поедет его любимый брат, так много сделавший для нашего спасения, не правда ли, моя добрая Цай Э? И, если двое достойных юношей из племени сэ согласятся войти в наш дом, тогда все увидят, как счастье и благоденствие придет вместе с ними. И тогда мы скажем, что гадательные кости показали нам истину и есть у нас счастливая звезда. Скажи им обо всем этом, мой добрый слуга Бао Пын. Скажи с достоинством, на языке племени сэ. Я знаю слишком мало слов, а если они не поймут меня, то могут не согласиться покинуть землю своего племени.

– Согласятся! ― рассмеялась счастливая Цай Э.

И она тут же стала объяснять братьям, как прекрасно все получилось. Умер старый князь Чжун Цин, и все переменилось. Аморг станет князем и владетелем несметных богатств. Цай Э не находила слов. Но тут вмешался Бао Пын и, как просила его принцесса, с большим достоинством обо всем рассказал. Братья смущенно улыбались. Им было и радостно и удивительно. Случилось то самое, о чем каждый из них втайне мечтал, еще сидя в своем шатре и слушая песни маленькой принцессы, такие непонятные и такие красивые...

– Мы с радостью последуем за тобой, если нам окажут такую честь, ― сказал Аморг. ― Но что нам делать? Наши стада, наши кони, что с ними будет? Их надо пригнать сюда.

– Зачем? ― воскликнула маленькая принцесса. ― Разве у моего отца, богатого князя Чжун Цина, мало коней, мало овец? Пусть стада станут достоянием племени!

Но младший брат Аморга стал возражать. Он сказал, что пригонит сюда стада. И если Голубой Цветок вместе со свитой не будет торопиться и подождет немного у границы царства Чжоу, то вскоре он догонит их и с ним будут драгоценные кони, доставшиеся братьям з наследство от отца.

Тут началось прощание. Голубой Цветок захотела обнять каждую из амазонок, и для каждой она находила ласковое слово на непонятном для них языке. Но девушки отлично все понимали, и каждая срывала со своего седла какое-либо украшение, чтобы оставить Голубому Цветку добрую память о себе. А принцесса велела раскрыть свои сундуки, и каждой амазонке была выдана какая-нибудь драгоценная игрушка. Кому достался розовый лотос, кому ― белый голубь, а кому ― маленькое зеленое чудовище.

– А теперь в добрый путь! ― сказал Бао Пын, почему-то усиленно моргая своими добрыми близорукими глазами, словно их засыпало горстью песка. ― Я верю, что у нас будет счастливая дорога, моя хорошая маленькая госпожа. Ты очень повзрослела и изменилась с тех пор, как мы расстались с тобой на этой дороге. Ты перенесла много невзгод, и боги земли, луны и воды благословляют тебя за мужество и терпение. Ты заслужила свое счастье. Я рад, что юноша Аморг из сакского рода, что он сын знатного воина. Это соответствует твоей знатности, и твоя матушка, увидев вас, почувствует себя счастливой. Я сам представлю Аморга госпоже и скажу о нем хорошие слова.

Голубой Цветок бросилась на шею Бао Пыну и поцеловала его в желтую, морщинистую щеку. Маленькая принцесса отлично знала, что так не делают в знатных домах Чжоу, но ей так хотелось от всего сердца поблагодарить Бао Пына. Ведь он принес ей счастье и благополучие.

– В добрый путь! ― кричали девушки-амазонки, подняв вверх свои колчаны со стрелами.

– В добрый путь! ― кричали братья-табунщики, заглушая слабый и тоненький голосок маленькой принцессы.

– Мы еще встретимся с прекрасными девушками племени сэ? ― спрашивала маленькая принцесса.

– Как вы думаете, Голубой Цветок приедет в наши степи? ― спрашивали друг друга девушки-амазонки.

– Я думаю, что все мы еще когда-нибудь встретимся на больших караванных путях Вселенной, ― говорил мудрый Бао Пын, видя слезы на глазах маленькой принцессы, ― Люди всегда встречаются ― так задумано богами.

СВАДЬБА

После возвращения пленников степь в долине Яксарта словно раскололась надвое. Люди племени Миромира готовились к переселению в новые края; саки из племени Мадия не могли не прислушаться к голосу своего вождя, а Мадий долго и упрямо отговаривал их. Он старался убедить своих саков, что не стоит покидать долину Яксарта, запугивал, сулил несчастья, убеждал, что на новом месте будут беды неслыханные. Он предсказывал, что скот погибнет от мора и болезней, а для коней не найдется пастбищ и тогда саки станут жертвой самых ничтожных разбойников.

Стараниями Мадия дурная молва пошла по всей степи. Молодых она не испугала; молодые саки, вернувшиеся из Персиды вместе с амазонками, только и думали о том, как бы им скорей перебраться на новые земли. Им хотелось по-новому устроить свою жизнь. Их деды и прадеды были кочевниками и не жаловались на свою судьбу. Но, с тех пор как они вернулись из Персиды, столько было разговоров о лучшей жизни в Стороне

Восходящего Солнца, что хотелось скорее попасть в эти новые края. Зато старики прислушивались к голосу Мадия и не торопились с решением.

Однако настал день, когда Миромир понял, что победил Мадия. Вся степь ожила и зашевелилась. Все готовились к великому переселению. Женщины валяли войлок, готовили теплую одежду, сушили мясо, заготовляли сыры. Мужчины мастерили повозки, обновляли седла и упряжь, готовили пищу в дальнюю дорогу.

– Степь поднимается, ― говорил Миромир, радуясь тому, что саки прислушиваются к его словам. ― Степь гудит, всполошилась, словно муравейник, шевелится,― будет большая перекочевка.

– Многие боятся дальнего пути, боятся детей загубить, ― говорила жена Миромира.

Она не признавалась мужу, но в мыслях не разделяла его надежд на лучшую жизнь в чужом краю. Ей не хотелось расставаться с привычными местами, где прошла ее молодость, где много было радостей и горестей.

– Они боятся потому, что не верят в наш добрый замысел, ― отвечала Зарина. ― Почему они сомневаются?

Ее раздражали долгие сборы и недоверие многих саков, особенно тех, кто никогда не покидал долину Яксарта.

– Иные, кто сидел прежде сложа руки, взялись за иглу, стали шить детям теплую одежду, меховые сапожки, шапки из лисьих хвостов, ― рассказывала Зарина матери. ― В такой одежде холод не страшен в долгом пути. Сколько они увидят небывалого, чего прежде не видели и не знали! Скорее бы это сбылось!

«Скорее бы это сбылось!» ― так думал и Фамир.

Когда они вернулись из далекой Персиды, то решили, что свадьбу сыграют на новом месте, в долине Катуни. А поэтому время для них тянулось дольше, чем для всех остальных. Впрочем, не только Зарина и Фамир задумали сыграть свадьбу в долине Катуни. Многие юноши, вернувшиеся из Персиды, нашли себе достойных невест среди амазонок. Они также мечтали устроить свою жизнь по-другому: не кочевать в повозках, а осесть вблизи рек и лесов, где добрая охота, где можно построить теплый дом. Им захотелось пожить в тишине и покое, чтобы не ждать нашествия кочевых разбойников, а еще хуже ― воинов Дария.

Они стремились покинуть долину Яксарта, куда снова могли прийти сборщики податей от царя Персиды. Саки, побывавшие в плену у Дария, не могли забыть страшные дни, проведенные в неволе. Саки решились. И не потому, что поверили Миромиру и не поверили Мадию, а потому, что молодые настояли на своем, а старики не хотели с ними спорить, не захотели делить семьи.

Долго собирались в дальнюю дорогу, и наконец настал день, когда костры задымились сразу у всех шатров. Саки в последний раз воздали щедрую жертву своим богам. Они просили одной милости: отвратить от людей племени голод, болезни, падеж скота и другие беды, которые всегда подстерегают человека в дальнем пути. Для жертвоприношений не пожалели молодых коней. Все было сделано так, как этого требовали обычаи дедов и прадедов. Ведь они немало кочевали по белу свету в поисках счастья и благополучия.

И вот были сняты войлочные шатры. Хозяйки погрузили на скрипучие повозки свой несложный скарб, навьючили коней и быков. Вслед за табунами пастухи погнали отары овец.

И потянулся нескончаемый обоз повозок. Крик детей, лай собак, блеяние овец и причитания старух ― все слилось в привычный, такой знакомый в кочевье гул. Но теперь кочевье было на колесах, и оно гудело на пыльных дорогах, на тропах, ведущих в горы, на берегах рек и озер, двигалось к горам Алтая.

Уже ушло кочевье Миромира, а Мадий все еще упрямился и не решался покинуть свою долину, и люди его племени ждали. Не стал только дожидаться Фамир со своими сверстниками. Еще на пути из Персиды они решили, что непременно покинут долину Яксарта. Зная упрямство Мадия, Фамир решил уйти вместе с Миромиром. Да и как могло быть иначе, когда Зарина, которая должна составить счастье его жизни, уходит вместе со своим племенем! Разве не с ней мечтал он об этом, покидая пещеры Персиды? Не они ли бросили клич по всей степи, призывая молодых саков отправиться вместе с ними?

Мадий в гневе выслушал сына. Он был уверен, что Фамир не решится покинуть отца, не отважится оставить свое племя. Разве не племя вырастило молодого воина?

– И как это ты осмелился перечить мне, своему отцу? ― кричал Мадий.

Лицо его перекосилось от ярости. Он хрипел и задыхался, выплевывая бранные слова.

– Как ты мог отречься от своего славного рода? Ты уйдешь, и мое проклятье последует за тобой повсюду. Больше тебя не примет мое племя! Уж лучше бы ты не вернулся из Персиды!

– Когда твоя ярость утихнет, ты сам поймешь, что неправ, ― сказал на прощанье Фамир.

Слова Фамира оправдались. Когда ярость утихла, старый Мадий поразмыслил и решил, что надо идти вслед за Миромиром. С давних пор племя Мадия жило по соседству с более могучим и многочисленным племенем Миромира. Вместе они кочевали, вместе ходили войной на кочевников других земель, вместе переживали радость победы и горечь поражения. Племя Мадия, значительно меньшее, имело много беспомощных стариков. Живя по соседству, Мадий нередко прибегал к помощи Миромира. Подумав обо всем этом, Мадий решил, что не следует ссориться с Миромиром. И вот он велел своим людям собираться в дальнюю дорогу.

– Многие наши саки в родстве с людьми Миромира,― сказал Мадий старейшинам племени, ― не будем же разлучаться с ними.

Однако Мадий рассердился, когда увидел, как быстро собрались в путь люди его кочевья.

– Напрасно вы так торопитесь, ― говорил он.― Времени достаточно. Нам нет нужды нагонять Миромира.

Старый Мадий хотел появиться в долине Катуни внезапно, он боялся, что Фамир успеет обосноваться в кочевье Миромира и не вернется в шатер отца.

Ранней весной саки покинули долину Яксарта, а в долину Катуни пришли уже осенью. За это время многое переменилось. В иных семьях старики не доехали ― умерли в дороге, а было немало таких, у которых дети родились в пути. Жизнь шла своим чередом.

– Будет ли сакам счастье на новых землях? ― спрашивали старики.

Одно удивляло Зарину: когда радость приходила в какую-нибудь семью, то весть эта не сразу передавалась по всему кочевью, часто только случайно становилось известно, что в такой-то повозке родился сын, а там-то выздоровела старуха, выпив зелье, приготовленное знахарем. А вот когда беда случалась, весть об этом распространялась необычайно быстро и всюду подымался ропот. Люди говорили, что беда пришла от перекочевки и что никогда не было бы такого несчастья, если бы они не покинули долину Яксарта.

Нередко случалось, что саки приходили к Миромиру с жалобами. Но старый вождь и слушать их не хотел.

По-разному жили люди в своих шатрах и повозках. Каждый по-своему понимал то новое, к чему стремилось племя, покидая родные края. Но когда прибыли в долину Катуни, то все одинаково обрадовались и все согласились с тем, что хороши здесь и зеленые леса и быстрые реки. Очень скоро охотники смогли убедиться в том, что много здесь пушного зверя. А рыболовы порадовались щедрости здешних рек.

– Прокормит терпеливых, ― говорили они о быстрой Катуни.

– Все это наше! ― радовался Миромир. ― Сюда уже не придут сборщики податей Дария. Здесь наши сакские стрелы пригодятся для доброй охоты.

И Мадию пришлось вскоре признать, что земли на Катуни обильны и богаты. Он дал понять Фамиру, что прежние распри надо забыть, и вместе с другими принялся мастерить себе деревянный сруб из крепких лиственниц.

Приход племени Мадия в долину Катуни был радостным событием для Фамира и Зарины. Зарина не любила Мадия, но ей было тяжко думать, что она разлучила Фамира с отцом и оторвала его от племени. С давних пор повелось у саков, что сын своего племени всегда помнил о том хорошем, что дали ему соплеменники. А еще больше почитал сак своих родителей. С какой радостью Фамир помогал своему отцу строить дом, корчевать землю для посевов, искать пастбища для скота! Он снова стал заботливым сыном.

Люди хорошо строили дома, хоть это было непривычным для них занятием. Вскоре многие старики уже не уступали в работе самым искусным молодым сакам, которые побывали в Персиде и там, в рабстве, научились этому мастерству.

Зарина нередко вспоминала слова знатного персидского царедворца, который говорил, что саки научились строить на земле персидской.

То тут, то там рядом с шатрами вырастали крепкие деревянные дома, теплые и светлые, пахнувшие свежими душистыми стружками.

– Хотел Дарий сотворить зло, а сделал нам добро,― смеялся Миромир. ― Все, что наши сыновья увидели хорошего в Персиде, все постарались запомнить, чтобы жизнь свою украсить. Да и жизнь после рабства стала для них дороже. Другими глазами посмотрели вокруг. Словно впервые увидели степи, леса и горы. Тяжко вольному человеку, сыну степей, в рабстве! И как радостна свобода после этих испытаний!

Саки всегда славились своей искусной резьбой по дереву, но никогда прежде это искусство не ценилось так высоко, как сейчас, когда можно было украсить резьбой свой дом. Прежде как похвастаешь своим мастерством? Если сосед не подойдет к твоему коню и не посмотрит, каких причудливых зверей ты вырезал для украшения седла, то и не узнает, как ты искусен. А теперь каждый видит твое мастерство. Только постарайся! Можно украсить резьбой окна и двери. Если хочешь, можешь вырезать карниз под крышей. И люди старались показать свое умение. Жилище строилось на много лет. Его уже не собирались бросать. Стоило потрудиться!

Вместе с другими принялась за хозяйство и Зарина. Она пряла шерсть, валяла войлок, вышивала пестрые попоны. Зима проходила в трудах и ожидании. Зарина все чаще смотрела на небо: скоро ли прилетят птицы? Фамир все чаще приходил к прозрачному ключу, где весеннее солнце плавило хрупкие льдинки, а холодная ночь снова делала их хрустальными. Здесь он встречал Зарину. Она приходила с высоким кувшином для воды. Поговорив у ключа, они вместе шли смотреть свой новый дом, крепкий и душистый, как этот старый лес, который шумел вокруг, кивая зелеными ветвями.

Дом строили высокий, красивый, на много счастливых лет. Уже закончили резное крыльцо, затянули коровьим пузырем маленькие оконца.

– Лучше дворца Дария, ― говорила восхищенная Зарина. ― Я не видела там такой резьбы, какую делают саки. Все у них из камня, из мрамора. Страшно там... Каждое слово с гулом ударяется в стены.

– А ты не жалеешь о дворце Артавардия? Ведь ты могла там жить. У нас не будет ни голубого бассейна, ни золотых рыбок. И розы здесь не растут.

– А разве не лучше наша быстрая Катунь и вот этот серебряный ключ? Здесь такая вкусная вода! ― смеялась Зарина.

Каждый раз, когда Фамир вспоминал о Персиде, Зарина удивлялась: как он может думать, что дочь сакско-го вождя могла бы жить во дворце хранителя царских сокровищ!

– Тебя бы умащали благовонными маслами и кормили бы дичью на золотом блюде, ― говорил Фамир.― А одежды какие!

– А ты, вольный сак, мог бы жить в золотой клетке? Ты смог бы спать во дворце, где гулко раздается каждый шаг и каждый вздох? Ты смог бы целыми днями валяться на мягких коврах и не видеть голубого неба? А что сталось бы с твоим горячим конем? Захирел бы конь! Да и ты размяк бы и превратился в немощного старца. Поживешь так и забудешь, как ветер гудит в ушах, как эхо звенит в горах и как птицы поют на рассвете. А я чем хуже тебя? Почему меня можно спрятать за каменной стеной? На что мне это? Я бы разнесла стену и убежала в степь. Не опрашивай больше про дворец Артавардия! Не для меня-эти дворцы. А царедворцы мне ненавистны. Сколько племен покорили и всех чужеземцев сделали рабами! Никогда не забуду о пленниках-саках.

Но вот распустились почки. Потеплело. Весело затрубил рожок пастуха, созывая стадо. Проснулся и зазвенел птичьими голосами лес. Зазеленели луга. С веселой песней готовилась к свадьбе Зарина.

Настал желанный день.

Рано проснулись птицы. Рано проснулась Зарина. Во все новое оделась невеста. На плечах у нее―горностаевая накидка. Голубые, небесной свежести рукава расшиты причудливым узором из розовых лотосов и синих ирисов. На голове короной уложены косы и в них вплетены золотые нити. Ноги обуты в красные сафьяновые башмачки. Серьги и браслеты дополнили праздничный наряд невесты.

У дома нетерпеливо топчутся горячие кони. На них лучшие попоны, расшитые легкими пестрыми цветами. Вся упряжь сверкает позолотой. Конские головы украшены новыми масками оленей. Отец помогает дочери сесть на коня и вместе с сыном и гостями сопровождает ее к подножию холма, где назначена встреча с женихом.

А Фамир с нетерпением ждет невесту. Он пришел вместе со своими сверстниками. На нем новый кафтан, мягкие красные сапоги, золоченая секира за поясом. Он подходит к невесте, останавливается, и, взяв ее за руку, говорит:

– Дай руку, Зарина! Пусть помогут нам боги земли и неба, боги луны и солнца, боги воды и ветра!

Тут им надели брачные ожерелья, связали руки Зарины и Фамира венками из молодых трав и повели к вершине холма. Здесь уже их ждали жрицы. С восходом солнца они должны принести в жертву коня. Но вот солнце взошло. Принесена жертва. У божества выпросили счастье и благополучие молодым. Прежде чем спуститься с холма, Фамир обратился к Зарине:

– Где будешь ты, там буду и я.

И невеста ответила жениху теми же словами. Заиграли лютни, забили барабаны, и нежной трелью залилась пастушья свирель. Молодые сели на коней, и торжественная вереница всадников последовала за ними до самого дома.

На пороге нового дома их встретила мать Зарины. В руках у нее ветви зеленой ивы. Она благословляет ими жениха и невесту. Зарина ступает правой ногой на камень у порога, а Фамир говорит ей:

– Будь, как камень, тверда. Уничтожай тех, кто причинит тебе зло. Побеждай врага.

В доме уже все готово к пиршеству. Стены увешаны коврами. На одном из них ― богиня плодородия с древом жизни в руках. Перед ней стоит воин, он просит богиню сделать дом невесты счастливым. У ковра постлана шкура оленя. Зарина и Фамир садятся на шкуру и разламывают пополам сладкий пирог. Это знак гостям, что можно приниматься за еду.

Много было приготовлено угощений: дикие утки, фазаны, круглые сыры, овсяные лепешки с медом ― чего только не было!

За пиршеством старый вождь припомнил свой последний поход в Персиду. Он просил Фамира, чтобы тот не забывал, какой смелой была в битве Зарина.

– Отныне мы неразлучны, ― ответил Фамир.― В любой поход пойдем вместе. Вместе отстоим земли саков от врагов.

А когда собралось столько гостей, что и сидеть было негде, тогда старый Миромир протянул дочери подарок:

– Посмотри, Зарина, богатым будет твой дом с таким украшением.

Зарина развернула огромный бархатный ковер, какого никогда еще не видели саки. Это было редкое сокровище, поистине царский подарок. Женщины восторгались, рассматривая ковер. Здесь можно было увидеть и чубарого оленя, и грифона, и всадников.

– Такой подарок принесет тебе счастье!―сказала мать.

* * *

– Отправлюсь я с отрядом в дальние горы, к одноглазым аримаспам, ― говорил Мадий сыну, ― узнаю, где они золото добывают. Не пойдешь ли со мной?

– А зачем тебе золото? Это Дарию нужно золото, он чеканит монеты ― дарики. Ему и украшения нужны для дворцов и храмов. А тебе на что?

– И мне золото нужно. Было бы у меня золото, я бы торг устроил с другими племенами, ― размечтался Мадий. ― На золото все добудешь! А разве плохо иметь золоченую колесницу?

– А как ты собираешься добывать золото? Или ты намерен отобрать его у аримаспов? ― спрашивал Фамир. ― Не грешно ли грабить своих же? Аримаспы такие же саки, как и мы.

– Искать будем! 3ачем отбирать? Всем хватит!

Но Мадий вовсе не собирался добывать золото в горах. Он хотел повести своих воинов в горы потому, что лелеял мечту ― силой отобрать золото у аримаспов. Но, для того чтобы собрать хороший, сильный отряд, надо было договориться еще с кем-нибудь. К Миромиру он не решался обратиться, а вот молодой Саксафар казался ему подходящим. Кому из молодых не захочется разбогатеть? Мадий решил, что, если ему удастся уговорить Саксафара, то за ним пойдут еще многие бывалые воины.

Мадий велел Томире припасти много хмельной браги и позвал к себе Саксафара. Старик не сразу рассказал о задуманном. Вначале он говорил о том, как трудно живется в этом холодном краю.

– Вот, к примеру, если начнется падеж скота, ни один колдун не знает, какими заклинаниями здесь выгоняют злых духов. А если не остановят падеж, то наступит голод.

– А что же делать? ― спрашивал Саксафар. Охмелев от браги, он словно увидел все то страшное, о чем говорил ему старик.

– Надо запастись зерном, ― продолжал Мадий, ― тогда можно от голода спастись. Но как получить зерно? Только имея золото, можно добыть его.

– Зачем золото? ― отвечал простодушно Саксафар. ― Можно посеять зерно, я уже мотыгу припас. Тут есть хорошие земли. И Фамир собирается пахать землю. У нас всего будет вдоволь. А охота здесь такая богатая ― добывай зверя сколько хочешь.

– А я знаю, где золото есть, ― говорил старик, подливая брагу Саксафару. ― Если хочешь, пойдем со мной к дальним горам, что в стороне восхода, не поленись. Оттуда вернемся с большим богатством.

Уже охмелевший Саксафар стал вспоминать о том, как много неудач претерпел Мадий, когда пытался разбогатеть. Он напомнил Мадию, как тот ходил в дальние кочевья с табунами добрых коней и как, потеряв коней, привез в свое кочевье китайскую принцессу.

– Увели у меня это сокровище, Голубой Цветок,― пожаловался Мадий и тяжко вздохнул. ― Так и не пришлось узнать, кто это сделал.

– Не узнал? ― засмеялся Саксафар. ― Разве Зарина не рассказала тебе, как посылала своих девушек провожать принцессу? Пятьдесят амазонок сопровождали китайскую принцессу к границам племени гуйфан.

– Зарина? Ведь принцесса исчезла задолго до ее возвращения. Вот оно что! Значит, принцесса пряталась! Где? А я обыскал всю степь и не нашел ее. Как она смогла?..

– Не знаю, где пряталась принцесса, а Зарина помогла ей уйти. Уж если Зарина чего захочет, все сможет!

Так и не договорились о походе. Саксафар был пьян и все смеялся над Мадием. А Мадий уже не мог думать о походе: его мучила обида, ярость затмила все. Сколько раз он говорил Фамиру, что не следует лезть под башмак этой своенравной гордячки. Ух, и злодейка же она! Но недолго Фамир будет с ней... Разве можно жить с такой обидой в душе? И как это она вскружила голову Фамиру? Ей этого мало! Теперь она лишила старика единственной отрады. На что ей понадобилось отсылать китайскую принцессу? И почему Фамир не остановил ее? Не понял сын, что тоскливой стала жизнь старого Мадия. Что за жизнь без битв, без походов, без наживы! Для чего жить? Никакой радости!..


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю