Текст книги "За гранью приличий (ЛП)"

Автор книги: Кит Роча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Он опустился на стул, чтобы не показать ей, что это не так.

– Ты пьяна, милая, и у меня есть свои правила.

– Я их совсем не понимаю. Я делаю все, что ты мне говоришь. Я могу делать пальцами, как делаешь ты, но у тебя получается лучше.

Возможно, она была права. Он кивнул в направлении спальни.

– Кровать там. Я лягу на диване.

На лице Ноэль отразился шок, она словно помертвела. Она спрыгнула со стола и схватила трусики, и к тому времени, как надела их, дрожала с головы до ног.

Ее следующей остановкой будет дверь. Джаспер пересек пространство между ними и схватил ее за плечи.

– Если ты не видишь разницы между тем, как я прикасаюсь к тебе, и тем, что происходит, значит, разницы нет. Я не должен был этого делать.

– Почему тебе всегда так легко остановиться? – Вопрос вырвался из нее, голос был наполнен правдой и болью. – Я хочу тебя гораздо сильнее, чем ты хочешь меня. Я как одна из этих фанаток Эйса, униженная и жалкая.

Ему захотелось встряхнуть ее.

– Потому что я не могу потерять контроль. Если я теряю контроль, умирают люди. Все летит к черту. – Ее волосы коснулись тыльной стороны его руки, и он не удержался, проведя по ним пальцами. – Я могу тебя ранить.

Джас поймал момент, когда Ноэль осознала сказанное, момент, когда она не только поняла, но и поверила. Ее глаза расширились, и она прижала руки к его голой груди.

– Разве ты не устал от этого? Контролировать ситуацию, защищать меня?

– Да и нет. – Он погладил ее по волосам, потом сдался и коснулся ее щеки. – В конечном счете, это того стоит.

Она приняла это, повернув лицо к его ладони. Ее губы коснулись подушечки его большого пальца в призрачном поцелуе.

– Не заставляй меня спать в одиночестве. Я не буду пытаться ничего сделать, просто… Обними меня. Пожалуйста.

– Ноэль…

Что-то мокрое коснулось его ладони. Слезы.

– Я не понимаю здешних правил. Я пытаюсь. Клянусь, я стараюсь изо всех сил.

Она плакала. Твою мать.

Джаспер обнял ее.

– Оставайся. Я хочу, чтобы ты осталась. Я могу держать руки при себе.

– Прости меня. Прости, я не хотела… – Она почти ударила себя по щекам, смахивая слезы. – Я должна идти. Я не хочу быть здесь в таком состоянии.

– Потому и останься, – сказал он. – Не из-за секса, не так. Просто останься.

Она вздрогнула и прислонилась лбом к его плечу.

– Когда мне было десять лет, один из моих учителей подарил мне котенка, девочку. Она пробыла у меня всего несколько часов, пока отец не вернулся домой, но я успела в нее влюбиться. Она прижималась к моей щеке и взбиралась на меня… мне было что обнимать.

Джаспер наклонился и поднял ее на руки.

– Твой отец заставил тебя избавиться от нее?

– Мой отец избавился от нее, а потом избавился и от учителя. Они сказали мне за ужином, и когда я заплакала, мать ударила меня так сильно, что разбила мне губу. Она сказала, что приличные женщины не плачут, потому что слезы – это способ, которым злые женщины заставляют праведников сомневаться в своих убеждениях.

Душераздирающий момент, и самое печальное было то, что он должен был быть одним из многих, насаждающих неуверенность и стыд.

– Мне очень жаль, милая.

Ноэль потерлась щекой о его грудь и вздохнула.

– Я не хочу манипулировать тобой. Я просто не хочу быть одна, и я не хочу быть ни с кем другим.

– Тише-тише. Тебе уже пора спать.

Джас открыл ногой дверь спальни и вошел внутрь.

Ноэль фыркнула.

– Хотела бы я, чтобы ты был пьян. Тогда ты рассказал бы мне кое-что о себе.

О, если бы она только знала.

– Я немного выпил. – Джас уложил ее на кровать и улегся рядом. – Что ты хочешь знать?

Ноэль серьезно обдумала вопрос. Она улеглась, положив голову Джасу на руку и второй рукой накрыв его сердце.

– Откуда ты? – спросила она, наконец. – Эдем или Сектора?

– Ни то, ни другое. Я вырос на ферме к востоку отсюда.

– В коммунах?

Никакой стерильности и порядка.

– Частная ферма. Мы выращивали кукурузу для винокурен и кое-что еще.

– О, одна из нелегальных ферм, – сонно прошептала она. – Мы не должны об этом знать. В Эдеме нам говорят, что ничто не может жить вне коммун, что земля не может выносить людей. Но однажды я слышала, как мой отец спорил с партнером о том, отправлять или нет военную полицию, чтобы закрыть одну из коммун. Я думаю, что некоторые из членов Совета платят за поддержку частных ферм, чтобы им не пришлось беспокоиться о еде в годы неурожая.

Если в Эдеме так делали, они явно полагались на фермы гораздо большие, чем та, на которой работал Джаспер.

– Мои родители бросили меня, когда мне было десять лет, – сказал он. – Они называли это обучением, но единственное, чему я научился – это выживать. Я думаю, что сегодня только это и важно.

Ноэль приподнялась на локте и уставилась на него.

– Они бросили тебя, когда тебе было десять?

Он не смог встретиться с ее взглядом.

– Пришлось начать работать.

Ноэль положила ладонь ему на щеку, на мягкую и теплую кожу над бородой.

– Должно быть, это было трудно. И страшно.

На ферме жили дети еще младше Джаса, дети, которые не смогли справиться с непосильной работой.

– Я бы все еще был там, если бы Роббинс – человек, который управлял этим местом, – не отдал бы меня Далласу, чтобы погасить долг.

– А сколько тебе тогда было лет?

– Двадцать два. – И Даллас еще только начинал строить свою империю.

Вьющиеся концы волос Ноэль пощекотали шею Джаспера, когда она поцеловала его в висок.

– Я рада, что он забрал тебя. Ты стоишь больше, чем любой долг.

– Наверное, он так и подумал. Он все равно заставил меня работать, правда, только один год. – После этого Джас стал свободным, но куда ему было податься? Четвертый сектор был таким же хорошим местом, как и любой, даже до того, как он доказал свою лояльность О’Кейнам.

Ноэль села рядом с ним, прижав пальцы к его щеке, рассеянно поглаживая бороду.

– Вы все такие сильные. Ты прошел через ужасные вещи и все еще жив. Я не думаю, что понимала, что не живу вообще, пока меня не вышвырнули из Эдема. Как будто я была тенью человека.

Чувствовать Ноэль рядом было так хорошо, и в какой-то момент это ощущение оказалось за гранью похоти.

– Иногда… нужно опуститься на дно, прежде чем понять, куда идти.

– Я все еще опускаюсь. С тех пор, как… – Ноэль замерла, напрягаясь. Когда она продолжила, голос ее изменился. Стал более напряженным. – Мой отец начал переговоры о браке. После уже ничего не имело значения. Меня не волновало, что я просто уничтожаю себя. Думаю, отец хотел скрыть это, чтобы сохранить лицо, но все равно все бы узнали, и потом никто бы не захотел меня.

– Есть вещи и похуже, чем идти наперекор. – Хотя, может быть, не в городе.

– Мне тоже так показалось. Я знала, что отец на несколько лет запрет меня дома, чтобы я не навредила репутации семьи, но я не возражала. У меня был бы доступ к виртуальной сети и городской библиотеке. Но потом случилось кое-что еще.

Джаспер почувствовал, как в животе все завязалось узлом.

– Что?

Как будто почувствовав его напряжение, Ноэль успокаивающе замурлыкала и погладила его по груди.

– Где-то между решением позволить этому мальчику прикоснуться ко мне и арестом за распутство я словно проснулась. Даже если бы отец оставил меня в городе, я не была бы больше счастлива. Я не хотела бы сидеть в обнимку с книгами. Я знаю, что запуталась, и что ты волнуешься из-за этого… но я уверена в одном. Я не создана, чтобы быть прожить жизнь без любви и в одиночестве.

Он не встречал женщины, настолько наполненной жизнью, любопытством и желанием, как Ноэль.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. – Джас поцеловал ее в макушку. – Спи. Утром ты будешь чувствовать себя дерьмово.

– А мне все равно. – Удовлетворенно вздохнув, она прижалась к нему. – По крайней мере, я буду чувствовать.

Он подождал, пока ее дыхание замедлится, и прошептал:

– И я тоже.

Глава 12

Ноэль проснулась, чувствуя, что умирает.

В голове словно били молотки. Во рту было противно, как будто она выпила прокисшее молоко, и тошнота напомнила Ноэль о том, что ночью она пила кое-что хуже, чем просто молоко. Даже легкое перемещение заставило комнату наклониться, и боль стала такой сильной, что она захныкала.

– Не двигайся. От этого только хуже.

– Лекс? – Подушка пахла Джасом, и кровать не была похожа раскладной диван. И это не могла быть кровать Лекс, ее простыни были тоньше. – Где я нахожусь?

– У Джаспера. Ему пришлось уйти. – Лекс погремела каким-то маленьким флакончиком. – Голова болит?

– Не так громко, пожалуйста. – Ноэль прижала ладонь к виску и попыталась избавиться от пульсирующей боли, которая буквально раскалывала голову на части. – Я не думаю, что могу сейчас что-то есть или пить.

Лекс прикоснулась к ее щеке.

– Тебе придется это сделать. Вода и аспирин, дорогая – это все, что поможет.

Застонав, Ноэль осторожно легла на спину и прищурилась, глядя на Лекс.

– Куда подевался Джаспер?

– Дела. Ну, то есть, проблемы, – поправилась она. – Сегодня вечером что-то будет. Нужно подготовиться.

Ноэль проглотила аспирин и запила маленьким глотком воды, а потом подняла взгляд на Лекс. Не было никаких намеков на ложь, никаких признаков того, что Джаспер просто сбежал от нее, оставив ее на попечение Лекс.

Ох, если бы воспоминания Ноэль о предыдущем вечере были более ясными – или менее смущающими, она бы почувствовала себя почти хорошо.

– Кажется, что была очень пьяна.

Лекс усмехнулась.

– Это значит, что ты не помнишь, как целовалась со мной? Я убита.

Ноэль тут же вспомнила: яркое воспоминание о языке Лекс, пробирающемся в ее рот, прежде чем она сама оказалась на столе. Она снова застонала и закрыла глаза рукой.

– Я помню. Думаю, хорошо, что Джаспер выпил половину моих шотов.

– Расслабься. Что касается этих вечеринок, то они всегда такие. – Лекс вытянулась рядом с ней. – Брен сказал, что вернул тебя в мою комнату, но я подумала, что твоя пьяная пятая точка потянет тебя на подвиги, и ты пойдешь искать Джаспера.

Она тоже это помнила – и гораздо яснее, чем хотела.

– Я передумала. Кажется, я была недостаточно пьяна.

Лекс засмеялась.

– В том, чтобы напиться до отключки, есть свои плюсы.

– Это точно удержало бы меня в постели. – Ноэль легла на бок и улыбнулась Лекс. – Кажется, все закончилось хорошо. Мы поговорили.

– Хорошо. По крайней мере, сегодня утром он казался нормальным.

Это дало ей надежду. В какой-то момент между униженной мольбой о том, что Джаспер не был готов ей дать, и стыдом от хлынувших слез вечер грозил стать катастрофой. Но моменты, которые она помнила, ей даже нравились.

Ноэль не могла вспомнить, как долго они разговаривали, прежде чем она заснула, но низкий гул его голоса преследовал ее во сне, как и шепот, который заставлял ее чувствовать себя в безопасности и защищенной.

Двигаясь медленно, чтобы не всколыхнуть только-только переставшие дрожать внутренности, она обхватила руками руки Лекс.

– Я рада, что я О’Кейн.

– И я, детка. – Лекс подперла голову другой рукой и посмотрела на Ноэль. – Я знаю, чего ты от него хочешь, и мне нужно кое-что объяснить тебе о том, как здесь все работает.

Ее затошнило, но теперь по другой причине.

– Он рассказал тебе, что случилось?

– Джаспер? Он не говорит, не об этом. Но он и не должен. – Лекс постучала по виску. – Я вижу желание, Ноэль.

– Как ты можешь знать, что к чему? Мне кажется, я хочу попробовать все на свете.

– Нет, тебе нужно совсем не все. Остальное… Да, ты хочешь попробовать.

– И чего же я так желаю? – Нет, это был неправильный вопрос. В своем сердце она знала и Джаспер тоже. Вопрос, на который она хотела получить ответ, был тем, на который Ноэль пока не могла ответить. – И почему?

Лекс пожала плечами.

– Меня не волнует, почему. «Почему» не имеет значения. Это не изменит того, что тебе нужно.

– Это имеет значение для Джаспера.

– Совсем немного, совсем нет. – Лекс наклонилась ближе, ее темный взгляд притягивал Ноэль. – Джаспер не хочет заходить слишком далеко, потому что беспокоится о том, что произойдет после. Если ты решишь, что все это стыдно и неправильно, в конце концов, ты возненавидишь и себя, и его. Ты будешь ненавидеть свою жизнь.

– О. – Теперь Ноэль понимала его страх. И как бы сильно она ни хотела отмахнуться от него, она не могла. Это было бы нечестно. – Ничего не могу с этим поделать. Я хочу верить, что это правильно. Мне кажется, что я начинаю, но я еще не уверена.

– Так что не торопись и наслаждайся вещами, как они есть.

Это не может быть так просто.

– Что ты хотела мне объяснить?

Лоб Лекс нахмурился.

– Вещи, которые ты предлагала ему – и то, что ты просила взамен – это быстро. Даже для О’Кейна. Так что не удивляйся, если он будет колебаться, ладно?

Ноэль закрыла глаза, ее живот сжался, но выпитое тут было ни при чем.

– Итак, то, чего я хочу – это то, чего мне не стоит хотеть.

– Не переиначивай мои слова, милая, – сказала Лекс, мягко, но решительно. – Хотеть их стоит, но не так быстро.

Конечно, быстро. А еще это желание – верх наивности.

– Помоги мне разобраться. Почему все это делают, а я не могу? В чем разница?

– Ты действительно не понимаешь, не так ли? – Лекс тут же села, ее позвоночник напрягся, и темные глаза затуманились. – Он тебе не нужен, Ноэль. Тебе больше никто не нужен, никто. У тебя есть банда, и у тебя есть ты. Ты можешь делать все, что захочешь.

Лекс казалась такой же смущенной, как Ноэль, и она почувствовала, что почти смеется. Конечно, Лекс не могла понять ее вопроса. Она жила в мире, где были проведены все границы, где ее тело и разум были ее собственными. Где можно было не просто давать, но и получать взамен.

– Я пыталась делать то, что хотела, – призналась Ноэль, спрятавшись за щитом своих рук. – Но никто не может решать за меня, правда? Джаспер не знает, смогу ли я сказать «нет». Никто из нас не знает, даже я.

– Я думаю, что в этом и смысл, – призналась Лекс шепотом. – Сможешь ли ты сказать «нет», если захочешь? Ты должна это выяснить, ради себя и Джаспера.

Вряд ли это произойдет, если он будет обращаться с ней так осторожно, но какая-то темная часть Ноэль признала, что если он будет с ней решителен, выяснить, сможет ли она ответить отказом, станет еще труднее.

– Сказать «нет» Джасперу? Я не знаю. – Она провела пальцами по бедру Лекс. – И даже тебе. Я не хочу говорить «нет».

– Угу. – Лекс переплела ее пальцы со своими. – Поэтому ты подкатываешь ко мне в постели Джаспера?

На этот раз она рассмеялась, хоть от звука в висках зазвенело.

– Я не специально. Комната больше не вращается, но голова все еще кружится. Как долго это продлится?

– Час или два? Или весь день.

Ноэль хныкнула, услышав веселье в голосе Лекс.

– А вылечить никак?

– Лучшее лечение – не напиваться. – Она притянула Ноэль спиной к своей груди и обхватила ее рукой. – Спи. Я побуду с тобой.

Тепло Лекс у спины позволило Ноэль расслабиться. Это был просто непреодолимый соблазн – закрыть глаза и дрейфовать во власти сна, доверить свою безопасность чужим рукам.

– Я буду сильнее.

– Я знаю.

Пока Лекс верила в это, Ноэль тоже верила.

* * *

Джаспер осторожно снял красный пластик с проволоки, зажатой между пальцами.

– Не хочешь рассказать мне, почему мы просто не взрываем эту хрень и не уезжаем отсюда?

– Потому что. – Брен не казался встревоженным. Нет, он казался совершенно спокойным с парой кусачек в руке и пятидесятифунтовой стопкой пластиковой взрывчатки перед ним. – Если Трент заставит своих головорезов проверить устройство до вечера, мы хотим, чтобы оно выглядело работоспособным.

Даллас торчал рядом, рассеянно жуя зубочистку и наблюдая, как они работают.

– Все-таки та девчонка не обдурила тебя, Брен.

– Я же сказал, что нет.

Джаспер не был так уверен. По правде говоря, даже сейчас не был.

– Откуда нам знать, что это не план? Мы приехали сюда пораньше, чтобы испортить маленький сюрприз, который Трент собирался взорвать прямо перед нашим носом? Только за этим?

– Мы не знаем, – ответил Даллас. – Теряешь самообладание на старости лет, сынок?

– Это случается чаще, когда мои яйца оказываются в опасной близости от целой тонны гребаной взрывчатки.

Брен усмехнулся.

– Ему нужны эти яйца для милашки Ноэль.

– Я думал, что эта кошечка уже положила их к себе в карман. – Даллас засмеялся и покачал головой. – Вчера она показала свои коготки.

– Мы разобрались, – пробормотал Джаспер. – Хотя я на тебя злюсь. Ты мог бы предупредить меня, что ты серьезно насчет намерения Лекс подкатить к Ноэль.

– Предупреждение было. Ты сам сказал. Лекс берет, что хочет.

И Далласу это не понравилось. Джаспер провел тыльной стороной запястья по лбу и прислушался к стуку капель где-то в углу этого маленького сырого подвала.

– А если им понравится?

Даллас стиснул зубы вокруг зубочистки.

– Им понравится, – выдавил он. – И так как им обеим нравятся члены, какой-нибудь везучий ублюдок может стать третьим.

Брен отрезал провод и нахмурился.

– Я не понимаю, почему бы вам обоим просто не прекратить это. Вы и раньше делили женщину, не такое уж больше дело.

Но Ноэль была большим делом. Ноэль, которая – при всей своей чувственности и желании – все еще едва могла представить себе секс, случайный или нет, с одним партнером. Идея постоянных отношений не с одним, а сразу с тремя людьми могла ее напугать.

Если только она сама бы этого не захотела.

Джаспер покачал головой.

– Три собственника в постели – это слишком много, особенно там будет всего четверо.

Даллас усмехнулся.

– Это ты так говоришь. Для меня это звучит просто как вечеринка.

Это было бы круто – на ночь или две.

– На один раз?

– Возможно. Черт, о долгих отношениях не задумываешься – это не то, что решаешь сразу. Или когда сидишь на тонне взрывчатки.

Брен перевернул кусачки в руке и протянул их Далласу.

– Она обезврежена.

Даллас не спрашивал, уверен ли Брен, просто кивнул.

– Я хочу, чтобы ты сегодня вечером был настороже. Что бы ни случилось, Трент не уйдет из этой маленькой ловушки.

– Понял.

Джаспер поднялся.

– Я отправлю Флэша за взрывчаткой позже. Трудно заполучить такое количество в одни руки. Заставляет задуматься, как Тренту это удалось.

– Кто-то помог, – согласился Даллас. – Реальный вопрос заключается в том, исходит ли помощь из секторов или прямо из Эдема. Кто-то из советников достаточно умен, чтобы попытаться натравить нас друг на друга. – Его лицо напряглось, когда он встретил взгляд Джаспера. – Для начала, отец Ноэль.

Волосы на затылке Джаспера зашевелились.

– Даже если это правда, это не имеет к ней никакого отношения.

– Наверное, нет. – Даллас махнул кусачками в сторону бомбы. – Бомба? Такое за день не спланируешь. Даже если это ее дорогой папуля, это не имеет ничего общего с Ноэль – но это не значит, что никогда не будет. Я знал это, когда принимал ее, но если тебе не плевать на ее безопасность, ты перестанешь засыпать каждый раз, когда я говорю о политике.

Сожги все это к чертям. Беспечность Джаспера, его постоянный ответ на попытки Далласа поговорить о политике, научить его этому танцу осторожности и защиты. Но если это означает, что Ноэль в опасности…

– Я научусь, – сказал Джаспер, перекидывая сумку с инструментами, которые они принесли, через плечо.

Даллас внимательно на него посмотрел, его брови сдвинулись, пока он вертел кусачки в руке, снова и снова.

– Вот так просто, правда?

– Нет, но я не настолько глуп. Я знаю, чего ты ждешь.

Даллас фыркнул.

– Ты всегда знаешь. Это не помешало тебе послать меня куда подальше еще вчера.

– Может быть, мне нужно время.

– Может. – Даллас взглянул на Брена. – Тебе нужно время, чтобы приготовиться, или мы можем ехать?

Тот проверил свои часы.

– Пятнадцать минут. Я буду готов.

– Хорошо. Не дай этому ублюдку застрелить меня.

– Джас не даст. – Он взял свою сумку и направился в темную глубину подвала.

Даллас покачал головой.

– Когда-нибудь я научу этого ублюдка чувству юмора.

– У него оно есть, просто слишком бесчеловечное. – Джаспер потянулся к кусачкам, засунул их в сумку для инструментов и спрятал все это за ящиком в углу.

Они почти достигли лестницы, когда Даллас остановил Джаспера движением руки.

– Я не шутил, когда сказал о мести. Эдем может ударить, если там узнают, что дочка Каннингэма носит тату О’Кейна. Лично я бы получил большое удовольствие, видя, как они пыжатся, но… они могут перейти границы.

Рычание вырвалось из груди прежде, чем Джаспер смог остановить его, всплеск ярости от осознания того, что Ноэль могла потерять все, и этого все равно было бы недостаточно для ее отца. Что он может захотеть обеспечить ее молчание любой ценой.

– Я убью его первым. Этого достаточно?

Даллас рассмеялся, когда начал подниматься по ступенькам.

– Это только начало. Пока она в безопасности. После того, как мы разберемся с этой хренью, мы убедимся, что она сможет остаться у нас навсегда.

Она уже могла. Принадлежала Ноэль ему или нет, Джаспер проследит, чтобы ей больше не пришлось беспокоиться о своей безопасности.

* * *

Уилсон Трент был ужасным лжецом. Он не мог сдерживать свои эмоции, и Джаспер с трудом удерживался от того, чтобы не закатить глаза при виде прорывающейся наружу торжествующей улыбки. С таким же успехом он мог повесить себе на шею табличку: Я УСТАНОВИЛ БОМБУ В ПОДВАЛЕ.

Даллас умел врать намного лучше. Джаспер легко мог бы поверить его нетерпению и раздражению.

– Ты уверен, что дал своему водителю правильный адрес? – спросил он снова, глядя на часы.

– Он будет здесь, – заверил его Трент. – Наверное, пришлось объезжать из-за перекрытой улицы.

– Ему лучше поторопиться. У меня есть планы на вечер, и в них нет танцев с военной полицией.

– Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться, О’Кейн.

Табличка могла бы сопровождаться звуковым сигналом. Джаспер переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди.

– Ты можешь вернуться, Даллас. Я останусь, чтобы совершить обмен.

Даллас снова проверил часы и вздохнул.

– Возможно, я так сделаю. Вы с Флэшем справитесь с поставкой.

На мгновение Джаспер подумал, что Трент может сломаться. Вместо этого он хлопнул рукой по столу.

– Я не посылаю своих людей делать мои дела, и я ожидаю такой же вежливости от вас!

Даллас даже не улыбнулся, просто приподнял бровь и дал Тренту то, чего тот так отчаянно желал:

– Если это так важно для тебя, может, начнешь шевелиться и выяснишь, где грузовик.

Трент моргнул, но через секунду взял себя в руки.

– Да. Да, мне надо узнать. – Он повернулся к двум мужчинам, которые сопровождали его, совершенно новые лица, которые Джаспер никогда раньше не видел. – Мальчики, оставайтесь здесь в качестве страховки. Я вернусь через минуту.

Он переигрывал и вел себя, как идиот. За три года их союза Джаспер никогда не видел, чтобы Трент просто соглашался с репликами Далласа, не превращая их диалог и пикировку.

У Далласа на лице было написано раздражение.

– Хорошо, – пробормотал он, поворачиваясь, чтобы изучить двух мужчин, которых Трент явно намеревался принести в жертву. – И давай побыстрее.

Трент колебался, но потом, видимо, решив, что триумф того стоит, улыбнулся.

– Конечно, конечно. – Он направился к двери, слишком быстро, чтобы это было естественно.

Тяжелая сталь с лязгом захлопнулась за его спиной, и Джаспер отсчитал секунды. Раз, два, три, на четвертую раздался выстрел из винтовки.

Даллас достал пистолет и направил его на человека слева.

– Это была голова твоего босса. Пора спросить себя, стоит ли из-за него умирать.

Другой мужчина выглядел так, будто собирался драться, и Джаспер оскалил зубы, когда он вытащил свои пистолеты.

– Не надо.

На секунду он подумал, что это будет просто. Но люди Трента разделяли только недостаток его мозгов, но не недостаток преданности. Тот, что был повыше, пнул в сторону Далласа стул и увернулся от первой пули, вытащив пистолет. Коротышка вывернул руку, мелькнул нож.

Лезвие пронзило воздух. Джаспер развернулся и отвел нож рукой, морщась, когда острый край задел кожу, вырвав кусок. У мужчины был еще один нож, так что Джаспер выстрелил ему два раза в грудь, а третий раз – в голову.

Когда он повернулся, Даллас уже расправился с длинным. Последний выстрел эхом разнесся по комнате, и Даллас взглянул в сторону двери.

– Думаешь, тут есть кто-нибудь еще? Или остальные где-то прячутся, спрашивая себя, почему нет взрыва?

– Я бы выбрал последнее. – Джаспер убрал пистолеты и посмотрел на свою руку. Из пореза хлынул поток крови, но рана была несерьезной. – Думаешь, Трент был достаточно умен, чтобы иметь запасной план?

– Это маловероятно, судя по тому, как он себя вел. – Даллас спрятал пистолет в кобуру и кивнул Джасперу. – Нам нужно это перевязать?

– Я возьму гель. Все будет хорошо.

– Пусть Ноэль тебя подлатает. – Даллас ухмыльнулся, и Джас едва сдержал рык. – Готов поспорить, хорошо подлатает.

Ей не терпелось отсосать у него после боя в клетке. А что будет после настоящей драки?

Джаспер толкнул дверь.

– Тогда и ты должен был позволить себе расслабиться.

– Я скажу Лекс, что какой-то ублюдок едва меня не застрелил. Она сначала мне вмажет, а пот… – Даллас замер при виде Брена – и Уилсона Трента, связанного и с кляпом во рту на разбитом тротуаре. – Какого хрена?

Мужчина был в полубессознательном состоянии, из колена текла кровь. Судя по кровавым синякам на его горле, Брен его основательно придушил.

Блондин моргнул Далласу и жестом показал на Трента.

– Подумал, что возьму его с собой. Его смерть принадлежит не мне.

Замешательство Далласа переросло в недоверие.

– Ты о девушке?

Брен достал нож из ножен на ноге и дернул голову Трента за волосы.

– Если это проблема…

– Нет. – Даллас отказался от предложения. – Черт, она заслужила это, если она этого хочет. Если нет, ты убьешь его сам.

И словно по расписанию, к ним подъехал грузовик Флэша.

Три трупа и сорванный заговор. К концу ночи слухи распространились по всем восьми секторам – Трент пытался наколоть Далласа, а теперь он мертв.

Будет ли это означать конец или самое начало их проблем, никто не знал.

Сикс

В последний раз, когда Сикс видела Уилсона Трента, она была связана и с кляпом во рту, в синяках и крови, униженная и приговоренная к смерти.

Сейчас все было наоборот, и это было даже забавно. Сикс подняла взгляд с полумертвого тела на человека, который его принес. Брендан Доннелли был крепко сложен, с достаточным количеством плоти на твердых мышцах, чтобы скрыть, насколько он на самом деле силен. Он притащил этого двухметрового мужика и просто бросил к ее ногам.

Он наблюдал за ней, ожидая реакции с выражением лица, которое заставило ее дрожать.

– Я ничего не понимаю. Даллас хочет, чтобы я убила его в качестве проверки на верность? – Если это было так, то это хрень. Большинство людей Трента и так мечтало расправиться с ним.

Уголок рта Брена дернулся.

– Это было бы глупо. Даллас не настолько глуп. – Он протянул нож, его пальцы легли на лезвие, а ручка указывала на нее. – Я полагаю, что это твое, вот и все.

Она могла вырвать нож у него из рук и воткнуть между ребер. По крайней мере, в ее фантазиях – и, может быть, в его тоже, судя по тому, как он смотрел на нее иногда, как будто ему нравилась идея о том, что она так же опасна, как и он.

Фантазии были единственным местом, где Сикс была опасна. Брен бы остановил нож на расстоянии миллиметра от своей кожи, но сейчас он готов был позволить ей завладеть им – чтобы Сикс могла воткнуть нож в предательское сердце Уилсона Трента.

Тем не менее, она не потянулась за ним.

– Без фокусов?

– Никаких фокусов.

Сикс толкнула ногу Трента ботинком.

– Развяжи его.

Брен не двигался, только махнул ножом.

– Сама развяжи.

Она обхватила пальцами рукоять. Он был тяжелее, чем она ожидала, сам клинок был около полуметра длиной. Трент подавился приглушенным протестом и откинулся назад, и Сикс почувствовала первые волны удовлетворения, когда разрезала веревки.

Страх перед смертью был слишком хорош для него. Он научил ее, что есть вещи и похуже страха. Такие вещи, как надежда.

– Вставай.

– Пошла ты, – прошипел он.

Она уперла ботинок ему в бок.

– Вставай, ублюдок. Вставай и дерись. Я думала, тебе нравится бить меня.

Он вскочил на одно колено и схватился за нож. Быстро, но недостаточно быстро. Она ударила его коленом по лицу, упиваясь хрустом кости, когда нос Трента сломался.

– Возьми это, – Сикс протянула Брену нож.

– Ты уверена? – Но он уже потянулся к лезвию.

– Я уверена.

Когда Трент пришел в себя, она ударила кулаком ему в челюсть. Боль пронзила ее плечо и кулак, и она наслаждалась ею. Смаковала слабую надежду в глазах Трента, как бы глупо и безрассудно это ни было. Он думал только о том, что она безоружна, видел в ней ту же пленницу, которой она была, и где-то в глубине своей душонки надеялся, что у него есть шанс.

Она выбьет из него всю надежду, как он сделал с ней. А потом Уилсон Трент сможет умереть.

Глава 13

С замиранием сердца Ноэль просунула голову в дверь спальни Далласа и чуть не застонала от облегчения, увидев Джаспера на ногах, более или менее нормальным.

«Принеси аптечку», – вот и все, что сказал ей Даллас, прежде чем отправиться на поиски Лекс. Те пять минут, которые потребовались ей, чтобы собрать предметы первой помощи и пройти сквозь лабиринт коридоров в большой люкс, были одними из самых долгих в ее жизни.

Но сейчас она была здесь, и он был жив.

– Джаспер? Тебе больно?

Он поднял руку.

– Не страшно. Просто царапина.

Странный предмет мебели стоял в нескольких футах от нее, похожий на две мягкие обитые кожей скамейки, соединенные спинка к спинке так, что они смотрели в противоположных направлениях. Ноэль положила аптечку на общую спинку и приподняла крышку.

– Сядь и дай мне посмотреть. Я не очень в этом опытна, но знаю, как использовать гель и бинты.

Вместо этого, он запустил руку ей в волосы и притянул к себе для жесткого поцелуя. Эмоции Ноэль изменились от страха к возбуждению, когда она почти ударила его по плечу, чтобы удержать равновесие.

Джас усадил ее к себе на колени и вдавил ей в руку тонкий тюбик лечебного геля.

– Это и ты. Это именно то, что мне нужно.

Ей пришлось отдышаться, внутри все скрутилось в узел.

– Как это случилось?

Джаспер зарычал.

– Какому-то ублюдку пришла в голову блестящая идея взорвать Далласа. Мы остановили его. Хотя немного повздорили.

Ее рука дрожала, и Ноэль потребовалось еще немного времени, чтобы прийти в себя. Она наложила лечебный гель на длинный глубокий порез. Кровь уже засохла на коже, рассекая плоть, оставшуюся без чернил. В некоторых местах она смотрелась, как продолжение узора.

– Вы все могли умереть, – прошептала она, когда осознание произошедшего ударило ее в живот. Бои в клетке опасны, но эту опасность можно было контролировать. Сегодняшний вечер был по-настоящему опасным.

– Мы знали, что там ловушка, – возразил Джаспер. – Мы были готовы, честно. Нет причин для беспокойства.

Она нахмурилась.