Текст книги "За гранью приличий (ЛП)"
Автор книги: Кит Роча
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Кто знает, – сказала Несса, неловко похлопав ее по плечу. – Может, да, может, нет. Ты никогда этого не узнаешь. В этом и прелесть Лекс.
Но Амира покачала головой.
– Это Даллас. Наверняка он.
– Ах, да. – Несса убрала челку с глаз и бросила на Ноэль пристальный взгляд, который заставил ее поежиться. – Ты была с ними прошлой ночью…
Она замолчала, как будто поощряя Ноэль рассказать все подробности. Может быть, это был обычный секс, и сплетни тут не считались зазорным. Или, может быть, Несса была любопытной, а Лекс не хотела болтать.
Не то чтобы Ноэль была против откровений. Она провела ночь с ними и спала так крепко, что под самым ее носом могли устроить бои – и она не проснулась бы.
– Все было нормально. Ну, еще Даллас приходил днем, сказал, что мы больше не можем покидать Сектор поодиночке.
– Может, дело в этом, – заметила Рейчел. – Она плохо реагирует на приказы. А это значит, что половину времени она показывает Далласу средний палец…
– А вторую половину времени он показывает средний палец ей, – закончила Амира, подняв руку.
Несса хлопнула по ее ладони своей.
– И большой палец тоже, если ей повезет… Господи помилуй. С Брена достаточно.
Мужчина в клетке покачнулся, когда Брен поймал его кулак рукой. Еще один замах – с тем же результатом. Ухватив обе руки противника своими, Брен свирепо ухмыльнулся и ударил его головой. Раз, два. Мужчина покачнулся и поплыл, когда Брен отпустил его.
Затем упал на пол и замер.
Толпа ликовала, и даже Несса подпрыгнула на диване с торжествующим криком. Она никогда раньше не приветствовала чью-то победу, но это оказалось самой естественной вещью в мире. Ее крики сливались с другими голосами, делая ее такой же частью общего ликования.
Даллас открыл дверь клетки и жестом попросил кого-нибудь утащить упавшего. Ноэль наблюдала, как шевелятся его губы, но не могла слышать, что он говорит из-за шума в комнате. Брен коротко кивнул в ответ, и между несколькими женщинами, стоявшими возле клетки, завязалась драка.
Амира фыркнула.
– Девчонки, посмотрите на эту потасовку. Никакой гордости. Брен – горячая штучка, но они выставляют себя дурами из-за мужчины, который им даже не принадлежит.
Брен, похоже, пришел к такому же выводу. Он некоторое время смотрел на женщин, толпящихся у клетки, затем вышел и прошел мимо них; его грудь все еще вздымалась.
Так вот как она смотрела на Джаспера? Отчаянно? Беспокойство грызло Ноэль, пока она не вспомнила, что не таращилась на него все время боя и уж тем более не кинулась ему на грудь, когда он вышел.
Конечно же, мысль о нем заставила ее оглядеться, и вот уже Ноэль заметила знакомый профиль в дальнем углу. Джаспер стоял рядом с человеком, которого она никогда не видела, с татуировками О’Кейна на загорелых руках. Угольно-черные волосы упали ему на глаза, и он улыбнулся, когда поймал ее взгляд – едва ли более распутно, чем улыбался ей Эйс.
Ноэль отвернулась, прежде чем Джаспер смог проследить за взглядом мужчины и обнаружить, что она их разглядывает.
– Кто этот человек с Джасом?
– Это Мэддокс. – Рейчел осушила шот. – Только что вернулся из поездки на юг города.
– Эйс будет разочарован, – сказала Несса, потянувшись за своей выпивкой. – Мэд – красавчик, и вдобавок, у него такие глаза… в них можно утонуть. Я имею в виду, если ты уже не утонула в глазах Джаса.
– Ты должна познакомиться… – Амира замолчала и поморщилась. – О, да. Они в ссоре.
Ноэль проследила за ее взглядом и увидела Лекс, идущую к заднему выходу с двумя брутальными мужчинами. Они были одеты почти как Несса – рваные джинсы, большие сапоги и множество серебряных украшений, сверкающих на коже, – но татуировки, покрывающие кожу, были грубыми. Дилетантскими. Ничего похожего на потрясающе детализированную работу Эйса, так что, возможно, он заслужил свое эго.
Несса застонала и осушила свой шот.
– О господи. Даллас будет в ярости еще неделю, как минимум. А мне еще с ним работать.
– Она ему не принадлежит, – твердо сказала Рейчел. – Если бы он захотел запереть дверь, то смог бы. Мы все это знаем.
– Ты имеешь в виду татуировку? – спросила Ноэль, взглянув на горло Амиры.
Каково это, осознавать, как чернила Джаспера обвиваются вокруг ее шеи? Чувствовать уколы и знать, что каждый говорит «ты моя навсегда»? При мысли об этом тело защипало.
– Он мог бы начать с нее. – Ноэль растерянно глянула на нее, и Амира пояснила: Это менее жесткий вариант.
– Но в остальном это похоже на клеймение, – добавила Несса. – Полностью в его власти. Уф, я даже не знаю. Даллас достаточно секси, чтобы его захотела любая, но мы все уже в значительной степени в его власти. Представляешь, насколько все было бы сексуальнее, если бы он тебя отметил? – Она покачала головой. – Может, он знает лучше. Лекс попытается убить его, и это плохо кончится.
Ноэль не была так уверена. Она видела взаимные уступки между Далласом и Лекс… но она видела и чувства Лекс. Видел, как она хочет Далласа – и не только в своей киске.
– Может быть, все было бы по-другому, если бы он предложил, а не вел себя так, будто она уже принадлежит ему.
Амира улыбнулась.
– Похоже, ты понимаешь ее. Может, тебе стоит ввести Далласа в курс дела.
Смех пришел легче, чем ожидала Ноэль, и вовсе не из-за виски, гудящего в крови. Она была трезва, как никогда, хотя, возможно, чуточку опьянела от чувства принадлежности.
– Я не собираюсь вмешиваться. Я не хочу, чтобы Лекс убила меня!
– Этого, – заявила Рейчел, – никогда не случится. Она привязана к тебе, в некотором смысле даже больше, чем к Далласу.
– Потому что ты милая, – сказала Несса. – И преданная. Я дала тебе всего лишь сотню шансов рассказать грязные подробности о спальне Далласа и о том, чем он там занимается.
Ноэль покраснела.
– Я не…
– Не-не-не, – перебила Несса. – Все в порядке. Я должна немножко притормозить, потому что ты новенькая, но ничего не могу с собой поделать. Я заядлая сплетница. Спроси Амиру.
Миниатюрная брюнетка кивнула.
– Это правда. Она ужасная болтушка.
По крайней мере, они не расстроятся, если она откажется предать доверие Лекс. Ноэль потерла руками бедра и покачала головой.
– Дело не в том, что я не привыкла сплетничать. В Эдеме женщины только этим и занимаются. Я просто не привыкла, что женщины говорят о сексе так открыто. Или… ну, не привыкла.
– Ничего страшного, все в норме. – Рейчел выпрямилась и поднялась, не сводя глаз с толпы. – Я пойду потанцую с Эйсом. Я могу позволить ему прикоснуться ко мне сегодня вечером.
Несса зааплодировала ей, прежде чем похлопать по плечу.
– Заставь его помучиться. Немножко страданий ему на пользу.
Рейчел повернулась и поклонилась.
– Как скажешь.
Ноэль наблюдала, как она пробирается в толпу, когда началась еще одна драка – и оба противника не были О’Кейнами. Эйс уламывал двух блондинок, и их милые гримаски сменились обиженными, когда он отошел, чтобы обнять Рейчел за талию.
– Почему в банде так мало женщин? – спросила Ноэль Нессу и Амиру, когда блондинки хмуро направились к клетке. – Кажется, они не против.
– Да, не против трахаться и получать деньги, – сказала Амира. – Думаешь, этим двоим есть дело до Эйса? Сомневаюсь, что они вообще знают его имя.
Несса согласно кивнула.
– Ты запросто увидишь тех, кому не пофиг. Например, Трикс. – Она жестом указала на бар, где симпатичная рыжая девушка в джинсах и туго затянутом корсете разливала напитки людям, наблюдавшим за дракой. – Она начала с того, что пришла на бои, потом познакомилась с членами банды. Нашла работу и стала полезной. Я думаю, если бы она хотела набить наручники, Даллас бы это одобрил.
Вероятно, это все было немного иначе, чем предполагала Ноэль. Ее приняли так легко – или, может быть, это Лекс приняла ее так легко. Даллас ясно дал понять, что не ожидает от Ноэль никакой услуги в ответ, и это автоматически делало ее обязанным Лекс.
Лекс… и Джасперу. Ноэль снова огляделась и увидела, что он все еще болтает с Мэддоксом.
– Тогда, наверное, обо мне много сплетен. О том, как быстро я стала частью банды…
Несса даже немного покраснела.
– Э… ну…
Амира обняла Ноэль.
– Я думаю, ты уже поняла, о чем все говорят. Лекс и Джаспер хотели, чтобы ты была здесь, и этого для Далласа достаточно.
– Да, в основном болтают об этом. – Несса скользнула на диван и тоже обняла Ноэль. – Мы все любим Джаса, понимаешь? И ты делаешь его счастливым. Ворчит ли он и смущается ли, как большой тупой болван, но это только потому, что он мужчина. Мужчины должны привыкнуть быть счастливым. Амира может сказать тебе – никто так не ворчит и не смущается, как ее большой тупой болван.
Амира закрыла лицо руками и засмеялась.
– Флэш был ужасен. Все эти «нужна» и «не нужна», как будто он не знал, что чувствует.
С плеч Ноэль словно свалилась гора. Она уцепилась за эти слова, решив разузнать больше.
– Значит, это нормально? Сначала хотеть, потом нет, приближаться и отдаляться? Лекс сказала мне, что я должна пойти за ним, но я не знаю, чего он хочет.
– Хочешь мое мнение? Вполне возможно, что он тоже не знает.
Эта часть была менее обнадеживающей. Ноэль пришлось постараться, чтобы не звучать жалко.
– Так что же мне делать?
– Все, что можешь, – сочувственно прошептала Амира. – Все, что захочешь. Это все, что есть. Она либо понимает, либо нет.
В конце концов, Лекс была права. Не было никаких гарантий, не было легких путей. Она сможет пережить это, как пережила свое детство, как пережила изгнание. Джаспер может присвоить ее. Если он этого не сделает, то сделает кто-то другой. Она может быть отмечена, поймана, присвоена.
Может, секрет в том, чтобы сделать выбор самой.
Наклонившись, она поцеловала Амиру в щеку.
– Спасибо. Я серьезно.
– Не благодари меня, – возразила та. – Это все ты. Помни это.
– Помни что? – раздался позади глубокий голос. Флэш наклонился, чтобы поцеловать Амиру, прежде чем прислониться бедром к подлокотнику дивана. Его рука легла ей на затылок – защитный жест, который он, кажется, не осознавал. – Надеюсь, вы, девочки, ничего не замышляете?
– Вряд ли. Просто сплетничаем. – Амира обняла его бедро – такой же собственнический жест, как и его.
– Ну, уже нельзя и помечтать. – Он провел пальцами по ее волосам. – У меня немножко времени до моего боя, малышка. Пришел проведать тебя.
Она закатила глаза и ударила его по руке.
– Я такая же, какой была двадцать минут назад. Я сидела на диване, ради всего святого.
– Наш выход. – Несса вскочила и потащила Ноэль за собой. – Он будет раздражать, пока мы не уйдем, чтобы он мог обнять ее.
Взгляд Флэша был таким хмурым, таким сердитым, что Ноэль рассмеялась. Он посмотрел на нее и обошел диван, чтобы занять их место, и было невозможно не растаять, когда он усадил Амиру себе на колени и обнял. Одна рука Флэша легла на округлость ее живота, и вся его хмурость испарилась.
Оставаться здесь казалось невежливым, поэтому Ноэль улыбнулась.
– Я потанцую. Приду позже.
Амира не подняла глаз.
– Пока.
Несса хихикнула и потащила Ноэль на танцпол. Рейчел заметила их и наклонила голову.
– Сюда.
Эйс широко раскинул руки, чтобы обнять всех троих.
– Кто самый везучий ублюдок в Четвертом Секторе? Все самые сексуальные девушки О’Кейнов – мои!
– Ну, не все.
Рейчел придвинулась ближе, запустила руку ему в волосы и лизнула уголок его рта.
Впервые с тех пор, как Ноэль встретила его, Эйс, казалось, не могла подобрать слов. Бедра его дрогнули, и Ноэль услышала стон – низкий и голодный, самый настоящий стон страсти.
Удивительно, но одним прикосновением Рейчел чуть не поставила его на колени.
Лекс определенно была права. Ноэль должна была сделать свой выбор и сдвинуть все с мертвой точки.
Скоро.
Даллас
Далласу было всего девять, когда мать преподала ему урок, который определил его судьбу.
Жизнь на ферме была тяжелой. Мир, который знала его мать, был мертв уже десять лет, но она никогда не отворачивалась от реальности, как многие другие. Ей было девятнадцать, когда пришли бури. Шесть месяцев спустя она родила его. Мать держалась за клочок земли, которым владела, даже под дулом пистолета. Она делала все, чтобы защитить своего сына и людей, которые полагались на ее ум и силу.
Она могла быть хладнокровной, его мать, но она не позволяла себе безделье. Ярость могла дать силу выжить в мире, сошедшем с ума, но не тогда, когда она была лишена цели. Так что в тот день, когда она застала его в драке с парнем вдвое меньше себя, она не стала его воспитывать. Нет, она притащила Далласа к ближайшему корыту за шиворот, макала его в воду, пока он не начал захлебываться, и потом потащила его в сарай, чтобы он мог выместить свою ярость на поленнице.
«Разозлись, – сказала она ему в тот день и дюжину раз после этого. – Сначала разозлись, а потом что-то делай. Не дерись, если у тебя есть выбор, и не трать времени. Заканчивай быстро».
Так он и делал. Даллас злился, казалось, каждый день своей взрослой жизни. И он превратил этот гнев в бизнес, потом в банду, а потом в целый гребаный сектор, которым управлял так же, как его мать управляла своим маленьким ранчо. Она никогда не держала в своих руках столько жизней, но ее совет все еще был полезен. Это работало.
Большую часть времени.
Она не увидела его взрослым. Она не знала Лекс, женщину, которая могла довести его до такой ярости, что было удивительно, что он до сих пор не захватил все сектора.
Он видел, как она ушла из зала с двумя парнями, бойцами. Бросила это ему в лицо.
Я тебе не принадлежу.
С таким же успехом она могла закричать это. И он даже глазом моргнуть не мог, потому что она ему не принадлежала. Даллас, блядь, О’Кейн, не мог желать того, чего не мог иметь, потому что Даллас О’Кейн мог получить все, что хотел.
– Сделай что-нибудь, – проворчал он, пинком открывая дверь в мастерскую.
Пиломатериалы выстроились у стены высокими штабелями. Кто-то вытащил из досок гвозди, разрезал их на удобные куски и все сложил. Скоро их сплавят вместе и вобьют в ящики для выпивки.
На другой стороне комнаты Брен уже склонился над верстаком. Даллас полагал, что этого тоже следовало ожидать.
– Брен.
– Сэр. – Он засунул карандаш за ухо, прежде чем поднять взгляд. – Готов приступить к работе?
– Еще бы. – Даллас закрыл дверь и подошел к столу. – Готовишь ящики для следующей партии, да?
Брен издал нечленораздельный звук согласия и потянулся к стопке досок. Он запустил ленточную пилу, и ее жужжание было громче, чем мысли в голове Далласа.
Не то чтобы это удерживало его от размышлений. Иногда молчание Брена было благословением, но сейчас Даллас не мог отвлечься от образа Лекс, уводящей прочь двух мужиков.
Он не мог позволить ей узнать, что она его достала. Иначе она будет осознавать свою власть над ним. И эта мысль заставила его вбить первый гвоздь в дерево – так сильно, что доска раскололась пополам.
– Блядь.
Брен выключил пилу и бросил последний кусок дерева на стол.
– Вопрос.
Слава Богу.
– Да?
– Если тебя это беспокоит, зачем позволять этому продолжаться?
Если Брен нашел ситуацию достаточно серьезной, чтобы заговорить об этом, все действительно вышло из-под контроля. Если бы это был кто-то другой, Даллас отмахнулся бы от него, но Брен был ближе к нему, чем кто-либо, кроме Джаспера, и Джасперу не пришлось бы задавать этот вопрос. Он уже понял ответ на уровне интуиции.
Брен пока учился.
– Если я начну обращаться с женщинами, как Уилсон Трент, на кой черт им будете нужны вы?
– Нет, я имею в виду… – Брен хмыкнул, скорее, самоуничижительно, нежели с юмором. – Вариантов не особенно много.
– Для тебя, возможно. Для меня… – Даллас пожал плечами и потянулся за новой доской. – Не всегда хорошо быть королем.
– Правда? – Брен занялся тем, что соединил четыре куска вместе, чтобы сформировать дно ящика.
Иногда было трудно сказать, закончил он или просто ждет.
– Если тебе есть, что сказать…
Брен улыбнулся.
– Это моя роль? Придворный шут? Я могу спокойно говорить все, что захочу, потому что кто-то должен говорить правду королю?
– Скорее, доверенное лицо, – мягко поправил Даллас. – Ты и Джас, оба. Он не позволит мне быть слишком жестким, а ты не позволишь мне быть слишком дураком.
Брен уперся кулаками в стол и уставился на лежащие перед ним доски.
– Не думал, что тебя можно испугать, вот и все.
Он мог легко отбить эту подачу, сказав, что не боится Лекс, и это было бы правдой. Сама Лекс его не пугала. Мысль о том, как быстро она может возненавидеть его… – Я не боюсь. Я просто осторожен.
– Осторожность – это разумно. Замечательно.
– Не мог бы ты сказать это еще менее убежденно?
– Наверное, нет, хотя мог бы попробовать.
Даллас вздохнул и воткнул гвоздь в ящик.
– Ты паршивый шут. Всю правду, никаких шуток.
Брен пожал плечами.
– У меня нет чувства юмора, разве не так все говорят?
Все, кроме Джаса, который всегда считал, что Брен забавен. Даллас думал, что все намного проще.
– В последнее время тебе не над чем смеяться.
– Да и другим тоже, разве нет? – Брен протянул руку и выхватил молоток из руки Далласа. – Однажды я пытался клеймить Лекс. Она тебе когда-нибудь говорила?
Кулак Далласа сжался в воздухе, но Брен был слишком умен и предупредил его движение заранее. Не то чтобы Даллас замахнулся бы молотком на одного из своих людей – но одного импульса было достаточно, чтобы заставить его остановиться.
– Нет, она никогда не упоминала об этом.
– Меня это не удивляет.
Даллас старался говорить ровным голосом.
– Так. Ты пытался.
– Я был еще новичком, – объяснил Брен, пожав плечами. – Я ничего не знал.
Хорошее заявление. Его собственная ловушка, та, что должна была заставить его спросить, «не знал чего»? Как будто ответ не висел в воздухе – все думали, что Лекс принадлежит ему, как и он сам, и Даллас не собирался никому доказывать обратное. И она тоже, да благословит ее бог.
По крайней мере, большую часть времени.
Мысль о двух мужчинах, которые увели Лекс, заставила его снова изменить направление беседы.
– Как поживает девушка? Сикс? Она уже начала нам доверять?
– Нет. – Брен замер с молотком в руке. – Думаю, для этого еще слишком рано. Она все еще наполовину уверена, что от нас стоит ждать подвоха. Что мы заставим ее страдать.
Даллас приподнял бровь.
– Так делал Трент?
– Да. Возможно, самое худшее, что он делал.
Это было не в духе Трента – порочная игра, которая требовала терпения и способности лгать, и Даллас предположил, что один он этого сделать не смог. А, может быть, это просто никогда не было ложью – может быть, он просто был этаким гребаным ребенком. Ребенком, который лелеял свою любимую игрушку, пока ему не стало скучно, а затем разбил ее, чтобы никто больше не мог с ней играть.
Вероятно, здесь было что-то очень личное, но Даллас не хотел задумываться.
– Она должна доверять тебе, хотя бы немного.
– Делаю все возможное.
Брен перевернул ящик и положил полоски дерева на дно.
Даллас отказался от попытки изображать деятельность и перешел к дальней стене, где Брен уже разжег огонь. Мэддокс потратил год на усовершенствование электрического нагревательного элемента для утюгов О’Кейн, но Даллас предпочел старомодный способ. Электричество, которое они выкачивали из энергосистемы Эдема, теперь было намного надежнее, чем в предыдущие годы, но все еще были сбои и отключения. Работа должна была продолжаться, даже когда электричества не было.
Он выбрал два самых больших утюга и поставил в огонь.
– Дай мне знать, когда решишь, что можно ослабить поводок. Я не готов дать ей свободу, но ей не обязательно все время сидеть взаперти.
Брен забил последний гвоздь.
– Я дам тебе знать, когда ты сможешь передать ее Лекс.
Он не мог сдержать фырканья.
– Я не думаю, что Лекс ищет другого товарища по играм. Она влюблена в Ноэль.
Брен резко остановился и посмотрел на Далласа, покачав головой, затем вернулся к заданию с неразборчивым бормотанием. На этот раз Далласу не хотелось искать ответ. Он знал, что хотел сказать Брен.
Передать ее Лекс.
Как будто Лекс была его проклятой королевой. Как будто она не трахалась с парочкой уличных драчунов только для того, чтобы напомнить ему, что он может рассчитывать на ее преданность, но никогда не сможет владеть ее телом. Чем крепче Даллас прижимал ее к себе, тем больше она ускользала… и мысль о том, что он потеряет ее навсегда, заставляла его думать о том, чтобы заковать ее в цепи.
Может, и стоит. Он мог бы использовать Трента, чтобы клеймить ее – и показать, как это хорошо.
Если она согласится. Если этого будет достаточно.
Нет, нет смысла притворяться, даже перед самим собой. Этого никогда не будет достаточно. Ни ошейника, ни отметины. Ему нужны ее разум, тело и душа, и Лекс не согласится на такой контроль. Они уничтожат друг друга. Он уничтожит ее, и это единственное, чего он не сможет вынести. Лучше брать то, что она давала сама, и позволить им обоим оставаться живыми.
Хотя бы частично.
Глава 16
В воображении Ноэль соблазнение Джаспера началось иначе.
Во-первых, в ее воображении у нее было время подготовиться. Принять ванну, подобрать идеальный наряд. Идеальное нижнее белье. Идеальные драгоценности, удивительно сексуальные, завели бы ее еще до того, как она добралась до его двери.
Ее фантазии не включали в себя пьяную официантку, клуб, полный шумных людей, да еще и Далласа, который решил, что они, черт возьми, будут открыты до тех пор, пока у посетителей есть деньги. К тому времени, как вышибала почти выкатил последнего посетителя за дверь, Ноэль была измотана, немного растрепана и находилась в каком-то нервном состоянии между усталостью и диким возбуждением – так, что едва могла усидеть на месте.
Она почти решила отказаться от всего этого в пользу расслабляющего часа, проведенного в ванной Лекс, и ночи сна. Но очутившись в длинном коридоре, который вел в комнаты Джаспера и к его двери, не смогла себя пересилить.
Он был тем, кто мог бы дать ей расслабление, даже если это означало просто поцелуй у двери перед тем, как она отправится спать одна. Поэтому, когда дверь распахнулась в ответ на стук, Ноэль сделала именно это – отбросила все свои планы в пользу того, чтобы подняться на цыпочки и прижаться губами к его губам.
Джаспер поднял ее на руки, все еще целуя, когда дверь за ней захлопнулась. Язык провел по губам Ноэль, затем скользнул ей в рот, лениво исследуя его, пока она не ударилась спиной об стену.
– Долгая ночь?
– Бесконечная. – Удивительно, как быстро прошла боль в ногах. Стоило всего лишь зависнуть в трех дюймах над землей. Ноэль обхватила его бедро ногой и улыбнулась. – Даллас не закрывал двери, пока не опустошил все карманы. Но чем пьянее они становились, тем больше были чаевые.
– Это ведь хорошо, правда?
Ноэль порылась в кармане и вытащила толстую пачку туго свернутых купюр. Она пересчитала деньги, ошеломленная осознанием суммы и пониманием, что эти деньги теперь ее.
– Если ты пообещаешь отвезти меня на рынок в самое ближайшее время. Пришлось пообещать Далласу, что без тебя никуда не пойду. Он настаивал.
– Он сейчас со всеми такой, не только с тобой. – Джаспер засунул деньги обратно в ее карман и направился в ванную. – Мы все на нервах, по понятным причинам.
– Я знаю. Лекс тоже это чувствует. – Это был самый вежливый способ описать ее настроение. Сегодня все ходили вокруг нее на цыпочках, кроме Далласа. Он вел себя так, будто ничего не случилось, и это только еще больше злило Лекс.
Джаспер поставил Ноэль на пол и выключил душ.
– У Далласа бывают моменты, когда он напряжен, но это не какая-то сексистская фигня. Думаю, с ними что-то не то.
Ноэль не могла с этим спорить, но и обсуждать это не хотела. Боль Лекс была слишком реальной – слишком сильной, чтобы сплетничать о ней.
– Мы будем принимать душ? – вместо этого спросила она, наблюдая, как он возится с ручками. Секс у стены был бы восхитительным. Она представляла его жестким и мокрым, и быстрым, без долгой прелюдии, которую так любил Джаспер.
Он издал невнятный звук и снял рубашку с головы, прежде чем обратить внимание на крючки на ее корсете. Каждый поддался с мягким щелчком, и ее грудь оказалась голой, когда он расстегнул последнюю застежку и позволил дорогой коже скользнуть на пол.
Боже, ей нравилось, как он на нее смотрел. Джаспер провел кончиками пальцев по ее плечам и вниз по упругим холмикам грудей, замерев у сосков.
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– Да. – Ноэль выгнула спину, прижимаясь к его руке, и потянулась к его поясу. – Ты – все, что я хочу сегодня вечером. Только… ты. Неважно как… где.
– Неважно как? – Его руки опустились к ее попке, он притянул ее ближе.
Движение оставило ее руки зажатыми между их телами, ее пальцы вжались в горячую кожу его живота. Его кожа была так близко, что Ноэль не могла удержаться от поцелуя, чуть захватив губами его плечо, чтобы ощутить вкус.
Она должна была быть честной. Она должна была сказать «да», прежде чем он задал вопрос.
– Может, заняться сексом, если хочешь.
– Мм-м. – Он отпустил ее и отступил. – Одежда, Ноэль. Сними ее.
Она начала с коротких шорт, расстегнув молнию, прежде чем сдвинуть джинсовую ткань с бедер. Ее кокетливое вращение бедром, конечно, было далеко от мастерского соблазнительного движения Лекс, но, по крайней мере, Джаспер не засмеялся.
Пришлось нагнуться, чтобы расстегнуть туфли, и Джаспер увидел ее задницу, прикрытую только кружевными трусиками. Эта часть фантазии соответствовала тому, что Ноэль представляла себе, и она взглянула на Джаса, расстегивая вторую пряжку.
– Я могу раздеть тебя?
Он покачал головой и расстегнул ремень.
– Залезай в воду.
Его голос звучал твердо. Это был приказ, при всей легкости сказанных слов, и Ноэль выскользнула из нижнего белья и повиновалась.
Он стоял у открытой двери душа и смотрел, как она снимает трусики.
– Мне нравится, как с тебя капает вода. Как выглядит твоя кожа, когда она влажная.
Ноэль дрожала под его взглядом, хотя вода была настолько горячей, что вокруг поднимался пар.
– Мне нравится, как ты на меня смотришь. От этого я становлюсь еще более влажной.
Душевая кабина казалась просторной, пока в нее не вошел Джаспер. Он навис над Ноэль, прижимая ее к кафелю.
– Насколько влажной?
Слова застыли у нее в горле; было трудно дышать, Джаспер словно крал воздух из пространства вокруг. Она так сильно хотела его, что потянулась вперед, но потом заколебалась и подняла руки над головой.
– Ты можешь прикоснуться ко мне и узнать.
Его член ткнулся в ее бедро, когда Джаспер приблизился к Ноэль, упершись рукой в кафель. Он скользнул другой рукой вниз, по холмику одной груди и дальше. К бедрам.
– Откройся.
Она медленно раздвинула ноги, не отводя от него взгляда.
– От этого слова я тоже возбуждаюсь. Раньше это было такое невинное слово, но теперь…
Джаспер приподнял бровь, но рукой не двинул.
– А теперь ты знаешь все его восхитительные значения?
– Нет, – прошептала она, широко расставив ноги. – Теперь я знаю лишь те его значения, которые открыла с тобой.
– Ты не знаешь их всех. – Его пальцы скользнули по ее влажным от воды и возбуждения складкам, раздвигая их. – Пока еще. Но ты узнаешь.
Это было как рай и ад в одном. Медленное скольжение его пальцев у клитора доставляло ей удовольствие и одновременно обещало большее. Ее соски сжались в ноющие точки, и она опустила руку, чтобы со вздохом их погладить.
– Я готова для тебя на что угодно.
Джас быстро убрал ее руку и зажал над головой.
– Не двигай руками.
Ее пульс бился в ушах, и она вытянула руки вверх, чтобы они коснулись крепления для душа. Ноэль обхватила его пальцами, и ее хриплое дыхание отозвалось эхом в душевой кабинке.
Она не могла пошевелиться, но могла говорить. В следующий раз, когда Даллас решит довести ее до края, не разрешая кончить, пока не услышит непристойности, он удивится ее прогрессу.
– У меня ноют соски. Я хочу, чтобы ты их потрогал.
Джаспер снова провел рукой по ее телу, избегая груди.
– Я найду время и для них.
Хныкая, она чуть повернулась и потерлась бедром о его член.
– Ты привел меня сюда, чтобы подразнить?
Джас закрыл глаза, но только на мгновение. Когда он открыл их снова, они пылали.
– Вот что значит принадлежать мне: ты готова доверить мне свое удовольствие. Ты готова довериться?
Ноэль и вправду доверяла ему. Она доверяла ему еще больше: потому что он дразнил ее, потому что это изменило ее и сделало распутной, потому он знал, как сделать именно то, что ей нужно. Он знал, как вывернуть ее наизнанку.
Его глаза были такими темными. Такими глубокими. Она облизнула губы и кивнула.
– Я готова. Я доверяю тебе. То, что я прошу о чем-то, не значит, что я хочу, чтобы ты дал это мне. Иногда мне больше нравится, когда ты говоришь «нет».
– Думаешь, мне нужно было это говорить?
Нет, он и так знал. Он знал все это время, пока она изо всех сил пыталась понять свой стыд и свое желание. Ноэль крепче ухватилась за крепление и покачала головой.
– Нет.
– Тогда молчи. – Он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Перестань говорить, что доверяешь мне, и покажи.
Джаспер не стал ждать ответа, прежде чем погрузить руку между ее бедер. Его пальцы вонзились в ее киску. Он начал двигать ими внутри – ритмичными движениями, потираясь о ее внутренние стенки и толкаясь все глубже с каждым ударом. Удовольствие становилось все сильнее, напряжение – все мощнее, и вот уже заставило ее извиваться, борясь с желанием подняться на цыпочки, чтобы передохнуть или качнуться к его руке, чтобы ускорить темп.
Доверие. Ноэль должна была показать это, даже если все ее тело болело от похоти и хотело еще быстрее и его сильнее.
Его движения замедлились. Он выскользнул из ее тела, провел пальцами по клитору и слегка погладил внутреннюю часть бедер.
И потом начал все сначала.
Ноэль захныкала, не в силах контролировать отчаянные движения бедер, подающихся навстречу движению.
Джаспер прижался губами к ее щеке.
– Что бы ты ни говорила, что бы я ни говорил, доказательства – вот они. Ты двигаешь своим телом. Трахаешь мои пальцы. Вот что я вижу.
Его борода царапала ее кожу, но Ноэль терлась лицом о его лицо, удовлетворяясь любой возможностью прикоснуться.
– Ты хочешь, чтобы я трахала твои пальцы?
– Неосознанно. Я не хочу, чтобы ты решала это сама. – Джас прильнул губами к ее уху. – Поэтому я и не спрашивал. Я просто сделал это.
Горячее дыхание щекотало влажную кожу, заставляя Ноэль дрожать и извиваться. В его словах было что-то опасно соблазнительное – обещание, признание того, что он наблюдал за ней изучал ее, что он понимает все темные изгибы и повороты, которые составляли ее желание, и без колебаний последует за ними.
Она могла получить все, что хотела – но только если доверится ему. Только если будет ждать. Не пассивно, потому что не было ничего пассивного в сдержанности, которая требовалась, чтобы не дотронуться до него, не впиться ногтями в его плечи и не умолять, но это была самая сладкая часть игры. Ее пальцы онемели, хватаясь за крепление, и ей было все равно. Дискомфорт был частью удовольствия, как и ожидание. Мистерия ухода за грань приличий – и ожидание того, что он сделает, чтобы ее туда увести.
