Текст книги "Против течения. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Что тебе, сестра?

Она конфузилась и отходила, чувствуя на себе подозрительные взгляды. Сложилось впечатление, что горожане не доверяют врачевателям Лечебницы и уж точно не хотят посвящать их в происходящее. Мира чувствовала, как подкатывает паника: если на остров напали, что стало с девочкой, которую она должна спрятать в храме в Сухири?! Нужно как можно скорее узнать, как попасть на остров! Но спрашивать в лоб опасно. Могут заинтересоваться, зачем ей туда, а её и без того разыскивают! Объяснение пришло неожиданно: раз на остров напали, там есть раненые. А она – врачевательница Лечебницы. Кому, как не ей, спешить на помощь? Это придало Мире смелости.

Высмотрев среди покупательниц женщину с добрым, располагающим лицом, Мира тронула её за рукав. Та обернулась, окинула девушку озадаченным взглядом.

– Что тебе, сестра? – спросила горожанка.

– Вы не подскажете, где ворота, ведущие к реке? – спросила Мира, явственно ощущая, что делает всё не так. Но что представляет собой так, она не знала, поэтому смотрела на горожанку в ожидании ответа.

– Разве ты не знаешь? – удивлённо спросила женщина.

Мира сдержала раздражение: блин, если бы знала, не спрашивала!

– Нет, – ответила она, невольно копируя интонацию и выражение лица Камиллы. – Я всё время провожу у себя в Лечебнице. Впервые оказалась в вашем городе.

Подозрительность из лица женщины исчезла, кажется, поверила.

– Тебе нужно пойти вон туда, – женщина показала направо, в толпу. – Найдёшь улицу Двух богинь (Мира мысленно отметила название), по ней выйдешь к площади Правосудия, там и главные ворота.

Мира мысленно вознесла молитву всем богам, которых знала.

– Спасибо! – с чувством сказала она и торопливо пошла прочь.

Что это площадь Правосудия, Мира поняла бы, даже не зная её название. Посередине стояла виселица, на которой в молчаливом и строгом ожидании висела верёвка с петлёй. Справа от виселицы высился помост, вероятно тоже для казней, а может объявления приговоров или приказов. Из-за разглядывания виселицы Мира сначала не заметила на площади самое необыкновенное: городские ворота были открыты настежь. Она прекрасно помнила, что Элсар представляет собой остров иза воротами сразу начиналась вода. Впервые попав в Элсар, Мира недоумевала, зачем вообще нужен вход с реки, если для большей части азарцев вода смертельна? Получалось, что воротами пользуются только агенты и лодочники. И вдруг ворота настежь открыты. А как же вода? Внезапно в ворота вошёл мужчина с гружёной и накрытой рогожей тележкой. Он выглядел уставшим, словно отмотал не один километр. Мира совсем растерялась. Он что, по воде с этой телегой шёл?! Нет, скорее всего его привезли на лодке… Но всё же…

Недоумевая, Мира подошла к воротам и замерла, поражённая увиденным: реки не было. Вернее не так – река была, но она расступилась. Не обмелела, а именно разошлась в стороны, обнажив сушу и образовав между водами широкий коридор, в котором можно было сделать дорогу с двухполосным движением. Вдоль прохода высились водяные стены и всё вместе напоминало застроенную зеркальными небоскрёбами улицу.

– Подай на воду ради Праматери, – раздался слева надтреснутый мужской голос.

Мира повернула голову: у ворот сидел очень худой нищий в лохмотьях. Рыжая пыль покрывала его голову, плечи и колени, так что он сливался с камнями. На земле перед ним стояла деревянная плошка, в которой лежали три «серых». Нищий смотрел на Миру тёмными, глубоко запавшими глазами.

– Здравствуйте, – пробормотала она, смутившись оттого, что у неё нет камней. Более того, если так пойдёт дальше, скоро ей придётся сесть и просить милостыню рядом с ним. Если, конечно, пустит.

– Удивлена? – нищий с насмешкой указал на проход.

Отрицать, что удивлена, когда отвисла челюсть и глаза из орбит вылезли, было глупо, и Мира кивнула.

– Дни Вила, – сказал нищий и подмигнул ей.

Она вспомнила, что уже слышала о днях Вила от Гая. Но тогда даже представить не могла, как это выглядит.

– Скажите, этот проход куда ведёт? – спросила она.

– До развилки.

– А дальше?

– Каждый в свою сторону, – уклончиво ответил он. – Тебе куда надо-то?

Мира заколебалась: сказать правду – а вдруг выдаст; солгать – не узнаешь, как попасть на остров.

– Мне на остров Серой Хмари, – ответила она, решившись.

– Хм, тебе туда по какой надобности?

– Дело у меня там важное, – угрюмо ответила Мира.

– Неспокойно сейчас на острове, – заметил лодочник. – Лучше не соваться.

Она упрямо наклонила голову, ответила:

– Мне очень нужно.

Мужчина посмотрел на неё с прищуром:

– Из Башни давно вышла, мокрозява?

Мира вздрогнула, с запинкой спросила:

– Почему вы думаете, что я мокрозява?

– Как же ещё думать, когда ты ничего тут не знаешь, – усмехнулся нищий, продолжая щуриться от несуществующего солнца. – Вопросы задаёшь такие, на которые знает ответы даже азарский ребёнок.

Он взял из плошки «серые», покатал на ладони, снова бросил в плошку и добавил:

– Все, кто выходит из Башни по первости такие. Как слепые котята тычемся.

– Вы тоже оттуда? – спросила Мира.

– Да, третий год как победил в своём турнире. Видишь, что ждёт здесь победителей, – он зло рассмеялся. – Когда ты в Башне, кажется, ничего хуже быть не может. Но когда выходишь, понимаешь, что хуже всего эта трясина. Она затягивает медленно и верно – но уже не вырваться и бороться не с кем, да и не за что. Разве что за свою жизнь: никчёмную и бестолковую. Ты кем выбрала быть?

– Лодочницей, – тихо произнесла Мира.

– Хех, значит, точно кончишь также, – он ощерил рот с поеденными червоточиной зубами. – Я тоже выбрал путь лодочника. Думал, буду по торговым делам между островами шастать. Сегодня здесь, завтра там, отвёз, продал – меня такая жизнь вполне устраивала. Мне даже лодку выдали, только она гнилая оказалась, развалилась через несколько рейдов. Сначала нанялся помощником к одному из лодочников, да не срослось – он меня как грузчика использовал. Таскал за него всё тяжелое, а оплату он только жратвой давал. Так никогда на новую лодку не накопить. Перешёл от него к другому, тот ещё хуже оказался, вообще за скотину держал. А как я заболел, вовсе выбросил меня на Больших кочках и уплыл. Кое-как я оклемался, но теперь слишком слаб, чтобы работать. Одна надежда на добрых людей.

Он помолчал, потом спросил:

– Слышал, вам сейчас даже гнилых лодок не выдают?

– Правильно слышали, – буркнула Мира.

Он покачал головой, словно говоря: вот, вот.

Мира испытывала лишь одно желание: поскорее уйти от этого человека. От него несло безнадёгой и вселенской тоской. Казалось, стоит задержаться рядом ещё хоть на мгновение, и заразишься его депрессивностью и пессимизмом, как болезнью. Самым же страшным было то, что он говорил правду.

«Я должна спасти Атию, – подумала Мира. – Может, хоть тогда этот умирающий мир получит надежду на спасение».

– Простите, но всё же, как попасть после развилки на остров Хмари? – спросила она.

– Иди по крайнему левому коридору, – ответил нищий.

– Спасибо, – она переступила с ноги на ногу и неуверенно произнесла: – Ну, тогда до свидания.

– Счастливого пути, – прокряхтел он. – И не забывай, что дни Вила завтра заканчиваются. Не успеешь, воды сомкнутся, и возвращаться придётся вплавь.

– Спасибо, – повторила Мира.

Подобрав полы рясы, она с осторожностью вошла в проход. Вновь появилось ощущение, что она оказалась на улице, застроенной примыкающими друг к другу небоскрёбами, на которых висели огромные ЖК-панели. По ним показывали одно и тоже видео: темнота, в которой происходило неуловимое глазом движение. Там была жизнь, что-то большое время от времени подплывало к стенам, но когда Мира пыталась рассмотреть его, исчезало, оставляя ощущение опасности.

В какой-то момент её охватила паника: казалось, стены стали ближе и смыкаются, грозя раздавить её. Она остановилась, как вкопанная, чувствуя, что не может сделать дальше ни шага. Сердце ухало, словно безумное, не хватало воздуха. Мира подняла голову, глядя на купол.

– Надо успокоиться, – сказала она себе. – Это всё от одиночества и клаустрофобии. Нищий сказал, что дни Вила заканчиваются завтра, значит, сегодня стены не сомкнутся. Нужно идти дальше, шаг за шагом, пока не окажусь на развилке.

Она заставила себя сделать первый шаг, подбодрила:

– Молодец, девочка. Вот так, и ещё один. Ты сможешь. Ты победила в грёбаном турнире, когда всё было против, ты вышла на свободу из Башни. Сейчас нужно всего лишь найти на острове восьмилетнюю девочку и отвезти её на другой остров. Ничего сложного!

Она пошла быстрее, продолжая говорить:

– Красава! Представь, что ты не на дне реки, а на улице застроенного небоскребами города. Например, в Нью-Йорке или Сиднее. Ничего необычного, просто девушка, просто гуляет по улице…

Неожиданно справа за стеной появилась огромная тупоносая морда животного с выпуклыми глазами и длинными усами каждый в руку толщиной. Она появилась из темноты и, казалось, сейчас ворвется в проход. Мира завизжала, шарахнулась к противоположной стене, врезалась в неё, но стена спружинила, будто желе. Только на руке осталась вода. Посмотрев на Миру, животное скучающе зевнуло и вновь исчезло в темноте. Только пузыри по воде пошли.

Мира истово перекрестилась.

– Всё хорошо, – прошептала она. – Его больше нет, всё супер. Идём дальше.

Колени по-прежнему дрожали, как у старушки, во рту ощущался металлический привкус страха. Вот и развилка: один проход вёл прямо, второй направо, третий налево.

– Мне в третий, – сказала Мира.

От звука своего голоса вдруг стало страшно и очень-очень одиноко. А ещё возникла противная, зловредная мыслишка: «Вдруг нищий обманул и вместо острова Серой Хмари я попаду в другое место?»

Нет, такие мысли нужно гнать в сторону! Они лишают сил двигаться дальше. Надо думать о чём-то добром и светлом. Вспомнилась мадам Олсен и её совет: «Верь в любовь, девочка. Ненависть и озлобленность ещё никого не спасли».

– Хорошо, мадам, – тихо сказала Мира и представила, что вернулся Гай.

Она больше не одна, они идут по улице с зеркальными стенами вдвоём и разговаривают. Он так близко, что Мира ощущает его дыхание на своей щеке, и ладонь согревается от тепла его ладони. Ей действительно стало легче и спокойнее, будто кто-то взял на себя часть её страха.

– Здесь столько всего произошло, пока вас не было, – сказала Мира невидимому собеседнику. – Магду убили. Даже не представляю, что вы сделаете, когда узнаете. Она дралась, как настоящий воин, – к горлу подкатил комок слёз, и Мира замолчала.

Перед глазами словно наяву встал вчерашний день: как она пришла к Магде, как та напоила её чем-то с мятным вкусом, и как потом появилась настоящая Магда. Их недолгая схватка, нож, блеснувший в руке убийцы и смерть жены Гая.

– Сначала хотели свалить убийство на меня, – вновь заговорила Мира, – но теперь обвиняют Найру. А её там даже близко не было! Я поклялась себе, что помогу ей, оправдаю. Но сначала нужно найти Атию, – она грустно улыбнулась и подняла глаза на невидимого собеседника: – Ах, вы же не знаете, что я встретилась с жабой. Той самой, которая меня сюда забросила. Как вы и предсказывали, она сама меня нашла.

Неожиданно впереди раздались мужские голоса. Мира перестала бормотать, прислушалась.

– Что будем с ними делать?

– Свалим в проходе и всех делов. Завтра воды сомкнутся, и река всех похоронит. А до завтра сюда вряд ли кто сунется.

Стараясь держаться ближе к стене воды, Мира пробралась вперёд и внезапно увидела кучу тел. Они лежали друг на друге, словно выброшенные на свалку куклы, руки верхних свешивались на лица нижних. А двое здоровяков всё набрасывали на кучу новые тела.

Миру замутило от ужаса. Прикрыв рот ладонью, она отступила назад. О том, чтобы идти на остров уже не было речи. Бежать из этого царства смерти! Бежать!

– Э! Кто там? – крикнул один из мужчин.

Мира замерла, прижавшись к стене. Под рясу на спине струйками стекала вода, кровь стучала в висках, лицо горело, словно опалённое огнём.

– Ты чего? – спросил напарник у второго мужчины.

– В проходе кто-то есть, я видел движение.

– Да то рыбы. Или какие другие твари.

Подняв полы рясы, Мира начала отступать, откуда пришла.

– Надо проверить, – сказал мужчина. – Ну-ка, дай мне палицу.

Стянув рясу, чтобы не мешала, и оставшись в тунике, Мира побежала по проходу. Кажется, никогда в жизни она не бегала так быстро. Ужас гнал вперёд, под защиту улиц города, где можно спрятаться среди горожан. В груди жгло огнём, во рту пересохло, перед глазами мелькали тёмные мушки, но она продолжала бежать. Вот и развилка, значит, осталось недолго.

За спиной раздавались голоса преследователей и топот нескольких ног. Он то становился тише, то наоборот приближался. Совершенно выбившись из сил, Мира перешла на шаг, держась за грудь и судорожно хватая ртом ставший колючим воздух. Она ничего не слышала, кроме стука крови в ушах, и молилась лишь о том, чтобы преследователи тоже устали.

– Вон она! – крикнули за спиной.

Обернувшись, Мира увидела преследователей. Оба багровые и потные от бега, они быстро приближались, держа на готове дубинки.

Мира побежала дальше. Ноги заплетались, и больше всего она боялась упасть. Вот и городская стена, ворота, нищий у ворот. Он как будто ждал её.

– Помогите мне! – прохрипела Мира.

Это было единственное, что билось в висках. Помогите! Хоть кто-нибудь!

Внезапно нищий схватил её за руку и закричал:

– Я держу её! Быстрее!

Мира попыталась вырваться, но он оказался сильным и вцепился будто клещами.

– Думаешь, за меня много заплатят? – задыхаясь спросила она.

– Много, не много, меня устроит, – ответил нищий и опять завопил: – Сюда! Я держу её!

Надежда оставалась только на магию. Мира уже поняла, что её способность – воздействовать на неживые предметы: открыть щеколду, создать стеклянную стену. Она впилась взглядом в стоящую на земле плошку с подаянием. «Серые» вылетели из неё, словно из пращи и ударили нищего по голове. Он вскрикнул от боли и неожиданности, выпустил Миру.

Не теряя времени, она бросилась в ворота, на площадь Правосудия.

Кажется, кто-то пытался её перехватить и поймать, но ей удавалось выскользнуть. Мельком оглянувшись, она увидела, что преследователи (судя по одежде, это были стражи) забежали в ворота следом.

– Обходи её слева! – крикнул один другому.

Заметив открытую дверь одного из домов, Мира ворвалась туда.

Она оказалась в крохотном, грязном дворике. Несколько чумазых детей брызгали выводилом на цеплюч, дородная женщина в грязном переднике мела двор.

– Куда?! – закричала она при виде Миры.

Но та уже заметила приставленную к стене и ведущую на крышу дома лестницу; рванула к ней. Дети радостно заулюлюкали ей вслед. Насаживая на ладони занозы, Мира поднялась на крышу. Навалившись всем туловищем, оттолкнула лестницу. Та закачалась и с глухим треском упала на землю. Мира с ужасом ждала, что раздадутся детские крики, но к счастью лестница никого не придавила.

Мира посмотрела вниз: преследователи забежали во двор, с руганью стали поднимать лестницу.

Она огляделась по сторонам: дома в Элсаре были построены почти впритык друг к другу, так что можно было перебегать с крыши на крышу. Только вездесущий цеплюч мешал. Неожиданно снизу раздались знакомые писки:

– Посмотрите, это же лодочница! Наша лодочница!

– Мира?! Где?

– Да вон же, на крыше!

Приглядевшись, Мира увидела на краю накрытой рогожкой повозки трёх взволнованно подпрыгивающих волосатых мячиков. Она втянула сквозь стиснутые зубы воздух: газилинны! Где вас носило всё это время?!

Однако расслабляться было некогда: стражи подняли лестницу и полезли на крышу.

Мира попыталась магией заставить лестницу упасть, но то ли сил осталось слишком мало, то ли лестница оказалась слишком тяжёлой – ничего не получилось.

Здешние крыши не слишком отличались от питерских, по которым она любила гулять: покатые, с коньком и хрустящей при каждом шаге черепицей – отчего казалось, что идёшь по печенью. На дрожащих от напряжения ногах, вытянув в стороны руки для равновесия, Мира побежала по коньку, не давая себе возможности усомниться в том, что делает. А также остановиться и посмотреть вниз. За спиной слышалась грубая брань. Добравшись до края, Мира оглянулась: преследователи неуклюже бежали по коньку, напоминая цирковых медведей.

Она прикинула расстояние до следующей крыши, отступила назад. Набрав разгону, прыгнула. Жестко упала на склон крыши, поехала вниз. Попыталась ухватиться за черепицу, но не удержалась. Перед глазами замелькали крыши, купол, потом всё заслонила стремительно приближающаяся брусчатка, спину пронзила боль, от удара выбило воздух из лёгких, и Мира потеряла сознание.

Глава 6. «Не хочу больше новостей!»

– Серая Хмарь, забыла заклинание! – Даяна открыла один из стоявших у стены сундуков, достала потрёпанные свитки, стала перебирать их: читала, шевеля губами, откладывала, переходила к следующим.

Лёжа на кровати, Хадар любовался тем, как свет от лампады мягко обволакивает её фигуру. Хадару нравилось смотреть на неё, когда она вот такая – непричёсанная и полуодетая. В этом было что-то домашнее, даже семейное, хотя он и понимал, что Даяна и семья – вещи несовместимые. Хадар и сам не собирался обзаводиться семейством, но всё же любил такие минуты – будто смотрел на экране добрую, старую мелодраму.

…

Почувствовав, что правый бок затёк, Хадар немного подвинулся, и тут же охнул от пронзившей грудь боли.

Даяна бросила на него яростный взгляд, сдула упавшую на лицо прядь иссиня-чёрных волос.

– И не вздумай ныть! – прикрикнула она. – Небось, сам в драку полез?

Он скривился, покорно подтвердил:

– Сам, сам.

Да уж, что не говори, хорошо его кукр отделал, душевно. Если бы не подоспела подмога в лице братьев Лечебницы, вовсе бы кони двинул. В Элсар его принесли на носилках. Правда Окато предлагал остаться в стенах своего заведеньица, но Хадар отказался. С трудом ворочая языком в наполненном кровью рту, он попросил отнести его к Даяне – своей личной любимой ведьме.

– Вы уверены? – спросил Окато.

В разорванном плаще и с покрытым кровоточащими царапинами черепом, он тоже выглядел не комильфо, но всё же гораздо лучше Хадара.

– Да… – прохрипел Старший агент. – Мне… поможет… магия.

Когда его занесли в покои Даяны, она ещё спала. Новая служанка (прежнюю Даяна приказала удавить за то, что та сливала информацию Вишневскому) испуганно вскинулась, переводя расширенные глаза с Хадара на братьев и обратно.

– Госпожа ещё спит, – сказала она срывающимся голосом. – Вам придётся подождать.

– Ты что не видишь – он не может ждать? – прогнусавил один из братьев.

Хадар мысленно с ним согласился.

Женщина вновь окинула их взглядом, не в силах решиться нарушить сон суровой хозяйки. Неожиданно из будуара раздался сонный голос Даяны:

– Кто там, Криста? Что за шум?

Прежде чем служанка успела ответить, дверь распахнулась, и Даяна вышла, держа в руке мерцающую лампу. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки было видно аппетитное тело с широкими бёдрами, тонкой талией и большими грудями. Даяна была сама первозданная природа, всё в ней дышало жизнью и сексом. На лицах лекарей явственно отразились мысли: «Я бы сейчас впендюрил этой бабёнке!»

В другое время Хадар сказал бы им: «Этой бабёнке впендюриваю я».

Но сейчас он был, мягко говоря, не в форме.

Даяна мельком взглянула на лежащее на носилках тело, но Хадара не узнала.

– Это ещё такое?! – заорала она на лекарей. – С какой стати вы тащите к моему порогу всех кого ни попадя? Или наша Лечебница не справляется с калеками? Вы хоть знаете, кто я?!

И вдруг она узнала Хадара. Сквозь приоткрытые веки он видел, как любовница отшатнулась, прикрыв рот ладонью, вскрикнула, замахала руками, грохнулась рядом с носилками на колени. Хадар почувствовал на своём лице тепло её дыхания. Если бы он не знал, что Даяна любит только себя, решил бы, что она впрямь переживает за него.

– Что с ним? Он… жив? – спросила Даяна со страхом.

– Он не захотел оставаться в Лечебнице, – сказал один из братьев. – Требовал принести его сюда. Сказал, ему поможет только магия.

– Да… да! Занесите его в будуар. Криста, открой пошире двери и…

Не договорив, она бросилась в комнаты, бестолково заметалась там, хватаясь то за одно, то за другое, затем вернулась в коридор, потом вновь в комнаты. Хадара занесли внутрь.

– Куда его положить? – спросил один из братьев, оглядывая широкую кровать с неубранной постелью. Комната была заставлена трюмо, статуэтками и вазами, в которых увядали специально выращиваемые для Даяны цветы.

– Кладите на кровать, – приказала она, немного придя в себя от потрясения. – Криста, что ты стоишь столбом?! Накинь покрывало!

Служанка, наблюдающая за всем в глубокой растерянности, сорвалась с места и торопливо застелила кровать нежно-лиловым покрывалом.

Братья бережно перенесли Хадара на кровать. Несмотря на то, что они старались быть аккуратными, он застонал от пронзившей тело боли.

– Аккуратнее! – воскликнула Даяна и тут же, заглянув в лицо брата, что стоял ближе, спросила: – Кто его так избил?

– Мы не знаем, госпожа, – сказал молодой человек. – Когда нас позвали, он уже был таким.

– Не знаете, – нахмурилась Даяна. – Никакого толку от вас. Ладно, идите, вы больше не нужны.

Братья неуверенно потоптались у порога в ожидании оплаты, но убедившись, что её не будет – ушли.

– Ты тоже выйди, – приказала Даяна служанке. – И следи, чтобы никто меня не тревожил.

Сквозь полуприкрытые веки Хадар видел, как выпроводив служанку, она вновь в растерянности заметалась по комнате. Бормоча что-то под нос, кинулась к старинному сундуку, где лежали свитки, привезённые из Ордена. Откинула массивную крышку.

– Перестань… кудахтать, – с трудом произнёс Хадар.

Даяна резко обернулась:

– Ожил?! – воскликнула она. – Негодяй! Эгоист! Сволочь! Самовлюблённый дурак! Кто это сделал? Убью!

Он вымученно улыбнулся и тут же скривился от боли в разбитой скуле.

Схватив с прикроватного столика зеркало на ручке, Даяна поднесла его к лицу Хадара.

– Вот! Полюбуйся на себя! Красавец! – крикнула она.

Лицо опухло до неузнаваемости, так что Хадар сам себя не узнал.

– Убери… эту пошлость, – сказал он.

Даяна проворчала ругательства, но зеркало убрала. Снова склонилась над сундуком и стала что-то искать.

Через открытое окно донёсся звук рогов. Только этого не хватало – лесные уезжают. Хадар шевельнулся.

– Колдуй скорее! – раздражённо прохрипел он. – Я должен быть там… внизу.

– Должен он! – передразнила Даяна. Развернулась, держа в руке свиток, и подбоченилась: – Не стану лечить, пока не расскажешь, кто тебя так ухайдакал.

– Милая, это… долгий рассказ. А мне нужно… проводить… лесных.

Она поколебалась, но сдалась. Подошла к нему и, прикрыв глаза, начала читать заклинания, водя руками над Хадаром. Он прислушался к ощущениям – возможно, это был самообман, но показалось, что он чувствует, как срастаются сломанные кости и затягиваются раны. Боль тоже утихала, словно зверь уползая в нору подсознания.

Голос Даяны будто стал мощнее. Раз за разом она повторяла заклинание, и по комнате разливались напевы на древнем языке. Хадар слышал истории о том, что когда-то в Азаре жили боги. Потом они поднялись в Закуполье, а после себя оставили магию Ордена, и теперь она передавалась от магини к магине.

Голос Даяны достиг пика и внезапно оборвался. Она осела на пол, сгорбившись и низко опустив голову. Длинные волосы упали на грудь, полностью скрыв её лицо. Говорят, магия отнимает много сил. Хадар осторожно пошевелился (не больно!), протянул руку и осторожно отвёл волосы с лица Даяны. Женщина была бледной, под глазами залегли чёрные тени. Хадар погладил её по щеке, ласково шепнул:

– Спасибо, милая!

Она потёрлась щекой о его руку, медленно поднялась с пола и легла на кровать рядом с Хадаром, свернувшись калачиком. Однако, заметив что-то на постели, проворчала:

– В крови испачкал. Я за это покрывало два беляка отдала!

С улицы вновь послышался далёкий звук рожка. Тяжело встав (голова кружилась, как с перепоя) Хадар подошёл к окну и распахнул раму. В комнату сразу же ворвался гул толпы. Придерживаясь за стену, чтобы не упасть, Хадар далеко высунулся наружу. Ему открылась городская площадь. Людей сегодня было гораздо меньше, чем когда лесные приехали – шутка ли, квасили на радостях почти сутки – но всё равно хватало. Крытые повозки лесных медленно уезжали за ворота. Хадар увидел среди провожающих ВХЭ, подле него начальника Городской стражи. В груди неприятно кольнуло: «Серая Хмарь! Это я должен быть справа от старика. Так можно окончательно лишиться благоволения деда! А всё из-за проклятой Мирки! Ну, попадётся она мне: ответит по-полной!»

– Позови кого-нибудь из слуг, – сказал он Даяне. – Надо узнать, что там происходит.

– Так не видишь, что ли? – проворчала та.

– Что ты трындишь, как… – он едва не сказал «бабка старая», но остановился.

Даяна не понимала шуток про возраст. И к любым намёкам на то, что ей уже не двадцать и даже не двадцать пять, относилась с болезненной нервозностью.

– Как кто? – она сощурила красивые глаза.

– Никто, – огрызнулся он. – Говорю тебе, позови слугу. Я не вижу среди провожающих Тиреда. Надо знать, что у них там с дочкой лесного – полный разлад вышел?

Для всех при дворе не было секретом, что старикан возлагал на приезд лесных большие надежды – мечтал женить своего сына-идиота на дочери Лесного владыки. Но доченька тоже оказалась с сюрпризом – как пелось в песне, «то ли буйвол, то ли бык, то ли тур». Короче, кентавриха, так её разэтак. Тиред, как суженую во всей красе увидел, так в постель слёг и животом разболелся, даже к семейному ужину не вышел. Старик был мрачнее тучи, но что поделаешь – физиология, она такая. А кентаврихе хоть бы что: заперлась в комнате со своей куклой, которую ей ВХЭ презентовал и, кажется, была совершенно счастлива. Кукла само собой, была не простая – из кукров – притом старая модель, ещё магическим ошейником управлялась. Но зато уже не раз проверена в деле и сбоев не давала, если, конечно, ошейник с неё не срывать.

Хотя в этом и крылась уязвимость таких моделей: стоило сорвать с кукра ошейник, и он становился бесполезен. Поэтому-то Окато и выводил в своём подземелье новые модели – безупречных, не зависящих от магии, обладающих большой физической силой, готовых не задумываясь исполнять приказ хозяина и способных принимать решение в сложных ситуациях. Так сказать, самообучаемых. В ходе опытов оказалось, что лучше всего поддаются дрессировке бывшие мокрозявы. Из азарцев тоже удавалось сделать кукров, но они уступали мокрозявам по многим параметрам. Хотя оказывались физически сильнее. Та же Молли, которую задарили лесной кентаврихе, могла одной рукой поднять над головой больше ста килограмм.

Сегодня благодаря Мире, Хадар и Окато провели, так сказать, тестирование новых моделей. Уж чем-чем, а силушкой обновлённые кукры-мокрозявы оказались наделены сполна, это Хадар на своих костях испробовал. Такого жёсткого тестирования он, правда, не планировал, так уж вышло: не отдавать же Мирку Окато. У Хадара на неё другие планы, в частности, он обещал отдать её в Орден Колдуну. Того заинтересовали магические способности девчонки, он даже готов был пойти на риск и повлиять на ход турнира. Кстати, у Хадара было подозрение, что без вмешательства Колдуна таки не обошлось – этот поезд, появившийся из ниоткуда, когда всё указывало на то, что Мира должна умереть; и то, что её соперница так удачно застряла ногой между рельсами…

Само собой, Колдун сделал всё чисто, никто не сможет придраться и усомниться в честности турнира. И всё же Хадар мысленно нет-нет, да возвращался к поезду, накрывшему соперницу Миры.

Между прочим, Хадар тоже был заинтересован, чтобы девчонка отправилась в Орден постигать азы магической премудрости. Во-первых, потому что иметь в друзьях Колдуна – хорошо. Во-вторых, иметь в Ордене шпионку – тоже неплохо.

Но Мира сбежала. Однако на этот счёт агент не волновался: побегает и прямиком придёт к нему. Больше-то ей идти не к кому.

Гул толпы на площади начал стихать. Вновь выглянув, Хадар увидел, что за ворота выезжают последние повозки лесных. Хм, почему же нет Тиреда? Неужели до сих пор притворяется больным?

Хадар закрыл окно и вернулся на кровать. Его не оставляло неясное беспокойство. Что-то было не так с этими проводами.

Он снова лёг рядом с Даяной и, взяв широкую прядь её волос, намотал их на кулак. Не открывая глаз, Даяна сонно потянулась, словно уставшая после охоты пантера. Волосы натянулись, и она удивлённо открыла глаза.

– Ты что? – спросила любовница.

Хадар смотрел на неё без улыбки.

– Почему ты отпустила Миру? – спросил он. – Мы же договаривались, что в случае победы в турнире отдадим её Ордену. А ты выгнала девчонку из Башни.

– Ниоткуда я её не выгоняла! – прошипела Даяна. – Так сложилось: дежурным писарем был Иполло. А ты сам знаешь, какой он зануда и ревнитель буквы закона. Кажется, он заподозрил, что я хочу удержать Мирку в Башне, и следовал за мной по пятам. Да отпусти ты меня, наконец!

Но Хадар не отпустил.

– Поверь мне, – ласковее сказала Даяна. – Ты же знаешь, что эта зачухонка чуть ли не единственная для меня возможность меня попасть обратно в Орден.

Хадар мог бы поправить, что не «чуть ли», а единственная, но не стал её огорчать.

– А что, с ней случилось что-то плохое? – спросила Даяна, и в голосе проступила робость.

Хадар вздохнул:

– Случилось. Эта девчонка прямо притягивает к своей попке приключения. Сегодня я нашёл её в подземелье Окато среди кукров.

– Серая Хмарь! Как она там оказалась?! – воскликнула Даяна.

– Ты не заметила, что у неё талант оказываться в неожиданных местах? – усмехнулся Хадар.

А затем рассказал про убийство Магды и драку с кукром.

Любовница слушала молча, и он физически ощущал, как она внутренне сжимается. А ещё чувствовал её страх и ярость.

– Что происходит, Хадар? – спросила Даяна, когда он закончил. – Кто объявил нам войну? И какова их цель? Уничтожить всех агентов? Лодочников? Мокрозяв?

– У меня пока нет ответа на этот вопрос, – сказал Хадар, разжав кулак. Прядь чёрных волос Даяны блестящей змейкой скользнула по его руке и легла на подушку.

Любовница порывисто села, пристально глядя ему в лицо.

– Ты понимаешь, что они были готовы заранее? – спросила она. – Они знали, что Мирка появится в Азаре. Что она выиграет в турнире и пойдёт к травнице. А теперь скажи мне, у тебя есть предположения, кто это может быть?

– Ты, – улыбнулся Хадар, глядя ей в глаза.

Даяна вспыхнула и едва не влепила ему пощёчину. Хадару удалось в последний момент блокировать её руку.

– Не надо так шутить, дорогой! – прошипела она, глядя на него с яростью. – Если на то пошло, я от тебя узнала о необычных способностях девчонки. Для меня она была просто новенькой мокрозявой, которая может хорошо кукрить.