Текст книги "Люди в сером. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кирилл Юрченко

Соавторы: Андрей Бурцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Глава 9

Учетно-архивный отдел КГБ СССР

Дело № 75-09-2345-14 (2-Б). Совершенно секретно

Из рапорта о боевом столкновении между опергруппой службы «А» КГБ СССР и подразделением в/ч особого назначения РВСН МО СССР (г. Карельск)

«…Вы и сами прекрасно знаете, что в недрах Министерства обороны зрел заговор особого свойства. Совершенно точно речь идет о попытках МО скрыть правду о существовании инопланетных сил, представляющих прямую угрозу не только для нашей страны, но, возможно, и для всего человечества…

…мы не имели права на промедление, особенно после того как заговорщики дали отмашку на физическое уничтожение некоторых наших сотрудников, очень близко подобравшихся к раскрытию тайны…

…после того как в лесу близ Заячьего Луга наша опергруппа обнаружила активные приготовления к тому, что в МО называют операцией „Контакт“, мы получили задание любыми средствами взять ситуацию под контроль 1-го главного управления КГБ СССР… Не оставалось иной возможности, кроме как пойти на вооруженное столкновение… Есть серьезные потери с обеих сторон. Невзирая на это, главным результатом конфликта я считаю срыв операции, запланированной МО. Вечером 30 сентября над лесом в районе в/ч было замечено сильное свечение и появление в небе нескольких неопознанных летающих объектов. Это заметили даже в населенном пункте Заячий Луг. Однако ни один из объектов не совершил планируемой посадки…»

Рапорт предоставил: источник засекречен.

Примечание к подшивке: направлено в Приемную председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова.

МО СССР. Из сообщений по отделу внешней безопасности спецпроекта «Отражение» (входящие).

Октябрь 1977 г. Совершенно секретно

«Операция „Контакт“ сорвана по причине вмешательства представителей КГБ. Попытки выйти на повторный контакт с эмиссарами Смотрителей окончились неудачей. О том же сообщают дружественные нам источники в Министерстве обороны США и специальных отделах космической разведки NASA. Возможно, что Смотрители изменили свои планы, но прогнозировать их действия нет совершенно никакой возможности…

…Нами отмечена повышенная активность НЛО в окрестностях г. Карельска, однако любые наши попытки склонить объекты к контакту игнорируются…»

17 октября 1977 г.

Учетно-архивный отдел КГБ СССР

Дело № 75-09-2345-14 (2-Б). Совершенно секретно

Внутрислужебная переписка

Приказ: В связи с серьезными потерями личного состава следственной группы и за недостатком информации дело считать закрытым до особого распоряжения.

17 октября 1977 г.

25 сентября 1979 г. Вторник

…Яркая вспышка заставила зажмуриться. Одновременно Георгий испытал наслаждение: возможность спрятаться от непонятного жгучего света, защититься от него, закрыться пусть даже за слабой темновато-красной пеленой век показалась ему сладостной и долгожданной.

От света слезились глаза, слезы, стекая, щекотали кожу, а вялым языком он ощутил соленость крови на разбитых губах.

…Почему разбитых?.. Ах да!.. И он все вспомнил.

Волков был совершенно уверен, что по-прежнему стоит на ногах, но едва пошевелил руками, как пальцы ощутили под собой что-то упругое, волнистое и одновременно покалывающее. И сознание нарисовало ему траву и мох, усыпанные хвойными иголками.

«…Значит, я лежу…»

Георгий осторожно приоткрыл сначала один глаз, затем другой.

Был яркий день, и он действительно лежал в траве на спине, глядя в небо. Яркое солнце слепило, и приятное тепло ощущалось каждой частичкой тела.

Какой-то шорох раздался поблизости. Вывернув затекшую голову, Волков скосил взгляд, но из-за высокой травы ничего не увидел. Он перевернулся, приподнялся на локтях и увидел рядом солдата, шевелящегося метрах в пяти от него. Заметив, что тот без противогаза, Георгий сообразил, что и сам без защиты. Но, когда он успел снять противогаз и куда дел, не помнил. Он позвал солдата, но тот никак не отреагировал на его голос.

Поднявшись во весь рост, Георгий увидел, что кроме этого рядового вокруг полно людей в военной форме – все, кто был здесь ночью. Но только он единственный мог совершенно спокойно занять вертикальное положение. Остальные, подобно тому солдату, беспомощно барахтались в траве, как жуки, отравленные дустом. Они, конечно, предпринимали попытки встать, но терпели неудачу. С терпеливым пыхтением им удавалось приподняться, чтобы тут же снова завалиться на землю. И, что казалось чудовищным, – не было слышно ни единого недовольного возгласа, ни звука речи или ругательств, как это обычно бывает с людьми, потерявшими способность управлять своим телом, но еще сохранявшими достаточное количество разума, чтобы оценивать происходящее.

Георгий подошел к солдату, которого увидел первым, – тот оказался ближе остальных. Наклонился к нему, снова позвал. Ему показалось, что теперь-то солдат услышал его, раз повернулся лицом. Но то было, скорее, неосознанное движение. И на лице, случайно обратившемся к Георгию, застыл тупой безвольный взгляд.

То же было и с остальными солдатами и офицерами. Они не походили даже на пьяных – скорее на лишенных сознания людей, у которых еще остались какие-то позывы к телодвижениям.

Он стал искать Сиротина, а когда нашел его, принялся хлопать капитана по смуглым щекам, пытаясь вернуть к реальности. Но взгляд Сиротина, как был бездумным, смотрящим куда-то «сквозь», таким и остался.

Он силком усадил капитана, затем из-за спины обнял его, обхватил крепко и подтащил к ближайшему дереву, где привалил к стволу. Снова вмазал посильнее по щекам, но все тщетно.

– Что же мне делать с тобой? – заглядывая в стеклянные глаза Сиротина, спрашивал он скорее самого себя.

Снова поднял капитана. Схватил за руки, прижался к нему спиной, не позволяя упасть, и взвалил себе на горбушку. Капитан повис на нем, как тряпка. Тяжело дыша, Георгий побрел к видневшемуся вдали проволочному заграждению – туда, откуда они пришли.

Пока тащил капитана через лес, Георгий периодически отдыхал: обратный путь оказался ничуть не короче. И вот, когда он в очередной раз пристроился отдохнуть и опустил капитана на землю, вдруг заметил, что мелькнула тень между деревьями.

Волков увидел, что это солдат. Вооруженный боец мог представлять опасность. Но вскоре Георгий догадался, что рядовой слепо ломится через лес, очевидно не преследуя цели задержать беглецов. Пошатываясь, он выскочил на поляну, совершенно не замечая наблюдающего за ним Волкова, хотя их разделяло не больше десяти метров открытого пространства. Лицо его было разбито, в крови, как будто он не раз приложился мордой о деревья или камни. Сначала Георгий подумал, что это все тот же Малеев, которого он видел на первом кордоне во время похода за грибами, но это оказался незнакомый рядовой. Взгляд у него был ошалелый, но не настолько остекленевший, как у Сиротина и остальных, кого застигла в лесу белая вспышка. По крайней мере солдат еще был способен хоть что-то соображать. Потому что Георгий позвал, и тот вдруг застыл как вкопанный и принялся озираться по сторонам и щуриться, будто ослепший. И только когда Георгий махнул солдату, тот, наконец, смог сконцентрировать свое внимание.

– Това-арищ… – с надрывом произнес рядовой, и на этом его способность произносить членораздельные звуки закончилась.

Он вдруг замычал что-то, потом заплакал и без сил рухнул на колени.

Георгий подошел к нему и положил руку на плечо. Солдат вздрогнул и испуганно отполз.

– Успокойся, – произнес Георгий.

А солдат снова будто потерял его из вида (хотя Георгий стоял в двух шагах), стал вертеть головой и заметил Георгия, только когда тот шевельнулся.

Что-то было с его зрением.

«Кто он такой, из какой части?» – думал Георгий.

Уходить надо. Но и бросать его так нельзя.

– Ты сможешь пойти за мной? – Он помаячил рукой перед лицом паренька.

Тот закивал, продолжая лить слезы.

– Я сейчас понесу своего товарища, – Георгий показал на лежавшего в траве Сиротина, не надеясь, впрочем, что рядовой его разглядит. – А ты пойдешь за мной, и не отставай!

Было бы еще неплохо, если бы солдат помог ему взвалить капитана на плечи, но на это не стоило и рассчитывать – хорошо, если у рядового хватит соображаловки послушаться и пойти следом.

Не с первой попытки уставшему Георгию кое-как удалось взвалить капитана.

– Солдат! – позвал он. Но повернуться было тяжело. – Иди за мной!

Хорошо, что солнце светило в спину, и Георгий мог видеть тень бойца. Вроде рядом идет – часто дышит и хнычет.

Прошло больше часа, когда, преодолев кое-как лес и овраги, они вышли на дорогу.

Георгий не знал, где именно Сиротин договаривался с Полевым о встрече, но надеялся, что полковник выслал кого-нибудь, и их поджидают. Поэтому, увидев грузовик с брезентовым верхом, спрятавшийся в желтеющем березняке, не удивился. Остановился, опустил капитана. Посмотрел на солдата – тот тащился сзади.

Волков рассчитывал, что, увидев их, из машины выйдут на подмогу. Но никто не спешил.

– Уснули, что ли?

Георгий дождался, когда приблизится солдат, усадил его рядом с Сиротиным, вложив руку одного в ладонь другого, а сам направился к грузовику. Подойдя ближе, понял, что машина из другой части, – Полевой как-то хвастался, что для всей своей техники заказал новые брезентовые чехлы, причем на уточнении «для всей» был сделан упор. А у этого «зилка» брезентушка была довольно сильно потрепана, с заплатами. И вообще, зачем Полевому посылать за ними такую большую машину?

Георгий вскочил на подножку, заглянул в кабину – ему показалось, что два человека, скрючившиеся на сиденье, мертвы. Он открыл дверь и толкнул первого. Тот безвольно покачался, как студень, едва не повалившись на него, но никак не отреагировал. Видимо, они были в таком же состоянии, как и Сиротин.

– Что за на хер?! Здесь хоть кто-то остался в своем уме?

Он заглянул в кузов – там было пусто. Теперь уже некогда рассуждать – что это за машина, откуда взялась и по чью душу здесь. В замке зажигания торчал ключ, а на остальное плевать! Георгий сначала подумал о том, чтобы перетащить этих двоих в кузов, но уже не хватило бы никаких сил. Он придвинул бедолаг на пассажирскую сторону потеснее друг к другу. После отправился за Сиротиным и солдатом. Когда подошел к ним, ему показалось, что капитан начинает приходить в себя. Во всяком случае, пошевелился сам, без понуждения.

– Сиротин! – крикнул Георгий ему в ухо. – Ты меня слышишь?

Капитан вроде что-то промычал и даже отреагировал на тычки в бок. Не намереваясь ждать, пока тот окончательно придет в себя, Георгий вздохнул и потащил Сиротина к грузовику. Залез в кабину и кое-как втянул за собой капитана. Затем отправился за солдатом – тот не пошел за ними и как завороженный сидел на прежнем месте. Когда порядком уставший Георгий подвел и его к машине, солдат вдруг встрепенулся, как будто узнал грузовик.

– Товарищ… товарищ… – заталдычил он, показывая на «зилок».

– Твоя машина, что ли? – удивился Георгий. – И много вас было, интересно знать?..

Подведя к кабине, он долго и тщетно объяснял солдату, что надо залезть внутрь. Потом психанул, сорвал с его плеча автомат, забросил в кузов, сам же схватил рядового за ногу, за шкирку и в рывке последних сил впихал в салон. Теперь внутри стало так тесно, что он не представлял, как будет рулить.

Грузовик завелся без проблем, и уже через минуту Георгий вел его по грунтовке, направляясь к части Полевого, на малом ходу, чтобы успевать лавировать. Вскоре, правда, пришлось резко затормозить. Двое солдат пересекли дорогу, запинаясь о ветки. Они даже не посмотрели в сторону грузовика. Оба в полной боевой выкладке, как и тот, который теперь, подобно растению, сидел рядом с Георгием в кабине.

Волков хотел посигналить им, чтобы забрать с собой, но, видя переброшенные через плечи автоматы, подумал – стоит ли рисковать? А что, если в самый неожиданный момент к ним вернется сознание. Еще начнут стрелять сдуру.

– Ну вас! – Только дождавшись, когда они скроются в зарослях, он тронулся с места. Убедившись через боковое зеркало, что никто из леса не выскочил и преследовать не собирается, прибавил скорость.

Через час езды он выехал на знакомую гравийку, вскоре показался забор части. Воображение рисовало Георгию страшную картину всеобщего помешательства – возможно, произошло что-то необъяснимое, из-за чего все люди вокруг лишились воли и разума. Но каково же было его изумление, когда он понял, что здесь, по сравнению со вчерашним вечером ничего не переменилось. Все так же караульный болтался перед воротами КПП. На крыльце две женщины – возможно, жены военнослужащих – о чем-то мирно беседовали меж собой. На площадке перед воротами – несколько легковых машин. Не рискуя пока подъезжать, Георгий остановил грузовик поодаль.

Нужно было принимать решение. Стоит ли искать встречи с Полевым?

«А вдруг все изменилось и меня здесь только и поджидают, чтобы арестовать?»

Собственно, рассказать полковнику о том, что случилось, он мог в любой момент и наедине. А если кто-то сейчас невзначай проявит интерес к машине и находящимся в ней людям, тогда не миновать ненужных расспросов.

Вообще, это мне нужно?

Никакие идеи в голову не приходили, кроме одной – оставить грузовик у ворот части, а самому смыться.

Георгий усадил на свое место квелого Сиротина, который сразу уронил голову на руль. Завел двигатель. Вытянул до упора рычаг управления воздушной заслонки, чтобы двигатель мог работать и без педали газа. «Зилок» откликнулся, увеличив обороты, грубо зарокотал. Убедившись, что мотор теперь точно не заглохнет, Георгий включил пониженную передачу и сцепление, вывернул руль, направив машину на забор так, чтобы она вскользь зацепила его и сильно не ударилась. Не захлопывая двери, выскочил из кабины.

Никем не управляемый «зилок» медленно, на пониженной, пополз к забору, с легкостью преодолел бордюр, подмял под себя растущий вдоль газона кустарник.

– Стой, дурак! Пьяный, что ли?! – прорвались крики с КПП.

Георгий надеялся, что из-за грузовика его не видно. Что есть сил, он припустил вдоль стены к углу забора, а от него – к спасительной кромке сосновой рощи.

Когда за спиной раздался легкий скрежет, Волков уже был достаточно далеко, чтобы его не могли догнать…

…Сквозь шумящий душ он слышал, как надрывается телефонный звонок. Это мог быть кто угодно. Пусть трезвонят. Выходить из ванной не хотелось. Вода хоть и была холодной, но Георгий почти не ощущал этого – всего десять минут назад он ввалился в свою квартиру и, если бы сразу не принял душ, упал бы замертво. Вода подбодрила его, помогла собрать остатки сил.

Телефон надрывался, и не было никаких сомнений, что звонивший долго не успокоится. Наконец, умолк.

Георгий, не одеваясь и не вытираясь, вышел из ванной, свернул грязный камуфляж и засунул в шкаф на самое дно, после чего прошлепал мокрыми ногами через коридор на кухню. В холодильнике, он помнил, оставалась непочатая водка. Достав холодную бутыль, он откупорил ее и сделал несколько глотков прямо из горла. Жидкость одновременно холодила и обжигала, душила, но была необходима, чтобы сбросить подступавшую нервную дрожь. Отдышавшись, он хлебнул еще. И еще, пока не пошла мимо горла. Закашлялся до слез и лишь тогда успокоился. Отдышавшись, поставил бутылку на стол. Глянул – на дне осталось чуть больше стопки. Он с гневом оттолкнул бутылку, та опрокинулась и, прокатившись по столу, грохнулась об пол, но не разбилась, покатилась к плинтусу, где замерла, наконец, плеснув оставшейся водкой.

Георгий вернулся в коридор и замер у зеркала, разглядывая себя. Лицо распухло – на губе и на правой скуле огромные синяки – больно притрагиваться. Ломило все суставы, как будто разгрузил полный вагон чугуна. Голова начала кружиться от вбрасываемого в кровь алкоголя. Пройдя в комнату, Георгий упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Если недавно ему казалось, что усталость можно смыть душем, то сейчас она снова навалилась, да сильнее прежнего – одновременно с тем ныло и горело, как будто в жару, все тело. Казалось, и алкоголь не принес никакого облегчения.

Телефон зазвонил снова.

Георгий дотянулся и выдернул шнур из розетки.

Пусть весь мир катится к чертям. Спать! Надо спать!..

Сколько он провалялся, понять было невозможно. Разбудил его сильный грохот.

Георгий суматошно вскочил, ничего не понимая. Постепенно сообразил, что находится в своей квартире, лежит голый в постели, а грохот – это стук в дверь. Полевой? Решил узнать, что же такое необычное было в лесу? А может быть, Яковлев? Это вернее – только начальство может стучать так непозволительно грубо.

Но вдруг не Яковлев? Вдруг это люди, имеющие отношение к тому невероятному, что происходило в лесу. А может, и сам красномордый полковник заявился по его душу? Что, если он, как и Георгий, не поддался действию странной силы и не терял сознания.

Дверь грохотала под ударами кулаков.

– Волков! Открывай! – услышал он знакомый голос. – Я знаю, что ты дома. Соседи видели!

Все-таки Яковлев. Это лучше, чем кто-то незнакомый.

А если и Яковлев, то не по указке ли вышестоящего начальства он пришел, чтобы наказать своего подчиненного?

Можно сколь угодно гадать, но открыть все равно придется.

Георгий, сползя с кровати, подошел к шкафу, достал трусы и майку. Дверь все грохотала.

– Иду! – заорал он, натягивая белье.

Едва открыл замок, Яковлев ввалился в коридор – злой, какой-то весь растрепанный. Над вспотевшим лбом клоком торчали влажные седые волосы.

– Ты почему на работе не появился?! – возмущенно проревел он.

Георгий молчал.

Яковлев потянул ноздрями воздух.

– Ну-ка дыхни!

Георгий плотно сжал губы и мотнул головой.

– Ладно, и так чую, водку пил. А что у тебя с лицом? Кто это тебя так? Невестины ухажеры? Ты вот что, не думай, что я ничего не знаю!..

«Неужто знает?» – сквозь алкогольный шум в голове забеспокоился Георгий.

– Я понимаю, могут быть какие-то личные трагедии, – продолжал Яковлев, он уже выглядел не таким сердитым, – но в рабочее время надо заниматься работой.

«Ах, вон оно что. Он, видно, думает, что я из-за Светки решил уйти в запой? Оно и к лучшему».

– Собирайся! Машина ждет. Впрочем, тебя скоро кантовать придется?

– Ничего, Иван Сергеевич, я в порядке! – улыбнулся Георгий. – А куда собираться?

– Дело есть. Наши московские гости в беду попали…

И Яковлев рассказал ему вкратце, что столичные «мозголомы» (как он выразился) вместе с военными проводили какую-то операцию в лесу, после чего загадочным образом с ними со всеми случилось помешательство. Сейчас пострадавшими занимаются медики, а Яковлеву поручено отследить, что случилось сегодня утром у военной части, куда злоумышленник пригнал грузовик с несколькими такими же помешанными.

– Врезался в забор! Не иначе как диверсия? А? Ты как думаешь? – спросил шеф, словно ища поддержки.

Но было в его тоне нечто напоминающее насмешку. Будто он опять что-то знал наверняка. То, что не доступно пониманию Георгия.

«Ну конечно, смешно… – зло подумал он, – только и сейчас я вряд ли получу ответ».

– Не знаю, – вяло ответил он.

Появляться возле части было не с руки. Если увидят солдаты – могут узнать. К чему проблемы?

– Иван Сергеевич, а может, без меня обойдетесь? Мне и так хреново! – сказал Георгий, что, в общем-то, было недалеко от истины.

– Может, и обойдемся, – проворчал Яковлев.

Он прошел на кухню. Увидел валяющуюся под столом бутылку. Поднял, зачем-то понюхал. Наблюдая за ним, Георгий нутром чуял, что, опустошив почти целый пузырь, спас себя от большой неприятности. «Все-таки Яковлева на мякине не проведешь», – думал он, глядя на задумавшегося начальника.

– Давай так! – сказал Иван Сергеевич. – Остаешься дома и приводишь себя в порядок. А чтобы завтра мне как огурчик был! И очки черные напяль, чтобы людей не пугать. Понял?!

– Так точно! – выпалил Георгий.

Яковлев невесело хмыкнул.

– Позор… – пробурчал он, возвращаясь в коридор. – Закрывайся.

«Позор, Иван Сергеевич, чистейшей воды – позор!» – Георгию хотелось соглашаться с ним вслух.

Проводив шефа, он вернулся в кровать, но спокойный, безмятежный сон никак не приходил.

Так что же там все-таки было, в лесу? Летающая тарелка? «Нет, в это поверить вы меня не заставите», – думал он, хотя не мог бы назвать, кого именно он подразумевает.

Положим, это был какой-нибудь летательный аппарат. Например, американский… Это уже выглядит логичнее. Без всякой фантастичности.

«Но что это меняет в корне?»

Георгий подумал о краснорожем полковнике, который, придя в сознание, может вновь устроить допрос Волкова Георгия Ефимовича, естественно, с пристрастием. Впрочем, эта мысль отчего-то не доставляла ему сильного беспокойства. Почему-то он был уверен, что такого не случится, и гости из Москвы надолго вышли из игры. Из странной игры, правил которой он не знал.

Мысли Георгия снова вернулись к туману и непонятному беспамятству, в котором он пробыл всю ночь, и он не находил этому никаких объяснений.

Промучившись, он все же уснул. И снова его разбудил телефонный звонок. Только теперь в комнате было чернее черного – на улице уже стояла ночь.

– Георгий Ефимович? – послышался из трубки взволнованный шепчущий голос, который он сначала не узнал, а потом сообразил – это Лазаренко.

Ему казалось, что звонит гость из другого мира. Из того мира, где он еще не знал о существовании белого теплого Тумана. Именно так – с большой буквы.

– Что стряслось, Михаил Исаакович?

– Это снова происходит!

– Что происходит? – чувствуя, что ему не хочется думать и вспоминать, спросил Георгий.

– О-Ж-И-В-Л-Е-Н-И-Е! – старательно выговорили на другом конце провода. – Мне кажется, вам стоит на это посмотреть! Только поторопитесь, а то они уйдут!

– Они?

– Не могу говорить… Товарищ Волков, поспешите! Я буду ждать на улице.

Георгий мотнул головой, сбрасывая остатки сна. Встрепенулся.

– Хорошо. Я пулей!

Он бросил трубку и стал торопливо одеваться. В голове шумело, гудело, трещало, но сейчас ничто не заставило бы его остаться дома. Что бы ни происходило сейчас у Лазаренко в покойницкой, там ждет его хотя бы одна разгадка, и, чем быстрее он там окажется, тем лучше. Не запирая дверь, только захлопнув ее, Георгий сбежал по лестнице, выскочил из дома и помчался по улице бегом.

Через десять минут, почти протрезвевший от лихого кросса, он уже был у больницы. По памяти направился к запасному входу, где его встретил Михаил Иссаакович.

– Они и сейчас там! – доложил заведующий.

– Кто они?

– Один, по-моему, тот самый, которого мы видели у Коли Чубасова, – ответил Лазаренко, открывая дверь. – Только он вначале был один. А теперь не один – я думаю, что второй – это…

– Не частите, Михаил Исаакович, – прервал Георгий. – Где они?

– Похоже, в холодильной камере.

Вдвоем прошли в общий зал прозекторской, и Лазаренко показал рукой на дверь в хранилище. Фигура его была еле видна.

– Может, включить свет? – шепнул он.

– Не стоит. А вы сами-то здесь что делали?

– Ловил.

– Ловили?!

– Ну я подозревал, что это может повториться. И решил несколько ночей подежурить.

– Вас заметили?

– Не думаю.

Почувствовав жгучее желание разобраться с уродливым незнакомцем, Георгий вытащил пистолет, подошел к железной двери и прислушался. Вроде бы тихо. Он прислонился ухом и теперь явственно услышал шорохи. Отошел и взял дверь под прицел:

– Открывайте.

Лазаренко схватился за ручку, повернул щеколду и потянул дверь на себя. Со скрипом она отползла в сторону. В прозекторской было темно, и понять, кто или что находится внутри хранилища, невозможно. Звуки прекратились. Георгий подумал, что все-таки зря он не послушался старика, когда тот предлагал включить свет. Если бы хоть здесь, в общем зале, было светло, все легче заметить кого-нибудь внутри неосвещенной конуры.

– Михаил Исаакович, – зашептал он. – Вы меня слышите?

– Что?

– Надо все-таки включить свет, пожалуйста.

– Я попробую.

Вдоль коридорной стены Лазаренко направился к выключателю – Георгий слышал шорох его подошв. Сам же, напряженно сжимая рукоятку пистолета, не сводил взгляда с открытой двери холодильной камеры. Глаза вроде бы стали привыкать, и в чернеющем проеме заметны были прямые линии – полки, на которых должны лежать мертвецы…

…Должны лежать… Но один, по меньшей мере, не лежал…

Что-то мелькнуло внутри…

Георгий вдруг понял, что до сих пор не может поверить в идею Лазаренко о воскрешении. Как могут мертвецы оживать? И хотя за эту идею голосовали десятки фактов, она казалась полнейшим бредом.

Судя по звукам за спиной, Михаил Исаакович все еще искал выключатель. Георгий услышал перед собой тихие звуки и снова заметил в проеме движение, которое тут же прекратилось. Одно из двух – либо кто-то перешел с одной стороны хранилища на другую, потому и мелькнул в проеме, либо встал там, уже не двигаясь, и, возможно, готов прыгнуть сюда, в зал, в любую секунду. Что делать? Стрелять наугад? Неизвестно в кого?

Что же медлит Лазаренко?

Георгий весь был на взводе. На стрельбах ему иногда удавалось выбивать десять из десяти. И сейчас никакой осечки не должно быть! Он должен выстрелить прежде, чем страшный незнакомец сумеет применить свою силу внушения.

Он услышал, как тихо ругается Лазаренко – старик не может найти выключатель. «Видно, от страха ориентацию потерял. Впрочем, я неправ, старик достаточно смел – он ведь сам отважился выслеживать живых мертвецов…»

Георгий заметил, что от черного квадрата проема отделилось тощее пятно с невысокого человека ростом. И сразу же за ним – второе, повыше.

– Стоять! – скомандовал он.

Он все ждал, что опять произойдет невероятное – уродливый незнакомец снова использует свой трюк и время изменит ход. Но ничего не происходило – Георгий все еще мог управлять своим телом, хотя чувствовал проникающие в тело странные волны, которые, как ему казалось, исходили от низенькой фигуры впереди. Возможно, незнакомец пытался воздействовать на Георгия, но что-то у него не выходило.

– А ну стой! – снова крикнул Волков.

Но, оказавшись в зале, пятна непослушно двинулись в разные стороны. Первое, малорослое – к подоконнику. Второе, ростом повыше, – к Лазаренко, со стороны которого теперь почему-то не издавалось ни звука. Георгию казалось, будто та сила, что раньше сумела остановить их обоих в доме Чубасова, теперь действовала только на старика.

Времени на предупреждающий выстрел не было. В беспокойстве за старика, Георгий сначала шарахнул из пистолета во вторую фигуру, затем развернулся, чтобы прицелиться в первого. Но, вопреки его ожиданию, тот вовсе не собирался ломать окно и выпрыгивать. Хитрым маневром он обошел Волкова, и в тот самый миг, когда Георгий повернулся, маленькая черная фигура уже подскочила к нему, распространяя зловонное дыхание, от которого едва не выворачивало наизнанку.

Георгий слабо разглядел знакомый бледный овал безносого лица и черные впалые глаза. Какая-то сила заставила его пошатнуться, колени подогнулись сами собой. Фигура приблизилась вплотную и сразу что-то с невероятной силой втемяшило Георгию в голову, прямо в центр затылка. Ловя взглядом движущееся пятно, он сделал наугад несколько выстрелов. Грохот расплывался, видны были вспышки. Он понял, что время снова замедлило ход, хотя и не так катастрофически, как в момент первой встречи. Но ни одна пуля не достигла цели.

Вдруг тяжесть исчезла – урод отпрянул, намереваясь исчезнуть из поля зрения.

Георгий почувствовал, что пистолет все еще лежит в его руке, и всадил в чернеющую фигурку, вероятно, последнюю пулю в обойме.

Он вдруг почувствовал тошноту. Его вырвало от непроходящей боли в затылке, как после сотрясения мозга. Отдавшись рефлексу, на какой-то момент он потерял способность что-либо соображать. Вскоре, отдышавшись, сообразил, что в зале невероятно тихо. Поднял голову и заметил дрожащее мигание. Это вспыхнула лампа на потолке. За нею остальные. Но лампы были газонаполненные и, прежде чем зажглись все, ярко осветив зал, казалось, прошла целая вечность.

Волосы его были покрыты чем-то липким и зловонным. В голове звенело. Георгий ощутил новый приступ рвоты, теперь от мерзкого запаха. Отплевавшись, он отполз назад, подальше от склизкой лужи, в которую во время падения рюхнулся лицом. Встал на колени.

– Михаил Исаакович! – дико вращая залепленными вонючей жижей глазами, силясь хоть что-нибудь разглядеть, вскричал он.

– Я здесь, – услышал он слабый голос.

– Дайте мне воды. Где здесь кран?!

Георгий поднялся. Не сразу вспомнил об опасности.

– Они ушли?! – опомнился он.

– Один здесь. Рядом со мной, – услышал он голос Лазаренко и двинулся на него. – Кажется, вы застрелили его.

– Второй или первый?

– Я не знаю какой. Я счет не вел, – взволнованно откликнулся старик. – Вроде не шевелится.

Ощутив прикосновение, Георгий вздрогнул, потом сообразил, что это рука старика.

– Мне нужно умыть лицо. Я ничего не вижу.

– Оно измазано чем-то, – произнес Лазаренко.

«В блевотине?» Вот почему так воняет…

Видимо, эти слова он произнес вслух, потому что вновь услышал хриплый голос Лазаренко:

– Нет. Кажется, это похоже на то серебристое вещество, которое мы с вами видели. Запах уж больно специфический.

– Вы мне дадите воды или нет?! – нервно вскричал Георгий.

– Сейчас-сейчас, – суетливо откликнулся старик и потащил его к раковине. Скрипнул кран, зашумела вода. Георгий торопливо нащупал струю и склонился к ней, быстро черпая ладонями и старательно смывая с себя невыносимо липкую и вонючую слизь.

«Откуда ее столько?»

Тошнотный позыв снова проснулся, и с ним не удалось справиться. Отплевавшись, кое-как отмывшись, Георгий наспех отер лицо собственной рубашкой. Теперь он мог видеть. Первое, что возникло перед глазами, – это растерянное лицо Лазаренко.

– Извините, что я сразу не включил свет! Не мог найти выключатель. У меня было все то же самое – как будто все замерло. Я даже рукой пошевелить не мог…

Уже одно то, что старик жив, заставляло надеяться, что самое худшее позади.

Георгий посмотрелся в зеркало. Лицо теперь вроде чистое, но на одежде – на куртке, рубашке – все еще оставалась слизь того странного серебристого цвета. И на шее пятна слизи, а отвратный запах по-прежнему немилосердно бил в ноздри. Георгий вытер пятна, которые заметил, полотенцем.

Он вспомнил, наконец, о двух чудовищных фигурах, в которых стрелял. Обернулся. На полу, по направлению к раковине, тянулись грязные следы его пятерней. Чуть правее – отпечатки ног и размазанная серебристая лужица слизи по центру комнаты. С другой стороны, рядом с Лазаренко, лежал мертвец. Но это была не та маленькая фигура, а большая, которая двигалась к старику. Второго тела в зале не было.

– А где тот? Первый? Куда он ушел? Вы видели?

Старик беспокойно мотнул головой и дрожащей рукой показал на распахнутое окно.

– Похоже, убежал.

Георгий вдруг вспомнил об оружии и принялся искать на полу пистолет. Нашел, проверил обойму – нет, еще один патрон оставался. Но как отчитаться за остальные?