Текст книги "Люди в сером. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кирилл Юрченко

Соавторы: Андрей Бурцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Глава 11

Внутренняя документация группы «Консультация»

Из отчетов по оперативной работе группы «Консультация» за сентябрь 1979 года

«…Два года назад галесы, будучи эмиссарами Смотрителей, использовали тела мертвых землян в качестве объектов для внедрения. После того как на днях на Землю прибыл очередной эмиссар, эта ситуация повторилась. Однако сегодня такая политика входит вразрез с Уставом Группы „Консультация“, который запрещает неподобающие методы воздействия на представителей рас, чьи делегаты входят в Мировой Совет на правах наблюдателей. На основе этого права операция по инспекции бывшего полигона 2-Б была проведена сотрудниками „Консультации“. Впредь все земные дела будут решаться только силами землян. Это же правило необходимо предусмотреть при выдвижении наших условий по дальнейшему сотрудничеству со Смотрителями…»

Главный консул Русской Группы «Консультация» (РГК). Агент «Аякс».

«…Предлагается расширить Группу „Консультация“ мобильными отрядами, которые, помимо указанных инспекций, будут осуществлять прикрытие от вторжения инопланетных сил, не подчиняющихся Мировому Совету и Смотрителям и представляющих угрозу нашему сотрудничеству. Координатором первой мобильной группы назначается агент „Вольфрам“ (лейтенант РГК Волков Георгий Ефимович), который должен пройти соответствующее обучение».

Главный консул Русской Группы «Консультация» (РГК). Агент «Аякс».

26 сентября 1979 г. Среда

Казалось, утро растянулось до бесконечности, а все события, предшествующие этой ночи, отодвинулись так далеко назад, будто происходили в другой жизни и не с ним вовсе. Хотя Георгий прекрасно понимал, что это один и тот же день, ничего с этим ощущением поделать не мог.

Они ехали на машине по еще спящему городу. Анисимов сидел за рулем, Яковлев рядом с ним. А за плечами Волкова, за спинкой заднего дивана, в темноте багажника «Волги», лежало завернутое в специальную оболочку тело инопланетного гостя.

Георгий испытывал легкий мандраж. Ему все казалось, что вот-вот они нарвутся на какой-нибудь милицейский пост. Не спасали даже мысли о том, что людям, служащим в организации, которой самой дозволено определять правых и виноватых, особенно нечего волноваться. Он завистливо удивлялся спокойствию Яковлева, который даже что-то насвистывал себе под нос, пока их «Волга» быстро мчалась по пустынным улицам, и никак не мог привыкнуть к мысли, что его шеф – слуга двух господ. И таковым ему надлежит стать самому.

Он смотрел на дома с редкими светящимися окнами и размышлял о том, что есть, оказывается, другая сторона жизни, скрытая от миллионов людей, к числу которых когда-то принадлежал и он. И только это понимание избранности заставляло Волкова со смирением принять свершившийся факт. Он вспомнил, как они с Лазаренко разговаривали о фантастике, об эфемерных идеях будущего человечества, а вышло так, что теперь он сам имеет к этому непосредственное отношение.

Без четверти шесть «Волга» подъехала к ничем не примечательному кирпичному трехэтажному зданию, похожему на цех какого-нибудь предприятия, к углу которого пристроен был гараж. Проехав на территорию, Анисимов подогнал «Волгу» к воротам и погасил фары. Слышно было, как сработал замок и загудел электродвигатель, открывающий сдвижные ворота. Внутри горел свет, и Георгий увидел обыкновенный с виду, разве что большой, гараж со смотровой ямой и рядами стеллажей по бокам. Машина заехала внутрь, и ворота снова автоматически закрылись.

– Приехали! – сказал Яковлев, выходя из машины вслед за Анисимовым.

Георгий выбрался наружу.

– Это что, и есть главная база? – с удивлением осмотрелся он, скользя взглядом по пустым стеллажам.

– Ну должны же мы чем-то прикрываться, – ответил шеф.

Вдвоем они подошли к бетонной стене. Яковлев достал предмет, похожий на маленькую открытку, и вставил в прорезь. Что-то щелкнуло внутри, и открылся проход в небольшое помещение.

Георгий не мог удержаться от вопроса:

– Это что, лифт?!

– Внизу шесть этажей, – ответил Яковлев. – А сверху какое-нибудь обычное здание, не привлекающее к себе внимания. Типовая схема.

Подошел Анисимов, неся завернутое тело галеса. Теперь инопланетянин казался в его руках невероятно худым, почти невесомым. Как уже заметил Георгий, завернут он был в странную блестящую оболочку, на поверхности которой помигивал ряд мелких светодиодов. Еще в квартире Анисимов объяснил: это термочехол, охлаждающий тело до необходимой температуры.

Волков готовил себя к тому, чтобы ничему больше не удивляться, но все же, когда лифт начал спускаться, ахнул – стены вдруг исчезли, и он понял, что непрозрачен только пол и задняя стенка. Его взгляду открылся огромный зал, размером с хорошее футбольное поле, центральную часть которого занимало высокое куполообразное сооружение с незакрытым отверстием вверху, обставленное лесами и трапами.

Волков присвистнул, поражаясь размерам зала, от стен которого расходились коридоры уровней.

– Привыкай, – сказал Яковлев. – Это еще цветочки.

Лифт доехал до самого низа, двери раскрылись, и Анисимов с телом галеса вышел первым. Он сразу скрылся в соседнем коридоре, Яковлев же повел Волкова в другую сторону.

Георгий заметил, что рядом с недостроенным куполом суетились люди в белых халатах, которые коротко кивали Яковлеву и Георгию и возвращались к своим делам. Все разного возраста – встречались парни и девушки младше Волкова, а также убеленные сединами старики. Он заметил, что никто не удивлен появлением здесь незнакомого человека, как будто это в порядке вещей. Людей было не так много, но достаточно для того, чтобы понять и удивиться – за какие-то два года в достаточно крупном городе в условиях строжайшей секретности создан огромный научный центр, а может, и тайный командный пункт управления. Еще не до конца построен, однако работа проведена титаническая.

– Что это? – спросил Георгий, показывая на куполообразное сооружение.

– Система орбитального наблюдения. Как будет готова, мы поднимем ее под муляж здания.

И Яковлев показал наверх, где точно над куполом виднелось огромное вырезанное то ли в полу, то ли в потолке (смотря откуда смотреть) отверстие, закрытое лепестками диафрагменного механизма, как на фотоаппарате.

– Первые три уровня занимает сектор опытных разработок, – Яковлев показал на верхние этажи. – На четвертом и пятом служебные помещения. А здесь, на нижнем, сектор обучения.

Из зала они вошли в безлюдный коридор, отмеченный буквой «А». Идя за Яковлевым, Георгий вертел головой, его привлекали разные надписи и иероглифы, похожие на те, что он видел на планшете-ридере. Во всем этом ему только предстояло разобраться.

– А как же охрана? – спросил он. – Мы свободно проникли сюда. Так же может любой.

– Не любой. У меня и Сергея есть пропуск, а тебя система автоматически приняла как гостя, учитывая, что настроены мы были к тебе дружелюбно, и от тебя тоже не исходило агрессивное пси-поле.

– Даже вот так? – подивился Георгий.

– Вообще, мы через черный ход вошли. С другой стороны здания обычное крыльцо – для персонала. И злой дядя вахтер с плазменным пульсатором на бедре.

По странной улыбке Яковлева непонятно было, шутит он или нет.

– Сегодня мы занесем в базу твои биометрические данные, и ты сможешь проникать сюда беспрепятственно.

Отшагав по меньшей мере с две сотни метров, они пришли, наконец, к своей цели. Здесь коридор пересекся с другим, более широким. Судя по уходящим на закругление стенам, он кольцом опоясывал подземное строение. По этому коридору они прошли еще немного, и показался еще один зал, заставленный всевозможной аппаратурой. Георгий догадался, что часть этой аппаратуры составляли вычислительные машины, но совсем не похожие на те, которые ему довелось видеть в машинном зале ЭВМ того института, где он учился.

– Что это? – снова не удержался он.

– Компьютеры, опытные стенды, виртуальные тренажеры, – говорил Яковлев с такой простотой, будто о примитивных счетах и калькуляторах. – Будет время, ты здесь все изучишь подробно. Сергей будет твоим непосредственным начальником. У нас пока мало людей, приходится занимать сразу несколько должностей. Он у нас еще и по совместительству кем-то вроде завхоза. За всеми вопросами можешь обращаться к нему, он здесь все знает.

– А сам он где?

– Сейчас оприходует галеса и придет к нам. Мы пока подождем. А чтобы тебе войти в суть дела, есть обучающий курс. Проходи. Сюда садись.

И Яковлев показал на кресло, над которым будто в невесомости висел шлем, похожий на мотоциклетный. Когда Георгий уселся, шеф водрузил шлем на его голову. Стало глухо и темно. Затем появилось изображение, и Волков увидел шефа. Так ясно, как будто не существовало перед глазами никакого устройства с непрозрачным забралом. На всякий случай Георгий ощупал голову. Нет, шлем на месте.

– Не обращай внимания, это трехмерный проектор, – услышал Георгий столь же ясный, чистый голос Яковлева. – Сегодня тебе надо будет пройти несколько обучающих заданий.

Изображение расплылось, и Георгий будто вновь оказался в том огромном зале, как если бы только что вышел из лифта. Перед ним возникла объемная надпись «Начальный курс» и объемные изображения ста кнопок с подряд идущими номерами, первый из которых был выделен более ярким цветом. Он понял, что нужно протянуть руку и «нажать» на кнопку, вероятно обозначающую номер урока.

Время пролетело незаметно. Слушая зачитываемую приятным женским голосом совсем не скучную лекцию о целях и задачах «Консультации», каким-то странным образом Георгий запоминал каждое произнесенное слово, будто знание это проникало в его мозг вместе с приятным тембром рассказчицы. Он без ошибок ответил на вопросы контрольного теста и с удовлетворением отметил, что очень хочется начать следующее задание. Теперь это был подробный экскурс в прошлое. И начало его – те самые палеоконтакты, о которых говорил Анисимов. Голос еще только начал свой рассказ, а Георгий, с легко объяснимой дрожью внутри, неожиданно подумал о том, что любой ученый, интересующийся глубоким прошлым Земли, с легкостью бы отдал душу за то, чтобы прикоснуться к этой информации…

К концу последнего урока он порядком устал. Изображение отключилось, и он вновь увидел перед собой лицо Яковлева, а на заднем фоне – Анисимова. Георгий совсем позабыл о шлеме и хотел отереть вспотевший от напряжения лоб. Наткнувшись на корпус, он ощупал его пальцами и осторожно снял необычный головной убор.

Теперь он даже знал, что собой представляет этот шлем, – да и не шлем это на самом деле, а «транслятор мыслеформ» – устройство из квазиорганики, влияющее на ментальные процессы в организмах высших существ.

Это внезапно открывшееся знание – со всеми подробностями вплоть до физиологических показателей, необходимых для скорейшего усвоения внешней информации, всплыло в его памяти так быстро, что Георгий не успел ему удивиться. Он только с сомнением посмотрел на стоявших перед ним Яковлева и Анисимова, как будто спрашивая: не съехала ли у него крыша.

Чувствуя растекшуюся по телу слабость, Георгий понял, что без посторонней помощи не сможет даже сойти с кресла.

– Ничего себе, несколько заданий, – сказал он.

– Это нормально, – выдвинулся вперед Анисимов. – На общение с этой штукой организм тратит много энергии.

Он схватил Волкова за руку и потянул на себя, помогая встать.

– Ну, брат, скажу тебе, это рекорд! – сказал Яковлев. – Пятнадцать минут. Я даже соскучиться не успел.

Георгий уставился на него с открытым ртом. Посмотрел на часы, не доверяя сказанному. Ему-то казалось, что время под шлемом тянулось медленно.

– Я же тебе говорил, еще рано изумляться, – улыбнулся шеф. – Видел бы ты, как мелькала твоя рука, – только успевал нажимать на кнопки.

Анисимов бережно усадил его в кресло напротив, которое оказалось чрезвычайно удобным, и Георгий снова мог бы рассказать, из каких материалов оно устроено, и что ему позволяет принимать анатомическую форму его тела.

Он смотрел на улыбающихся Анисимова с Яковлевым, открыто радующихся его первому успеху, и первые же сомнения закрались в его душу. Он взглянул на шлем и словно кошки заскребли в душе: а ведь эта штуковина против его воли могла вместе со всеми знаниями втравить в память какие-нибудь морально-этические установки. А что – запросто.

– Вижу твое недоверие!

Яковлев будто читал мысли с его хмурого лица. Он присел в соседнее кресло по левую руку. Хотел в качестве моральной поддержки обнять Георгия за плечи, но тот отстранился.

Георгий пытливо смотрел на него, желая спросить что-нибудь, но мысли потонули в потоке противоречивых эмоций.

– Такое ощущение, что меня использовали, – выдавил он.

– Это вполне нормальная реакция, – ответил шеф. – Но ты как думал? Чтобы получить эти знания, ушли бы годы.

– А с другой стороны, мне кажется, что я словно создан для работы здесь. Будто я только и ждал этой минуты.

– Естественное брожение мыслей для человека, который попал в число избранных, – кивнул Анисимов, занявший место справа. – Пока все не утрясется, так и будет.

– Но почему вы решили, что я должен стать избранным? Кто дал вам такое право?!

– Есть такие дороги, которые сами выбирают нас! – произнес Яковлев знакомой, немного суровой интонацией, и после этих слов Георгий вдруг ощутил, что, если продолжит возмущаться и жаловаться дальше, потеряет уважение к самому себе. Яковлев прав: нельзя вести себя как тряпка.

Он окинул взглядом зал, подмечая каждый предмет в нем, теперь зная их назначение, и стараясь не удивляться тому, что в этой комнате для него больше не стало секретов.

– И когда же это все появится в реальной жизни?

Впрочем, он мог бы и не задавать этот вопрос. Из той информации, что стала его достоянием, он уже понял, что Смотрители кровно заинтересованы в том, чтобы вместо космических полетов дать людям новые технологии, которые могли бы отвлечь человечество от грез о других мирах и пространствах. Естественно, они дадут лишь те технологии, которые посчитают нужными и безопасными для себя.

– Кое-что, возможно, никогда, – как будто в дополнение к его мыслям произнес Яковлев. – Впрочем, никогда не говори никогда, верно? – И он посмотрел на Анисимова. – Сергей у нас дока в технической части. Этот вопрос к нему.

– Видишь ли, Георгий, – начал Анисимов, – кое-какие новшества вовсю используются на Западе, они и на контакт со Смотрителями вышли гораздо раньше, и в частную жизнь изобретения у них внедряются проще, чем у нас в Союзе, так что во многом они преуспели заметно лучше. Естественно, все это пока примитивные устройства. Мы ведь не можем сразу позволить запустить в производство планшет, какой теперь есть у тебя. Или этот транслятор.

Он показал на соседнее кресло с невесомо висящим в воздухе шлемом.

– Тогда сразу ясно будет, что дело нечистое. Да и к тому же мы ведь не даем готовые технологии, а только лишь намеки, подсказки. Иногда публикуем в печати статьи, если желаем навести ученых на какие-нибудь определенные мысли. Или даем свет тем разработкам, которые придумали сами люди и которые играют нам на руку. Или, наоборот, прикрываем те, которые не удовлетворяют нашей цели. Но об этом я уже говорил. Мы должны поддерживать паритет. Хотя, в чем он заключается, определяют, конечно, Смотрители.

– То есть мы у них под надежным колпаком? – не удержался, чтобы не поерничать, Георгий.

– Надежнее не бывает, – кивнул Анисимов.

Яковлев повернулся к Георгию:

– Ну что же, пора, как говорится, и честь знать! – Он хлопнул руками по коленям и встал из кресла. – Чего расселся? Поехали! Не забывай, у нас еще есть прямые обязанности!

– Хотите сказать, мы сейчас поедем на работу?! – ошарашенно уставился на него Георгий.

– Именно так. И будем старательно делать вид, что ничем не отличаемся от обычных людей.

– Но это же… – Георгий не знал, что ответить. – Это же какая-то шизофрения получается! – воскликнул он.

Анисимов рассмеялся.

– Я, брат, в этой шизофрении два года живу, – усмехнулся Яковлев. – Жду не дождусь, когда пенсию дадут. А пока уйти не могу. Кто будет наши зады прикрывать? Инопланетные штучки, конечно – это здорово. Но иногда и корочками размахивать приходится. Хорошо, что Сергей нашу всю кухню на своих плечах тянет. Вот ты пройдешь обучение, тогда и свалишь из управления. Станешь нашей верной надежей и опорой!

– Что, это мне еще снова предстоит? – Георгий с ужасом ткнул пальцем на кресло со шлемом.

– Он еще спрашивает! Снова и снова. И еще сотню раз по стольку!

Яковлев сочувственно хлопнул Георгия по спине:

– Ладно, на сегодня даю тебе отгул. Если есть желание, можешь остаться. Сергей проведет для тебя экскурсию.

Анисимов кивнул.

– Что ж, – согласился Георгий. – Пожалуй, я еще побуду здесь.

Яковлев направился к выходу. Внезапно развернулся, словно о чем-то вспомнил.

– Да, кстати. Куда ты дел ту шкуковину с амальгамой?

– Она в ручке двери в мой кабинет.

Шеф перемигнулся с Анисимовым, кивнул на Георгия:

– Я всегда знал, что у него не голова, а сплошная шишка мудрости. Ну ладно, дерзай, ученик! – И он пожал Георгию руку. – Выберешь себе кодовое имя.

– Оно у меня уже есть. «Вольфрам», – сказал Георгий и немного напрягся, будто хватил лишнего со своей тугоплавкостью.

– Ну что ж, отлично. Агент Вольфрам. Это звучит! – произнес Яковлев.

Он попрощался с Анисимовым и вышел.

– А какое у вас кодовое имя, Иван Сергеевич? – крикнул вслед Георгий.

– «Аякс!» – донеслось уже из коридора. – А у Сергея… – уже неразборчиво.

– «Баргузин», – рассмеялся Анисимов. – У нас прямо по буквам.

– Интересно, как все это согласуется с заветами партии и правительства? – повернулся к нему Георгий.

– Ты теперь гражданин планеты Земля. Вряд ли партия и правительство теперь смогут предложить тебе что-то дельное и по существу.

– Все верно, – кивнул Георгий и, вздохнув, спросил: – Сергей Иванович, скажите, а есть у нас такое лекарство, которое могло бы восстановить функции бронхов?

Он смотрел на Анисимова с надеждой, а тот, казалось, ничуть не удивился его вопросу, как будто прекрасно знал, кому может понадобиться такое лекарство…

Наверху Георгий очутился уже к концу рабочего дня. Анисимов проводил его до выхода, закамуфлированного под шаблонную вахту, в будке которой расположился седовласый дедок и приветливо кивал всем выходящим. Георгий не знал насчет плазменного пульсатора на бедре, но о том, что у вахтера под столешницей расположена система видеонаблюдения, теперь был в курсе. Как и о том, что на вертушке имеется считыватель, который фиксирует каждого входящего-выходящего. Специальная карточка-пропуск лежала в его кармане. Он на всякий случай нащупал ее, прежде чем распрощаться с Анисимовым.

– Ну, бывай, агент «Вольфрам», – тот крепко сдавил его руку.

– До завтра, агент «Баргузин», – с непривычки не сдержав улыбку, ответил Георгий.

Анисимов улыбнулся в ответ:

– Не до завтра. Сегодня будем отправлять тела. В одиннадцать будь здесь.

– Слушаюсь, – кивнул Волков.

Он вышел в фойе, а за ним еще несколько человек. Двое мужчин, парень в спецовке, пожилая тетка – все прошли мимо, слегка кивая ему головами, и в глазах их он замечал принадлежность к тайне, которую эти люди вынуждены скрывать даже от своих близких. «Интересно, сколько их всего в городе?» – думал он, выходя на крыльцо.

Выпорхнули еще две молодые женщины. С интересом посмотрели на Георгия. Видимо, у него был слишком глупый вид, потому что они, о чем-то пошептавшись, вдруг прыснули от смеха.

«Но-но, больно не задавайтесь!» – проводил он их взглядом.

Георгий недолго постоял на крыльце, затем сошел вниз, прошел по аллее и посмотрел на здание уже издали. Кирпичный фасад, как обычно, фанерный транспарант на крыше по типу «Народ и партия едины!». Давно не мытые окна, ржавые карнизы. И невероятные секреты, надежно спрятанные глубоко под землей.

Он посмотрел на часы. До одиннадцати еще полно времени. Да и дел особых нет – главное, только навестить Лазаренко в больнице.

К остановке подъехал автобус, но Георгий пошел дальше пешком. Он медленно брел по улице, и город казался ему будто чужим. И чужие люди шли навстречу или обгоняли его. Он шел по городу, заново присматриваясь к витринам, плакатам, объявлениям, в которые вчитывался и больше не понимал их смысл. И как никогда остро чувствовал глубокую неестественность того мира, который окружал его. Те две женщины, к которым он мог бы обратиться с желанием поделиться этими первыми впечатлениями от своей новой жизни, давно растворились в толпе. Георгий подумал, что им, должно быть, тоже нелегко поначалу было существовать двойными стандартами. Но ведь человек привыкает ко всему. Привыкнет и он.

Проходя дворами, он видел детей, играющих в песочницах. Ошалело носились дети постарше – с деревянными автоматами, а кому повезло, и похожими на настоящие, – оглашенно орали, наполняя дворы своими криками. Их заботливые мамаши и бабушки, наблюдающие за своими чадами со скамеек, радовались так неожиданно разгулявшейся погоде, успевая ловить последний шанс осени, пока еще не приспело время готовить ужины для мужей. Старики, как водится, оккупировали столики, развлекались игрой в домино или шашки, к ним присоединялись мужики помоложе, только недавно вернувшиеся с работы и желающие скоротать время за разговорами. А те из взрослых, кто поугрюмее, устало тащились в свои квартиры, намереваясь отдать вечер общению с телеящиком.

Никто из них ничего не знал. И все они размеренно существовали в своем уютном крохотном мирке и редко вспоминали о звездах в ночном небе.

Георгий добрался, наконец, до больницы. Вместе с другими посетителями, начавшими к этому времени стекаться к регистратуре, он отстоял очередь, чтобы узнать, где лежит Лазаренко. После недолгого разговора с регистраторшей поднялся в отделение пульмонологии. Когда вошел в палату, сразу увидел старика – полусидя на угловой кровати, тот читал, держа в руках сложенную в четверть газету. Рядом, на тумбочке, высилась неровная стопка других изданий, видимо многократно перечитанных соседями и кое-как сложенных вразнобой.

В многолюдной палате гудели голоса больных, ожидающих прихода родственников. Все обратили головы на вошедшего, один только Лазаренко, казалось, ничего не замечал.

– Михаил Исаакович! – позвал Георгий.

Лазаренко встрепенулся. Отбросил газету и кинулся навстречу.

– Я, к сожалению, с пустыми руками, – Георгий развел руками. – Но в следующий раз…

– Ничего не выдумывайте! – Старик торопливо пожал ему руку. Повлек за собой в коридор. – Идемте, – сказал он. – Можно было бы и на улицу. Но я пока далеко ходить не решаюсь. Зато в коридоре есть чудная пальма! Если сесть за нее, она гасит все звуки и ничего не слышно, что говорят. Я тут уже все изучил! Идемте же скорее, пока место не заняли!..

Пока шли, Лазаренко живо делился подробностями своего пребывания в больнице в качестве пациента. И вообще, выглядел бодрячком, чем очень порадовал Георгия.

Пальма действительно оказалась шикарная. Она стояла в углу зальца для свиданий, и за ее огромными разлапистыми веерообразными стеблями прятался закуток с деревянной скамейкой, которую спешил занять Лазаренко.

– Ну рассказывайте! – нетерпеливо потребовал он, едва забился в самый угол и прижался спиной к стене, по-деловому сложив руки. – Что-нибудь удалось узнать о нашем коварном типе?

Произошла заминка. Идя сюда, Георгий должен был понимать, что каких-нибудь расспросов не избежать.

– Я же по глазам вижу. Что-то случилось. Вам не хочется говорить?

«Он ведь ждет от меня правду, как будто чувствует, что я ее знаю», – думал Георгий, не сводя взгляда со старика.

И все же молчать он тоже не мог. Каким-то чутьем старик угадал все то, что открылось ему. И разве он не заслуживает хотя бы частички правды?

Чтобы не торопиться, собраться с мыслями и поведать только то, что интуитивно считает позволительным, Георгий взглянул за окно, где над городом стояло марево и воздух дрожал от жары.

– Будет шторм, – сказал он вдруг и после недолгой паузы развернулся к старику. – Вы были правы, Михаил Исаакович. Он не человек.

Старик буквально взорвался:

– Я так и знал! – Он аж подпрыгнул на месте. Его выглянувшая из-под бороды и усов широкая улыбка заставила Георгия тоже улыбнуться.

– Пожалуй, это единственное, что я могу вам сказать со всей определенностью, – добавил он.

– Понимаю-понимаю, – кивнул старик. – Похоже, вы попали в тот переплет, когда лучше держать рот на замке! И все же я верил! Я знал!..

Не переставая улыбаться, он потер ладонями колени и тоже посмотрел за окно:

– Вы правы, погодка скоро будет дрянь.

Лазаренко замолчал. А Волкову на самом деле хотелось, чтобы он спрашивал, чтобы допытывался: как, где, почему он узнал главную тайну похитителя кадавров? Но Михаил Исаакович, похоже, был удовлетворен ответом или только делал вид, что не хочет задавать лишних вопросов.

– Меня пригласили работать в одну контору. На пол ставки, – усмехнулся Георгий, чувствуя, что и в этом он может признаться. В принципе, никто ему ничего не запрещал, никто не зачитывал никаких инструкций. Но, возможно, что-то ему все-таки внушила эта машина – транслятор мыслеформ – чего он даже не заметил. Уж слишком быстро он разложил по полочкам: какую информацию держать в тайне, а какую нет. Но, впрочем, у него всегда было это умение. Так что зря, наверное, эти подозрения…

– А откуда он? Вы знаете? – придвинулся Лазаренко.

– Пока нет.

– А та субстанция? Что она такое?

– Помните, вы упоминали Кларка и его третий закон? Так вот, по нашим меркам, это магическая штуковина.

– Я так и знал!.. – с придыханием снова повторил старик. – Жаль, что не осталось хоть немножечко этой слизи. Я хотел изучить.

Он закашлялся. И полез за баллончиком.

Георгий вспомнил о главном, зачем пришел сюда. Он извлек из кармана тюбик, внутри которого слегка постукивали капсулы.

– Михаил Исаакович. Я тут одно лекарство раздобыл. Импортное.

И на губах его застыла таинственная улыбка.

– Мы с вами еще повоюем…