Текст книги "Эдем xxi"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Ганя сидел на том же самом месте, словно не уходил с берега озера. Сергей подошел и сел рядом. Ганя улыбнулся – почти незаметно, одними кончиками губ.

– Спрашивай, – просто сказал он.

II

Виктор Александрович – в полном боевом облачении, с плотно сжатыми губами и мечущим молнии взором шел вдоль строя суровых Рыцарей. В замковом крыле Московского Магистрата собрался весь личный состав – все, кто уцелел после вчерашней атаки на объекты Ордена.

Он решительно прошагал в приемный зал, звеня подковами по каменным плитам, стянул кольчужные перчатки, бросил их на стол и стремительно сел в кресло, взметнув бело-красный плащ. За ним проследовал Рыцарь-референт, замерший в нескольких шагах от входа.

Случилось немыслимое. Впервые за восемьсот лет Ордену нанесен удар, который не только не смогли предотвратить, но и о подготовке которого не имелось ни малейшей информации. У Виктора Александровича было двойственное отношение к России. С одной стороны, ему импонировала некоторая хаотичность мышления, контрастирующая с системным подходом, воспитываемым Орденом. Но с другой стороны, эта же хаотичность рождает непредсказуемость. И, наверное, неслучайно Брюс выбрал Россию для своих опытов. Проклятый шотландец… А ведь все были уверены, что после уничтожения лаборатории в Сухаревской башне, память о нем умерла окончательно. Видимо, ошиблись…

И как неожиданно и болезненно. Атаке подверглись четырнадцать объектов в Москве, четыре – в Санкт-Петербурге, два – в Казани и по одному во Владивостоке, Екатеринбурге, Уфе, Самаре, Барнауле, Ростове и Грозном. Известно о двенадцати погибших Рыцарях и трех Мастерах. Судьба шестнадцати Рыцарей и двенадцати Мастеров неизвестна, но все указывало на то, что они либо убиты, либо захвачены нападавшими. Кроме того, бесследно исчезли Рыцари – резиденты Ордена в Киеве, Минске и Риге. Ранено около сотни Рыцарей и Мастеров, треть из них выбыла из строя, по крайней мере, на несколько недель. За несколько часов Московский Магистрат потерял почти десять процентов личного состава, причем потеряны были лучшие проверенные бойцы.

Помимо всего прочего, узнав о приговоре и казни Дональда, перестал выходить на контакт личный манипул Магистра Средиземноморского Магистрата. А это – три десятка Рыцарей!

– Докладывайте, – коротко потребовал Виктор Александрович.

Рыцарь-референт шагнул вперед. Правую руку его поддерживала черная перевязь, он был одним из трех Рыцарей, сумевшим выйти из Московской штаб-квартиры Ордена.

– Магистр, мы проводим реконструкцию событий на всех объектах.

– Результаты есть?

– Есть, Магистр. Работа закончена по шести объектам в Москве.

– Что есть по базе в Замоскворечье?

– Полная информация, – референт подошел к столу, выудил откуда-то из-под плаща папку с распечатками и передал одну из них Виктору Александровичу. Тот, не глядя, отложил ее в сторону.

– Рассказывайте.

– Примерно в шестнадцать двадцать пять сотрудники собрались в кабинете локального управляющего, расположенном на втором этаже. Там же находился Рыцарь Андрей Швец. Также на втором этаже в это время были охранник из числа персонала и Мастер Алекс. На первом этаже несли караул Рыцарь Кох, Мастер Константин и еще четверо охранников.

Атака производилась силами спецназа ФСБ в количестве не менее шести человек.

– Странно, – поднял бровь Виктор Александрович. – Немного для четырех воинов Ордена.

– Атака была хорошо подготовлена, – сообщил референт. – Никто из контролеров-наблюдателей в Эдеме не смог обнаружить присутствие неприятеля.

– Значит, – задумчиво сказал Виктор Александрович, – либо контролеры проспали…

– Исключено, – нарушая этикет, перебил его референт, – непосредственно на этом объекте были задействованы контролеры манипула Великого Магистра.

– Либо у противника появилась возможность маскировать свое присутствие.

– Да, Магистр, мы тоже пришли к этому выводу, – строго сказал референт, – этим и объясняется малые силы атакующих – у противника было ограниченное число амулетов Черного Камня или их аналогов. Они, невидимые для контроля из Эдема, подобрались вплотную к зданию и в семнадцать ноль две произвели атаку с трех направлений – парадный вход, черный ход и окна второго этажа. На первом этаже охрана, включая Рыцаря и Магистра, выведена из строя электрошоковыми разрядниками. На втором этаже Мастер Алекс вступил в бой, но был нейтрализован в поединке с одним из нападавших.

– Вот как? Кто-то сумел справиться в единоборстве с Мастером? – удивился Виктор Александрович.

– Да, Магистр. У противника есть, по крайней мере, один боец, не уступающий по боевым кондициям Мастеру, а, скорее всего, превосходящий его. И вдобавок, у них теперь точно есть амулеты черного камня, полученные у наших убитых и пленных.

– Сколько амулетов удалось вернуть? – мрачно спросил Магистр.

– Ни одного. Разрешите, Магистр, я продолжу. В кабинете рыцарь Андрей вступил в бой, но был убит автоматной очередью. Контролеры получили сигнал о вторжении в семнадцать ноль шесть. В семнадцать ноль восемь в здание из Эдема был направлен дежурный подманипул – три Рыцаря и шесть Мастеров. Однако переход не открылся, поскольку через несколько минут после начала атаки противник задействовал оборудование, полностью закрывшее от нас участок площадью примерно тридцать тысяч квадратных метров. Подобные системы использовались еще на четырех точках, чем и объясняются такие большие потери. После установки экрана мы перестали получать информацию с объекта. В области, где переход оказался возможным, мы выслали спасательные команды. К сожалению, противник ожидал высадки, и их встретили автоматным и снайперским огнем. Успешной оказалась единственная спасательная операция – на объекте в районе Щелковского шоссе, противником были захвачены два Рыцаря, по-видимому, оглушены электрошоком. С них сняли амулеты и перевозили, скорее всего, в одну из блокированных зон. У Преображенской Площади спасательная команда атаковала конвой и сумела их отбить. Ранения получили три Рыцаря и Мастер. Во всех остальных случаях результат негативный – серьезные потери, как на объектах, так и среди спасателей.

В зале повисла тишина.

– Значит, они каким-то образом сумели воссоздать технологию Брюса, – спокойно сказал Виктор Александрович, – а мы с вами это проморгали.

– Да, Магистр.

– И это при том, что мы сами не смогли воспроизвести ничего подобного. Очень печально. У вас все?

– Нет, Магистр.

Виктор Александрович едва заметно вздохнул – тон референта не предвещал ничего хорошего.

– Мы дополнительно проверили мониторы активности и обнаружили, что контролеры не видели нескольких людей, находящихся в здании до начала атаки.

– Диверсанты?

– Нет, Магистр. Это сотрудники.

– Вот как! Мы ухитрились взять на работу шпионов? Не обнаружить на них амулеты? Контролеры что, ослепли?

– Не совсем так, – покачал головой референт, – они надели амулеты непосредственно перед началом атаки. Контролеры просто не имели времени среагировать.

– Полную информацию по этим людям и как можно скорее.

– Уже исполнено, – референт положил на стол еще одну бумажку.

Виктор Александрович пробежал глазами справку:

– Ничего необычного. Уроженец провинциального города, биография чистая. Оба прошли проверку Приората Спокойствия. На нас работают всего месяц… У одного из них небольшой инцидент со сбоем в системе компьютерной безопасности. Здесь все чисто?

– Абсолютно. Инцидент не имел последствий, расследование показало, что имела место простая ошибка наших техников.

– Тем не менее, проверьте еще раз. Если понадобится, привлекайте специалистов из Верховного Магистрата. Необходимо проверить все детали, связанные с этой парочкой. Ищите любые зацепки. Еще что-нибудь?

– Простите, Магистр, я не закончил. В справке не указано, что в операции по вербовке фигуранта Савельева, как особо ценного оператора, принимали участие Принцесса Ия и Мастер Георгий.

– Что с Ией? – вздрогнул Виктор Александрович, с ужасом осознав, что забыл о девочке, думая, что она в безопасности в Эдеме.

– Все в порядке. Объект после атаки домой не возвращался, на связь не выходил. Я рекомендовал ей возвращаться в Эдем, но она отказалась.

– Вы правы, передайте ей, пусть возвращается, это приказ.

– Будет исполнено, Магистр.

– Что с Мастером Георгием?

– Он выполнял функцию подстраховки Принцессы и организации дополнительного давления на объект при вербовке и для закрепления результатов. Добровольно попросился вернуться в Эдем, я разрешил.

– Это правильно. Нам необходимо мобилизовать все силы. Поэтому до особого распоряжения все объекты на территории России законсервировать, персонал отозвать в Эдем, операции прекратить. Эвакуироваться без паники, исчезновения легендировать, скорее всего, через пару недель будем возвращаться. Далее, собрать и ко мне на стол – всю информацию по противнику. Вы сами знаете, в обычном формате – организация, подразделения, персоналии, друзья, родственники, слабые места. На исполнение – сутки.

– Будет исполнено, Магистр.

– Вы свободны.

Референт покинул приемный зал, прикрыв за собой высокую резную дверь.

Виктор Александрович встал, в задумчивости подошел к камину и вытянул руки над огнем.

Отчаянные парни работают в этой русской спецслужбе. Девяносто лет опыта шпионских игр – это, конечно, много. Но у Ордена таких лет – восемьсот. Так что напрасно они это затеяли. Они даже не представляют себе, насколько жестоким может быть ответный удар. Конечно, Рыцари регулярных Приоратов не готовы поступиться Честью даже по приказу Великого Магистра, но… Но Приорат Спокойствия изначально освобожден от требований Уложений в части параграфов, касающихся вопросов Чести. И очень скоро будет собрана информация по всем участникам и организаторам атаки на Орден, пусть даже они спрячутся от наблюдения контролеров Эдема за защитными экранами и амулетами Черного Камня. Но они не смогут спрятать своих жен, детей, родителей, братьев, сестер, друзей, любимых. И Приорат Спокойствия нанесет удар. Каждому. В самое больное место. Такой, что они сами приползут на брюхе молить о пощаде. А потом будет наказание, жестокое и неотвратимое, чтобы и через тысячу лет неповадно было.

Виктор Александрович поморщился. Его никто не освобождал от клятвы Чести, и методы Приората Спокойствия не могли ему не претить. Но, что делать – это ноша Магистра.

По крайней мере, ситуация с атакой на Орден была понятной. Да, она произошла очень не вовремя, упущена инициатива, есть жертвы. Но при этом совершенно понятно, что надо делать, когда какие шаги предпринять. В течение столетий Орден оттачивал мастерство держать удары и сокрушительно отвечать на них.

После последней встречи с Великим Магистром и прохождения заключительного этапа Посвящения, у Виктора Александровича осталось чувство неопределенности. Он не понимал источник угрозы, о котором говорил Великий Магистр. И его до глубины души поразили стремительное осуждение и казнь Дональда. Измена Ордену – наитягчайшее преступление, означающее – он вспомнил цитату из Уложения – "вступление в тайные и явные сношения с врагами Ордена с целями, не преследующими благо Ордена". С какими врагами мог связаться Дональд? С русским ФСБ? Передать им информацию для подготовки атаки? Исключено. Кто угодно, только не Дональд. Затеять интригу с целью перераспределения сфер влияния – это, пожалуйста. Вариант, что ФСБ могла играть с Дональдом вслепую, даже не рассматривался – не по зубам им этот орешек. Тогда с кем же вступил он в сношения? Разговор с Великим Магистром прервался на полуслове, тот просто замолчал и вышел из зала. И недосказано слишком много.

И также слишком много непонятного в том, что касается последнего Посвящения и Зеркала Мира. Рыцарь не может сомневаться в словах Великого Магистра… Но в памяти всплывали картинки из детства, когда они, мальчишки из орденской школы, после отбоя рассказывали таинственным шепотом истории о бессмертном Великом Магистре. Сколько же ему лет? Ведь еще в этих детских историях говорилось, что никто не видел его молодым. А легенды о необыкновенном могуществе главы Ордена, поражающего врагов взглядом? Да и сама личность Великого Магистра более чем загадочна. Откуда он родом, кто его родственники? Обсуждение этих вопросов в Эдеме не то, чтобы табуировано, а скорее признавалось неприличным. Но, если представить, что некогда Великий Магистр все-таки дотронулся до Зеркала Мира… Святая Дева, это многое бы объяснило. Виктор Александрович гнал от себя эти мысли, но они вновь и вновь беспокоили его. Поневоле стоит задуматься, особенно, если вспомнить, что никто из восьми Магистров, прошедших за последние сто лет заключительное Посвящение, не прожил больше года… Разумеется, ничего криминального – войны, болезни, несчастные случаи…

В любом случае, предстоит еще одна очень скорая встреча с Великим Магистром, и отвечать придется на крайне неприятные вопросы. А теперь надо все тщательно обдумать. У него есть сутки для подготовки контрудара в Москве.

III

Тихорецкий последнее время практически постоянно находился на загородной базе. Это был наиболее законспирированный объект, абсолютно прикрытый от наблюдения Ордена. Штильман сам лично, на каждом этапе, проверял соблюдение конспирации, поэтому генерал не беспокоился за безопасность и распорядился разместить здесь оперативный штаб. К сожалению, от базы на Киевском шоссе, где они готовили операцию вместе со Штильманом и Рахимовым, пришлось отказаться. Как раз по соображениям безопасности. Не было здесь уже ставшего привычным деревянного роскошества – обычный кирпичный дом за глухим металлическим забором, внутри – типовая мебель еще советских времен. Но мало кто знал, что под домом, на глубине пяти этажей, располагался вместительный бункер на полсотни человек с автономной системой жизнеобеспечения, весьма пригодившийся для размещения захваченных пленников.

Результаты мероприятия оказались впечатляющими. Пятнадцать резидентов Ордена убито, около тридцати взято в плен. Получена бесценная информация, инфраструктуре Ордена нанесен сокрушительный удар. Все прошло по плану. Точнее, почти все. Произошла какая-то дикая история с Рахимовым. Капитан ФСБ Сабир Рахимов во время выполнения боевого задания, практически в момент завершения операции, атакует со спины оперативника, уже зафиксировавшего двоих фигурантов, и вместе с ними исчезает в облаке тумана, воспользовавшись, по всей вероятности, технологиями Ордена. Пока из всех предположений самое реалистичное – это то, что Рахимов является глубоко законспирированным внедренным агентом Ордена. В пользу этого говорили исключительные физические кондиции капитана и его поразительная удачливость. Но, с другой стороны, Тихорецкий лично знал Сабира около двадцати лет, и образ "крота" совершенно не подходил к этому человеку.

В оперативном штабе Штильман находился в своей стихии. По контрасту с его более чем скромным рабочим местом на Мясницкой, здесь аналитик установил десяток мониторов, на которых отслеживал в режиме реального времени прохождение операций и результаты своих зубодробительных расчетов. Кроме Штильмана в штабе постоянно находился капитан Борисов, офицер, приданный Тихорецкому для координации с центральным аппаратом. И, по иронии судьбы, именно он оказался тем оперативником, которого "выключил" Рахимов. Это обстоятельство, понятное дело, не способствовало позитивному взгляду на происшедшее. Борисов был настроен по-боевому, со всей энергией бросившись на выявление связей Сабира.

Тихорецкий подъехал к штабу под вечер, ввалился к Штильману и с неудовольствием оглядел мигающие мониторы. Он придерживался ортодоксальных подходов в организации работы – ручка, бумажка, линейка.

– Ну, что там у вас? – буркнул генерал.

Борисов открыл рот и подался вперед, но Тихомиров остановил его.

– Пал Василич, не в службу, а в дружбу, будь добр стаканчик чая, а то весь день не капли во рту.

Борисов хорошо понял намек и вышел из комнаты.

– Рассказывай, Иосиф.

– К сожалению, на настоящий момент по Рахимову ничего нового, – быстро доложил Штильман, – очевидно, что он действовал в связке с Савельевым и Загорским. Также понятно, что это именно он предотвратил их задержание. Мотивы неясны. Отрабатываем окружение, Борисов, – он кивнул на дверь, – суетится, но я считаю, что там пусто.

Тихорецкий задумался. Опыт подсказывал, что интуиции Штильмана стоит доверять.

– Ты же говорил, что твой генератор блокирует переход. Каким образом им удалось его активировать?

– Видите ли, – Штильман замялся, – Рахимов, как оперативный командир операции, сам должен отдавал приказы о включении-выключении генератора. Он и отдал – выключить. Оператор снова включил прибор уже после того, как эта троица исчезла из комнаты.

– Понятно… Хотя, скорее, непонятно. И как мы работаем по Рахимову?

– Пока не знаю, – честно сказал Штильман, – я считаю, что нам стоит сосредоточиться на другом.

– А именно?

– Сейчас совершенно необходимо провести детальное исследование свойств Брюсовых талисманов. Во-первых, их количество у нас изрядно прибавилось, и пару-тройку можно пустить на эксперименты.

– Но-но, – заворчал Тихорецкий, – пробросаешься!

– Это важно, – настаивал аналитик, – я убежден, что технологии перемещения Ордена связаны именно с талисманами.

– Есть основания?

– Есть, и серьезные. Прежде всего, зафиксированы перемещения только тех фигурантов, кто имел при себе талисман с черным камнем. Сейчас я не могу сказать, требуется ли для перемещения какое-нибудь еще оборудование, но талисман точно является необходимым.

– Убедил. Один камень твой. Кромсай.

– Три камня.

– Два и точка. Еще что?

– Мне нужна информация от пленных. Прежде всего, обо всем, что касается использования талисманов для перемещения. На этом стоит сделать упор.

– Согласен. Другие пожелания будут?

– Еще одно интересное наблюдение. Группы поддержки ордена десантировались только с холодным оружием. Нет слов, владеют они им изрядно, да и доспехи у них на уровне, но против автомата слабовато как-то.

– Да, есть такое.

– В то же время охрана Ордена на объекте стреляет с превеликим удовольствием.

– И это точно.

– Тогда, – Штильман понизил голос, – надо выяснить у пленных, почему они не перемещаются с огнестрельным оружием.

– Хорошо сказано – выяснить! Пока – ни звука. На этом этапе физическое воздействие исключено. Попробовали сыворотку – осторожно, в малых дозах – эффект нулевой. Такое впечатление, что на наркотики они никак не реагируют. Правда, радикальных препаратов не применяли, пока во всяком случае. Но будем иметь ввиду твои пожелания.

Вошел Борисов, неся стакан с подстаканником.

– С лимоном? – строго спросил Тихорецкий.

– Обижаете, товарищ генерал. И с сахаром.

– Растешь. Что по Рахимову?

Борисов открыл ящик и протянул генералу толстую пачку бумаг. Тот, привыкший, что Штильман делает короткие аналитические выжимки на страницу-две, задумчиво взвесил ее в руках.

– Это что?

– Контакты Рахимова за последний год. Поминутно.

– Ого, титаническая работа. Есть результаты?

– Пока нет. Проверяю пересечения.

– Молодец, найдешь что-нибудь, докладывай.

Генерал пил чай, сидя на крае стола.

– А вот объясните мне, товарищ Борисов…

Борисов выпрямился:

– Слушаю, товарищ генерал.

– Объясните мне, а все-таки, почему Рахимов так рисковал ради этой сладкой парочки? Они – явно не резиденты Ордена, биографии проверены – перепроверены, личности установлены. А он так подставляется. Зачем?

– Ве… Вероятно это сообщники, вместе были завербованы Орденом…

– Интересная версия. Поработайте над ней.

Штильман, не отрываясь от компьютера, едва заметно ухмыльнулся. Старый лис генерал только что нашел безопасный канал для сброса бьющего через край энтузиазма Борисова. Интересно, он всегда такой энергичный или это Сабир ему по затылку так съездил? А вообще, генерал абсолютно прав. Надо сначала понять, кто эти двое. И на это нанизывать все остальное.

Тихорецкий поставил стакан на стол.

– Хорошо. Продолжайте.

Офицеры встали, и генерал вышел из комнаты. Он проследовал по короткому коридору, заканчивающемуся деревянной дверью, окрашенной серой, казенного вида краской, и нажал на кнопку звонка. Тяжелая дверь медленно открылась, показав за скромной деревянной обшивкой десятимиллиметровый броневой лист. Охранник в камуфляжной форме, бронежилете и с короткоствольным автоматом вытянулся и отдал честь. Следующая дверь вела в лифтовой холл, и скоростной лифт плавно и быстро, так, что закладывало уши, спустился в бункер на уровень минус пятого этажа.

Его встретил Виктор Елецкий – полковник ФСБ, личность, хорошо известная далеко за пределами родной организации. Штатный психолог и талантливый психотехник, специалист по ведению допросов, несомненно, обладающий некоторыми паранормальными способностями. Его, как правило, привлекали к проведению самых трудных операций. Если надо остановить неуловимого маньяка, вычислить террориста, засевшего в многомиллионном городе с баллоном боевых отравляющих веществ, или найти внедренного вражеского агента – это была работа для Елецкого. А с другой стороны, он известен как ведущий популярной телевизионной программы об экстрасенсах и автор многочисленных научных работ. А также – как завсегдатай светских раутов и популярных ночных клубов.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – психолог бодро поприветствовал Тихорецкого.

– Здравствуй, Виктор Васильевич. Ну как там наши молчальники? В полном отказе?

– В абсолютном, – захихикал Елецкий, получавший истинное наслаждение от работы. Осложнения в виде неразговорчивых пленников приводили его в восторженное расположение духа.

– Да-а, – протянул генерал, – два дня в полном молчании, это сильно.

– Ничего страшного, у них неплохая психологическая подготовка, но нервные реакции стандартные, рано или поздно кто-то сломается. Но что действительно интересно – это нулевая реакция на сыворотку. Такой же эффект с наркотическими препаратами.

– У всех?

– Нет, мы вводили препараты только двоим.

– Правильно. Клиентов надо беречь. А еще лучше перевербовывать. Намек понял?

– Так точно, товарищ генерал, – бодро отрапортовал Елецкий, – перевербуем. К тому же…

– Что?

– Похоже, что чувствительность к наркотикам восстанавливается. Первый тест проведен почти сорок часов назад. Второй – два часа назад. В первом случае – абсолютно нулевая реакция, во втором – наблюдается реакция зрачков. Следующий тест проведем через восемь часов. Возможно, им был введен какой-то антидот, который постепенно выводится из организма.

– Интересно… Как их самочувствие?

– Нормальное. Смотрите.

Елецкий показал на десяток мониторов, развешенных на стене. Каждый экран разделен на четыре сектора, и в каждом из них было изображение людей, находящихся в глухих камерах, обитых мягкими панелями. Из удобств – мягкий подиум вместо тюремной койки, умывальник и унитаз.

– Их бы в Бутырку, – проворчал Тихорецкий, – быстро бы заговорили.

– Это вряд ли. Посмотрите, как они сидят.

Генерал пригляделся. Пленники сидели на полу, скрестив ноги и положив руки на колени.

– Красиво,– он покачал головой, – и что это значит?

– Медитируют. Совершенно точно прошли спецподготовку. Видно, что владеют техникой контрманипуляции.

– Будем работать. Ситуация понятная. Предложения на ближайшую перспективу?

– Работаем по стандартной схеме. Результат прогнозируется через три-пять дней. А пока действуем по методике двоичного запроса.

Генерал кивнул. Методика двоичного запроса позволяла вытянуть из допрашиваемого практически всю необходимую информацию. Вопрос формулируется так, что на него есть два варианта ответа – "да" или "нет". А кабинет Елецкого представлял собой огромный универсальный детектор лжи. Расположенные по периметру датчики фиксировали размер и положение зрачков, уровень потоотделения, температуру тела, мимические реакции, жесты рук, мелкую моторику пальцев, всего около двадцати параметров. Результаты обрабатывал мощный компьютер, позволяющий практически со стопроцентной точностью определить согласие или несогласие собеседника с задаваемым вопросом. При этом самого ответа не требовалось – тело говорило за человека. А поскольку всей этой техникой управлял обладающий уникальными способностями Елецкий, то шансов утаить информацию не было никаких.

– Ну что же, давай… Есть еще какие-нибудь наблюдения?

– Предварительные. Похоже, фигуранты представляют две группы с разным социальным статусом. Условно – постарше, занимающие лидирующее положение и помладше – явно на позиции подчиненных.

– С кого начать, может с молодых? – заинтересовался генерал.

– Не факт, – возразил Елецкий, – молодая группа может быть неподатливой. Больше шансов на сотрудничество в дальнейшем, но потребуется больше времени. А старшие – по ним возможны сюрпризы. Желание сохранить статус, боязнь потери всего – хороший мотив для разговора. А как только завяжется диалог – любой, считайте, что попался.

– Ну что же, варианты понятные… Когда начинаешь?

– А я уже… В процессе.

Тихорецкий одобрительно похлопал психолога по плечу и передал пожелания Штильмана по первоочередным вопросам к пленникам.

– Интересный подход… – Елецкий задумчиво потер подбородок. – Что же, сделаю, что смогу.

– Ну что, приступай. Удачи.