Текст книги "Эдем xxi"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Разрешите уточнить, – подал голос Сабир, – наша операция строится на записках средневекового алхимика, и мы не знаем точно, действуют ли его амулеты?

– Да, именно так – согласился Штильман, – с одним уточнением – восемнадцатый век – это далеко не средневековье.

– Это успокаивает.

– Ну что же, – заключил генерал, – вводная понятна, – а какие данные по операции "Терминал"?

– Здесь все не так ясно. То, что мы называем "Терминал", судя по всему, означает комплекс операций, имеющих совершенно различную направленность. У нас есть информация по двенадцати-пятнадцати фактам. Их может быть значительно больше. Цель не ясна. Единственно, что ясно – то, что она очень серьезная.

– Этого мало, – жестко сказал Тихорецкий.

– Я сейчас делаю сквозной анализ любой информации, которая может быть связана с "Терминалом". Требуется еще время. А пока мы можем только мониторить ситуацию в Москве по всем возможным каналам. И еще. Необходимо проверить связи всех, я повторяю, всех, кто прямо или косвенно засветился в зафиксированных нами операциях Ордена. Задача – попытаться выявить возможных резидентов Ордена в России. Сейчас нам известен только один представитель – это эмиссар в Москве и, возможно, два-три человека из его окружения. Остальные – завербованный местный материал. Должны, наверняка должны быть законспирированные резиденты Ордена, или хотя бы визитеры.

Генерал тяжело поднялся из-за стола, не спеша подошел к стене с развешенными картинами и ткнул пальцем в портрет молодого человека в парике с буклями, с легкой улыбкой на круглом румяном лице:

– Это он?

– Совершенно точно, – подтвердил Штильман. – Яков Брюс собственной персоной.

– Что же, – задумчиво протянул генерал, глядя на портрет, – предлагаешь взять языка? Заманчиво… Но преждевременно. Еще надо поработать. Но, в любом случае, игра становится интересной.

IX

Вот уже несколько дней Ленка приходила домой поздно ночью. Сразу проскальзывала в душ, а потом ложилась и моментально засыпала. Утром они с Сергеем неистово занимались любовью, а потом… потом Ленка весело, как ни в чем не бывало, целовала его в щеку, говорила какие-то глупости, быстро одевалась, и, не завтракая, убегала.

Деликатный Ганя, смущенный Ленкиными утренними стонами и Серегиными страданиями, засобирался было съезжать в гостиницу, но, поразмыслив, решил не оставлять друга в одиночестве. Тем более что Сергей уже два дня не выходил работу и не отвечал на звонки. Егорушка прозвонился Ленке, а та сказала, что муж заболел и заниматься делами совершенно не в состоянии. Заболел… Спасибо за понимание, родная. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и пытался разобраться в своих ощущениях. То, что у Ленки появился другой, ясно и без слов… Хотя бы по тому, как она занимается любовью. Его чувства нельзя назвать банальной ревностью. Он не просто ощущал, а знал, когда Ленка была с другим. Вчера поздно вечером и сегодня после шести. Это знание, ревность, злость и бессилие выражались в противной холодной дрожи, волнами пробегавшей по спине. Сергей пытался заглушить эту холодную волну алкоголем, но виски практически не действовал. Опьянение не приходило, на короткое время наступал короткий период спокойствия, когда холод отпускал, и по телу разливалось мягкое тепло… А потом все начиналось сначала. Он боролся с желанием позвонить Ленке. Один раз не выдержал, но равнодушный голос оператора объявил, что абонент недоступен.

Ганя не пытался его успокаивать. Он считал, что мужчина должен решать свои проблемы сам, навязчивое сочувствие унижает. Попросит о помощи – Ганя встанет и сделает все, что в его силах. Но только если попросит сам. И Сергей был благодарен за такое понимание.

Ганя, уверяя, что у него важные встречи, стал выходить из дома рано утром, раньше, чем просыпалась Ленка. Зато раньше возвращался, приносил продукты и, несмотря на свою непереносимость алкоголя, ставил на стол очередную бутылку "Джека Дэниэльса". Словом, вел себя так, как только может вести себя лучший друг.

На третий день, после очередной порции виски, Сергей зашел в ванную комнату и увидел в зеркале свое отражение. Бледный, взъерошенный, в трехдневной щетине и с синяками под глазами. Он хлопнул ладонью по зеркалу, сбросил одежду, зашел в душевую кабину, включил горячую – на грани болевых ощущений – воду. Некоторое время молча стоял под упругой струей. Рефлексирующий интеллигент, мать твою… Любой нормальный мужик мигом бы выставил стерву за порог безо всяких разговоров. Или, по-простому, по-нашему, влепил бы ей в ухо, от души, чтобы дурь вышибить. А тут, здоровенный мужик, подковы гнет – ну не то, чтобы уж совсем гнет, но все-таки – сопли распустил до колен и пьет горькую. А что ты хотел, дорогой? Двенадцать лет разницы – это, скажу я вам, уже разные поколения. Сергей вышел из душа, очистил ладонью запотевшее зеркало и снова критически посмотрел на себя. Так немного получше. Глядя на свое отражение, он вдруг понял, что если еще хоть минуту останется в этой квартире, то сойдет с ума. Наскоро побрился, натянул джинсы и свитер, накинул куртку и выскочил на улицу.

Его встретила все та же пасмурная, холодная и влажная Москва. И это было хорошо, сейчас погода в полной гармонии с его внутренним состоянием. Вот такая гармония, понимаете, получается. Он направился к машине. Сергей никогда не пил за рулем, несколько раз, пригубив вина в компании, оставлял автомобиль на другом конце города, а домой добирался на такси. Никто и никогда не мог обвинить его в безответственности. Но сейчас все это не важно. Он быстро сел в машину, резко выехал с парковки, и, обгоняя одну за другой попутные машины, погнал в сторону центра.

Сергей, не думая о том, куда едет, двигался по привычному маршруту, как делал это уже несколько лет почти каждый день, отмечая где-то на периферии сознания, что каким-то чудом, чуть ли не по тротуарам, объезжает заторы.

Подъехав к офисному зданию он, не глядя, припарковал машину у входа на тщательно очищенной от снега стоянке, огороженной цепочками и желтыми лентами. Здесь обычно стояли лимузины боссов помпезной нефтяной компании, располагавшейся в соседнем особняке. Но Сергей меньше всего думал об этом. И у него, наверное, был настолько убедительный вид, что подбежавший охранник в оранжевом жилете, наткнувшись на мрачный взгляд, пробормотал что-то вроде "только недолго" и предпочел отойти.

Сергей вошел в здание и подумал, что непонятно, какого черта он вообще сюда приперся. Немного поразмышляв, направился в сторону кафе.

– Дражайший Сергей Александрович!

Сергей обернулся. Перед ним стоял маленький Швец. В клетчатом пальто, по-видимому, купленном в Детском Мире времен эпохи застоя, и с саквояжем под мышкой. Саквояжем, набитым миллиардами.

Сергей изобразил приветливую улыбку, широко развел руки и бросился обнимать Швеца, чем нисколько его не смутил.

– Милейший Андрей Андреевич!

Швец, закончив обниматься, отступил на шаг, посмотрел на Сергея снизу вверх и укоризненно произнес:

– Сергей Александрович, я вас жду второй день, а вас все нет на работе.

Плохо соображавший Сергей переспросил:

– Весь день?

– Нет, конечно, – с негодованием ответил Швец, – у меня тоже есть рабочее время. С девяти до шести, с перерывом на обед сорок минут. Тут недалеко, в "Варшаве" хорошие комплексные обеды. Сытные и недорогие. Рекомендую.

Сергей ошарашено смотрел на него, представив как этот гном, терпеливо, с саквояжем под мышкой, маячит в холле перед турникетом охраны. С девяти до шести, с перерывом на обед. Удивительно, как его не выставили отсюда.

– Кофе не желаете? – Сергей не нашелся, что еще сказать.

– Составить, так сказать компанию? Простите великодушно, ограничен, очень ограничен во времени.

"Ну да, – с неожиданной злостью подумал Сергей, – стоять с девяти до шести – время есть, а посидеть пять минут, он ограничен. Издевается, гном хренов".

– А у меня к вам, Сергей Александрович, порученьице.

Швец достал из подмышки саквояж, раскрыл его, поставив на согнутое колено, и, ловко балансируя на одной ноге, извлек белый конверт.

– Порученьице, Сергей Александрович, от нашего руководства, – значительно сказал Швец и сунул конверт в руки Сергею. Тот сделал вопросительное лицо.

– Ничего необычного, Сергей Александрович, наше руководство, – когда Швец произносил слово "руководство", то, казалось, сам увеличивался в размерах, – поручило мне передать вам приглашение на встречу.

Сергей с удивлением посмотрел на конверт. Нечего сказать, оригинальный способ приглашения на деловые переговоры. А просто позвонить тяжело было? Хотя, по правде говоря, на звонки он уже три дня не отвечает.

– Сегодня в девятнадцать тридцать, – медовым голосом продолжал Швец, – все, что вам понадобится, находится в конверте. А я, извините, вынужден бежать. Дела, знаете ли, дела.

Швец быстро пожал оторопевшему Сергею руку и рысью направился к выходу.

Сергей вошел кафе и сел за тот же столик, где познакомился с Ириной. Из конверта выпали две переливающиеся голограммами пластиковые карты. Карты с логотипом клуба "Гибралтар" и с пометкой VIP. Ну, надо же, ВИП карты клуба "Гибралтар", несбыточная мечта московской золотой молодежи. Клуба легендарного, элитарного и прочее и прочее. Вход туда, помнится, стоит тысяч пятнадцать. Но до удовольствия заплатить за вход доходят немногие – строгий тип у дверей заведения по своему усмотрению отбирает тех, кто достоин присоединиться к сильным мира сего. Сергей не находил особого удовольствия в клубной жизни, его познания основывались на информации, летающей в Интернете, и на рассказах Егорушки, бывшего, несмотря на вид скромный и застенчивый, изрядным тусовщиком. Но "Гибралтар" стал уже символом столицы, как Рублевка или Царь-пушка. Между прочим, эти два кусочка пластика стоят десятки тысяч долларов.

По крайней мере "руководство" Швеца – явно не бомжи с Казанского, а ребята серьезные. Встреча со Швецом немного встряхнула Сергея, он подошел к стойке, взял кофе и вернулся за столик.

А там уже сидела Ирина.

Поглощенный своими переживаниями, за эти три дня он ни разу о ней не вспомнил. А она смотрела на него очень серьезно.

"Какая красивая", – подумал Сергей. Эта девушка и правда была красивее всех женщин, которых ему доводилось встречать.

– Здравствуй, Ира.

Она молча смотрела на него. Сергей присел рядом с ней и попытался улыбнуться.

– Ну, что такое?

– Я ждала тебя. Здесь. Каждый день, – она говорила спокойно, не меняя выражения лица.

– С девяти до шести? – не удержался Сергей.

– Почему с девяти? – удивленно спросила Ирина, этот вопрос сбил ее с толку.

– Да так, ничего, – он засмеялся, вспомнив Швеца.

– Я, правда, ждала тебя. Не подумай ничего лишнего, просто… просто мне было приятно… Тогда.

– Мне тоже.

Ирина, наконец, улыбнулась. "Боже", – подумал он, – "Как она улыбается".

– Куда ты пропал? Проблемы на работе?

– Проблемы. На работе. Были, – медленно ответил Сергей, – теперь все нормально.

Он почувствовал, что напряжение, три дня копившееся внутри него, медленно спадает.

– Составишь компанию сегодня?

– Куда? – очаровательно улыбнулась Ирина.

– У меня встреча вечером. В "Гибралтаре". Поговорю немного по делам, потом повеселимся.

Название клуба не произвело на нее никакого впечатления.

– Ты хочешь взять меня на деловую встречу? Это что-то вроде официального вывода в свет? Не слишком рано?

Сергей смутился:

– Если ты так считаешь… Пусть будет официальный вывод. Не возражаешь?

– Не возражаю, – без промедления согласилась Ирина, – пусть будет так.

Около шести вечера они вышли из здания. До этого Сергей заскочил в офис, вызвав небольшой переполох, объяснился с Егорушкой, сославшись на внезапно возникший приступ гипертонической болезни, которая, понятное дело, потребует еще какое-то время соблюдения строгого постельного режима. Егорушка посмотрел на него с большим сомнением, но возражать не стал.

Сергей решил не садиться за руль, а остановил такси, и они поехали в направлении Краснопресненской набережной. Сидя на заднем сиденье, погладил кисть Ирины, она ответила, но, когда он попытался подвинуться ближе, мягко его остановила. Так и ехали, взявшись за руки, как дети.

На парковке перед "Гибралтаром" автомобили стояли в три ряда. И какие! Хорошо, что не взял свою машину, скромная "Тойота" смотрелась бы здесь бедным родственником. Они вышли из такси, и мимо исполненных достоинства водителей лимузинов прошли к входу в заведение. Там уже толпились желающие попасть за заветную дверь, преимущественно длинноногие красавицы с удивительным для средних широт ровным тропическим загаром, в коротких шубках и длинных сапогах. Вход преграждал, открывая для избранных заветную цепочку, развязный молодой человек в трикотажной шапочке и винтажной телогрейке с эмблемой "Гибралтара" на груди. За его спиной маячили два здоровенных охранника в одинаковых черных пальто. "Идеальная работа для человека с комплексом неполноценности", – Сергей по привычке оценил психотип контроллера. Тот, вальяжным жестом приказал остановиться, но, увидев переливы ВИПовских карточек, отступил в сторону, открывая проход. Гориллы-охранники вытянулись в струнку, один из них, неумело изобразив на лице любезность, распахнул дверь.

Их встретила неожиданно громкая музыка. Обычно ночные клубы начинают программу значительно позже, но это же – "Гибралтар". Сюда приходят не просто провести время и найти партнера-двух-трех на ночь. Сюда приходят показать себя, встретиться с людьми, понимая под словом "люди" очень узкий круг избранных, обозначить факт своего присутствия в этом месте, наконец, "делать дела", понимая уже под словом "дела" широкий спектр занятий, приносящих деньги.

Перед ними возник, как из-под земли, метрдотель в строгом черном костюме и черным же галстуке.

– Сергей Александрович?

– Да, – удивленно ответил Сергей.

– Прошу, вас ждут. Я провожу, здесь немного громко.

И метрдотель, услужливо отодвигая портьеры и показывая на ступеньки, постоянно произнося "прошу вас" и "осторожно, пожалуйста", повел их по галерее, окружавшей зал. Сам зал был преимущественно зеленого цвета, подчеркивающего стильный интерьер – мягкие низкие диваны, разделенные плетеными стойками, небольшая сцена, с циклопическими акустическими колонками и подсвеченная танцевальная зона. На сцене громким и чистым голосом пел чернокожий исполнитель, в котором Сергей с удивлением узнал звезду первой величины мирового джаза.

Обогнув сцену, они оказались в небольшом овальном помещении. Уютная ложа не была наглухо отгорожена от основного зала, но из-за особенности акустики здания музыка здесь звучала приглушенно и воспринималась, как ненавязчивый фон.

Навстречу поднялись с кресел двое.

Один – высокий подтянутый человек в мягкой замшевой куртке, при галстуке, в очках в тонкой золотой оправе. А второй – сильно преобразившийся Андрей Андреевич Швец. На нем был черный, как ночь, фрак с бабочкой. Правда, ботинки остались те же – коричневые, с толстой белой подошвой. Отчего он еще больше стал похож на гнома. Гнома, пришедшего на торжественный прием.

– Дражайший Сергей Александрович – Швец радостно встретил гостей, – вы не представляете, как мы вас ждали!

Он выскочил вперед, долго жал руки, поймал ручку Ирины и с чувством поцеловал ее.

– Очень приятно, очень приятно. Швец. Андрей Андреевич, – отрекомендовался он немного смущенной Ирине. – Разрешите вам представить, – торжественно продолжил Швец, – Евгений Евгеньевич Крохин, наш…, наше руководство.

– Сергей Александрович Савельев. Можно просто Сергей.

– Евгений, – протянул руку Крохин, и они обменялись рукопожатиями.

Ирина обворожительно улыбнулась:

– Ирина.

В отличие от Швеца, Крохин не стал целовать ее ручку, а осторожно пожал.

– Прошу вас, – он сделал приглашающий жест, – может быть, мы с Сергеем поговорим о наших скучных делах, а Андрей Андреевич тем временем покажет Ирине клуб, сегодня вечером будет интереснейшая программа.

– Разумеется, – засуетился вокруг Ирины Швец, – позвольте Ирина… э…

– Викторовна.

– Разумеется, Ирина Викторовна, позвольте мне сопроводить вас…

И, подхватив Ирину под локоть, исчез вместе с ней за портьерами.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил Крохин, и они сели друг напротив друга, разделенные низким прозрачным столиком.

– Не желаете чего-нибудь?

– Не откажусь.

Появился молчаливый официант, Сергей заказал кофе, к своему удивлению обнаружив, что в меню есть кофе на песке. Крохин попросил коньяк, название которого Сергею ни о чем не говорило. Пока несли напитки, они обменялись парой незначащих фраз о погоде и пробках.

Кофе оказался великолепным. А аромат коньяка, окруживший большую рюмку с маслянистым напитком на донышке, был густым и смолистым.

– Это йеменская арабика, – заметил Крохин, – сорт самый древний, хотя, на мой вкус, не самый лучший. Но в этом заведении предпочитают его.

Сергей ответил, что вполне готов довольствоваться йеменской арабикой.

Крохин вежливо засмеялся.

Он пригубил коньяк и поставил рюмку на стол.

– Сергей, скажите, вы, наверное, удивлены нашим предложением?

Сергей поудобнее устроился в кресле.

– А если я скажу что нет, вы мне поверите?

Несложной конструкцией "вопрос на вопрос" он попытался перехватить инициативу в разговоре. Сергей предпочитал вести нить беседы в своих руках.

– Нет, – просто ответил Крохин, – не поверил бы.

– И были бы правы, – проворчал Сергей. – А вам не кажется, что передача такого предложения посредством Андрея Андреевича несколько… э-э…

– Производит несколько странное и несерьезное впечатление, – помог ему Крохин, – что поделаешь, есть определенного рода традиции, которые мы предпочитаем соблюдать. Представьте, если бы мы просто пригласили бы вас на встречу в офис и там совершенно официально предложили бы вам заработать миллиард? А Андрей Андреевич помогает создать определенный психологический настрой. Разве не так?

Сергей вынужден был признать, что так.

– Вы видите, я откровенен с вами, – продолжал Крохин, – прежде чем говорить о делах, я готов ответить на ваши вопросы, если, конечно, они у вас есть.

Сергей с первых минут разговора понял, что имеет дело с профессионалом-психологом. Он не замечал признаков прямой манипуляции, но все попытки прощупать реакции собеседника оказались безуспешными. Поэтому Сергей отказался от тактики перехвата инициативы, следуя направлению беседы, устанавливаемому Крохиным.

– Конечно же, у меня есть вопросы. Я надеюсь, они не покажутся вам некорректными?

Крохин утвердительно кивнул.

– Спасибо. Итак, кто вы, Евгений Евгеньевич? Я имею в виду не вас лично, а вашу компанию?

– Вопрос ожидаемый и справедливый. Я представляю группу международных финансовых институтов, имеющих в настоящее время интересы в России. Являюсь одним из руководителей этой группы. Я – человек публичный, и вам не составит труда по своим каналам проверить мою личность, факты моей биографии и мою кредитоспособность.

– Хорошо, – сказал Сергей, – для первой встречи этого вполне достаточно. Тогда второй вопрос – почему, собственно, вас заинтересовала моя скромная персона? Я могу оценить ваши возможности хотя бы по копиям документов, которые мне показывал Андрей Андреевич. Чем же могу быть вам полезен я лично? И, откровенно, в нашей компании мы работаем паритетно с партнером. Не хочу внушать лишних иллюзий, поэтому вынужден сообщить, что именно он разрабатывает финансовые схемы.

– Благодарю за откровенность, – Крохин был совершенно не обескуражен, – но вы не сообщили ничего нового. Дело в том, что у нас есть великолепные стратеги. Великолепные. У нас есть переговорщики, которые заставят собеседника голым сплясать на столе. Но нам нужен тактик, имеющий опыт реализации такого рода проектов. Здесь, в России. К тому же, обладающий целым набором специальных психологических характеристик.

– Вы исследовали мои психологические характеристики? – с искренним удивлением спросил Сергей.

– А как же? И так получилось, что из десятка предварительно отобранных кандидатур ваша оказалась наиболее подходящей.

– Приятно слышать.

– Очень хорошо. Ну, теперь я хотел бы предложить вам просто ознакомиться с бумагами, профессионалу вашего уровня все будет понятно, – Крохин положил перед Сергеем тонкую пластиковую папку. – Я вас оставлю минут на пятнадцать, посмотрите, подумайте. Еще кофе?

– С удовольствием.

Принесли кофе, Крохин вышел из комнаты, и Сергей погрузился в изучение документов.

Это было описание сложной финансовой схемы и копии ценных бумаг, участвующих в ее реализации. Чем больше Сергей изучал документы, тем больше вникал в хитросплетение операций. Суть схемы сводилась к тому, что путем совершенно законных действий, блокировались и отчуждались активы нескольких крупнейших корпораций. Для осуществления задуманного необходимо получить согласие российского Министерства Финансов и Центрального Банка на проведение некоторых операций, никак, на первый взгляд, не связанных с поставленной задачей, но вплетенных в сеть согласованных действий, проводимых по всему миру. Такое разрешение уже получено у регуляторов США и Великобритании. В результате заработок составит около четырехсот миллиардов долларов. При этом фактически банкротились несколько финансовых гигантов, что неизбежно приводило к всемирному финансовому кризису. А возможно и новой великой депрессии. Посмотрев на бумаги, Сергей не сомневался, что существует продолжение плана. Ведь на кризисе можно заработать уже триллионы долларов.

Перед ним на столе лежал краткий, и, черт возьми, реальный план переустройства мира.

Его непосредственная задача сводилась к тому, чтобы от имени нескольких уважаемых компаний провести с государственными структурами и корпорациями переговоры и добиться подписания соглашений. Причем, заметьте, очень выгодных соглашений.

Сергей подумал, что объективно он хорошо подходит для выполнения российской части плана. Серьезные связи, умение договариваться, все это правда…

Вернулся Крохин. Сергей сложил бумаги в папку и вернул ему.

– Ну, как вам наши документы?

– Впечатляет, – задумчиво сказал Сергей.

– Вопросы?

– Давайте прямо, – решительно сказал Сергей,– если вы дали мне все это прочитать, то у меня уже нет возможности отказаться?

– Да что вы! – рассмеялся Крохин. – Признаюсь, я не хотел бы оставить такое впечатление. Эта схема известна достаточно хорошо, здесь мы не изобретатели. Просто никто не верит, что это можно осуществить. Так что у вас есть время подумать. А не раскрывать информацию глупо. Кто бы ни согласился на эту работу, это будет профессионал, который рано или поздно докопается до правды. Так что лучше сразу расставить все точки над i. Но вы сами понимаете, после того, как вы станете членом нашей команды…

– Понимаю, – кивнул Сергей, – сколько даете на размышление?

– Не будем формалистами, – Крохин протянул карточку, – если согласитесь, просто позвоните. А теперь, – Крохин встал, – пройдем к нашим экскурсантам.

К этому времени на сцене джазовый исполнитель сменился модной молодежной группой. У ребят были неплохие голоса, да и мелодии подобрались вполне достойные, единственное, что доставляло определенное неудобство, это громкость звука. Сергей привык к более камерному звучанию.

Ирина и Швец сидели за столиком недалеко от сцены. Швец, оживленно жестикулируя, что-то рассказывал девушке, а та громко смеялась. Когда Сергей подошел, смешной коротышка немедленно встал и начал откланиваться.

– Сергей Александрович, мне было очень приятно встретиться с вами здесь, так сказать, в неформальной обстановке, – Швец старался перекричать музыку, – очень приятно…

Он еще долго расшаркивался, потом галантно поцеловал ручку Ирине и исчез.

Ирина протянула руку Сергею, и он сел рядом с ней. Хотел что-то сказать, но она приложила палец к его губам, а потом быстро поцеловала. Обнять ее снова не получилось, девушка ловко выскользнула и со смехом погрозила пальчиком.

– Не спеши, мы не одни.

Принесли напитки, и Сергей поднес к губам стакан, наполненный кубиками льда, залитого шотландским ароматным односолодовым виски. Ирина потягивала клубничный дайкири.

Сергей посмаковал вкус напитка, поставил стакан на стол и увидел Ленку.

Она сидела за столиком у самой сцены, рядом с ней на диване свободно расположился мужчина, лица которого видно не было. Угадывались лишь длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Сергей смотрел, не отрываясь. Мужчина что-то говорил Ленке, приблизившись губами к уху, та слушала, наклонив к нему голову, и тихо смеялась. Они поцеловались, и Сергей, вздрогнув, увидел, как его рука, скользнув по ленкиной груди, легла на ее бедро.

– Что с тобой, что-то случилось? – спросила с тревогой Ирина.

Сергей сделал над собой усилие и отвел взгляд от Ленки.

– Нет, уже ничего.

Он увидел, как Ленка и ее спутник поднялись с места и, обнявшись, пошли к выходу.

Несколько секунд Сергей смотрел им вслед, потом достал телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

– Евгений Евгеньевич? Я согласен.