Текст книги "Второй потоп (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

КПК незнакомца, за которым охотились боевики Мэра, отправился в рюкзак, благо, пароль был нацарапан на крышке. Также Стасу достался пистолет странной формы и сорок патронов, напоминающих охотничьи. Вообще пистолет больше напоминал обрез двустволки, но парень сразу понял, что это явно не самоделка, к рукояти прикручивался приклад, который служил футляром для мачете.

– Что ж, неплохая игрушка, – произнес он, прикрепляя ствол к рюкзаку.

Также ему достались два ПМа, одна граната, АКМ с двумя магазинами. Магазины тут же перекочевали в разгрузку, поскольку подходили к его «Грозе». Пачка папирос отправилась в рюкзак, несколько золотых украшений в маленькую пластиковую коробочку. Золото имело свою власть и в новом мире. На него можно было купить все. Параллельно при этом действовал бартер: обмен одной нужной вещи на другую.

С ветки соседнего дерева раздалось зловещее карканье. Стас поднял голову и обнаружил там двух ворон, которые с интересом следили за ним и телами на земле. «Стервятники пожаловали, жратву почуяли», – подумал он. Встав, он прислушался и, не услышав ничего подозрительного, направился прочь. Вес рюкзака существенно вырос за счет трофеев, но он не собирался бросать их. Через два часа он уже покинул город. Оглянувшись, он скользнул взглядом по домам, стоящим на окраине и бодро зашагал прочь. Его путь лежал к небольшому районному центру в шестидесяти километрах на запад. Он много раз бывал там. В том городке жило несколько его друзей, и Стас хотел попробовать разыскать их. Через час, помня о радиации, он укрылся в частном доме, стоящем в небольшой деревушке, тянувшейся вдоль шоссе. В сенях он обнаружил чугунную печку и, затопив ее, приготовил себе кофе. Торопиться ему было некуда, раньше девяти вечера все равно из дома выйти не удастся. Выпив бодрящий напиток, Стас забрался на чердак и принялся осматривать прилегающие окрестности в бинокль, но ничего интересного он так и не увидел. Поэтому просто спустился вниз, улегся на старый матрас и вскоре уснул.

Дорога до районного центра заняла у него три дня. В полночь он осматривал окраину города в бинокль. Город напоминал арену боевых действий. Карта КПК указывала, что неподалеку от города стояла армейская часть, значит кто-то дорвался до мощных артиллерийских систем. Интересно только, кому понадобилось стирать с лица земли пятиэтажки, стоящие на окраине. Стемнело. Стас изучал руины в бинокль, задействовав режим ночного видения. Город выглядел вымершим – ни тепловых пятен, ни движения. Пожав плечами, Стас взял автомат на изготовку и пошел к руинам. Темень и могильная тишина действовали на нервы. Стас продвигался очень медленно, подолгу замирал перед открытыми участками, вглядываясь и вслушиваясь.

– Неужели никто не уцелел? – пробормотал Стас. – Хотя, что удивляться?

До центра все было сметено, от домов остались либо стены, либо просто лежащие бесформенные груды кирпича. Стас сделал шаг и зацепил ногой металлический прямоугольник. Достав фонарь, он посветил себе под ноги: синий прямоугольник с белыми буквами – ул. Ленина, 12. Стас замер. Именно по этому адресу проживали двое его друзей. Свет фонаря скользнул по руинам, от здания уцелел только фасад стена. Стас с трудом мог представить, что необходимо для того, чтобы разрушить такой крепкий кирпичный дом. Парень выключил фонарь и укрылся в ближайших руинах. Необходимо было решить, что делать дальше – либо продолжить поиски, шляясь по руинам, либо уходить отсюда дальше на запад, там есть еще два небольших города, где у него были знакомые. С улицы послышался звук шагов и голоса, кто-то, не особо скрываясь, шел прямо на парня. Стас поднял автомат, наводя его на дверной проем.

– Петро, да с чего взял, что в городе чужой? – спросил незнакомый голос.

– Чую, – ответил, по-видимому, Петро. – Ты же знаешь, что с этим сраным изменением у меня открылась новая способность, я могу чуять новых людей. Тех, кого мне представили, я не замечаю, хотя могу точно сказать, где, кто находится в настоящий момент. Например, наш командир сейчас сидит в уборной и читает старую газету.

Спутники Петро громко заржали, дав Стасу возможность сосчитать их. «Семеро, – сказал парень сам себе. – Если этот Петро действительно может чуять меня, значит, мне каюк, с семерыми мне не справится».

– И где он?

– Где-то в руинах, – ответил «нюхач», – я слышу его пульс. Он нас слышит и боится.

Стас замер, Петро совершенно точно описал его состояние, страх выкинул в кровь огромную порцию адреналина, пульс зашкаливал. Пытаться успокоиться бесполезно, руки дрожат, мысли несутся со скоростью света, тело рвется действовать.

– Он здесь, – уверенно произнес Петро.

Жалко Стас его не видел, очень было интересно посмотреть, куда указывал «нюхач».

– Выходи, все равно от нас не сбежишь, – раздался незнакомый голос, в котором Стас уловил командирские нотки. – Сдавайся добровольно, а там посмотрим.

Стас напряг слух, было слышно, как под подошвами ботинок скрипит кирпичная щебенка, дом явно окружали.

– Вляпался, – тихонько выругался Стас.

– Выходи, – еще раз предложил командир небольшого отряда. – Нас десять человек, дом уже окружен, все равно не уйдешь.

«Врешь, – подумал Стас, – вас всего семеро».

– А если сдамся, то что? – громко крикнул он.

– Посмотрим, – неопределенно ответил командир. – Если не из банды Никитки, будем разговаривать.

Стас понятия не имел, кто такой Никитка, но понял, что сейчас лучше выйти, все равно захватят, тогда точно грохнут, или рабом станет.

– Хорошо, я выхожу, – крикнул он.

Повесив автомат на плечо стволом вниз, и держа руки на виду, он шагнул к выходу.

Местные особо не скрывались. Их было трое, двое держали его на прицеле, у третьего в руке был мощный фонарь, который он тут же направил Стасу в лицо.

– Свет уберите, – крикнул Стас. Но его никто не слушал, позади послышались шаги и между лопаток уперся ствол.

– Шагай, вперед, – произнес человек, зашедший со спины, избавляя Стаса от трофейного АКМа и его Грозы. – Руки за спину, – продолжал отдавать приказы незнакомец.

Стас молча выполнил указание, и тут же на его запястьях защелкнулись наручники.

– Поторопился ты, Олег, – сказал командир, глядя на Стаса, – нужно было сначала рюкзак снять.

– Пускай сам тащит, – отозвался парень, подгоняющий Стаса стволом в спину. – Дойдем до лагеря и снимем.

– Тоже верно, – согласился командир, – но смотри за ним, уж больно круто он был упакован, как бы чего не вышло.

– Пусть только дернется, – ответил Олег, – быстро очередь в спину вкачу.

Старший ухмыльнулся и повернулся к остальным бойцам.

– Все здесь?

– Да, – отозвались другие члены отряда.

– Тогда двигаем на базу. – И он, уступив место головному дозору из двух человек, пошел следом на расстоянии десяти метров.

Стас сразу понял, что люди, захватившие его, некогда служили в армии и имеют подготовку, обычные бандиты так не ходят.

– Что произошло с городом? – спросил Стас у парня, идущего справа от него, он надеялся этим вопросом убить двух зайцев, показать, что он не местный и узнать новости. Но командир оказался тертым:

– Заткнись сам, пока я тебя не заткнул, – тихо сказал он.

Стас решил, что лучше прикусить язык. Старший не угрожал, он просто сообщил, что сделает.

Минут через двадцать отряд вышел на самую крупную площадь города. Стас припомнил, что некогда здесь стояла районная администрация. Как и многие другие дома, она лежала в руинах. Прежде, чем вступить на площадь, старший взял у бойца фонарь и выдал серию коротких и длинных сигналов, и не тронулся с места, пока не дождался точно такого же светового ответа. Отряд, ведущий Стаса, обогнул ее справа и остановился напротив входа в подземный гараж. Пока они шли через площадь, Стас обнаружил спрятанный в руинах БТР. Надо сказать, замаскировали его умело, обложив грудами кирпича, на виду от БТРа осталось только одна башня с пулеметом, который контролировал всю площадь. Нечего было и думать, чтобы достать его с помощью гранатомета, насыпь и уцелевшие стены надежно прикрывали корпус. Чтобы сковырнуть его понадобились бы артиллерия или, на худой конец, миномет. У входа в гараж были сложены мешки с песком, там дежурил расчет из трех человек при двух пулеметах и одном автоматчике.

– Стоять, – крикнул один из часовых. – Кто такие?

– Свои, – отозвался старший.

– Вижу, – отозвался автоматчик, – но проверить не мешает. Проходи.

Старший согласно кивнул, и группа двинулась в сторону раздвигающихся ворот. За воротами оказался еще один пост, правда, уже из двух бойцов, вооруженных калашами.

– Нового раба привели? – лениво поинтересовался один из них. – Петро молоток, как всегда не подкачал.

– Засохни, командир решит, что с ним делать, – отбрил бойца старший группы. – Захочет, поставит его на твое место, а ты вместо него пойдешь на огород тяпкой махать. Ты, Молчун, своей говорливостью всех достал.

– Да я ничего, – смутился охранник, отходя в сторону.

Подземный гараж ничуть не пострадал от активных боевых действий. Стас понял, что он является частью бомбоубежища, когда отряд остановился напротив тяжеленной металлической двери, способной выдержать, как минимум, прямое попадание не самой маленькой бомбы.

Старший группы постучал носком ботинка в дверь. Лязгнули огромные запоры, и дверь начала медленно открываться. Ее толкали двое рабов. Парни они были немаленькие, но с огромными воротами едва справлялись. Их подгонял бичом боевик в камуфляже и с пистолетом на боку.

– Здорово, Степка. Все зверьков своих дрессируешь? – поприветствовал охранника старший.

– Не, надоело? – лениво отозвался надсмотрщик. – А у вас, я смотрю, удачный выход. Где сцапали?

– В развалинах на Ленина, Петро учуял.

– Ну, «нюхач», тебе сегодня Командир премию отвалит, трофеи богатые, так что с тебя причитается.

– Обойдешься, живодер, – беззлобно отозвался Петро.

– Ты кого живодером обозвал? – вспылил надсмотрщик, его рука метнулась к рукояти пистолета.

Петро вскинул автомат, наводя ствол на Степана.

– Все, мужики, баста, – скомандовал старший. – Петро, опусти ствол, и ты не дергайся, привык с рабами общаться, не понтуй, и к стволу не тянись.

Степан еще какое-то время сверлил взглядом группу, но поняв, что ему явно не успеть, опустил руку.

– Проваливайте, – бросил он, поднимая хлыст, который тут же обвил плечи одного из рабов. – А вы чего встали? Дверь закрывайте. – Те мгновенно напряглись и потянули тяжеленную дверь обратно.

Стас с группой ловцов двинулся дальше. За спиной лязгнул запорный механизм, отрезая бомбоубежище от остального мира.

Стас шел и вертел головой – длинный коридор шириной метра в три, бетонные стены, старые советские плакаты по технике безопасности и действиям при ядерном взрыве. Через каждые семь метров металлическая дверь или решетка, ведущая в помещения. Несколько небольших коридоров уходили в стороны. За одной из таких решеток Стас увидел женщин. Их было около двух десятков, выглядели они довольно неплохо – чистая одежда, прическа и так далее, но парня поразили их глаза, у одних был затравленный взгляд, покорность судьбе. Таких, наверное, было в этой комнате большинство, но две девушки смотрели на отряд не так: в их глазах бушевало пламя ненависти, их взгляды прожигали дыры в охранниках Стаса, они готовы были разорвать боевиков голыми руками. Перехватив взгляд парня, старший, идущий рядом, пояснил:

– Рабыни. Их может взять любой из отряда, и они не смеют отказать. Единственное правило – на утехи отводится день, когда нельзя выходить на улицу.

Стас не понял, с чего это его пленитель так разоткровенничался, но на всякий случай кивнул. Коридор оказался длиной метров сто и заканчивался металлической дверью, рядом с которой на стуле сидел охранник и жевал сухарики.

– Командир занят, – с набитым ртом произнес он.

– Твое дело сообщить, – начал заводиться старший, – скажи, что Грин поймал чужака.

Бандит на стуле какое-то время тягался взглядами со старшим, но, поняв, что тот не отступит, достал маленькую рацию:

– Командир, пришел Грин, привел пленника. Что делать?

Какое-то время рация молчала. Наконец, из нее раздался охрипший голос:

– Пусть пять минут обождет, я скоро закончу.

– Жди, – бросил охранник, хотя все в коридоре и так слышали ответ.

– Олег, сними пока с него рюкзак, – приказал Грин.

– Лицом к стене, – скомандовал боевик, который застегивал Стасу наручники, снова уперев ствол Стасу между лопаток.

Под дулом автомата не больно покачаешь права, и Стас молча выполнил приказание. С него быстро стянули рюкзак и куртку, следом последовала разгрузка.

– Ты где так упаковался, хлопец? – глядя на богатство Стаса, спросил Петро.

– Где взял, там уже нет, – огрызнулся Стас.

– Жалко, а то мог бы откупиться, – произнес Грин. – Олег, вертай наручники в зад.

Снова у Стаса на запястьях щелкнули браслеты. В этот момент дверь распахнулась, и из нее вывалились две девки, едва стоящие на ногах, причем у одной был свежий синяк на скуле, а у второй на плече ожог, оставленный сигаретой. Следом показался командир этой банды:

– Проводи до камеры, – приказал он охраннику, потом посмотрел на группу. – Грин, заводи, кого поймал, остальные пусть в коридоре обождут.

Пока он раздавал приказы, Стас его внимательно изучал: невысокого роста, полноватый, слегка за тридцать, но уже намечается лысина, глаза холодные, костяшки сбиты. В голове парня вспыхнул огонек, он словно по книге прочитал: «Трус, поэтому неоправданно жесток, честолюбив, больше всего ценит власть, поскольку понимает, что только власть дает богатство, а не наоборот. Подчинения добивается страхом». «Откуда я это узнал?» – задал Стас себе этот вопрос, но ответа так и не получил.

– Чего замер? – заорал ему на самое ухо Грин и дал мощного пинка.

Стас просто влетел в комнату, занимаемую Главарем этой банды, и пропахал носом по полу метра два.

– А ну поднимайся, – подходя и пиная его, прорычал Грин.

Стас поднялся и осмотрелся. Скорее всего, это помещение было лучшим из всех в бомбоубежище, у стены стоял массивный стол, напротив не менее массивная кровать, над ней на гвоздях висит броник, разгрузка и автомат.

– Шагай к столу, – приказал старший группы, толкая его в спину.

Стас повиновался. Главарь шайки уже занял кожаное кресло и разглядывал парня. Молчание затягивалось.

– Кто ты? – наконец спросил он.

– Просто путник, – стараясь смотреть в пол, произнес Стас.

– А что тебе понадобилось в нашем городе?

– Я искал своих друзей.

Главарь какое-то время смотрел на него, а потом захохотал. Он смеялся долго, смех перешел в хрюканье, а затем во всхлипывание.

– Нашел? – отсмеявшись, спросил он.

Стас отрицательно помотал головой.

– Неудивительно, – подвел итог его собеседник, – после того, что случилось, никто никого найти не может, даже если они выжили. Ты видел, что стало с городом?

Стас кивнул.

– Никитка, гаденыш, постарался, – не вдаваясь в дальнейшие пояснения, произнес главарь. – Я не спрашиваю, как тебя зовут, мне это не интересно. Теперь ты раб, делать будешь, что скажут, а не то умрешь, причем довольно болезненно. Не пытайся бежать. Грин, все, что было при нем, ко мне на стол. Утром выдам премию, переоденьте этого. Шмотки у них хорошие, у меня уже есть два костюма, третий не помешает.

– Слушаюсь, – с почтением в голосе произнес старший группы и толкнул Стаса в сторону выхода. – Все, что было при парне, в кабинет Черепа. Живо, – приказал он.

– Старший, но это же трофеи, – пробовал возразить конвоир Стаса.

– Ты что, не понял? – поворачиваясь к нему, произнес Грин. – Или забыл судьбу Тощего?

Стаса втолкнули в маленькую комнатку и заставили раздеться. Взамен его одежды, которую тут же забрал Грин, Стас получил старые шлепанцы, растянутые старые спортивные штаны и застиранную до дыр майку.

– Двигай, – толкнув Стаса в спину стволом автомата, приказал Олег.

Они провели его через весь бункер и втолкнули в средних размеров помещение, где под потолком светила одинокая пятидесяти ваттная лампочка.

– Располагайся, это твой новый дом на какое-то время, пока не сдохнешь, – напустсвовал его конвоир. – У нас с этим быстро, либо от радиации загнешься, либо на арене. – За спиной грохнула дверь, отрезая Стаса от остального бункера.

Окинув взглядом тускло освещенное помещение, парень понял, что он здесь не один. Всего в «рабском бараке» было человек двадцать. С пола или с груд тряпья поднимались измученные люди, которые, впрочем, в большинстве своем смотрели на Стаса равнодушно. Но трое или четверо довольно здоровых лбов, распихивая остальных, направились к нему. Остановившись в шаге от парня, самый здоровый ткнул пальцем в грудь Стаса.

– Запомни несколько простых правил, – с трудом подбирая слова, произнес он. – За стеной хозяева – все, кто с оружием. А в этой камере я для тебя Царь и Бог. Я первый получаю еду, я первый пользую рабыню. Для тебя мой приказ священен! Видишь этих парней за моей спиной? Они для тебя Боги, но после меня. Ты никто. Ты раб, причем раб вдвойне – сначала для бандитов, которым принадлежим мы все, потом для меня. Ты понял?

– Я не раб, – отрывая от пола взгляд, произнес Стас решительно и, ухватившись за толстый, как сосиска указательный палец, упертый ему в грудь, сломал его. Раненый «бог» заорал и отпрыгнул в сторону, нянча «сломанную сардельку», и на Стаса обрушился град ударов. Какое-то время он сопротивлялся и даже отправил кого-то в нокдаун, но слишком не равны были силы. Сначала он пропустил удар в челюсть, и тут же глаза заволокло розовой пеленой, после чего его сбили с ног, и принялись «месить» уже ногами. Кое-как Стас сжался в комок, защищая грудь, ребра и голову.

– А ну прекратить! – раздался откуда-то сверху голос, а потом лязгнул затвор. Все рабы моментом расползлись по самым темным углам. – Если услышу еще хоть какой-то звук из-за двери, – прорычал охранник, – раздроблю все суставы молотком и брошу собакам.

Дверь за ним закрылась. Подручные «бога» связываться с охраной не желали и принялись лечить стонущее, покалеченное начальство. Стас же валялся у двери, не в силах даже двинуться с места. Правая рука не повиновалась – либо сильнейший ушиб, либо перелом, невыносимо болела спина, которой досталось больше всего, саднил живот. Кое-как Стас уполз в угол и попытался уснуть. Мужик, лежащий рядом, боязливо отодвинулся от опасного соседа. Уснуть Стасу не удалось, он просто потерял сознание, плавно перешедшее в забытье. Ему снилась Яна, сидящая на кровати, прижав свои длинные стройные ножки к груди, она смотрела в стену. Стас пытался с ней говорить, но девушка не обращала на него внимания. А потом его настигла боль. Разлепив заплывший глаз, Стас увидел над собой Степана, видимо, он был смотрящим за всеми рабами.

– Поднимайся или я тебя так оприходую, что эти уроды, с которыми ты вчера дрался, тебе сказкой покажутся. Жри и двигай к выходу, пора огород возделывать, – он швырнул на пол миску со склизкой овсяной кашей и вышел.

Едва за ним захлопнулась дверь, все рабы принялись поедать завтрак.

– Жри, – бросило ему «божество» со сломанным пальцем, – это последний завтрак в твоей жизни.

Стас брезгливо смотрел, как рабы поедают овсянку. Они ели прямо грязными руками, облизывая их до блеска. «Странно, – подумал Стас, – с изменения прошло так мало времени, а люди уже потеряли человеческий облик. Их сломали, перемололи, и теперь они ждут одного – смерти. Ждут покорно, не пытаясь бороться».

– Ешь быстрее, – прошипел мужик, который отодвигался от него ночью, – жрать в следующий раз будешь только вечером, если вообще будешь, – еще тише добавил он. И бросил быстрый взгляд на группу «божества».

Стас тоже посмотрел в ту сторону. «Быки» – единственные, кто ел самодельными ложками, это отличало их от зверей. Но они были еще хуже, они были нелюдями. Организм, задействовавший все резервы для регенерации, требовал пищи, и Стасу ничего не осталось, как есть, чтобы заглушить урчащий, как старый советский холодильник, желудок. Сначала он пытался это делать аккуратно, но ничего не выходило, и, плюнув, он принялся вычерпывать скользкую кашу руками. Она не лезла, застревая в горле склизким комком, но он глотал, силы ему еще понадобятся.

Перед выходом всех рабов сковали одной длинной цепью. Единственными, кто не попал на полевые работы, были приспешники «божества», их всех отправили что-то строить. Если Стас правильно понял, то Главарь банды, именуемый Черепом, пытается расширить бункер. Вскоре их всех под охраной пяти боевиков вывели из бункера и погнали куда-то на окраину. Солнце еще не встало, но горизонт уже окрасился красным. Многие рабы, едва попав на свежий воздух, стали шататься, словно пьяные. Стас припомнил, что это сказывается длительное пребывание на солнце и накапливание в организме повышенной дозы солнечной радиации. «И я таким буду дня через три, четыре, – подумал он, – да я после вчерашнего, выгляжу не лучше, рука ноет, хорошо хоть не сломали, левую ногу волочу, колено и лодыжка распухли, глаз заплыл».

Огородом оказался бывший сад юннатов. Он был довольно большим, в несколько гектаров. Строения использовались как будки для охраны, в них молодчики прятались от солнца и наблюдали за рабами. Стаса приковали к вбитой в землю арматурине, и один из рабов, бывший на привилегированном положении, выдал ему указания.

– Будешь пропалывать сорняки, – произнес раб, – смотри, если я не досчитаюсь хотя бы одной морковки. Выдираешь это, – он указал на какаю-то траву, – после чего рыхлишь, вон там бочка с водой и лейка, разрыхлил борозду – поли. Ты все понял?

Стас лишь молча кивнул, после чего под ноги парню один из охранников бросил маленькую Рыхлику, чем-то напоминавшую когтистую лапу.

– Работай!

Стас молча опустился на колени и принялся выдергивать сорняки, раб какое-то время наблюдал за ним, потом кивнул и пошел вместе с охранником под навес.

– Его ценят, – прошептал сосед Стаса с грядки неподалеку, – он садовод со стажем, его даже поселили отдельно от нас. Наши хозяева очень рассчитывают на этот урожай.

Слова соседа резанули по ушам.

– Наши хозяева?! – скрипнув зубами, прошептал Стас. – Смирились, жрете, как свиньи, позволяете иметь вас сначала охранникам, потом этим бугаям?

– Смелый, – испуганно оглядываясь, прошептал мужик. – Ну, покажи, насколько ты крут, вмиг кончишь как Димка. Знаешь, что с ним сделали?

Стас отрицательно мотнул головой.

– Он пытался бежать отсюда, – понизив голос до шепота, произнес мужик, – его словили на ограде. Сначала избили, потом притащили огромного пса, чем-то похожего на овчарку, и стали срезать с Димки мясо и швырять собаке, она его на лету ловила. Они аккуратно срезали, чтобы раньше времени не помер. Когда он отрубался, приводили его в чувство и заставляли смотреть, как собака жрет его мясо. А когда им надоело, швырнули его псу целиком. Мы все слышали, как он орал, когда его собака рвала на части. Один из бандитов не выдержал этого зрелища и пристрелил Диму. Вот так-то! Смелости поубавилось?

Стас судорожно сглотнул. С подобными псами он уже имел дело – прирожденные убийцы – быстрые, безжалостные. Тряхнув головой, он стал работать, но рассказ раба не шел из головы.

Часов в десять утра их загнали в сарай, дали по кружке воды.

– Дальше что? – спросил Стас у раба, который рассказывал про неудачного беглеца.

– А ничего, сиди или спи, как кому нравится. Пойдет солнце на убыль, снова выгонят на поля. Они нас все-таки берегут, понимают, что людей не так много осталось. А если нас заставить пахать целый день, то они через три дня лишатся всех рабов. Радиация настолько сильная, что слабого убивает за десять часов.

Стас кивнул, он уже испытал на себе силу солнечных лучей, когда охотился целый день на собак, едва копыта не откинул, но тогда его выходила Яна, а сейчас не поможет никто.

– А с городом что случилось?

– С городом? – удивленно переспросил раб. – А ты сам что ли не видишь? Нету больше города.

– Да вижу, что нет. Я спрашиваю, как это произошло?

– Никитка и Череп не смогли его поделить.

– А Никитка – это кто?

– Никитка – это сержант из военной части. Не знаю, как вышло, но там с ним оказались около двадцати солдат, а спустя пару дней еще человек сорок из города пришло. Никитка объявил военную часть свободным поселением, свободным от рабства. А полторы недели назад захотел и город под себя подмять. Череп, который уже обосновался в администрации, с такой постановкой вопроса не согласился и начал войну. Пару дней они развлекались стрельбой из автоматического оружия. Но после того как Череп захватил и замучил несколько людей Никиты, в городе начался ад. Никитка выдвинул ультиматум – все, кто хочет уйти из города, может это сделать за двенадцать часов. А потом он вывел на позиции всю тяжелую артиллерию, минометы и установки залпового огня и прочие тяжелые стволы, и после истечения ультиматума, сравнял город с землей. Если я правильно понял из разговоров, то он израсходовал все снаряды, что у него были, но желаемого эффекта так и не добился. Город остался под Черепом. Ладно, ты как хочешь, а я посплю, – и раб улегся на какую-то старую циновку, закрыл глаза и мгновенно захрапел.

Стас тоже лег, но избитое тело ощущало каждый бугорок под тонкой тряпкой, которая служила ему постелью. Он попытался не обращать на это внимание, но ничего не выходило, минут двадцать он ворочался с боку на бок, потом решил поискать другое место, к тому же что-то ощутимо кололо в задницу. Встав, он поднял тряпку и замер от удивления, прямо под ней валялось сломанное ржавое лезвие от ножа. Стас кинул тряпку обратно и лег на место, как ни в чем не бывало. Внимательно посмотрел на рабов, лежащих вповалку, вроде никто ничего не заметил. Стас лег так, чтобы и дальше никто ничего не увидел и запустил руку под тряпку. Лезвие оказалось сломанным, размером с сигаретную пачку. Осталось придумать, куда его спрятать так, чтобы никто ничего не заподозрил. Решение пришло неожиданно, у него отняли одежду, но оставили трусы. Но они были бы бесполезны, поскольку просторные, если бы Стас еще на базе не пришил к ним изнутри карман. Тогда он не понимал, зачем это надо, но послушался совета одного из бывших милиционеров. Странно, но этот старый проржавевший кусок железа принес Стасу надежду, он грел его лучше любого пистолета. Стас снова почувствовал себя в безопасности и даже не заметил, как заснул. В обед охранники, раздавая пинки и затрещины, снова выгнали всех на «поля». Небо затянуло тяжелыми тучами, заморосил дождь, ни о каком солнце и речи не могло быть. Стас снова дергал сорняки, затем рыхлил. После обеда группа охранников пригнала небольшое пополнение: пять женщин неопределенного возраста в грязных одеждах с потухшим взглядом.

– Рабыни, – проследив за Стасом, пояснил раб-сосед. – Обреченные на смерть, такие же, как и мы.

– А что, есть и другие? – спросил Стас.

– Есть, – кивнул тот, – мы их зовем шлюхами, хотя это не верно, подстилки для бандитов, покупающие жизнь своим телом.

– Осуждаешь?

– Нет, – мотнул головой раб, – каждый за себя.

Стас кивнул и снова принялся за работу. Это утверждение почти полностью соответствовало тому, что он видел в новом мире. Каждый за себя – вот крик уставших, сдавшихся людей, потерявших все в одно мгновение. Но Стас не знал, как это изменить.

Обратно рабов гнали уже в полной темноте, снова построили в шеренгу, сковали цепью. Изредка кто-то падал, его поднимали пинками и ударами прикладов. Один паренек лет двадцати так и не смог подняться. Стас еще с утра обратил на него внимание, паренька качало из стороны в сторону, ноги не держали его. Цепочка рабов остановилась. «Убьют», – шепнул один из рабов.

– Поднимайся, – приказал старший, пиная валяющегося парня в зад. Тот попытался, но максимум, что у него вышло, так это встать на карачки.

– Я не могу больше, мне нужно отдохнуть, – прохрипел парень.

– Егор, добей его и пошли, – крикнул кто-то из охранников.

Егор достал из ножен на поясе здоровенный нож, больше напоминающий короткий меч. Рабы замерли и смотрели на него со страхом. Егор замахнулся и с силой опустил лезвие на шею парня. Но удар вышел не таким мощным, как хотел палач, парень рухнул с перерубленным позвоночником, но голова осталась на месте. Кровь, обильно хлынувшая из раны, попала на штаны и ботинки старшего.

– Ах ты, скотина, – в бешенстве заорал Егор и принялся рубить уже мертвое тело на куски. Кровь летела во все стороны, срываясь с лезвия здоровенного ножа. Несколько капель попали Стасу на лицо. Наконец, охранники опомнились и оттащили озверевшего начальника от изрубленного куска мяса, что еще минуту назад было молодым человеком. Затем сняли цепи с того, что осталось от раба, и снова погнали остальных к бункеру.

– Нелюди, недостойные жить, – прошептал Стас, идя в середине колонны.

– Что ты сказал? – рванулся к нему один из охранников, лязгнул затвор автомата.

«Ну вот и все» – подумал Стас.

– Я сказал – нелюди, недостойные жить! – твердо повторил он, глядя в глаза своему будущему палачу.

Тот даже растерялся. Он, видимо, рассчитывал, что раб начнет лепетать и заикаться, мол, я ничего не говорил. А этот словно в насмешку стоит, выпрямившись гордо, расправив плечи, и смотрит ему прямо в глаза. Остальные рабы сжались и попытались насколько хватало цепей отодвинуться от сумасшедшего невольника, заявляющего такое в глаза охранникам.

– Повтори, что ты сейчас сказал, – оттолкнув в сторону остолбеневшего охранника, приказал Егор.

– Я сказал, что вы нелюди и недостойны жить, – еще более уверенно произнес Стас, почему-то ему стало казаться, что эти здоровые, сильные люди с автоматами его боятся.

Один из охранников замахнулся прикладом, намереваясь сбить Стаса с ног, но был остановлен старшим:

– Стоять, – крикнул Егор. – Никому его не трогать.

Все замерли: рабы, охранники, даже дождь, слегка моросивший с самого обеда, прекратился.

– Ты нас не боишься? – удивленно спросил Егор. – Ты не боишься того, что я могу с тобой сделать.

Стас неопределенно пожал плечами:

– Наверное, боюсь, – немного подумав, сказал он.

– Тогда почему ты так уверенно говоришь, что мы нелюди, это же смертный приговор для тебя.

– Наверное, я скажу сейчас глупость, – уверенно произнес Стас, – но я в эту глупость верю, – парень замолчал, собираясь с духом.

– Так что ты хочешь сказать? – уже с угрозой в голосе переспросил Егор.

– Лучше умереть стоя, чем жить на коленях, – решившись, произнес Стас.

И тут старший захохотал. Он смеялся долго и с наслаждением. Потом начали смеяться остальные охранники. Они не понимали, почему смеется их начальник, но старались поддержать натянутое веселье. Вдруг Егор резко оборвал смех.