Текст книги "Второй потоп (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Похоже, все на мне немного заработали, кроме меня самой, – улыбнувшись, сказала Яна.

– Нет, не все, гораздо больше тех, кто на тебе разорился, ведь многие думали, что твой противник победит. И прогадали. Ладно, пойду я отдыхать, а то весь день на ногах, как Стаса принесли, так еще ни разу не присела.

Яна проводила ее взглядом и посмотрела на Стаса.

– Что же ты там видишь? – спросила девушка тихо.

Стас стоял перед железной дверью, дверью, которая так часто ему снилась. Той самой дверью, которая вела на маленький заводик, где они прожили с Яной целую неделю. И каждый раз Стас смотрел на закрытую дверь и никак не мог ее открыть. Потом он бегал вокруг здания, ища вход, пытался запрыгнуть на пожарную лестницу, чтобы с нее, рискуя сломать себе шею, забраться в открытое окно, но чем выше он прыгал, тем дальше от него становилась лестница, обратного хода не было. Но на этот раз все было не так. Дверь была гостеприимно распахнута, а прямо за ней был ярко освещенный коридор и лестница на второй этаж. Стас робко сделал первый шаг, все замерло и осталось на месте. А потом он пошел все быстрее и быстрее, все смелее и смелее. Туда, где ждала Стаса его женщина, та, которую он не смог защитить, и с этим чувством вины он ложился и вставал. Это убивало его также верно, как автоматная пуля, только пуля это делала быстро, а вина медленно. Стас робко вступил на лестницу, ожидая подвоха, но ничего не произошло. Так, ступенька за ступенькой, он поднялся на второй этаж и дальше по коридору, с одной надеждой, увидеть ее. Он бегом добежал до двери и рывком распахнул ее. Яна сидела на старом диване, прижав колени к груди.

– Здравствуй, Стас, – тепло произнесла девушка.

– Яна, – только и смог произнести он, остолбенело застыв в дверном проеме.

– Я рада, что ты пришел, нам о многом нужно поговорить, – не меняя позы, произнесла она. – Проходи, присаживайся, я тебе кофе приготовила. Пей, а то остынет.

– Яна, ты жива? – пройдя к столу на негнущихся ногах и опустившись на ветхий стул, спросил Стас.

– Мыслю, следовательно, существую, – рассмеявшись, произнесла девушка. – Я существую, Стас. Но в другом мире.

– В каком? – тут же отреагировал парень. – Как туда попасть?

– Не сейчас, но ты когда-нибудь обязательно туда попадешь. Там хороший мир.

– Расскажи!

Яна отрицательно покачала головой.

– Извини, не могу. Но у нас есть другие вопросы, которые следует обсудить.

– Какие?

– Ты пей кофе, а то остынет, – улыбнувшись, повторила девушка. – Так вот, игра продолжается. Ты живешь в ней, Апокалипсис – это программный код нашего мира. Некто, извини, не могу сказать кто, решил сделать новую игру, старая ему надоела и для этого он подчистил уровни и карты, убрав с них все лишнее: континенты, людей, объекты и еще много всего.

– А куда делось все остальное? – перебив девушку, спросил Стас. – Ведь здесь осталось все самое мерзкое, вся жадность, жестокость, коварство, корысть.

– Там живу я, – улыбнувшись, сказала девушка. – Но не будем об этом. Так вот, игра продолжается, и будет длиться вечно, города покинуты, но вы уже строите новые.

– Что они мне, если там нет тебя?! – грустно произнес Стас.

– Ошибаешься, – ответила девушка, – я есть там, вернее часть меня. Эту девушку зовут Яна, она очень похожа на меня, у нее многие мои черты и мысли.

– Но это не ты!

– Не я, – согласилась Яна, – но и не совсем чужая. Я не знаю, откуда взялась эта девушка, просто прими то, что она – это мое воплощение. Я была предназначена тебе, и не твоя вина, что я умерла. Ведь ты ищешь смерти, чтобы быть со мной.

Стас уныло кивнул, она изменилась в том, другом мире, это была уже не та девушка, которую он знал.

– Не ищи смерти, не нужно, и твоей вины в моей смерти нет. Та, другая, которая сейчас спит на соседней кровати, просыпается по ночам и смачивает тебе водой губы, предназначена именно для тебя. Ты должен пройти то, что предначертано сюжетом, извини, я не могу сказать, какой конец будет у твоей игры. Но ты обязан идти.

– А если я не хочу? – упрямо спросил Стас.

– Тогда тебя ждет забвение, – грустно сказала Яна, – и мусорная корзина, откуда ты отправишься в ничто. Этот Некто очень жесток с теми, кто не оправдывает его ожиданий. Просто живи, делай, как считаешь нужным.

– А где мы сейчас находимся? – спросил Стас просто ради того, чтобы уйти от грустных мыслей.

– Некто создал этот завод специально для этой встречи потому, что я попросила его, за бетонной оградой пустота, там нет ничего. Это место висит между двумя мирами.

– Но почему именно я?

Яна погрозила ему длинным пальчиком.

– Нельзя задавать подобных вопросов. Только Некто знает на них ответы, и только поэтому ты говоришь со мной, и только поэтому в мире Апокалипсиса есть девушка, похожая на меня. Все это ради тебя, но большего, извини, сказать не могу, не потому, что не хочу, а потому, что не знаю.

– И ты так просто отдаешь меня ей?

Яна кивнула.

– Просто прими то, что она – это я. Я это чувствую, а значит, смогу быть с тобой. А теперь мне пора.

Она поднялась с кровати, скинув прикрывавший ее старый плед. Обнаженная, без жутких ран, нанесенных псом, с идеальной грудью, красиво очерченными бедрами, рассыпанными по плечам длинными золотистыми волосами, извивающимися словно змеи. Такой ее запомнил Стас в ту вторую ночь после изменения.

– Прощай, я верю, что ты пройдешь свой квест и заслужишь право на существование в новом мире. Когда ты очнешься, у тебя все будет хорошо, раны твои не будут болеть, чувство вины уйдет и больше не будет тебя грызть. Ты не вспомнишь ни меня, ни этого разговора. – Все это она говорила медленно, идя к нему. – Прощай, – сгибаясь и целуя его в губы, сказала она, – тебе пора, да и мне тоже, время здесь идет не так, как в наших мирах, тебе пора прийти в себя, иначе в никуда. Прощай, – прошептала она, и яркий свет залил комнату.

Стас зажмурился, а когда открыл глаза, увидел над собой дощатый потолок лазарета и солнечный луч, бьющий через мутное стекло прямо ему в глаза.

– Он очнулся, – раздался радостный крик справа от него.

Стас медленно повернул затекшую шею.

– Яна, – тихо прошептал он, увидев радостное лицо девушки, но тут же заметил, что легкая грусть пробежала по этому радостному лицу.

– Да, – шепнула девушка, – я Яна. Да, не та, которую ты жаждешь увидеть, – грустно сказала она.

– Я хотел увидеть именно тебя, – прошептал в ответ Стас.

И тут же увидел, как уносится прочь грусть, как блестят глаза той, которая была рядом, которая спала в полглаза, готовая всегда прийти на помощь. Ту, которая предназначена именно для него. Ту, которая ждала с того самого дня, как увидела его. Все это он прочел в своей голове, словно в открытой книге.

– Я знаешь, как испугалась, когда тебя принесли, ты был весь в крови, лицо искажено, зубы сцеплены. После того, как Иваныч и Татьяна тебя собрали, я от тебя почти не отходила. И так неделю! Таня сказала, что если завтра не очнешься, с голоду помрешь, у нас же капельниц с подпиткой нету.

– Да уж, – улыбнувшись, ответил Стас, – то-то очнулся, живот судорога сводит, перед глазами плывет, а я, оказывается восемь, дней ничего не ел, только пил и то, как голубь.

Этот разговор происходил поздно ночью, через двенадцать часов после того, как Стас пришел в себя. По его просьбе кровать Яны придвинули к его почти вплотную, и теперь они лежали на расстоянии вытянутой руки и разговаривали. Раны Стаса заживали быстро, Иваныч списывал это на мутацию организма от солнечного излучения. Но Стасу казалось, что что-то слуяилось, когда он был без сознания. Слишком большие перемены произошли с ним после того, как он очнулся. Над ним перестало висеть чувство вины за смерть Яны, погибшей на маленьком заводике, и теперь оставшаяся уже только в его сердце прекрасными мгновениями, а не сжигающей его болью потери и вины. Стасу казалось, что он видел ее совсем недавно, и она простила его. Он никому ничего не сказал о своих догадках. Но Владлен, как всегда, быстрее всех усмотрел в нем перемену. Он пришел под вечер, вернувшись с охоты, уставший, но радостный оттого, что его друг пришел в себя. Минуты две они молча смотрели друг на друга, а потом синхронно улыбнулись.

– Я вижу, ты возвращаешься в мир живых, – произнес Седой с довольной улыбкой на лице.

– Да уж, – отозвался Стас еще слабым, но уже довольно уверенным голосом. – Знаешь, я когда очнулся, понял, что могу дышать полной грудью, а то как будто камень, на сердце лежал. Жил в полвздоха.

– Все у тебя наладится, – минуту изучая его лицо, отозвался Владлен. – Яна – хорошая девушка. Знаешь, как она переживала за тебя? Я ее даже на тренировки вытащить не мог, а ведь для нее это все. Она сидит, тебя за руку держит и смотрит в стену. Татьяна ей ужин принесет, она поклюет, как воробушек, и снова хвать тебя за руку, как будто знала, если отпустит, тебя тут же другая бабенка приберет.

– Это какая? – не понял Стас. – Или здесь на мою руку очередь выстраивалась?

– Такая пронырливая старушка, всех прибирает, кто за жизнь не борется, у нее коса острая, вмиг душу от тела отделяет.

– Не по зубам я ей, – отозвался Стас. – Теперь, когда этот камушек, что на душе у меня лежал, я потерял где-то, жизнь ярче выглядит.

– Жизнь, видите ли, ему понравилась, – съязвил Владлен, – яркая она стала, а до этого ты что, зараза, делал, а? Смерти искал? Думал, она твою проблему решит? Ничего она не решает, но я рад, что вижу прежнего Стаса, готового бороться, Клан нуждается в тебе. Ладно, пойду я, а то там у дверей уже Яна стоит. Не гони ее. Открою тебе секрет маленький, кроме тебя ей никто не нужен.

– Да я сам понял, слепой был. Хотя мне тогда все равно было.

– Смотри, – неожиданно серьезно сказал Владлен, – прогонишь ее, дружбе нашей конец. Я не шучу.

– Во-первых, – тоже перейдя на серьезный тон, произнес Стас, – я тебе верю, а во-вторых, она именно та, кого я искал.

– На этом и закончим, выздоравливай, я завтра зайду. – И Владлен своим широким строевым шагом вышел за дверь.

Стас слышал, как Владлен перебросился с Яной парой фраз, но говорили они тихо, и он ничего не смог расслышать. А спустя полминуты дверь распахнулась, и Яна внесла поднос, выпиленный из листа фанеры, полный разнообразной еды.

– Ну что, больной, давай ужинать, – весело произнесла она, поставив поднос на небольшой и довольно грубо сколоченный столик.

– Ты серьезно думаешь, что я это все смогу съесть? – глядя на поднос, поинтересовался Стас. – Тут, как минимум, на четверых или мы еще кого-то ждем?

– Это все тебе девчонки с кухни расстарались, здесь все, что ты любишь. Они, как узнали, что ты в себя пришел, сразу на Полковника насели и не отставали, пока он им закрома не открыл. Так что, налегай.

– Да я вроде пару часов назад только поел, – попробовал увильнуть Стас, – да и не съем я все это один.

– А я говорю – съешь, – уверенно заявила девушка. – Так, давай подушку под спину, чтоб сидеть удобней было, вот тебе вилка или тебя покормить?

– Нет уж, я как-нибудь сам, слава богу, сил на то, чтобы шевельнуть рукой, у меня хватит. И уж коли ужина не избежать, предлагаю ужин при свечах. К тому же, все равно другого освещения нет. Красавица, не откажите больному в последней просьбе.

– Я тебе покажу последнюю просьбу, – нахмурилась Яна.

– Ну, я же шутя, – начал оправдываться Стас.

– Не шути такими вещами, тем более, когда лежишь больной. Но так уж и быть, – сменяя серьезный тон на веселый, произнесла она, присаживаясь в элегантном реверансе, – я принимаю ваше предложение.

Они засмеялись одновременно, Стас, правда, почти сразу перестал – грудь заболела, все-таки он поправлялся, хоть и быстро, но на то, чтобы все зажило окончательно, требовалось еще какое-то время.

Вечер прошел весело. Впервые за долгое время Стас улыбался, шутил и наблюдал, как хорошо девушке, которая сидит напротив него.

Через четыре дня Иваныч, осмотрев раны Стаса, позволил ему ненадолго встать с постели. Стас, которому надоело праздное лежание в кровати, был рад этому. Едва он оказался на ногах, тут же заявил, что ему срочно нужно в администрацию, мол, хватит валяться, пора работать, на что Полковник, прибежавший по просьбе Иваныча, безапелляционно заявил:

– Отдыхай, выздоравливай, пока без тебя разберемся, а если что важное будет, проведем заседание прямо здесь. А попробуешь сбежать, мы всем советом проголосуем, чтобы тебя к койке наручниками приковать. Понял меня?

Стас кивнул, Полковник не шутил, понадобится, действительно, прикует.

– Вот и хорошо! – улыбнулся Полковник. – А чтобы ты не скучал, вот тебе чтиво, времени маловато с этим разобраться, – протягивая Стасу дневник, найденный в Тобольске, произнес он. – А пока ты к койке прикован, прочтешь что, да как, и выводы сделаешь.

– Хорошо, – серьезно кивнул Стас, положив руку на дневник. – Это относительно полезное дело, так что, считай, тебе удалось меня уговорить.

Полковник кивнул и, пожелав скорейшего выздоровления, вышел. А Стас открыл общую тетрадь в жесткой оплетке и уставился на первую страницу, на которой было аккуратным почерком выведено одна фраза: «Тобольск, август. Даты больше не имеют значения». Стас перевернул страницу и окунулся в жизнь коммуны.

Четверть книги подросток, которого звали Алексеем, исправно описывал жизнь на продуктовой базе. Фактически коммуна представляла собой обычную банду, разве что рабства в ней не признавали. Начало не увлекло Стаса, ему было не интересно, сколько народу погибло в перестрелке, сколько удалось убить нападавших, количество добытых предметов и все прочее, что казалось на тот момент важным для автора дневника. Стас буквально пробегал взглядом по строчкам, ища какие-то сведения о чем-то странном. И нашел. Помимо описания гибели банды, обосновавшейся в здании МВД, Стас нашел несколько интересных фактов.

«Сегодня группа разведчиков ходила в центр города, несколько пришлых, прибившихся к нам, говорили, что видели там, в домах, какие-то странные тени. Наш командир отправил людей, скорее для того, чтобы захватить неизвестных, поселившихся там. Он не очень поверил чертовщине, про которую говорили пришлые. По-моему, этот бывший военный не верит ни в бога, ни в черта. А я им верю. Разведчики вернулись почти к рассвету. Странные они какие-то, бормочут себе под нос что-то нечленораздельное, взгляд отсутствующий, в глазах какой-то странный блеск. Главному сказали, что ничего и никого не видели, просто напугались немного, когда от стаи псов удирали. Только я им не больно верю, слышал, что Семеныч из арсенала сказал, что они не истратили ни одного патрона. А ведь должны были отстреливаться…».

Следующая запись была двумя днями позже.

«Разведчики, ходившие в город, обезумели: один повесился, забравшись на крышу ангара и, закрепив на флюгере веревку, с криком: „Мы сами виноваты“, прыгнул вниз. Второй попытался завладеть оружием, и был убит часовым, но это был уже не он. Я с часовым говорил, парень сказал, что Андрей пер на него нехотя, словно сопротивляясь чему-то или кому-то, глаза мутные и при этом постоянно кричал, что города – это скопище мерзости и пороков людских, а когда услышал звук передернутого затвора и выстрел, оседая, произнес своим нормальным голосом: „Спасибо“, и, улыбнувшись, умер. Третьего было решено посадить в подвал. Всю ночь он кричал, колотил в дверь, просил, чтобы позвали главного, а к утру затих. Пуля решил посмотреть, что с ним, отрыл дверь, а там весь пол кровью залит. Пленник просто перегрыз себе вены. А на стене своей же кровью написал: „И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии и всю окрестность сию и всех жителей городов сих, и произрастания земли“. А под текстом из Библии слабеющей рукой дописал: „Мы видели всю мерзость и гниль города нашего, вскоре она пожрет и вас“.»

Стас задумался: «Что же такое увидели в опустевших домах разведчики? Ведь ясно, они повстречали что-то изменившее их или вселившееся в них. Даже увидя призрак, человек не может сойти с ума за одну ночь. Мы были в Тобольске, но не сошли с ума. Если, конечно, не считать той волны страха, которая убила Володю». Он принялся листать дневник дальше, на какое-то время Алексей вернулся к повествованию об обычной жизни поселения, и Стас не нашел в его записях ничего необычного. Но спустя два месяца после записи о смерти разведчиков, снова пошла необходимая информация.

«В городе что-то происходит, – писал парень, – люди все чаще сходят с ума. Почти все банды, которые располагались вблизи центра либо уничтожены, либо бежали со своих территорий. Разведчики действительно видели нечто. Один мужик, который собирал людей, чтобы уйти из города, сказал одному из наших, что города обречены. Он видел во сне, что весь город светится ярко, а в центре темное пятно, из которого ползут щупальца, пожирающие все вокруг. Наш боевик просто посмеялся над мужиком, заметив, что пить меньше нужно, тогда и чертиков видеть не будет. Мужик что-то пробормотал и ушел, уведя с собой два десятка людей. На прощание он бросил: „Уходите, пока не поздно, или все здесь погибните. Города прокляты, мы сами создали это проклятие. Ненависть и злоба ползет из центра“.»

Следующая запись о событиях в Тобольске сделана другим почерком.

«Алексея больше нет, он окончательно спятил, три дня назад ушел вместе с разведчиками к соседям, вернулся седым, глаза безумные, несет какой-то бред о душе города, отравленной людьми. Сегодня ночью один из часовых видел, как он вышел из ворот базы совершенно голый и пошел в сторону центра. Его окрикнули, он даже не обратил внимания. На рассвете его тело нашли в двух кварталах разведчики, посланные в погоню, в глазах застыл ужас, на лице гримаса страха. Такое ощущение, что именно от страха он и умер. Алексей, молодец, начал вести этот дневник, я продолжу».

Стас отложил дневник и задумался, похоже, разгадка только что была перед его глазами. Кто сказал, что у городов нет души, кто сказал, что они ничего не чувствуют? Если человек этого не видит, это не значит, что этого не существует. Похоже, автор прав, вся злость, зависть, корысть, жестокость, предательство долгое время копилось в кирпиче, в бетоне, асфальтовом покрытии… Долгие века это ждало лишь одного – пробуждения и возможности пожрать своего создателя – человека. Оно победило, человек ушел из городов, и теперь это нечто будет умирать в месте, которое его породило. Больше нельзя организовывать экспедиции, подобные той, из которой он привез этот дневник. Города потеряны для человека. Природа разрушит все, что он создал, сравняет с землей каменные уродливые дома и широкие улицы, а вместе с ними, скорее всего, умрет и то, что мы породили и о чем даже не подозревали, упиваясь своим могуществом.

Стас снова взял дневник, дальше он читал о гибели города и об отчаянных, старательно державшихся за старое и привычное. Новый летописец оказался романтиком и довольно красиво описывал гибель своих знакомых и незнакомых. Если бы он вырос, то мог бы стать писателем, у него был неплохой слог. Читалось легко, почерк был ровный и понятный. Стас довольно быстро добрался до последнего боя коммуны. Повелитель ужаса, как назвал его автор дневника, пришел в полночь, его нельзя было остановить, только очень яркий свет заставлял сбавить интенсивность его атак. Он шел от одного защитника к другому, они стреляли и падали с обезображенными от ужаса лицами. Пока самые храбрые дрались, обреченные на жуткую смерть, слабые духом, которых возглавлял Главный, пытались спешно загрузить в грузовик припасы и оружие. Но не успели, когда они уже были готовы двинуться, бросив остальных на произвол судьбы, нечто вошло в ангар, ставший последней крепостью и братской могилой… На этом дневник обрывался.

Стас отложил его в сторону, он узнал много полезного для себя и для Клана, сделал выводы.

– Спасибо вам, – тихо сказал он, глядя в темнеющее за окном небо. – Вы ценою жизни собрали сведения, которые невозможно получить живым людям. Все оставшееся человечество должно сказать вам спасибо. Я, его представитель, говорю вам, мы с благодарностью принимаем ваши знания и вашу жертву.

Спустя две недели Иваныч, осмотрев затянувшиеся раны, уверенно заявил:

– Не вижу смысла держать в постели здорового человека. Все, Стас, можешь идти заниматься делами. Только давай договоримся, если будешь себя чувствовать плохо, сразу приходи. То, что случилось, в медицине называется чудом.

– Не вопрос, – одеваясь в новый зимний камуфляж, произнес Стас. На дворе был декабрь, и уже лежал снег, температура опустилась до минуса десяти, а ночью доходила до минуса пятнадцати.

Жизнь Клана текла своим чередом. За время, пока Стас лежал в постели, изменилось немногое: родилось несколько детей, один раз к поселку приходили волки, нападение удалось отбить без потерь. Люди потихоньку привыкали к новому миру, они уже не считали себя покорителями природы, теперь природа повелевала ими. Голода не ожидалось, методом проб и ошибок люди научились заготавливать еду впрок так, чтобы она хранилась долго. Но несмотря на это, каждый день из поселка уходили охотники, рыболовы, лесорубы, хотя зимой зверь забивался в чащу многокилометровых лесов, а рыба ловилась плохо. Но все равно почти каждый день на столах была свежая рыба и мясо. Люди учились заново, возвратившись в средневековье.

Выздоровление Стаса отмечали шумно. Весь Клан собрался в самом большом общинном доме, девушки весь день готовили, вернулись охотники и лесорубы, караулы несли службу по пол часа, дружинники сменяли друг друга за праздничными столами. Одни приходили, ставили винтовки и автоматы в угол, другие их тут же забирали и шли охранять покой «семьи». Стас уже замучался считать, сколько за его здоровье было поднято тостов. Наконец, он решился. Поднявшись, он призвал всех к тишине.

– Я очень рад снова быть с вами, – оглядев людей, произнес он, – но сегодня не только праздник, который организовал Совет по поводу моего выздоровления. Сегодня я собираюсь сделать предложение одной замечательной девушке.

Вот теперь он удивил всех. Если до этого люди слушали не очень внимательно, то после этой фразы повисла мертвая тишина. Стас запустил руку в карман и достал оттуда маленькую коробочку. Раскрыв ее, он продемонстрировал всем изящное золотое колечко, усыпанное мелкими брильянтами. Яна, которая сидела в двух шагах от него, не сводила со Стаса глаз.

– Так вот, я был слеп, – продолжил он после небольшой паузы, – и не замечал ту, единственную, которая любила меня и ждала. – Стас вышел из-за стола и подошел к опешившей девушке. Опустившись на одно колено, он протянул ей раскрытую коробочку и, глядя прямо в зеленые глаза, спросил, – Яна, ты выйдешь за меня замуж?

– Да, любимый, – беря кольцо и надевая его себе на безымянный палец, произнесла негромко девушка.

И тут тишина рухнула, кто-то крикнул: «Горько!», кто-то просто аплодировал. Никто не замечал злого взгляда, устремленного на Стаса и Яну с самого конца стола. Стас подал Яне руку и, когда девушка встала, крепко обнял ее и страстно поцеловал. У Клана не было священника или какого-то специального обряда, просто с этого момента, как девушка или женщина давали свое согласие жениху, они считались мужем и женой. Все рванулись к молодым поздравлять. Поскольку о предстоящей свадьбе никто не знал, то подарков не приготовили. Ну да не беда, преподнесут завтра. Да и какие особенные подарки могут быть в маленьком поселении, стоящем на берегу уральской реки и затерявшемся среди огромных лесов? Никто не заметил, как Наташа, зло плюнула себе под ноги и резко развернувшись, вышла из дома. Только Владлен бросил ей в спину настороженный взгляд, но тут же позабыл о взбалмошной стерве и пошел поздравлять друга. Новость мгновенно облетела охранников, только что заступивших на смену. И те впервые за все время существования Клана оставили свои посты, чтобы поздравить молодоженов. Они быстро говорили свои поздравления, выпивали самодельный квас и бежали обратно на свои посты.

– Вот все и произошло, – обнимая Яну за талию одной рукой, шепнул девушке Стас.

Девушка только кивнула в ответ.

– Давай сбежим, – шепнул ей Стас. – У нас есть дом, где нам никто не помешает. В конце концов, мы теперь муж и жена.

Яна кивнула в ответ.

– Владлен, отвлеки их, – шепнул Стас другу.

– Сделаем, – подмигнув, произнес тот, – но учти, надолго мне не удастся завладеть их вниманием, так что хватай жену и рви когти. Эй, Полковник, давай споем, а Андрей подыграет. – И он тут же затянул какую-то веселую песенку, воевода ударил по струнам гитары, Полковник подхватил, и вскоре все, кто был в доме, дружно пели.

Стас, на секунду задержавшись у двери, пропустил Яну вперед, обернувшись, он кивнул Владлену. Седой опять подмигнул и вернулся к песне.

Когда Стас оказался за порогом, он подхватил Яну на руки и понес к дому. Через минуту они отгородились от поселка и всего мира крепкой дверью, так и не заметив Наташу, стоящую поодаль и прожигающую их ненавистным взглядом.

– Дорвалась, сука, – процедила девушка сквозь плотно сжатые зубы, – окучила главу Клана. А мне этот жалкий Павел достался. – И еще раз плюнув себе под ноги, брюнетка решительно зашагала прочь. Она знала о маленьком секрете лучшего дружка Стаса Седого и не была такой наивной, чтобы мечтать причинить вред Яне или Стасу. Владлен, верный цепной пес, крепко сторожил своего хозяина.

В это время Яна, опустившись на колени, снимала со Стаса берцы.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он.

– Я читала, что так в первую брачную ночь поступали славянские девушки, так они вроде бы признавали главенство мужа. А мы в каком-то смысле: а) славяне, б) вернулись в средневековье.

Когда второй ботинок упал на пол, Яна встала и подошла к кровати. Откинув покрывало из медвежьей шкуры, она, затушив свечу, быстро разделась и забралась под одеяло.

– Ну что ты там мнешься? – закутавшись в плед и поджав колени к груди, спросила она.

А Стас все смотрел на девушку и пытался вспомнить, где он уже видел подобное и причем совсем недавно. Потом опомнился, махнув рукой, быстро разделся и нырнул под одеяло к той, единственной, которая предназначена именно ему. На мгновение ему показалось, что кто-то на него посмотрел теплым, нежным взглядом. Но это было мимолетное чувство и оно мгновенно улетучилось.

– Как долго я тебя ждала!

Спустя сорок минут произнесла девушка, пытаясь восстановить дыхание.

– Нет, милая, это я тебя долго искал, – нежно проведя рукой по длинным золотым вьющимся волосам, ответил Стас.

Так и застал их рассвет, они говорили и говорили, пока первый солнечный луч не постучался в их окно.

– Господи, мне ж сейчас в караул заступать, – всплеснув руками, закричала Яна, вскочив. – А вся справа осталась в старом доме.

– Никуда тебе сегодня не заступать, – ответил Стас, потягиваясь. – Закон Клана – молодожены на день после свадьбы предоставлены сами себе. Это день только их, и они освобождаются от всех работ.

– Я не знала, – снова забираясь к нему под одеяло, произнесла Яна.

– Теперь знаешь, – отозвался Стас сонно. – Давай выспимся, а то ночь была бурной и бессонной.

Зима была лютой, а весна ранней. Уже в конце февраля снег почти сошел, а солнышко припекало, как в апреле. Зима прошла на удивление спокойно, в отличие от двух прошлых, принесших Клану много бед. Эта, кроме морозов и одного охотника, погибшего в схватке с волками, не доставила особого беспокойства.

– Стас, – позвал его Владлен, когда они вечером сидели за столом, – тебе не кажется, что мы изолировались от внешнего мира, может, стоит сделать еще одну вылазку?

– Тебе прошлой мало? – отозвался Стас. – Мы потеряли двоих и считали, что это большая удача. Да к тому же, куда ты хочешь отправиться? В Тобольске мы уже были. А больше крупных городов поблизости нет. Я ни за какие коврижки больше не сунусь ни в один город, жутко вспомнить, что я испытал, я же тебе рассказывал, и ты читал дневник – города потеряны, забудь.

– Не говори, что ты не понял, о чем я, – нахмурился Владлен. – Я говорю о перехваченной в декабре передаче. Теперь мы знаем, что не одни покинули города и основали поселок.

– Опять заново? – совершенно серьезно спросил Стас. – Совет уже решил, что экспедиции туда не будет, это почти сотня километров. И где гарантии, что, как только мы туда явимся, не получим по голове и не наденем рабские ошейники вместо украшений? А большой отряд мы послать не можем. В Клане мало мужчин и нельзя ослаблять поселок, кроме того, кто-то должен охотиться, строить дома. А малый отряд из трех-четырех человек посылать не имеет смысла.

– Тогда, пойдем вдвоем, – упрямо заявил Владлен. – Я зачахну здесь, караульная служба, охота, снова караульная служба, постройка дома. Я воин, с кем мне сражаться, даже волки и те перестали приходить к нашим стенам, они усвоили зимний урок. Мы просто сходим, посмотрим, что там за поселок, а потом вернемся и расскажем Совету. В любом случае это может оказаться полезным, во-первых, узнаем, кто наши соседи, во-вторых, можно будет начать торговлю. Наше поселение быстро загнется, если не дать ему свежего воздуха.

– Этот поход может оказаться воздухом, а может углекислым газом, и наш Клан погибнет, – отрезал Стас. – Мы сами приведем беду в наш дом.

– Ясно, уговорить тебя мне не удастся, – грустно сказал Владлен. – Давай забудем этот разговор, но помяни мое слово, это еще аукнется.

– … как с утра вышли и до сих пор не вернулись? – орал Стас на дружинника у ворот. – Куда они пошли, зачем?

– Я не знаю, – растерянно мялся парень. – Просто Владлен и твоя жена вышли на рассвете, сказали, что к обеду вернутся.

– Что у них с собой было?

– Рюкзаки, – начал перечислять дружинник, – у Владлена карабин и меч, у Яны лук и меч на поясе.

– Точно, – неожиданно произнес Полковник. – Вчера вечером Владлен попросил ключи от арсенала и склада, сказал, что ему нужно запас патронов пополнить.

– И ты дал? – заорал на него Стас.

– Ты на меня не ори, – холодно заметил Полковник, – конечно, дал, он по сути второй человек после воеводы. И не первый раз он у меня уже ключ брал. Ты лучше подумай, куда они могли пойти.

– В другой поселок, – ответил Стас. – Давай ключ от арсенала, я иду за ними. Минута промедления, лишние сорок метров.

– Не дам, – упрямо заявил Полковник.

– Хорошо, не нужно, – отозвался Стас и пошел к арсеналу.

Спустя минуту он ударом меча сбил на землю навесной замок.

– Ты никуда не пойдешь, – загораживая дверь, произнес Андрей.

– Я пойду за ними в любом случае, – произнес Стас, он не угрожал, а просто сообщал информацию. – И никому не советую вставать у меня на дороге. – Нацепив разгрузку, он рассовал по карманам магазины и пару гранат, взяв рюкзак, покидал в него первые попавшиеся продукты, после чего взял автомат и направился к выходу.