Текст книги "Шон Т. Смит - Слезы Авраама (СИ)"

Автор книги: Кирилл Деев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

В небе каждые полчаса пролетали вертолеты, истребители проносились над домами на сверхмалой высоте. В воздухе ощутимо пахло горечью и войной.

В районе Донельсон, в роще они нашли несколько банок консервированных макарон и собачьего корма. Еда была отвратительно холодной, но Генри дочиста вылизал всю банку.

В разграбленном ломбарде они решили поискать оружие. Ничего, конечно, не нашли, но в заднем кармане убитого владельца магазина, который лежал там же, они обнаружили работающий спутниковый телефон.

– Позвони, – Мартинез отдал телефон Генри.

– Нас засекут.

– Может быть. Они и так знают, что мы в городе. По крайней мере, ты сообщишь ей, что жив. А ответит или нет твой друг – дело десятое.

– Уверен?

– Ага. Если бы я знал, что мне кто-нибудь ответит, я бы позвонил.

Генри по памяти набрал номер Барта. Этот план они разработали много лет назад. Три гудка, затем...

– Говори, – послышался голос Барта.

– Баркис не прочь, – произнес Генри.

– Койот, – был дан ответ.

– Отбой, – сказал Генри и отключился.

– Уверен, что это он? – спросил Мартинез.

– Это был его голос. Это ещё ни о чем не говорит, но он сказал "Койот". Я знаю, что это значит.

– Ну и отлично, – бодро сказал Мартинез. – Полегчало?

– Да, вполне.

Дожидаясь следующей ночи, они издалека рассматривали Берри Филд – базу ВВС Национальной Гвардии, которая примыкала к международному аэропорту Нэшвилла. База будто вымерла, лишь пара солдат с немецкими овчарками патрулировала периметр. Её почти не охраняли, а самолеты больше не садились. Ангары были закрыты, взлётные полосы пусты.

– Пойдем в районе трех утра, – сказал Мартинез. – В это время самый крепкий сон. Капрал Симмонс нас пропустит. Он наш человек. Если он сможет убедить своего напарника в том, что мы тоже свои, то мы сможем незаметно проникнуть в оперативный центр. Оружейка, скорее всего, пуста, но, думаю, Симмонс поможет нам и с этим.

План был рискованным, Генри мог назвать сотню причин, по которым он провалится, но выбора, всё равно, не было.

В международном аэропорту садились и взлетали истребители. Судя по всему, именно он стал местным аэродромом подскока.

Генри спал беспокойно, постоянно просыпался от гула самолетов и собственных мрачных видений.

Ему снился умирающий в госпитале отец. Генри проснулся, тяжело дыша. Он знал, что такое терять отца. Для тех детишек это случилось на улице, их отца убил какой-то сумасшедший селюк. Это было несправедливо.

Он снова попробовал уснуть, но сон не шел. Он подумал о Тейлор, чудесной девочке, которая тоже росла без отца и почувствовал страх. Ещё час он провалялся на земле без сна.

– Пойдем, поздороваемся, – сказал Мартинез, когда пришло время.

***

Генри и Карлос пересекли улицу и пошли прямиком к главным воротам базы, подгадывая время так, чтобы пересечься с патрулем. Тем временем, Мартинез пробирался на базу с другой стороны.

Собаки залаяли ещё, когда они находились вдалеке. Патруль неторопливо подошел к воротам.

– Симмонс, – тихо произнес Генри, чувствуя неловкость. Он вышел на открытое пространство, прямо под прицелы. Прибор ночного видения не позволял разглядеть лиц, но, зато, отчетливо были видны лазерные прицелы, направленные ему прямо в грудь. Точно такая же точка плясала на груди у Карлоса.

Собаки замерли в ожидании приказа напасть, издавая глухой рык.

– Симмонс, – повторил Генри. – Это Уилкинс. Мы – то, что осталось от "Волков".

Лазерные линии исчезли. Генри выдохнул.

– Вовремя, – ответил Симмонс. – С возвращением. Мне приказали ждать вас со вчерашней ночи.

– Отлично, – пробурчал Карлос.

– К чему этот сарказм? С возвращением, "Волки".

– И что теперь?

– Доклад. И сходите в душ. Я вашу вонь даже отсюда чую.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнес Генри.

– Война окончена, братан, – ответил Симмонс. – У вас оказались могущественные покровители.

Капрал Симмонс и другой солдат, которого Генри раньше никогда не видел, проводили их с Карлосом в здание, где они бывали сотни раз – неприметное бетонное строение с аккуратной вывеской, на которой было написано просто "Служебная".

Они прошли мимо газонокосилок, полок с инструментами. В воздухе стоял запах тяжелый пестицидов.

Симмонс коснулся пальцем голой стены, на которой немедленно появился экран.

– Уилкинс Генри. Виски Танго Фокстрот, – позади хохотнул Карлос.

– Подтверждаю, – раздался механический женский голос. Он делал это множество раз, но никогда ещё этого не происходило глубокой ночью, и никогда ещё он так не боялся за свою жизнь.

Пол под ногами начал разъезжаться в стороны, обнажая освещенные яркими лампами ступеньки.

Шаги эхом отражались от бетонных стен узкого коридора, воздух был свеж, будто Генри был тут только вчера.

Симмонс закинул оружие за плечо, он выглядел расслабленным, постоянно шутил.

– Наконец-то, эта долбанная война закончилась, – говорил он. – Главком, либераст сраный, ушел в отставку. Вице-президента убили ещё в начале войны. Спикер Конгресса – теперь новый президент. Парламент снова собирается в Бостоне. Символично.

По пути они рассказывали друг другу последние новости, пока не пришли к ещё одной металлической двери, за которой, собственно, и находилось "Волчье логово".

Всё это подземное сооружение досталось им со времен Холодной войны. Его построили для местных элит, чтобы те укрывались от советских ядерных ракет. Много десятилетий оно оставалось заброшенным, но потом был сформирован отряд "Волков", деньги и ресурсы облагородили и восстановили эти помещения.

Помещение размером со спортзал использовалось, как стрельбище. "Волки" использовали пластиковые панели для строительства тренировочных полигонов, комнат и зданий, в которые им предстояло вторгаться. Вокруг площадки были навалены мешки с песком. Всё это на местном жаргоне называлось "крысиный лабиринт".

– Своего друга не представишь? – спросил Карлос, когда они направлялись в одну из переговорных комнат.

– А, это Уоллес, – ответил Симмонс.

По беспечному тону, Генри понял, что Карлос заметил в этом Уоллесе то же, что и он.

– Он не очень-то болтлив, – добавил Симмонс.

По пути Генри смог как следует рассмотреть Уоллеса. Он был около 6 футов роста, и весу в нем было не менее 250 фунтов. У него были ледяные голубые глаза и жесткая двухнедельная щетина. Он так старался быть незаметным, что у Генри это вызвало тревогу. Он был именно тем убийцей, который за ними охотился. Генри понял это. И Карлос тоже. И этот Уоллес понял, что они это поняли.

– Поздоровайся, что ли, – сказал Симмонс.

– Чо как? – подал голос Уоллес.

– Очередной нью-йоркский ирлашка, – сказал Симмонс. – Может, он и говорит мало, но перепьет вас на раз-два, так ведь?

– Точно. Ты до сих пор должен мне сотку за прошлый раз.

Его ещё не застрелили, но Генри уже совершенно точно знал, откуда прилетит пуля.

Симмонс открыл дверь в переговорную. Генри вошел и замер.

Глубокое облегчение охватило его душу.

Из-за стола поднялись двое и Генри ухмыльнулся.

Он не видел тестя больше года и это был один из немногих людей, которым он пока ещё мог доверять. Адмирал Бейтс стоял перед ним, на его форме не хватало нескольких нашивок, но он улыбался.

– Слава богу, сынок.

– Сэр, – отозвался Генри.

– Твою мать, – бросил Карлос.

– Присаживайтесь, – подал голос неприметный мужчина позади адмирала.

Генри смотрел на своего тестя, на человека, с которым вместе смотрел футбол, готовил индейку ко Дню благодарения, трудно было найти человека, на которого Генри мог положиться.

– Снеговик, – прошептал Карлос, имея в виду того, кто стоял рядом с адмиралом. – Джек Страйкер, блядь.

– Прости, сынок, – голос адмирала Бейтса был тихим и извиняющимся. – У меня не было выбора.

Генри не стал садиться. Он разочарованно смотрел на адмирала. Это было хуже удара исподтишка по яйцам. Он был шокирован.

– Пожалуйста, сядь, – сказал адмирал.

Генри сел, будто деревянный, позади него расположились двое вооруженных людей.

Он ничего не понимал.

– Оружие на стол, – потребовал Страйкер. По едва заметной улыбке было заметно, что он устал. Он был очень крепко сложенным человеком с черными волосами.

Генри приготовился к нападению, пытался сопоставить имеющиеся возможности и выработать такой план, при котором он останется жив. Подходящих возможностей не было.

Страйкер нажал какую-то кнопку на столе и появились два экрана. На каждом было трехмерное изображение дома Генри в Ки-Уэсте. Сюзанна собирала фрукты, как всегда, стройная и изящная. На другом экране возле покрытого водорослями бассейна играла Тейлор.

Когда Генри увидел всё это, свет внутри него, надежда, цель его жизни, всё это погасло.

– Мне очень жаль, – произнес адмирал.

Генри положил руки на стол.

– Умничка, – сказал Страйкер. – У вас есть то, что мне нужно. То, что нужно Директорам. Вы отсюда уже точно не выйдете, но обещаю, ваши семьи не тронут. Вас похоронят на Арлингтонском кладбище со всеми почестями, как героев.

– Отдай им "флэшку", парень, – сказал адмирал. Они встретились взглядами, но Бейтс немедленно отвел глаза.

Страйкер хмыкнул, его губы растянулись в холодной ухмылке.

– Она не у них, – сказал Страйкер. Его брови сдвинулись. – Она у Мартинеза. Где он? Вспоминай.

– Пшёл на хуй, – бросил Карлос.

– Вероятно, он на стрёме, – ответил за него Страйкер. – Ждет. А, может, направился в аэропорт, чтобы взломать систему? Нет, не думаю. Он здесь.

Генри посмотрел на свою семью. Они были в тысяче миль от него, но сейчас, здесь, казались такими реальными, такими близкими, что он, казалось, мог до них дотронуться.

Страйкер указал пальцем на экраны.

– Когда Мартинез доберется до оперативного центра, его возьмут. По своей воле он нам "флэшку" не отдаст, поэтому ты убедишь его сделать это.

– Ну? – спросил он после непродолжительного молчания. Генри он напомнил барракуду. Этот человек выглядел безупречно, его спокойные движения были движениями уверенного в себе хищника, каждое было выверено, а глаза были бездушными глазами рыбы.

– Разделите их. Времени мало.

– Руки за голову, – сказал Симмонс. – Извините, парни. У меня приказ.

С руками сомкнутыми за головой, Генри вошел в крошечную камеру, где раньше они содержали пойманных террористов. Бетонный пол, никакой мебели, площадь три на три метра. Обычно людей тут держали недолго. Приходили другие люди в костюмах из организаций из трех букв и куда-то их уводили для более пристрастного допроса. Генри никогда не думал, что окажется в такой камере.

Симмонс натянул ему на голову черный мешок. Хотя бы кляп в рот не вставили. От дыхания, лицо под мешком мгновенно покрылось испариной. Он был сломлен. Его предала не только собственная страна, но и человек, которого он очень уважал, которому доверял больше всего. Генри упал на колени.

Хуже всего было то, что он вовлек в эти дела Сюзанну. Подверг её риску. Всю свою взрослую жизнь он провел, сражаясь с внешним врагом, борясь с тем, что считал несправедливым, неправильным, а сейчас это всё не имело никакого значения.

Всё было именно так, как говорил Карлос. Вспышка молнии, слишком быстрая, чтобы за ней уследить. "Не так всё должно быть. Не так".

Он оперся на противоположную от входа стену и принялся тереть о бетон пластиковыми наручниками, как делали все пленники в этом месте. Но ещё никому не удавалось отсюда сбежать, и от осознания этого Генри понял бессмысленность этого занятия.

Перед его взором предстала Тейлор в рассветных лучах солнца и он приказал себе не сдаваться. Плечи и запястья горели, пока он двигал ими взад-вперед. Побитый, израненный, но всё ещё дышащий, Генри яростно боролся с путами.

И озарение пришло. Деталь, которую он упустил при просмотре. В Нэшвилле было около четырех утра, значит, в Ки-Уэсте на час меньше. Там всё ещё должна быть ночь. Но на картинке был день. Это не был прямой эфир. Он говорил с Бартом. Наверное. Может, они в этот момент пересекали море. Может, Сюзанна жива и на свободе. Может и Тейлор помнит о нём. Это воспоминание вспыхнет, как лучик света на спокойной глади воды и она улыбнется.

Генри молился за жизнь жены и ребенка. Он очень редко делал это, но сейчас он молился особенно истово. Господь уже наказывал его, поэтому он больше доверял оружию, чем богу. Он молился за свою семью, молил о прощении и силе.

"Господи, помоги. Чтобы победить, им придется меня уничтожить. Я буду сражаться за новый день. Даже если я умру, если моя жизнь имеет хоть какую-то ценность, значит, меня нельзя победить. Останется память обо мне и мои добрые дела затмят дурные и часть меня останется в других. Разве не об этом говорил папа перед смертью? Тогда я не понял, о чем он. Сейчас понимаю". Рак убил его отца, преждевременно его состарил. Жизнь постоянно била его со всех сторон, но Генри по-прежнему слышал его голос, уверенный и крепкий. Хорошего человека не так-то просто уничтожить.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Рейнджеры идут только вперед

Ки-Уэст. Флорида.

– Ты уверен? – спросила Сюзанна.

– Да. Я буду на месте, – ответил Барт. – Но если нет, езжайте сами. Координаты загружены в GPS другой лодки.

– Только не говори, что пойдя туда, ты идешь на смерть.

– Я хочу жить, – в доме было темно. Только одинокая свеча горела на кофейном столике. Бобби Рей, Джинни и Тейлор сидели на диване и смотрели на Сюзанну. Казалось, они не были готовы уходить.

– Это не ответ.

– Я не иду на смерть, – сказал Барт. – Я справлюсь. В армии говорят, что колено не позволяет служить, но это не значит, что старый рейнджер больше не способен постоять за себя. Это мой долг. Генри бы сделал то же самое. Пришло время. Пора расплатиться по счетам.

Сюзанна наклонилась и поцеловала Барта в заросшую щёку. С тех пор, как они решили уходить, в нем проснулась жизнь. Однако он по-прежнему оставался мрачным, что немного пугало её.

– Спасибо, Барт, – сказала она и дотронулась до его щеки.

Он встал.

– Рад, что наш паренек жив. Надеюсь...

– Я тоже.

– Время поплавать.

Она смотрела ему вслед, как он тенью движется во тьме.

"Вперед, рейнджер!" – подумала она. Как однажды сказал Генри? "Рейнджеры не погибают, они перегруппируются в аду".

Она посмотрела на часы. Двадцать минут. Наверное, это всё, что у неё осталось на этой планете. Лодка была готова. О себе она такого сказать не могла.

Барт, шатался по причалу, держа в руке бутылку рома. Он громко рыгнул и помочился в море.

"Очки ночного видения у них точно должны быть. Будем надеяться, что прослушкой они не занимались, иначе нам всем пиздец. Там два человека. Может, три. Плохо дело. Они прекрасно подготовлены и умны. Но я тоже не какой-то террорист. Ладно. Погнали. Не стоило вам, мудакам, меня недооценивать".

Он прислонился к штабелю досок, затем сделал вид, будто ноги подкосились. Множество раз он видел, как это происходило с Бобби, поэтому у него получилось весьма натуралистично.

Барт продолжал ковылять по причалу и время от времени делать внушительные глотки из бутылки, в которой, конечно, была вода.

Он взглянул на мерцающий экран часов. Ещё несколько минут прошло. "Жизнь, в целом, удалась, несмотря даже на то, что я всё испортил. Я видел зимний закат над Гиндукушем, плавал с дельфинами, прыгал с самолета, стрелял, любил и горел. Детей не завел, но оно и к лучшему. Уничтожил собственный брак и чуть не разрушил семью друга".

Он швырнул бутылку в канал и упал на причал.

"Время собирать урожай. И показать свои навыки".

Он соскользнул в прохладную воду. Ноги коснулись дна, а руки нащупали привязанные к причалу днем ранее ножи.

Барт позволил течению пронести себя дальше по каналу, тело то и дело задевали камни, кораллы и медузы. Он повернул в сторону, к стене из кораллов, которая когда-то была древним рифом, но сейчас там обитали только мелкие рачки и морские ежи.

Он плыл тихо, не создавая всплесков и дыша через нос. На черной глади воды отражались звезды и луна.

У причала, принадлежавшего одному из соседей Сюзанны, он вылез из воды.

Ножи были сделаны из специальной затемненной стали, чтобы не отражать лучи света. Барт держал их в руках, пока перелезал через заборы, шёл мимо опустевших особняков. Босые ноги горели, а сердце бешено стучало.

Он разрезал занавеску и прополз внутрь небольшой веранды. Раздвижные двери оказались заперты. Он обратил внимание на боковую дверцу веранды, которая вела, кажется, в ванную. Он возился с замком, постоянно оглядываясь, пока не смог, наконец, отодвинуть деревянную панель и сдвинуть замок лезвием ножа. Замок щелкнул и дверь открылась.

Барт вошел в дом, дрожа от холода. Пол был покрыт белым ковролином, поэтому он спокойно продвигался в полной тишине. Со второго этажа раздался смех. Он поднял голову и увидел тусклый свет.

Барт поднимался по лестнице с ножами в руках. Добравшись до двери в комнату, он замер.

–... самый тупой приказ, – послышалось из-за двери. – Они идиоты. Хочется их тупо пристрелить.

– Ага, – раздался другой голос. – Но сначала я бы оприходовал блондиночку.

– Так точно, – ответил первый. Внезапно его голос изменился: – Без изменений. – Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил вновь: – Принято.

– Думаешь, он утонул? – спросил один.

– Да кого это...

Барт вломился в комнату с ножами наперевес.

Оба спецназовца сидели у приставленного к окну стола. Один из них смотрел в подзорную трубу. Когда Барт вошел, другой повернулся на звук. У него на голове было беспроводное переговорное устройство.

На столе тускло мерцал экран монитора. У стены стояла снайперская винтовка с глушителем.

Барт не стал ни рычать, ни кричать, он двинулся молча.

Тот, что с рацией был первым. Одной рукой Барт ухватил его за голову, а ножом в другой перерезал ему горло.

Повсюду брызнула теплая, вязкая кровь. Левой рукой Барт ударил в лицо второго, но нож ударил в пустоту, парень оказался весьма быстр. Он упал наземь, перекатился и вскочил, приняв боевую стойку. Барт был правшой и нож в этой руке был быстр и стремителен, как молния. Противник шагнул назад.

Никто не ругался, не разговаривал. Между профессионалами болтовня была ни к чему.

Барт махнул шестидюймовым лезвием, целясь в подмышку, затем извернулся и нанес точный безжалостный удар в грудь. Солдат умер ещё до того, как упасть на пол.

Барт взял в руки винтовку, осмотрел её и поставил на место. Нужно было идти.

Он направился к лестнице, оставаясь начеку и стараясь не создавать лишнего шума. Сердце бешено колотилось, а во рту ощущался привкус соли и крови. Он чувствовал себя возбужденным, напуганным, но будто родившимся заново. Он направился к веранде и дыре в занавеске.

Выстрела он не услышал, но лопнувшего рядом экрана телевизора было вполне достаточно. Барт упал на пол и пополз вперед.

"Вот, сука. Здоровяк, значит, тут. Видимо, тихо шарился где-то неподалеку. Надеюсь, связи у него нет. Но, скорее всего, есть. Да, где же он?".

Он продолжал ползти вперед. В стене позади него появился ряд дырок из пистолета-пулемета. Стреляли очередями, через глушитель. "И я понятия не имею, где он. Где-то, у причала, должно быть. Плохо дело. Если он вызовет подмогу с той стороны канала, нам всем конец".

У него были только ножи, а винтовка осталась наверху. Сюзанна и Тейлор должны добраться до места. Обязаны.

– Эй, мудила! – крикнул Барт, разворачиваясь в сторону лестницы. – Никогда не думал, что ты служишь не тем людям?

Он вскочил на ноги и побежал. Но колено, внезапно, взбунтовалось, отказываясь подчиняться и он упал.

Барт крутанулся на месте, услышав стук пуль по стенам.

Он продолжал ползти к лестнице. Света в доме не было, но здоровяк, скорее всего, видел его, как днем.

Он ждал, когда смерть придет за ним.

Сюзанна толкнула лодку. Прилив был быстрым и сильным, и лодка качалась на высоких волнах. Вместе с Бобби Рэем они стояли на носу, а Джинни и Тейлор отползли к корме. Сюзанна оттолкнулась от стен канала. Беовульф лежал на дне лодки, он никогда не любил выходить в море. Тейлор прижалась к собаке.

Каждый всплеск казался рокочущим водопадом, каждый вздох порывом ураганного ветра. Где-то вдалеке раздался звон стекла, послышались крики. Затем звук стрельбы из автомата с глушителем. Сюзанна вздрогнула.

Нос лодки подкинуло вверх и она застряла, когда они повернули за угол. Течение принесло их к чьему-то причалу. С помощью Джинни и Бобби Сюзанна оттолкнула лодку в сторону и они продолжили плыть. Лодку развернуло боком, повернуть никак не получалось.

– Почти добрались, – сказал Бобби.

– Все готовы? – спросила Сюзанна. Никто не ответил.

– Бобби? Джинни? Сумки взяли?

– Ага.

– Готовьтесь прыгать. Тейлор, доченька. Держись за маму, что бы ни произошло, хорошо? Жилет поможет тебе не утонуть, а плавать ты уже умеешь.

– Хорошо, – Тейлор казалась воодушевленной.

– Пришли, – произнес Бобби.

– Вперед! – сказала Сюзанна.

В воде было холодно и темно. Сюзанна ощутила рядом с собой Тейлор, схватила её за жилет и начала грести в сторону причала.

По словам Бобби, вторая лодка должна быть там.

Тейлор отказалась от материнской помощи и плыла сама.

Джинни добралась до причала первой, она помогла Бобби, Тейлор и собаке взобраться на пирс. Сюзанна поднялась последней.

– Отлично, – Сюзанна посмотрела на "Владычицу", выталкиваемую течением в открытое море, затем на часы. – Пора выбираться. Барт нас догонит.

– Выглядит она, конечно, не очень, – сказал Бобби. – Но лодка хорошая. Двигатель заводится без проблем.

Сюзанна посмотрела на то, что сумел достать Бобби. Лодка качалась на ветру, освещенная лунным светом. Это было старое, потрепанное судно. Длиной максимум 25 футов, она вся провоняла рыбой и была оснащена для её добычи, а, никак не для воскресных прогулок. Дополнительных сидений не было. Никаких излишеств. То, что надо.

Баки были заполнены. В ящиках была сложена вода, сухпайки и оружие Генри.

– Ты отлично справился Бобби. Спасибо, – сказала ему Сюзанна.

– Просто, знаю некоторых людей, – ответил старик.

Они отцепили концы, Сюзанна снова посмотрела на часы, прислушиваясь к звукам выстрелов, шуму двигателей, всплескам.

– Все на борт, – сказала она, наконец. – Не высовываться.

Сюзанна чувствовала себя глупо. Поездка в Эверглейдс казалась посещением другого континента.

Что-то шлепнуло по воде и это была не рыба.

Барт сморщился от боли в колене. Он слышал звук хрустящего стекла, враг был в гостиной. Затем он переместился к лестнице. Барт сидел в укрытии, крепко сжав ножи. Планированию дальнейших действий мешала острая боль в колене.

Он мог слышать его дыхание.

Когда из-за угла показалось бородатое лицо врага – смазанная тень в темноте – Барт нанес удар.

Нож воткнулся прямо в глаз. Враг упал на спину и скатился по ступенькам. Барт вернулся за угол, колено стреляло острыми вспышками чудовищной боли.

Ухватившись за перила, Барт сполз вниз по ступенькам. Здоровяк был только ранен, он перевернулся на живот и шарил по полу в поисках оружия.

На здоровой ноге Барт пропрыгал оставшиеся ступени, и, когда противник схватил пистолет-пулемет, рухнул на него всем весом.

Они боролись на полу, в луже вязкой крови. Противник выпустил оружие, обхватил Барта ногами и ударил в ухо.

Барт шумно выдохнул и прижал его правую руку к полу. Тот, в ответ, ударил Барта лбом в нос. Этот удар Барт выдержал. Он дотянулся ножом до его горла, но здоровяк перехватил его за запястье.

Это была борьба не на жизнь, а на смерть, их лица находились в считанных сантиметрах друг от друга. И Барт проигрывал. Он явно уступал своему противнику в габаритах. Он уже давно не тренировался. Он чувствовал, как стонут кости и сухожилия его кулака, как умоляют его выбросить нож. Барт чувствовал, как его рука медленно, но верно отодвигается в сторону.

Барт дернул головой и ударил противника в раненый глаз. Он бил его по носу, хватался зубами за всё, до чего мог дотянуться.

Здоровяк зарычал и выпустил кулак Барта.

Барт со всей силы надавил на рукоятку ножа и тот вошел противнику в горло. Он вытащил нож и ударил ещё раз. Враг был повержен.

Барт встал на ноги, подхватил пистолет-пулемет и заковылял в ванную.

Внутри него всё болело и ныло. Со стороны канала донеслись выстрелы. Видимо, вторая команда поднялась по тревоге.

Барт упал, но продолжал ползти к воде.

Он поднял оружие и через прицел осмотрел причал Сюзанны. Оптика не была оснащена прицелом ночного видения и он ничего не разглядел. Но у противника ПНВ, скорее всего был, что давало ему неоспоримое преимущество.

Канал был от него футах в тридцати. Они либо решат перейти канал по мосту, либо просто переплыть его. Угадать было невозможно.

Луна осветила двоих человек, шедших вдоль канала в сторону причала. Барт выстрелил.

Люди упали на землю. Не останавливаясь, Барт выстрелил ещё одной очередью, а когда магазин опустел, нырнул в воду.

Вокруг него прожужжали пули. В воде холодно, не так, как обычным солнечным днем. Барт выпустил из рук оружие, и прежде чем пойти ко дну самому, сделал глубокий вдох. Он погрузился во тьму и позволил течению нести его.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Свои .

Пытаясь освободиться от пластиковых наручников, Генри потерял счет времени. Из-за мешка на голове вокруг царила тьма. Никаких звуков, кроме его собственного дыхания и хруста пластика о бетон тоже не доносилось. Ему казалось, что он провел в заключении уже достаточно много времени. Открылась дверь, послышались шаги.

С головы стянули капюшон. Перед ним стояли Симмонс и Уоллес. Они смотрели на него сверху вниз. В их взглядах чувствовалась какая-то симпатия.

– Это глупость какая-то, – заговорил Генри. – Симмонс, ты же меня знаешь. Я не предатель.

– Мне это тоже кажется глупостью, – согласился Симмонс. – Но у меня приказ. Всё пройдет быстро.

– Эти люди – настоящее зло. Тебе Страйкер приказывает?

– Вообще-то, адмирал. Прости, Уилкинс. В первую очередь – долг. Мешок надеть?

– Смотри мне в глаза, когда будешь стрелять, – прошипел Генри. – Запомни моё лицо.

– Справедливо.

Симмонс потянулся к кобуре.

Генри не стал закрывать глаза. Он выпрямился, стоя на коленях и зло смотрел на капрала.

Всё произошло очень быстро.

Уоллес обхватил Симмонса сзади и отвел руку с пистолетом в сторону. Послышалась возня, когда Симмонс попытался закричать. Но, прежде чем он издал хоть какой-то звук, Уоллес сдавил ему шею. Его левая рука обернула голову капрала и замерла в крепком захвате. Симмонс задергал ногами, Уоллес поднял его вверх. Генри пригнулся.

Уоллес отпустил Симмонса, который упал лицом вниз.

– Твою ж мать! – протянул Уоллес, поднимая Генри на ноги.

– Ты кто такой? – спросил Генри.

– Повернись, я разрежу наручники, – нью-йоркский акцент Уоллеса куда-то пропал. Он стал похож, скорее, на шотландский. Генри подчинился.

– Бери его ствол, – сказал Уоллес.

Генри поднял пистолет. Это оказался "Зиг-Зауэр".

– Нужно выбираться на поверхность, – сказал Уоллес. – Становится шумно.

Генри размял руки и ноги и направился следом за новым напарником.

До него донеслись крики и стрельба. Сработала противопожарная система и свет погас.

Генри активировал свои контактные линзы.

Видимо, Уоллес сделал то же самое, потому что одним выстрелом в грудь застрелил появившегося солдата.

Они пересекли "крысиный лабиринт" и направились к лестнице.

Уоллес ещё раз выстрелил на ходу. В закрытом помещении грохот выстрела ударил по перепонкам. Уоллес встал на одно колено, держа пистолет обеими руками. Генри обогнул его и подошел к лестнице.

Они поднялись по ступенькам и Генри заметил, что снаружи уже занимался рассвет. Уоллес закрыл вход в "логово" и сказал:

– Обходи здание и прыгай через забор. Там тебя будут ждать.

– Погоди, – произнес Генри.

– Нет времени! – прорычал Уоллес. Он открыл дверь так, чтобы Генри смог проскользнуть наружу.

– Прикрываю огнем! – крикнул Уоллес, прикладываясь к прицелу автоматической винтовки.

Генри бежал под утренним дождем.

Он оставил позади бетонное строение, повсюду на базе раздавалась стрельба. Он продолжал бежать, забежал на травяную поляну, проскользнул мимо вертолетов. Позади затрещал пулемет.

Возле забора он заметил вспышку. Ему очень хотелось, чтобы это были свои. Он снова побежал, вложив в это все силы.

Со стороны здания послышался рокот двигателей. Генри не стал оборачиваться, он и без того был уверен, что это был вертолет.

Внезапно появился загорелый мужчина. Над головой прожужжал MH-6 "Птенец". С его борта, свесив ноги, стреляли какие-то солдаты. Вертолет приземлился прямо позади забора.

Над головой просвистела пуля. Она была настолько близко, что задела волосы. Один из солдат отодвинул в сторону сетку забора. Генри упал на живот и прополз в образовавшуюся щель.

– Где Уоллес? – спросил похожий на дровосека солдат. Он носил бороду, широкоскулое лицо его было обветренно, а волосы свисали до плеч. На вид, ему было за сорок.

– Не знаю. Он сказал мне бежать, – ответил Генри.

– Еблан тупорылый, – сказал "дровосек".

– МакКой, Райли за мной! Ты, – он указал пальцем на Генри. – Внутрь, живо!

Генри побежал к вертолету, солдаты помогли ему забраться и он взлетел.

Во время полета он держался за стропу. Они пролетели примерно милю, когда вертолет снизился и приземлился на футбольном поле возле школы. Там уже стояло несколько вертолетов, вокруг которых находилось около 20 человек.

Вокруг офицера собралось несколько солдат. Тот что-то кричал и размахивал руками. Когда он повернулся, Генри отдал воинское приветствие. Он шагнул вперед и пожал офицеру руку.

– Генри Уилкинс, – сказал полковник Брегг. – Рад, что ты выбрался.

– Сэр, мы считали вас погибшим, – ответил Генри.

– Я тоже так считал, по правде сказать.

– Как вы выбрались?

– Я задержался в бункере из-за Мэй. Бомбы разрушили вход и нам понадобилось дня два, чтобы выбраться на поверхность. Мэй теперь меня до конца жизни ненавидеть будет, – полковник усмехнулся.

– Кто все эти люди?

– Я всё объясню, как только смогу, – полковник отвернулся к своим людям. – Ситуация изменилась. Эти ребята из САС.

Генри гадал, что происходит. Он переживал за Карлоса и Мартинеза. А мысль о Сюзанне и Тейлор просто вгоняла его в ступор. Когда он думал, что сейчас, где-то там, за тысячу миль отсюда, за ними наблюдают через снайперский прицел, ему хотелось рвать и метать. Ему хотелось найти их, их семьи и всех их убить. Генри чувствовал, как по венам растекается яд, как ненависть и злость заполняют душу. Сейчас он, действительно, стал похож на волка, который в драке с медведем скалит огромные клыки, рычит и уклоняется от могучих ударов.

Генри был воином и ему хотелось сражаться.

– Не торчи здесь. Переоденься и возьми оружие, – приказал Брегг.

– Есть, сэр.

– Отправляемся в десять.

– Принято, сэр.

Пока Генри переодевался, взлетел вертолет. Он разделся до белья и некоторое время стоял под дождем, позволяя ему смыть с себя пот, страх и тревогу.