Текст книги "Начало 21 века (СИ)"

Автор книги: Кирилл Макаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Скажу маме, если разрешит, то да. Нет – прости. Допей чай. – Прибавил Эдд, придумывая в голове историю, чтобы мама разрешила Расселу остаться на ночь.

Помыл свою кружку (что Эдд не делал никогда), выжидал времени. Можно б сказать: «Мам, Рассела выгнали из дома, можно он переночует у нас?». А вдруг Зоя станет звонить маме Рассела, что ещё хуже – пойдёт к ним домой, дом стоит через дорогу. Эдвард не из тех людей, которые часто врут в лицо родным и близким. «Он изменился с октября, стал ответственен перед поступками, меньше лжи стал произносить». Боясь за последствия, встал напротив недоумевающей мамы, руки за спиной, глаза на пол, сказал: «У Рассела проблемы с родителями. Он с ними поссорился, очень сильно с матерью. Отчим пьёт и пристаёт к нему. Он просит хотя бы сегодня переночевать у нас».

– Не много в шоке. – Взволновано сказала мама.

– Пойми, куда он пойдёт? Он бы пошёл домой, но из-за отчима нет смысла идти. Он переночует сегодня у нас?

– Хорошо…

– Спасибо. – Улыбнулся Эдд.

– Стой, но только сегодня.

– Ладно.

Обрадовал друга, улыбки не сходили с лиц весь вечер. Эдд приступил делать домашнюю работу. Алгебра ему всегда казалась лёгкой, ни одна сложная тема не заставит его почувствовать затруднение. С русским немного сложнее, там Эдд забывал некоторое правописание слов и множество правил, но он не скатывался до тройки за четверть или полугодие, там изобильно висела четвёрка.

Много писанины задали на завтра, в основном Рассел списывал всё из тетрадки Эдварда; слово в слово, цифру в цифру

– Хватит списывать. – Улыбчиво сказал Эдд.

– Я только немного.

– Ты у меня уже два листа списал.

– Тебе жалко, что ли? – Тихо сказал Рассел, строя милые глазки, на что Эдд молча поставил руку под лоб, не видел Рассела.

Если бы наши парни не сидели за домашней работой и сейчас подошли к окну, то увидели еле идущую, дрожащую Диану. Алкоголь давно выветрился, но во рту привкус ощущается до сих пор. Всё по-старому: фонарный столб, кривая дорога, голое дерево, тропинка, дом. Перед порогом вытерла ноги, об грязнущий половик, открыла дверь.

В прихожей ходила то в одну сторону, то в другую, мама, грызя ногти на одной руке, держа телефон в другой. Облокотившийся на стену Алан, без чувств глядел на линолеумный пол. Оба повернулись входящей Диане.

– Господи! – Накинулась на Диану мать. Алан гордо подошёл. Не хотелось видеть его, уж тем более его мерзких касаний.

– Что случилось? – Снимала куртку Диана.

– Ты не доступна! – Начала ругаться мама.

– Телефон сел.

– Алан сказал, что не знает где ты!

– Интересно, а где был Алан всё это время? – Спрашивала вслух сама себя Диана.

– Алан был дома в отличии от некоторых. – Выразилась мама.

Диана молча ушла, прихватила тяжелую сумку, прошла в комнату, включила голубой ночник, стоящий на тумбочке у кровати. Села на край кровати, закрылась руками. Её приобнял любимый человек, действительно «любимый», но одна оплошность может привести к ссоре, расставанию, дальнейшей депрессии. Она не хотела портить всё из-за какой-то левой девушки.

– Кто такая Катерина Иванова? С которой ты списывался в инстаграме через браузер.

– Это моя двоюродная сестра, живёт в Москве, в субботу должна приехать.

– Что? – Диана обняла Алана со всей силы, целуя в холодную щеку. – Почему через браузер? Что бы я не заметила?

– Места свободного на телефоне нет, сто раз скачивал, нет места. Ревнуешь? Думала я такой?

– Нет, совсем нет. – Отгораживалась Диана, но в душе думала, что Алан изменит, всегда подозревала его в чём-то плохом. «Таким людям не хочется доверять, скорее с такими людьми вы пошли бы в магазин, чем на войну».

Забыла всё, начинает целовать любимого по щеке до губ. Он повалил её на кровать, продолжая целовать. «Мне так хорошо с ним, ни с чем не сравнить это чувство». Он целовал губы, спускался нежно вниз, почувствовала его руки у себя на ягодицах, открыла глаза. Неужели он делал это с Люси? Представила себя вместо неё, теперь ничего не чувствовала, пропало возбуждение. «Нет… хватит… не надо…» – тихо говорила Диана, но Алан слышал, продолжал ласкать Диану.

– Нет! – Оттолкнула Алана руками, присела на кровати.

– Ты чё? – Тяжело дыша сказал Алан.

– Давай в другой раз. Ладно?

– Каждый раз это говоришь…

– Я… я сейчас не готова.

Он закатил глаза, вздыхая перелез через Диану, ушёл в коридор, через скрипучую дверь. Диана разлеглась по всей кровати, думала, хорошо поступила или нет. «Всё очень сложно. Не знаешь, кому верить». Она повернулась на бок к стене, скрябая обоину ногтями. Закрыла глаза, горько беззвучно плакала, закрыв рот руками. Минут 15, и она уже спала. Прейдя, Алан обнял её спящую, убедившись в том, что спит, достал телефон, зашёл в инстаграм.

Катерина: Мы сможем увидеться только в субботу. Прости. Дела.

Алан: Жалко, хочу тебя увидеть.

Катерина: Знаешь, я тебя хочу)

Алан: Я тоже тебя хочу) Вот увидимся, я тебе покажу на что способен.

Катерина: Давай, альфа-самец, хочу посмотреть на что способен)))

Алан: Обижаешь, я могу и пару раз подряд это делать)

Катерина: Ну, приду проверю. Пока. Спокойной ночи, милый.

Алан: Спокойной ночи.

Удалил на всякий случай эту переписку, положил телефон на тумбочку. Проверил – Диана спала. Приобнял её, через улыбку представлял встречу с Катериной.

Глава 3

1

«Как всегда, в пятницу 6 уроков, это радовало, серьёзно. Пятница казалась особенным днём недели, может из-за шести уроков? Быть может. Но 9, 10, 11-тые классы учатся по субботам, да, один выходной вычёркивается из жизни ученика, но уроки там… в основном физкультура, ОБЖ, химия. Максимум по 5 уроков. Видите, ещё большая причина радоваться субботе».

Всю оставшуюся неделю Алан ночевал у Дианы, точнее жил. Рано утром Алану позвонил папа, вышедший из запоя, интересовался своим драгоценным сыном. Он незаметно перед спящей Дианой ушёл, её мама проснулась от хлопка двери, тоже встала, проверила комнату дочери. И Диана проснулась от скрипа двери, потирая глаза, ища любимого руками. На телефон пришла SMS «Мне отец позвонил, просил прийти домой».

Всю ночь Рассел пытался уснуть, но на новом месте, по привычке, не получалось. Вертелся на матрасе на полу из стороны в сторону; сон не приходил. Только под утро часов так в 5 всё-таки пришёл и то всего на пол часа. Настроение отвратительное. Хотелось уснуть. Устал. Он слышал тихий храп Эдда, мечтал так же крепко уснуть. Внизу слышались шаги, голоса – родители проснулись. Теперь не уснёт, тем более через 20 минут будет 7:30, прозвонит будильник и дружно придётся идти в школу.

Рассел тоже зачастил с ночёвками, уже три ночи подряд ночевал у друга. Тётя Зои расспрашивала почему вдруг Рассел остаётся в этот раз. Эдд рассказал ей одну историю, где Рассела избивал отчим, хотя это и было в забытом детстве, но правда же! Испугавшись, разрешила всё-таки остаться до конца недели.

После первой ночевки Рассел сходил за своими вещами домой, в то время, когда все работают, дверь заперта на ключ, но у Рассела он всегда с собой. Прошёл в свою комнату; пустой дом напоминал такое же состояние души, казалось, что эту пустоту нельзя заполнить… ничем. Взглянул на последок в семейную фотографию; стоящий родной папа Рассела, нежно обнимает его восьмилетнего и маму. «Боже, если б был жив родной отец, многое бы изменилось в его жизни».

Зашёл с массивной наплечной сумкой в комнату Эдда, тётя Зои удивилась такому количеству вещей, но помогла разобрать. «Семейное настроение, точно этого не хватало Расселу всё время. Семья Эдварда дала шанс задуматься на тем, чтобы пожить хотя бы ещё один день».

«А как дела у Кайлы? Она и Дарья остались с ночёвкой у Люси, очередное заседание ППН, всю неделю, её родители уехали в командировку, а старший брат не суётся в Александров с 2010 года». На разобранных креслах спали Дарья и Кайла. Проснулись по будильнику на телефоне, громкому, оглушившему левое ухо, у Дарьи перед глазами немного рябит, секундная боль иглами по всей голове протопала уйдя.

– Встаём! – Крикнула Дарья.

Люси повернулась на другой бок к стене, с головой закрывшись одеялом.

– Тебе делать нечего? – Мямлила Кайла в подушку.

Дарья медленно поднималась на ноги. Потирая сонные глаза на пути в туалет.

– Вот это да! – Воскликнула Кайла.

– Что? – Спрашивала Люси. Сидела на краю кровати, поправляла лямку лифчика.

– Мне мама с братьями звонили. 25 пропущенных. – С серьёзным лицом Кайла показывала высветившийся экран телефона, на котором хорошо видно цифру 25. – Надо же, за меня теперь переживают!

– Всё-таки встали. – Зевнула Дарья. – Мы вчера домашку так и не сделали. Кто отмазывать будет на алгебре?

– Я бы могла. – Заговорила Люси. – Но не буду, у меня с ним не очень хорошие отношения.

– Ещё есть шанс списать. – Чесала голову Кайла.

– У кого? – Спросила Люси. Руки толком не проснулись, коряво надевала блузку, натягивала юбку.

– Эдд, – тихо сказала Кайла.

– Боже, только не говори, что это подкат. – Смеялась Дарья.

– Не…

– Это выглядит так, и он подумает тоже самое, так что удачи.

«Чувства Кайлы к Эдварду не остыли, наоборот каждый раз разгорались смертельным пламенем».

ППН проходил ежедневно, просто так, от нечего делать. Вся неделя проходила однообразно скучно, но только не сегодня, не в пятницу. Мама Дианы должна сегодня уехать к Виктории в Москву до следующего дня. Диана откроет двери своего дома для «дружеских» посиделок, но спрятанный вчера алкоголь: три полторашки, две бутылки вина, бутылка шампанского, бутылка водки; лежали тихо под доской и коробками на чердаке. Дружескими эти посиделки теперь не назовёшь.

В гости придут: Алан, Эдвард, Рассел, Кайла, Дарья, Люси, Саймон, Равиль. Молли и Даниил отказались от пьянки, точнее Даниил всё сказал за Молли. Позавчера Диана с Кайлой позвали близнецов, они весело кивнули, улыбнулись, согласились. Но злой Хантер поставил условие: либо они идут к Диане, теряя Хантера, как друга, либо не идут и дружба сохраниться.

– Что ещё за условия? – Дерзко сказала Люси перед Хантером.

– Тебя вообще не спрашивают. – Сжал кулаки Хантер.

– А то что? – Подходила Дарья вплотную к нему. – Ударишь нас? Ну, попробуй!

– Давай, мужик! Опустись ниже плинтуса! – Бешено сказала Люси, Хантер оттолкнув Дарью подошёл к Люси. Алан придержал его, говоря: «Остынь. Ты чего?»

– Вы чё, гоните? – Ухмылялся Хантер. – Алан, это же твоя бывшая! – Тишина, все переглядываются друг на друга. – Да пошли вы! – Ушёл один, не обернувшись.

После этого случая Хантер шастался на пару с Дмитрием иногда с Куртом, хваставшимся своими новыми очками за 25 тысяч рублей. Диана боялась за Алана: Хантер может мстить. Саймон помнит, тот день, когда Хантер собрал человек 8 против его одного, Равиля рядом не было – задержался в больнице. Саймон не трус, но мысль: бежать и не оглядываться; мелькнула перед глазами. Сглотнув слюни, выслушав обзывания Хантера, Саймон ответил тем же. Мигом сорвались все восемь человек, пиная, избивая Саймона. В крови дошёл до дома. «Как умудрились помириться с Хантером? Но после того случая все помнят про месть Хантера».

2

Вчера в школе объявили карантин начальному и половине среднего звена. Хотелось уйти и десятому «В» на карантин, на зло никто не уходил на больничный, а если уходили, то по очереди.

На первом уроке в кабинет химии зашла завуч, проговорив: «По городу объявлена эпидемия гриппа. Возможно в скором времени школа полностью закроется на карантин. Поэтому, прошу всех, кто не сделал прививку от гриппа в школьном медпункте. На перемене после этого урока прошу пройти в сопровождении классного руководителя».

– А если у меня отказ от мамы. – Немного наклонив голову сказала Люси.

– В законодательстве прописано, что обязаны все пройти прививку. – Закончила завуч, сложила очки, подчеркнув интонацией слово «все». Люси фальшиво улыбнулась, мотала отрицательно головой.

Пройдя коридоры школы, одев куртку, выйдя в холодную улицу. Ветер дул, издавая в ушах противный звук. Люси вместе с Кайлой и Дианой и другими одноклассницами сели на мягкую скамью в старом здании медпункте, перед входом к фельдшеру. Который раз здесь пахнет таблетками и спиртом. Прочитали интереснейший плакат перед собой про ВИЧ и СПИД, Люси передёрнуло всю. Венерические заболевания всегда наводили на неё страх. Однажды на лекции по СПИД, незнакомая женщина говорила, что половым путём заразиться проще, чем через кровь или заразную иглу. Она вся побледнела, без спроса покинула класс, рвота поступала к горлу, сдержала это, осталась на скамье у классного кабинета.

Люси грызла ногти, пока очередь дойдёт до неё. Парни оказались джентльменами, сломя голову отправились первыми на прививку. Холодный пот выступил у неё на спине при виде каждого выходящего парня. Бледность заметила Диана.

– Что с тобой?

– Да… ничего… наверное, температура. Плохо чувствовала ещё с утра. – Завралась Люси, прислонила руку к горячему лбу.

Незаметно промелькнула Диана, очередь Люси идти. Увидела след от иглы, передёрнуло всю до костей, мурашки выступали по оголённым участкам тела, страх перед глазами.

Фельдшер мило улыбалась, заливая в маленький шприц антибиотики. Люси дрожала, распуская рукава. Игла перед глазами.

– Можешь отвернуться, если так боишься. – Оживилась фельдшер, протирая спиртовой ваткой место вкалывания. Люси отвернулась, зажмурила голубые глаза. Боль от иглы напомнила…

– Ты будешь? – Спрашивает Марк, закатывая выпуклые глаза. – Ну! Это, между прочим, офигенная, лучше, чем в прошлый раз. Здесь кайфа больше и действует дольше.

– Сколько? – Спрашивает Люси.

– Первый раз бесплатно, но можем договориться и как пойдёт. – Гладит по коленке Люси.

– Не-е, я не такая. С такими предложениями можешь идти к Кайле. Тем более у меня есть парень. – Целует в губы Алана, сидящего рядом с ними. – Это точно безопасно?

– Точно. – Улыбался зубами Марк. – Можешь мне доверять.

– Хорошо. Только, – сделала большой глоток коньяка, поморщилась, страх немного пропал, – давай быстрей.

Подготовили шприц с наркотиками, выхватила у Марка из рук, вколола себе сама, без обработки. Марк успел сказать, втягивая дым: «Быстро ты».

Алан обнимал Люси, целуя её шею, ставил засос. Сначала ничего не почувствовала, мир менялся минуты через две. Тогда объятья Алана казались самыми нежными в мире, стонав от каждого его прикосновения, прикусывала губу, лыбясь. Резко повернёшь голову и кружилось всё, диван стал настолько мягким, что пальцы точно проваливались вглубь к пружинам. Облокотившись на спинку дивана, чувствовала каждый вдох и выдох, не только свой, но и Алана, и Марка, что сидели по бокам. Чувства возросли до максимума, могла слышать голоса из соседних комнат, сквозь музыку. Моргать тяжело, веки вот-вот закроются. Эйфория поступает в мозг, заполоняя все участки тела и органов. Закрыла глаза, чувствуешь, как душа точно покидает тело, улыбка растёт на лице. Всё хорошо.

– Всё хорошо. – Улыбалась фельдшер, подложила ватку на место укола. По лицу Люси понятно, что скоро упадёт в обморок. – Всё хорошо, милая? Ты вся бледная.

– Да, да… всё хорошо. – Дрожа уходила Люси.

На скамейке Диана одевала куртку, беседуя с Кайлой, увидала Люси, подошла к ней.

– Всё хорошо?… Ау, как ты…

– Ау, как ты? Всё хорошо? – Улыбался Марк, стоя над лежавшей на полу Люси. Открыла глаза, видела перед собой мутный чёрный силуэт.

– В горле першит немного. – Отвечала она, присев. Голова начинала ломить.

Эти чувства знакомы Люси с восьмого класса. Тело начинало ныть, когда присаживалась на диван. Алан пил пиво у входа, глядя на полную пенную бутылку, начинало тошнить, переворачивался насквозь желудок. Придерживала рот руками у входа в туалет. Перед унитазом выблевола всё что сегодня съела. Умывалась перед зеркалом, смотрела на себя. «Во что я превратилась? В «ничто» и как мне жить дальше?» – думала Люси, протирая запачканное зеркало. «Идиотка» – добавила вслух.

– Ты куда ходила. – Спросил Алан, по голосу он пьян.

– В туалет.

– Я тебя хочу. – Шепнул на ухо, начиная целовать.

– А у тебя точно у пьяного встанет?

– Встанет. – Улыбнулся уголком рта. – Хочешь проверить?

– Это был сарказм. Мне сейчас фигово. – Сложно стоять на ногах – облокотилась на обшарпанную дверь туалета. – Алан, давай без твоих хотелок, ладно?

– Нет, я буду тебя хотеть всегда. Ты просто не была в теле парня.

– Знаешь, кто-то и до тридцати лет остаётся девственником. Ничего же. Живут.

– Я не такой. – Лезет под футболку к лифчику. Люси отталкивает.

– Нет. И ты пьян. Иди проспись.

Тело продолжало ныть вплоть до ночи следующего дня. Вошло в привычку подходить к зеркалу и разглядывать себя. Мама ушла на работу. Сутки на пролёт качалась от головной боли, стукала себя по лицу – ничего не помогало. Мозг хочет ещё дозы, больше, дольше. По ночам впивалась ногтями в голову, шею, пытаясь заглушить мысли, невыносимую боль. Днём она налила себе ванну. Перед зеркалом, разглядывала синяки под глазами и бледное лицо. Залезла в воду, не снимая одежды. Подёргивала головой, приходила она: ломка. Прикусывала до крови губу, качаясь из стороны в сторону, била себя по голове. Слёзы заволокли сморщенное от боли лицо. Безысходность почувствовала она. Больное одиночество заставляло думать о плохом, выгрызая хорошие воспоминания. Покупала у Марка дозы, воровав у мамы деньги. Это давало один день спокойствия, а после всё начиналось сначала.

В школе замечал каждый. Нездоровую Люси видно с первого взгляда. Нина стала пропадать, как друг, Кайла тоже. Алан вечно со своим: «Я тебя хочу». Не минуты спокойствия, лишь боль. Мария Викторовна заметила больную ученицу, даже догадалась с недугом. Она позвала к себе в кабинет.

– Здравствуй. – Тревожно сказала Мария Викторовна, оглядывая нездоровый вид ученицы.

– Здравствуйте. – Пустыми глазами смотрела на лицо учительницы.

– Люси, ты хорошо себя чувствуешь?

– Вполне.

– Тогда почему ты выглядишь так?

– Как? – Махала руками в воздухе Люси.

– Люси, я помогла многим людям. В том числе и наркозависимым. – Удивлённо глядела Люси, вытаращив глаза.

– Я не…

– Парень принимавший наркотики десятки лет, сумел выбраться. Сколько ты уже сидишь на этом? И что это.

– Это… – Не стала врать, скрестила руки на груди, на глазах наворачивались слёзы. – Это амфитамин или что-то подобное, это год. Я… – Слёзы покатились, ударяясь о пол.

– Спокойно, спокойно. – Подбежала Мария Викторовна, обнимала Люси. Тёплые объятия на минуту заглушили боль, переживания и слёзы. – Девочка моя, я тебе помогу.

Люси каждый день ходила к Марии Викторовне в кабинет, освобождая на одном из уроков. Каждое психологическое занятие отделяло бывшую Люси и новою, большой, жирной чертой. Перед зеркалом переставала видеть гнетущее зло, стала видеть себя, той, кем была задолго до наркотиков.

– Ай, да. Нормально всё. – Очнулась Люси.

– Пошли. – Схватила за руку Кайла, светло улыбаясь.

3

«Воспоминания будут всегда, ядовитые воспоминания пристанут надолго, и от них не убежишь, не скроешься. Они будут столько, сколько нужно, не больше, ни меньше. Плюс в том, что заставляют пересмотреть жизнь с прошлого, до нынешнего».

«Хотели бы читать мысли людей? Я бы нет. А задумайтесь, хотелось бы вам испытывать такую же боль у себя, и я говорю не о физической боли, а о душевной. Вы знаете, какие мысли приходят в голову самоубийце или человеку, скорбевшему по матери, вы думаете: ничего страшного, но эти мысли заставят вас плакать, рыдать на месте, умоляя прекратить всё. Много ли пользы это б принесло вам? Скорее вы попадёте в психушку, чем в ГОС Думу РФ, как планировали».

Люси слышала голоса в голове, собственные. Твердя одно и тоже: «Попробуй, ничего не будет», «Давай, Люси, это классно», «Ничего не будет, не бойся, Люси». Вертела перед собой ручку, не могла решить пример на алгебре, не давали злобные мысли, отдавали в голову моментальной острой болью. Выдохнула, посмотрела на доску, кружилась голова, отдавая в виски ровными стуками сердца.

– Можно выйти? – Стиснув зубы сказала Люси.

– Да. – Ответила завуч, поправляя очки на глазах. Сегодня она проводила у десятого «В» алгебру.

Куда она могла пойти? Никуда. Села на ближнюю скамью, закрыла лицо пальцами рук, слёзы катились из глаз, стекая по рукам. Тёрла веки, сдавливала до красных искр. «Вы чувствуйте её боль, переживания? Вы бы хотели такое ощущать на себе? Почувствовать безмолвную боль, которая въедается в мозги, не давая покоя днём и ночью. Хотели бы засыпать под такие мысли? Принять перед сном факт, что скоро вы не выдержите и в итоге умрёте, наложив на себя руки».

На перемене Диана, Кайла, Дарья подошли к зарёванной Люси. С испуганными глазами, спрашивали вечное: «Что случилось?».

– Кто тебя так обидел? – Спрашивала Дарья.

– Никто, честно, это… мысли. Вспоминаю прошлое, точнее само воскресло в воспоминаниях. Это моё плохое прошлое. Баловалась наркотиками в восьмом и девятом классе.

Замолчали глядя друг на друга с мыслями: «Ну, скажи же, что ни будь!», Диана развеяла тишину:

– Тебя никто не заставляет думать об этом. Прошлое сложно забыть, сама знаю, но, а почему не смирится с ним? Можно же принять как должное и идти вперёд.

– Даже я ничего не поняла! – Воскликнула Кайла, сводя брови ко лбу.

– В смысле, можно вечно вспоминать, ища прошлою ошибку, надеясь исправить. Можно смириться, не ища ничего, оставить в покое и жить дальше. Вот что хотела сказать.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты будущий писатель? – При улыбнулась Люси, открывая намокшее лицо. Тяжёлый груз не покидает голову, всё равно.

– Сегодня точно к тебе? – Спросила Кайла, листала новости ВК в телефоне. – Вау… Альбина встречается с Майклом.

– Откуда знаешь? – Спросила Дарья со злым тоном, припоминая вторник.

– Она новую фотку выставила с ним, семейное положение: Влюблена в Майкла Нишана, а у него: Влюблён в Альбину Храмову. И как только выбрал такую… красотку.

– Давно Альбина стала готом? – Поинтересовалась Диана, обнимая Люси на скамье.

– Готом? Я тебя умоляю. – Хихикнула Дарья. – Она ходила в какую-то «секту», – показала кавычки в воздухе, – а потом оказалось, её таскал один парень по дряхлым клубам на окраинах Москвы под конец девятого класса. Он был «готом», ей понравилось, решила быть такой же… чёрной и противной. Всегда ненавидела готов, но видно Майклу нравится.

– Или он с ней переспал. – Встряла Кайла, не отрывалась от телефона, присела к Люси. – Он мне писал, что у них уже было и что она готова с ним заниматься этим везде, лишь бы был только с ней и никуда не уходил.

– То есть они только из-за… секса? – Спросила Диана, принюхиваясь к розовым бутонам цветов, они лезли в лицо, сладко пахли.

– Да. А что тут такого? – Ухмылялась Кайла. – Потеряла девственность, теперь гуляет.

– Это больно? Первый раз. – Стеснительно улыбалась Диана. – Просто, мне рассказывали много историй по этому поводу.

– Нет. – Вырвалось у Кайлы, постукивала своим телефоном по подоконнику. – Когда он в тебя войдёт может показаться, что больно, но это не боль, маленькая неприятность. После с каждым разом уже не замечаешь неприятные ощущения. А потом… начинаешь чувствовать облегчение, лёгкость и возбуждение, а дальше если получится дойдёшь и до оргазма. – Задумалась Кайла, смотря в окно. Смотрели на Кайлу большими глазами. – И не смотрите на меня так. Это жизнь.

– А кровь была?

– Нет. Это всё сказки. Не слушайте никого. Первый раз особенный и неповторимый. Без крови.

«Люси на время успокоилась, на момент. Это дало шанс подумать ещё раз о том, кем она была и то, кем будет, если начнёт сначала. Но как остановить мысли? Нельзя же просто взять и выключить их, но можно их принять, сделать воспоминанием, точно «должное»». Выдохнув весь воздух из груди, Люси встала, прошла назад в кабинет, взяла свои вещи, сумку. Протёрла ещё раз лицо.

– Что у нас? – Спрашивала она, держась за голову.

– Литература. – Выдавила Дарья нехотя; ненавидела этот урок, ненавидела учительницу, что его ведёт.

Деньги на алкоголь сдали все, даже Эдвард. Мысль «Я выпью немного, не напьюсь сильно» крутилась в голове. Рассел и Эдд сейчас сидели на корточках в пожарном коридоре. Рассел на удивление не курил. Что-то щёлкнуло в нём, взгляд стал грустным, бегал из стороны в сторону. Мог резко повернуться или напугаться, и он часто улыбался при таком плохом, как казалось, настроении. Такие перепады пугали Эдда, боялся спрашивать у друга «как дела?» или «как настроение?», считая это неуместным в разговоре.

– Ты сегодня точно к Диане пойдёшь? – Спрашивал Рассел, упёршись руками в колени, держал голову.

– Да, если планы у ней не изменятся. Будешь пить?

– Нет. Но немного может. Я подумаю. А ты будешь?

Эдд красиво улыбнулся, смотрел мимо телефона, пошевелил бровями. Не выдержав засмеялся.

– Что? – Не понимал Рассел.

– Думал ты поймёшь. Да. Я буду пить. – Недоумённо посмотрел Рассел на Эдда, ухмыльнулся. – Но не то, что ты подумал. Не буду напиваться в дребезги. Буду контролировать себя.

– Ну, давай. – Похлопал Рассел по плечу Эдда три раза, последний хлопок сильный, Эдд качнулся в право, потеряв равновесие. – Только давай ни как в прошлый раз.

– А я и не буду. Вот увидишь.

– Надеюсь.

4

«На уроке литературы ученики должны изучить произведение. Посмотреть философию произведения, которую затронул автор. Ученики должны понять, что такое любовь, счастье, доброта, вера и так далее. То есть урок литературы своего рода философия-психология. И это не просто. Очень сложно отыскать среди громадного текста главную мысль автора или сцену раскрытия образа персонажа».

Диана и Нина были готовы к уроку, так как прочитали полностью произведение Ф. М. Достоевского: «Преступление и наказание». Ольга Геннадьевна в ярости смотрела на каждого ученика, положив очки на стол, говорит:

– Конечно, я понимаю, что от учеников десятого класса много требуют, но вы сами выбрали идти в десятый класс. Никто не заставлял вас. На родительском собрании в июне я каждому родителю дала в руки список для чтения. – Тон её обычно резкий, противный, но сейчас говорит спокойно, тихо. – Там было много авторов, много сложных произведений. И тут я узнаю, что больше половины класса не читал вообще, даже в руки, наверное, не видели список. Не буду вас ругать, но без знания текста вы не получите больше тройки. Вы можете читать выборочно, заданные мной главы, если успеете…

Диана пролистывала книгу, ища свои заметки. Нагрянул один момент, когда у них вела русский Александра Юрьевна, другой учитель русского и литературы, она преподавала у восьмого, девятого и десятого «А» классах. Она хороша собой, молода, не носила очки.

Оставшись дописывать предложения на перемене, в классе никого кроме Александры Юрьевны. Она проверяла тетрадки, закончила черкать ручкой, относила стопки в шкаф на самый конец кабинета. Назад проходила через Диану, заметив книгу, лежавшую на видном месте на углу парты, взяла в руки, пролистывала страницы.

– «Преступление и наказание»? – Спросила учительница ласковым тоном.

– Да. – Закончила Диана списывать, собирала вещи.

– Бедные дети. Никогда не любила читать Достоевского. Очень сложно. Прочитав пару страниц, кладу на стол и всё. – Улыбнулась Александра Юрьевна, она говорила словно заученную речь, но так просто и понятно. Она нашла подход к ученикам, не страх вовсе движет, а понимание; одна волна. – Сколько уже прочитала?

– Эпилог дочитываю. – Заправила Диана за ухо прядь светлых волос.

– Невообразимо. Я бы столько не прочитала. – Погладила по плечу Дианы, не громко за смеясь.

– Просто, в десятом классе должны проходить это произведение. У вас ведь тоже десятый «А», так?

– Да. Несмотря на сложность произведения, стараюсь не зацикливаться на нём.

– Простите. Не совсем поняла. – Извинилась Диана, надевая на плечо сумку.

– Говорю, я не заставляю учеников прочитывать всё – от корки до корки, мы многого не запомним из книги, уж тем более сегодняшние подростки, для которых книги это пещерный век. На уроках постараюсь объяснить какие темы поднимает автор, главные теории и познакомлю с персонажами. Этого будет достаточно, чтобы ученик понял. Вот так всё просто.

– А за что оценки будите ставить? – Дерзко подметила Диана.

– Задам отдельные главы для самостоятельного прочтения. Задам пару заданий к ним. На следующем уроке спрошу, что подготовили и поставлю оценку. – Александра Юрьевна проводила Диану до самой двери. Громкие школьники, бегавшие по коридору, заставляли повысить голос: – В институте не любила Достоевского, молилась, чтобы не попался. А так же Булгакова; прочитав пару глав из «Мастера и Маргариты» закрыла книгу, сказав: это не моё.

– У Ольги Геннадьевны все наоборот.

– О да, мы с ней разные, а уж вкусы у нас и подавно.

– До свидания. – Попрощалась Диана.

– До свидания… – Приоткрыв рот стояла учительница.

– Диана.

– Диан. – Добавила Александра Юрьевна, разглядывая с ног до головы Диану. – Красивый цвет волос. – Не давали покоя голубые кончики.

– Спасибо.

«Она слишком хороша для учителя. Почему нам так не повезло и нам подложили змею. Конечно, Ольга Геннадьевна мудра, заставит выучить всё одним строгим видом. Наверное, Александра Юрьевна будет такой же через лет 20, когда ученики перестанут казаться безобидными, когда надоест работа учителя, мир станет однообразно серым» – задумалась Диана, отложив книгу на край стола, дослушивая речь учителя.

– … у вас было: лето и полгода, чтобы прочесть хотя бы три произведения из списка. – Голос Ольги Геннадьевны повышался, то лёгкое изречение в начале было затишье перед бурей. Злобный говор возвращался с каждым словом, а нагнетающий взгляд всё только усиливал. – Ничего не бывает просто так. Ничего. Никогда и нигде. Вам дали список, сказали, что вас ждёт. – Ученики настроены плохо, каждый хочет послать к чертям этот урок, уйти подальше, отгородиться бетонной стеной от взгляда, от неё.

«Такой гнев порождает гнев и в учениках. В библии сказано: «Обращайтесь к человеку так, как вы хотите, чтобы он обращался к вам». Вот теперь думайте. Каждое слово отвратительно, каждое её движение руками или полным телом заставляет отвернуться. А это капает в мозги ученикам, смотрите, чтоб не переливалась чаша. А она перельётся, когда-нибудь каждый из них сорвётся на друга или родителя, а кто виноват?»

В полной тишине слышно гудение ламп над головой, каждый прочитывал заданную главу до конца урока, отвечая письменно на вопрос, на оценку: «Что Мармеладов рассказывает о жизни и людях? Его философия.». В этом эпизоде рассказывается о том, что пьяный Мармеладов рассказывает в харчевни Раскольникову о жизни. Не очень-то и круто читать пьяный бред, который расписан на четырёх страницах, как минимум. Но… через пьяный бред автор рассказывает своё мнение, как же просто!