Текст книги "Грубая сила (СИ)"

Автор книги: Кирилл Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Тем временем, громкие заявления кончились, осталась бесконечная говорильня на тему условий участия Аморлэнда. Здесь нужен не полёт мысли, а терпение и тренированный язык. Через два часа позиционной борьбы Эйлин вышла. Виргем полностью воспользовался ситуацией, начал давить так, что делегация Аморлэнда стала всё чаще употреблять слово "завтра".

– Нет, смотрите, я вооружаю 50 пехотинцев несогласных, почему вы не можете найти десяток добровольцев? Так, потренироваться, это и вам выгодно.

– Мы уточним детали и завтра сможем дать полный ответ.

Процесс нарушила внезапно вернувшаяся Эйлин:

– Завтра не будет!– она не скрывала своё волнение, – Эдельвейс провозгласил себя королём Накедаро! "Во избежание кровопролития на этой многострадальной земле призываю всех сознательных подданных покончить с нелегитимными мятежниками и установить единственную законную власть". Я, вот, оцениваюсь в 40 кг меди.

Игроки встретили новость молчанием. Благодаря тишине Карат смог отчётливо расслышать, как Виккрав тихо прошептал: «Вот так взял и сбросил бомбу на самого себя».

Эпилог. Саргон. Многохолмый лес, 1 птиц.

Сегодня в храме было необычно много посетителей. Даже для благословенных мирных времён, не говоря уже о нынешних прискорбных.

– Уговаривает их повоевать за Эдельвейса? – задумчиво проговорил Хедера.

Саргон настолько привык к образу вечнозелёного игрока, что не узнал его в обыкновенной одежде. Впрочем, на нём самом не осталось ни следа от кавалерийского прошлого.

– Надо было взять тот горшок,– проговорил Саргон, – спалили бы и его и посетителей.

– Я бы не удивился, если бы потом за нами пришли бы посланцы Верната.

– Ой, Девкалион столько кланялся этим богам. И толку?

Плющ проигнорировал вопрос:

– Убийством мы мало что добьёмся. Попробуем на него надавить и выведать информацию.

Ждать пришлось долго, когда последние посетители скрылись за поворотом, оба игрока рванули в храм.

– Привет предателю, который даже моё имя украл! – нахально проговорил Саргон, едва завидев Авиана.

Тот как будто ожидал такого поворота событий:

– Убийство первосвященника да ещё и в его храме чревато. Не отмоетесь. Захват, кстати, тоже.

– Саргон, стой у входа, смотри в оба! А я здесь постою, послежу за твоими глазами.

Игрок занял наблюдательную позицию. Из-за скромных размеров комнаты он мог одновременно и следить за обстановкой и принимать участие в разговоре. Заговорщики сразу начали давить морально.

– Хорошо хоть Девк написал нам про твоё местоположение.

Таким заходом Саргон убивал двух зайцев: демонстрировал, что служение новой власти не гарантирует безопасности и показывал, что посетители пришли при поддержке Девкалиона. Так следовало начать, даже если в реальности никакой переписки не было.

– Девк, кстати, смог вам что-то написать только потому, что я уговорил Эдельвейса выпустить его из тюрьмы, – мягко заметил предатель.

– Нам-то не рассказывай. У тебя ничего не ёкнуло от такого поступка?

– Я поступил правильно. В конце концов, все получили, что хотели: Девк может играть в своей песочнице, не отвлекаясь на интриги вассалов. Ты, Хедера, можешь со всей компанией служить Дагде, не отвлекаясь на хотелки виконта, Саргон только вот остался без лошадок.

– И Эдельвейс получил то, что хотел,– саркастически продолжил Хедера.

– Некоторые процессы свершаются вне зависимости от наших желаний, Девк не захотел централизовать Виндланд, значит, процесс начнётся без него, – пожал плечами Авиан, – если ты не хочешь сорвать созревший плод, значит, его сорвёт другой.

– Это называется предательство,– вставил слово Саргон.

Авиан рассмеялся:

– Помните, как я поймал шпионов из неблизкой Камерии? А почему же я не изловил ни одного йцукенстанского агента? Или аморлендского?

Хедера и Саргон переглянулись.

– Потому что Питирим до войны половину времени проводил в Жемчужине. Рыцари-знаменосцы регулярно пьянствовали с йцукенстанскими торгашами. Зачем нужны шпионы, когда есть целый барон, управляющий экономикой Виндланда? Вот где предательство.

Заговорщики пристыжено молчали.

– А вы помните, кто из нас троих здесь собравшихся последовательно выступал за ликвидацию этой предательской вольницы? – Авиан продолжал задавать вопросы без ответа.

Разговор как-то пошёл не по плану: вместо морального превосходства посетители почувствовали себя неуютно.

– Но ты всё равно предатель. Ты помог кланам пробраться в донжон! – нашёлся Саргон.

– Это решение далось мне тяжело. Но, я считаю это правильным решением, если войну невозможно выиграть, то её следует проиграть с минимальными издержками.

– Правильное решение, это драться до конца, предатель!

– Саргон, посмотри внимательно вокруг храма, кого ты видишь?

Игрок честно ответил:

– Никого не вижу.

– Разговариваешь с предателем. Но не видишь десяток цигов, предвкушающих захват цивилов, за которых назначена награда. Или у тебя проблема с глазами, или я не предатель.

– Короче, заткнись, Саргон, – резюмировал Хедера.

Бывший командир кавалерии, ошарашенный таким резким поворотом, удивлённо замолчал.

– Но ты никогда не станешь для них своим, насколько я понимаю Эдельвейса,– задумчиво произнёс Плющ.

– Когда-нибудь он меня забанит,– согласился Авиан,– но пока он без меня как без рук и я вовсю этим пользуюсь. Угадай, с чьей подачи он надел корону и потребовал присяги наших соседей?

Хедера удивлённо присвистнул, бросил быстрый взгляд на Саргона и протянул руку Авиану:

– Тогда я в деле!

В процессе рукопожатия поклонник Дагды резко притянул не предателя к себе и нежно проговорил:

– Но играешь ты в эту игру не ради Девка, не ради Виндланда, а потому что это самое комфортное состояние для тебя.

– Высшее искусство состоит в том, чтобы занять в потоке жизни место, соответствующее твоим способностям и стремлениям.