Текст книги "Зов чести (СИ)"

Автор книги: Кирилл Корзун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 14 Е² – Е⁴

***

Восход солнца забрызгал небеса кровью – она будто просачивалась через рваные прорехи между лениво ползущими по небосклону пурпурно-розовыми облаками. Города и деревни префектуры Нагано пробуждались от спячки, а их жители всё чаще и чаще нервно поглядывали ввысь, словно пытаясь прочесть зашифрованное природой послание.

Плохие предчувствия горожан получили подтверждение практически незамедлительно. Тяжеловесная и неуклюжая, поступь войны заставляла испуганно вздрагивать землю и деревья, смахивая снег с голых ветвей. Дребезжали оконные стёкла в домах и срабатывали автомобильные сигнализации, наполняя город тревогой и поднимая на ноги тех, кто ещё находился в своих кроватях. И некоторым из них отчаянно хотелось, чтобы это был всего лишь привычный и слабый подземный толчок, а не…

Боевые роботы и мобильные доспехи лёгкого тоннажа шагали по окраинам города, неспешно подбираясь к замку Ворона и замыкая кольцо осады. Колонны грузовиков с эмблемами клана Такэда шли следом за ними. Солдаты клана должны были заняться возведением укреплений, обустройством позиций и лагеря для основных сил, что достигнут точки сбора значительно позднее. Но были среди них и те, кому предстояло проверить оборону замка на зуб.

Наёмники клана Луэн…

– Как там наши пилоты? Достаточно приноровились к японской технике? – лениво поинтересовался Дэй-старший Луэн, опуская занавеску на окно палатки и прерывая созерцание присыпанной снегом громады замка, маячившей на горизонте, и в упор глядя на своего адъютанта. – Мы можем выделить им ещё около суток, но не более.

– Великий Дракон, пилоты утверждают, что достигли определённого потолка в освоении новой для них техники. Требуется лишь практика. Они рвутся в бой…

– Рвутся в бой? Даже на лёгких боевых роботах?! – иронично улыбнулся, глава клана и небрежным взмахом отослал адъютанта прочь: – Передай им мой приказ: все машины должны быть готовы к выступлению максимум через полчаса. Пощупаем противника за мягкие места. Ступай!

Оставшись в одиночестве, китаец задумчиво прошёлся по пустующей штабной палатке. Погруженный в свои мысли, он мимолётно касался скудной обстановки – проводил пальцами по краешку стола, заваленному картами местности; тревожил забытьё расставленных на оружейных ящиках ноутбуков, пробуждая их ото сна нажатиями клавиш; мимолётно касался холодно поблескивающего лёгкого мобильного пехотного доспеха, повторяя геометрически выверенные очертания его брони…

Великий Дракон клана Луэн никому и никогда не признался бы, что испытывает неподдельный страх перед каждым сражением. Первобытный ужас переполнял его, и только тренированная воля не позволяла ему выплеснуться наружу.

– Господин Дэй?

Вошедший в палатку человек в МПД лёгкого класса багрового окраса проявил достаточное количество такта и деликатности, не сделав ни шага дальше порога и терпеливо ожидая ответа.

– С кем имею честь? – столь же воспитанно осведомился глава клана Луэн, безуспешно пытаясь припомнить лицо вошедшего.

– Такэда Нобуо. Верховный стратег клана Такэда. С данного момента все ваши подразделения полностью переходят под моё командование. – представился нежданный гость, едва заметно поклонился и энергично шагая, прошёл в штабную палатку. – Возражения?

– Никаких, Нобуо-сан, никаких возражений. Контракт. – развёл руками китаец и вопросительно посмотрел на озирающегося японца: – Чем могу помочь?

– Объявите сбор старшего офицерского состава. Мне необходима полная информация о ваших людях: количество отрядов, численность личного состава, вооружение, тактические навыки…

– Боюсь, что привычная вам армейская модель в этом случае мало поможет. В наших подразделениях несколько иная иерархия. Поэтому наниматели обычно предпочитают не вникать в подробности внутреннего устройства наших отрядов. Что до информации… – мягко ответил Дэй, приглашающе указывая на один из стульев за столом. – Благодаря предоставленной вашим кланом технике, мы располагаем полной ротой боевых роботов лёгкого класса. Общий тоннаж составляет триста тонн. Сотня тяжёлых пехотинцев, из которых треть имеет средние МПД и плазменное вооружение, а одна десятая от общего количества – это группа прорыва из бойцов в МПД тяжёлого класса. Все тяжёлые пехотинцы являются Одарёнными. Также мы располагаем двумя сотнями лёгкой пехоты и десятком бронетранспортеров типа "Ланкастер". Вспомогательное вооружение и полную выкладку по нему представит второй старший офицер отряда.

Нобуо не воспользовался предложением и предпочёл остаться на ногах. Его внимание привлекли карты на столе. Пробежав по ним заинтересованным взглядом, он сначала нахмурился, но после недолгих размышлений просветлел лицом.

– Вы составили довольно интересный план штурма. Неужели рассчитывали взять замок с первой попытки?

– Укрепления данного типа морально устарели ещё в позапрошлом веке. Располагая ротой БРов и тремя Стихийными Мастерами, да при поддержке трёх сотен пехоты… – усмехнулся Дэй-старший, пренебрежительно и с чувством превосходства. – Мы проворачивали и не такое.

Сдержанный смех японца весьма озадачил наёмника. Клановец явно пытался не допустить его, однако попытка бесславно провалилась.

– Замок Ворона превосходно укреплен и укомплектован сильным гарнизоном. – Нобуо попытался кратко объяснить причины своего смеха, но увидев непонимание в глазах собеседника, решил дать полную картину: – Три наёмных отряда. "Ультрамарины", "Браво" и "Ушкуйники". Думаю, что вы неплохо осведомлены о своих коллегах, возможно даже, что знаете о них значительно больше чем мы. Продолжим… Минимум семь сотен человек. Не менее сотни из них – тяжёлые пехотинцы. Неустановленное количество артиллерии, которую они непременно обратят против тяжёлой техники. Не менее трёх Стихийных Мастеров в составе группировки. Трофейное звено средних МД тип 41 "Ари". Не знаю только, располагают ли они пилотами в достаточном количестве… Мне продолжать?

Звучные ругательства сотрясали воздух не менее минуты – Великий Дракон желал выговориться и вложил душу в многоэтажную матерную конструкцию из отборной брани на шести языках. Страх отступил. Теперь его терзала ярость. Неподдельная и опаляющая, безудержная и застилающая глаза багровой пеленой боевого безумия. Наниматель намеренно скрыл от него часть информации. И лишь изменившиеся планы японцев не позволили главе клана Луэн совершить очередную ошибку. Жизнь в очередной раз бросала ему вызов…

И то, что для обычного человека стало бы проблемой, возможно даже неразрешимой, для главы клана Луэн становилось испытанием, отступить перед которым ему не позволяла гордость.

Но даже это чувство не могло полностью возобладать над разумом Стихийного Мастера. Гордость обязана быть разумной.

– Нам потребуется усиление. При таком раскладе сил нам нечего и соваться к замку. Вы же не пошлёте нас на убой? – спросил он, успокоившись и вновь улыбнувшись. Эта кривая улыбка, напоминавшая скорее оскал, невольно заставила стратега внутренне заледенеть. Слишком уж много в ней было обещаний в случае неправильного ответа.

Наёмники могли взбунтоваться. И об этом следовало помнить. Первоначальный план не был рассчитан на присутствие главы клана.

– До подхода подкреплений и выработки общей стратегии нам потребуется от двух до трёх дней. Обещаю, что не допущу бессмысленных жертв. – отвечал он, склонив голову в уважительном поклоне. – И всё же ваши отряды будут задействованы до объединения сил. Предлагаю следую…

– Ложись!!! – прервав его на полуслове, неожиданно закричал Дэй-старший, подавая пример и незамедлительно падая ничком. – Живее, Нобу!!!

Инстинкт хорошего солдата всегда опережает разум. А Такэда Нобуо был отличным солдатом. Рухнув на выложенный резиновыми плитами пол как подкошенный, он, расширив глаза, наблюдал как над ними растягивается сплетенная из молний полусфера стихийного "щита". Его сердце предательски дрогнуло, пропуская удар, и…

Пунцовый бутон огненного лотоса расцвёл на месте штабной палатки, прямиком в центре разрастающегося полевого лагеря китайских наёмников. Лепестки пламени плавно расходились в стороны, покрывая приличную площадь – убийственная "техника" в точности повторяла естественный процесс распускающегося цветка, превращая место атаки в угольное пятно.

Тёмные Кланы ошибочно принимают за криминальные синдикаты, путая их с обычными тонгами. Особенная иерархия, уникальная идеология, потрясающая дисциплина – вот те три столпа, на которых построены кланы теневых властителей Поднебесной Империи, считаться с которыми вынужден даже её Солнцеликий Повелитель. Солдаты клана Луэн не боялись смерти. Её для них не существовало.

И потому они успели отреагировать на неожиданное нападение. Высыпавшие из палаток, прервавшие свои дела – они всё, как один, были вооружены и собраны, готовы дать немедленный отпор и дисциплинированны, в точности исполняя приказы своих командиров. Действуя безошибочно, словно отлаженный часовой механизм, наёмники взяли атакованную площадь в оцепление, разбились на боевые тройки и заняли оборонительные позиции. Но враг отсутствовал и не спешил развивать наступление…

Свитый из струящегося багрового пламени, лотос выбросил порцию пыльцы, способной насквозь прожечь лёгкий МПД, и распался, угасая и обнажая сверкающую поверхность "щита молний", обильно присыпанного пеплом. Палатка и всё её содержимое выгорели дотла. "Красный посох" клана Луэн облегчённо выдохнул, увидев то, как защита рассыпается облаком искр и его командир поднимается на ноги.

Превентивный точечный удар противника пропал втуне – обезглавить Зелёных Драконов и лишить их предводителя не вышло.

– Четыре Мастера Стихий. У противника минимум четыре Мастера. – меланхолично отметил Дэй-старший, отряхивая с рукава налипший пепел и повелительно прокричал, обращаясь к бегущим адъютантам: – Усилить охранение лагеря! Прочесать прилегающую территорию! Приведите этого ублюдка ко мне!!! А мне и господину Такэда принесите чая…

***

Обретая покой среди хаоса, воин не противостоит ему, а становится его частью, перевоплощаясь в необходимой форме духа. Непрестанная изменчивость как достигнутое постоянство…

Стрелы тихо шипели, вспарывая воздух в бессильных попытках коснуться моего тела – три лучника, сотканных из зыбких теней, безостановочно и безжалостно точно метали их в мой полуразмытый, танцующий силуэт, стараясь не выпустить с небольшого пятачка возле подножия холма.

Шаг в сторону, возврат на место через пируэт и кульбит с использованием набранной инерции вывели меня из-под выпущенных веером "Жалящих Лучей" – концентрированные потоки Света служили кумулятивной струёй и должны были прожигать защиту цели, ослабляя её перед ударом летящего в потоке снаряда. Твердо встав на ноги, я тут же отклонился назад, прогибаясь всем телом и почти вставая на "мостик" – ещё один веер стрел прошёл практически впритирку. Одна из них всё же достала меня. Рывком вернувшись в вертикальное положение, я краем глаза отметил точку попадания, продолжая интуитвно уворачиваться от шелестящих в воздухе стрел.

Плечевая пластина тренировочного пехотного доспеха лёгкого класса дымилась и источала жар. "Техника" ударила вскользь и оставила после себя неглубокий чернеющий шрам.

Безмятежное спокойствие и уверенность не дрогнули и не уступили позиции – горький опыт подсказывал, что пропущенный удар не должен повлечь за собой попытки что-то исправить в рисунке движений. Вмешательство в интуитивное начертание боя лишь влечёт за собой новые и новые промахи.

Только доверившись себе и своим ощущениям, воин способен танцевать под проливным дождём оперённых вестниц смерти.

Шипение листовидных наконечников постепенно сливалось в сплошной поток. Ещё три теневых лучника подключились к усилившемуся обстрелу – они стреляли значительно медленнее, но куда как искуснее, предпочитая подлавливать меня на ошибках. Дедушка Хандзо продолжал усиливать натиск создаваемых им фантомов до тех пор, пока сразу четыре стрелы не достигли своей цели…

Противный, влажный и глухой, звук первого попадания достиг моего разогнанного восприятия раньше, чем ощущение боли обожгло нервы, растекаясь по телу из правого плеча. Отпуская покидающую меня слабость через ранение и отрекаясь от происходящего, я с трудом завершил разворот и грудью поймал ещё две стрелы, окончательно сбиваясь с шага и нашептанного предчувствием ритма, прежде чем четвёртая не поставила меня на колено, навылет пробив бедро.

– Уже лучше. – сухо откомментировал мои успехи дед, появляясь рядом, дематериализуя стрелы мановением ладони и хмуря брови. – Долгий транс опасен для твоего сознания. Тренировка окончена.

– Время здесь течёт значительно медленнее. Надо использовать каждую возможность. – я попытался оспорить его решение, но нарвался на строгий и безапелляционный взгляд предка. – Брат, ну хоть ты ему скажи…

– Усмиряя потоки времени во внутреннем мире, ты только взваливаешь на свои плечи дополнительную нагрузку. Твой Дух – это Меч. Гибкий, но всё же имеющий запас прочности. Исчерпать его проще простого. – отрезал дед, не обращая внимания на мои протестующие жесты. – Брата не приплетай. Ему тоже несладко приходится.

А Леон медитировал. Но его медитация не имела ничего общего с расслабленностью и умиротворением. Он боролся с воспоминаниями: ускользающими и навязчивыми, смутными и неясными, кошмарными и необходимыми…

Наша память так и не стала общей на все сто процентов. И брат твердо намеревался восполнить наиболее важные пробелы, чтобы дать мне ещё один шанс в безнадежной схватке с судьбой. Это была его война, помочь в которой не мог никто. Нам оставалось только принять его выбор и молча наблюдать за страданиями его духа. Не существует более страшного и беспощадного врага, чем ты сам.

– Откуда в тебе столько пафоса, Кеншин?

– Ээээ… Что? – выразил я своё недоумение и развеял неудобный доспех, сменив его на домашний комплект из рубашки и брюк. – Ты вообще о чём?

– Между прочим, ты сейчас говорил вслух. Цитирую: "…не существует более страшного и беспощадного врага, чем ты сам!" – иронично улыбнулся дед. – Возникает ощущение, будто ты перечитал древних трактатов о просветлении.

– Между прочим, один из них написал ты. Как там было? – парировал я, наморщив лоб и выдал: – Когда дело доходит до схватки, избравшие путь воинов должны думать только об уничтожении врага, подавлять сострадания и все человеческие чувства. Убивать всех, кто окажется на пути, даже если это будет сам Будда. Эта истина является основой основ боевого искусства.

– Мне тоже нравится это изречение. – самурай мечтательно прикрыл глаза. – Направив меч на бога однажды, неизбежно хочется повторить и поведать об этом потомкам.

– Так это не легенда?

– Вот ещё! Не думал, что потомки столь недоверчиво отнесутся к моим деяниям!

– Знаешь ли… Легенды всегда приукрашивают! И зачем тебе понадобилось противостоять аватаре бога? – недоверчиво фыркнул я, ожидая услышать нечто пространное и глубокомысленное, в духе тех самых древних трактатов, но…

– Таков Путь.

Его ответ не мог быть подробнее и обстоятельнее. Он объяснял всё: оправдывая и обвиняя, приговаривая и утешая, обещая и умиротворяя.

– Иногда мне кажется, что мы и не живём вовсе. Всё, понимаешь, всё определяет Путь. Воин должен. Воин обязан. Воин… Мы не имеем выбора! – заговорил я после долгой паузы, глядя на брата. – Я не знал другой жизни, пока не прикоснулся к ней в чужой стране. Она прекрасна и удивительна. Не без нюансов, однако, это только придаёт ей дополнительные оттенки. И теперь меня одолевают сомнения. Не имея иной цели, не зная о других возможностях…

– Ты совершаешь свой выбор каждый день. В твоей воле всё изменить, отринув запреты и наставления. – отечески улыбнулся самурай, вставая рядом. – Догмы трактатов указывают направление поиска, определяют понятия Чести и Смысла, но не указывают дороги и уж тем более – конечной цели. Воин может быть самураем с таким же успехом, как и ронином.

– Но…

– Что в тебе изменилось, когда ты утратил Служение? – перебив мою попытку высказаться, дух предка взял меня за воротник рубашки и неожиданно встряхнул. – Что в тебе изменилось?! Ты стал трусом?! Ты перестал отличать добро от зла?!

– Нет. – спокойно ответил я, мягко отнимая его руки от своей одежды. – Это осталось прежним.

– Быть Воином – это и есть тот самый выбор. Осознанный выбор защищать тех, кто с этом нуждается. Помни об этом…

Ветер ласково трепал наши одежды и волосы, а солнечный свет уверенно пробивался сквозь затянутое облаками небо – обрести покой стало возможным не только в битве.

Осознание и облегчение на душе не могло отразиться только на мне – лицо брата тоже просветлело, складки на лбу разгладились, уголки рта чуть приподнялись, обозначая умиротворенную улыбку.

– Пора просыпаться… – шепнул дед. – Пора просыпаться…

***

– Пора просыпаться, Лео! Мы почти прибыли…

Голос, прорвавшийся сквозь пелену сна, не должен был прозвучать при подобных обстоятельствах – пусть и после долгого и неприятного разговора накануне отлёта, но мне всё же удалось убедить Алексея в том, что в этот раз приключений не будет и он остаётся. И это несоответствие с действительностью пробудило меня скорее, чем ведро холодной воды.

Рыжеволосый балагур радостно улыбался мне из соседнего пассажирского кресла, демонстрируя самую ослепительную и обаятельную улыбку из своего арсенала, чем вызвал острый приступ желания, как следует её проредить. Или просто-напросто придушить этого гадёныша!

Едва слышно застонав от отчаяния и закрыв глаза, я медленно досчитал до десяти и, открыв их, вновь убедился в присутствии безбилетника на борту частного самолёта, следовавшего наикратчайшим маршрутом в столицу Японской Островной Империи.

– Багажное отделение. В этой модели самолётов из него можно попасть в салон. Я специально узнавал. – скромно признался староста, не выдержав моего испепеляющего взгляда. – Одним чемоданом меньше, одним больше… Я так и думал, что никто ничего не заметит. А уж кому в голову может прийти кощунственная мысль о досмотре пожитков пассажира личного княжеского самолёта?

Беспомощно оглядевшись, я усмотрел в небольшом салоне частного самолёта миленькую и миниатюрную блондинку в форменном костюме стюардессы.

– Вам случаем не выдают пистолет? – спросил я и неверяще хмыкнул, когда стюардесса неожиданно кивнула, – Одолжите, сделайте милость! – обратившись к ней со столь неожиданной просьбой, я невольно восхитился её реакции.

Девушка насмешливо улыбнулась, приподняла край юбки, заканчивающийся у колен, и, бесстыдно обнажив весьма привлекательное бедро в ажурном чулке, немедленно извлекла из скрытой кобуры столь желанный для меня предмет.

Рубчатая рукоятка компактного Glock 26 удобно устроилась в моей ладони. Выбрав слабину спускового крючка, я хладнокровно направил было его на Лёху, но тот уже успел юркнуть под кресла и гнусаво заныть:

– Разгерметизация самолёта на такой высоте способна привести к крушению. Я не хочу умирать молодым! И ты патрон в ствол не дослал!

– Что непонятного было в моей фразе "ты не летишь"? – тихо спросил я, отслеживая, как моё бешенство постепенно сбавляет набранные обороты, внимая доводам разума. – Давай я избавлю тебя от хлопот и пристрелю сам? Ты ведь всё равно сдохнешь, раз увязался за мной.

– Тебе нельзя писать пьесы. Нет в тебе любви к драме, к накалу страстей. Ты бесчувственный и рациональный чурбан. – нагло заявил рыжий в ответ. – Непонятное было. И многое, смею заметить. Например, почему вдруг ты начал что-то решать за меня?

– Благодарю. – кивнул я, с сожалением возвращая пистолет его обладательнице, что с интересом слушала нашу перепалку. – Когда он вылез?

– Обращайтесь, если вдруг передумаете. Около часа назад. Вёл себя смирно. – ответила блондинка, столь же бесцеремонно возвращая пистолет на место. – Меня инструктировали о возможном развитии событий. Наше СБ даже делало ставки "за" и "против" конкретно этого юноши.

– Отлично! – сыронизировал я, всплеснув руками. – А вы накормили ребёнка? После подобных авантюр у него всегда просыпается недюжинный аппетит…

– Эй, вообще-то я здесь! – возмутилось моё наказание. – Это неприлично, в конце концов, обсуждать меня в моём присутствии, да ещё и в третьем лице!

Встретив сочувствующий взгляд стюардессы, я вернулся в своё кресло и уставился в иллюминатор, игнорируя попытки Алексея наладить со мной хоть какой-то контакт. Его выходка не могла повлиять на моё отношение к нему, но… Её несвоевременность отбила всякое желание разговаривать с ним.

Необходимость сорваться с места и без того потребовала многим пожертвовать. Один только разговор с опекунами чего стоил! Свежие воспоминания болезненно всколыхнулись, утягивая меня в омут образов и мыслей…

Чета Лаптевых вообще намеревалась выдвинуться в Японию вместе со мной. Упёртые, как стадо носорогов, они, было, развили бурную деятельность, но ловкий ход с упоминанием Иланы, ответственности за неё и необходимости позаботиться о бедной девочке отсёк Аллу ещё в самом начале разгоревшейся дискуссии.

А Гену я попросту обманул, аргументируя свой скорый отъезд надуманным и безумно важным предлогом – по моей версии, предстояло заключение союзного договора с кланом Охаяси.

Врать близким и практически родным людям всегда неприятно. В тот момент, да и в последующие, эта цена показалась довольно невысокой. Душевный комфорт и безопасность близких… Выбор дался легко, и сожалеть мне было не о чем.

Видящая народа Э'Вьен не стала вмешиваться в достигнутое согласие. Её глаза красноречиво сообщили мне – моё бессовестное враньё могло обмануть кого угодно, но пасовало перед её внутренним взором. Илана промолчала. Только прижалась ко мне на прощание и шепнула:

– Если ты не вернёшься…

– Ты вернёшься домой и выйдешь замуж. – сказал я, не давая ей договорить, и запечатал её губы ладонью. – А народ Э'Вьен… Надеюсь, Совет Вождей извлёк достаточный урок.

Воспоминания зыбко задрожали и образы, покрывшись рябью, плавно перетекли с одной девушки на другую…

– …защищай её, пока меня нет, понял?! На тебя вся надежда, Пушистый, не подведи меня!

Мелодичный смех баронессы Бладштайнер прервал моё воззвание к банхару, подозрительно изучающему её внимательным взглядом. Тщательно обнюхав её тонкие пальцы, пёс снисходительно разрешил девушке погладить себя и спустя всего пару минут уже валялся кверху пузом, игриво взлаивая от удовольствия.

– Такая поспешность тебе несвойственна. – заметила Алекса, не отрываясь от игры с впавшим в детство псом. – Мне одобрят заграничную командировку, если ты подождёшь хотя бы день. Это возможно? Я бы с удовольствием побывала в Японии.

Мой сокрушенный вздох и грустное выражение лица обманули и её. Девушка доверилась мне и успокоилась, прогнав все сомнения, чем преподала мне очередной урок.

На тот момент только ложь была способна сберечь моих близких. Во всяком случае, до тех пор, пока я не могу защитить их сам…

Арендованный двухэтажный дом в квартале аристократов так и не приобрёл обжитый вид – Алекса практически и не бывала в нём, предпочитая коротать время в выделенном ей кабинете в Центральном Управлении Имперской Службы Безопасности города Сибирска. Даже наёмная прислуга нисколько не оживляла его пустых комнат и коридоров, продуваемых сквозняком и наполненных дрожащими тенями от тусклых светильников на стенах.

Отпустив пса на самостоятельную прогулку по дому, мы переместились в просторную гостиную с камином. Медвежья шкура и гора подушек и одеял возле него свидетельствовали – это место предназначено для долгого времяпрепровождения перед потрескивающим и танцующим пламенем.

– Меч привёз? – девушка завозилась, устраиваясь у меня в объятиях, – Только не надо опять вставать в позу. Ты и так слишком хорош. – хихикнула она, запуская пальцы под клапан моей рубашки и начиная по одной расстёгивать пуговицы на ней. – Оставишь его у меня. Отец обещал его перековать, если это вообще возможно…

– Так нечестно. Я не могу с тобой спорить в такой момент… – шепнул я в ответ, пытаясь отстраниться и чувствуя растерянность.

– Это в какой "такой'? Я – девушка приличная! – игриво куснув меня за ухо, она рывком распахнула ворот рубахи и обиженно выдохнула, чуточку отстраняясь назад: – А где дракон? Я так хотела его рассмотреть, ещё с прошлого раза…

– Так ты татуировку хотела получше рассмотреть? – недоверчиво произнёс я, чувствуя мои эмоции, скручиваются в тугой пульсирующий клубок. И эти пульсации, следуя одна за другой, всё сильнее и сильнее раздували пламя желаний, пылающее во мне с того момента, как мы остались наедине. – Она особенная… Не такая, как все.

– Обожаю секреты! – захлопав в ладоши и подпрыгнув на месте, словно маленькая девочка, Алекса блеснула багровым пламенем своих чёрных глаз. – А мне… мне ты покажешь? Пожалуйста…

Чтобы получить желаемое, она, как и многие женщины, могла бы продолжить моё обольщение (и я бы не устоял), но предпочла совершенно иной путь.

Не говоря лишнего, я плавно поднялся на ноги, без тени смущения выдергивая подол рубашки из-под брюк и по-военному быстро расправился с остальными пуговицам. Девушка откинулась назад, возлегая на подушках, и с интересом смотрела, накручивая выбившийся из причёски локон на палец. Нарочито медленно расстегивая манжеты, я интуитивно подчинился предложенным ей правилам игры.

Сброшенная с плеч и небрежно скомканная, рубашка отправилась в короткий полёт. Алекса не ожидала от меня такого поведения, и деталь одежды угодила ей в лицо. Мелодичный смешок обозначал, что происходящее ей нравится и я на правильном пути…

Присев рядом с ней и вытянув левую руку, я продемонстрировал ей змеиное тело дракона-хранителя, кольцами обвивавшего её от плеча до запястья. Тончайший поток бахира, направленный в рисунок по наитию, вызвал неожиданный эффект – проекция древней сущности налилась чёрными и белыми красками, засветилась от наполняющей её энергии, пробудилась от спячки и, протяжно зевнув, развернулась и заскользила вверх по руке. Расширив глаза и затаив дыхание, Алекса, как настоящий ребёнок, наблюдала за творившимся на её глазах маленьким чудом…

– Необычный, как и ты сам, впрочем. – едва слышно выдохнула она, прикасаясь к дракону кончиком пальца и ойкнула: – Шершавый! Как наждаком прошёлся!

Усилив поток бахира, я с любопытством наблюдал за тем, как хранитель отделяется от моего тела и начинает летать вокруг нас, непоседливо шныряя по гостиной и по-хозяйски засовывая свой любопытный нос везде и всюду.

– Эй! – хором крикнули мы, когда дракончик своими маленькими лапками ухватил с журнального столика мой перстень и потянул его в рот.

Прежде чем продолжить, хранитель удостоил нас презрительно-снисходительным взглядом, шевельнул длинными усами и тихо рыкнул в ответ.

– У него есть разум? – неверяще спросила девушка.

– И куда более развитый, чем твой разум, женщина. Впрочем, мой подопечный тоже не может похвастаться наличием особой одарённости в этом плане! – фыркнул дракончик, обдувая Светом и проглатывая мой родовой перстень, немного пожевал его и тут же выплюнул обратно на столик.

Вновь обработав, на первый взгляд, непострадавшее ювелирное изделие потоком Света из пасти, чешуйчатый с жалостью посмотрел на нас, пребывающих в некой прострации от неожиданного воззвания. Воспарив над камином, он метнулся ко мне и врезался в мою грудь, разрастаясь до привычных размеров и оплетая весь торс.

Взяв перстень в руки, я с трудом удержался от удивлённого восклицания – классический камон рода сменился, трансформировавшись в узор из четырёх ябанэ (оперение стрелы). Камон моего знаменитого прадеда – Хаттори Хандзо.

– У тебя странные секреты. Ты сам до конца не знаешь их содержания. – помолчав, проронила стоявшая позади Алекса, прижимаясь ко мне сзади и пуская свои ладони в путешествие по линиям рисунка. – Ты и сам очень странный, Леон. Или мне всё-таки стоит называть тебя Кеншин?

Воспоминание обожгло меня холодом, точь в точь, как и её вопрос в тот поздний вечер…

Прогнав смутное видение, прочь, я вернулся в реальный мир. К насущным проблемам и заботам. Иллюминатор упрямо утверждал – посадка завершена, и княжеский самолёт прибыл в аэропорт Ханэда. Рыжий нетерпеливо ёрзал в своём кресле. Его слегка помятый деловой костюм вполне отвечал требованиям того места, куда мне было необходимо направиться в первую очередь. Там, в отличии от прочих мест, было хотя бы отчасти безопасно и имело смысл взять его с собой, раз уж не смог избавиться.

Порывисто поднявшись с кресла, я расправил складки плотного зимнего кимоно, прикоснулся к рукояти танто и спокойно выдохнул, ощутив его успокаивающие вибрации. Клинок щедро делился со мной своим спокойствием…

– У нас мало времени. Если ты ещё раз вытворишь что-то подобное, я тебя отправлю обратно в почтовой обёртке. Понял?

– Так точно, мон женераль! – отрапортовал друг, вскакивая и вытягиваясь во фрунт.

– Неисправим. Но хоть что-то в этом мире остаётся неизменным. – сокрушенно покачал я головой, и направился к выходу.

Порыв холодного зимнего ветра в лицо не помешал рассмотреть выстроившихся у трапа гвардейцев рода Хаттори во главе с Тарао Мицухиро. Шесть десятков бойцов в чёрно-золотых "Ронинах" выстроились в коридор, терпеливо ожидая моего сошествия на родную землю.

Спокойно и медленно, шаг за шагом, я спустился по трапу и приблизился к неподвижному командиру Тарао. Его поклон совпал с моим – необходимая дань уважения тем, кто отстаивал интересы рода в моё отсутствие. Но командир превзошёл все мои ожидания…

С громким лязгом, абсолютно синхронно, все шесть десятков гвардейцев рода Хаттори преклонили колено.

– Дом ждёт, господин. – радостно произнёс Тарао, повторяя движение бойцов. – Дом ждёт…