Текст книги "Зов чести (СИ)"

Автор книги: Кирилл Корзун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11 Неприятные неожиданности

***

В центре додзё, на устланной татами и залитой тёплым и мягким светом площадке, с мечом в руках упражнялся темноволосый мужчина лет тридцати на вид.

Тёмно-фиолетовое кимоно с вышитым на нём лабиринтом-молнией развевалось от резких движений с широкой, чётко отмеренной амплитудой. Он демонстрировал классический для кендо метод развития – вхождение через форму и тренировки тела вели его к выходу через сердце, закаляя дух и сознание воина. Оба пути следовало пройти до конца…

Изогнутый клинок-дайто тускло сверкал при повторении, на первый взгляд, однообразных форм кендо. Свист рассекающего воздух лезвия сопровождался выдохами фехтовальщика на каждом ударе и едва слышным шорохом шагов, означавшим очередную смену позиции.

Единственный зритель, Тайра Бунмей, открыто наблюдавший за тем, как гость его поместья упражняется с коллекционным клинком работы легендарного мастера Мурамасы, с любопытством смотрел на то, как его ровесник с лёгкостью выполняет одну ката за другой: непредсказуемым потоком воды перетекая из стойки в стойку, смещаясь по татами подобно порывам ветра и нанося удары с неотвратимой скоростью столь близкой им обоим Молнии.

– Нечасто удаётся лицезреть истинное мастерство Меча, не так ли, Тайра-сан?

Бунмей с недовольством покосился на вышедшего из тени человека, досадуя на него за прерванное созерцательное познание. Полыхнувшие кроваво-красным одежды гостя раздражающе замаячили на периферии зрения, а требования этикета принуждали хозяина поместья оказать внимание тому, кто пользуется его гостеприимством.

– Охаяси-сан не смог удовольствоваться одним лишь осмотром экспонатов моей коллекции мечей Мурамасы. Его методы познания, стоит заметить, меня приятно поражают. Вы тоже решили прикоснуться к прекрасному, Такэда-сан?

– Боюсь, что нет. Моё понимание Пути Меча ещё не достигло необходимых для этого высот. Нужна практика. А на неё категорически не хватает времени. – дипломатично ответил Такэда Нобуо, делая глубокий поклон в сторону завершившего ката мечника. – Мечи Мурамасы… Никогда не слышал, что у кого-то может быть целая коллекция подобных клинков.

– Времена сёгуната Токугавы остались в прошлом. Мечи больше не уничтожают, а за обладание ими не казнят владельца и весь его Род. – присоединился к разговору завершивший упражнения Охаяси Дай. – Рад приветствовать, Такэда-сан.

– И я рад приветствовать Вас, Охаяси-сан. – улыбнулся Нобуо. – А как же мистические свойства этих клинков? Насколько мне известно, каждый из них жаждет крови и сражений, внушая свои желания владельцу и пагубно влияя на его разум.

– Люди зачастую сами желают крови и войны, просто не любят в этом признаваться, предпочитая перекладывать ответственность. – отстранённо ответил Дай, многозначительно заглянув в глаза Нобуо, прежде чем с поклоном вернул клинок владельцу: – Благодарю за возможность прикоснуться к душе этого Меча, Бунмей-сан.

– Мне доставило удовольствие наблюдать Меч в руках мастера. Коллекция обширна и я буду рад, если когда-нибудь Вы продолжите познание, Дай-сан. – Тайра принял клинок с поклоном, как и положено: кромкой лезвия кверху. – Приношу свои извинения, но вынужден буду оставить вас, уважаемые гости, на время…

– Нам найдется что обсудить, Бунмей-сан. – усмехнулся Охаяси.

Хозяин поместья и гости вежливо раскланялись. Тайра неспешно удалился, безбоязненно оставляя откровенно враждующих аристократов наедине. Он знал, что никакая вражда не станет достаточным поводом для столкновения на торжественном приёме Имперского Рода Тайра. Тем более, что гостям, видимо, на самом деле было что обсудить.

– Ненавижу приёмы. Они вызывают у меня аллергию. И мигрень. – поделился наболевшим Нобуо, выжидательно посмотрев на собеседника. – Дай-сан, от имени клана Такэда…

– Достаточно, Нобуо-сан. Не утруждайтесь. Мигрень от соблюдения правил этикета мне знакома не хуже. Я прекрасно знаю кто Вы такой и насколько Вам чуждо подобное поведение. Я и сам сторонник простоты в общении наедине.

– Буду краток. Клан Такэда готов предоставить доказательства того, что на территории, подконтрольной клану Охаяси, укрываются наёмные вооружённые силы Рода Хаттори. – облегчённо выпалил Нобуо, безуспешно пытаясь отследить реакцию главы Охаяси. На лице Дая не дрогнул даже мельчайший мускул. – Таким образом наш враг пытается прикрыться кланом Охаяси. Мы просим изгнать наёмников с вашей земли. Иначе это будет расценено как оказание помощи нашим врагам.

– К сожалению, Нобуо-сан, клан Охаяси никогда не был связан с родом Хаттори союзными договорами, разве что несколько деловых соглашений, да парой контрактов по бизнесу… Да, Вы не ослышались, я сказал "к сожалению". Можете расценивать сказанное любым удобным для себя способом. Ничего не изменится. Клан Охаяси не вмешивается в вашу войну с родом Хаттори. И не вмешается. Но и изгонять мы никого не будем. – размеренно-спокойно говорил Охаяси Дай, в упор глядя на собеседника. – Три дня назад производство "ХатториГрупп" окончательно остановилось. Все, я повторяю, ВСЕ, кто находился на территории совместной производственной зоны Охаяси и Хаттори, покинули её в течении последующих суток. Здания опечатаны, людей нет. Ни одного. Нам некого изгонять. Мне любопытно будет взглянуть на ваши доказательства. И особенно любопытно узнать, каким образом клан Такэда их получил.

Нобуо пребывал в замешательстве. Неискусный в дипломатии, неопытный в переговорах, как истинный воин клана, он предпочитал говорить прямо и открыто. И считал возложенную на него миссию изначально провальной.

– Как я уже говорил, люди сами желают крови и войны. Клан Такэда наглядно демонстрирует это всей Японии последние полгода. Если Харуки-сан считает, что подобным шантажом может чего-то добиться от клана Охаяси, я разочарован.

– Благодарю за внимание, Охаяси-сан. – преодолев себя, Нобуо сумел поклониться, тем самым завершая разговор. – Клан Такэда снимает все претензии и приносит свои извинения. Мы не хотим новой войны из-за недоразумения.

– Человеку Чести должно быть не по душе то, в чём Вы принимаете участие, Нобуо-сан. Не пора ли прекратить бессмысленное кровопролитие и признать совершённые ошибки?

Вопрос нагнал уходящего Такэда и лёг дополнительным грузом на плечи усталого начальника клановой гвардии. Но так и остался без ответа.

Припорошенная тонким снегом дорожка от додзё до гостевого дома почти не виляла по заснеженному парку и потому путь клановца не слишком затянулся. Нелёгкий разговор, камнем лежавший на душе Нобуо, продолжал повторяться в его мыслях раз за разом – клановец пытался сразу разобрать все допущенные промахи. И каждый раз сталкивался с неопровержимой правдой. Правдой его врага, правдой юного Хаттори. Его право на месть было священно.

Воин всегда верит в высшие силы. Нобуо как никогда ясно ощущал их участие в войне, скрученной в тугой клубок вероятностей и событий. Они приняли сторону того, за кем была Правда…

– Нобуо! Нам надо срочно уезжать. Наше присутствие необходимо в другом месте. – прошипел Такэда Харуки, стоило ему только увидеть вошедшего в гостевой домик брата. – Ты поговорил с Охаяси?

– Нам невежливо отказали. И чуть ли не клятвенно заверили, что никакой базы наёмников на их территории нет и в помине. – поделился результатами начальник клановой гвардии, оглядывая всю делегацию клана Такэда в полном составе. – Ты даже никого не оставишь представителем на приёме?

– База наёмников нашлась. Точнее, образовалась буквально за несколько часов и сейчас растёт как раковая опухоль. Замок Мацумото захвачен. Часть родовых земель Маэда под контролем у наёмников. Наших людей на ассимилируемой территории выдавили полностью. Захватчики используют брошенные инфраструктуру и вооружение. И над всем развивающемся действием развевается знамя рода Хаттори. Думаешь, приём остаётся хоть сколько-нибудь важным после подобных новостей?

Такэда Харуки сдавленно зарычал, удивляясь спокойствию брата, в чьей зоне ответственности клан Такэда схлопотал неожиданный и болезненный удар под дых. Тот, в свою очередь, продолжал выглядеть скорее задумчиво, чем обеспокоенно.

– Я ждал этого раньше. – спокойно проронил он, положив руку на плечо главы клана. – Всё под контролем, брат. Нам нужно было выманить лисиц из нор и собрать всех в одном месте.

– На что они надеются? В открытом столкновении мы их раздавим! – влез в разговор старших Акио, младший сын Харуки, недавно получивший под свое командование звезду самых современных средних МД "Ари".

– Я бы тоже хотел это знать, Акио. Поднимай всех "тяжей" и стягивай их на контрольной точке. Координаты получишь позднее на личный комм. Харуки! Натравливай на них наёмников Луэн. Пусть собачья свора резвится, вырывая друг другу глотки. Мы придём только для того, чтобы поставить уверенную точку…

– И прольём Очистительное Пламя на их головы! – уверенно завершил его речь Харуки, выпрямляя и расправляя плечи.

А Нобуо неожиданно понял на что надеются его враги. Камон Хаттори, узор ябанэ, составленный из оперения боевых стрел, в его воображении полыхнул ослепительно-белым и карающим Светом Воздаяния…

***

Приветственная и поздравительная речь князя Морозова продолжалась недолго – властитель Ледяной Башни уступил безжалостному времени, завершив своё воззвание к собравшимся гостям ровно за три секунды до боя курантов, наполнившего Бальный Зал мелодичным перезвоном колоколов. Бурлящая пена и золотистая влага игристых вин низверглась в бокалы и фужеры под аккомпанемент хлопков, сопровождающих каждую новую откупоренную бутылку, сыпались здравицы и пожелания, люди в ярких праздничных костюмах вокруг обнимались, кружились, смеялись…

У её губ был пьянящий привкус шампанского. Только сдерживающие нас приличия и нормы морали не позволили нам перевести танец в иную плоскость реальности. Мы были сдержано-чувствены, внешне холодны и спокойны, но…каждое прикосновение отзывалось ревущим пламенем и разрядами пронзающего тока в грохочущих и бьющихся сердцах. И наверное, Алекса не меньше меня желала исполнения глупого первобытного поверья – мол, как Новый Год встретишь, так его и проведёшь…

Нам не пришлось объясняться – один поступок заменил тысячи слов. Мы наслаждались молчанием, кружась в танце и утопая во взглядах друг друга. Каждое прикосновение пьянило, будоражило, доводило до дрожи. И только вбитая с детства привычка контролировать себя не позволяла выпустить из рук вожжи происходящего со мной. Но, как это всегда случается в редкие моменты счастья, жизнь и судьба решили наглядно доказать, что у них на нас свои планы.

– Капитан Бладштайнер? – громко, пытаясь перекричать музыку оркестра, поинтересовался материализовавшийся из пустоты лакей в клановой ливрее Морозовых.

– Да. – ответила моя девушка, завершая пируэт танца и останавливаясь: – У вас сообщение для меня?

– Прошу прощения за вмешательство. – глухо произнёс глубоко поклонившийся лакей. – Вас просят к телефону. "Око Государево".

– Я скоро вернусь. – шепнула мне на ухо моментально ставшая строгой Алекса и неуловимым движением выскользнула из моих рук. – Веди себя прилично, кадет!

С трудом сдержав вздох разочарования, я внезапно ощутил резко нахлынувшее одиночество в окружавшей меня толпе. Привычное и давно понятное ощущение, неотступно сопровождающее любого буси.

– Любому учителю приятно наблюдать успехи своего ученика. Однако, я рассчитывала, что сама приму у тебя экзамен по этикету и танцам. – ангельским голоском пропела Натали, вынырнув из водоворота танцующих пар и с независимым видом дегустируя изящно подхваченный с ближайшего стола бокал с вином. Чёрное, из блестящей и переливающейся мириадами искр ткани, вечернее платье с неглубоким декольте плотно облегало её женственную фигуру, только подчёркивая её округлые формы. А непринуждённая поза и естественность движений только довершали совершенство её образа.

– Я беспокоилась за тебя, Лео. И так рада видеть тебя живым и здоровым…

Неприкрытый укор в её голосе и неподдельное переживание успели ненадолго согреть душу теплом, прежде чем оказались сметены холодной и расчетливой волей заработавшего мозга.

– А откуда тебе стало известно о произошедшем? – полюбопытствовал я. – Константин Ильич любезно поведал мне, что о моем похищении его известил ректор Школы. Таранов и вам проболтался?

Натали неожиданно для меня чуточку покраснела, но в этой миловидной реакции не оказалось ни грана стыда. Она порозовела от удовольствия…

– Таранов ничего и не знал. Вообще никто не был в курсе. Пока я не услышала обрывок одного любопытного разговора. Только я не узнала говорившего, и увидеть его не могла. Оставалось только сразу доложить ректору о происшествии с учеником.

– Этого хватило?! – удивлённо кашлянул я, покачав головой. – Обрывок разговора? Что за бред?

– Конечно же нет, Лео! Но когда твои друзья всей гурьбой выкатили с территории Школы на боевых мотоциклах и просевшем от груза военном грузовике, сомнения у ректора отпали.

– Так это тебе я обязан армией спасения, что чуть не превратила моё новое владение в пепелище? – добродушно усмехнулся я и отвесил галантный поклон. – Благодарю тебя, Натали. Моя признательность не знает границ.

Конечно же, это была ложь. Но обрушить на её голову незаслуженную, пусть и идущую из души эмоциональную тираду мне не позволяли ни воспитание, ни… В общем, её поступок не попадал в разряд умышленных.

– Рада, что смогла тебе помочь. А уроки этикета не прошли даром. Ты прекрасно себя поставил на приёме. Продолжай в том же духе, Леон Хаттори, и станешь настоящим боярином. – мечтательно вздохнув, сказала Натали и, сделав несколько шагов, сблизилась со мной и мимолетно коснулась моей щеки ладонью. – Знал бы ты, сколько сожаления источало моё сердце, когда я увидела тебя с Окаянной…

– Ревнуешь?

– Ревную. И вообще, всё чаще чувствую себя глупой девчонкой, когда ты рядом. Но не обольщайся, хан, в число твоих наложниц я не попаду. – мелодично рассмеялась она, одарила улыбкой и, резко развернувшись, оставила меня в одиночестве…

***

Не зря говорят: от любви до ненависти – один шаг! Ох, не зря…

Алекса вернулась лишь затем, чтобы покинуть меня окончательно.

– Дракон вырвался из клетки. Весь город на ушах из-за праздника, но мы должны попытаться отыскать его в этом бедламе. – шептала она, покрывая моё лицо торопливыми поцелуями. – Я буду ждать твоего звонка, Лео…

И убежала. Потому что зов долга для того, кто служит Империи, превыше личных стремлений. Разве мог самурай осудить такое? И мне не составило труда скомкать и заткнуть встрепенувшееся эго собственника. Праздник резко утратил былую привлекательность, навалилась накопившаяся усталость. С трудом сдержав зевок, я встряхнулся и составил план тактического отступления, избрав широко известный британский метод.

От любви до ненависти – один шаг. И неизвестно, что побудило её его сделать.

– Леон! – окликнула меня Мэйли и на крейсерской скорости устремилась мне наперерез. – Что это было? Кто эта курица?!

Хвала богам, она хотя бы не стала кричать. И закатила мне сцену шёпотом. Только этого всё равно оказалось достаточно, чтобы конфликт остался незамеченным. Местная публика с нетерпением ждала ещё одного акта в представлении под названием "Хан Забайкальский и Женщины".

– Мэйли, прекрати немедленно. – зашипел я на неё сквозь зубы. – Ты переходишь черту, из-за которой нет возврата. Остановись!

Девушка не вняла моему воззванию и картинно уперла руки в бока, пытаясь воздействовать на меня видом разъяренной фурии. Её неживая красота фарфоровой статуэтки, помноженная на кипящие в ней злость и ревность, имела бы убойный эффект. Вот только бешенство, зарождающееся в моей душе, нисколько не интересовали женская привлекательность и красота. Мои пальцы железным кольцом сомкнулись на её руке, вызвав у Мэйли тихий болезненный вскрик. Продираясь сквозь нарочито не замечающую нас толпу, я мысленно костерил всё на свете, пока не протащил её на буксире до лифта и не затолкнул в кабину. Моё бесцеремонное обращение, как мне показалось, ей только понравилось…

– Потянуло на тех кто постарше?! Сначала за училкой своей бегал, теперь из-за кровососки дуэль устраиваешь. А ты знаешь её?! Ты знаешь ЧТО о ней говорят?! – повысив голос до неприличных высот заговорила она, стоило только дверцам лифта сомкнуться с тихим шипением.

– Замолчи, женщина! – мой голос прервал её эмоциональный монолог, окатив холодом и безразличием с головы до ног. – Ты суешь нос не в своё дело!

– Не затыкай меня! Ты не имеешь права со мной так разговаривать! Я всё для тебя делаю, всё! – закричала Мэйли. Из её глаз брызнули горячие слёзы, прочертив едва заметные полосы на её щёчках.

Мило. Трогательно. И насквозь фальшиво.

– Что ты устроила, Мэй? Зачем этот спектакль? Не верю. – отрицательно покачал я головой и отошёл от неё в дальний угол просторного лифта. – Та, кто замещает Координатора Клана во время его отлучек способна на такое поведение лишь преследуя свои цели. Объяснись, пока это ещё возможно. У тебя последний шанс.

– Я должна объясняться? Не смеши меня, Леон! – фыркнула девушка, нарочито сжимая кулаки и возмущённо топнув ножкой. – Или я должна спокойно смотреть как какая-то облезлая кур…

– Замолчи!!! – рыкнул я, саданув кулаком в стенку лифта. – Чаша моего терпения уже полна до краёв. Если ты возомнила, что имеешь исключительное право на меня, то придётся разрушить эту иллюзию!

Мэйли вздрогнула как от удара – её тонкие плечи поникли, глаза потускнели, утрачивая блеск, губы мелко задрожали.

– И это после того, что я для тебя сделала? – тихо спросила она, не поднимая опущенной головы. – Какая же я дура…

Повторное упоминание неизвестных мне заслуг стало последней деталью паззла. С неслышным щелчком недостающий кусочек картинки встал на место, тем самым помогая отыскать нужную цепь логических выводов и догадок. Передо мной наконец оказался истинный виновник, которому я был обязан своим новым титулом…и всеми неприятностями, что получил в довесок.

Ярость сумеречного дракона шевельнулась глубоко внутри меня и выплеснулась в пространство – мой низкий горловой рык и полыхнувшие Тьмой глаза заставили девушку испуганно притихнуть и вжаться в противоположный угол кабинки.

– Кто тебя просил лезть в мою жизнь, женщина?! Кто?!

– Я хотела помочь! – тихо пискнула Мэйли, сжимаясь в комочек. – И помогла!

– Успокойся, внук! Возьми себя в руки! – повелительно осадил меня дед. – Мы не воюем с женщинами! Она допустила ошибку и заплатит за неё. Но не так!

Контроль над эмоциями ослабел настолько, что мыслеречь деда едва пробилась сквозь багровую пелену, застлавшую сознание непроницаемой завесой ярости и жажды крови. Слишком многим мне пришлось пожертвовать для спасения народа Э'Вьен. А уж столь наглое вмешательство в мою жизнь – целая интрига за моей спиной, построенная на манипуляции и косвенных воздействиях – я простить никак не мог. Даже благие намерения девушки не могли её оправдать.

– Если ты хотела, чтобы я считал себя чем-то обязанным… Чтож, мы обсудим вопрос компенсации с твоим отцом. Род Хаттори всегда помнит оказанные ему услуги и воздаёт сторицей. – нечеловеческим усилием воли мне удалось взять себя в руки. – Однако, впредь, наши с тобой отношения целиком и полностью останутся в деловых рамках. Я всё сказал!

Мэйли медленно выпрямилась, широко распахнув удивлённые глаза. Ошеломление сменилось пониманием, но следом в глубине чёрных как ночь зеркал её души промелькнула искренняя и ничем незамутнённая злость. Промелькнула и пропала, замаскированная наигранными обидой и непониманием.

– Избавь меня от этого. – погасил я её зарождающуюся попытку оправдаться. – Игры имеют свойство плохо заканчиваться. Люди не любят, когда их принимают за фигуры на шахматной доске…

***

Общежитие встретило меня гулкой пустотой коридоров и зловещей тишиной. Вряд-ли отыскался бы хоть один кадет ВКШ, ночевавший в Новогоднюю Ночь в "расположении части". Отсутствовал даже комендант сего заведения, только табличку оставил на проходной: "Вызов без уважительной причины карается недельным нарядом вне очереди!"

Наша с Алексеем квартирка выглядела так, словно в ней несколько раз устраивали полномасштабный обыск. Нетрудно было догадаться, что у старосты попросту не хватило времени на уборку после спешных сборов сначала на спасательную операцию, а после на Новогодний Бал. Мою комнату, к счастью, сия скорбная участь миновала.

Скинув с себя изрядно осточертевшие доспехи и одежду, я с нескрываемым удовольствием отправился в душ – смывать с себя последние три дня. Вода унесла с собой подсохшую кровь на мелких порезах от шпаги Шереметьева, усталость и накопившееся напряжение. Приятная пустота в голове возвращала меня в беззаботное детство, наполненное тренировками и подготовкой к Служению. Мне было неприятно сознавать собственную слабость, но…

Власть неотделима от ответственности. Ответственности перед самим собой в первую очередь. Кодекс Воина учит служить, а не властвовать. И каждая ошибка, допущенная мной, конвертировалась отнюдь не в денежные ошибки. За них платили те, кто следовал за мной, те, кто связал свои судьбы и судьбы своих семей с родом Хаттори. Слишком высокая цена для того, кто привык отвечать только за самого себя.

Власть порождается Силой. Не Даром, не физическими возможностями – силой духа, способностью принимать необходимые решения, умением держать в узде события и людей… И, как мне казалось, моё понимание власти не было полным. Верхушка айсберга – вот мой максимум осознания.

И со всем этим надо было что-то делать…

– Ты на верном пути, внук. И я рад, что ты ступил на него столь скоро…

– Скоро? Я тупил несколько месяцев. А сегодня мне об этом напомнили соотечественники. А перед этим, пусть и в шутливой форме, откровенно намекнул князь.

– Между прочим, он милостиво предоставил тебе отсрочку для разрешения необходимых дел. – с укором произнёс дедушка, материализуясь рядом с кроватью. – И с союзным договором тебе ещё предстоит как следует поработать. А это требует времени, которого и без того категорически не хватает. Что думаешь насчёт визита к Императору?

– Что думаю? Ничего хорошего. – буркнул я, садясь в "вирасану" и прикрывая глаза. Зачерпнув бахира на вдохе, выдохом запустил его циркулировать по организму и прислушался к ощущениям тела. – Воспоминания дали пищу для размышлений, но, боюсь, что при падении со скалы в бездну подстеленная циновка вряд-ли способна уберечь хоть от чего-то. Политика никогда не была моей сильной стороной. Да и брат не мог похвастаться особыми успехами на этом поприще.

– Знание порядков сёгуната Токугавы также вряд-ли облегчит твою участь, внук. – грустно вздохнул дух. – Кто знал, что недобитки Такэда так развернутся спустя несколько сотен лет. Мы могли раздавить их как клопов…

Вдох. Энергия вновь потекла в меня тонким ручейком. Выдох. Ручеёк прервался и новая порция Силы, отмеренная со скрупулёзной точностью, влилась в циркулирующий поток – моё сознание слегка прояснилось, прежде чем глаза окончательно сомкнулись и я уснул.

Хаттори Хандзо печально улыбнулся и аккуратно уложил моё расслабленное тело на кровать. Его рука коснулась моего лба, вычерчивая на нём несколько светящихся линий, сложившихся в иероглиф "сновидение"…

…Пепелище внутреннего мира претерпело незначительные изменения. Выкорчеванные стволы обугленных деревьев на месте мертвой рощи, разобранный завал из обломков камня, деревянных балок и расколотой черепицы обнажил невысокий холм, на котором изначально располагался небольшой и уютный дом – точная копия того, что дарил мне кров всё моё детство.

В лицо дохнуло прохладой и спокойствием. Под ногами больше не было жирного липкого пепла, а сквозь выжженную поверхность земли неуверенно пробивались крохотные ростки трав. Слух уловил отдаленный и приглушённый звон металла. Поправив пояс кимоно, я подвязал штаны-хакама и отправился на звук. Должен же я был разобраться: кто хозяйничает в моём внутреннем мире?

Он копал. Высокий, нескладный, в грязной рабочей одежде, в плетёной соломенной шляпе, скрывающей лицо, неизвестный мне человек раз за разом погружал лопату в заваленное землёй и камнями русло ручья. Его труды пока не несли видимого результата, однако казалось, что работник буквально излучал неподдельные бодрость и энтузиазм.

– Кто ты?! – прокашлявшись для привлечения внимания, крикнул я. – Кто ты и как здесь оказался?

Незнакомец никак не отреагировал на мой вопрос, продолжая увлечённо заниматься своим делом. Подождав с минуту, я хмыкнул и одним прыжком покрыл разделявшее нас расстояние – ещё прошлый разговор с дедом помог мне уяснить, что в мире похожем на сон я способен диктовать свои правила.

– Ты оглох, парень? – участливо поинтересовался я, похлопав копающего по плечу. И получил влажным и липким комком земли в лицо, посадившим меня на пятую точку.

– Дурная привычка подкрадываться сзади. Что у деда, что у тебя. – ворчливо произнёс обладатель лопаты, втыкая своё орудие в землю и поворачиваясь ко мне. – Я не специально, не кипятись. Наконец-то ты пришёл. Поможешь разгрести этот бардак?

У него был подозрительно знакомый голос. Слишком юный, хоть уже и надтреснутый, с ироничными интонациями… Размазав грязь по лицу, я ухватился за поданную им руку и встал. А он всё же сообразил о причинах моего замешательства и снял шляпу, обнажив некрасивое, ассиметричное лицо восемнадцатилетнего подростка. Которое я каждый день видел с зеркале.

Одно лицо на двоих.

– Брат?!

– Рад видеть тебя, Кеншин. – улыбнулся он одними глазами.

– Брат!!! – неверяще выдохнул я, заключая его в объятья. – Но… Как?! Как?!

– Не знаю. – просто пожал он плечами. – Она обещала вернуться и ответить на все наши вопросы. Но намекнула, что тебе не с кем тренироваться. Да и здесь порядок неплохо бы навести.

– Ты говоришь загадками. – сказал я отстранившись и взял брата за плечи, заглядывая ему в глаза: – Кто она?

– Она! – мотнул он головой, указывая подбородком мне за спину, вывернулся из моих рук и церемонно преклонил одно колено.

В том месте, куда он указывал, в столбе льющегося с небес солнечного света, парила невысокая темноволосая женщина в бело-голубой юкате.

– Преклони колено, Кеншин. – негромко посоветовал брат. – Не каждый раз в твой сон приходят боги…