Текст книги "Земля. Second edition."

Автор книги: Кирилл Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава семнадцатая

Прежде всего, Оррчи меня успокоил. По его словам получалось, что Денису не грозило ничего плохого. Оказывается, это гигантское существо приняло наш кораблик за собственное яйцо, снесенное недавно и укатившееся из ямки-гнезда.

Этих великанов аборигены называли «крракхи» и использовали на подсобных работах, как слонов в Азии. Но не каждый крракх был способен обучиться к работе, большинство оказывалось глупым и ленивым. Таким особям цепляли опознавательные маячки и отпускали на свободу. А потом можно было проследить за каждым в отдельности.

Но тот крракх, что утащил корабль, был диким, невесть откуда взявшимся. Где находится его гнездовая кладка, Оррчи не знал. Опять незадача...

И мы принялись думать, как разыскать сбежавшего крракха, пока он не умчался в неведомые края.

Между делом Оррчи рассказал мне вкратце про себя – кто он такой и почему оказался совсем один. И где подевались все его соплеменники.

Рассказ получился весьма занимательным.

Все местные жители действительно живут глубоко под землей. Там выстроены целые города.

Но никаких механизмов при этом не используют, поскольку машин на планете попросту нет. Аборигены сумели приручить множество самых разных животных на своей планете. Потому и роют землю громадные шестилапые кроты.

– Подожди, почему нет машин? Вы ведь торгуете с другими планетами? В космос-то вы летаете? – спросил я удивленно.

– Ну, а как же. Мы используем энергию плоскоплющей.

– Это еще кто такие?

– Мне трудно объяснить. Их не показывают детям. У детей слишком мощная энергетика и может повредить животным.

Вот так всегда – взрослые вечно что-то от детей скрывают, причем самое интересное!

– А почему ты здесь все-таки один оказался? Тебе не страшно разве? Может ведь и снегом замести или эти самые крракхи растопчут!

Оррчи усмехнулся, вздернув черную пуговку носа.

– Это у нас такой обычай. Детей отправляют на поверхность, на целый год. Справляйся как хочешь, но не вздумай звать на помощь. Вот, видишь этот пеле-транслятор? Он поддерживает связь с Центральной Школой. Конечно, если будет реальная опасность, то меня сразу спасут, но это в крайнем случае.

– А чем же вы тут питаетесь? Ну, с водой ясно – можно снег растопить. А где здесь еду найти можно?

– Смешной ты, – взрыкнул от смеха Оррчи. – Еда здесь сама прибегает, только поймать надо. Вот пойдем ловушки делать, сам все увидишь.

– Эй, погоди, какие ловушки? А искать когда пойдем? – забеспокоился я. – Мы ведь так и не выяснили толком, куда тот крракх умчался!

– Не волнуйся ты так. Найдется, не снежинка в сугробе! Послезавтра буран намечается. Если сейчас выйдем, то так заметет, что и не раскопаемся. Переждать надо.

– Откуда ты про буран знаешь? Тебе что, по радио сказали прогноз погоды?

– Никто ничего не говорил. Мы это чувствуем. Когда ветер переменится, когда штиль, а когда ураган.

Делать нечего, я смирился с неизбежным.

– Слушай, а все-таки, как твой пеле-транслятор русский язык выучил?

– Никак. Твою речь он передает в Центральную Школу, а там ее лингво-боты раскладывают на составляющие. Это очень удобно, так можно любой язык перевести почти дословно. Ты представь только, если бы мы каждый язык изучали! К нам же столько народу прилетает, со всей Галактики. И у каждого свой стиль разговора. Одни словами общаются, другие – знаками, третьи – жестами. А есть и такие, с кем ну просто невозможно объясниться. Вот тут уж намучаешься, пока поймешь, что он продает и сколько за это хочет. Вот как с такими торговаться? Так что твой случай совсем не сложный.

Как у них все здорово продумано, я был просто в восхищении. Эй, секундочку! А ведь я совершенно забыл о цели нашего визита на Галукс!

– Оррчи, а у вас есть машина времени?

Медвежонок совсем по человечески почесал лохматый затылок.

– А чего это такое? – послышалось из пеле-транслятора.

– Это такая вещь, чтобы путешествовать по времени, в прошлое и в будущее.

Он задумался. Через минуту покачал головой.

– Нет, такого у нас нету. А зачем тебе?

– Так, это я просто спросил, из любопытства.

Незачем ему вникать в наши проблемы, все равно помочь не сможет. Только расстроится. Тем более, что я совершенно не был уверен, что он знает все на свете. У каждого народа обязательно есть свои секреты.

– Ну ладно, – поднялся Оррчи, по-взрослому хлопнув себя по коленям. – Пора делом заняться. Надо на ночь ловушки расставить, у меня уже запас на исходе, а ведь теперь и тебя кормить придется.

– Вот за это можешь не волноваться. Мне не нужно ни еды, ни воды.

Медвежонок удивленно посмотрел на меня:

– Это еще почему?

– Я искусственно создан, – сказал я и тут же пожалел о сказанном. А вдруг и на этой планете к роботам такое же отношение, как у Странников? Но я переживал напрасно.

– Надо же... А с виду никогда не догадаешься. У нас таких умных машин нет, мы их не умеем делать. Но все равно ты мне нравишься.

К тому же и еду сэкономим! – рассмеялся Оррчи. – Ну все, пошли скорей, солнце садится.

Он приоткрыл люк в полу и достал оттуда желтоватые брикеты какого-то материала. Сложил их в прочный рюкзачок и вскинул на плечо. Потом открыл дверь и первым вышел из нашей «яранги» Я двинулся за ним, стараясь не отставать. А это было не так просто сделать – Оррчи передвигался по снегу, почти не проваливаясь. Его меховые сапожки были как нельзя лучше приспособлены для этого. Плоские подошвы напоминали маленькие лыжи.

Пройдя немного, он понял, что мне за ним не угнаться, сходил в «ярангу» и вынес оттуда вторую пару сапог.

– Надевай! Это у меня запасные. Надо было сразу тебе дать, но я не догадался.

Я быстро переобулся, усевшись прямо в снег. Вот теперь замечательно! Скорость передвижения увеличилась почти вдвое.

– Давай я хоть рюкзак понесу, – предложил я, чтобы как-то отблагодарить Оррчи.

– Еще успеешь! – обернулся он с неизменной улыбкой. – Здесь нельзя все время одному работать, если нас уже двое. Хотя это и запрещено правилами, но сейчас исключительный случай.

Мы отошли довольно далеко – домик остался километрах в трех позади. Гора уже была еле видна. И как Оррчи собирается искать обратный путь, если мы продолжим удаляться? Может, у него карта имеется? Ничего, если заблудится, я ему подскажу. У меня для таких случаев найдется и компас.

– Вот здесь поставим первую, – сказал уверенно Оррчи и сбросил мешок на снег. – Надо выкопать небольшую ямку. Отойди-ка...

Я сдвинулся в сторону, а медвежонок упал на четвереньки и принялся ловко разгребать снег. Он сдернул верхний подмерзший слой, словно корку пирога и заработал передними лапами. Белая крошка фонтаном полетела во все стороны, а яма быстро увеличивалась в размерах. Я испугался, что он сейчас свалится вниз головой и придержал его за ноги.

– Уфф-ф, – стирая с мордочки налипшие снежинки, Оррчи выпрямился.

Удовлетворенно посмотрел на дело лап своих, достал из рюкзачка один брусок и положил его на дно ямы.

Я заинтересовался. Он что, взрывать собирается? Или это приманка? Оказалось, ни то, ни другое.

Снова нырнув головой в яму, Оррчи стукнул лапой по брусочку и быстро отскочил, прихватив меня за собой.

– Ложись! – крикнул он и мы упали плашмя.

Из ямы повалил густой дым ядовито-зеленого цвета. Ветер погнал его в сторону от нас, превратив в зеленую тощую змею.

Когда все закончилось, Оррчи приподнял голову.

– Ну, готово. Можно наводить маскировку.

Мы подошли к яме. Удивительная вещь – яма превратилась в гладкую полированную воронку изо льда.

– Как это получилось? – не сдержался я от расспросов.

– Что, понравилось? – не скрывая удовольствия, спросил Оррчи. – У нас много всяких штучек напридумано. Это искусственная горелка. Снег оплавляется, потом быстро охлаждается. Получаются ледовые стенки. Прибегают шуррумы, падают вниз, а вылезти уже не могут. И стенки прогрызть не могут. А утром мы придем и соберем урожай. Понятно теперь?

Ну, что же тут непонятного. Обычные мышеловки, только в снегу. Но вслух я этого не сказал.

Оррчи кинул на дно ямы небольшой кусочек остро-пахучего сушеного мяса. Это по его словам – мясо, а выглядело как бесформенный ком волокнистого вещества кофейного оттенка.

В том же рюкзачке нашелся и кусок прозрачной пленки, которой Оррчи накрыл яму. Сверху мы набросали снег.

– Все, уходим. Иди вперед, а я следы замету.

Похоже, что он неплохо подготовился – в рюкзачке нашлось все необходимое, даже складная метелка!

Тем временем солнце уже склонилось к горизонту, покраснело и увеличилось в размерах. Почти земной закат...

– Сделаем еще две ловушки и пойдем обратно, – сказал Оррчи, слизав замешкавшуюся снежинку с носа алым шустрым язычком.

Я перехватил у него рюкзачок и мы продолжили путь.

Глава восемнадцатая

Ночь прошла спокойно. Оррчи спал, иногда перекатываясь с боку на бок, а я просто лежал в темноте и думал, чем там занимается Денис. Должно быть, пытается выбраться из кораблика. Или пробует взлететь? Я не был уверен, что кораблик повредит живому существу и произведет взлет из сумки крракха. А вот из гнезда – вполне реальный шанс. В любом случае я твердо решил отправиться на поиски через три дня, когда пройдет буран.

Утром медвежонок сладко потянулся и посмотрел на меня:

– Выспался? Тогда пошли прогуляемся. Ловушки проверим и целый день свободен.

Он одел свой комбинезончик и мы вышли под фиолетово-синее утреннее небо.

Так я и думал: ночью стало еще холодней. Пока не поднялось солнце, мой внутренний термометр показывал минус 52 по Цельсию.

Медвежонок передернул плечами.

– Ну и холодина... Никак не привыкну. Пойдем быстрей, по ходу согреемся.

Мы подошли к первой ловушке. Я с интересом заглянул внутрь. На самом дне ледяного конуса съежилось существо размером с белку. Но шкурка была не рыжей, а белой, как и у всех животных на этой снежной планете. По крайней мере у тех, которых я уже видел.

– Есть один! – удовлетворенно сказал Оррчи, нагнулся и ловко подхватил замерзшего зверька под брюшко.

Убивать шуррума не пришлось, он уже был окоченевший. Я подумал, что это к лучшему – не хотелось видеть, как Оррчи расправляется с живностью.

Вторая ловушка была пуста, а в третьей мы добыли еще одного пленника.

– Теперь скорее домой, я скоро сам в ледышку превращусь, – сказал Оррчи и мы повернули назад.

Но едва сделав с десяток шагов, он беспокойно вскрикнул:

– Бежим! Кажется, начинается буран!

Я огляделся, но не увидел ничего, кроме легкой поземки, что вилась у наших ног.

А Оррчи уже был далеко впереди. Он оглядывался и махал мне – скорей! Скорей!

– Нет, не успеть! Сейчас здесь такое будет! Надо копать убежище.

С этими словами медвежонок встал на четвереньки и вновь принялся разрывать снег, как в прошлый раз. Но теперь он работал втрое быстрей. Фонтаны снежной крошки летели так, словно работал настоящий глейдер-снегоуборщик.

В несколько минут серый мех сапожек исчез под снегом. Я стоял рядом и ждал, потому как понятия не имел, чем же помочь.

А погода и правда решила преподнести нам сюрприз. Ветер многократно усилился. Он свистел и завывал, как стая голодных волков.

Снежные хлопья проносились со скоростью средневековых пушечных ядер. Вставшее солнце все равно было недоступно взору, оно скрывалось за черными тучами, нависшими прямо над моей головой. В душу закрался страх перед разбушевавшейся так некстати стихией. Я упал на колени, не в силах удержаться под напором ветра.

– Прыгай сюда!! – прокричал Оррчи, высунув черный нос из ямы. Я еле расслышал голос пеле-транслятора.

Я быстро протиснулся в прорытый подземный ход. То есть, в подснежный.

Внутри было темно и тихо. Толстый слой снега, как вата, скрывал от моих ушей рев урагана.

– Располагайся поудобней, – послышалось из темноты. – Это надолго. Если повезет, то на сутки затянется.

– А если не повезет? – буркнул я недовольно.

– Бывает, что и за неделю не распогодится.

– Неделю?! Ого! Я так долго не могу ждать. Ты же говорил, что буран только послезавтра начнется!

– Ну, говорил... – виновато протянул Оррчи. – Значит, ошибся. Я же еще маленький...

«Берлога» оказалась такой тесной, что мы еле уместились, прижавшись друг к другу.

Дыхание у Оррчи стало слабым, и я только гадал, дышит ли он вообще. Наверное, таким способом он экономил кислород.

Я попытался что-то спросить, но медвежонок шикнул – нельзя разговаривать!

В моем организме встроено много самых разных штучек, я даже не все знаю. В том числе есть и молекулярные часы.

И все же они умудрились каким-то непостижимым образом разладиться. Я решил, что наверху непогода разыгралась не на шутку, и к снежной буре присоединилась магнитная.

Сколько мы пролежали – час, два или все пять? Не знаю. Оррчи лежал практически без движения, лишь время от времени потягивался, разминая затекшее тело.

И вдруг... Все самое страшное происходит «вдруг», к этому подготовиться невозможно...

Вдруг Оррчи жалобно вскрикнул, изогнулся дугой и навалился на меня. Его сотрясла сильная дрожь. Я перепугался и стал расспрашивать:

– Что, что случилось? Не молчи! Скажи хоть что-нибудь!!

Но Оррчи только стонал, вжавшись в меня лохматой мордочкой, и не мог пошевелиться.

Я наконец сообразил – включил «ночное» зрение. Оглядел нашу уютную «берлогу»...

На левой ноге медвежонка копошилась какая-то тварь весьма устрашающего вида. Она впилась клешнями в сапожок, прокусив его, и при этом извивалась длинным личинкообразным телом. Размер был внушительным – почти полметра! Да еще вдобавок длинный хвост с жалом на конце. Я назвал бы эту дрянь «снежным скорпионом», но наверное она имела и местное название.

И вновь мне пригодилась моя плазменная игла. Это просто счастье, что Денискин отец встроил ее в мою руку!

Я поставил уровень поражения на максимум и стремительно полоснул скорпиона крест-накрест по отвратительной чешуйчатой спине. Он заверещал, переходя на ультразвук. Наконец отцепился от ноги медвежонка, повернулся ко мне и прыгнул.

Конечно, биологический яд для меня безвреден, но все равно зрелище было из разряда ночных кошмаров. Растопырив клешни, чудище летит прямо мне в лицо! Тут поневоле зажмуришься и заорешь от страха. Я и заорал. Но вместе с тем схватил скорпиона поперек тела, задержав буквально в дюйме от собственного носа. В этот миг тварь изогнулась, скорчилась от боли и... распалась на сегменты. Даже плазменная игла не смогла разрезать панцирь скорпиона сразу, понадобилось время.

Едва убедившись, что скорпион благополучно отдал концы, я наклонился к Оррчи.

Медвежонок лежал ничком, ткнувшись мордочкой в слежавшийся снег, неподвижно, закоченело...

Я перевернул его на спину. Глаза закрыты... Я похлопал его по пушистым щекам, сперва еле-еле, потом сильней. Затряс за плечи:

– Оррчи! Проснись! Скажи, что делать? Как помочь?!..

Он на секунду приоткрыл глаза. Мутноватый взгляд стал осмысленным и Оррчи произнес через силу:

– Илмаар... Аррагррах ихрраан урргыыз...

А из коробочки на груди послышался перевод:

– Ильмар... Через час я умрру...

И все. Оррчи закрыл глаза, вздрогнул в последний раз и безвольно повис на моих руках.

Умеют ли роботы плакать? Я еще не задумывался над этим вопросом, но сейчас мои глаза были сухими. Да и некогда было проливать слезы!

Я расстегнул на груди у Оррчи комбинезон и закричал в пеле-транслятор что было сил:

– Вы слышите?! Он умирает! Помогите ему, скорее! Его ужалил скорпион! Пришлите кого-нибудь, надо дать противоядие!

Все тщетно – в коробочке слышался только отдаленный треск, но ни единого осмысленного слова.

Отчаяние сжало мою грудь и вонзилось острым шилом в сердце. Вернее, в то место, где оно находится у людей.

Похоже, что сигнал от транслятора действовал только возле «яранги», где жил Оррчи.

Что делать? Что?!!

Ответ пришел сам собой – надо его перетащить в дом.

Я схватил Оррчи за воротник и поволок по узкому лазу к выходу из «берлоги»

И пусть там, наверху, бушуют все ураганы планеты, я спасу Оррчи!

Глава девятнадцатая

Напрягая все силы, я вытащил медвежонка. Он оказался не таким уж и легким для своего роста.

А ветер бушевал... Я не мог даже выпрямиться в полный рост, приходилось ползти, уворачиваясь от летевших в лицо снега и острых сколотых льдинок.

Молнии сверкали с такой частотой, что сливались в сплошную стену яркого пламени. Раскаты грома оглушали, смешивались с воем и свистом метавшихся по холодной пустыне смерчей. Такого буйства стихии я не видел никогда, даже в многочисленных фильмах и сводках новостей.

Любой порыв ветра мог поднять меня в воздух и потащить прочь, но я держался.

Я тянул и тянул неподвижное тело Оррчи, упираясь в рыхлый снег, проваливаясь по колено. Внутренний компас тоже барахлил, путал север с югом. Пришлось двигаться наудачу.

Наконец сквозь снежную стену и щурясь от блеска молний, я разглядел знакомую возвышенность. Воспрял духом и сделал последний рывок к дому.

Узнав хозяина, дверь тут же распахнулась. Я напрягся из последних сил и втолкнул Оррчи в хорошо прогретое помещение.

Он был без сознания. Шерстка посерела, свилась комками, нос стал горячим и сухим. Сколько же прошло из отведенного часа?

Я вновь распахнул комбинезон у Оррчи и стянул пеле-транслятор. Крепко сжал коробочку и принялся вызывать помощь...

Я кричал так громко, что даже не обратил внимания на низкий гул, раздавшийся в стене позади меня.

Лишь легкое прикосновение заставило обернуться.

Над кроватью, где лежал Оррчи, уже склонился невысокий человек. Он проделывал какие-то манипуляции, но я не мог разглядеть – он все загораживал собой.

– Что вы делаете? – подскочил я к нему и схватил за руку.

– Не волнуйся, уже все в порядке. Я ввел мальчику сыворотку из молотых кррунсов, теперь он в безопасности. Проснется к вечеру. Но еще день-два пусть полежит, никаких прогулок.

Значит, тех скорпионов зовут кррунсы. Вполне подходящее прозвище, похоже на крысу.

Мужчина обернулся ко мне... Белый медведь с умными глазами...

– Очень приятно познакомиться. Тебя зовут Ильмар? Мы давно наблюдаем за вами обоими. До сего момента вы неплохо справлялись. А меня называй Грруумар.

Я промолчал, только кивнул ему. Слишком устал...

Он продолжил:

– Теперь, по всем правилам, мы должны прервать годовое Испытание для Оррчи. Но нет правил без исключений. Поэтому, если ты согласишься провести с ним эти дни, до полного выздоровления, то Оррчи даже не будет знать, что я здесь был. Для него возвращение обратно в Школу будет равносильно трагедии.

– Я согласен. Но и вы помогите мне, пожалуйста! У меня пропал друг и я непременно должен его разыскать!

– Странно, об этом нам ничего не известно, – нахмурился медведь, имени которого я еще не знал. – Расскажи подробней.

Я начал рассказывать, кто мы такие, откуда прилетели и зачем. Странное чувство – я не испытывал ни малейшей тревоги от общения со взрослым медведем, жителем Галукса. Он выглядел таким же добродушным, как и Оррчи.

– Значит, ты хочешь найти крракха. Это не так просто сделать, особенно теперь, когда буран замел все следы. Наверняка крракхи отлеживаются в своих норах. Придется задействовать наземное поисковое крыло первой категории. Они обследуют все ближние гнездовья крракхов. Никуда твой друг не денется, найдем. Все, мне пора. Прощай!

С этими словами незнакомец подошел к постели медвежонка, склонился над ним. Поправил одеяло. Какой у него взгляд... Наполненный такой нежностью и любовью, что я даже позавидовал. Так может смотреть только отец...

Он глубоко вздохнул, отошел к стене, что-то произнес в свой пеле-транслятор. В открывшийся проем снизу въехал лифт, освещенный матовыми фонариками. Медведь шагнул в него и скрылся из виду, словно и не бывало.

Оррчи пошевелился на своем ложе и я подскочил к нему, забыв на время об этом визите.

– Как ты себя чувствуешь?

Оррчи посмотрел вокруг мутными полуживыми глазками.

– Где я?.. А... Что случилось?..

– Не волнуйся, уже все в порядке. Ты скоро поправишься.

– Я ничего не помню... – через силу проговорил он. – Почему я заболел?

– Ничего страшного, просто тебя укусил скорпион.

– Кто?

– Ну, этот ваш... Как там... Кррунс.

У Оррчи глаза стали размером с абрикос.

– Ты не ошибся? Но я ведь должен тогда умереть! Если ужалит кррунс, то жить остается не больше часа!

– Ну да... Мне пришлось позвать на помощь... – виновато сказал я.

– Здесь кто-то был? – беспокойно приподнялся на подушке медвежонок. – Значит, теперь меня отправят обратно...

– Никто тебя не отправит. Мы договорились, что Испытание будет продолжаться, как будто и не случилось ничего. Ты ведь не виноват, что попался к этому гаду в клешни. Так что ни о чем не думай, лечись. Давай я тебе поесть приготовлю?

– Мы вроде ходили ловушки проверять, я не помню. Поймали хоть что-то?

– Да, два мелких шуррумчика. Что с ними делать, поджарить?

– Нет. Надо их вынести на мороз, положить в сугроб и присыпать снегом. Они заледенеют, потом просто нарезать на кусочки и можно есть.

– Сырыми?! – удивился я.

– Ну да, что тут такого. Очень вкусно. А еще надо воду нагреть, чтобы заварить листья капрри.

– А это еще что такое? Местный чай?

– Это такая трава, растет глубоко под снегом. До нее метров пять надо добираться. Вон там лежит, в люке.

– Да, я знаю.

Я наклонился к полу, откинул крышку люка. Чего там только не было! И мотки веревки, и какие-то коробки всевозможных размеров, кульки, бочонки... Такое впечатление, что здесь живет не один медвежонок, а по меньшей мере, десяток.

– И где тут твой чай?

– Синяя коробочка...

– Ага, вижу.

Я открыл небольшую коробку – листья как листья. Как будто я ожидал увидеть что-то другое.

Растопив снег, я заварил местный чай, дал выпить Оррчи.

А своих шуррумов он есть не стал, не хотелось.

Через час я заметил, что его начал бить озноб. Лапы подрагивали, глаза закрылись... Что в таких случаях делать, я не знал.

Просто сел рядом, в ногах, и стал с тревогой ждать улучшения.

Не знаю, почему – вдруг вспомнилось, как делал массаж Денису. Давно это было, кажется, что прошла целая вечность..

Я разогрел ладони. Ну, думаю, что хуже не будет.

Легонько прикоснулся к пушистым щекам Оррчи, подержал немного, согревая. Начал поглаживать узкую вытянутую мордочку, лоб, веки, сухую пуговку носа...

Смотрю, он уже не так тяжело дышит. Через несколько минут приоткрыл глаза, удивленно посмотрел на меня.

– Как замечательно... – послышалось из пеле-транслятора. – Мне еще никто так не делал...

– Тебе получше?

– Да. Я даже чувствую, что силы прибавляются.

– Вот и хорошо. Скорей поправляйся, а то кто мне поможет моего Дениса искать.

Оррчи благодарно кивнул.

– Ты только не оставляй меня, ладно?

– Перестань! Пока не вылечишься, я буду рядом.

Когда Оррчи уснул, я подошел к двери и выглянул наружу. А метель-то закончилась! Вовсю сияло солнце; лоскутки белоснежного пуха – остатки грозовых туч, плавно скользили по голубому покрывалу неба. Снег слепил глаза мириадами блестящих снежинок.

Я воспрял духом – жизнь, оказывается, превосходная штука! Особенно, когда отступает смерть...