Текст книги "Что такое Африка"
Автор книги: Кирилл Бабаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Всё это время, пока волны завоевателей с востока, запада и севера сменяли друг друга, свою культуру и языки сохраняли жившие здесь испокон веков берберские земледельцы, а также родственные им туареги Сахары, никогда не признававшие власть ни одного государства. Став провинциями Арабского халифата после поражения Византии, города Северной Африки быстро восприняли и арабскую культуру, и арабский язык, неразрывно связанные с исламом. Однако сельское население современных Алжира, Ливии, Марокко продолжало оставаться преимущественно берберским, хотя и приняло новую веру. Несмотря на то что в первые века после завоевания арабы довольно мягко относились к местному населению, принятие новой религии означало освобождение от налогов, налагавшихся арабами на «неверных», и хорошие отношения с новыми властями.
После распада Халифата на территории Северной Африки сменяют друг друга многочисленные и малоизвестные государства и династии. Большинство из них были по происхождению арабскими, но некоторые имели местные корни. В Марокко, крайне западной стране региона, которую по-арабски называют ал-магриб, «закат», в XI в. приходит к власти берберское религиозное движение Альморавидов. Им удалось захватить контроль и над Испанией, и над перевалочными оазисами Сахары, через которые войска Альморавидов прошли на юг в 1076 г., чтобы нанести сокрушительный удар империи Гана. Спустя пять веков, в 1591 г., как мы помним, по этой же проторенной дороге на юг выйдет ещё одна марокканская армия, на этот раз чтобы положить конец владычеству могущественных сонгаи. Впрочем, надо сказать, что в промежутке между двумя этими событиями взаимоотношения между Марокко и Западной Африкой были преимущественно мирными – обе стороны получали выгоду от транссахарской торговли.
В Алжире и Тунисе Средние века прошли под знаком борьбы местных династий друг с другом и с арабскими кочевниками, нередко беспокоившими своими набегами плодородные долины средиземноморского побережья.
Освоив также морские просторы, в XIV в. алжирцы приобрели известность по всему Средиземноморью как опасные пираты, с которыми безуспешно боролся в XVI в. даже могущественный испанский Карл V. В его владениях, как тогда говорили, никогда не заходило солнце, но и ему не удалось уничтожить базы берберских разбойников, хозяйничавших у самых испанских берегов. Набеги пиратов на торговые суда в регионе прекратятся только в конце XVIII столетия.
Огромный римский амфитеатр в тунисском Эль-Джеме размером почти не уступает Колизею
Глиняные деревни-крепости в южном Марокко создавались для отпора кочевникам пустыни
Соборная мечеть в Кайруане стала первой опорой мусульман в Северной Африке
Что же касается Египта, то на его долю снова, как и в древности, выпало множество событий, судьбоносных для всего мира. Именно здесь правил самый успешный противник европейских крестоносцев, завоеватель Иерусалима Салах ад-Дин (Саладин), здесь же был нанесён и смертельный удар самой идее Крестовых походов – после того как в 1250 г. в дельте Нила был разгромлен и пленён французский король Людовик IX. После изгнания крестоносцев к власти в Египте приходят профессиональные солдаты – военная каста мамлюков, которых подростками покупали на невольничьих рынках Кавказа и Причерноморья, обращали в ислам и растили в казармах в постоянной муштре. Мамлюки не имели ни родины, ни близких, им нечего было терять, поэтому сражались они с безграничным фанатизмом и отвагой. Мамлюкскому султану и военачальнику Бейбарсу, победителю крестоносцев, выпала на долю и другая победа, повернувшая ход мировой истории: в 1260 г. он разгромил дотоле непобедимую великую армию монголов, докатившихся почти до самого Средиземного моря после завоевания Средней Азии и Ирана. Монгольское продвижение на запад было остановлено, а египетское государство мамлюков, созданное Бейбарсом, просуществовало больше 250 лет.
В XVI в. в Северной Африке появляется новый мощный игрок. Османская империя, основанная очередной волной кочевников – на этот раз пришедшими из глубин Центральной Азии тюрками, – сокрушила тысячелетнюю Византию, подчинила себе Балканы, Крым, Кавказ и Ближний Восток. А тот, кто владел Ближним Востоком, в древности становился хозяином и севера Африки. Захватив священную Мекку, турецкий султан провозгласил себя халифом всех мусульман, намереваясь, таким образом, подчинить себе весь исламский мир. В 1517 г. турки захватывают Египет, а вскоре после этого – Ливию и Тунис. Подчинить султанов Марокко им так и не удалось. Турецкое господство продлится в Северной Африке вплоть до начала XX в. – их последний оплот в Африке, Ливия, будет завоёван итальянцами в 1911 г.
И вновь особая судьба в Новое время была уготована Египту. В 1805 г. турецкий султан назначил его губернатором Мухаммеда-Али, человека поистине великих амбиций. Пользуясь ослаблением центральной власти в Османской империи, ведущей частые и преимущественно неудачные войны с Россией, наместник султана создал огромное, де-факто независимое государство с сильной армией и развитой экономикой. Турецкие войска была разгромлены египтянами, вооружёнными и организованными по последней европейской моде, и под власть мятежного губернатора перешли турецкие провинции Сирия, Палестина и Аравия. Мухаммед-Али захватил бы, возможно, и Стамбул, если бы, по иронии судьбы, именно Россия не оказала военной помощи турецкому султану.
ОБА ВЕЛИЧАЙШИХ ЕГИПЕТСКИХ ПОЛКОВОДЦА, БЕЙБАРС И МУХАММЕД-АЛИ, ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ ЕВРОПЕЙЦЫ: ПЕРВЫЙ РОДОМ ИЗ КРЫМА, ВТОРОЙ – ИЗ АЛБАНИИ. ТРЕТИЙ ВЕЛИКИЙ ЕГИПТЯНИН – ЗНАМЕНИТЫЙ ПОБЕДИТЕЛЬ КРЕСТОНОСЦЕВ САЛАХ АД-ДИН – БЫЛ ПО НАЦИОНАЛЬНОСТИ ИРАКСКИМ КУРДОМ.
Обращая свою неукротимую энергию на юг, Мухаммед-Али завоевал Судан, представлявший к тому времени пёструю мозаику небольших мусульманских княжеств. Власть египтян над Суданом сохранится целое столетие, хотя она вскоре станет чисто номинальной: в конце XIX в. фактический контроль над ним захватит Англия, и страна получит диковинное, уникальное в мировой истории наименование «Англо-Египетский Судан».
После смерти неугомонного Мухаммеда-Али Египет остался в центре внимания всего мира: в 1859 г. здесь началось строительство Суэцкого канала, с великой помпой открытого десятилетие спустя.
Собственно, идея судоходного пути между Средиземным и Красным морями возникла вовсе не в XIX в. Первый канал между Нилом и Красным морем был проведён ещё ок. 1800 г. до н. э., он функционировал при фараонах Хатшепсут и Рамзесе II. Затем морской путь между двумя океанами был занесён песками и вновь открыт (точнее, отрыт) после персидского завоевания Египта в VI в. до н. э. Сохранилась даже доходчивая надпись персидского царя Дария: «Говорит царь Дарий: я перс. Отправившись из Персии, завоевал я Египет. Я приказал прорыть этот канал от реки, называемой Нилом, что течёт в Египте, к морю, что начинается в Персии. Когда канал был готов, как я приказал, корабли пошли из Египта через этот канал в Персию, как раз как я и планировал». Потом канал обновляли при греческой династии Лагидов, но в Средние века идея сообщения между Средиземноморьем и Индийским океаном была в очередной раз заброшена, на этот раз до XIX в.
Мухаммед-Али сделал Египет крупнейшей державой Ближнего Востока
ОДНА ИЗ ИЗВЕСТНЕЙШИХ ОПЕР ДЖУЗЕППЕ ВЕРДИ «АИДА» БЫЛА НАПИСАНА ПО ЗАКАЗУ КОРОЛЯ ЕГИПТА СПЕЦИАЛЬНО К ОТКРЫТИЮ СУЭЦКОГО КАНАЛА И ВПЕРВЫЕ ИСПОЛНЕНА В КАИРЕ В 1871 Г.
Суэцкий канал и стал одной из причин утраты Египтом его независимости. В 1879 г. огромные долги местного монарха, пытавшегося спекулировать на акциях канала, привели к тому, что контроль над бюджетом страны перешёл к Франции и Англии. Высадив свои войска в Египте в 1882 г., англичане пообещали, что уйдут, как только в стране восстановится политическая и экономическая стабильность. Они остались здесь на 75 лет, а Египет фактически стал английским протекторатом, частью грандиозной цепи африканских владений Британской империи от Кейптауна до Каира. К этому времени Алжир и Тунис были захвачены Францией; Марокко делили между собой Франция и Испания. В Северной Африке, равно как и к югу от Сахары, наступила колониальная эпоха.
Первые суда проходят через Суэцкий канал на рисунке 1869 г.
ПЕРЕД ОТКРЫТИЕМ СУЭЦКОГО КАНАЛА В 1869 Г. ЕВРОПУ ОХВАТИЛА ПАНИКА: ПО ГАЗЕТАМ ХОДИЛИ НЕКИЕ «ИНЖЕНЕРНЫЕ РАСЧЁТЫ НАПОЛЕОНА», ДОКАЗЫВАЮЩИЕ, ЧТО УРОВЕНЬ КРАСНОГО МОРЯ НА 10 М ВЫШЕ СРЕДИЗЕМНОГО И ЧТО ОТКРЫТИЕ КАНАЛА НЕМЕДЛЕННО ЗАТОПИТ ПОЛ-ЕВРОПЫ.
ЕВРОПЕЙСКАЯ АФРИКА
Неси это гордое Бремя –
Родных сыновей пошли
На службу тебе подвластным
Народам на край земли –
На каторгу ради угрюмых
Мятущихся дикарей,
Наполовину бесов,
Наполовину людей.
Р. Киплинг. Бремя белого человека. 1899
Парадоксально, но именно европейцы, чья варварская работорговля стоила Африке миллионов жизней, в XIX в. стали причиной быстрого роста населения континента, продолжающегося по сей день. Португальские мореплаватели привезли из Америки новые сельскохозяйственные культуры, резко повысившие урожайность влажных прибрежных районов, а американские корнеплоды маниок и таро почти не требуют ухода, в отличие от африканского ямса. Зерновая кукуруза меньше подвержена атакам птичьих стай, чем просо и фонио. Все эти культуры, кроме того, значительно более калорийны, чем традиционные продукты африканского земледелия. Их появление ускорило рост населения, хотя вплоть до XIX столетия этот рост компенсировался грабительским вывозом и уничтожением людей работорговцами. Однако запрет рабства европейскими державами в XIX в. и колонизация ими Африки привели к более широкому распространению на континенте современных средств медицины, а также ограничению межэтнических войн, так что в XX столетии рост населения приобрёл взрывной характер.
К 1900 Г. НАСЕЛЕНИЕ АФРИКИ СОСТАВЛЯЛО 0,8 % ЖИТЕЛЕЙ ПЛАНЕТЫ (ОК. 133 МЛН ЧЕЛ.). СЕГОДНЯШНИЙ ПОКАЗАТЕЛЬ – СВЫШЕ МИЛЛИАРДА ЧЕЛОВЕК – ПРЕВЫШАЕТ 14 % НАСЕЛЕНИЯ ЗЕМЛИ.
Вопреки распространённому мнению, европейцы вовсе не с первой секунды своего пребывания на африканском берегу принялись завоёвывать её так же, как они делали это в Америке. Африка встретила первых колонистов опасными болезнями, централизованными государствами и многочисленными, хотя и слабо вооружёнными, армиями. Первые попытки агрессии против африканских королевств показали, что завоевать их с отрядом в 120 человек, как это сделал Писарро с империей инков, не удастся. В результате в течение почти четырёх столетий после появления в Африке первого португальского форта Эльмины (1482 г.) европейские державы практически не имели возможности контролировать глубинные районы материка, довольствуясь лишь колониями на побережье и в устьях рек.
Колониальная архитектура на улицах африканских городов уже приходит в негодность
В колонизации Чёрного континента успели поучаствовать многие страны Европы. На правах первых «хозяев» Африки, которая была им дарована специальной буллой Папы Римского, португальцы чрезвычайно быстро, буквально при жизни одного поколения, сумели захватить или основать опорные пункты в Западной, Южной и Восточной Африке. В начале XVI в. Османской империей была захвачена Северная Африка. Лишь спустя столетие, в XVII в., за этими двумя империями последовали молодые колониальные львы – Англия, Нидерланды, Франция. Свои колонии в Африке в XVII в. имели Дания, Швеция, Испания, Бранденбург и даже Курляндия, небольшое прибалтийское герцогство, некоторое время владевшее островом и крепостью в устье реки Гамбия, где колонистами были поселены безземельные латышские крестьяне.
Европейцы предпочитали покупать или арендовать землю у местных правителей, нежели воевать за неё. В Африке их интересовала не земля, а прежде всего товары: рабы, золото, слоновая кость, чёрное дерево, – и эти товары можно было сравнительно недорого покупать или брать в качестве дани. Кроме того, в Европе того времени господствовало убеждение, что в глубине континента климат невыносим для белого человека, и это было чистой правдой: малярия, шистосомоз и сонная болезнь существенно сокращали жизнь европейца в Африке. Больше других продвинулись в глубь континента португальцы в Анголе и Мозамбике и голландские колонисты в Южной Африке, но в целом карта европейских владений на континенте в 1850 г. немногим отличалась от 1600 г.
В 1721 Г. ПЁТР I ПОСТАНОВИЛ СНАРЯДИТЬ ЭКСПЕДИЦИЮ ДЛЯ ОСВОЕНИЯ РОССИЕЙ ОСТРОВА МАДАГАСКАР. ЕЙ НЕ СУЖДЕНО БЫЛО СОСТОЯТЬСЯ, НО В АРХИВАХ СОХРАНИЛОСЬ ПИСЬМО ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО К НЕКОЕМУ НЕСУЩЕСТВУЮЩЕМУ «КОРОЛЮ МАДАГАСКАРА», ГДЕ ПЁТР ИМЕНУЕТ СЕБЯ ЕГО «ПРИЯТЕЛЕМ»: «БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ МЫ, ПЕТР I, ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ И ПРОЧ., И ПРОЧ., И ПРОЧ., ВЫСОКОПОЧТЕННОМУ КОРОЛЮ И ВЛАДЕТЕЛЮ СЛАВНОГО ОСТРОВА МАДАГАСКАРСКОГО НАШЕ ПОЗДРАВЛЕНИЕ. ПОНЕЖЕ МЫ ЗАБЛАГОРАССУДИЛИ ДЛЯ НЕКОТОРЫХ ДЕЛ ОТПРАВИТЬ К ВАМ НАШЕГО ВИЦЕ-АДМИРАЛА ВИЛСТЕРА С НЕСКОЛЬКИМИ ОФИЦЕРАМИ: ТОГО РАДИ ВАС ПРОСИМ, ДАБЫ ОНЫХ СКЛОННО К СЕБЕ ДОПУСТИТЬ, СВОБОДНОЕ ПРЕБЫВАНИЕ ДАТЬ, И В ТОМ, ЧТО ОНИ ИМЕНЕМ НАШИМ ВАМ ПРЕДЛАГАТЬ БУДУТ ПОЛНУЮ И СОВЕРШЕННУЮ ВЕРУ ДАТЬ, И С ТАКИМ СКЛОННЫМ ОТВЕТОМ ИХ К НАМ ПАКИ ОТПУСТИТЬ Ж ИЗВОЛИЛИ, КАКОГО МЫ ОТ ВАС УПОВАЕМ, И ПРЕБЫВАЕМ ВАМ ПРИЯТЕЛЬ. ДАНО В С.-ПЕТЕРБУРГЕ НОЯБРЯ 9-ГО 1723 ГОДА».
Что касается карты глубинных районов Африки до европейского завоевания, её обычно представляют сплошным белым пятном. Легко убедиться, что это не так: в середине XIX в. на континенте существовало не менее двух десятков довольно развитых государств, с которыми европейцы до поры до времени поддерживали весьма тесные и относительно дружеские отношения.
Всё изменилось буквально в один миг в последней четверти XIX в., и причин тому было несколько. Европа узнала свойства хинина, производимого из коры южноамериканского хинного дерева и способного лечить малярию, которая теперь уже не столь страшна была для европейских переселенцев. Европа разработала технологию нарезного оружия, обладавшего огромными преимуществами перед гладкоствольным мушкетом, которым были оснащены самые передовые африканские армии. Европа накопила достаточно сведений о внутренней Африке благодаря целой серии славных путешественников, успешно прошедших через джунгли, болота, пустыни и доказавших, что солнце там вовсе не сжигает человека заживо, как полагали древние авторы. Наконец, Европа пережила промышленную революцию и остро нуждалась в новых рынках сбыта для фабричных товаров, производившихся с невиданной дотоле скоростью и в больших объёмах. Для начала колониальной гонки нужно было лишь сделать первый выстрел. Сделать его суждено было не великим державам, а маленькой Бельгии.
Этот выстрел раздался в 1876 г. в Брюсселе, когда бельгийский король Леопольд II объявил о создании Африканской международной ассоциации для продвижения научных и гуманитарных проектов в бассейне реки Конго. По всей Европе этот шаг был воспринят как начало завоевания бельгийцами Центральной Африки, и так оно и было на самом деле. Высадившись в устье Конго, бельгийские солдаты и вооружённая ими чернокожая милиция направились в глубь континента, силой вынуждая местных вождей подписывать кабальные договоры с королём Леопольдом о «союзе», фактически отдававшие землю за бесценок в руки европейцев. Многие вожди попросту не понимали, под чем ставят свою подпись или отпечаток пальца. Несогласных убивали или заключали под стражу, восстания подавлялись с невиданной жестокостью. Западным журналистам были известны случаи, как нанятые королём милиционеры не только убивали, но и поедали своих жертв среди мирного населения, в первую очередь детей. По своей жестокости эксплуатация местного населения на организованных бельгийцами каучуковых плантациях, шахтах, строительстве дорог не знала ничего подобного в истории Африки. Люди гибли десятками тысяч, и при этом репрессии и грабёж оставались бесконтрольными, потому что «Свободное Государство Конго», как с жутким цинизмом была названа эта огромная территория, не управлялось бельгийским государством, а было личной собственностью Леопольда. Это уникальное беззаконие продолжалось до 1908 г. А мира в этой части суши нет и до сих пор.
Африка в 1870 г.
Африка в 1910 г.
За Бельгией незамедлительно последовали Англия, Франция, Португалия и Испания, чуть погодя к разделу вдруг ставшего столь модным африканского пирога присоединились молодые великие державы Германия и Италия, также мечтавшие о собственных колониальных империях.
Гонка приобрела ураганную скорость. Повсюду в Африке, где удавалось договориться с племенными вождями или сломить сопротивление местных княжеств, немедленно водружался европейский флаг, и территория считалась присоединённой к империи. На Берлинской конференции 1885 г., где раздел Африки был узаконен, великие державы призывали друг друга к корректному, цивилизованному поведению, но, как всегда бывает при дележе, столкновений сложно было избежать. Один из самых известных «инцидентов» произошёл возле суданского местечка Фашода в 1898 г., когда шедший из Западной Африки французский отряд Маршана нос к носу столкнулся с английской экспедицией Китченера, также занятой расстановкой флажков. Понадобились интенсивные переговоры и многочисленные уступки, чтобы избежать войны: французы отошли к югу, а Судан отошёл в сферу влияния Британии.
Нельзя сказать, что этот молниеносный раздел континента обошёлся колонизаторам без потерь. Англичанам пришлось пройти через несколько кровопролитных сражений для захвата Конфедерации Ашанти в Гане и зулусского государства в Южной Африке, а французы преодолевали отчаянное сопротивление эмиратов фульбе и туарегов Мали. В течение двух лет германским войскам пришлось подавлять восстание гереро в Намибии, закончившееся масштабным геноцидом африканцев.
Хотя к 1900 г. африканский континент превратился в подобие лоскутного платка, закрашенного цветами европейских империй, Танганьика (территория нынешней Танзании) была подчинена Германией только в 1907 г., а Франция обеспечила себе контроль над Западной Африкой не раньше 1913 г. Освободительная борьба ливийских племён против итальянцев продолжалась до 1922 г., а испанцам удалось усмирить воинственных берберов Марокко только в 1926 г.
Независимость сумело сохранить лишь одно государство, созданное африканцами, – Эфиопия. В конце XIX в. эфиопскому негусу Менелику II даже удалось поучаствовать в разделе Африки, более чем вдвое расширив границы своего государства за счёт различных племён на юге, западе и востоке.
ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ
Лошадь Аба-Даньи не стала бы трусливой: трусливая лошадь тени боится, начиная от слона и кончая жирафом. Народная песня о Менелике II
МЕНЕЛИК II (имя при рождении САХЛЕ МАРИАМ, 1844–1913) – император, «царь царей» Эфиопии с 1889 г. Знаковая фигура африканской истории, он вдвое увеличил размеры своего государства путем территориальных захватов и единственным из африканских правителей сумел сохранить независимость, разгромив европейскую армию в одной из самых известных битв в истории Африки. Завершил централизацию государства и сумел воссоздать единое эфиопское государство.
Внутри страны император жёстко подавлял сепаратизм, основал новую столицу в Аддис-Абебе и сумел создать мощную боеспособную армию. В эпоху раздела Африки между европейскими державами Менелик умело использовал наличие острых противоречий между ними для сохранения независимости Эфиопии и расширения её границ. Он установил тесные контакты с Российской империей, что помогло получить из России груз стрелкового оружия. В 1896 г. в битве при Адуа эфиопская армия разгромила 15-тысячный итальянский экспедиционный корпус, а вскоре серия договоров с Францией, Англией и Германией подтвердила независимость Эфиопии. Менелик прочно сел на императорском троне, представлявшем собой, по иронии судьбы, электрический стул, импортированный из США.
В конце жизни Менелик много болел. Он не верил лекарствам, но свято верил в силу Библии, и когда плохо себя чувствовал, то отрезал страницы Святого Писания и съедал их. К моменту своей смерти в 1913 г. император успел съесть всю Книгу Царей.
Плантации индийского чая на холмах Восточной Африки, Кения
Своеобразную специфику представляли собой государства Южной Африки, созданные белыми колонистами-бурами, – Южно-Африканская Республика (позже Трансвааль) и Оранжевое Свободное Государство; впрочем, они также будут на короткое время присоединены к Британской империи в ходе Англо-бурской войны 1899–1902 гг. Независимость сохранила Либерия – государство, созданное в начале XIX в. освобождёнными в США чернокожими рабами.
Раздел Африки между европейскими государствами произошёл очень быстро, но их господство в глубине континента продолжалось не более двух поколений. Уже в 1914 г., с началом Первой мировой войны, европейцам стало совсем не до Африки, а распад колониальных империй начался вскоре после Второй мировой, в 1950-е годы. В течение полувека сотни тысяч африканцев в самых разных районах континента даже не узнали, что были подданными великих колониальных империй. И всё же влияние колониального периода на жизнь Африки и её жителей оказалось поистине огромным.
Облик континента изменился решительно и навсегда. Многие народы за эти десятилетия совершили головокружительный прыжок из каменного века в век индустриальный, так что деда и внука, встречавшихся на семейных торжествах, иногда разделяли поистине тысячелетия. С невероятной скоростью выросли крупные индустриальные города с сотнями тысяч жителей. Между побережьем и внутренними областями были построены железные, а затем и автомобильные дороги. Возводились шахты, фабрики, электростанции, миллионы гектаров распахивались под плантации неведомых дотоле африканцам сельскохозяйственных культур – чая, какао, кешью, хлопчатника, каучука. Менялось и устройство общества: со своей страстью к педантичной классификации европейцы разделили всё население на «племена» (нередко без учёта реальной языковой или этнической карты) и выстроили иерархию власти, в которую традиционные вожди, монархи, жрецы оказались вплетены подчас самым удивительным образом. Все эти искажения ещё аукнутся Африке после обретения независимости во второй половине XX в.
Наконец, деформацию претерпела и духовная жизнь Африки. Вслед за солдатами и чиновниками пришли миссионеры, крестившие миллионы африканцев и создавшие сотни миссий самых разных христианских конфессий. В городах входили в моду европейская одежда, музыка, кино, образ жизни, традиционные африканские культуры стали многими рассматриваться как анахронизм. С появлением школ и первых колледжей начал расти уровень образования.
ПОРТУГАЛЬЦЫ БЫЛИ ПЕРВЫМИ, КТО ОСНОВАЛ КОЛОНИАЛЬНУЮ ИМПЕРИЮ В АФРИКЕ В 1482 Г., И ПОСЛЕДНИМИ ИЗ ЕВРОПЕЙЦЕВ, КТО УХОДИЛ ОТСЮДА СПУСТЯ ПОЛТЫСЯЧЕЛЕТИЯ, В 1975 Г.
Движение за независимость во многом было следствием появления узкой прослойки образованных африканских интеллектуалов, познакомившихся с ценностями западной демократии в Европе или социалистическим экспериментом в СССР. В 1957 г. первой из африканских стран независимость от Великобритании получила Гана, за ней в следующем году последовала франкоязычная Гвинея. Начинался самый интересный период в жизни Африки.
РУССКИЙ СЛЕД
В той земле Эфиопской были мы пять дней. Божией милостью зла не случилось. Много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили. Афанасий Никитин. Хождение за три моря. XV в.
О русской Америке знают многие – о русской Африке большинство из нас даже не слышали. Между тем история «наших в Африке» насчитывает уже не одну сотню лет, и мало кто знает, что когда-то на берегах Африки развевался российский флаг, а в судьбе нескольких государств континента русские сыграли определяющую роль.
Афанасий Никитин, купец и специалист по коммерческому шпионажу из Твери, вполне мог оказаться одним из первых наших соотечественников, оказавшимся в Тропической Африке – по пути назад из своего «хождения за три моря» он останавливался на берегах Сомали, хотя и написал об этом весьма кратко (см. эпиграф к настоящему разделу).
Вполне возможно, что у Никитина было множество безвестных последователей, которые просто не утруждали себя увековечением своих путешествий. Одним из таких малоизвестных героев является некий Варги, житель города Кизляра на Северном Кавказе, вероятно, армянин по происхождению. В 1823 г., когда географические общества европейских столиц обещали приз любому европейцу, кто первым обнаружит легендарный город Тимбукту, в «Королевской газете» британской колонии Золотой Берег были опубликованы репортажи о странствиях «одного татарина» Варги, которые свидетельствуют, что именно российский подданный, а вовсе не прославленные западноевропейские путешественники Гордон Ленг и Рене Кайе, был первым европейцем, посетившим Тимбукту. Варги удалось проделать путь из Египта через Сахару, города-государства хауса на севере Нигерии, торговые центры Тимбукту и Дженне на Нигере и вплоть до нынешней Ганы, где попал на британскую территорию. Приза Варги никакого не получил, а Русское географическое общество тогда ещё не существовало.
САМЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ РУССКИЙ АФРИКАНЕЦ, ПРАДЕД ПУШКИНА АРАП ГАННИБАЛ, ПРОИСХОДИЛ, ВОЗМОЖНО, НЕ ИЗ ЭФИОПИИ, КАК СЧИТАЛ САМ ПУШКИН, А ИЗ НАРОДА КОТОКО, ЖИВУЩЕГО ПО СЕЙ ДЕНЬ НА БЕРЕГАХ ОЗЕРА ЧАД. ОБ ЭТОМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ В ТОМ ЧИСЛЕ И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТЫ: АБРАМ ПЕТРОВИЧ ГАННИБАЛ, КАК ОКАЗАЛОСЬ, ДО СМЕРТИ ПОМНИЛ НЕСКОЛЬКО СЛОВ РОДНОГО ЯЗЫКА.
Российское государство к Африке относилось весьма безразлично: в XIX в. его волновали задачи расширения на Восток – Кавказ, Средняя Азия, Приморье. Путешествия под эгидой Русского географического общества в Африку начинаются лишь в 1870-е гг., и одним из пионеров освоения Чёрного континента стал Василий Юнкер. В 1875–1886 гг. он совершил два длительных путешествия в регион сегодняшних Южного Судана и ЦАР, к тому времени остававшихся сплошным белым пятном на карте Африки. Юнкеру, который с немецкой пунктуальностью вёл ежедневные записи в дневник, отмечая буквально всё, удалось собрать грандиозный объём сведений о народах Экваториальной Африки, а также солидную коллекцию артефактов, ставшую основой Этнографического музея Санкт-Петербурга. Удивительно, но собрание Юнкера по сей день остаётся крупнейшей африканской коллекцией в России.
Впрочем, Россия и в этом случае проявила обидное равнодушие к столь потрясающим научным результатам – труды Юнкера до сих пор так и не были полностью изданы на русском языке, а все его рукописи остались в Вене.
Российских путешественников отличало от их западных коллег то, что они не преследовали целей колонизации Африки. Они не стремились подкупать вождей, обращать население в истинную веру, устанавливать сферы влияния и учреждать торговые фактории. Отсутствие российского политического интереса к Африке предопределяло чисто научный характер путешествий, носивших в XIX в. также сильный художественно-романтический флёр. Об Африке россияне узнавали вовсе не по отчётам путешественников, как это происходило в Англии и во Франции. В Петербурге зачитывались «Фрегатом “Паллада”» Ивана Гончарова, рассказами Василия Немировича-Данченко о Северной Африке, а в начале XX столетия – африканским циклом стихов Николая Гумилёва. Малоизвестен факт, что атаман Пётр Краснов, один из самых активных деятелей Белого движения, был автором бестселлера того времени «Казаки в Абиссинии», повествующего о самом интересном периоде российского освоения Африки.
Слышал ли наш уважаемый читатель о Новой Москве? Для русских в конце XIX столетия это понятие располагалось вовсе не в Подольске и не в Троицке, а в Африке, и история его самая удивительная.
Терский казак Николай Ашинов был настоящим авантюристом, ведь только авантюристу могла прийти в голову идея основания казачьей станицы в Африке, на берегу Красного моря. Каким-то образом он сумел получить в этом деле поддержку ряда влиятельных должностных лиц Российской империи, стремившихся в то время наладить связи с христианской Эфиопией. В 1888 г. ему удалось собрать около 150 добровольцев, готовых отправиться на освоение Африки, и зафрахтовать судно, которое в январе 1889 г. высадило экспедицию на территории нынешнего Джибути. На беду Ашинова, права на эту землю уже успели предъявить французы, и высадка русских казаков не могла пройти незамеченной. Ашинов с товарищами нашли заброшенный египетский форт, укрепили его и подняли российский флаг, назвав первое русское поселение в Африке Новой Москвой. Станица просуществовала меньше месяца – триколор развевался над Новой Москвой с 14 января по 5 февраля 1889 г. Затем оно было разгромлено французским флотом, а Ашинов и его коллеги были переданы российскому правосудию. Так закончилась первая и последняя попытка российской колонизации Африки.
Сегодня о жизни Анастасии Ширинской снимают фильмы
Однако российское проникновение в Эфиопию на этом отнюдь не закончилось. В январе 1895 г. в древнейшее независимое государство Африки прибыла русская экспедиция Николая Леонтьева, которая начиналась как исследовательская, но превратилась в дипломатическую. В результате встречи Леонтьева с негусом Менеликом II было принято решение открыть дипломатические отношения между двумя странами. В январе 1896 г. Леонтьев возвращается в Эфиопию и становится военным советником Менелика во время итало-эфиопской войны, в ходе которой с помощью русского оружия колонизаторы были разгромлены, а Эфиопия сохранила независимость. А в 1898 г. за особые заслуги перед императором Леонтьев и вовсе стал одним из первых людей в эфиопском государстве – он был назначен правителем новых экваториальных провинций Эфиопии и сумел исследовать огромную территорию в долине реки Омо.
В тот же период, в 1896–1898 гг., в Эфиопии действовал и Александр Булатович, ставший первым европейцем, исследовавшим область Каффу на западе страны. Каффа была завоёвана и присоединена к владениям негуса, а сам Булатович получил высшую награду страны и с почётом вернулся в Россию, где впоследствии неожиданно оставил военную карьеру и стал монахом. Вторично он вернётся в Эфиопию с целью основания православного монастыря, но не получит поддержки властей.
Эфиопия была не первым государством Африки, с которой Россия установила официальные отношения. Ещё к XVIII в. относятся первые попытки установления связей с Африкой – выше мы уже упоминали о письме Петра I «мадагаскарскому королю», а Екатерина II несколькими десятилетиями позже вступила в переписку с марокканским султаном.
