Текст книги "Что такое Африка"
Автор книги: Кирилл Бабаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)
В 1991 г. достоянием гласности стали факты секретного финансирования белым правительством ЮАР зулусского движения Инката, боевиков которой оно использовало для борьбы с оппозиционным Африканским национальным конгрессом, в том числе и террористическими методами. В стране накопилось значительное количество высококвалифицированных и опытных профессиональных военных, а в Африке места и возможностей для реализации этого потенциала всегда было предостаточно.
Широкую известность во всём мире получила южноафриканская компания Executive Outcomes (ЕО), сделавшая бизнес из поставок профессиональных наёмников на поля боевых действий Тропической Африки. Объединив бывших сотрудников спецподразделений ЮАР, оставшихся не у дел после падения апартеида, ЕО получила свой первый боевой заказ от правительства Анголы, с которым, по иронии судьбы, юаровские спецназовцы ранее долго и безуспешно воевали. С 1993 по 1994 г. наёмники из ЕО настолько успешно выполняли боевые задачи, что ангольские войска сумели получить контроль над обширными нефтеносными районами и подписать выгодное соглашение о перемирии с УНИТА. Одним из условий перемирия, выставленных УНИТА, был разрыв контракта с наёмниками. Вскоре после этого, в 1995 г., ЕО поступила на службу к правительству Сьерра-Леоне, где ранее работали другие ландскнехты – британцы из компании Gurkha Securities. В отличие от англичан, южноафриканцам удалось за год безжалостно подавить очаги сопротивления повстанцев и натренировать армию Сьерра-Леоне. Контракт стоил правительственному бюджету 1,8 млн долл. в месяц, а также солидного бонуса в виде алмазов.
Крупным источником финансирования партизанской войны в Анголе тоже были алмазы – по данным ООН, с 1992 по 1998 г. только УНИТА выручила от продажи неогранённых камней ок. 4 млн долл. Эти деньги были потрачены на закупку оружия и снаряжения. Несмотря на введённое в 1998 г. эмбарго, УНИТА продолжила продажу и обмен алмазов для финансирования войны.
В 1999 Г. «КОНФЛИКТНЫЕ» АЛМАЗЫ ИМЕЛИ СОВОКУПНУЮ СТОИМОСТЬ В 255 МЛН ДОЛЛ. (ОКОЛО 4 % МИРОВОГО ПРОИЗВОДСТВА); ИЗ ЭТОЙ СУММЫ 35 МЛН ПРИХОДИЛОСЬ НА АЛМАЗЫ ИЗ КОНГО, 150 МЛН – ИЗ АНГОЛЫ, 70 МЛН – ИЗ СЬЕРРА-ЛЕОНЕ. ДОЛЮ НЕЛЕГАЛЬНЫХ АЛМАЗОВ НА СЕГОДНЯШНЕМ МИРОВОМ РЫНКЕ ОЦЕНИВАЮТ ПРИМЕРНО В 20 %.
Действительно, в Африке свободно «гуляют» алмазы, которые используются и правительствами, и повстанческими движениями для финансирования войны. Термин «кровавый алмаз» родился именно в Африке и получил известность в ходе войн в Либерии и Сьерра-Леоне в 1990-е годы. Когда в 2012 г. бывший президент Либерии Чарльз Тейлор предстал перед международным судом, алмазы стали основой обвинения против него. Одной из свидетельниц на процессе выступила известная супермодель Наоми Кэмпбелл, заявившая, что Тейлор и ей дарил алмазы.
Помимо наёмников, активными участниками африканских войн являются женщины и дети – и это, пожалуй, самая жуткая страница в нашей книге. В 1990-е годы в ходе войны в Сьерра-Леоне потеря кормильцев, полное обнищание и отсутствие каких-либо перспектив стали причинами того, что женщины стали добровольно записываться в противоборствующие вооружённые отряды. В составе одной из армий они составляли до 25 % боевого состава. Молодые девушки, пройдя военную подготовку и отличившись в бою, гарантированно получали мужа из числа боевиков – для многих из них это было весьма привлекательным вознаграждением. Те же методы привлечения «амазонок» практиковали и повстанческие группировки в Либерии. Многие женщины, войдя во вкус новой профессии, даже командовали подразделениями, становились членами военных советов, участвовали в геноциде и военных преступлениях. В других странах девушки не видели для себя иного выхода, чем стать «штатными» проститутками при военных формированиях, работая в буквальном смысле за еду. Это гарантировало им определённого рода безопасность, ведь в той же Сьерра-Леоне, скажем, в ходе гражданской войны 1991–2002 гг., по некоторым данным, было изнасиловано 86 % всех молодых женщин, многие из которых убиты.
Феномен детей-солдат – типичная черта африканских войн конца XX – начала XXI в. В середине 1990-х гг. в той же Сьерра-Леоне одна из повстанческих армий наполовину состояла из детей от 8 до 14 лет. А гражданскую войну в Либерии даже назвали «войной детей» – практика найма в войска мальчиков 10–12 лет широко распространилась по обе стороны фронта. Потеряв в войне своих родителей, оставшись без помощи и средств, они охотно брали в руки автомат Калашникова. Такой ребёнок становился фанатично преданным своему командиру, не ценил ни своей, ни чужой жизни и не был связан никакими моральными ограничениями. Дети не стремились к обогащению и рассматривали войну как своего рода игру. Сообщалось, что либерийские несовершеннолетние солдаты разукрашивали лица кровью врагов и украшали свои причёски человеческими костями. Они могли вспороть живот беременной женщине, поспорив на пол её ребёнка. В 1996 г. в Либерии действовала «голая бригада» детей, воевавших нагишом в убеждении, что это поможет спастись от пуль. Не помогало.
Дети-солдаты составляют солидный процент личного состава «Армии сопротивления Господа» – вооружённой банды, вот уже почти 30 лет действующей в Уганде и соседних государствах в виде полуармии-полусекты. Её основатель Джозеф Кони, пророк Христа и глас Святого Духа, намерен построить новый мир на Земле с помощью детей, не тронутых грехами современной цивилизации. Это своё намерение он подкрепляет массовыми убийствами мирных жителей и похищениями детей, которых затем обучают как боевиков, беззаветно преданных сумасшедшему пророку. Любопытно, что финансирование своих зверств «Армия Господа» получает в том числе из мусульманского Судана, желающего дестабилизировать обстановку в соседних странах. Многие другие террористические и сепаратистские группировки также финансируются из-за рубежа, причём как с мусульманского Востока, так и из «христианских» Европы и Америки.
Бандитские «армии» вроде этой продолжают действовать в нескольких регионах Африки, пользуясь отсутствием какой-либо власти. Сегодня «ничьей» территорией остаются огромная территория ДР Конго и большая часть Сомали, продолжаются внутренние конфликты в Уганде, Нигерии, Мали, Нигере, в Судане и Южном Судане. Обостряется гражданская война в Ливии, весьма нестабильной остаётся политическая обстановка и в Египте. Несмотря на то что в первое десятилетие нового века количество войн в Африке резко снизилось, в момент, когда мы пишем эти строки, не менее десятка конфликтов полыхают на территории Африки, унося десятки тысяч жизней ежегодно.
Зато хотя бы атомная война на территории Африки кажется невозможной. Большинству африканских стран далеко до собственных атомных разработок. В 1970–1980-е годы правительство ЮАР финансировало разработку собственной атомной программы и даже создало несколько боеприпасов, готовых к использованию, общей мощностью до 18 килотонн. Однако затем был объявлен коренной поворот: в 1991 г. ЮАР присоединилась к Договору о нераспространении и уничтожила всё своё атомное оружие, материалы и компоненты. Одной из причин считается то, что дело шло к падению власти белого меньшинства, и правительство опасалось, что атомная бомба попадёт в руки его чернокожих оппонентов. На сегодня Африка свободна от ядерного оружия.
БЛЕСК И НИЩЕТА АЛМАЗНОГО КОНТИНЕНТА
Можете взять его себе… таких булыжников здесь множество. М. И. Пыляев об открытии алмазов в Южной Африке в 1867 г.
Экономические ресурсы африканского континента кажутся поистине безграничными. В Африке расположено 12 % мировых запасов нефти, 80 % всего мирового золота, до 90 % хрома и платины, здесь сосредоточено до 80 % всех алмазов планеты. Африка лидирует среди континентов по месторождениям бокситов и марганца, колтана и редкоземельных металлов: без всего этого не может обойтись современная промышленность. Отсюда на мировой рынок уходит треть мирового объёма кофе и две трети какао-бобов, так что африканские продукты большинство из нас, да и во всем мире, потребляют практически ежедневно.
Минеральные ресурсы африканского континента: в Африке есть всё
В условиях истощения мировых запасов природных ресурсов и роста цен на них Африка, казалось бы, может диктовать всему миру свои условия экономического сотрудничества и торговли, повышать своё влияние в мире и эффективно решать свои собственные проблемы за счёт диктата цен на монополизированные ею запасы минерального сырья. По некоторым прогнозам, уже в 2024 г. везде, кроме Африки, будут исчерпаны мировые ресурсы хрома, в 2025 г. будет добыто всё разведанное ныне золото, а в 2030 г. из земли будет поднят последний доступный человеку алмаз. Уже сегодня страны ЕС, например, на 100 % зависят от импорта полутора десятков металлов, в добыче которых африканский континент является монополистом. В этих условиях Африка, кажется, обречена на богатство.
КРУПНЕЙШИЙ В МИРЕ АЛМАЗ «КУЛЛИНАН» БЫЛ ОБНАРУЖЕН В 1905 Г. В ЮЖНОЙ АФРИКЕ: ЕГО ВЕС СОСТАВЛЯЛ 3107 КАРАТОВ, РАЗМЕРЫ – ПРИМЕРНО 10×10×10 CМ. ТАК КАК АЛМАЗ СОДЕРЖАЛ ТРЕЩИНЫ, ОН БЫЛ РАСКОЛОТ НА НЕСКОЛЬКО ЧАСТЕЙ, ВСЕ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ СЕГОДНЯ БРИТАНСКОЙ КОРОНЕ.
Однако это не так. Несмотря на все эти предпосылки, Африка остаётся самым бедным континентом на Земле. Более того, по целому ряду показателей она продолжает стремительно отставать от других регионов мира: например, с 1970 по 2010 г. её доля в мировом экспорте упала с 5 % до 3,3 %, снизилась и доля в мировом производстве. ВВП пока ещё настолько низкий, что на сегодняшний день список из 15 беднейших стран мира состоит сплошь из африканских государств (в нём лидирует Бурунди с показателем ВВП на душу населения ок. 200 долл. в год). И это при том, что ВВП находящейся в состоянии хаоса ДР Конго объективно посчитать вообще невозможно, а на Сомали, уже два десятилетия не существующее как государство, мировая статистика и вовсе махнула рукой.
Огромный рынок в Кумаси, Гана, – средоточие экономики региона
О причинах такого вопиющего дисбаланса можно говорить много, но основные мы обязательно перечислим.
Сами африканские экономисты и многие из их западных коллег привычно списывают проблемы африканской экономики на тяжкое колониальное наследие. Это, разумеется, отчасти верно: европейские колониальные державы нисколько не заботились о создании на континенте ни промышленности, ни научно-исследовательской базы, ни образовательных учреждений, которые могли бы создавать новые технологии. Всё, что было нужно европейцам, – выкачивать ресурсы из африканских недр и обеспечивать здесь рынок для своих промышленных товаров. В результате к моменту ухода европейских держав из Африки – 1960-е и 1970-е годы – экономика континента оставалась сырьевой.
В 1960 Г. ТРИ АМЕРИКАНСКИЕ КОРПОРАЦИИ – GENERAL MOTORS, DUPONT И BANK OF AMERICA – ГЕНЕРИРОВАЛИ БОЛЬШЕ ПРОДУКТА, ЧЕМ ВЕСЬ АФРИКАНСКИЙ КОНТИНЕНТ В СОВОКУПНОСТИ.
Однако надо сказать, что за первые полвека независимости правительства африканских государств сделали чрезвычайно мало, чтобы избавиться от дисбаланса. Несмотря на декларации о стремлении перейти к обрабатывающим производствам, многие из них взяли курс на формирование монокультурных экономик, пользуясь высокими ценами на своё сырьё на мировом рынке, прежде всего в Европе и США. В результате сегодня экономика Сенегала и Гамбии на 70–80 % зависит от экспорта арахиса, Экваториальной Гвинеи – на 90 % от нефти, Малави – на 70 % от табака, а Бенина – на 70 % от пальмового масла. Мали экспортирует хлопок, Нигерия – нефть, Замбия – медь, и без спроса на эти продукты их экономику ждёт быстрый коллапс.
Пока мировые цены оставались на высоте, спрос обеспечивал потребности и государства, и особенно правящей элиты – на покупку вилл на Лазурном берегу и бриллиантов (добытых в Африке и обработанных в Израиле или в Европе) в европейских бутиках. Никто и не собирался вкладывать деньги в развитие промышленности, импортозамещение или даже рост производительности сельского хозяйства. Средства вместо этого вкладывались в дворцы для ослепительных ежегодных саммитов Организации африканского единства, а бесчисленные жёны короля Свазиленда летали в Европу за покупками на частных самолётах, пока страна балансировала на краю нищеты.
Первый удар по монопродуктовой экономике нанесла великая засуха 1968–1973 гг., которая резко снизила урожай всех сельскохозяйственных культур в государствах Сахеля и по всему Великому Судану. Вслед за этим последовал нефтяной кризис 1973 г., когда повышение цен на нефть с 3 до 12 долл. в течение одного года нанесло ощутимый ущерб торговому балансу большинства стран Африки.
В Африке производится сырьё для самых дорогих и популярных в мире косметических продуктов – такое, как крем карите
В 1978 г. обрушился мировой рынок продовольственного сырья: какао, кофе и арахиса. Один только Берег Слоновой Кости (ныне Кот-д’Ивуар) недосчитался 1 млрд долл. доходов от экспорта; другие сельскохозяйственные экономики также начали рассыпаться как карточные домики. В результате за десятилетие с 1970 по 1982 г. внешние долги африканских государств выросли с 6 млрд до 66 млрд, и выплачивать их было неоткуда. Африка прочно села на иглу международной помощи, слезть с которой ей не под силу и сегодня.
В 1960–2005 гг. Западом было вложено в Африку около 1 трлн долл. экономической помощи, сегодня туда направляется поток в 50 млрд долл. ежегодно. Большая часть этих денег, распределяемых международными организациями, идёт в карманы африканских лидеров и их доверенных лиц, а внутренние доходы африканских стран дают ещё более крупные цифры коррупции. По оценкам западных экспертов, не менее 150 млрд долл. в год составляют потери государственных бюджетов Африки от финансовых злоупотреблений. Один из мировых лидеров по этому показателю – Нигерия, страна с гигантскими запасами нефти. С 1970 по 2000 г. страна продала «чёрного золота» на 280 млрд долл., а доход на душу населения за этот период только снизился. Из примерно 50 млрд долл., получаемых сегодня нигерийской государственной корпорацией NNPC от экспорта нефти, только четверть возвращается в страну. Что-то уходит обратно международным инвесторам в виде льгот на закупку сырья. Всё остальное, по-видимому, оседает в дорогих отелях, особняках и ювелирных магазинах Европы и США.
ЗА ПЕРИОД С 1977 ПО 1979 Г. ЗАИРСКИЙ ДИКТАТОР ДЖОЗЕФ МОБУТУ, ПО НЕКОТОРЫМ ПОДСЧЁТАМ, ПРИСВОИЛ 150 МЛН ДОЛЛ. ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТА. В ОДНОМ ТОЛЬКО 1977 Г. ОН И ЕГО ПРИБЛИЖЁННЫЕ ПЕРЕВЕЛИ НА СВОИ СЧЕТА В СОВОКУПНОСТИ БОЛЬШЕ 300 МЛН ДОЛЛ.
Парадоксально, что даже средства, попадающие в государственные бюджеты, вовсе не всегда расходуются на инвестиции или повышение качества жизни. Африка продолжает оставаться крупнейшим потребителем вооружений, осуществляя грандиозные вложения в укрепление и поддержание армии, а также, собственно, в ведение боевых действий. В начале XXI в. размер расходов на оборону снизился, однако в некоторых странах он по-прежнему составляет 7–8 % от ВВП. Ни одно государство Африки сегодня не гарантировано от внешних вторжений, гражданских войн и революций, и поэтому ожидать резкого снижения военных расходов и их переориентации, например, на образование пока не приходится. Африка остаётся крупнейшей в мире «барахолкой» для списанного и устаревшего оружия, которое направляется сюда со всего мира, а чёрный рынок благополучно процветает, придавая новые импульсы для развития конфликтов на континенте.
В 2007–2008 ГГ. БЮДЖЕТ ЭФИОПИИ НА 90 % СОСТОЯЛ ИЗ ИНОСТРАННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ. ЦЕЛЫЙ РЯД СТРАН ТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКИ С 1970 Г. НА 70 % ДОТИРУЕТСЯ МЕЖДУНАРОДНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ И ИНОСТРАННЫМИ ПРАВИТЕЛЬСТВАМИ.
Благосостоянию экономики препятствует и неконтролируемый рост населения. Много рожали в Африке и раньше – меньше пяти детей здесь иметь непрестижно, – однако высокая смертность не позволяла населению стремительно расти. Тенденция к демографическому взрыву наметилась в колониальный период в результате прекращения работорговли и массового доступа к базовому уровню современной медицины. Медицина делала большие успехи в Африке и в первые десятилетия после ухода европейцев: средняя продолжительность жизни за последние полвека возросла на 15 лет, и уже в 1960-е гг. прирост населения достиг 2,5 % в год – эта цифра сохраняется и сегодня. Это означает, что население Африки растёт быстрее, чем где-либо в мире, и к 2050 г. доля африканцев в населении планеты увеличится с 13 % до 20 %. Несмотря на пандемию СПИДа, высокую смертность от малярии и других заболеваний, голод, войны и другие бедствия, население континента уже превысило 1 млрд человек. Ни рост экономики, ни производство продуктов питания не поспевают за таким стремительным ростом, и тенденцию пока не удаётся переломить (да и мало кто старается это сделать). Государственные дотации на детей лишь провоцируют бедные семьи рожать ради денег.
Трущобы из фанеры и жести в последние десятилетия стали привычным ландшафтом столиц африканских государств
За ростом населения не поспевает и образование: Африка по-прежнему лидирует по числу неграмотных, лишь ок. 60 % африканских детей обучаются в школе. Это объясняется как традиционной культурой – никому не хочется отрывать детей от хозяйства, в котором они оказывают помощь взрослым, – так и недостаточным финансированием образования. В африканских школах не хватает ни мебели, ни книг, ни учителей, согласных работать за мизерную плату. Во многих странах приходится наблюдать, как дети за отсутствием бумаги используют мел вместо ручки и маленькую грифельную доску вместо тетрадки. Кроме того, в условиях царящей безработицы школа никак не даёт гарантированной занятости ни юношам, ни тем более девушкам, многим из которых вместо карьеры придётся стать конвейером по производству детей. Из-за этого девочек вообще боятся отпускать в школу, и сегодня 100 млн женщин Африки не умеют ни читать, ни писать.
Одна из сельских школ в Мали: ни мебели, ни учебников, а вместо тетрадей используются доски
Небоскрёбы Йоханнесбурга – столицы африканского бизнеса
Новые технологии – главный фактор развития экономики – не только не производятся в Африке, но и слабо поступают на континент. Развитым странам всегда было выгодно «сбрасывать» африканским партнёрам устаревшие технологии, укрепляя таким образом технологический разрыв между двумя мирами. Что же касается частных инвестиций в высокотехнологичные производства, то они остаются, мягко говоря, весьма рискованными. Не говоря уже о том, что внезапная гражданская война может за неделю разрушить любой бизнес, частая смена режимов и отсутствие всякой правовой защиты инвесторов от самоуправства властей сильно снижают жажду иностранных компаний прочно обосновываться в Африке. В 2006 г. российский «Русал» приобрёл за 19 млн долл. завод по добыче бокситов в Гвинее. Спустя три года, после смены власти в стране, новое правительство посчитало, что завод должен был стоить все 257 млн. Все налоги также были задним числом пересчитаны, и российскому инвестору выставили солидный счёт на 860 млн долл. В 2010 г. власть в очередной раз сменилась, и сумма требований к «Русалу» выросла уже до миллиарда долларов. Договорённости в таких случаях достигаются вовсе не судебными процессами, а личными контактами с очередной правящей группировкой. Однако прозрачности инвестиционному климату это не добавляет, так что инвестиции в Африку по-прежнему не так велики, как в другие континенты. Исключение составляют китайские инвесторы, о всеядности которых мы расскажем чуть ниже.
И всё же, несмотря на все проблемы, сегодняшняя африканская экономика находится на взлёте. Вот уже несколько лет Африка остаётся экономически самым быстрорастущим континентом, ежегодно увеличивая свой ВВП на 5–6 % и обгоняя по темпам роста даже Восточную и Юго-Восточную Азию. Некоторые страны, как, например, Ангола и Мавритания, растут по 18–20 % в год. По итогам 2013 г. Африка обошла Россию по объёму ВВП, в 2015 г. должна приблизиться к Великобритании. В Африке меньше, чем на других континентах, ощущаются последствия глобальной рецессии, а возврат на инвестиции остаётся выше. Вероятно, именно поэтому Чёрный континент становится всё более привлекательной площадкой для крупных бизнес-проектов, а также – как следствие – ареной крупных геополитических столкновений.
НОВАЯ СХВАТКА ЗА АФРИКУ
Знаменитая «Схватка за Африку» – раздел континента между европейскими империями в конце XIX в. – лишь на время приостановила соперничество великих держав на Чёрном континенте. Оно вновь развернулось здесь сразу же после ухода европейцев в 1960-е годы, причём приняло более ожесточённые формы. Однако теперь главными геополитическими игроками в Африке стали Советский Союз и Соединённые Штаты, воевавшие друг с другом за сферы влияния по всему миру.
Китаю наплевать на положение рядовых африканцев, лишь бы вывозить из Африки её полезные ископаемые и сбывать свою продукцию. Бельгийская газета Standaard, 2009 г.
Для того чтобы очистить себе дорогу в Африку, обе сверхдержавы стали главными пропагандистами африканской самостоятельности и приветствовали освобождение континента от колониальной зависимости. Но очень скоро новые независимые республики ощутили зависимость нового типа – от военной и экономической помощи СССР и США, стремившихся заручиться лояльностью африканских диктаторов и готовых ради этой лояльности поступиться любыми принципами свободы и народовластия, социализма и рыночной экономики. И демократические США, и социалистический СССР поддерживали самых жутких тиранов Африки в борьбе за своё влияние: в активе «друзей Америки» тоталитарный диктатор Заира Джозеф Мобуту и серийный убийца Иди Амин из Уганды, а среди «друзей Советского Союза» – кровавый полковник Менгисту из Эфиопии и гвинейский деспот Секу Туре.
После распада СССР ситуация резко изменилась: советские союзники в Африке либо пережили болезненную смену власти, либо с лёгкой душой отказались от строительства социализма. Казалось, что капиталистическая система окончательно победила на пространстве от Каира до Кейптауна, и мировые державы на время утратили свой интерес к Африке. Однако уже в первые годы XXI в. на африканской земле наметилось новое глобальное противостояние. За сферы экономического и политического влияния здесь схватились западноевропейские державы, Соединённые Штаты и растущий Китай. К концу первого десятилетия нового века на африканской почве среди прочих возросли интересы обосновавшихся здесь Индии, Бразилии, Турции, вновь появились и российские следы.
Стела со звездой – всё, что осталось от социалистической Эфиопии сегодня
Китай начал свою активную экспансию в Африку ещё в эпоху Мао Цзэдуна, однако вплоть до начала XXI в. она не приносила больших дивидендов, просто потому что была чересчур политизированной. В новом тысячелетии китайское проникновение на континент носит принципиально иной характер. Китайские инвестиции, технологии и помощь приходят уже не под лозунгом социализма – они вообще лишены каких-либо острых политических соусов. В отличие от стран Запада, китайцы даже символически не требуют от африканских лидеров соблюдения международных правил good governance, а именно уважения прав человека, свободных выборов, защиты окружающей среды и прочих символов западного образа жизни, к которым африканцы всегда относились весьма безразлично. Напротив, китайские инвестиции приходят сюда без предварительных политических условий, безвозмездно, в том числе и к тем режимам, которые Запад подвергает остракизму – например, в Зимбабве или Судане. По сути, единственным твёрдым условием Пекина становится отказ от признания Тайваня, и в этом КНР в последние годы весьма преуспела. Лишь четыре из десятков стран, некогда установивших отношения с Тайванем, остаются верны острову: это Буркина-Фасо, Гамбия, Сан-Томе и Принсипи и Свазиленд.
Китайские инвестиции в Африку затрагивают все основные секторы экономики
Кроме того, китайцы вовсе не ограничивают свои инвестиции сферой разработки полезных ископаемых, как это традиционно делали европейцы. Китайские компании всячески подчёркивают своё отличие от белых колониалистов, веками эксплуатировавших природные богатства региона. Чтобы доказать это, КНР инвестирует в масштабные инфраструктурные проекты: строительство дорог, портов, гидроэлектростанций, сетей фиксированной и мобильной телефонной связи, социальных объектов. Кажется, скоро в Африке не останется ни одной столицы, где на средства Китая не построен гигантский стадион или не проложены шоссе. Это позволяет Поднебесной выстраивать значительно более позитивный имидж, чем странам ЕС и США, закоренелым империалистам в глазах любого африканца. Однако природные ресурсы, конечно, КНР при этом далеко не отвергает: 20 % всех китайских инвестиций направляется в сферу добычи и транспортировки нефти и газа, ещё 25 % – в разработку месторождений железной и медной руды, других полезных ископаемых. До 2015 г. китайские компании вложили в Африку не менее 100 млрд долл., но только в одном этом 2015 г. планируются инвестиции в 50 млрд долл. Помимо минеральных ресурсов, это позволит КНР пристраивать миллионы собственных рабочих на строительстве объектов в Африке. Многие из них поселятся впоследствии в африканских городах, формируя китайские диаспоры.
В то же самое время Китай обильно кредитует африканские экономики безвозмездными ссудами на миллиарды долларов. С помощью таких щедрых кредитов он открывает для своих предприятий густонаселённые африканские рынки, наводняя их недорогими промышленными товарами собственного производства. Объём товарооборота между Китаем и странами Африки с 6 млрд долл. в 1995 г. вырос к 2015 г. до 300 млрд, КНР сегодня является основным торговым партнёром всех крупнейших экономик континента.
Сегодня в Африке находится ок. 3000 китайских солдат – они служат в миротворческих соединениях ООН в горячих точках континента. Но миг, когда здесь появятся китайские военные базы, может наступить весьма скоро: это желание было впервые заявлено Китаем в 2007 г. В качестве регионов их размещения рассматриваются суданский Дарфур и район нижнего течения р. Нигер в Нигерии. Если это случится, Китай фактически перейдёт от экономической к военно-политической экспансии в Африку, важность которой для своей внешней политики КНР часто подчёркивает.
Все описанные процессы, произошедшие буквально за два десятилетия на глазах у изумлённых США и Европы, могут серьёзно угрожать геополитическим интересам Запада на континенте. Влияние западных стран в отдельных районах Африки уже стремительно падает. В 2008 г. МВФ планировал выделение Анголе крупного кредита и, как обычно, обнёс его рядом жёстких условий. Накануне подписания договора западные чиновники узнали, что Ангола получила 2 млрд долл. от КНР безо всяких условий и в помощи Запада более не нуждается. Позже от денег МВФ в пользу китайских ссуд отказались и другие страны Тропической Африки. Режимы, неугодные США, вроде гвинейской хунты или президента Зимбабве Роберта Мугабе, активно передают права на свои месторождения китайцам. Опорными пунктами китайского влияния в Африке остаются Алжир, Гана, Нигерия, Ангола и Замбия.
На пути китайской экспансии Западу сложно выставить какой-либо эффективный заслон. Экономическая выгода африканских стран от сотрудничества с КНР вполне очевидна, да и моральный аспект нельза снимать со счетов, в то время как в условиях экономических трудностей последних лет Западу всё сложнее конкурировать с Китаем при помощи финансов. В этих условиях США и Евросоюз, похоже, делают ставку на политические инструменты противодействия КНР.
Гражданская война и интервенция в Ливии, свержение режима Каддафи нанесли чувствительный удар по позициям Китая в Африке. К марту 2011 г. в Ливии работали 75 китайских компаний с персоналом в 30 тыс. специалистов, а объём заключённых инвестиционных контрактов достиг 18 млрд долл. Большинство проектов было сосредоточено в нефтяном секторе страны. Отношения между КНР и полковником Каддафи были безоблачными. Смена власти в стране вынудила Китай эвакуировать свои проекты и привела к миллиардным потерям для него. Весьма вероятно, что место КНР в Ливии может занять Запад – если, конечно, ему удастся справиться с бесконтрольным разрастанием гражданской войны в стране.
Следующий мощный удар по экономическим интересам Китая был нанесён в Судане, который считается одним из стратегических союзников КНР на континенте. Провозглашение независимости Южного Судана стало мощной внешнеполитической победой США, которые в течение десятилетий снабжали Народную армию освобождения Судана, воевавшую против прокитайского правительства. Судан являлся одним из крупнейших поставщиков нефти в Китай, но теперь большая часть месторождений оказалась на территории Южного Судана, фактически подконтрольного США.
Сама транспортировка нефти из Судана в КНР через Аравийское море всё ещё остаётся нестабильной из-за действий сомалийских пиратов, пик которых пришёлся на 2007–2011 гг. Крупный ущерб нефтеперевозкам в Китай и весьма пассивная позиция западного сообщества по вопросу борьбы с пиратством заставили многих экспертов и журналистов делать выводы о том, что пираты активно используются США в борьбе с экономической экспансией Китая в Африку. Сомалийским пиратам, о которых мы уже рассказывали ранее, удалось получить выкупов на сотни миллионов долларов, прежде чем совместными усилиями многих стран морские пути удалось в целом обезопасить.
Продолжается геополитическая борьба за ресурсы и на западе Африки. В дельте Нигера, где стараются обосноваться крупнейшие китайские нефтедобывающие компании, продолжается активная деятельность повстанческих группировок, которые, как полагают, могут спонсироваться Западом. Во всяком случае, заявление повстанцев о том, что, «если китайцы войдут в нефтяную отрасль Нигерии, это будет бедствием для нефтеносных районов», вполне соответствует интересам западных компаний, давно работающих в этом регионе. Вооружённые группировки в дельте Нигера контролируют, по некоторым данным, до 20 % всей добычи нефти в стране, и продаётся она контрабандой прежде всего на западные рынки.
Местное противодействие растущему китайскому влиянию тоже используется в политических целях. В 2006 г. президент ЮАР Мбеки наложил ограничения на поставку дешёвых китайских текстильных изделий в страну, заявив, что импорт подорвал местную промышленность, а «Китай может стать новой колониальной державой». Эти новости были активно транслированы крупнейшими западными СМИ, хотя и не имели особенного экономического эффекта – уже вскоре Китай стал лидирующим торговым партнёром ЮАР. В том же 2006 г. на выборах в Замбии западные державы поддержали оппозиционного кандидата, выступавшего за ограничение китайского засилья в добывающей промышленности. Однако выборы выиграл действующий президент, ориентирующийся на КНР.
