Текст книги "Когда погаснут все огни (СИ)"

Автор книги: Кира Верго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Сердце стучало в горле. Я тащил за руку Веру, что вяло плелась за мной по тесному коридору ступенек.

– Ты совсем охерела? – пыхтя, выдавил из себя, обливаясь потом. Она попыталась выдернуть свою руку из моей ладони, но я только крепче её сжал.

– Я не просила меня спасать. Отпусти руку! – прошипела Вера, и меня пробрал злобный смех. Даже сейчас, она умудрялась показывать свою скорбь, от которой меня всего коробило.

– Время думать о жизни. Его больше нет, остались мы. И мы должны выжить, – тяжело дыша, сказал я, ожидая ответной реакции жены, но, её рука обмякла как тряпка в моей ладони.

Невыносимо душно и трудно было проталкиваться по этому проходу. Чем дальше мы поднимались, тем было жарче. Из раскалённых стен с тихим шипением вырывался пар. Мы промахнулись в неизвестность.

– Слышите? Они орут за нашими спинами… – взволнованно прозвучал голос Мишки.

Я слышал, но думал, что это мне кажется. И когда я обернулся, то увидел, как внизу горят их жадные глаза.

– И-хи-хи! – эхом доносилось до нас. – Мы и-и-и-дём! – весело покрикивали они, скрежетая когтями по каменным ступеням. Даже было слышно, как они бьются своими тучными телами, что звучали как пустые бочки.

Что есть сил, мы ринулись вперёд. Рука жены крепче обхватила мою ладонь.

– Опа! Скорее! Тут есть что-то, – запыхавшись, вымолвил Лысый, нырнув за угол, и я так обрадовался, что мы добежали до новой развилки.

Страшно умирать в тесной темноте, пожираемый волосатыми уродами.

Мы пулей вылетели из узкого коридора, в светящуюся пещеру, завидев Лысого, что уже тащил булыжник двумя руками. Я понял его задумку, и мигом бросился помогать, отпустив руку жены. Булыжников здесь было много, и мы могли отбиваться от мохнорылых достаточно долго.

– Хватайте! Не стойте! – рявкнул я, Кате с Михой, что пытался отдышаться после ступенчатого марафона.

Сбрасывая булыжники в ступенчатый коридор, до нас доносились визги этих существ, что переходили в грозное рычание. Некоторые камни застревали, но и это было хорошо. Нужно было закрыть проход, как можно скорее. Хотя я понимал, что выползти они могут из любого другого среди десятков ходов в этой пещере. Набросав кучу камней так, что мы буквально забили ними проход, на секунду отлегло и показалось, что мы в безопасности. Но где там! Всего мгновение, и эти твари начали биться об камни, пытаясь прорваться. Мы хватали булыжники и что есть мочи, хреначили по их лапам, что проскальзывали в щели. Твари истошно визжали. Мы тоже орали в ужасе, что подымал волосы дыбом. Наконец, они заткнулись, перестав ломиться вперёд. Не спуская глаз с прохода, мы рухнули на пол с трясущимися руками и ногами от изнеможения.

– Думаешь, они ушли, – прошептал Лысый, едва дыша.

– Нет, они пойдут к другому коридору. Нам нужно уходить сейчас же, – ответил я, утираясь от заливавшего глаза пота.

– В какой проход пойдём? – спросил Миха.

– Уже нет разницы. Пусть нам повезёт, – ответил я и, взяв за руку Веру, что как безвольная тряпичная кукла, волочилась за мной, двинулся вперёд.

– Возьмите булыжники, на всякий случай, – сказал Лысый, прихватив добрый камень в руку.

Мы шли вверх, а ощущение было, будто спускаемся вниз. Было слишком легко. Этот проход оказался очень широким, что тут спокойно поместился бы целый вагон поезда. Было очень тихо, а ступеньки странно звенели при каждом шаге. Будто мы по ксилофону шагаем. Это напрягало, потому что выдавало нас. Не просто же они так звучат. Явно, чтобы было понятно, что кто-то идёт. Каждый шаг, заставлял нервно сглатывать, в ожидании, что сейчас появится очередной монстр.

– Может, вернёмся и пойдем по другому пути? Чувствую, что заведёт нас эта дорога в крепкие неприятности, – прошептал Миха.

– Ты шутишь? Я не вернусь туда, – прошипела Катя.

– Так, заткнитесь, – быстро шикнул Лысый, явно прислушиваясь к чему-то. Мы тоже напрягли уши.

И действительно, до слуха донеслось тихое, едва уловимое пение. Будто где-то поют колыбельную.

У меня внезапно потемнело в глазах. Рука начала болеть и стремительно каменеть до кончиков пальцев. В темноте было видно огненное свечение вен под сверкающим чёрным камнем.

– Возвращайся домой блудный сын, мама тебя ждёт. В колыбель праотцов… будет добрый пир. Ты забрал за собой… нашу надежду на мир. Возвращайся скорей… – донеслось чётко до моего слуха, будто мне шептали песню прямо на ухо.

– Вы слышите это? – шёпотом спросил я.

– Что именно? – спросил Лысый.

– Песня о сыне, – ответил я.

– Хм, нет, слов я не слышу, только мурлыканье музыкальное, – сказал Лысый.

– Я вообще ничего не слышу, – буркнул Мишка.

– Так что? Идём? – спросил у меня Лысый.

– Ну, а что ещё ты предлагаешь? – изумился я, будто у нас были другие варианты.

– Давайте снимем обувь, – предложила Катя, – чтобы наши шаги было не слышно.

– Хорошая мысль, – шепнул Лысый.

Шагая по звенящим ступенькам босыми, мы были максимально тихими. Продвигаясь вперёд, с каждым шагом становилось светлее, а песня всё тише. Добравшись до самого верха, мы оказались у обрыва на подобии балкона. Глазам открылось широкое и свежее пространство, что напоминало городскую площадь, выложенную большими плитами песочного цвета. Вдалеке виднелись строения, напоминавшие дома. В центре площади стояли три огненных фонтана, из которых струился голубой огонь. Он двигался как вода, но выдавали его языки пламени, поднимающиеся вверх от струй стекающих вниз. С так называемого балкона, вниз вели ступеньки, покрытые снегом. Откуда здесь снег, если мы под землёй? Неужели выбрались? Хотелось надеяться, даже не смотря на эти странные фонтаны.

Тут было тихо. Слишком тихо.

Осмотревшись, мы обулись и осторожно спустились вниз. Миха наклонился, и зачерпнул ладонью горсть снега.

– Невероятно… – прошептал он, и приложил комок снега к пересохшим, растрескавшимся губам.

– Не надо, вдруг он ядовит, – тихо сказала Катя, но видимо жажда была сильнее, и Миха всё же лизнул его, глядя жене в глаза.

– Всё хорошо. Это просто снег, – ответил он, закинув комок в рот, рассасывая его как конфету.

Я воздержался, хоть и меня мучила жажда. Больше меня интересовал источник снега. Задрав голову вверх, обнаружил ледяной потолок, что плотно сросся с нависающей горой и составлял единое целое. Мы находились под ледяным покровом, из которого исходил свет. Разглядеть, что же было над ним, то есть сквозь него, было невозможно из-за морозного узора.

Странно, что здесь никого нет. Слишком подозрительно. Осмотрев огненные фонтаны, из которых струились голубые языки пламени, стало ясно, что это место строили для чего-то особенного. Возможно, это был когда-то настоящий город. Фонтаны были из белоснежного камня с изящной обработкой, большим количеством мелких деталей, узоров и надписей на неизвестном языке.

Возвращайся… узнай… – вновь донеслись до слуха тихие, едва уловимые слова из колыбельного мотива.

Загадочное тихое место влекло меня изучить здесь всё, что успею. Оно мне казалось таким знакомым, будто из сна. Я обошёл вокруг одного из фонтанов, зачем-то решив коснуться рукой белого камня.

И тут меня накрыло.

Буквы начали складываться в слова песней. Как заворожённый, я наблюдал, как голубое пламя проникает в мою руку, сплетается с жёлтым огнём и шепчет о прошлом.

Тысячи образов проносились в моём сознании, показывая, каким красивым было когда-то это место. Это был величественный город, который уничтожила чёрная зависть. Злые колдуны в золотых масках наслали на жителей проклятье, превратив их в отвратительных зверолюдей. В этом городе было что-то важное, чем они хотели завладеть, но так и не смогли, потому что не нашли. Это был яркий кристалл, необыкновенной чистоты и великой мощи.

Чёрные колдуны прибыли из другого измерения, чтобы открыть дорогу своему безжалостному, жадному, ненасытному, всепоглощающему хозяину. Его образ передавался крайне омерзительно и жутко. Нечто уродливое, тучное, как чёрная, постоянно трансформирующаяся живая жижа с бесконечным количеством движущихся острых зубов как у бензопилы. Оно пожирало всё на своём пути, и ему всегда было мало, а тот самый кристалл мог удовлетворить его голод.

И когда чёрные колдуны пробрались в город, то так и не смогли получить то, зачем явились. Они получили мощный отпор от хранителей кристалла. Когда их хозяин почувствовал, что его слуги проигрывают и не принесут ему желаемого, то он решился сам ворваться в священный город. Здесь была страшная битва, оставившая свои следы повсюду. Тот же самый отпечаток Куйвы, один из тех последствий бойни. Хранители создали ловушку, и заперли пришельца из другого измерения в тюрьму. Им пришлось пожертвовать собой во имя спасения земли от неминуемой гибели. Они создали ключ, раскололи его на тысячи осколков и раздали другим хранителям на земле.

В каждой стране есть сакральные места, тщательно охраняемые от вмешательства тёмных сил. И все эти хранители, с виду обычные люди, внутренне несут важную службу, являясь носителями частей ключа. Но и это ещё не всё, как показали образы, что хранители должны быть чисты в своих намерениях, не поддаваться соблазнам и похоти. Иначе, они светятся как лампочки для тёмных слуг на карте мира. И они их находят, собирая по осколкам части раздробленного ключа тысячи лет.

Каков шанс, что я тот самый недостающий паззл?

Мне подсказал фонтан, что я последний. Получи они мой осколок, то всё… Я должен сберечь его. Не дать им завладеть.

Мне показали всё. Весь мой род. Моих родителей, что так же являлись носителями осколков. И теперь я понял, как они погибли. И о чём предупреждала прабабка. Нас всех всегда преследовали. Выжидали удобного часа. Заманивали в ловушки. И вот, я – последний осколок. Тот самый чёрный камень, которого так желают заполучить чёрные колдуны в золотых масках. А в масках потому, что у них лиц нет. Они тоже из другого мира, который очень давно разрушили, принявшись за другие, бесконечно паразитируя на них, перескакивая из измерения в измерение. Пока их тут не встретили наши люди, умеющие дать отпор. Человечество оказалось для них сюрпризом. Ещё ни одна раса так долго и яростно не сопротивлялась их вторжению.

Синее пламя второго фонтана рассказало о храбрости и силе духа предков, давно сгинувших в борьбе с этим древним злом. Они приняли решение, держать его здесь и ни при каких условиях не выпускать, даже если бы оно сбежало за тридевять измерений. Нельзя было допустить гибели невинных народов, где бы они ни находились. Эта планета, это место, стало вечной тюрьмой для чужеродной сущности.

И когда битва закончилась, а тюрьма захлопнулась, прошли тысячи лет, прежде чем произошла та самая сказочная история, что подтолкнула к активации недостающих ключей. Те самые дочери Солнца, из мести решили возродить монстра, чтобы он поглотил их отца. Тупорылые ведьмы не понимали, что они сгинут вместе со всем живым на планете. Месть и злость, затмили их разум. Они уже давно мертвы и нет у них шанса вернуть ту жизнь, о которой ещё недавно мечтали.

Во всех этих образах я видел так много, и даже Веру. Её отец тоже был носителем-хранителем. Он погиб. Поэтому её мать уехала подальше из этого места и вышла замуж за москвича. Она была обычной женщиной, но вот Веру всё время тянуло сюда. Она так часто говорила об этом, а я не придавал значения. Вот, что значит забвение. Я так напрягся, пытаясь найти ответ, есть ли в ней осколок ключа, получил странный ответ, в виде образа, белого голубя. Я видел, как её рука касается ледяной стены, а потом возникает белый ослепляющие свет.

У третьего фонтана я начал приходить в себя. Даже не понял, как я оказался возле него. Всё происходило само собой. Мои мысли вернули из прошлого в настоящее. В голове буквально загружалась карта местности, каждый алтарь, замок, вход и выход. Инструкция, что нужно сделать и с чем смешать, куда воткнуть и как положить. Меня трясло от избытка информации, казалось, мозг не выдержит и лопнет.

– Егор, ты чего? – вернул меня в реальность Лысый, что схватил меня за плечо и слегка потряс.

Связь с фонтаном мгновенно оборвалась. Из носа у меня текла горячая кровь, капая на белый снег.

– Я теперь всё знаю… – прошептал я, предвосхищая вопросы Лысого, что удивлённо уставился на меня.

В голове звенело от наплыва образов, что лавиной обрушились на моё сознание. Понимание происходящего вселяло уверенность в своих силах. Внутри закипал праведный гнев за всё случившееся с этим городом, его жителями, моими родными. И ещё больше от того кипела внутри кровь, что ждёт мир, если грёбанные ведьмы смогут отомкнуть замок, где дремлет та чёрная сущность.

Я всю жизнь чувствовал себя отщепенцем, из страха остаться одному стремился заслужить “звание“ в обществе. Я никогда не был частью того, к чему пытался дотянуться. Чувствовал себя особенным, но в самом кривом смысле. А теперь, я нашёл ответ, кем я был на самом деле и почему меня жизнь так часто била под дых.

Ключ, то есть его осколки, что носили в себе мои предки, не был совершенно буквальным. Он передавался отчасти духовно, и отчасти физически, сохраняясь в крови по родовой линии хранителей из поколения в поколение. Но, мой случай, оказался крайним. Окаменение руки было плохим признаком, как я понял из образов. Такое случалось при условии, если кровь хранителя пропитывалась ненавистью, страхом, отчаяньем и другими губительными чувствами и эмоциями.

Как раз мой случай, чтоб его…

Таких как я легко использовать. Мы материализуем ключ, который можно в буквальном смысле отобрать. Из представленных образов, мне запомнился мужчина с каменным сердцем. Колдуны в золотых масках вырвали его. То есть, попадись мне на пути эти хмыри, то они сразу же примутся за мою руку. Оторвут не глядя.

Хрен им.

– Что знаешь? – спросил Лысый, ёжась от холода.

И я вкратце описал ему то, что увидел. Смешно, что пройдя такой трудный путь, сталкиваясь с противоестественным и потусторонним, мой друг косился на меня с недоверием. Мол, конечно, ты избранный, ага, удачи.

Да я и не претендовал на признание. Напротив, сейчас я понял, что испытывал Рыг, принимая родовую ношу. Хранители-носители частей ключа, должны вести буквально монашеский образ жизни, не зависеть от материальных благ и страстей. А я жил как последний мудак в моральном плане, не зная, как жёстко подставлялся, сигналя в темноте потусторонним тварям, мол, придите и сожрите меня на закуску, после того, как возьмёте недостающий осколок ключа. Ворона пыталась предупредить, а я ничего не понял. А как понять, если вообще не в теме всей движухи? Спасибо, что ноги довели меня до этих фонтанов, и я всё увидел, хотя сам до сих пор до конца не верил в реальность происходящего.

Я подошёл к Вере, что с отрешённым взглядом сидела на ступеньке, глядя на свои исцарапанные ладони. Лицо её осунулось, выделяя острые скулы на и так худеньком лице. Бледная, покрытая царапинами и ссадинами кожа с синеватыми кругами под глазами, заставляла меня волноваться. Присев рядом, осторожно обнял за плечи, опасаясь, что она оттолкнет меня. Но, она сидела не двигаясь.

– Вер, а ты знаешь, кем был твой отец? – не совсем удачно начал я разговор, но уже не отмотать назад момент.

– К чему такие вопросы? – раздражённо прозвучал её голос.

– Я… – набрав воздуха в грудь, решался сказать ей, – видишь, тот необычный фонтан?

Она бросила в ту сторону бледный взгляд и слабо кивнула головой.

– И что? – хмыкнула она.

– Возможно, если коснешься его, то узнаешь правду, как я. Они показали мне многое, что невозможно передать словами.

– Кто они?

Вера с недоверием посмотрела на меня, мол, что за чушь ты несёшь, придурок. В её глазах царила вселенская усталость и печаль.

– У нас немного времени. Прошу, попробуй. Я думаю, это многое прояснит и поможет выжить.

Я выжидающе глядел на неё, мысленно умоляя последовать совету. Ведь лучше один раз увидеть, чем слушать мой рассказ.

Она встала и пошла вниз к огненным фонтанам. Остановившись, с недоверием бросила на меня взгляд, но всё же решилась дотронуться. Глаза её наполнились слезами, губы затряслись. Я испугался, что ей больно, что фонтан действует на неё не так как на меня. Бросился вниз, скорее отняв её руки от белого камня.

– Что такое? Больно?! – осматривая её, вопрошал я.

– Нет, – сипло ответила она, утирая слёзы, – это… просто…

– Ты видела?

– Угу, – всхлипнула она. – Это невероятно…

– Понимаю. Я тоже до сих пор поверить не могу, – прошептал я, гладя её по голове, обнимая содрогающееся всхлипами тело жены.

Друзья смотрели на нас с большим вниманием, по всей видимости, ожидая объяснений.

– Егор, я… у меня… – заикаясь от всхлипов, пыталась сказать Вера, подняв на меня заплаканное лицо с ясными глазами.

– Что? – ощущая, что волнение взрывает мне мозг, вопрошал, стараясь сдерживать эмоции.

– Я беременна.

Мгновение мы смотрели друг на друга так, будто этот кадр нашей жизни поставили на паузу, чтобы получше рассмотреть образующиеся эмоции на лице.

Неужели от Джона… – пронеслась первая мысль в голове, больно кольнув сердце.

– Я поняла, – мрачно сказала Вера, отодвинулись от меня.

– Что? Подожди.

– У тебя на лбу всё написано, – обиженно фыркнула она, и пошла за рюкзаком к ступенькам.

– Это мой ребёнок?

Я шёл за ней, понимая, насколько неуместен мой вопрос. Но, я должен знать.

– Спроси у фонтана, – дерзко ответила она, не оборачиваясь ко мне.

– Вера! – рявкнул я, развернув её за плечо к себе лицом.

– Это. Мой. Ребенок. – с каменным выражением лица процедила она. Столько ненависти в её взгляде я не видел никогда. Глаза её искрились ледяными молниями. Отшвырнув мою руку в сторону, она, развернувшись, пошла вперёд.

– Куда ты? – рявкнул я, ощущая как стремительно утекает то просветление, что недавно озаряло душу.

Она не ответила.

– Верочка?! – спохватилась Катя. – Подожди. Постой!

– Ну ты и дебил, – сказал Лысый, торопливо зашагав вслед за моей женой.

Согласен. Я… не знаю, что сказать. Ребёнок. И радостно, и горько… если не мой.

– Ну, чего стоишь? Догоняй! – громко прошипел над ухом Миха, толкнув меня в спину.

– Куда вы все прётесь?! – взревел я, ощущая, как меня захватывает гнев.

Огонь в фонтанах ярко полыхнул с характерным гулким звуком. Он единственный, кто отреагировал на мои слова. Все без оглядки шли вперёд.

Самое время сейчас проявить всё, о чём предупреждал огонь. Злость из меня лезет наружу, она клокочет и бурлит. Меня раздирает от несправедливости! Я в бешенстве!

А может, пусть уходят эти предатели?! Скатертью дорога! – сжимая кулаки, я глубоко дышал, пытаясь взять себя в руки.

Нет, так нельзя. Нужно их догнать! – перебивала другая мысль.

Ты им не нужен. Никогда не был нужен. Вообще никому. Ты просто инструмент. Винтик. Осколок… – убеждал внутренний голос.

А если это мой ребёнок? Нельзя чтобы Вера пострадала. Я должен контролировать себя, иначе, всему конец. Нельзя поддаваться страстям.

Я, было, собрался с мыслями и хотел пойти вслед за женой и друзьями, как вдруг получил удар в спину, что едва не сбил меня с ног. Обернувшись, обнаружил на запорошенном снегом каменном полу здоровенного ворона. Он лежал на спине, распахнув одно крыло и вяло шевеля скрюченными лапами.

– Рыг, ты ли это? – спохватился я, осторожно взяв птицу в руки.

Ворон каркнул в ответ, сверкнув глазами.

– Эй! Тут Рыг по ходу вернулся! – взволнованно окликнул я друзей, и те остановились, оглянувшись на меня.

Ворон выглядел неважно. Изрядно потрёпанный и явно со сломанным крылом. По пути к нам ему прилично досталось. Я осторожно положил его возле огненного фонтана, думая, что делать, как помочь?

– Отойди, – сказала Вера и присела на корточки, осматривая ворона.

– Ты педиатр, а не орнитолог, – вырвалось у меня от её неприкрытой грубости в голосе.

– Ну, тогда действуй сам! – всплеснула руками жена и упёрлась в меня злым взглядом.

– Вер, не слушай его, – встав рядом, обняла её за плечи Катя, бросив на меня осуждающий взгляд.

– А это точно Рыг? – спросил Лысый, заглядывая через спины женщин на ворона.

– Это мы узнаем позже… а сейчас не мешай, – копошась пальцами в чёрных перьях, ответила Вера.

– Если это он, то я очень рад, – сказал Лысый, и ворон, будто отвечая ему, каркнул.

– Ох! – Вера отпрыгнула назад, резко одёрнув руки от птицы.

– Ё-моё… – прошептал Миха, сбрасывая с себя куртку.

На наших глазах началось превращение ворона обратно в шамана. Перья испарялись как дым, тело искажалось, увеличивалось. Особенно жутко выглядело превращение вороньей головы в человеческую. Вороний клюв на лице парня исчез в последнюю очередь. Когда трансформация была завершена, он слабо застонал. Миха приподнял его, укутав голое тело в свою куртку.

Друзья начали копаться в рюкзаках, пытаясь найти хоть какую одежду. Кто что нарыл, то и надели на парня. Футболки, лосины, носки.

– Они знают… – еле слышно прокряхтел Рыг бледными губами, – они идут…

– Сюда? Здесь безопасно? – спросил я, ощущая ледяное покалывание в затылке.

Он приоткрыл один глаз, и отрицательно покачал головой. Ответ неясен. Сюда или не сюда, безопасно или нет?

– Они идут за тобой. Ты должен найти волшебный ларец. Там лежит золотая маска. Она покажет тебе, где находится дверь в усыпальницу предков, – тихо сказал Рыг, распахнув оба глаза.

– Маска чёрных колдунов? – уточнил я.

– Угу, – кивнул Рыг. – С её помощью, видно все слои реальности. Всё, что скрыто от человеческого глаза и не только.

Шаман всё больше приходил в себя, и всё лучше выглядел, относительно того, в каком хреновом состоянии он был совсем недавно. Он приподнялся на локти, и посмотрел на огненный фонтан.

– Священный огонь. Я верил, что он не иссяк, – с радостью в голосе прошептал Рыг, и подполз к фонтану.

– Может, тебе помочь? – потянулся к нему руками Лысый, но шаман остановил его, отрицательно замотав головой.

– Я сам. Благодарю, – прильнув к белому камню, он осторожно зачерпнул рукой стекающий ручеёк огня, и приложил к губам. Его лицо приняло блаженный вид.

Через минуту, он уже бодро стоял на ногах, вызывая в наших умах много вопросов.

– Он исцеляет? Можно мне? – спросил Миха, указав на раненную руку, и Рыг одобрительно кивнул в ответ.

– А мне? – спросил я, указав на свою окаменевшую руку.

– Нет, – покачал головой шаман, – это не поможет.

– Ты меня огорчаешь. Что же мне делать?

– Ты знаешь. Зачем спрашиваешь? – прищурился он.

Конечно, я всё знаю. Понятно, но не понято. Экспресс курс истории предков ещё распаковывается в моей голове.

– Ты знаешь, где мы? И почему здесь так светло, как днём? – спросил его Лысый.

– Мы под Сейдозером, – ответил Рыг.

– Что, прям реально? Тогда почему там лёд, а не вода? Сейчас же лето, – удивлённо задрав брови, переспросил Лысый.

– Мы в отражении, так сказать в зеркале. Нет разницы, какое время года в реальном мире. Нечистые не видят нас здесь, но это ненадолго, – вздохнул он.

– Что это значит, ненадолго? – уточнил я.

– То и значит, что сейчас они ищут способы прорваться сюда… за тобой. А ты ещё не готов.

– К чему не готов?

– В тебе кипит злость. Ты светишь им, влечёшь. Кто-то убил змея-хранителя, и теперь без него оборона этого места будет недолгой. Синяя тень и её сестра собрали армию, и будут атаковать, чтобы достать тебя и добраться до замка, что отопрёт дверь вечному мраку.

– Я знаю. Видел образы от источника, – кивнув на фонтан, ответил я.

– Змея убил Джон под управлением паукообразной твари, – сказал Лысый.

– Только что-то он не очень-то добрый был, этот змей. Рассвирепел, когда мы стену разрушили. Хотя он сам приказал Егору найти и отпереть замок, где якобы другие змеи-хранители. Он обещал помочь, а как увидел дыру в стене, то сказал, что нам не выбраться отсюда никогда, – дополнил Миха.

Лицо у Рыга вытянулось и помрачнело.

– И что с той стеной? Вы видели?

– Она светилась красным светом, трескалась и в итоге взорвалась, засыпав проход, – сказал Лысый.

– Это очень плохо. Барьеры нарушены. Нужно уходить, сейчас же. Найти маску, и добраться до усыпальницы предков. Вагахке и Оадзь настроены решительно, и не перед чем не остановятся в своей мести. Особенно старшая, она особенно опасна и знает весь подземный мир, все ходы и выходы, – сказал Рыг.

– Конечно, знаю! Ведь это моё царство! – раздался зычный голос за спиной, вибрируя в тихом пространстве.

На том самом балконе стояла высокая рогатая баба, покрытая густой косматой шерстью, с выпученными злыми глазами, козлиными ногами, обвешенная золотыми цепями и с мощным посохом в руках.

– Вагахке, – выдохнул Рыг. – Бегите! Я задержу её!

– А ты смотрю, выучил моё имя, – расхохоталась она, – так пусть оно навечно застынет на твоих губах, вонючий нойда!

Раздался громкий удар посохом, от которого под ногами задрожала земля.

Рыг поклонился священному огню, и вошёл в него.

– Великие предки, призываю вас на защиту! Священный огонь Великой матери Земли, помоги! Защити! Кав-рай, покровитель шаманов, взываю к тебе! Рухтнас, защитник саамов, взываю к тебе! – пронзительно звучал его голос, и я увидел, как высоко и широко вспыхнуло пламя, образуя щит против монстра.

Вагахке рассвирепела, пытаясь пробиться, но только обжигалась и дымилась её шерсть.

– Я вырву твою печёнку, поганый нойда! Повешу на твоих же кишках за ноги! – орала бывшая дочь Солнца, терпя неудачу, пятясь назад ко входу.

– Тебе здесь не место, проклятая! Убирайся! – голос Рыга звучал хором, что пробирало до мозга костей. Этот хор был наполнен тысячей могучих голосов.

– Ты пожалеешь, – Вагахке злобно шипела, забиваясь обратно в тоннель.