Текст книги "Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ)"
Автор книги: Кира Оксана Валарика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 29
Ехать пришлось довольно долго. Хотя, осознав масштаб нынешних возможностей перемещения, я была рада, что нам не понадобилось лететь на другой край света. И удивлена, что ещё тогда, после ритуала, ожерелье не попытались вывезти максимально далеко. Впрочем, может и попытались, амулет прошёл кругосветное путешествие и вернулся к истокам, где его и ждал подходящий носитель. Невероятно, что он, этот носитель, вообще существует. Столько сложившихся обстоятельств не могут быть случайностью.
Как бы мир потом не пришлось спасать. Или разрушать. Тут уж как получится.
Маркус оказался просто замечательным попутчиком. Мы немного поговорили о магии, ещё раз обсудили предстоящее колдовство, и позволили друг другу побыть наедине с собственными мыслями под красивую музыку.
А потом мы припарковались на забетонированной автостоянке, расположенной у края обрыва. Метрах в двадцати внизу шумело ночное море, а чуть дальше справа берег врезался в тёмные воды более высокой скалой с плоской вершиной и пологим склоном со стороны дороги. Я выбралась из машины, подождала, пока вампир и пёс припаркуются и присоединяется. Маркус подошёл поближе к заграждению, взглянул вниз.
– Это здесь.
– Я думал дорога будет сложнее? – оборотень, услышавший его слова, удивлённо вскинул брови. – Непролазные дебри, там, на многие километры, чудовища, хранящие покой древней колдуньи, загадки, которые почти нерешимы...
– Ну вообще-то сложность есть, – Маркус улыбнулся. – Это буквально здесь. Под нами. И единственный вход там.
И он указал рукой через бетонный забор, вниз, на шелестящие о скалы волны.
– Только не говори, что нам придётся нырять! – шеф Милены перегнулся через бортик.
– Странно, я не помню таких сложностей... – я нахмурилась.
– Вполне возможно, что раньше тут был берег и подход оттуда, но сейчас вода сточила и разрушила пологую часть этого склона, лишив нас возможности подобраться. А может и не вода, может все специально. Вход где-то на середине, так что нырять не придётся, – Маркус, тоже перегнувшись через заграждение, рассматривал ведомые только ему ориентиры.
Я бы и сама должна все это знать, но я была почти без сознания когда все это происходило, так что...
– И как нам туда попасть? У вас в багажнике ковёр самолёт? – ворчал оборотень.
– Знаешь, почему ведьмы летают на метлах? – улыбнулся Маркус. – Потому что не нужно тратить дополнительные силы, чтобы придать твёрдость объекту, на котором будешь лететь.
– Так у вас в багажнике метла? – вскинул брови Мечеслав.
– Мне так нравится как вы оба говорите "у вас", будто она оформляла со мной совместный кредит на эту машину, – чародей сделал умиленное лицо.
– Обозначь мне... – я запнулась, с прищуром глядя на воду внизу. – Маркус, смотри-ка, ты это видишь?
– Что? – глаза колдуна засветились ярче.
– Там лодка под пологом невидимости, – я показа направление рукой. – Мы не одни.
– Но как ты... – Маркус удивлённо посмотрел на меня.
– Ой молодой-глупый, движение волн немного сбивается в том месте. Простые люди или вон они, – я махнула в сторону вампира и оборотня, – не заметят, но ты-то с магией за ручку ходишь.
Пока Маркус вглядывался в волны, а я придумывала способ быстро и бесшумно спуститься, Мечеслав коснулся плеча оборотня, привлекая внимание
– Я хотел бы спросить прежде, чем мы спустимся и вероятно начнём драться с чужаками. Чем я тебя так обидел, что ты рычал на меня у подъезда и готов шарахнуться сейчас?
– Я чего бы начать? – пёс посмотрел ему в глаза. – Ты и твоя ведьма не всегда себя контролируете, забываете, что чужая жизнь и чужие желания тоже имеют значение. Ваши выходки... В её глазах был страх, понимаешь? Когда она говорила о вашем походе в горы. Вы напугали единственную женщину, готовую заботиться обо мне даже зная, каким идиотом я могу быть. И она боялась именно этого, – он указал на меня. – Так что уж простите, если я немного нервно реагирую на происходящее. Но я понимаю о чем ты, да, я прикрою твою спину в бою, не волнуйся.
Мечеслав выглядел как человек, готовый начать нести глупости вроде "да как ты мог подумать, да я бы ей никогда не навредил", так что я влезла в их милую беседу самым бессовестным образом:
– Господа. Я не думаю, что на невидимой лодке в тайную пещеру мог приплыть случайный турист. Поэтому колдовать, чтобы спуститься вниз, я бы не советовала. И если ни у кого с собой нет длинной крепкой верёвки, я думаю мы в неприятном положении.
– Только не говори что кому-то из нас придётся ехать обратно в город, чтобы купить эту самую верёвку, – кажется, оборотень был готов застонать от безысходности.
– Не скажу. Но тогда тебе придётся превратиться в зверя и спустить нас всех на себе по отвесной скале вниз. Насколько я поняла, твоя вторая ипостась смешанная, так что тебе не составит это труда.
– Я и сам могу спуститься, – тут же вклинился Мечеслав.
Благо, говорить «и тебя могу отнести» он не стал, что не могло не порадовать. Во-первых, – пес сбесится, во-вторых – не смог бы. Вампиры конечно могут строить из себя пауков, взбирающихся по вертикальным поверхностям, но если повесить на них дополнительные пятьдесят килограмм, гравитация скажет свое весомое слово.
Оборотень замялся, хмурясь, мне даже показалось, он сейчас на полшага, но отступит. Это что за дела? Как рычать на всех, так первый, а как до дела дошло, так в кусты?
Почувствовав мой пристальный, если не сказать сверлящий, взгляд, пёс вздохнул.
– Милена ещё не видела меня в звериной форме.
– И? – я сложила руки на груди.
– Вдруг она вернется, а я... Испугается же без предупреждения.
– Ой, как плохо ты знаешь свою секретаршу, она руку гаргулье в пасть совала, а собаку прям так испугается, что удар хватит, – я закатила глаза. – У нас не так много времени, обращайся и неси меня вниз, живо.
На словах о гаргулье он прищурился, но уточнять не стал, вместо того начиная раздеваться. То ли мой тон командный так подействовал, то ли мозги, наконец, включились.
– Жди здесь. Возьмёшь мой рюкзак, так безопаснее, – я кивнула наблюдавшему за входом в пещеру (какой умный мальчик) Маркусу и повернулась к вампиру: – Ты пойдёшь вместе с нами. Прикроешь мне спину.
И ой надо же, никто больше не стал спорить, сомневаться и действовать мне на нервы. А я нервничала, да. Внешне этого может и не видно было, но внутри я понимала, что там, внизу, вероятнее всего мой самый главный враг современности, и он явно не просто посидеть рядом с моим телом пришел. Ощущение, что над головой на тонкой нити висит огромный топор, заставляло быстрее обычного терять терпение, но я старалась. И больше всего в сложившейся ситуации меня интересовало, как этот загадочный лодочник вообще узнал, где я нахожусь.
Напрягало.
Пес сменил форму достаточно быстро, уж за что люблю такую разновидность. Потряс всем своим измененным телом, будто только из воды выбрался, и посмотрел на меня мерцающим желтым взглядом. А потом просто развернулся, позволяя забраться себе на спину. Пришлось овить его руками-ногами, покрепче вцепляясь в шерсть заодно. На таких «коняшках» просто так не покатаешься, смешанная форма звериной ипостаси не делала его похожим на обычного пса. Такие, как он, имели передние лапы, более похожие на руки, чем простое зверье, могли передвигаться на двух и четырех конечностях, лазать по деревьям и вертикальным поверхностям, если там было за что зацепиться. Потому и можно было на нем легко спуститься по отвесной, но не очень ровной скале. Вампиры в то же время могли передвигаться по более гладким стенам, цепляясь буквально за саму поверхность, но эта «магия» имела ограничения по весу, что делало их отвратительными ездовыми лошадками. Зато оставляло юркость и компактность – псина сейчас был выше и шире Мечеслава раза в полтора.
Будь сейчас здесь Милена, она явно пошутила бы на тему того, что мне должно понравиться кататься на собаке верхом. Но откровенно это было такое себе удовольствие – в попытках нас не угробить, ее шеф не особо следил за плавностью движений.
Зев пещеры я увидела первой, что не удивительно, на ней тоже висело легкое заклинание отвода глаз – чтоб и магией не фонило далеко, и от лишних взглядов защитило. Пришлось шепотом руководить псом, чтоб он вообще туда попал. Снимать заклятие, когда внутри его творец, было бы большой глупостью, а отводящая магия не делает непроницаемых стен, так что оборотень просто нырнул туда, где ему казался монолитный склон.
Нас встретил длинный, темный коридор и отблески голубоватого света вдали. Я кивнула оборотню и тот скрылся за завесой. Тут же с грацией змеи внутрь скользнул Мечеслав. Замер на долю секунды, оглядывая все мерцающими, как угли глазами, повел головой. Это меня в вампирах всегда очаровывало – хищность без отвратительной шерсти, слюней и прочей звериной ереси.
Мы прошли немного вперед, прислушиваясь, но услышали лишь как пес спускается с Маркусом.
Забравшись обратно в коридор и позволив колдуну спрыгнуть на камни, оборотень не стал превращаться обратно. То ли показывая готовность к битве, то ли не желая светить голой задницей перед врагом. Еще один минус превращений, да.
– Я пойду первой, – почти неслышно сказала я. – Маркус, ты замыкающий. Не ввязывайся. Ты должен беречь силы на ритуал. Вы тоже, – я кивнула остальным.
– Но если тебе понадобится помощь? – колдун выглядел обеспокоенным.
– Я сильная ведьма. Вы мне только помешаете.
И я пошла вперед.
Он был там, конечно же. Расчерчивал пол вокруг постамента новыми символами. Судя по цвету, использовал кровь. Немудрено, ему нужно было наложить заклятие поверх другого заклятия, дело нелегкое. Судя по уже начерченному – он собирался перенести тело, сохранив наложенные на него чары. Логично. Не помогло бы навсегда скрыть от моих поисков, но потянуло бы время, что уже «хлеб». На постамент я старалась не смотреть, вместо того сконцентрировавшись на самом чародее. Все тот же костюм, скрывающий личность и дающий защиту. Это не к добру.
Конечно же, он заметил меня сразу, как я только вошла. Но не атаковал. Наверное, в первые секунды от неожиданности, потом – вспоминая подходящие заклинания. Подходящие для чего – это уже вопрос. Но спрашивать я, конечно же, не стала, вместо этого резко вскинув руки ладонями вверх, будто поднимая что-то невидимое. Пол под ним запылал голубым пламенем, символы на костюме тут же засияли защитными чарами. Чародей отскочил, но я уже послала в него искрящуюся молнию, заставляя вскинуть руки для дополнительной активации щитов. Тело гудело от переполняющей его силы, напоминая, что еще не готово к столь сильному колдовству. Простой человек уже сгорел бы, но Милена никогда не была простой, так уж сложилось.
Он ударил в ответ, сначала простой силовой волной, тут же дополняя ее яркой вспышкой и напоследок закрепляя петлей-удавкой. На все это мне хватило одного единственного щита, что даже немного разочаровывало. От этого чародея я ожидала большего. Или за мощным костюмом скрывается слабосильный колдун? Потому и прячется всегда по углам, подставляя вместо себя других? И сила его в творимых долгое время заклинаниях – с подготовкой, вспомогательными артефактами?
Либо же он делает вид, что слаб, чтобы я расслабилась. Встречали и таких.
Я направила в него огненную стрелу и тут же отскочила в сторону, уходя от его заклинания. Где-то в коридоре Маркус шипел на оборотня, не позволяя ему вмешаться. Мечеслав, судя по всему, прекрасно помнил, что мне под руку лучше не лезть.
Очень хотелось колдовать что-то разрушительное и мощное, но пещера, близость собственного тела, и необходимость сохранить линии заклятия, прорисованные вокруг постамента, не позволяли разгуляться. Ни мне, ни моему противнику. И нам обоим приходилось перебрасываться чем-то хитрым, точечным. Вопрос был только в том, что кончится раньше – устойчивость его костюма или мои силы.
Заклинания вспыхивали дно за другим под низкими, неровными сводами, лишенными (к счастью) опасных во время магической битвы сталактитов.
Бой затягивался. Но я ждала. Боялась, что Маркус не выдержит и вмешается, и ждала. Он смеялся, зная, что это тело слабее, что его самого почти невозможно победить, ведь он в полном обмундировании и с секретом в рукаве. Глупый, глупый чародей.
Но вот он на миг замешкался с новым заклинанием, и под сводами пещеры эхом раздался крик десятков, если не сотен голосов. Никто его не слышал, этот голос затерянных пленников, скованных и запертых, бесконечных батареек для хозяина ключей от их цепей.
Я знала, что не могу тягаться с ним вот так, когда он практически непобедим, имея подпитку своей призрачной сети (десятки нитей, связывающих колдуна и его жертв сейчас чувствовались легко), а я была заперта в чужом теле. Но это не значило, что я не могла совсем уж ничего.
Резкий жест был прост и элементарен – развести руки перед собой левую направляя вниз а правую вверх так, чтобы ладони смотрели друг на друга. И всплеск энергии, разметавший волосы, ударивший по глазам светом. Вдох – и между моих рук, прямо передо мной, появилась раскрытая призрачная книга. Её страницы бесконечно перелистывались, а вокруг засияли голубоватые руны. Где-то далеко Маркус благоговейно шептал "Это же Призрачный Гримуар!", а я перевела взгляд сияющих глаз на колдуна. Он был готов сражаться, отбить любые, по его мнению удары. Вот только я больше не собиралась атаковать.
– Ахтэ-грисса (Услышь мои слова), – древнее наречие обожгло горло. – Апар-грастри-ив-талли (Запри и огради, того кто встал сейчас на моем пути).
Гримуар замер, и вокруг чародея взметнулись прутья призрачный клетки, мгновенно накрывая его непроницаемым куполом. Он закричал, ударил по ним магией раз, второй, третий, но...
Твоя сила идёт из того же истока, что и клетка, вот только клетка на уровень выше, потому твои попытки бессмысленны. Это как пытаться спилить дерево листом бумаги.
Я почти сказала ему это, но не стала. Зачем что-то объяснять тому, кто по ту сторону баррикад? Да и говорить сейчас было сложно, даже стоять оказалось почти сверх сил. Это тело не готово к магии такого уровня, совсем не готово.
Мечеслав оказался рядом первым, подхватил на руки, не позволяя опасть на землю. И надо же, пёс не стал возражать.
Я даже оглянулась, ища его взглядом.
Оборотень, принявший человеческую форму, не стесняясь наготы, шёл к клетке с видом человека готового бить морды невзирая на лица.
– Где она?! Что ты с ней сделал, скотина?!
Колдун, уже переставший пытаться вырваться, сложил руки на груди:
– Ты не должен позволять им проводить ритуал, если хочешь ещё увидеть свою драгоценную Милену. Лучше выпусти меня, чтобы я мог её вернуть.
– Кагар! – тон Мечеслава стал настороженным.
– Иди сюда, – Маркус уже хлопотал вокруг постамента. – Потом пофлиртуешь с пленником.
– Ну, я должен был попытаться, – пожал плечами пёс, возвращаясь в центр пещеры и начиная приносить пользу. – В фильмах злодеи любят выкладывать все секреты в подобные моменты.
– Поставь меня у постамента, – я оглянулась на вампира.
Тот послушно поднёс меня ближе, позволил встать на ноги и замер рядом, неотрывно глядя на тело, лежащее на камне.
– Будто и не прошло пять сотен лет, не так ли? – я сжала его руку, чувствуя, как он начинает дрожать.
Она выглядела спящей. Ни время, ни пыль не тронули зачарованную женщину, и даже одежда была цела. Я смотрела на неё и это было так странно, ведь это была я сама, такая, какой была сотни лет назад. Кажется, каждый день видя в зеркале другое отражение, я даже стала это забывать.
– Мы готовы? – Маркус встал по ту сторону постамента, лицо его было очень сосредоточеным.
– Выйди за пределы круга, – я коснулась плеча Мечеслава, привлекая его внимание.
Взгляд мерцающих алых глаз был немного безумным, но он кивнул и отступил, встал рядом с оборотнем на безопасном расстоянии.
– Делай, как я тебя учила, – опираясь на постамент ладонями, я ободряюще улыбнулась Маркусу.
– Ты совершаешь ошибку, юный чародей! – колдун в маске попытался схватиться за прутья, но те обожгли даже сквозь защитные перчатки, а Маркус уже начал читать заклинание.
Глава 30
Слово за словом древние чары расплетались, жест за жестом творилось новое колдовство. Свечи вспыхнули сами, плавились, пылая, будто в ускоренной перемотке. Мир поплыл перед глазами, но я ещё успела заметить, как Маркус потянулся к моей шее руками.
...А потом я открыла глаза и посмотрела в потолок пещеры. В то же мгновение свечи погасли, догорев, оборотень бросился ловить падающую на камни Милену, логично выбрав любимую вместо пошатнувшегося, но устоявшего друга, а вампир оказался рядом со мной, заглядывая в глаза.
– Варнава?
– Нет-нет-нет, что вы натворили?! – колдун в маске снова ударил по клетке магией, в этот раз более разрушительной, и пещера вздрогнула, заставив всех на мгновение замереть, прислушиваясь.
Только пес, не обращая ни на что внимания, осторожно тряс лежащую на его руках женщину... ту, кого еще вечером я видела в зеркале.
– Милена, милая, очнись, твой разум должен вернуться, ведь ты свободна, Милена...
К нему подскочил Маркус, проверил у нее пульс, после чего прижал ладонь ко лбу и под пальцами вспыхнул свет колдовства.
Я села. Ощущения были... странные. Мир вокруг бурлил движением, все суетились, даже Мечеслав пытался заглядывать в глаза и звал, требовал сказать, что все в порядке. Но было ли все в порядке? Могла ли я так сказать?..
А потом все разом встало на свои места. Я соскользнула с постамента, лишь вскользь коснувшись плеча вампира, пошла к беснующемуся в клетке колдуну, на ходу пробуждая свою силу.
Где-то там за спиной довольно улыбнулся Мечеслав и замер едва успевший закончить заклинание Маркус, и только пес продолжал баюкать женщину, которую так и не успел назвать своей на самом деле.
– Ну, здравствуй, – замерев у самых прутьев, я склонила голову плечу, немигающим взглядом глядя на колдуна.
Мягко повела кистями рук, будто нежно охватывая пальцами невидимые веревки, и резко сжала в конце. В ладонях вспыхнуло голубое пламя, клетка исчезла, заменяясь выстрелившими из стен цепями, накрепко обхватившими его запястья. Полупрозрачный металл зашипел, соприкоснувшись с тканью защитных перчаток, раскалился докрасна, но выстоял.
– Зря ты проснулась, ведьма, теперь тебе придется умереть, – он шипел, и маска почти глушила его слова.
Я сжала на миг пальцы крепче, завершая заклинание, и подступила ближе, коснулась расчерченной магией маски уже лишенными огня руками, и просто сняла ее, открывая его лицо.
– Ты?! – удивленный возглас на фоне перерос в рык трансформированного зверя.
Он кинулся. Я не оглядывалась, не смотрела, но знала – эмоции, его гнев и желание действовать, его бессилие и ощущение бесполезности, наконец, нашли выход, нашли цель. Я его понимала. Но...
Глухой стук и еще более яростный рык возвестили, что вампир отбросил оборотня к дальней стене. Я видела, как расплывается улыбка на лице колдуна. Человека, с которым и я познакомилась, будучи в теле Милены.
Человека, которого я знала пять сотен лет назад. Но никто не мог этого видеть, кроме меня.
– Твои друзья сейчас перегрызут друг другу глотки, – не скрывая довольства, прошептал он. – Ты всегда приносила только боль, склоки и смерть. Думаешь, сейчас что-то изменится?
Оборотень бросился снова, и в этот раз Мечеславу пришлось изворачиваться, потому что эффект неожиданности не работает дважды, по крайней мере, не так.
– А ты слышал их крики? – я оскалилась, сжимая его голову своими ладонями. – Крики тех, кому причиняешь боль ты?
Сейчас его личный резерв был на нуле, и он постоянно тянул энергию из внешнего источника, чтобы поддерживать целостность своей защиты. И десятки голосов вопили от боли, ведь он выпивал их души, отрывал куски их жизней, забирая их себе. Всего пара слов заклинания, позволяющего ему слышать то же, что и я, и чародей задрожал, дернулся, пытаясь прижать ладони к ушам, а потом заскулил, подобно собаке. Не нужно быть сострадающим, чтобы стать оглушенным чужой болью, когда такой хор кричит прямо в твоей голове.
Я развернулась к остальным. Пес, прижимающий вампира к полу, замер, насторожив уши – слушал странный звук, исходящий со стороны его врага. Вот так эффект неожиданности срабатывает во второй раз.
– Отпусти его, – я заглянула псу в глаза.
Сейчас там уже теплился разум, вытеснивший состояние аффекта, побуждающее рвать все на своем пути. Это хорошо, обездвиживать его магией в сложившейся ситуации было бы не лучшим исходом.
Оборотень послушался. Даже трансформировался обратно, и подошел ближе, не сводя с меня злого взгляда:
– Эта сволочь хотела ее убить. Я хочу перегрызть ему горло лично, чтобы он уже не воскрес.
– А почему ты думаешь, что если ты убьешь это тело, то он не воскреснет? – я снисходительно улыбнулась. – Вы уже убивали его однажды, и вот что мы имеем.
– Но сейчас... – пес моргнул, перевел взгляд на колдуна, уже потихоньку приходящего в себя.
– Что? Что изменилось сейчас? – мне хотелось рассмеяться, настолько глупый пёсик.
– То есть... это не он? – мужчина нахмурился, пытаясь понять, что происходит.
– О нет, это он, – я отступила, оглянулась на поднявшего голову врага. – Все тот же, что и пять сотен лет назад. Другое лицо, другое время, но это все еще он.
– Но колдуны не живут так долго, – в голосе Мечеслава звучало отчаянное нежелание верить, хоть мы оба понимали, что он давно это почувствовал.
Но в этом была между нами разница – он смог лишь почувствовать старого «друга», а я... сейчас я могла видеть его.
– Живут, конечно, – я подошла ближе.
Энорэ дернулся ко мне, будто был готов зубами впиться в тело, которое столь долго держал в заточении:
– Я убью тебя, в этот раз не буду делать поэтических отступлений и просто оторву твою поганую голову, мерзкое отродье!
– Нужно было сделать это сразу, – я улыбнулась, глядя ему в глаза. – Без поэтических отступлений.
Наверное, это и спасло ситуацию. Я в буквальном смысле увидела, как изменяется его взгляд, и сумела вовремя отступить, когда рухнули призрачные цепи. Там, далеко, сотни голосов взвыли не просто от боли, это был крик агонии. В своей ненависти он выжигал собственную сеть силы, готовый лишиться всего, лишь бы завершить начатое давным-давно, когда боль и месть привели его в мой замок.
– Ты действительно думаешь, что можешь победить меня? Я жил сотни лет, я учился все это время! – он рычал, и магия струилась по его фигуре, окутывала призрачным коконом. – И теперь твой дар – ничто по сравнению с моими знаниями!
Я хмыкнула и отступила, сжимая руки в кулаки и с силой подняла их перед собой, будто пытаясь поднять что-то тяжелое. Там, где стояли мои ноги, тут же взвилась призрачная стена, отделяющая нас от Эноре, замыкающая его в той части пещеры. Он опоздал всего на мгновение, и всплеск дикой, хаотичной магии ударился в барьер, покрывая его рваными трещинами, но не причиняя нам вреда.
Я резко развернулась к остальным. Маркуса и Милены уже не было, и я подошла к оборотню:
– На что ты готов, чтобы защитить свою женщину?
– Если ты предложишь мне здесь умереть, то я лучше заберу ее на другой край света и соберу целый ковен чародеев, которые решат проблему без таких жертв, – взгляд пса был настороженным, но он не смотрел постоянно на меня, стараясь удержать в поле зрения всех присутствующих, в том числе – методично добивающего мой барьер Энорэ.
– Я вселю в тебя демонического духа, чтобы ты смог удержать своего врага, потому что мои цепи больше на него не подействуют.
– А что вампир?
– Мне не нужно добиваться его согласия.
Он коротко взглянул на Мечеслава, в глазах которого и без того горели огни преисподней – вампир прекрасно понимал, против кого сейчас будет драться, и только мое спокойствие заставляло его оставаться на месте, не пытаясь вручную перегрызть глотку тому, кто когда-то поселил его возлюбленную в пещере. Что мне всегда нравилось в этом мужчине – он никогда не срывается с поводка без команды.
Но вот оборотень вздохнул и кивнул. Я оглянулась на барьер – колдун не бил с расстояния, он прижал ладони к полупрозрачной стене и от них расходились раскаленные ручейки его заклинания. Понял, наконец, что нельзя масштабно колдовать, когда над тобой тонны камней и грунта. Правда, от такого воздействия барьеру оставалось жить несколько секунд, так что хлопать ему в ладоши было некогда.
– Руки! – я требовательно протянула раскрытые ладони к обоим мужчинам, и те, к счастью, не стали медлить.
Магия призыва – сложная штука. Большинству колдунов и ведьм нужно проводить ритуал с атрибутикой, чтением заклинаний, а некоторым – даже только в определенные периоды времени, вроде затмений и всего такого прочего. А уж вселить призванную сущность в кого-то – это вообще почти нереальная задача. Но я... это была моя специальность, мой дар, моя суть. Темные духи будто ждали моего зова, и он долетал до них без свечей и трехуровневых символов. По крайней мере после обретения Призрачного Гримуара. Поэтому сейчас, когда я прикрыла глаза и позвала древние демонические сущности, они откликнулись на мой призыв. Пол под ногами покрылся алыми трещинами, а в глазах мужчин передо мной зажглись потусторонние огни. Миг – и я в развороте сформировала щит, принимая на него удар своего древнего врага, пробившего сдерживающий его барьер.
Только бы стены пещеры выдержали.
Колдуна отшвырнуло назад, позволяя мне дать команды.
– Вам нужно его удержать хотя бы несколько секунд. Остальное сделаю я.
Одержимые кивнули. А дальше... дальше началась схватка – время, когда весь мир пришел в движение, а зазвенел от магии. Пять сотен лет разделяло меня и то время, когда я дралась так в последний раз. Пять сотен не существовавших для меня лет, из-за которых мне приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы не сломаться.
Он отбивался так, будто был готов погибнуть здесь, под завалом камней, лишь бы похоронить нас всех рядом с собой. Я видела в его глазах отчаянную ненависть сломанного уже давным-давно существа, так и не сумевшего сделать шаг в будущее, несмотря на то, что год за годом его проживал, видел, как сменяются эпохи, в отличие от меня. И когда в бою на миг установилась тишина, когда мои одержимые сумели перехватить его и удержать, я сжала его голову своими руками и мир взорвался звоном разрушаемых цепей.
Никогда не сражайся с ведьмой ее же оружием, оно откусит тебе руку, которой ты его схватил.
Энорэ закричал так, будто я вырывала из него душу живьем, а потом обмяк в чужих руках. Я окинула взглядом мужчин, что держали его. Подпаленная в нескольких местах одежда, потусторонние огни в глазах, но ни царапины на телах. Чтож, мне не придется лечить одного и извиняться перед вторым.
– Ты все разрушаешь, – Энорэ закашлялся, даже не пытаясь вырваться. – Ты всегда всё разрушаешь.
Я склонилась к нему, заглянула в глаза.
– Возможно. Я сломала твою жизнь, уничтожила твою семью, это нелегко принять и простить, понимаю. А ты запер меня на пять сотен лет, стараясь разрушить уже мою семью, отомстить за причиненную боль, – я коснулась его щеки, улыбнулась. – Надо было убить меня еще тогда. Или отпустить это, и жить дальше. Но ты не смог. Даже магия, благодаря которой ты все еще жив, не смогла излечить твои раны блаженным забвением.
– О, она пыталась, – он рассмеялся, отвел голову, уходя от моего прикосновения. – С каждым новым звеном в цепочке жизней она забирала у меня воспоминание, и я почти забыл тебя и все что с тобой связано, но потом увидел ожерелье, в котором запер твою душу. Как ушат ледяной воды, бодрит, спустя столько лет.
– Ты безумен, Энорэ.
– Не безумнее тебя, выжигавшей все на своем пути, когда от твоего сердца остались одни осколки. Так почему тебе можно, а мне – нельзя? Я даже не трогал невинных людей в своей жажде мести.
– Кроме десятков тех, чьи жизни ты забирал, чтобы идти сквозь столетия. В чьем теле ты сейчас? Насколько он – виновен?А твои призрачные слуги, которые нападали на нас? Тот, кого ты оставил умирать в особняке, инсценируя свою смерть? Полтысячелетия ярости, Энорэ, любовно хранимой ненависти. Это пора прекратить.
– Убьешь меня? – он хмыкнул. – Давай же, у тебя это отлично получается. Один удар и от меня не останется и следа. Вот только погибнет еще один невинный, тот, в чьем теле я нахожусь. Разве ты, пытающаяся строить из себя добрячку, допустишь это, м?
Я не стала отвечать. Вместо этого я просто сняла со своей шеи ожерелье и надела на него, читая нужные слова.
Магия – вещь очень четкая. Браслеты и ожерелье заставляют впасть тело в магический «сон», оторвав от него владельца. Просто ожерелье – вытаскивает владельца из тела, не погружая то в сон. Тело теряет сознание, а потом гибнет, не имея возможности очнуться.
Если в нем больше никого нет.
Он не стал дергаться или молить о помощи. Но пока его взгляд не погас, в нем горела уверенность – перед ним настоящее чудовище. Чтож, так тому и быть.
Когда камень на ожерелье перестал мерцать, показывая, что ритуал завершен, я сняла украшение с шеи давнего врага и отнесла его на постамент. Оглянулась, движением руки освобождая своих призванных слуг. Кивком подозвала очнувшегося Мечеслава – он, как и оборотень, все слышали и видели все это время. Пес остался с бессознательным телом на руках, глядя на нас огромными глазами. Кажется, он начинал задумываться, не привел ли он в мир зло, пытаясь спасти свою секретаршу.
Я положила ожерелье на камень, на котором была закована. Вздохнула.
– Нужно было сделать это раньше. Еще тогда, убить тебя сразу, вместе с твоей сестрой.
Я взяла один из осколков, валявшихся здесь теперь повсюду, и протянула вампиру. Короткий взмах, резкий хруст – и ожерелья не стало, как и запертой в нем души.
Пора встретиться с сестрой, Энорэ. Почему ты не последовал за ней, когда пришел час?
– Идем, – я оглянулась на оборотня. – Возьми его, если он еще жив, и идем. Нужно вытащить твою женщину из мира снов.
Он прищурился, потом взвалил тело себе на плечи и подошел ближе.
– Если ты будешь доставлять проблемы в моем городе, мы найдем на тебя управу.
Я тихо рассмеялась. Ага, как же, найдут.
Маркус ждал нас наверху, в машине, отъехав на ней на безопасное расстояние. Его татуировки светились в темноте салона – полная готовность к тому, что из пещеры выйдут не его друзья.
Оборотень сгрузил тело на заднее сидение второй машины, оставленной на месте, посмотрел на него задумчиво.
– Знаете, это ведь мой новый партнер из крутой фирмы. Я так понимаю, контракты подписывал не он, а этот ваш Энорэ? Даже интересно, сохранит ли он договоренности, когда очнется... Он же очнется?
– Тебя это сейчас больше всего беспокоит? – я открыла переднюю дверцу, устало присела в салон.
