Текст книги "Печать времени (СИ)"

Автор книги: Кира Мишина

Соавторы: Миша Дрик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Откуда ты это знаешь?

– Ну, судя по заданию мы в эпохе индейцев Майя! А у них только один единственный портовый город – это Тулум.

– Нет, я не о том. Откуда ты вообще знаешь об этих майя!

– Мне всегда нравилась история. Я много чего знаю. Не ожидала? – усмехнувшись, продолжил: – Это великая цивилизация и великие люди. Кстати, судя по всему, мы попали в поздний классический период. Время, когда эта цивилизация переживала свои наилучшие времена. И нам в этом очень повезло, потому что в это время практически не осталось племён, которые были людоедами. Так что можешь не переживать за свою маленькую попку, – я бросила на него негодующий взгляд, – если кто и съест её – это буду я.

– Очень убедительно и хочется верить, но у нас всегда все идёт не так, как нам того хочется. – Вот всегда он ляпнет что-нибудь такое – никогда не знаешь, он говорит серьезно или шутит.

Присев на белый песок, я стала любоваться рассветом. Матвей присел рядом и приобнял меня за плечи. Прохладный ветерок холодил и одновременно остужал тот жар, который исходил от его руки. Зачем он проявляет эту заботу? Зачем делает так, чтобы я думала, что не безразлична ему?... Что нравлюсь? Просто я всегда рядом и у него, как у нормального мужчины есть определенные желания. Будь другая на моем месте и она бы нравилась. Он никак не проявлял заинтересованности, кроме этих своих шуточек да некоторых моментов, от которых мне становилось неловко – так уж неуместно они выглядели в его исполнении.

Светлое пятно появилось на глади моря, становясь все больше и больше… Наконец, возле самого горизонта, вспыхнула каёмка ослепительного солнечного круга. Совсем маленькая, но уже такая яркая. Солнечный диск, словно сладкий блинчик или кружок апельсина, поднялся выше, рассылая во все стороны свои тёплые лучи. И вот, ещё несколько минут и солнечный диск, будто, выплыл из моря и улетел в небо, как воздушный шарик, отпущенный маленькой детской ручкой. И в раз все озарилось звуками, словно только этого и ждали: пение птиц, стрекотание насекомых. Наступил новый день и я очень хотела бы надеяться, что этот день будет по-настоящему спокойным и радостным, как и гомон проснувшихся обитателей побережья.

– Идём, Любава. Нам пора! – встав, проговорил Матвей, протягивая мне руку.

Так мы и шли, держась за руку, словно влюбленная парочка. Возможно, после этого приключения что-нибудь изменится...

Мы осматривали красоту этого места, любовались видами, пока не добрались до города, о котором говорил Матвей.

Он был действительно очень хорошо укреплён: обнесён высокой крепостной стеной и казался неприступным. На обрыве стоит маяк, который не даёт подступиться никому своими острыми скалами, а по углам крепости находились сторожевые башни. Вдалеке я увидела узкие ворота, которые сейчас открывались.

– Да, надёжный городок… – проговорила я сама себе, но услышав мою фразу, Матвей только хмыкнул.

– Ты даже не представляешь насколько. Крепостные стены толщиной восемь метров, а со стороны моря, вон там, стоит двенадцатиметровый утёс. Ворота, которые сейчас открыли, на ночь запирали, и никто не смог пробраться в этот город. Во время нападения на индейцев, только этот город уцелеет от разрушений.

– Нам нужно попасть в этот город? – разыскивая глазами стражников, ведь кто-то должен охранять это место.

– Не думаю. – Он развернул карту, указывая на пещеру в виде черепа. – Смотри... Эта пещера прямо в воде. Нам нужно вернуться к берегу и обойти по береговой линии.

Мы так и сделали. Стемнело, пока мы брели вдоль кромки воды. Волны приятно плескались вокруг ног и было ощущение безмятежности. И вдруг вдалеке я заметила огоньки и очертания нужной нам пещеры.

– Матвей, смотри – это же та пещера, которая обозначена на карте! – вскрикнула я и указала пальцем в нужном направлении.

– Мы не сможем попасть в неё, потому что вход в пещеру находится со стороны моря, а кораблей в это время нет, хотя… Смотри, я вижу там тропинку, которая спускается вниз и освещается факелами.

Забравшись на склон, мы действительно обнаружили освещенную тропинку – лестницу. Ровные ступеньки уходили вниз и поражали своей идеальной формой. На них были нарисованы какие-то символы, которые однозначно имели смысл, но какой, для меня оставалось загадкой.

Ступени объединялись по тринадцать штук два раза, после чего шла ровная платформа, затем – еще четыре ступеньки и так повторялось тринадцать раз. Меня это заинтересовало и я задала Матвею вопрос:

– Интересно, почему именно в таком порядке? Это что-то значит? – он, я была просто уверена, и сам заметил это обстоятельство, и понял, о чём я спросила без разъяснений с моей стороны.

– Майя создали календарную систему, сильно отличавшуюся от других известных календарей, но он был самым точным. В неделе, в их календаре, было тринадцать дней, а в месяце двадцать, поэтому ступеней два раза по тринадцать и плюс четыре ступени. Небесная сфера состояла из тринадцати уровней. На каждом из которых обитало божество. У них каждый месяц ассоциировался с отдельным богом, который влиял на климатические условия в зависимости от сезона. Месяцев изначально было тринадцать. – Матвей продолжал говорить, трогая руками поверхность лестницы. – На всех памятниках, пещерах, стенах, да на любых поверхностях не было ни одного символа, иероглифа или какого-либо изображения, которое не было бы связано с датой. Каждое строение майя было окаменевшим календарем. Случайности здесь нет места: эстетика была подчинена математике. Все имеет смысл, Любава.

– Ну, ничего себе! И где же эти гении сейчас, почему они не дожили до наших времен, раз они такие умные?

– Не дожили, потому что человек – враг самому себе! Человечество всегда уничтожало все лучшее. И это не сказка, Любава, – это реальность.

– А что же означают эти цифры?

– В человеческом теле находятся тринадцать главных суставов, пальцев на руках и ногах – двадцать. Улавливаешь суть?

– Не совсем. – Ответила я, не понимая, к чему он клонит.

– У майя было несколько календарей, поэтому в году было двести шестьдесят дней. В том календаре, который дошёл до наших дней триста шестьдесят пять дней. Они отсчитывали время, когда можно заниматься земледелием, когда растущая луна – они определяли начало сельскохозяйственных работ. А ещё они придумали цифру ноль, так как считали, что последний день месяца определяет воцарение нового месяца. И этот нулевой день считался следующей точкой отсчёта, следующим месяцем.

– Как это сложно для меня! Я совсем ничего не поняла.

– Тебя и не нужно, достаточно, что это понимаю я. Их календарь цикличен и не все могут это понять, даже я.

Спустившись, мы наткнулись на несколько человек, индейцев, которые охраняли вход в пещеру.– Сюда вход запрещён! Никто не может войти в эту пещеру, не спросив благословения богов. – Посмотрев на нас из-подо лба и, наставив острие копья, проговорил один из них.

Одеты они были очень интересно и своеобразно: практически голые, не просто набедренная повязка, привычная мне, жившей среди амазонок, а просто тряпочка, закрывавшая причинное место и перевязанная шнурком на бедрах. Среди них выделялся один индеец. Он был в набедренной повязке до середины бедер. Перья на его голове были яркими и на его шее висел медальон, отличавший его от остальных.

– Хорошо, хорошо успокойтесь, уважаемые, кто нам поможет в благословлении? – подняв руки в успокаивающем жесте, проговорил Матвей.

– Андер проводит вас! – переглянувшись с индейцем, о котором шла речь, сказал тот, что с медальоном.

Эпоха индейцев Майя. Глава 23

МатвейМайя всегда возводили сооружения на курганах, которые скрывали штукатуркой или камнем. Сами постройки у основания всегда образовывали стороны квадрата, что означало четыре стороны света. Считалось, что специалистов в архитектуре у них не было, не было планов или чертежей, но это не так. Я прекрасно видел, сколько мыслей и труда вложено в строительство. Камни, покрытые резьбой, были подогнаны один к другому, как кусочки пазла. Рисунки были сделаны по замыслу, что говорит о том, что, все-таки архитектурные способности у них присутствовали. Я бы даже не назвал этот город древним: сооружения, которые здесь находились, были настоящим искусством.

Слева расположен огромный дворец, возведённый на земляной платформе с галереей и двумя внутренними двориками. Пока мы спускались по мрачной темной лестнице, Любава неосознанно взяла меня за руку. Нас провели через несколько помещений. В последнем – находилось три каменных стола, изрисованные символами. Я сказал стола?! Ни черта не стола! Увидев капли крови, – а что это кровь я нисколько не сомневался, я понял, что это были жертвенные алтари.

Стены этой галереи, так же, покрыты рисунками. Дальше мы прошли через арку, и вышли в большой двор, который был окружён различными статуями. Если спуститься вниз по склону, можно увидеть ещё три сооружения, похожие на соборы. На фасаде первого было изображение иероглифа в виде буквы Г, окружённой точками, а перед храмом возвышалась гигантская фигура, опоясанная спиралями.

На втором храме был иероглиф в виде буквы Ж. На третьем же, – рисунок ввиде головы с закрытыми глазами и ножа рядом.

– Вам туда, – указал сопровождавший нас индеец.

– А что там? – спросил я, желая знать наверняка.

– Чужеземцы должны предстать перед ликом вождя. Старейшины нашей общины решат вашу судьбу.

– Ладно, приятель, – я хлопнул индейца по плечу, прощаясь с ним. На что он толкнул меня в ответ так, что я покатился по земляной насыпи вниз, прямо к подножью храма.

Сверху раздался издевательский смех индейца. Увидев, что Любава своим ходом медленно спускается, я обратил все своё внимание на вход в храм. Дверь представляла собой каменную плиту шириной около полуметра. Она была отодвинута, что говорило о том, что в храме кто-то есть.

На плите так же присутствовали иероглифы и рисунки... Засматриваться на них я не стал, а просто взял за руку подошедшую Любаву и мы зашли внутрь.

Прямо перед нами стояла фигура со следами разложения на теле, а на голове – золотое украшение ввиде рогов разных животных. Руки были изображены, как в учебнике по анатомии. И, что удивительно, их было три. На статуе была накидка, закреплённая на плечах золотыми погонами. На груди этого божества, если так можно назвать это исчадие ада, череп, в обрамлении круглого узорчатого орнамента. Живот и нижнюю часть тела прикрывает что-то, похожее на кованые изделия в моём мире. А материал, из которого изготовлена сама фигура и череп напоминал белый кварц.

– Мне здесь совсем не нравится. – Поёжилась Любава, будто от холода, увидев эту статую.

– Ну, так выйди на улицу, если думаешь, что тебе там будет лучше. – Любава недовольно зыркнула на меня и прошла мимо.

– Что вы, что вы! Какие мы храбрые. – Усмехнулся я и, тут же, получил толчок в бок.

– Ты, наверное, забыл кто я!? Ещё раз скажешь что-нибудь подобное и, как только мы выберемся из этого храма, ты полетишь туда, откуда только что скатился, только в обратном направлении! – а вот это она зря! Я что виноват, что индеец неправильно понял мои намерения?! Зачем издеваться? Был бы я девчонкой я бы обиженно надул губы, возможно, заплакал бы, но, я ж мужик! Мне не до этих глупых сентиментальностей! Пусть играется... Пусть думает, что она крутая. Пусть тешится. Как известно, чтобы дитя не делало, лишь бы не плакало...

Медленно ступая по каменистой насыпи, мы прошли дальше вглубь и оказались в огромной галереи, посреди которой на различных шкурах животных восседали индейцы вокруг костра, дым от которого уходил вверх через специальное отверстие.

Их лица были разукрашены, на голове головные уборы с множеством перьев. На шее чего только не было: какие-то побрякушки, кольца, кости, бусы. Вырядились, как девицы на первое свидание. Нацепили все, что было, наверное.

– Вот же павлины! – не сдержался я от восклицания, чем привлек их внимание.

Их было пятеро. Один из них, как я понял, был жрецом, так как его голову венчало золотое круглое украшение, напоминающее солнце. Грудь защищена золотой пластиной с изображением светила. Они о чем-то переговаривались. С того места, где мы стояли слов было не разобрать. Я заметил, что говоря на привычном языке, все обитатели эпох нас отлично понимали, значит, книга каким-то образом разрушила этот языковой барьер, что делало поиск реликвий более легкодоступным.

– Яркого солнца вам, чужестранцы. Что вас привело в наш город? – с нами почему-то заговорил жрец, а не вождь этого городка, что в принципе и не удивительно, потому что жрецы обладали неменьшей властью, а местами даже и большей.

– Нам нужно попасть в пещеру в виде черепа, но нам сказали, что мы сначала должны получить благословение богов. Кто, если не вы сможет нам его дать?

– Благословение, говорите? – изучая нас, внимательно проговорил жрец. – Вы получите его, если поможете отыскать наши реликвии, пройдя испытания.

– А нельзя ли как-то этот момент пропустить и сразу получить благословение, нам, если честно, очень уж некогда и мы… – грозный взгляд жреца и очередной толчок Любавы под ребра, заставил меня замолчать на полуслове. Тяжело вздохнув и практически смирившись с новой приближающейся задницей, я кивнул головой. – Ладно, пусть будут испытания. Когда мы их должны пройти и в чем они заключаются?

– Все очень просто, вам двоим и ещё парочке наших молодых индейцев, нужно вернуть нам пропавшие священные черепа. – Хитро прищурился жрец и сказал это с такой простотой, словно это сходить в море искупаться. Что-то не нравилось мне в его словах, чудился подвох, но все вокруг были настолько спокойны и кивали головами в перьях, что я невольно расслабился. – А пока, просим вас присоединиться к празднованию нашего праздника, посвящённого богу Солнца – Кин-Ахау. А завтра, вы отправитесь в путь. – Махнув рукой рядом стоящим индейцам, жрец, более не обращая на нас внимания, стал разговаривать с вождём.

– Тебе не кажется, что слишком просто? – полюбопытствовала амазонка.

– Ничего удивительного, – ответил я, – это племя, насколько мне известно, достаточно миролюбиво.

– С чего ты так в этом уверен?

– Ты посмотри на их храмы, постройки – все говорит о том, что их главное занятие – искусство.

Нас сопроводили на главную площадь, где уже вовсю набирал обороты праздник бога Солнца. Этому богу принадлежало почётное место в пантеоне богов Майя, хотя он и не обладал особой властью среди остальных божеств, но почему-то Майя его очень любили и почитали.

Ахау считался покровителем солнечного света, богом огня, олицетворением тепла и мудрости, звездой, защищавшей индейцев от темной и опасной ночи. Они верили, что без бога Солнца было бы невозможно создание мира и жизни в нем.

Посреди площади стояла небольшая статуя в человеческий рост с ликом этого бога: клинообразная бородка, кстати, насколько я помню, – это единственный бог, который изображался с бородой, – крючковатый нос с изображённой на нем спиралью, сточенные верхние зубы и большие квадратные глаза. Вокруг него разместились люди разных возрастов, которые возлагали разнообразные дары к его ногам.

Нас отвлекли от созерцания статуи: взрослые женщины, схватив нас за руки, потащили украшать и переодеваться к празднику. И, если я отказался, потому что я не картина, чтобы меня расписывать и украшать, то Любава, как истинная девочка, принялась с восторгом перебирать украшения. В ее глазах было столько радости, что я не смел ей мешать. Она нацепила на голову какую-то цепочку, которая охватывала её с двух сторон, и спускалась на переносицу жемчужиной. Под одобрение женщин, продолжила дальше выбирать себе побрякушки.

– Это вы отправитесь на испытание? – Повернув голову в бок, я увидел парня, которого узнал. Именно он охранял вход в пещеру. Индеец смотрел на меня с вызовом. – Я очень надеюсь, что вы не будите путаться под ногами! – развернувшись, он пошел прочь.

– Надейся! Мы можем, вообще, побыть у входа, если ты добудешь то, что нам надо. – Усмехнулся ему вслед.

Эпоха индейцев Майя. Глава 24

Матвей

Ко мне подошли два индейца и попросили следовать за ними. Остановившись у небольшой хижины дали понять, что во время нашего с Любавой пребывания здесь – она наша.

Хижина состояла из одного помещения: полы устланы циновками, шкуры животных вместо кроватей и тонкая вышитая ткань вместо покрывала. Я повесил сумку с реликвиями на крюк, который торчал из стены и растянулся на мягком ложе. Как же я устал! Вздремнуть бы пару часиков…

Проснулся от звуков барабанов и запаха готовящейся пищи. Вышел наружу и огляделся: все собрались на площади и что-то кричали.

Остановил одного из индейцев, который бежал в сторону леса.

– Дерево жизни! – воскликнул он. Я побежал за ним. Где, черт возьми, Любава!? Тут что-то происходит, а она где-то прохлаждается!

Уже знакомый мне индеец рубил громадное дерево. Один! Он не пыхтел и не пыжился. Его движения были отточены. Силен, гусь!

Дерево было без сучьев, поэтому, когда парню удалось завалить этого гиганта, несколько индейцев отнесли его в центр города, не задевая, и установили, укрепив со всех сторон.

На импровизированных мангалах жарилась оленина, кролики, птица... И тут я увидел Любаву, которая стояла с какой-то индианкой и что-то отхлёбывала из тыквенной чаши. Надеюсь это алкоголь, мне бы он сейчас не помешал. Взяв у неё из рук напиток, опрокинул в себя и тут же выплюнул.

– Что это? – мерзкое пойло.

– Это отвар из толчёной кукурузы. – Пояснила амазонка, улыбаясь. – Мне сказали он хорошо влияет на пищеварение.

– Какое к черту пищеварение?! Я хочу выпить! – рядом стоящая девушка, протянула мне похожую тыквенную чащу и объяснила, что это алкогольный фруктовый напиток из агавы. – Вот это другое дело! – одобрительно произнёс я, сделав глоток. – Что здесь происходит? – спросил я у индианки.

– Это подготовка к празднику солнца! Скоро наши мужчины будут танцевать ритуальные танцы, и просить солнце послать хороший урожай и призвать зверя перед охотой.

Звуки бубна и каких-то трещоток зазвучали ещё громче. Все были нарядно одеты.

Вперёд выступил шаман, прикурил трубку и передал следующему. Затем начал что-то бормотать, закатил глаза и затрясся. Я чуть не заржал в голос. Он же сейчас в обморок упадёт.

– Сейчас будет танцевать все племя и тогда вспыхнет новая энергия. Люди станут сильнее, их дух, как и тело укрепится.

Курительная трубка передавалась из рук в руки между членами высшей иерархии. Шаман продолжал топать ногами, кружиться и что-то нашёптывать. Когда последний из индейскихшишекзатянулся, курительную трубку передали мне. Посмотрев на это изделие, к которому прикасалась чёртова куча индейских ртов, я было засомневался, стоит ли поддержать их никотиновое безумие, но взгляд индейца убедил меня в том, что я мыслю неправильно.

Несколько девушек повели Любаву к так называемому столу. Поесть, так сказать. До меня никому дела не было и я снова отхлебнул напиток. В голове застучали молоточки, соперничая со звуками ритуальных барабанов.

Трубка опять перешла ко мне в руки и я затянулся более охотно, чувствуя, как появляется горечь на языке.

Меня шатнуло в сторону и я привалился спиной к ближайшему зданию. Ко мне подошла все та же индианка и назвалась Кханой.

– Пойдем! – сказала она. – Сегодня ты проведёшь со мной ночь.

– Кхана, ты красивая девушка, я не спорю, но я пас. – Я хоть и одурманенный парами алкоголя и курительной смесью и люблю всякого рода экзотику, но она совершенно не мой типаж. Мой типаж сидит себе спокойно и лопает какую-то хрень.

– Что такое пас?

– Против я! Что тут непонятного? – огрызнулся и направился попробовать то, что они тут наготовили.

– Но почему, разве Кхана тебе не нравится!? – удивилась девушка, вставая прямо перед моим лицом и широко улыбаясь. Точно как при покупке лошадей, демонстрируя свои зубы. Лошадка она может и необъезженная, но дрессировать мне ее совсем не хочется. Я смотрел как-то фильмапокалипсис...откуда я знаю, чем она себя намазала, может суну своего дружка в её норку и вытащу беднягу без кожи. Вон у неё, все лицо покрыто какой-то смесью! А может там у неё, вообще, капкан какой стоит?! Прихлопнет, как в мышеловке. Я, конечно, парень рисковый, что уж тут скромничать, но не настолько.

– Кхана мне очень даже нравится. – Успокаивающе проговорил я, но я тут приболел немного и... – нагнулся к ее уху, будто доверяя какую-то тайну. – Болезнь у меня, скажем так, специфического характера. – Я сложил ладони в виде стрелочки, указывая на свой пах.

– Специфическая? – заикаясь повторила она, еле выговаривая незнакомое ей слово. – А! Я поняла! – тут же воскликнула. – Твой большой Джон не работает?

– Да, малышка, ты все верно поняла. Мой большой Джон не работает, все именно так!

Отделавшись, наконец, от надоедливой индианки, я добрался до жрачки и опустил свой зад рядом с Любавой. Ее рот не закрывался, она постоянно что-то туда запихивала, блаженно причмокивая. Ну и обжора!

– Судя по твоему довольному выражению лица и по скорости, с которой ты сметаешь все блюда в поле своей видимости – это что-то съедобное.

– Ммм, волшебно! Давно я так вкусно не ела. – Амазонка облизнулась, и я засмотрелся на ее пухлые губки.

А что будет, если я ее сейчас поцелую? Оттолкнёт? Или наоборот, ее язык станцует с моим ламбаду? Я решился и потянулся к ней, но тут между нами встала Кхана, что-то выкрикивая. Потом схватила Любаву за руку и оттащила в сторону. Я немного понаблюдал за этой картиной. Если вдруг начнётся драка в способностях Любавы я не сомневался – надрать задницу маленькой индианке она сможет без всяких проблем. Поэтому, убедившись, что они о чем-то спокойно переговариваются, не собираясь вступать в бой, даже мелькнула мысль, что речь идёт обо мне, я принялся за еду.*****Меня разбудил дикий вопль, раздавшийся прямо у входа в хижину. Не дав как следует проснуться, нас с Любавой закинули на руки и таким способом протащили до храма, в котором нам уже приходилось побывать. Собравшиеся выглядели выспавшимися и свеженькими, будто, и не было вчерашней попойки, а у меня башка гудела так, словно я выпил литр водки, не закусывая. Что они намешивают в своё алкогольное зелье, непонятно. Но насколько я помню, я выпил всего одну чашку...

– Наше племя было велико. – Начал вождь. Нас усадили и подали завтрак. Это было похоже на какую-то кашу с кусочками мяса. Отказываться я не стал, еще неизвестно, когда нам выпадет возможность полакомиться. А Любава, так вообще, совсем поесть не любит. – Потом, из-за расхождений, мы разделились и создали свои отдельные общины. Этот остров был безлюдным, но мы создали здесь свою цивилизацию... Всего на этом острове четыре общины, включая нашу. Так как отделится решили от нас, большинство священных черепов, а именно, десять, осталось у нас. Остальные три выдали каждому отделившемуся племени, как память о принадлежности к общему народу. Каждая из трех общин пошла разными путями: одна держала путь через джунгли, и вскоре они обосновались в огромной долине на другом конце острова. Вторая – шла просто вдоль берега и разместилась недалеко от воды. А третьи – решили пройти свозь пещеру смерти, о которой вы упоминали и остались навсегда захоронены в ней, вместе с тринадцатым черепом.

– Постойте-ка, уважаемый. – Я перестал жевать и обратился к вождю. – Это что получается, все там померли, теперь и мы должны пройти это испытание?!

– У нас существует поверье, что только чужестранцы могут пройти сквозь нее и выйти с другой стороны. И никакой дракон им будет не страшен.

– Дракон? А про дракона вы ничего не говорили! – я уже начинал понимать, зачем мы им были нужны и почему нас не убили. Ещё и накормили плотно. Типа дракону будет чем полакомится. Зачем убивать, когда мы все равно умрём.

– В пещеру должны зайти только вы. Мой сын Мбео и дочь Кхана отправятся с вами, но они будут ожидать вас при выходе из логова дракона.

– Как удобно! Мы значит подставляемся, а вы на все готовое. А губа не дура!? – разозлился я. Есть совершенно расхотелось

– У нас был уговор, чужеземец. Вы помогаете нам добыть черепа, а мои дети помогут вам отыскать то, что нужно вам. В случае отказа, – вождь демонстративно замолчал, – вас придадут смерти в жертву богам! – Ясно. Так бы сразу и сказал! Выбора все равно у нас не было, пришлось согласится. Мы понятия не имели, где искать эту реликвию, а все отмеченные на карте места нужно будет пройти. А без проводников мы не справимся…

Эпоха индейцев Майя. Глава 25

ЛюбаваНу, что и следовало доказать! Не все так просто, как казалось на первый взгляд. Нам нужно отыскать какие-то священные черепа, да ещё и в непонятной пещере с ловушками и таинственным драконом.

Ещё и Кхана поставила меня в тупик, некое замешательство, касательно Матвея. Я прекрасно видела, как ее маленький курносый носик сморщился, когда Матвей что-то ей говорил. Она же явно была заинтересована. Мне вот интересно – это чисто женский интерес или все же ей захотелось попробовать чего-то новенького?!

Она очень прямолинейна и говорит что думает, вот и тогда, вечером подойдя ко мне, выложила:

– Любава, я вижу, как смотрит на тебя Матвей, но он и слова не сказал, что ты его женщина…

– Потому, что я не его женщина. – Я была очень удивлена ее предположением. – И никак он на меня не смотрит, не придумывай.

– Но, Любава! Он вообще, наверное, не может быть с женщинами. – По моим взметнувшимся бровям Кхана поняла, что я не понимаю о чем идёт речь и с радостью продолжила. – Он мне сказал, что у него там, – опустив глаза ниже пояса, проговорила индианка еле слышно. – Болезнь специфического характера. – Поперхнувшись отваром кукурузы, я чуть было не расхохоталась, но вовремя взяла себя в руки. Это же надо, такое ляпнуть.

– Не обращай внимания, это всего лишь его шуточки! – Несмотря на причину отказа, я обрадовалась, что Матвей не согласился на предложение Кханы. Но, мне немного обидно, что он целует меня, а потом выдумывает всякую чушь. – Можешь и ты над ним пошутить. Думаю, он оценит.

– О, я постараюсь пошутить хорошо. Отомщу за отказ Кхане. Я себя ещё никому не предлагала, а он посмел отказать мне, дочери вождя! – Мда, Матвей, сочувствую тебе. – Только ничего ему не говори, пусть это будет сюрпризом.

– Ну, как я могу, я все поняла, буду молчать.

Незаметно мы дошли ко входу в пещеру.

– Вот вам еда, вода, факел. Вы должны пройти через лабиринты в пещере, найти череп и выйти с другой стороны этого священного места. Будьте внимательны – ещё никто не вернулся обратно. – Веселенькое нас ожидает приключение! – Мы будем ждать вас у входа в пещеру. – Проговорил Мбео и развернувшись, потянул за собой сестру.

– Мда, впечатляет. Хоть бы о ловушках каких предупредили или сказали, как они выглядят. Ладно, идем! Где наша не пропадала! – проговорив, Матвей шагнул вперёд и потащил меня следом.

Мы оказались в большой пещере. Сталактиты и сталагмиты, которые встречали нас у входа, напоминали громадную пасть дракона, который будто решил зевнуть, демонстрируя весь набор своих острющих зубов. Мол, смотрите все, никто не уйдёт отсюда целым и невредимым.

Лучи солнца пробивались сквозь открытые пространства и немного освещали нам путь. Пройдя в глубь пещеры, мы наткнулись на закрытый лаз в стене.

– Оставь надежду, всяк сюда входящий! – пробормотал себе под нос Матвей.

– Очень оптимистично, Матвей. Это всего лишь пещера, а не врата ада! И не следует так уж реагировать. – Эхо разносившееся от наших слов резонировало и отскакивало от стен, что скорее пугало, чем придавало уверенности. – Лучше ничего не трогай. Здесь все разрисовано и расписано разными символами и это мне не нравится. Это всегда что-то значит, ты сам говорил.

Пройдя чуть дальше, мы обнаружили рычаг в виде толстой выделяющейся квадратной пластины, который нужно было нажать, но сколько бы мы не надавливали на нее, пластина не сдвинулась ни на миллиметр.

– Не бойся – это всего лишь элементы чисел и, как я понимаю, можно будет попасть в следующую комнату, если мы разгадаем, чего здесь не хватает… – Матвей задумчиво начал рассмаривать письмена. – Если мы расшифруем эту задачу, то сможем открыть дверь. Посмотри внимательно, это последовательность цифр. У майя была цифра ноль, она обозначалась в виде ракушки, а потом шли цифровые значения. Смотри: точка – это один, две – два и так далее, а вот пятёрка, – Матвей провёл пальцем по шероховатой стене. – Это вертикальная линия, потом добавляется ещё точки для шестёрки, семёрки и так далее.

– То есть это математика? Или Календарь.

– Майя записывали свои цифровые знаки в виде точек и тире, причём точка всегда означала единицы данного порядка, а тире – пятерки. Особый знак для пятерки послужил основанием для зачисления системы счета древних майя в так называемую пятерично-двадцатеричную, однако вряд ли можно согласиться с этим, поскольку пятерки-тире лишь упрощали написание цифровых знаков, не внося каких-либо принципиальных изменений в двадцатеричную систему счета. Здесь не хватает двадцатки, чтобы завершить ряд последовательных цифр. Даже место есть, куда ее вписать, только как и чем?

– Чем, чем? Кровью конечно! – проговорив это, я взяла острый сталактит и резанула по пальцу Матвея. – Все, дело сделано, пиши быстрее!

– Ты сдурела, Любава! А вдруг ты мне заразу какую занесёшь! И почему я, а не ты!

– Ну, у тебя уже есть специфическая болезнь! – показав пальчиком в район паха, хихикнула. – Ты уже ничего не должен бояться! А ты пишешь, потому что об этих майя я ничерта не знаю в отличие от тебя! Пиши, а не возмущайся!

Пыхтя Матвей вывел ракушку, цифру ноль, которую майя считали двадцатой в своей математической системе и отошёл от стены. Рисунок засветился и кровь впиталась в стену. Матвей нажал на рычаг и дверь подалась.

– Отлично, осталось только забрать… – дверь с шумом отъехала обратно, закрывая выход из пещеры. – Череп. – проговорил Матвей. – Не волнуйся, я пойду осмотрю вон тот рычаг, а ты забери череп.

– А ты уверен, что мне ничего не будет, если я прикоснусь к нему.

– Нет! Не уверен!

– Весело! – пробубнев себе под нос, я подошла к черепу и с осторожностью взяла его в руки. Выждав пару минут, и убедившись, что ничего не произошло, развернулась.

– Думаю здесь нет никаких лову... – не успела договорить, как конец фразы потонул в моем крике. Я свалилась в яму, которую до сих пор не было видно и больно ударилась коленкой.

– Ты там жива? – усмехнулся Матвей, услышав, как я ругаюсь.

– Я в порядке, можешь не беспокоиться. – Было обидно, что он не проявил даже чуточку волнения за меня. Яма была не глубокой и я довольно быстро вскарабкалась наверх.