Текст книги "Плохиш. Студентка. Препод (СИ)"

Автор книги: Кира Лафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 56

Олеся

Трудами Леры я выгляжу так, как не выглядела ещё никогда в жизни. На лице тонна тонального крема, пудры и румян, которые успешно скрывают землистый цвет лица и круги под глазами, которыми я обзавелась, проведя почти десять дней под одеялом. Одежду тоже подобрала Лера, неустанно твердившая, что хороший внешний вид придаёт бодрости и уверенности в себе. Если честно, я этой уверенности пока не ощущаю, но, наверное, выгляди я как заплаканное пугало, было бы ещё хуже.

Влад и Вася подвозят меня до специального СИЗО, в котором содержат непростых арестованных, а тех, что каким-то образом ранее были связаны с правоохранительной деятельностью.

Всю дорогу я волнуюсь. Боюсь представить, как расскажу отцу о том, что это я виновата в том, что его посадили. Это я пустила в дом незнакомцев. Крах его карьеры, разрушенная жизнь… всё это случилось потому, что его правильная и примерная дочь отдалась двум почти незнакомым мужчинам. В горле пересыхает, и я нервно тереблю подол платья.

– Может, тебя проводить? – предлагает Вася.

– Нет, спасибо, – обнимаю подругу. – Я сама. Вы поезжайте, я доберусь…

Да, дальше я должна всё сделать сама.

Прощаюсь с Владом и Васей и направляюсь ко входу с вертушками. Влад рассказывал, что это не простое СИЗО. Тут всё довольно прилично. На полах ковры и охранники вежливые. Однако, как только я прохожу внутрь, меня тут же обдаёт неприятным холодом. Ёжусь, оглядывая покрашенные зелёным стены. Господи… сердце сжимается, когда я представляю, каково тут папе.

Как же больно думать о нём. Просто невыносимо! Мне хочется сделать для него хоть что-то! Что угодно, чтобы облегчить его участь!

Мы долго идём по коридору, и доходим до комнаты свиданий. Я захожу первой и сажусь за стол. Отца приводят лишь через пятнадцать минут.

Вскакиваю с места и бросаюсь ему на шею.

– Папа! Папочка! – слёзы брызжут из глаз, когда я вижу его осунувшееся лицо.

– Олеся, – он пытается погладить меня по спине, но мешают наручники.

Мы стоим так какое-то время, а потом садимся.

– Как мама? – тут же спрашивает он.

– Мама куда-то пропала, – сглатываю ком в горле. – Со дня твоего ареста я с ней не разговаривала, и очень за неё переживаю!

– Она домой не приезжала? – хмурится он.

– Нет, – мотаю головой.

– Ладно, это хорошо. Значит, она просто уехала.

– Куда? – взволнованно переспрашиваю, утирая щёки.

– Тебе лучше не знать. Но, думаю, с мамой всё в порядке.

– Папа… – смотрю на него, а сердце разрывается. – Папочка…

Не знаю, как начать этот разговор, но понимаю, что сказать о своём ненамеренном предательстве я обязана…

– Какие шансы на то, что тебя оправдают? – шепчу, с трудом ворочая языком. – Ты, ведь, невиновен в том, в чём тебя обвиняют?

Смотрю на отца с надеждой, но в его ответном взгляде чудится какой-то непонятный холод.

– Нет, конечно! Не говори глупостей! – прищуривается. – Шансы есть. Они зависят от многих факторов.

Его взгляд перемещается на неухоженные, отросшие ногти. За всю жизнь я ещё никогда не видела отца в таком плачевном состоянии. Сколько себя помню, он всегда был чисто выбрит в отглаженном костюме с аккуратной причёской, а теперь…

– От каких факторов, пап?

Отец оглядывается по сторонам, а потом смотрит мне прямо в глаза.

– Олеся, я знаю о твоих любовниках.

Родные глаза прищуриваются, и меня обдаёт ледяным холодом. Он пробирается под кожу, скручивая всё внутри в болезненную пружину. Во рту пересыхает, а глаза, наоборот, становятся влажными.

– Пап… – голос ломается. Я не знаю, что сказать. Заготовила целую речь, пока ехала в машине, а теперь… просто нет слов. – Я не… я не знала.

Застрявший в горле ком не хочет проглатываться, пальцы немеют…

– Как ты могла, – он разочарованно качает головой. – Я просто не понимаю, как ты могла… Это же отвратительно! Скажи, они тебя заставили?

– Нет… – всхлипываю на этот раз вслух. Ничем не могу оправдать перед ним своё поведение. Ничем. Знаю, что для отца, даже если исключить все прочие ужасные обстоятельства, такие отношения, мягко говоря, неприемлемы! Наверное, теперь, я ему противна… Не могу поднять взгляд.

– Мой адвокат узнал подробности. Мы наняли частного детектива, чтобы следить за родственниками того осужденного, из-за дела которого меня теперь обвиняют. И, угадай, что мы выяснили? – отец говорит сухо, безжалостно. – Две недели назад ты была с ними в каком-то непонятном загородном доме. Провела там целую ночь! А до этого, оказывается, предавалась утехам на нашей даче! Скажи, домой ты их тоже пускала? У меня тогда как раз документы важные пропали! Ты им помогала? Зачем ты это сделала?

– Папа… – из горла вырывается странный писк. Захлёбываюсь рыданиями. Всё тело колотит словно в лихорадке. – Пап, я не знала… они… они… сказали… – судорожно хватаю ртом воздух. – Что влюблены в меня… что я… я им нравлюсь, я…

– Так, всё тихо! – он резко обрывает объяснения. Грозно молчит, слушая мои всхлипы. А я даже поднять на него глаза не могу. – Ты разрушила своё будущее, Олеся, – жёстко говорит он. – Думаешь, после такого громкого скандала, тебя возьмут на работу хоть в одно вшивое отделение МВД?

– Я не… – продолжаю плакать, не понимая, зачем он сейчас говорит о моём будущем. Мне плевать на работу. Мне на всё плевать! Я не хочу быть юристом! Я уже ничего не хочу!

Его молчание давит даже сильнее, чем слова.

– Ладно, успокойся, – вздыхает он. – Ещё не всё потеряно.

Нервно всхлипываю, поднимая на него заплаканные глаза.

– Что… что ты имеешь ввиду?

– Мы ещё можем исправить то, что ты натворила, дочка. Можем восстановить семью и вернуть всё как прежде. Мама вернётся домой, меня отпустят, и ты сможешь продолжить учёбу. Ты хочешь это?

– Да! Конечно! – согласно киваю. В истерзанном сердце загорается надежда…

– Очень хорошо, – одобрительно кивает он и даже немного улыбается.

– Что для этого нужно? – моргаю ресницами, пытаясь восстановить хоть какой-то порядок в голове.

Отец ещё раз оглядывается на дверь, проверяя, нет ли никого поблизости. А потом смотрит на меня.

– Слушай сюда… – начинает он, и я вся подбираюсь в ожидании его плана.

Глава 57

Андрей

– Ты уверен, что она ещё не выходила? – нервно спрашивает Никита, сидя рядом на пассажирском месте в моей тачке.

– Уверен! – буркаю решительно. Конечно, я уверен! Я, ведь, входную дверь уже час гипнотизирую. Гордиться, конечно, нечем. Мы опять за Лесей следили. Поняли, что она живёт у Василины и несколько раз пытались прорваться к ней, но ничего не получалось. Однажды чуть с Владом не подрались. Тоже мне праведник херов! Сам со своей студенткой встречается, а мне будет нотации читать?!

– Вот она! – Никита замечает выходящую из СИЗО Олесю и тычет мне в бок.

– Пошли, – решительно киваю и открываю дверь.

При виде Леси всё внутри сжимается. Две недели не мог ни спать, ни есть. После того, как она от нас сбежала, я потерял покой. Всё думал о том, каково ей сейчас. Мы, ведь, так и не смогли ничего ей объяснить! Наверное, она думает всё самое ужасное! Что мы её обесчестили, использовали и выбросили! НО это не так! То, что начиналось из желания спасти от тюрьмы близкого человека, переросло в нечто большее. Я всегда знал, что когда Леся узнает правду, она возненавидит нас. Понимал, что ей будет очень плохо, и поэтому хотел сохранить дистанцию. Но… всё пошло не по плану. Мы с Ником оба любились в неё, и теперь не хотим отпускать. Но если Ник до сих пор настроен оптимистично, то я понимаю, что, скорее всего, она никогда не сможет нас простить. Особенно после встречи с отцом. Небось он напел ей, что невиновен, и что мы просто хотели отомстить ему через неё!

Выходим из-за угла, и когда Олеся видит нас, то замирает.

Она выглядит как-то иначе. Такая красивая, неприступная. Раньше она всегда одевалась скорее мило, чем элегантно, но теперь… Олеся выглядит словно женщина-вамп. Роковая красотка с холодными глазами.

– Лесь! – Никита прибавляет шаг, и я жду, что сейчас она бросится от нас в другую сторону.

Однако, вопреки моим ожиданиям, чем ближе мы подходим, тем спокойнее выглядит Оленёнок.

Она лишь делает шаг назад, когда мы оказываемся очень близко.

– Погоди! – беру её за руку и останавливаю. Ладонь ледяная!

Олеся смотрит на нас с таким видом, словно хочет зарядить каждому звонкую пощёчину. Я бы понял, если бы она так и сделала. Но ничего подобного не происходит! Она лишь смотрит прямо в глаза. Затравленно смотрит и ничего не говорит.

– Лесь, давай поговорим? – первым выходит из ступора Ник.

Ожидаю, что теперь-то она точно вытворит что-нибудь, но Олеся просто отвечает:

– Да, надо поговорить.

Неожиданность её спокойного согласия просто зашкаливает. Эм? Что? Вот так просто? Она согласна поговорить после двух недель игнора?

– Может, в кафе? – неловко предлагаю.

– Нет, – она мотает головой. – Мне сейчас домой вернуться надо. Приезжайте ко мне вечером. Там и поговорим.

Олеся произносит это приглашение скороговоркой, не глядя нам в глаза. Смотрит куда-то вверх, в небо.

В этот момент я ни на шутку начинаю беспокоиться. Да что с ней такое?

– Мы просто хотим объяснить тебе, как всё было на самом деле, – снова говорю, пытаясь пробиться сквозь её невидимую броню.

– Отлично, – пожимает плечами. – Я послушаю.

Мы с Ником обеспокоенно переглядываемся.

– Ты не сбежишь? – спрашивает он.

– Я? – Олеся как-то странно усмехается. – А куда мне бежать? У меня денег нет на побеги. Счета нашей семьи заблокированы. Жить-то мне где-то надо?

Чувствую себя просто отвратительно. Конечно, если смотреть со стороны правосудия, то бизнес её родителей был незаконным. Именно поэтому все счета заблокировали. Денег больше нет и не будет. Но только Олесе от этого не легче… Она, привыкшая к безбедному существованию, не скоро сможет смириться с новой реальностью. Реальностью, в которой её родители – преступники!

– Сколько тебе надо? – достаю телефон, желая перевести необходимую ей сумму.

– От тебя? – её губы изгибаются в неприятной издевательской усмешке. – От тебя мне ничего не надо!

Наконец, я вижу в ней эмоции. Злость, ненависть, желание мстить. Всё это проскальзывает в её глазах, и меня будто током ударяет.

– В общем, вечером приходите, если хотите что-то там рассказать, – бросает она, высвобождая руку. – Адрес знаете.

Мы с Ником вздыхаем.

Олеся поворачивается к нам спиной.

– Давай мы тебя подвезём? – предлагаю ей вслед.

– Нет, – она мотает головой, не оборачиваясь. – К вам в машину вновь я не сяду ни при каких условиях!

Глава 58

Никита

Теперь, когда наша миссия по спасению моего отца почти выполнена, в квартире Лугиных я мне не по себе. Олеся впустила нас без каких-либо вопросов, и теперь мы сидим в просторной гостиной её родителей.

Повсюду разбросаны вещи. Наверное, остались после обыска, и Олеся ещё не успела ничего убрать. Сама она тоже выглядит под стать беспорядку. Нервная, напряжённая. Я даже дотронуться до неё боюсь – кажется, в любой момент у неё может случиться истерика. Когда смотрю на её неестественно расправленные плечи, у меня внутри натягивается жёсткая струна. На душе страшно, больно тяжело. Больше всего хочется закрыть её в своих объятиях, заставить переждать бурю, а потом увезти куда-нибудь далеко-далеко!

Однако, я знаю, что сейчас не могу этого сделать. Ведь теперь любимая считает нас с Андреем врагами своего отца. И, видимо, своими тоже.

– Чай? – спрашивает будничным тоном, стоя в проёме дверей.

– Нет, спасибо, – первым отзывается Андрей.

У меня в горле застрял ком, и я с другом могу держать себя в руках. Хочется броситься к ней в ноги и молить о прощении! Не за то, что мы засадили её отца. Нет. Тут мы поступили верно. Он заслужил. Но за то, что обманывали её – да. Хочется умолять малышку простить…

– Сядь, пожалуйста, – тихо говорю, показывая на кресло напротив.

Олеся равнодушно пожимает плечами и с каким-то непонятным отчаянием подходит ближе.

Садится. Складывает руки на груди.

– Ну? – приподнимает бровь. Нежный голосок дрожит. – Зачем вы пришли?

– Мы хотели попросить прощения, – говорю, с трудом сдерживая горечь в голосе. – Пожалуйста, Лесь, дай нам возможность рассказать тебе, как было дело!

Выражение её лица становится каменным. Леся смотрит на каждого из нас по очереди без капли сочувствия.

– Рассказывайте.

Мы с Андреем переглядываемся. Её поведение кажется странным. Если честно, я ожидал, что Олеся кинется на нас с кулаками, или будет бить посуду. Возможно даже об наши головы… Но это отчаянное смирение, с которым мы столкнулись в реальности кажется ещё более пугающим. Будто той Олеси, которую мы знали всё это время, больше нет. Теперь есть новая. Равнодушная, надломленная… И мне дико страшно от того, что прежней свободолюбивой малышки больше не будет…

– Наша встреча не была случайностью, – начинает Андрей. – Те парни, и правда, были наняты нами, чтобы… – он осекается, пряча глаза под её пронзительным взглядом. – Чтобы мы могли спасти тебя…

– От изнасилования? – равнодушно переспрашивает она.

Мы с Андреем морщимся.

– Нет, ничего такого бы точно не случилось! – тут же заверяю её. – Они просто испугали тебя, чтобы…

– Чтобы вы выглядели как герои, – она пожимает плечами, глядя поверх наших голов. – Я уже поняла. Дальше.

Закрываю глаза. Теперь, когда я знаю её так близко, на душе становится тошно от того способа, которым мы вошли к ней в доверие. Если бы я узнал, что кто-то другой провернул с ней подобное, точно бы начистил мерзавцу морду! Вот только сейчас бить, кроме себя, некого. Ведь это сделал я. Я и Андрей. Злой розыгрыш. Просто отвратительно! Она этого точно не заслужила!

– Твой отец подставил моего брата, – продолжает Андрей. – И нам нужно было понять…

– Поэтому вы вломились ко мне в дом? – Олеся как-то странно повышает голос, перебивая. Её глаза начинают бегать, а на лбу выступает пот. – Вы вломились ко мне в дом и хотели меня изнасиловать! – заявляет она, глядя нам в глаза.

Хмурюсь. Странно, зачем она спрашивает именно об этом?

– Нет, – Андрей прищуривается, реагируя быстрее меня. – Всё было не так, – поворачивает голову на бок, внимательно вглядываясь в её лицо. – Ты знаешь, что всё было не так.

– Всё было так! – взволнованно пищит, и её губы начинают дрожать. – Неужели вам даже сейчас не хватит мужества признаться?

Пока Олеся нервно ёрзает на кресле, мы с Андреем переглядываемся. Кажется, он чувствует в её словах тот же странный подвох, что и я.

– Лесь, ты нас сама к себе домой позвала, – осторожно говорю.

– Зато на дачу я вас не звала! Вы туда вломились и украли документы! Признайте!

– Это единственное, что тебя сейчас интересует? – также осторожно спрашивает Андрей. – Тебе неинтересно разобраться в мотивах наших поступков? Ты не хочешь узнать, что сделал твой отец? Не хочешь узнать, как он обманом завладел землёй, на которой стояла мастерская моего брата?

Лицо Оленёнка становится бледным. Она смотрит на каждого из нас с паникой во взгляде.

– Я… – запинается. – Я знаю, что вы просто хотите отомстить, я… – она облизывает пересохшие губы. – Мой отец ни в чём не виновен!

Последняя фраза звучит так жалобно, будто она сама пытается убедить себя в этих словах. Как человек, потерпевший кораблекрушение, хватается за последнюю соломинку привычного уклада жизни.

– Он виновен! – хмуро отрезаю. – И мне кажется, в глубине души ты и сама это прекрасно знаешь!

– Нет! – она всхлипывает, и хватается за горло. – Это не так… Почему вы просто не хотите признаться мне? Почему…

– Лесь, скажи, – голос Андрея полон холода. – Ты сейчас записываешь наш разговор?

От прямого вопроса малышка вздрагивает и становится ещё более нервной.

– Н-н-нет… – слабо шепчет, начиная дрожать всем телом.

– Сними блузку, – спокойно предлагает дядя. – Покажи свой телефон.

Олеся внезапно вскакивает на ноги.

Быстро проходит разделяющее нас расстояние, а потом яростно шепчет:

– Убирайтесь!

В этот момент я понимаю, что убедить её будет гораздо сложнее, чем я думал изначально. Кажется, её отвратительная семейка пустила свои щупальца в её невинную душу очень и очень глубоко.

– Ты делаешь неправильный выбор, – предупреждающе начинает Андрей.

– УБИРАЙТЕСЬ!! – кричит она, дрожа всё сильнее. – Я вас ненавижу!

Сглатываю ком в горле, понимая, что поведение Олеси подтверждает самые худшие опасения. Она, и правда, записывала наш разговор. Хотела, чтобы мы признались, чтобы потом использовать это против нас и нашего отца. Но, к счастью для нас, обманывать она явно не умеет.

Понимая, что сегодня мы больше ничего от неё не добьёмся, мы поднимаемся на ноги.

– Я не хочу уходить, – тянусь вперёд и дотрагиваюсь до её локтя.

Олеся снова вздрагивает и выдёргивает руку.

– Не хочу вас видеть! Уходите! – отступает от нас, словно мы прокажённые.

Сердце отдаётся тупой болью. Я застываю в нерешительности.

Но потом Андрей берёт меня за плечо.

– Пошли, – говорит негромко. – Поговорим в другой раз.

Вздыхаю, снова глядя в любимые глаза той, которой мы так долго лгали. Конечно, теперь она не верит нам. Не верит ни единому слову… Наверное, этот дикий, полный ненависти и боли взгляд, как раз то, чего мы заслужили.

Глава 59

Олеся

– Ну что, получилось? – отец переходит сразу к делу без предисловий.

Виновато опускаю взгляд, боясь снова увидеть в его глазах разочарование. Вчера весь день себе места не находила. После ухода Никиты и Андрея сняла с себя аппаратуру и долго плакала. Ничего не вышло. Я не смогла вывести их на этот разговор. Не смогла добиться признания. Но что ещё хуже – они догадались о том, что я должна была сделать! Слишком переволновалась. Уметь правдиво врать, видимо, тоже искусство, которому нужно учиться. У Никиты и Андрея, в отличии от меня, получается превосходно! Они врут и не краснеют. Убедительно, так, что хочется им верить! Но я знаю, что все их до единого слова – ложь! Они меня не любят. Как правильно сказал отец, им просто выгодно, чтобы я так думала и не пыталась мешать их мести.

– Олеся! – отец повышает голос. – Ты можешь сказать, как всё прошло?

– Пап… – губы трясутся. – Прости…

Глаза наполняются слезами, и я набираюсь храбрости, чтобы поднять на него взгляд.

Лицо отца становится каменным и отстранённым.

– Ясно, – тихо говорит он, тяжело вздыхая.

Мне от его спокойного тона становится ещё хуже. Лучше бы он накричал! Лучше бы выплеснул эмоции! Но папа на меня никогда в жизни не кричал… Сколько помню, каждый раз, когда я его разочаровывала, не добиваясь поставленных целей, он всегда вёл себя также, как и сейчас. Расстроенно качал головой и замолкал.

В душе всё переворачивается. Господи, как же больно! Я готова на всё! На всё! Лишь бы хоть как-то помочь своему папе! Тому, который с самого детства всегда был рядом! Тому, что научил меня всему, что я умею! Тому, что любил и никогда мне не врал!

– Папа… – всхлипываю громче. – Прости меня! Я попробую ещё раз! В следующий раз они…

– Не надо, Лесь, – он отмахивается. – Ты попыталась. Но мерзавцы оказались хитрее. Это лишь ещё раз доказывает, что они к тебе ничего не испытывают. И совесть их совсем не мучает. Иначе бы рассказали, как всё было. Признались тебе…

У меня в голове всё путается. Умом понимаю, что отец прав. Нет там никакой любви. Всё было ради выгоды. Из холодного расчёта… Вот только закрываю глаза, и тут же вижу их лица. Такие искренние, такие взволнованные… Господи, как же тяжело. Чувствую себя абсолютно раздавленной. Будто катком по мне проехали.

– Пап… – стараюсь больше не реветь и вытираю щёки. – Пожалуйста, скажи мне, что делать. Я хочу всё исправить. Я так виновата!

– Ничего, Леся… ничего… – он печально смотрит поверх моей головы. – Что ещё ты можешь? Ты уже всё попробовала… Теперь, когда они раскрыли наш план, эти двое проходимцев тебе больше не поверят.

Мой мозг начинает работать с утроенной силой. Что же делать… что? Как исправить всё, что я натворила? Как сделать так, чтобы отец вышел и не страдал за мои ошибки?

– Ничего не сделать, – повторяет он.

Но я уже настолько отчаялась, что начинаю придумывать всё новые безумные варианты.

– Что, если я смогу снова заставить их доверять себе? – быстро шепчу.

– Они не поведутся, Лесь. Чтобы ты ни сделала, они будут на чеку. Не жди признаний, – отец вздыхает. – Нам поможет лишь если эти двое сами окажутся под прицелом следствия…

– Они сделали что-то незаконное? – с надеждой спрашиваю.

– Нет, насколько мне известно, ничего такого, за что их могли бы привлечь.

– Но тогда… – задумчиво смотрю на отца. – Как же нам…

– Прости, что спрашиваю, но они всегда обращались с тобой подобающим образом?

Меня передёргивает от внезапного вопроса отца. Щёки наливаются краской. Вопросы секса мне хочется обсуждать с ним в последнюю очередь…

– Да… – опускаю взгляд, чувствуя, как лицо идёт красными пятнами. – Ты хочешь сказать, что я могу заявить об изнасиловании?

Отец морщится.

– Это ужасно, Лесь. Мне неприятно даже говорить о таком! Нет, – он качает головой. – Тем более, у тебя нет никаких доказательств… Просто твоему слову никто не поверит, особенно учитывая обстоятельства. В таких делах нужны вещественные доказательства, биоматериал, повреждения… Нет, нет… я даже думать о таком не хочу!

Отец машет руками, а меня начинает бить крупной дрожью.

– Вдруг, такие доказательства будут? – отчаянно спрашиваю. – Тогда это поможет делу?

– Я не буду отвечать на этот вопрос! – заявляет отец.

Какой же он хороший. Даже в такой ситуации пытается меня защитить!

– Время! – по металлическим прутьям стучит дубинка охранника, и мы оба вздрагиваем от неожиданности.

– Лесь, если у тебя будут какие-то проблемы или вопросы, ты всегда можешь обратиться к моему юристу, Фёдору Павловичу! – торопливо говорит отец. – Ты же помнишь его телефон?

– Да… – шепчу еле слышно. Именно этот человек дал мне подслушивающее устройство, с помощью которого я пыталась записать наш разговор.

– Пока, доченька. Не отчаивайся. Всё будет хорошо, – отец прощается, и его уводят.

А я… остаюсь одна и продолжаю какое-то время смотреть в зелёную стену невидящим взглядом.