Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.12"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 75 страниц)

Глава 9,

в которой Удалов выясняет

отношения и тайком отправляется

на Сапур

Может, Удалов и забыл бы о вечернем приключении, если бы не газета. Кто-то подсунул ему в щель под дверь местную газету, в которой красным карандашом была отчеркнута заметка: «Успех нового фильма».

В мнемотеатре «Открытое сердце» демонстрируется новый мнемофильм «Первая любовь» из воспоминаний юности землянина У. Правдивость, искренность и душевная боль этого интимного зрелища не оставляют равнодушными многочисленных зрителей. Так и хочется воскликнуть: «До чего душевные проблемы едины во всех уголках Галактики!» Организатор и продюсер фильма Тори (Тори-Тори) отказался встретиться с нашим корреспондентом ввиду крайней занятости на СОС, однако мы получили интервью у владельца сети мнемотеатров, который сказал, что ввиду большого художественного и воспитательного значения фильма продюсер получил за него тройную оплату и выплатил бескорыстно всю рекордную сумму владельцу воспоминаний землянину У. Мы надеемся, что столь значительное вознаграждение склонит землянина У. к дальнейшему сотрудничеству с нашими кинозрителями. Мы ждем новых, не менее трогательных и правдивых фильмов! Хватит нам питаться тоскливыми поделками не знающих чувств спекулянтов от искусства!

Удалов отложил газету. Настроение у него несколько упало. Получалось, что уборщица не ошиблась. Если землянин У. – это и есть Удалов, то получается, что Корнелий заработал репутацию дельца и стяжателя…

Открылась дверь, и вбежал оживленный кузнечик.

– Доброе утро! – воскликнул он. – Все готово! Мы летим!

Тут его острый взгляд упал на развернутую газету.

– Ты уже прочел? – спросил он живо. – А я как раз хотел тебе принести, но забыл. Видишь, как мы с тобой прославились! Приятно, да? Нас ждут дальнейшие творческие успехи!

– Значит, так, – сказал Удалов жестко. – Значит, торгуем моими интимными моментами, позорим меня на всю Галактику?

– Не будь наивным, Корнелий, – ответил кузнечик. – Ты мне это воспоминание продал и не заметил его отсутствия.

– Продал, – саркастически произнес Удалов. – За бутылку средства от прыщей.

– А разве плохое средство? – нашелся кузнечик. – Разве не выводит?

– А кто мне сказал, что это средство универсальное? От всего?

– Не исключено, – сказал синхронист. – Его еще никто не пробовал употребить с другими целями. Кто может гарантировать, что оно не помогает от любви? Я лично не могу. Но не в этом дело. Собирайся живее, нас ждут растительные дома. Ты забыл?

– Кукольные? – спросил Удалов. – Как я могу верить человеку, дважды меня обманувшему?

– Почему дважды?

– А деньги? Рекордную сумму получил, бриллиантовую заколку купил, а за перелет с меня содрать хочешь!

– Клевета! – возмутился кузнечик. – Ты попал в дурную компанию! Завистники склоняют тебя к вражде с другом и благожелателем. Этот выжига, хозяин мнемотеатров, ввел в заблуждение прессу. Я с трудом покрыл расходы.

Круглые глаза кузнечика сверкали. Он был оскорблен в лучших чувствах. Но Удалов пересилил возникшую было жалость и решил кузнечику не верить. В конце концов, Удалов не первый день как на свет родился. То, что он средний, не значит, что он глупый. Поэтому Удалов притворно вздохнул и сказал:

– Ладно, не будем ссориться. Я должен признаться, что получил предложение сотрудничать в постановке фильмов. Вся выручка пополам. Через полчаса ко мне придут с авансом.

– Ты с ума сошел! – закричал кузнечик, и Удалов понял, что одним ударом выиграл битву. – Это же жулики! В лучшем случае они отдадут тебе треть!.. Ты их просто не знаешь! Тебе нужен искренний друг и защитник. Без меня ты погибнешь.

Кузнечик нервно вскинул коготки и проговорил совсем другим голосом:

– Кстати, Корнелий, я все забываю. Таскаю с собой твои деньги, да забываю отдать.

Лапка кузнечика исчезла на мгновение за пазухой золотого смокинга и выскочила обратно с пачкой денег. Кузнечик хлопнул стопкой о стол:

– Возьми, это твоя доля.

– Не надо, – ответил Удалов. – Я уже договорился.

– Да ты посчитай, посчитай… Неужели я тебя обману?

– Не хочу считать. Клади деньги обратно.

Кузнечик замер будто в задумчивости, потом внезапно ахнул:

– Как же так! Моя проклятая рассеянность! Я же остальные твои деньги в другой карман положил!

Кузнечик запустил лапку в тот же самый карман и вытащил оттуда еще одну пачку банкнот, вдвое толще первой.

– Все правильно, – сказал он. – Как камень с души упал. Теперь я беден, ты богат, и мы квиты. Чего только не сделаешь ради друга!

Кузнечик взмахнул лапками, но так неудачно, что из-за пазухи у него посыпались денежные купюры в таком количестве, что, даже упав на них, кузнечик не смог прикрыть их тельцем.

– Что делать! – воскликнул он. – Помоги мне, Удалов, собрать наследство, полученное мною сегодня утром от погибшей в извержении вулкана тетушки Тори.

Удалов помогать не стал. Он уже видел этого жулика насквозь. Но, честно говоря, не обижался. Жулики похожи, в каком бы месте Галактики они ни действовали. Обижаться на них нельзя. С ними надо планомерно бороться.

Удалов собрал деньги со стола, не считая, сложил в бумажник и, пока кузнечик ползал по полу, причесался, аккуратно уложив последнюю прядь поперек лысины, поправил галстук и произнес:

– Ну что ж, пора ехать. Проверим, сохранились ли в тебе остатки совести.

– Конечно, сохранились! – обрадовался кузнечик, поняв, что его простили. – Ты не думай, дорогу в оба конца я оплатил, билеты в кармане. Кстати, возьми от меня небольшой подарок. Обожаю дарить тебе подарки.

Кузнечик достал небольшую коробочку, прозрачную сверху.

– Только не выпускай, – сказал он.

В коробочке сидел, шевеля клешнями, маленький скорпиончик.

– На что мне такой подарок?

– Ах, Удалов, Удалов, – вздохнул кузнечик. – Не знаешь своего счастья. Я вчера этого звереныша в карты выиграл. Незаменим в жару или ненастье. Все знатные люди в этой части Галактики с ними не расстаются.

– Объясни, – сказал Удалов строго.

– Как известно, – ответил кузнечик, – скорпиончики живут на планете, где мягкий климат и множество фруктов. Но во время брачного сезона они перебираются на соседнюю планету, для чего проделывают несколько миллионов километров в вакууме и ищут своих подруг среди вулканов и песчаных бурь. Чтобы выжить, они научились менять в свою пользу окружающие условия. В радиусе метра. Там, где скорпиончик, всегда прохладно и приятно пахнет. Попробуй, испытай…

– Где я его испытаю? – спросил Удалов. – Здесь и так хорошо, прохладно.

– Проще простого.

Кузнечик убежал в ванную и пустил там горячую воду. Через минуту ванную заволокло клубами пара. Из клубов возник влажный Тори и сказал Удалову:

– Иди сюда, не бойся.

Удалов подчинился. Пар встретил его в дверях ванной, старался оглушить, обжечь и поглотить. Впечатление было отвратительным, но Удалов терпел. Он сделал еще один шаг в глубь помещения и вдруг увидел, как пар вокруг его головы и верхней части тела рассеивается, как будто Удалова поместили в шар, в центре которого была ладонь Корнелия с коробочкой на ней. Запахло свежими цветами. Скорпиончик зыркнул на Удалова маленькими глазками.

– Ладно, – согласился Удалов, – беру подарок в счет будущих расплат. А он не кусается?

– Как же ему кусаться, если он в коробочке? – Тут кузнечик взглянул на часы и обеспокоился. – Побежим, только осторожно, чтобы нас не заметили. Если будут спрашивать, мы идем гулять.

– Почему такая тайна? Не люблю тайн.

– Здесь все экскурсии запланированы, а поездка на Сапур не запланирована. Пока мы ее будем планировать, обед наступит, – объяснил кузнечик.

Но в глазах его Удалов не увидел искренности и потому решил быть начеку.

– Хорошо, – сказал Удалов. – Пошли, только сначала мне надо отправить телеграмму домой.

Кузнечик согласился, они зашли на телеграф, и Удалов, благо теперь у него было достаточно валюты, отправил сразу две телеграммы. Одну Белосельскому с благодарностью и сообщением, что работа съезда проходит на высоком уровне, другую домой, чтобы семья не беспокоилась. Он бы послал и третью, прекрасной Тулии, но адреса Тулии Удалов не знал.

Глава 10,

в которой Удалов летит

на планету Сапур для обмена

опытом в области жилищного

строительства

– Вот наш корабль, – сказал кузнечик, подходя к небольшой летающей тарелочке, стоящей в стороне от звездных кораблей, там, где бетон летного поля уступал место зеленой траве и подорожникам.

– Долетит? – спросил Удалов, смущенный скромными размерами судна.

– А что с ним сделается? Не бойся. Я тоже жить люблю.

Удалов подумал, что кузнечик на этот раз говорит правду, и первым вошел в тесное, но комфортабельное нутро тарелочки.

– Лететь до Сапура полчаса. Управление автоматическое, – сказал кузнечик. – Предупреждаю: там меня слушайся беспрекословно. Чужая страна, чужие нравы. Если понравится, закупим семена.

Кузнечик уверенно сел у руля, а Удалов устроился в другом кресле и пристегнулся ремнями. Ему было приятно думать, что одолел межпланетного жулика, и потому он с удовольствием пощупал в кармане растолстевший бумажник. Потом вынул коробочку и подмигнул скорпиончику, отчего в салоне тарелочки запахло земляникой и подул легкий бриз.

Тарелочка медленно поднялась над космодромом и, набирая скорость, помчалась на соседнюю планету.

Кузнечик уверенно действовал рычагами, тарелочка неслась за пределы атмосферы – и вдруг кто-то оглушительно чихнул.

– Это ты чихнул? – спросил Удалов.

– Нет. Разве не ты?

Они замолчали. Стало тревожно. На корабле таился кто-то третий.

– Здесь кто есть? – повысил голос Удалов.

Молчание.

– Выходи или стреляю, – пригрозил кузнечик.

И тогда послышалось шуршание, дверь шкафа, в котором хранились посуда и скафандры, открылась, и оттуда робко вышло узкое существо, схожее с грибом-мухомором в трауре. На существе была тесная одежда с бахромчатым поясом и мятая широкая шляпа черного цвета с белыми круглыми пятнами. Руки его были в белых перчатках, в правой руке саквояж.

Существо откашлялось, сняло шляпу, обнаружив под ней совершенно голую голову без следов растительности, и спросило:

– Я вам не помешал?

– Мы не пассажирский корабль, – невежливо ответил кузнечик. – Что, денег на билет не было?

– А куда мы летим? – спросил мухомор.

– А куда вам надо?

– Подальше, – сказал мухомор.

Удалов понял, что лицо мухомора густо покрыто белой и голубой краской, по которой нарисованы скорбные синие брови, а под глазами черным намазаны большие пятна.

– Признавайся, зачем забрался в нашу тарелочку, – а то высажу тебя в вакуум, – пригрозил кузнечик Тори.

– Человеколюбие не позволит, – ответил мухомор, – хотя мне это уже все равно. Одним мертвецом больше…

– Успокойтесь, – сказал Удалов. – Здесь нет врагов. Вас кто-то преследует?

– Нет. Хуже. Я преследую. Небезуспешно.

– Несчастная любовь? – спросил Удалов сочувственно.

– В своем роде, – согласился мухомор. – Я, понимаете, могильщик.

– Я сразу почувствовал в нем что-то зловещее, – заметил кузнечик.

– Продолжайте, – сказал Удалов. – И у могильщиков могут быть переживания.

– Спасибо, – кивнул могильщик. – Вы добрый человек. Хотел бы я узнать ваше имя. Вы первый, кто сказал мне доброе слово за последний год.

– Меня зовут Корнелий Удалов. Кто же вы такой, несчастный могильщик?

– Моя история ужасна, – сказал могильщик, усаживаясь в кресло, уступленное ему Удаловым. – Я прожил свою жизнь на далекой отсюда планете шесть-Г в созвездии Кита.

– Как же, знаю, – вмешался кузнечик, который не скрывал своего раздражения появлением пассажира. – Паршивое место. Я там лихорадку подхватил.

– Я сын могильщика и внук могильщика. Это наша наследственная специальность. Я не представляю себе иного ремесла, зато в своем я профессионал. Ко мне специально приезжали умирать с соседних континентов.

– Ты ближе к делу, – сказал кузнечик. – Самореклама нас не интересует.

– Тори, ты нетактичен! – упрекнул его Удалов.

– Я продолжаю, – сказал мухомор. – В последние годы наша планета переживает экологический кризис. Стало меньше лесов, сказывается недостаток древесины, бумаги, дорожают естественные продукты.

– И повышается смертность, – вставил сочувственно Удалов.

– Ах, не в этом дело! – возразил могильщик. – Дело в том, что сегодня достойно похоронить человека стоит в три раза дороже, чем десять лет назад. Мы, могильщики, чтобы не разориться, вынуждены поднимать цены.

– Во сколько раз? – спросил кузнечик.

– Нет, только так, чтобы покрыть расходы. Главное – честь фирмы. Мы постепенно разорялись и беднели и все же старались обеспечить нашим согражданам достойное погребение в пределах их бюджета. Правда, нам не всегда это удавалось. И вот в обстановке экономического кризиса нам был нанесен предательский удар в спину.

– Правительство прижало? – спросил кузнечик ехидно.

– Хуже. Началась всеобщая забастовка населения планеты.

– Они сами себя хоронили? – догадался Удалов.

– Еще хуже. Они отказались умирать. Представляете, все вплоть до древних стариков забастовали и перестали умирать с одной лишь коварной целью – разорить людей, которые озабочены тем, чтобы обеспечить людям достойную встречу с вечностью.

– И не умирают? – захихикал кузнечик.

– Уже полгода.

– И даже штрейкбрехеров нет?

– Было два, – признался мухомор. – Из числа наших родственников.

– Вы бы снизили цены, – посоветовал Удалов. – Ведь людям тоже трудно – полгода без единой смерти.

– Нет, дело в принципах, – сказал мухомор. – Мы эмигрировали. Я, в частности, прилетел сюда.

– И здесь не умирают?

– Умирают, но здесь свои могильщики, которые не пустили меня в свой профсоюз. Поэтому я забрался в ваш корабль, чтобы отыскать планету, где живет население, достойное услуг моей древней фирмы.

– Да, история, – сказал Удалов. И понял, что никак не может вызвать в себе сочувствие к горю могильщика.

Кузнечик продолжал хихикать, повторяя:

– Никто не умирает! Вот молодцы!

Мухомор подобрал ноги, надел шляпу и спросил:

– Завтрак будут подавать?

Удалов вынул бутерброды, угостил спутников, пожевал сам. «Вот лечу я с одной планеты на другую, – рассуждал он, – в отдаленном пункте космоса жую спокойно бутерброд даже не с маслом, а с неизвестным жиром и с колбасой, которая сделана из чего-то, о чем лучше и не думать. Лечу как будто в командировку, ничему не удивляюсь, гляжу в иллюминатор на неизвестные мне созвездия, а в бесконечной дали пространства затерялась моя родная Земля, и на ней незначительной точкой разместился город Великий Гусляр, мало кому известный даже в пределах нашей необъятной родины. А на другом конце Галактики, может быть, тоскует обо мне незнакомая, но любящая девушка Тулия, у которой такая милая и добрая мама родом из Атлантиды. Вот так сближаешься с людьми, перестаешь удивляться, как переставал в свое время удивляться путешественник Марко Поло, обойдя Землю, а ведь нельзя не удивляться, иначе и нет смысла пускаться в дальние странствия. Не удивляться можно и дома, у экрана телевизора…» За иллюминатором, двигаясь параллельным курсом, мигала какая-то точка.

– Погляди, Тори, – сказал Удалов, – кто-то за нами летит.

– Ничего интересного, – ответил кузнечик, – блуждающая звезда.

– Не похоже на блуждающую звезду, – сказал могильщик. – Я много по космосу летал, спецпогребения обслуживал, а таких блуждающих звезд не видал. По-моему, и в самом деле за вами кто-то гонится.

– Не обращайте внимания, – поспешил возразить кузнечик. – Мало ли дряни в космосе летает. Лучше доедайте и готовьтесь к посадке.

Могильщик смерил кузнечика недоверчивым профессиональным взглядом, но промолчал, а Удалов снова пустился размышлять о странностях своей судьбы.

– Надо ездить, – сказал он наконец вслух. – Надо больше ездить и смотреть.

– Нет, – возразил могильщик. – Лучше не ездить и умирать дома.

Глава 11,

в которой с Удаловым

происходят неприятные события

на планете Сапур и его

постигает разочарование

Кузнечик сверился с картой и посадил корабль в поле, неподалеку от растительного города.

– Ты, Удалов, – сказал он, – вперед не лезь. Торговаться буду я. А то тебя надуют. Подсунут негодные семена.

– Хорошо, – согласился Удалов. – Ты опытней, ты и действуй. Только я буду за тобой, прости, наблюдать, потому что тебе не доверяю.

Кузнечик снисходительно отмахнулся и быстро пошел по тропинке в лес. Он был озабочен, все поглядывал на часы, и Удалов предположил, что синхронный переводчик боится опоздать к дневному заседанию СОС.

Мухомор шагал сзади, оглядывался, принюхивался и своим обликом придавал экспедиции прискорбный оттенок. А уж как он раздражал кузнечика, даже трудно представить.

– Отстань, – говорил кузнечик. – Чего за нами плетешься? Топай в другую сторону, там, я слышал, кладбище есть.

– Извините, но кладбище меня не интересует, – отвечал могильщик. – Меня интересует не результат, а процесс. Я в некотором смысле олимпиец.

Удалов поглядывал на высокие деревья, мимо которых пролегал их путь, но деревья были самые обыкновенные, стволы без дверей.

– Потерпи, – сказал кузнечик, заметив интерес Удалова к природе. – Еще пять минут.

Лес был привычный взгляду, лиственный, с птицами и насекомыми, дорожка тоже была обычной, и Удалов от такого мирного окружения даже стал напевать песню… И вдруг кузнечик замер, а его спинка задрожала от волнения.

– Ничего не понимаю, – признался он. – Только на той неделе я сюда прилетал… Где же город?

Они вышли к краю громадного, изрытого ямами поля. Меж ям тянулись тропинки, у тропинок стояли столбы, и на них были указатели с названиями улиц.

– Могу поклясться… – сказал кузнечик, а Удалов, почувствовав неладное, спросил его прямо:

– Опять, Тори?

– Погоди! – Тори увидел лежащую на траве человеческую фигуру.

Они подбежали к человеку. Тот был в беспамятстве и тихо стонал. Могильщик наклонился над ним, достал из саквояжа флакон и дал человеку понюхать. Тот со стоном открыл глаза.

– Что случилось? – спросил нервно кузнечик. – Где весь город?

– Это ужасно, я скоро умру, – ответил человек и смежил веки.

– Он еще не сейчас умрет, – сказал могильщик. – Поверьте моему опыту. Он еще немного протянет.

– Говори же, что случилось с вашим городом? – настаивал кузнечик.

– Несчастье. И мы сами виноваты, – простонал человек. – Мы поселились в домах-растениях, полагая, что комфорт нам обеспечен навсегда. Так прошло двадцать лет. Наши квартиры послушно росли, мы не знали жилищного кризиса и всегда дышали свежим воздухом. Новые семьи отпочковывались вместе с деревьями. Но мы не учли…

Человек закатил глаза, и могильщику пришлось снова поднести к его носу флакон.

– На чем я остановился? – спросил умирающий. – Ах да! Мы забыли узнать у путешественников, которые привезли нам семена, как эти деревья размножаются.

– И как же? – поинтересовался Удалов.

– Мы узнали об этом сегодня ночью. С вечера наши квартиры зацвели громадными пахучими цветами, а ночью деревья вытащили корни из земли и побрели искать своих подруг. Оказалось, что у нас в городе обитают лишь деревья мужского пола, а для того, чтобы продолжить род, они должны опылить женские цветы.

– Но где же женские деревья?

– Их забыли импортировать, – прошептал человек. – Теперь наши квартиры вместе со всем населением бредут неизвестно куда и неизвестно когда остановятся… А я нечаянно выпал из своей квартиры и разбился…

На этих словах несчастный житель ушедшего города окончательно потерял сознание.

– Пошли догонять, – сказал Удалов. – Там же жители волнуются, дети…

– А как мы их найдем? – спросил кузнечик.

– По следам. Они же следы оставляют. Как стадо слонов.

– Нет, подождем здесь. Может, нагуляются, возвратятся.

– Идем, идем, – настойчиво повторил Удалов и потянул переводчика за рукав.

– Я останусь! – крикнул им вслед могильщик. – Возможно, этот страдалец помрет. Я уж похороню его бесплатно, для практики. Соскучился без дела.

Не успели Удалов с кузнечиком пробежать и ста метров, как нечто круглое и огромное закрыло свет солнца. Удалов поднял голову и понял, что прямо на них опускается космический корабль.

Приятели бросились в сторону, но, не долетев до земли, корабль завис, и из открывшихся люков принялись прыгать на траву тяжело вооруженные десантники.

Еще через минуту Удалов сдался в плен. Неизвестно кому. Удалова подвели к офицеру, который командовал десантом. Справа от Удалова стоял понурившись кузнечик, слева могильщик, которого оттащили от потенциального мертвеца.

– Здравствуйте, ваше Преимущество, – сказал неожиданно кузнечик. – Ваше задание выполнено.

– Где город? – спросил офицер спокойно и даже вяло.

Лицо его было неподвижно, зрачки замерли посреди белков, словно у слепого.

– Случилось непредвиденное осложнение, – объяснил кузнечик виновато. – Оказывается, город ушел искать своих самок.

– Не шутить, – сказал строго офицер и тонким хлыстом ожег плечо кузнечику, отчего золотой смокинг франта с планеты Тори-Тори разорвался, обнаружив зеленое покатое плечо.

– Город был растительный, – объяснил Удалов, чтобы рассеять недоразумение. – Он был весь из деревьев, и деревья ушли.

– Они издеваются над нами. Деревья категорически не ходят, – сказал вяло офицер. – По сто плетей каждому.

– Погодите! – вскричал могильщик. – Вон там лежит пострадавший местный житель. Он в таком состоянии, что лгать не будет. Допросите его и поймете, что мы вас не обманываем.

Офицер приказал солдатам стеречь пленников, а сам, помахивая хлыстом, направился к умирающему.

– Скажи мне, Тори, – обратился Удалов к кузнечику. – Откуда тебе знаком этот офицер и какое задание ты выполнил?

– Это тебя не касается, Удалов, – сказал Тори. – Но скрывать не стану. Его Преимущество – энтомолог. По его просьбе я наблюдал за ночными бабочками.

– Кстати, – заметил могильщик, – в космосе нас преследовал именно этот корабль.

– Совпадение, – ответил кузнечик, но никто ему не поверил.

Офицер вернулся к ним и сказал:

– Ваш местный житель так быстро умер, что мы не успели его пытать. Но он успел признаться, что выпал из уходящего дома. А где Удалов? Тори обещал его сюда доставить.

– Но не бесплатно, – нагло, но притом трусливо заметил подлый кузнечик.

– Не рекомендую упрямиться, – посоветовал офицер, помахивая хлыстом.

– Я Удалов, – признался Корнелий. – Что вам от меня нужно?

– Узнаешь, когда доставим. А кто второй?

– Я могильщик, – сообщил мухомор. – Но в данный момент я без работы. По вашему воинственному виду я полагаю, что мне в вашем уважаемом мире найдется достойная работа. Я согласен лететь с вами.

– Берите и его, там разберемся.

– Ваше Преимущество, – настаивал кузнечик, – мне пора возвращаться на СОС. Расплатитесь со мной, и я уеду.

– Задание ты выполнил только наполовину, – сказал офицер. – Города ты мне не обеспечил, а за одного Удалова платить не имею полномочий.

– Тогда я не буду больше на вас работать, – сказал кузнечик, – и вы лишитесь лучшего агента в сердце СОС.

– Другого найдем, – ответил офицер. – Не такого склочного. Попроще, поисполнительней.

Солдаты загоготали.

– Ах так! – воскликнул кузнечик. – Я буду жаловаться! Я немедленно возвращаюсь на СОС и сообщаю, что вы украли одного из самых популярных делегатов, любимца всего съезда, Корнелия Ивановича Удалова. Берегитесь, разбойники!

– Взять мерзавца! – приказал офицер своим солдатам, и те с нескрываемым удовольствием подхватили кузнечика под локти.

Через несколько минут кузнечик вместе с Удаловым и могильщиком оказались в стальной утробе космического корабля. К тому же надо отметить, что в ходе этой операции и Удалов, и кузнечик лишились своих сбережений, а могильщик саквояжа.

Дверь в утробу задвинулась, зажужжали двигатели, и космический корабль взял курс неизвестно куда.

– Предатель, – сказал Удалов без особой обиды, хоть и с отвращением. – Заманил меня на планету…

– Ты не понимаешь, – оправдывался кузнечик. – Я из принципиальных соображений. Я идейный предатель. Деньги только символ моей предательности. Учти, они разберутся, и наглый офицер будет жестоко наказан.

– Но прежде я накажу тебя, – сказал Удалов.

– Правильно, – обрадовался могильщик. – Не удалось мне похоронить лесного жителя, совершу погребение этого негодяя.

Поверив в серьезность намерений Удалова, кузнечик бросился к стальной двери и принялся стенать и ударяться о нее телом, однако никто не откликнулся на его жалобы.

Могильщик тем временем вытащил из кармана рулетку, легкими, буквально незаметными движениями обмерил кузнечика и сообщил Удалову:

– Это обойдется недорого, можно использовать детский гробик. Оркестра заказывать не будем. Венок один, из желтых лютиков.

Спокойный и деловой тон могильщика произвел на кузнечика удручающее впечатление, и его вопли достигли такого накала, что в корабле началась опасная вибрация и стали образовываться трещины, сквозь которые со свистом уходил воздух. Сирена тревоги частично заглушила крики кузнечика, и Удалов подивился, какая сила жизни, какое стремление к благополучию заложены в этом небольшом теле.

Могильщик протянул руку в направлении к Удалову и, повернув большой палец к дребезжащему полу корабля, сделал известный на аренах Древнего Рима жест, который употреблялся, когда общественность требовала добить поверженного гладиатора.

«Нет», – покачал головой Удалов. Он вспомнил, что представляет здесь гуманистическое передовое общество.

– Может, он еще исправится! – закричал Удалов, но крик его затерялся в прочем шуме.

Так жизнь коварного кузнечика, уже висевшая на волоске, была спасена – неизвестно еще, на благо действующих лиц нашей драмы или им во вред.

Постепенно кузнечик перестал вопить и лишь тихо рыдал, сжавшись в комок у двери и бросая опасливые взгляды на спутников. Могильщик, разочарованный милосердием Удалова, рисовал карандашиком на стене проекты коммунальных катафалков, а Удалов расстраивался из-за того, что нечаянная задержка заставит его пропустить вечернее заседание съезда.