Текст книги "Парни не плачут"

Автор книги: Кимберли Пирс

– Не он, брат… – ненавязчиво поправил его Том. – Она.

– Святое дерьмо! – он оглядел застывших в шоке друзей. Его губы скривились, лицо стало неописуемо уродливым. – Я заставлю её вернуться…

 
Он мне солгал! Какой, к чёрту, он человек?! Какой приятель? Да его раздавить мало, как лягушку… чтобы он сдох. Зачем пересеклись наши тропинки, что ему здесь было нужно?! Хорошо мы жили до его появления, Лана была в порядке, а теперь всё перевернулось с ног на голову… Не он, не она – а «оно»! Вот что это, и руки пачкать бы не стоило, но я должен всё вернуть… Я по субботам стёкла у городских отщепенцев выбивал, и ничего мне не было, а кто меня накажет за то, что я вскрою это… как банку сардин, что я выясню всю правду, и никто от меня не спрячется! Брэндон… тварь, ну пусть только появится!
 

– Что, надерём задницу маленькому бродяге? – едва слышно спросил Том. – Выпей пивка, полегчает.

 
… Дорожка, ведущая к дому, почти обледенела. Брэндон посмотрел на хвойные веточки, стыдливо прикрывающие облупившуюся краску на двери резиденции Тисдейлов, и улыбнулся.
 

– У нас всё получится, ведь так? – спросила Лана, прильнув к нему. Они были почти одного роста, но девушка умудрялась с комфортом повиснуть у него на шее.

– Конечно, малышка.

– Я зайду на одну секунду… а потом мы уедем, да?

– Да… – он кашлянул в сторону. Только бы не простудиться в самый ответственный момент! – Будем есть жареный поп-корн, пить «колу» и смотреть кино в машине… тебе не надоела ещё такая жизнь на колёсах?

– Ну что ты, лишь бы быть с тобой, – оказывается, она умела быть застенчивой, что было новшеством для самой Ланы. У него защемило сердце в непонятном предчувствии. Он прижался лицом к её плечу и несколько секунд просто молчал, запоминая – её внешность, её запах, её длинные золотистые волосы и голубые глаза… – Я ненадолго, ладно? Возьму вещи…

– Я подожду тебя. Решено.

 
Она выпустила его руку и зашагала к дому, принимая тот независимый и гордый вид, которым он не раз обманывался. Неприступная и очень доверчивая, она принадлежала ему…
Лана хотела открыть дверь ключом, и задумчиво вертела его в воздухе на брелке – прежде, чем решилась заняться замком. Её мучила нерешительность, ведь она перешагнула все грани «приличного поведения», как говорила самая отпетая алкоголичка их города, и теперь наверняка её ждала выволочка. Звонить или стучать не понадобилось – дверь была открыта. Первое, что увидела девушка за порогом родного дома, было феноменальное скопление народа. А точнее, все те, с кем она близко контактировала две недели – её мать, Кэндис, Кейт, Том и Джон. Никто не смотрел телевизор, не играл в карты, не выпивал и не захлёбывался дурацким визжащим смехом. Лана выдавила из себя улыбку.
 

– Привет всем… это что, вечеринка? И по какому поводу веселимся?

– Слава Богу, ты дома… – произнесла мать как-то слишком серьёзно. Она пожала плечами, притворяясь легкомысленной дурочкой.

– А что со мной могло случиться?

 
Всё было не так.
 

– Где ты была? – глухо спросил Джон, уставившись прямо на неё. Под их взглядами она чувствовала себя, как солдат при перекрёстном огне.

– Знаете, я хочу принять душ, и потом… я слишком устала и ни о чём не хочу разговаривать… – попробовала отвязаться от него девушка, удаляясь по направлению к своей комнате. Едва она исчезла в коридоре, все повскакивали с мест.

– Как дела на работе?

 
До них долетело едва слышное.
 

– Как всегда, мама… ты же знаешь! – а потом, через несколько секунд, которые понадобились Лане, чтобы увидеть фантастический разгром в её комнате – громкое и требовательное. – Это что ещё за чертовщина?! Мама, Джон???

 
Ей пришлось перейти в наступление. Ну, в самом деле, на что это похоже – как будто поигралась банда малолетних преступников… дрянь какая, они чуть подушки на куски не разорвали, что они о себе думают?! Мама?!?!
Первым лицом с непереходящей печатью вины, которое она увидела, было лицо Кэндис. Белокурая милашка ошивалась возле задней стены, слишком усиленно разглядывая картинки.
 

– Да кто вам позволил?! – она захлебнулась словами. – Так… стоп, это ты? Это ты им всё рассказала?

– Мы же всё равно знаем, – Том надул и лопнул пузырь жвачки. Лана была готова расцарапать его самодовольную рожу. Надо было прибегнуть к помощи местного дурачка, а не этого тупого… – Мы знаем, что на работе тебя не видят уже второй день.

– Ты мне кто, отец? Какого чёрта ты тут языком молотишь? – рассержено закричала она. – Ну ладно… что вы уставились?

 
При ней так смотрели только на калек и обиженных умом. Она услышала, как Кейт шепчет её матери.
 

– Хорошо же она промыла ей мозги…

– Блин, о чём вы говорите? – ей было страшно, но негодование брало верх. Она привыкла управляться с этими нечёсаными ребятами одним щелчком, сейчас же они были сильнее. Потому что считали себя правыми. – Убирайтесь… убирайтесь, вы, жуткие люди! Как вы могли всё тут разворошить?! Это же идиотизм, это же фигня полная! Я вас видеть не хочу!

 
Из тех сил, что у неё ещё были, Лана стала закрывать дверь. Но против пятерых выстоять было довольно сложно, да и Джон держал ручку с той стороны. Его глаза мгновенно сузились.
 

– Детка, мы хотим тебя спасти… – мать казалась полностью убитой. Такой расстроенной Лана не помнила её с тех пор, как она посещала бесконечные заседания суда и слушания о разводе. Они что, и правда считают её еретичкой?!

– Выйдите из моей комнаты, меня не нужно спасать!

– Откуда ты так много знаешь о себе, врачи говорят, что болен тот, кто отрицает свою вину… – хмыкнула Кейт.

– Дураки учёные!

 
Бутылки с пивом в руках у ребят стремительно пустели. Судя по мрачным взглядам, её близкие люди решили указать девушке всю глубину пропасти, в которую она пала. Или просто поколотить, что более вероятно, если учитывать уровень их интеллекта. А мой парень – он такой умный, с ним, чёрт возьми, так интересно…Лана чувствовала беду, как кошки – грозовую погоду.
 

– Лана, ты же не хочешь вести себя плохо? Становиться на нашем пути?

 
Ей хотелось соврать с полной искренностью, но этого делать не пришлось. Её спаситель не носил плаща и кинжала. На этот раз он был худым мальчишкой в ковбойке с синими клеточками. Он не дождался её на улице и решил посмотреть, что же происходит в этом доме… И он был поразительно, гениально и жутко не вовремя. Брэндон осторожно закрыл дверь, это его умение было предметом восхищений её матери, которая ненавидела, когда ею хлопают. Вот говорят – одного человека ещё вынести можно, но пять человек – уже толпа… Лана горестно вздохнула.
 

– Ещё по баночке пива, Том? – небрежно бросил ему Джон, сразу став похожим на мраморное изваяние.

– У нас только бутылочный «Фрост». Пей, заливай свои чувства, приятель… Эй, Брэндон, привет!

– Привет… – он развернулся к ним, удивлённый большим скоплением народа. Это были его добрые знакомые. Они почти стали семьёй. Парень глуповато улыбнулся. Лана чувствовала хрупкость его тайны, и больше всего боялась, что Джон выкинет какой-нибудь фокус. А угрозы носились в воздухе, как ночные мотыльки… Её бывший приятель глумливо подмигнул новичку.

– Боже мой!..

 
Расталкивая их локтями, девушка вырвалась вперёд.
 

– Мы уходим отсюда, это больше не наш дом…

– Что случилось? – Брэндон нечаянно ударился об угол шкафа и радовался тому, что может не скрывать дрожи в голосе. Общее собрание в доме было неспроста. И оно начинало его пугать. Джон хлопнул в ладоши.

– Не обращай внимания, приятель…

 
Мать дёрнула Лану за рукав и попробовала оттащить её в сторону.
 

– Уйди, ма!

– Ты ведёшь себя, как дикарка.

– Это вы дикари! Просто звери! Оставьте его в покое!

 
Джон встал рядом с Брэндоном, придерживая его за плечо. Парень не отшатнулся, но хрипло сказал.
 

– Что происходит?

– А, так. Надо обсудить пару вещей.

 
Том, как всегда, был более прямолинеен. На его щеках проступали розовые пятна. Необходимости держаться за стенку не было, но он постукивал по ней кулаком.
 

– Да, некоторые мелочи! Я вот чего не могу понять… Мы с ним как-то после бара вышли отлить, я весь забор обоссал… извини, мама, но вот его члена я не видел! Что, такой маленький, что в кулаке его прячешь?

– И эта путаница с его документами… – Кейт стала похожа на куклу с закрывающимися глазами, потому что насуплена была сверх меры. Брэндон помотал головой, пытаясь определить, не ужасный ли это сон. Поезд катился под откос, он чувствовал, что земля готова разверзнуться у него под ногами… но не было резона просить кого-либо ущипнуть его, потому что он запросто мог получить под дых. Друзья были не в настроении.

– Да, всё верно. Ты ведь так и не объяснил нам, что делаешь в нашем городе, почему завис здесь и тусуешься с нами… Красть и врать – это неделикатно! Ты мерзкий тип! Всем лапшу на уши навешал…

– Он столько врёт, что и сам уже запутался.

– Слишком многое не связывается, Брэндон.

– Постойте, я… я… – от возникшего волнения он начал заикаться. Кэндис позволила себе вставить реплику, и никто её не осёк, никто не защитил новичка.

– Ты и в Мемфисе никогда не был…

– У тебя постоянно нет денег! Где ты работаешь? Куда ты всё время ездил?

 
Брэндон вытер нос. Джон внимательно рассматривал его, и внезапно бросился вперёд, повалив парня на скрипящую софу. Он вскрикнул. Вожак больно ударил его.
 

– Да ты не трусь! Образуется всё… – он потянулся к Тому, вальяжно устроившемуся в кресле, и прогнал его пинком. Средств он не выбирал. – Ну-ка, встань отсюда… Мы что хотим обсудить-то, послушай! Вот тебе газета, тут написано про тебя.

– Где? – Брэндон недоумённо пожал плечами. Страх, исходивший от него, окружающие люди чувствовали, как собаки – дыхание пьяного. Джон ткнул пальцем так, что чуть не порвал бумагу.

– Ты, оказывается, отсидел… ну и как тебе тюрьма в Фоллз-сити? Гостеприимное местечко? А что бы ещё могли написать эти глупые журналюги – сегодня к нам пришёл лучший парень города, он любит носить рубахи, которые скрывают его фигуру, и хмурить брови, когда ему говорят правду! Мне тут одно имя непонятно… Смотри. С большой буквы написано. Брэндон…

 
Он издевательски растянул его по слогам.
 

– Но вот… почему Тина стоит впереди? Получается – правильно, малыш! – он ухмыльнулся Тому. – Тина Брэндон!

– Бинго!

 
Брэндон выпустил газету, и она с противным звуком шлёпнулась на пол. Он едва ли услышал, движимый желанием оправдаться.
 

– Ну… зачем ты так? Они что-то напутали… Я признаюсь, что приехал в этот город по фальшивым документам, мне хотелось развеяться… не больше! Что вы, не знаете, каково это, когда копы висят на хвосте?

 
На Джона дружелюбный тон больше не действовал. Он прищёлкнул языком. Линда видела, что оба парня затеяли игру, и немедленно вмешалась – ждать было не в её привычках. Она была похожа на разъярённую фурию, вылетевшую на середину комнаты и устроившую семейный апокалипсис. Орала она громко, срывая горло криком.
 

– Ты… ты, сволочь, втёрся в моё окружение! Ты жил под моей крышей! Ты всё это время хотел… подобраться к моей дочери!! Нашёл себе лакомый кусочек, да?! Что она тебе, продажная девка? Ты хоть подумал, что о ней скажут в городе?

 
Его будто нахлестали по щекам. Брэндон выпрямился.
 

– Линда, поймите, я только о ней и думаю…

– Да пошёл ты к чёрту, кто ты такой, чтобы мне указывать?! – взвилась она. Джон сделал знак утихомириться. Он мог быть обворожительным, когда хотел, но сейчас его воркующий бас вызывал опасения.

– Лана, детка… – девушка, прижавшаяся спиной к дверному косяку, вздрогнула. Драма, разыгрывавшаяся у неё дома, больше не казалась фарсом. События развивались слишком быстро. – Лана, я тебя знаю ещё с детского возраста. Так что если ты лесбиянка, так и скажи.

– Кто?!

– Лесбиянка, баба, которая трахается с бабой! – презрительно бросил он. Брэндон вскочил, понимая, что прав на защиту ему не дадут, и всё может рухнуть от одного неправильного слова, но он должен был защитить свою любовь. Всё это он уже проходил – истерики, ссоры и позорные изгнания.

– Нет, Лана тут ни при чём! Это всё я… я виноват… – по злобным взглядам, направленным на него, парень понял, что произошла осечка. Иначе он не мог. Если уж приходилось поливать грязью себя… – Я вам сейчас всё объясню. Неужели мне так трудно поверить?

– Слушай, я не учился в школах и не ездил по Мемфисам. Но я помню басню про чувака, который вопил «волк, волк», потом зверюги перерезали всё стадо, а лгунишке никто не поверил… – Том почесал затылок. – Как ты думаешь, на кого ты сейчас похож?

 
Брэндон очутился в заколдованном кругу. Его сны, его худшие кошмары сбывались, хотя любого, кто захотел бы их предупредить, он обозвал бы параноиком. Вдруг перед ним возникло лицо Джона – он стоял перед ним и не собирался давать пути назад.
 

– Не нужны нам твои липовые объяснения… – он гаркнул во всю силу лёгких. – А ну говори быстро, сучонок! Ты девка – или нет?!

– Так девчонка ты? – переспросил Том, срываясь на фальцет. – Если да, то я могу помочь решить твои проблемы… – он прижался к нему грудью и выдохнул – Брэндон почувствовал запах перегара. – Поиметь тебя? Хочешь? Сосиску в твою булочку? Прямо здесь, на полу?

– Иди к дьяволу! – он оттолкнул светлоголового пьяницу. Лана дёрнула его за полу куртки.

– Оставь Брэндона в покое!

– Покой? Х-ха!.. – Джон пользовался безнаказанностью силы. Он подставил Брэндону подножку, тот неловко упал – опять, на прогибающуюся софу – вдавил его в спинку так, что парень едва мог дышать, и схватил за голову, не давая двигаться. – Мы не шутим… ты выдохся, дружище. Ты просто лох!

– Джон! – Лана попробовала отцепить его руки. – Джон, пусти!.. – при первой возможности Брэндон вывернулся из-под тяжёлого тела и встал, прерывисто дыша. Самым большим его желанием было оказаться за тысячу миль от проклятого дома. Девушка заняла его место. Она посмотрела на вожака, и тот ответил ей долгим, ленивым взглядом.

– Ты защищаешь этого засранца?

– Он и твой друг, опомнись! Если тебе это так важно, то я… я вот что сделаю. Ты мне веришь? – она не могла ничего угадать в тёмной пелене его глаз, даже вспышки ярости. – Джонни… ты мне веришь?

– Ну?

– Мы сейчас пойдём в мою комнату. Я его раздену… я попрошу Брэндона снять штаны и показать мне. Хочешь? Ты мне поверишь, если я его увижу своими глазами?

– Я хочу знать правду, – угрюмо отозвался он. Брэндон стоял за спиной Ланы, а потому Джон видел их обоих, прямо перед собой – испуганных, но надеющихся на чудо. И он мог им его разрешить. Парень потянулся, фыркая. – Хрен с вами, только давайте побыстрее. Не подведи меня, детка.

 
Тягостное молчание набивалось в уши, как вата.
 
 
… Итак, он в мышеловке. Дела идут пострашнее, чем если бы их всех привели в кутузку и показали его за решёткой, как обезьяну. По крайней мере, тогда он имел бы возможность смыться. Невероятно!.. Ведь все без исключения – в бешенстве от того, что правда так быстро разнеслась. О том – что он девчонка. Биологически. Брэндон уже давно не чувствовал себя крутым мачо, но в этот момент он был просто раздавлен.
 

– Проклятье! – Лана бросилась на кровать, вытягивая гудящие ноги.

– Проклятье… – эхом откликнулся он. – Лана, я виноват…

– В чём это? – изумилась она.

 
Он лихорадочно начал расстёгивать джинсы.
 

– Я раньше должен был тебе объяснить, я не должен был довести до крайности… всё сейчас покажу…

 
Лана заслонила ладонями его промежность.
 

– Успокойся! Застегни брюки! Я знать ничего не желаю!.. – она встряхнула головой так, что волосы закрыли лицо. – Это я дурочка, я так и не научила их не соваться в мои дела… Ты не должен мне ничего. Ровным счётом. Ты столько мне подарил…

– Я… я не урод! Это болезнь от рождения, помнишь, я объяснял? – у него начал срываться голос. Разговор был ещё труднее, чем в напичканной врагами гостиной. – Врачи считают, что хирургическим путём это исправить можно… я проходил лечение в кризисном центре.

– Ну да, ты же мне говорил… – Лана прижала его к себе, бережно укачивая. – Тише, тише, всё пройдёт. Мы им не сдадимся. Я читала про всё это… я верю, что ты парень. Не позволяй моей матери втягивать тебя в эту гадость. Она просто озабоченная. А остальным только дай поскандалить… Всё очень скоро изменится. Посмотри за окно.

 
Бесконечные поля пересекались линиями электропередач, небо на востоке украшала бледно-розовая закатная полоса. Пахло скошенной травой. Брэндон сел на подоконник, ссутулился. Лане стало его пронзительно жаль.
 

– Ну посмотри же, что ты там видишь?

– Мне здесь было так хорошо… но я готов пройти через ад, чтобы быть с тобой.

– Мы же не расстанемся?

– Ни за что.

– Пусть они нас клещами разрывают… я так думаю, это всё Джон начал, он ревнует меня к тебе.

– Как он может ревновать? У вас же ничего не было?

– Ах ты… – она в шутку замахнулась на него, и в момент посерьёзнела. – Плохо то, что он узнал подробности. Посмотри, как они разворошили твои вещи… что там можно было найти?

 
У него противно засосало под ложечкой.
 

– «Плейбой» и билет на Багамы…

– Слушай, да побудь ты серьёзным!

– Я и так серьёзен.

– Врёшь ты всё… за это ребята, кстати, и взъелись. Так-то они к тебе неплохо относились. Я не знаю, что дальше будет.

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

– Что ты им скажешь? Я ведь так и не показал тебе… пенис…

– Будем считать, что я его видела. Я выйду и скажу им то, что они хотят услышать. Им же тоже нужно успокоиться…

– Он сгрёб меня за шкирку, как котёнка. Позор какой…

– Ладно, пойдём!

 
… Лана чувствовала, как струйка пота стекает у неё по виску. Ни дуновения ветерка, хотя форточка была нараспашку. Брэндон с сомнением оглядывал людей, встретивших их гробовым молчанием.
 

– Мама! – девушка облизнула губы. Линда не шелохнулась, скрестив руки на груди. – Мама, я видела его обнажённым. Никаких обид и сомнений. У него – великолепный детородный орган. Я всё знаю… он мужчина. – после такого торжествующего заявления повисла пауза. Всё казалось полной бессмыслицей, чуть ли не ирреальностью, когда все говорят и двигаются, как сомнамбулы. Последующие действия Линды были даже слишком резкими. Она выпадала из общей фарсовой картины, схватив Брэндона за плечи и притиснув к стене.

– Зараза!

 
Когда на кого-то в этом городке злились, с этим безвестным кем-то случались очень неприятные вещи. Том завёл свою волынку.
 

– А ты знаешь, что бывает с теми, кто…

 
Мать перебила его, крича на ноте «си».
 

– Стерва!! Что ты сделала с моей дочерью?! Как ты могла сделать её жертвой своей болезни? Ну?! Что же ты молчишь?! Отвечай! Немедленно отвечай!!

 
Лана всхлипнула. Джон решительно отодвинул её, пробираясь к ссорящимся. Мягким, но быстрым движением он ухватил Брэндона за горло, и…
 

– Ты врёшь, – на его лице читалась печаль. – Вы оба врёте. Только это продолжаться не будет… – парень под его ладонями почти задыхался. Ручки у него и правда были маленькие, железную хватку вожака он не мог разнять. – Уведите её.

– Кого? – не поняла Кейт, нарочно или случайно.

– Да Лану, мать твою за ногу! Что я, всю ночь тут торчать должен?

– Отпусти меня, вот и отправишься восвояси… – выдавил Брэндон. Том похлопал его по щеке.

– Смелый малёк… сейчас мы узнаем всю правду. – грубая и жестокая притягательность исчезла. Остались два молодых парня, с любопытством взирающие на потенциальную жертву. И не только, как выяснилось… Едва женщины скрылись в кухне, Том скрутил Брэндону руки за спиной, Джон обхватил его за пояс, и они фактически понесли его в ванную. Громко хлопнула дверь. Парень отчаянно брыкался.

– Блин!! Что вы делаете?! Отпустите меня!..

 
Его отпустили, правда, для того, чтобы он пропахал носом несколько метров по каменному полу. Набивший себе синяки и перепуганный действиями товарищей, Брэндон попробовал забиться под раковину. Оттуда его бесцеремонно извлекли.
 

– Дерьмо!

– Лови его…

– Да вот он… извивается!

– Оставьте меня в покое! – закричал он. Джон улыбался, показывая зубы. Крепко стиснул его запястья – так, что едва ли не хрустели кости. – Ну что вы… блин, отпустите! Извини… я должен был вам сказать…

– Заткнись! – рявкнул Том, закрывая дверь на щеколду. – Самый умный, что ли?

 
Брэндон успел отдёрнуть руки и получил удар под дых. Согнулся напополам. Джон постарался его выпрямить, но безуспешно. Возня начинала затягиваться. Том был сзади. Он поднял парня на ноги, пару раз встряхнул так, что чуть не отвалилась голова. В плечо впились чужие, жадные пальцы. Он помнил только об одном – о непереходящей злобе этих ребят, когда задевается их мужественность… Брэндон оттолкнул его, получил удар локтём в скулу… Перед глазами поплыли зелёные круги. Джон слегка шлёпнул его по челюсти – так, что он до крови прикусил язык – и снова заломил руки. Он вздёрнул их и прижал к холодной кафельной стенке. Брэндон попробовал высвободиться, но не получилось. Том уже расстёгивал молнию у него на брюках. Парень размахнулся сильно – как только мог – и заехал коленом ему в лицо. Мужчина повалился на спину, стеная и осыпая всех градом проклятий. Со стены упала аптечка, во все стороны полетели пузырьки с таблетками. Под ноги Джону подкатился бинт. Он едва не поскользнулся, держа вырывающуюся жертву. Брэндон запрокинул голову. После очередного удара он начал кашлять… Том поднялся, оскорблённый донельзя, и просто начал рвать одежду на худосочном пареньке. Ремень с ковбойской пряжкой отлетел и звякнул о стену.
 

– Нет!! Нет, я сам!..

– Раньше надо было думать… – Джон снова взял его за шею. Пуговицы с металлическим клацанием покидали петли. Том стянул джинсы вниз и завопил, глядя на выступающий гульфик. Он попробовал сунуть руку в прорезь трусов. Брэндон дёрнулся.

– Стой, сука…

– Приятель, что ты видишь?

– Если и есть, то очень маленький… – Том дёрнул за края белья и спустил всё до колен, ободрав костяшку о заклёпки джинсов.

– Смотри, что у него там!.. – он кивнул на выпавшие носки и провёл пальцами по голым бёдрам бывшего товарища. Под тёмным треугольником волос ничего не было. – Так я и знал!

 
Крики в ванной привлекли общее внимание, и покинувшие их дамы теперь стояли за стенкой, колотя в неё и требуя впустить их. Брэндон застонал.
 

– Джон, отпусти меня!

– Молчи! – он рассвирепел. – Том, открой им! – его лицо потемнело. Приятель не заставил просить себя долго, преодолев расстояние в два прыжка и шикарным жестом распахнув дверь.

– Ну, никакого раздвоения нет… как и лишнего между ног. Шуму-то было сколько… – он привлёк к себе ближе всех стоящую Лану. Та вырвалась, но Том решительно заявил, хватая её за плечи. – Джон, скажи ей!..

– Вот этого педика… – Джон кивнул на Брэндона, морщащегося от яркого света. – Я ни за что не отпущу, пока ты не посмотришь…

 
Лана видела разукрашенную синяком правую сторону его лица, она видела, что он страшно страдает, и не хотела большей боли. Том силой заставил её опуститься на колени. Девушка закрыла лицо руками, всхлипывая.
 

– Вы же звери! Он просил вас оставить его в покое…

 
Джон расхохотался, не давая Брэндону пошевелиться.
 

– Он? Он? Ты что, слепая?! Посмотри на своего парня хорошенько… с кем ты связалась! Я его в крошево изметелю!

– Не надо… – Лана подняла глаза, но не стала смотреть на низ живота, она пыталась увидеть лицо Брэндона. Оно было не злым – а неожиданно печальным, почти убитым. Воцарилась гробовая тишина. Слышно было, как капает вода в кране и тикают часы. Пока Том и Джон выкручивали ему руки, Брэндон внезапно понял – это конец. Конец его репутации в этом городе, хорошим отношениям с этими людьми, что свет в тоннеля погасили. Пустынное шоссе никуда его не привело. Более того, насилие совершалось быстро. Сделать себе «затерянный мир» не удалось. Всё, что досталось на его долю – равнодушие в глазах тех, кому он доставил столько беспокойства, его собственное поражение, уходящая любовь… Он сам мог быть среди весёлых ребят и красивых девушек. Но он балансировал над пропастью и не удержался на тонком канате… Какое унижение! Джон отбросил его назад, Брэндон кувыркнулся и едва не упал в ванную. Вожак хлопнул Тома по плечу и безразлично спросил.

– У тебя ещё остались деньги?

– Есть немного.

– А пиво?

– Спроси у мамы…

– Пошли вон отсюда! – вынесла приговор заглянувшая в ванную Линда. – Вы совсем спятили!

– Сама иди, – огрызнулся Джон, натягивая куртку. Лана бросилась к согнувшемуся в три погибели парню, шарящему по полу руками. Тот отчаянно замотал головой, утирая глаза. Девушка смотрела, как он натягивает джинсы, поддерживает съезжающую рубашку с оторванными пуговицами… Она хотела ему помочь. А он – уже ничего не хотел.

– Брэндон?

– Оставь меня! – он едва ли не рыдал. – Пожалуйста, оставьте меня все… оставьте…

– Лана, ты слышала, что он сказал? – прикрикнула мать. Его голова свесилась на грудь, взлетевшие ладони закрыли глаза и лоб. Лане не вынести было этой муки. Поэтому она выбежала вон, оставив за собой распахнутую дверь и полуголого мальчика на холодном кафельном полу…

 
… Она была поставлена перед загадкой, которую не в силах была разрешить. Сухой шорох бумаги неприятно царапал слух. Как при астме, ей трудно было надышаться. Офицер в синей униформе заполнял бланк, сосредоточенно посапывая.
 

– Мама…

– Давай пойдём отсюда.

– Мама, я хочу дождаться Брэндона.

– Нет, мы не будем этого делать!

– Мама, да как же ты не поймёшь, он… – девушка сжала кулаки так, что ногти впились в нежную кожу. Ей очень хотелось не разразиться проклятиями в адрес всех присутствующих. Она была вымотана за бессонную ночь.

– Мисс, я бы не советовал вам этого делать. Тина Брэндон ещё долго здесь задержится. Ей придётся давать детальные показания, ведь… – полицейский сдвинул фуражку на затылок и смущённо кашлянул.

– Что ведь? – она обернулась к нему моментально, так сильно побледнев, что Линда испугалась.

– Ничего. Детали уточнять будут. Опять же, из «Скорой» должны прислать результаты освидетельствования…

– Я не желаю ничего слушать.

– Лана, всё, что Брэндон говорил нам, было неправдой.

 
Шум, гул, как от целого пчелиного роя. Пчелиный рой в моей голове. Бой барабанов, палочки молотят по натянутому полотнищу… Бам, бам… Безысходные звуки, все двери закрыты, а ключи заржавлены… поздно извиняться, друзья мои. Я ни одним пальцем не шевельнула, не пыталась помочь ему, я просто стояла… С ума сойти можно, как всё быстро произошло… Он говорил мне, что ненавидит насилие, но я и подумать не могла, что сама окажусь виновата!
 

– Мама, уйди отсюда. Пожалуйста.

– Ты пойдёшь со мной!

 
Лана пожала плечами.
 

– Я останусь здесь. Я хочу его дождаться.

– Либо я устраиваю здесь скандал, либо ты поднимаешь свою филейную часть от стула и идёшь за мной… это абсурд! Ну-ка, поторапливайся, не маленькая, чтобы капризничать! Вставай, Лана!..

 
Линда боялась за свою дочь, подобной апатии на её лице она ещё не видела. Как будто рядом пронеслась комета, унеся кучу человеческих жизней, а уцелевшие стоят посреди выжженного поля, опустив руки…
Она не видела того, что происходит за тонкой фанерной перегородкой. Она была лишена фантазии и ежедневных проповедей в церкви, иначе беспокойство за свою грешную душу переросло бы в громкий вопль отчаяния.
 
 
… Ты в порядке, дружок?
Тебя подвезти до дома?
Ты же в порядке, верно? Что-то ты хреново выглядишь!
Не плачь. Не плачь. Не плачь. Не плачь!!!
Когда он разлепил глаза, кровавой корки уже не было. Он мог мигать, дышать ушибленной грудью, хотя его до сих пор подташнивало. Брэндон сел на краешек кожаного кресла, чтобы не утонуть в нём. Он закутался в широкий свитер и дёрнул плечом.
 

– Ведётся протокол, Джо, не забудь. Итак, сегодня я допрашиваю Тину. Ваше полное имя?

 
Он произнёс очень тихо и хрипло.
 

– Тина Рэне Брэндон.

– Дата вашего рождения?

– 12 декабря 1972 года…

– Отлично, записываю… Двенадцатое декабря, я не ошибся? Итак, Тина, нам с вами предстоит обсудить некоторые аспекты… Конечно, это не официальный допрос, потому что заявление подавали вы, и жалобу отзывать не собираетесь, поскольку являетесь жертвой. Но всё же. Изнасилование – это очень серьёзное обвинение. А дача ложных показаний карается по закону. Вы меня поняли?

 
Ещё бы ему не понять…
 

– Нам придётся восстановить картину произошедшего. Шаг за шагом. События прошлой ночи – это важно…

 
Губы пересохли. Проблема была в том, что он не мог точно рассказать, что же случилось. Полная неожиданность. Шок. А затем – растекающаяся боль… Самое худшее – он не мог выстроить логическую цепочку, он был полностью уничтожен. Ужас – ничего правильного, симметричного, законного не было в этом убойном чувстве.
 

– Говорите, пожалуйста, громче!

– Я не помню, что он сделал.

– Обнаружив тот прискорбный факт – что вы девушка, он совсем ничего не делал? Вы же говорите, что эти двое раздевали вас в ванной, чтобы унизить перед друзьями. Или мы что-то пропускаем? Мисс Брэндон, прислушайтесь к моим словам. Вы должны объяснить нам всё. Нам важна каждая деталь для того, чтобы картина произошедшего была полной. Мы ведём расследование, в конце концов! А вы принимаетесь выкладывать факты чуть ли не с середины. Мы не можем никак установить правду. Мы не можем оценить степень виновности… ваших насильников. Ладно… После того, как Джон стащил ваши штаны и увидел, что вы – девушка, как он поступил? Он приставал к вам?

– Нет… – он отрицательно качнул головой. Шериф нахмурился. Сидящий перед ним человек был ему в новинку – не пьяница, не хулиган, не забулдыга – а так… трансвестит, девушка, дурачившая добрую публику, и получившая по заслугам. Брэндон желал провалиться сквозь в землю, чтобы те, кто подвергал его допросу, не увидели краски на скулах. Он не мог ничего объяснить. Он был растерян до крайности… Конечно, детали были, и он помнил всё во вспышках – в ореолах ярко-белого цвета, расплывчатых, щадящих память. Он помнил запах пыли, то, как его лицо жестоко прижималось к старой обивке сидения, помнил цвет своей рубашки, помнил… всё. И забывал всё, проваливаясь в чёрные пустоты бездумья. Ему было плохо.

– И это вас не удивило? Или мы опять что-то пропускаем? Он мог, например, раздеть вас потому, что вы ему нравились, и он хотел уложить вас в постель. Вы бы сказали ему, что вы парень, и это будет совсем не правильно, что он – грязный гомик. Так? Или он запустил руку вам в трусы и поигрался немного? А? Такое было?

– Сэр, я… – у него навернулись слёзы от нестерпимой обиды.

– Никакой разницы не было. Он мог делать с вами всё, что угодно – на глазах у толпы полупьяных подростков! Иначе, зачем бы все напивались с таким упрямством! Сколько выпивки они купили, а? Или ещё потом догоняли? Вот что я вам скажу, дорогая… зная Джона Лоттера, зная его любовь к показухе и браваде, я не могу поверить, что он – сдёрнул с вас штаны, чтобы узнать, что вы – девчонка, так долго водили его за нос – не сунул палец вам туда, или что-нибудь в этом роде.

 
Шериф закурил – расправил усы и крякнул. Брэндон сложил руки на коленях, ещё не сломленный, но уже готовый повиноваться.
 

– Он этого не делал.