Текст книги "Парни не плачут"

Автор книги: Кимберли Пирс

 
Привыкли делиться проблемами… Как я далека от них сейчас, найти бы мне искренности, всем приходится врать – каждому, чтобы никто не украл моё счастье…Кейт разделила длинную русую прядь и стала плести из неё косичку. Вид у неё был устрашающий – от бессонницы под глазами залегли мешки, и даже мечтательное выражение (после пачки дрянных сигарет, печенья и стакана молока) не могло их скрыть. Кэндис приподнялась на локте, стягивая носки.
 

– Девчонки, вы что, не видите?

– Давай сменим тему, – такой заядлой курильщицы и язвы в Фоллз-сити больше не было. Ухажёры обходили Кейт стороной, а девчонки опасались её компании из-за того, что она потихоньку превращалась в стерву. Но Лана была настроена благодушно. – Ты мне лучше расскажи, что происходит здесь… Я прикрываю твою задницу на работе, а ты шляешься возле фабрики? Что это было такое? Явление Христа народу? А если б Макферсон…

 
Кэндис прервала её, улыбаясь – глуповато, как всегда, но чертовски мило.
 

– Макферсон, великий вождь… он опять со своей женой разбирается, его не дозовёшься. Ты сама три лишних раза перерыв устраивала! Что скулишь? А наша милая Лана отдыхала… я думаю, без участия Брэндона тут не обошлось.

– У вас что-то было?

 
Лана сделала вид, что сражена их напористым любопытством. Ну куда, скажите на милость, деть горящие глаза и потрескавшиеся от поцелуев на ветру губы?!
 

– Как вы думаете?

– Не знаем…

– Нет, девчонки, я растолстела. Это беда. Надо куда-то девать лишние килограммы… – и, краем глаза смотрясь в зеркала, игнорируя растущее бешенство подруг, добавила. – Зато лёжа все кажутся худыми…

– С чего ты так решила?

– Брэндон сказал.

– Вот!! Я так и знала, я, твою мать, так и знала!! – завопила Кэндис, бурно аплодируя. Кэйт поперхнулась дымом и толкнула её в бок.

– Поаккуратнее давай, слышишь?

– Что мне, не видно было, где он по ночам шатается, и чего такой довольный приходит? Вот цыплёнок… Я так и знала!

 
Все квартирные хозяйки злы, а матери-одиночки – потенциально опасны.
– Как же это получилось? Я не думала, что он пойдёт дальше, чем дарить тебе конфеты…
 

– Ты что, такой мачо!

– Нет, девочки… – Лана растянулась на кровати, с наслаждением ощущая прохладную ткань одеяла. Подруги уставились на неё, молча требуя продолжения. А она просто не знала, как рассказать о внутреннем огне, как выразить клубок эмоций, рвущийся наружу. Мир перестал быть простым для неё. С момента интимной близости с худеньким пареньком всё перевернулось с ног на голову… – Я не знаю, как всё объяснить… Он не бегал за мной, не требовал секса. Так необычно. Он показывал мне фотографии.

– Ну да, так мы и поверили. Ты ещё расскажи о холодных бутылках шампанского и круглой луне, освещающей вас во время… этого самого…

– Перестань, – она поморщилась. – Завидовать будешь потом.

 
Хотя она, довольная своей победой, разрешала и сейчас…
Он овладевал ею потрясающе нежно. Сначала ласкал её всю, доводя до исступления, а потом… Она слышала звук клацающей пряжки ремня, ощущала, как он проникает в неё – резко, но приятно, заполняя её всю, без остатка… Брэндону нравилось, как она стонет. Лана не в силах была сдержать удовольствие, рвущееся наружу. Ещё немного… его глубокий поцелуй, ладони, скользящие по лицу… она посмотрела ему в глаза и – как ей казалось – прошептала что-то вроде «люблю»… Он помотал головой, слишком разгорячённый и готовый взорваться. Она вцепилась в его плечи, ногти не могли проникнуть сквозь рубашку, но парень рефлекторно вздрогнул – двигаясь всё быстрее… Девушка улыбнулась ему, опустила глаза – и замерла, перестав поддаваться ему навстречу. Наслаждение растворялось в низу живота. Она хотела видеть его обнажённым, чувствовать его каждой частицей, она знала, каким сексуальным он может быть… Но почему у него бинты на груди? Что это? С кем она занимается любовью?
Брэндон вдруг понял, что что-то пошло не так. Он вышел из неё, приподнялся и отодвинулся в сторону, лихорадочно застёгивая джинсы. То, чем он её брал, ей видеть было совсем не обязательно… Чёрт, так всё хорошо было!
 

– Я сделал тебе больно?

– Нет… – Лана глубоко вздохнула. – Я в порядке.

– Что-то не так?

– Я… – пожалуй, он впервые видел эти голубые глаза так близко. Нагой она была потрясающе красива. Изгибы молодого тела… тонкие линии, округлость грудей, бёдра… Брэндон сглотнул. Он привык контролировать ситуацию. Он знал, как надо радоваться физической любви. Но что же было не так?.. Он не мог понять, что происходит с Ланой. Она смотрела на него внимательно, чуть исподлобья. За складками одежды ей трудно было угадать его настоящее тело… его облик, его… Удивление, нежность, желание… пересохшие губы – она облизнула их. Глаза медленно опускались – от гладкого лица с бархатистым пушком на щеках до плоской груди, пояса – и ниже… Бугорок под чёрной тканью джинсов был очень твёрдым. Член стоял, как если бы Брэндон всё ещё хотел её. Лана коснулась выпуклости, слегка поглаживая. Мальчик вздрогнул, отстранился.

– Что с тобой?

– Ты всё равно самый лучший… – она постаралась изгнать смутные догадки, приводящие её в изумление. Она плевать хотела на странности анатомии. Она знала, чего хочет – и этим «чем-то» был он, чья голова сейчас была склонена к ней… Она приняла решение. – Ты красивый, ты славный, ты любимый…

– Что?

– Я люблю тебя, – Лана опрокинула его на расстеленные куртки, мягко настаивая. – Я хочу тебя… не бойся. Всё хорошо.

 
… Сминая руками подушку, она закусила губу и расхохоталась.
 

– Невероятно! А потом мы разделись и пошли купаться.

– В декабре?! – возопили обе слушательницы.

– Ага, вы меня поймали… но раздевались мы страстно… Он такой невероятный и нежный… это было совсем не больно, очень здорово!

– Счастливая, – проворчала Кейт.

– Девчонки, ну как может быть так хорошо, мне до сих пор не верится… – девушка вздохнула полной грудью, натянула джинсы и с радостным визгом покинула кровать.

 
… И был ему двадцать один год. Его свитер с надписью «Небраска» был прожжён сигаретами в нескольких местах. Жизнь казалась ему прямой, чуть ухабистой дорогой, для которой не нужны были розовые очки, чтобы скрыть многочисленные изъяны. Вокруг него были друзья, самые лучшие люди на свете. Достали с антресолей бутылку вина, вынули торт из холодильника, ухаживают за ним… За всё надо платить – и он развлекал их, не переставая улыбаться и не чувствуя усталости, играя в Бога местного масштаба… Ну, ещё разок напрячься, задуть все свечи…
 

– Умница!

– Вот молодец!

– Сильный парень… – Линда сняла с тарелки кусочек крема и облизнула палец. Подумала над кулинарными изысками. – Эй, Брэндон, милый! Посмотри-ка, что у меня для тебя есть!

– Кто обо мне может позаботиться лучше вас? – галантно откликнулся он. Лана, сидящая рядом, обвила руками его шею и впервые дня за два посмотрела на мать без обычной настороженности. В такой праздник все должны быть веселы, можно надеяться, что она не станет его портить… На увядшем лице бывшей красавицы города ясно была прописана самая нежная забота о юноше, оказавшемся сейчас в чисто женской компании. Она протянула ему свёрток.

– Держи, малыш. Ты заслужил.

 
Пахло корицей, выпечкой и одеколоном. В ворохе хрустящей бумаги Брэндон обнаружил ручной эспандер, выполненный в стиле двух женских ножек. Он фыркнул, пробуя сдержать смешок. Линда расхохоталась.
 

– Укрепляете мои силы, мама? – он подражал Гэри Куперу. Хриплый, сорванный голос развеселил всех слушательниц.

– Давай-давай, упражняйся! С днём рождения, милый…

– А я свой подарок забыла, – Кейт сделала глубокую затяжку и, поймав тревожный взгляд Кэндис, отмахнулась от него, как от надоевшей мухи. Сигаретный дым окутывал её лицо.

– Ничего страшного, – великодушно разрешил юноша, откидываясь на спинку дивана. Лана расцеловала его.

– Слушай, я тебя просто обожаю. Потерпишь, пока я заверну свой подарок?

– Да, а ещё веди себя прилично… Я, твоя мама, и то позаботилась о том, чтобы этому сладкому мальчику было хорошо – а ты даже не вспомнила о подарке?

– Нет, у меня для него есть нечто особенное… – Лана сдержала улыбку.

– Ты – моё особенное! – без капли смущения констатировал Брэндон. Линда потрепала его по щеке.

– Ну разве он не прелесть? – светлые пряди свесились ей на лоб, женщина нетерпеливо отбросила их в сторону. – Так… иди скорей, детка, потому что я слышу – кто-то подъехал. Наверное, Том и Джон…

– Мы продолжаем праздновать? Девушки, угощайтесь тортом, – он расставил перед ними блюдца, всё ещё сияя глазами и прислушиваясь к шуму за входной дверью. – Я помогу ребятам… если это они, конечно. Линда, вы никого сегодня не ждёте?

– После того, как я одолжила у соседей десяток яиц и рецепт именинного торта? Они понятия не имеют, когда я это верну! Шутишь, малыш!

– Замечательно. Это парни приехали.

– Сегодня надо веселиться…

 
… Он любил праздники, вроде таких. Попыхивая сигаретой, Том вытаскивал ящик из багажника. На вечеринках можно было наесться до отвала, если хозяйка дома позволяла себе настрогать парочку салатиков. Или упиться дармовым вином, если никто тебя не хотел встречать. В любом случае – выгода. Тихо, спокойно. Пока не заорёт первый петух, и не начнутся буйные скандалы, которыми славен город Фоллз… Синяками изукрасить физиономию – что может быть лучше, чем биться за правое дело? Компания у них подобралась, что надо. Только Джон последние два дня ходит мрачнее тучи. Уж не пора ли собираться к психотерапевту? Да, сейчас прямо, накормит он семью, если будет шляться по врачам… Пусть ворчит себе, как медведь! Том был намерен отдохнуть. У него есть другой компаньон, Брэндон, который сейчас надрывался рядом, захватывая бутылки. Неплохой паренёк, только сила подкачала. И за девчонками уж очень бегает, чуть туфли им не чистит – тем и живёт… как глазки горят у девчонки Тисдейлов, едва она его видит! Ха!.. Ничего, будет и на его улице праздник.
 

– Ну-ка, дай сюда.

– Что я, сахарный? Растаю? – обиделся малёк, закусывая губу.

– Брось. Разобьёшь что-нибудь, будешь плакать кровавыми слезами… смотри, сколько пива! – он приподнял отстающую дощечку на боку ящика. Брэндон восхищённо присвистнул.

– Ну ты даёшь, чувак! Откуда такое богатство?

– От папаши чек получил. Приглашай хоть всю округу, спиртного у нас теперь – залейся… Хорошая штука – алименты! Раз – и денежки в кармане, раз – и забыл ты про всё…

– Ага, и только какая-то женщина ненавидит тебя за то, что ты с ней развёлся.

– Э, я чего-то не понял, мой папаша нас бросил, когда я… Короче, это я – ребёнок на попечении, он мне денежки платит! – Том взъерошил волосы. Брэндон пожал плечами.

– Если так, то ты – махровый везунчик. Чёрт бы тебя подрал.

– Я хочу ликёра, – заявила Кэндис, критическим взглядом осматривая свой автомобиль. – Идиоты, вы опять поцарапали крыло?!

– Молчи, женщина! Подумаешь, гоняли на шоссе…

– Куда же вы мотались за выпивкой?

– В Руло. Мы там теперь герои. Ты бы видел квадратные глаза продавца, малёк! Он думал, что мы с Джоном в два горла всё это выпьем… Возьми бутылочку, Кэнди, так уж и быть… – Том тряхнул головой, заливаясь нервическим смехом. – Захочешь сгонять партию в бильярд, так лучше места не найти! Поедем?

– В чём вопрос?

– Э, нет. Сначала мы отпразднуем твоё совершеннолетие. Ишь, скуксился… Гуляем! И тебе сегодня нельзя работать… А, Джон? Правду я говорю, Джон?

 
Вожак на него даже не оглянулся. Ссутулившись, он шагал по дорожке к дому, пытаясь унять тревогу. Ему не нравилось, как его закадычный приятель пляшет вокруг новичка. Голова болела после шести банок пива. Вечер только начинался… Не дай Бог какому-нибудь придурку надумать его испортить, он его удушит собственными руками! Вот этим кулаком, которого боится каждая собака к западу от Линкольна, пробьёт мораль. Джон громко хлопнул дверью.
 

– А тебя не учили стучаться? – возмутилась Линда. – Что, если я стою тут в неглиже?

– Подумаешь, чего не видел. Где Лана?

– У себя. Присядь, выпей с нами за именинника… – но Джон, не обращая внимание на собравшихся в гостиной женщин, прошёл в левый коридор. Лампочку, как всегда, кто-то вывинтил, и он нашарил дверную ручку. У него были причины для недовольства. Хуже всего ждать кульминации праздника, а затем присутствовать на крушении. Он оторвётся по-своему, иначе, чем алкаш Том. Сначала…

– Эй, детка!

 
Такой красивой он её никогда не видел. Лана стояла у ночного столика и расчёсывала длинные, золотистые пряди. Он помнил, как здорово навертеть на палец одну такую – и отпустить, наблюдая, как она сворачивается колечком. Эта девушка была потрясающа. Она совсем не умела целоваться – когда он её встретил, и Джон был не слишком хорошим учителем. Девчонки говорили ему, что он секс-бомба, лишь бы заручиться его присутствием в койке. Но она будто бы принадлежала ему всё это время, он знал, что она не может никому понадобиться настолько, что кто-то будет сворачивать горы… Тишина. Он хотел быть хозяином жизни. Он хотел мирно спать в своей постели, есть простую пищу, иногда подбадривать себя скачками на грузовике… А теперь что-то пошло не так. Он чувствовал себя растревоженным, раненым, покинутым – из-за кого? Из-за этой вот изящной девушки, которая больше его не любила. Она с ума сошла – бегать… за мальчишкой, неделю назад приехавшим в Фоллз-сити! Джон не считал себя дураком. Он прекрасно видел, что она выделила его из общей толпы, что она даже память об ихсвиданиях забросила… грудной смех, сияющие голубые глаза – какие ещё доказательства нужны тому, что у него почва уходит из-под ног? Проклятье… Джон сердито засопел. Лана наконец повернулась к нему и, не слишком удивившись, произнесла.
 

– Это ты? Привет…

– Красивые у тебя волосы, – неловко заметил он. Девушка отложила гребень и воззрилась на него.

– Ты что, дружок? Только что явился и уже оценил мои волосы?

– Они мне нравятся. Ты вся мне нравишься… – Джон погладил её по плечу. Никакой реакции. Он нахмурился. Пошарил в кармане, достал из него маленькую рюмочку, недавно стянутую из бара у Ролли.

– Смотри, это тебе! – мягкий жёлтый свет рассеялся в хрустальных гранях. Лана взвесила её на ладони. Намёк был понят.

– Классно.

 
Классно? И только?Он едва не зарычал. Лана отвернулась от него, ловко заворачивая подарок.
 

– Классно, ага. Я знаю. Ты, малышка, всегда умела ценить подарки…

 
Девушка знала, что его восхищение скоро перерастёт в ярость. Она знала, сколько притч ходит в городе о неуёмном характере Джона. Не в её силах было его изменить. Но в её – охладить его горячую голову… Нашёл, зачем устраивать драму.
 

– Я уезжал на пару дней, деньги зашибать. Думал, ты будешь скучать, и принёс тебе вот эту штучку…

– Я же сказала, она милая. Буду пить из неё.

– Не слишком-то усердствуй. Чёрт… Ты бы знала, как мы зажигали! – он в досаде прищёлкнул пальцами.

– Воровали машины?

 
Только ей Джон позволял над собой подтрунивать. Сестрёнка, глупышка, любовница… как трудно во всём этом разобраться.
 

– И это тоже. Я был у тебя на фабрике… заходил вчера – тебя не было.

 
Лана опустила глаза, разматывая скотч и заклеивая подарок.
 

– Что с того?

– Ничего, совсем ничего! – он посмотрел на её склонённую голову, стукнул по донышку рюмки. Неуловимое движение – и пачка дешёвых фотографий почти исчезла в его ладони. Лана слишком поздно заметила это.

– Эй, отдай! – ногти впились в запястье. Парень поморщился и грубо оттолкнул её. Рот саркастически кривился, пока он разглядывал обнимающуюся «сладкую парочку». – Джон, прекрати! Джон!..

– Утихни, детка. Ты красивая на этих фотках… да, симпатяги. – Он бросил снимки на кровать, и они веером рассыпались. – Тут собака зарыта. Я хотел с тобой поговорить…

– О чём?! – рассержено откликнулась Лана, потирая ушибленное плечо. Можно подумать, ты умеешь разговаривать!

– О тебе и Брэндоне! – сквозь стиснутые зубы пробормотал он.

– Тут не о чем разговаривать, совсем не о чем!

– Ну да, конечно… – он уселся на стул, вытягивая ноги. Рука потянулась к щетине, украшающей подбородок. – Я скучаю по тебе, знаешь! А ты… ты…

– Джон, перестань. Я… – Лана вздохнула. Ей было трудно отталкивать этого парня. Она знала его давно, совсем давно… она питала к нему тёплые чувства, но её раздражал его характер бешеного быка. Такой и поколотит, дай ему волю… таким был её отец. – Джонни… я не хочу сейчас это обсуждать. Мы с тобой не учёные, чтобы болтать о романтике.

– С ним же ты болтаешь! Щебечешь, как пташка, летаешь вокруг! Что ты в нём нашла?

– Он другой, он не похож на наших… хулиганов. В нём что-то есть…

– В нём что-то есть! – когда Джон хотел, он умел издеваться. Чёрные глаза были непроницаемыми, а голос – нарочито писклявым. – Ты послушай себя! Давно его знаешь? Год, два?! Неделю!

– Джон, ну что ты на него ополчился? Брэндон – чудесный, он же и твой друг, ты нас сам познакомил!

– Как бы он зубы о тебя не обломал… крепкий орешек, – он спрятал голову в ладони. Воцарилось тяжёлое молчание, которое нарушал лишь шорох бумаги. Лана двигалась спокойно, но Джон чувствовал её враждебность, упорное нежелание разговаривать и воспринимать его разумные, как он думал, доводы. Из-за чего возникла ссора, он не понимал. Он только видел, из-за кого– из-за юнца, который потягивал его пиво и начинал приобретать харизматические черты в его окружении, становясь неотделимой частью их жизни. – Я хочу, чтобы у тебя всё было в порядке. Заботиться о тебе, защищать…

– Никто этого не сделает лучше, чем ты. Пойми…

– Ты с ним спишь? – нашёл он наконец самое простое оправдание необычному поведению подруги. – Только честно, без обид!

– Пошёл ты к чёрту! – закричала она, разворачиваясь и выплёскивая на него злость. Джон ухмыльнулся.

– Я так и знал, что он что-нибудь натворит… вы спите вместе! Так нормальные ребята не поступают! Потрахались, блин, и разбежались…

– Заткнись, Джон, иначе мы поссоримся… – она не просто жалела его, она уже угрожала. Чёрт, как она была хороша в этом слабом освещении, сексуальная штучка… Джон был серьёзно встревожен происходящим.

 
Лана и не знала, что когда-нибудь будет так радоваться своей зануде-матери. Та изящным движением руки разлохматила невнятную причёску и улыбнулась молодым людям.
 

– Что, секретничаете? Я не помешала?

– Нет, мам.

– Джон, крепыш, я только что звонила твоей матери и могу наизусть пересказать то, что она тебе натрепала… ты бы не шатался по вечеринкам, а помог ей дома…

– Знаешь, Лин, я уважаю родителей, но она перегибает палку. Кроме того, я ещё не поздравил нашего чудака! – Джон закашлялся. Лана пошла к двери, бережно придерживая подарок.

– Да уж… дочка, Брэндон тебя заждался. А у вас всё в порядке?

– Если Джонни не будет джентльменом, мы с ним расстанемся. Забудь обо всём, друг, – вожак понял, что его бывшая девушка больше не подойдёт к нему в этот вечер. Она умела обижаться, и обдавать холодом любого, как Снежная Королева. Странно, ведь она помнила, что его лучше не раззадоривать… Себе Джон ещё не признался, что ревновал её.

 
Кто-то громко рассуждал о том, во сколько обходится установка домашнего караоке, и как его подключать к телевизору. Грудастые певицы мелькали на экране, повторяя заученный речитатив. Брэндон втянул в себя дым и зажмурился. Поп-корн и торт были съедены, все эти ребята оказались жуткими сладкоежками. Весёлая компания. Когда вечеринка начала затихать, к ним пришёл странный парень, которого он видел на заправке – Джейсон, и отдал девчонкам бутылку ликёра. Потом сказал, что Тома ждёт его семья, и кинул ему ключи от грузовика. Тот не хотел уходить, считая, что празднество сильно потеряет без него… Ну их, эти проблемы. Все расположились, как им было удобно, подарки отданы, именинник наслаждался жизнью… Честно признаться, его немного мутило после спиртного, но он героически протирал глаза и следил за танцующими дамами посреди гостиной. Они плавно двигались под негромкую музыку. Брэндон подмигнул своейдевушке, отодвинул пустые бутылки… и поспешил уступить место Джону, который плюхнулся рядом.
 

– Следишь за порядком?

– Ну да… за собой надо убирать.

– Хочешь стопочку виски? – великодушно предложил вожак.

– Нет, спасибо, – мальчишка потянулся. – Буду лучше трезвым.

– Чего это? Боишься потерять Лану из виду? – он явно оценивал обстановку, лениво позёвывая. Брэндон промолчал. – Э-э-э, брат, да я вижу, ты с гордостью? Не бойся! Она мне всё про вас рассказала.

 
Лана бросила на них встревоженный взгляд. Джон просёк сигнал и усмехнулся.
 

– Никуда она не денется. Я знаю эту девчонку с крохотного возраста. Она чуть постарше Эйприл была… знаешь, такая боевая. Никому спуску не давала. Все стоящие парни от неё без ума теперь. И… хотел бы я тебе поведать о славных деньках, но ты же не спрашиваешь? – он хлопнул Брэндона по плечу, дружески возясь с ним. – Ты у нас молчун, себе на уме. Первую красавицу отхватил… Ты классный парень, я лучшего для неё сам бы не выбрал! Но вот что я тебе скажу, как мужчина мужчине…

 
От него пахло табаком и перегаром. Брэндон внутренне сжался, пробуя поощряюще улыбнуться. Чёрт, что задумал этот силач?
 

– Ты меня слушай, а не крути башкой. Передай пива!

– На, – пена полилась по его пальцам.

– Эй, что все притихли? Потрясающая вечеринка, день рождения Брэндона! Линда, когда нам принесут поесть? – Джон повысил голос, стряхивая с рубашки конфетти. – Так я о чём… Ты неплохой пацан. С тобой хоть в огонь, хоть в воду, хоть в разведку. Но… не забывай одну хорошую вещь. Это мойдом. Я за него в ответе.

 
Считай, что я тебя предупредил. Ты не устоишь ни перед моим авторитетом, ни перед моими кулаками. Конечно, не хочется портить твоё хорошенькое личико…Джон взъерошил волосы у него на затылке. Брэндон терпеливо вынес это. Он понимал, что и так уже перешёл дорогу вожаку… но если Лана сказала, что между ними ничего не было, всего пара поцелуев и поездка в Руло… то в чём же дело? Опять он беспричинно бесится? От одиночества с ума сойдёшь в этой глуши… Надо бы найти Джону подружку. Возня с сёстрами и матерью не придаёт мужества прозябающему здесь парню.
 

– О’К. Я тебя понял.

– Я не хочу сказать, что Лана неразборчива в связях. Ты ей подходишь. Клёвый парень…

 
Он проявлял повышенную чувствительность, как только кто-то переступал его территорию. Он был взбудоражен. Брэндон не надеялся успокоить его алкоголем, а поэтому встал и пошёл к музыкальному центру. Джейсон, всё это время сидевший за дверью и игравший в карты с Кэндис, заулюлюкал ему вслед.
 

– Поставь что-нибудь крутое!

 
Крутое. Не мягкое. Не нежное. Не бережное. Когда на сцену выходит моё женское «я», начинаются неприятности… Если бы я был благоразумен, то вообще бы не связался с этим дураком, чего стоят только словечки, которыми он награждает Лану! И ни слова ему не скажи, потому что он здесь хозяин. Чёрт… ну ничего, будучи тише воды, ниже травы, я его обставлю…
 
 
… Джон не умел составлять внутренние монологи. Иногда он не умел себя контролировать. Сейчас ему хотелось рвать и метать, потому что он чувствовал – звериным нутром – что что-то не так. Будто его обманули. Отняли принадлежащую вещь. Много они все о себе возомнили… Он взял денег у Тома, съездил в Линкольн, развлёкся с тамошними девчонками. В этом плане он был безрассуден и по-своему щедр, потратив на платье одной вертихвостки больше, чем на ящик пива. Та, конечно, отблагодарила его отменной ночкой… Но удовлетворения это не принесло. Джон знал, что она сбежит от него при первой же возможности – кто захочет возиться с бывшим заключённым? На деньги женщины все падкие, хорошему мужику на шею вешаются, а взъерошенному угрюмому парню? Дьявол их побери… Джон не признавал ничего серого, у него было два критерия, «хороший» и «плохой». И сейчас он не мог разобраться в том, почему мирок сильных ребят пошатнулся… Что случилось? К дружной компании пьяниц и весельчаков присоединился парень. Он отличался от них тем, что был уж очень хрупок и умён. Правда, он смотрел на Джона, раскрыв рот, и даже в чём-то ему подражал… Джон любил оказывать покровительство. Он взял его под своё крыло и уже ни о чём не задумывался. Младший братец, да… Крылась в нём какая-то тайна. Щёлкнула зажигалка, трепещущий язычок пламени осветил мрачное лицо… Джон повертел сигарету в руках и снова пристально взглянул на светящийся ряд окон. Худенькие девичьи фигуры в униформах мелькали перед конвейером. Но той, которую он искал, там не оказалось… Он ждал её. Пока терпеливо… По небу бежали торопливые вечерние облака…
 
 
… Фонящий телевизор не мешал ему обнимать девушку, шепча на ушко всякие соблазнительные глупости. А ей – разбирать его ласковые слова.
 

– Котёнок…

 
Она натянула его рубашку и сунула руку в карман.
 

– Ужас, какой ты худой… Я хорошо смотрюсь в ковбойке?

– Замечательно, – он поцеловал её в щёку. – Ты принцесса.

– Из сказки?

– Изо сна…

 
Лана удивлённо подняла бровь. В тот момент она была очень изящна.
 

– Брэндон, ну что ты творишь? Сны, мечты… Побудь хоть раз серьёзным. Я уволилась.

– Ты чтосделала? – он опешил. Ответственность рухнула на него, как майский громкий ливень.

– Я ушла! Я ушла с работы… – никогда ещё Брэндон не видел таких сияющих глаз. Их голубизна завораживала и увлекала – куда – он пока не понял.

– Ну, если ты считаешь, что это хорошо… А дальше?

– Дальше? – Лана поджала губы, оглядываясь с воплощённой деловитостью. – Я засиделась в этом городишке. Пора развеяться. Я хочу поехать с тобой в Мемфис…

 
Он растерянно усмехнулся, ероша волосы. Под ложечкой противно засосало. Как рассказать ей об отчаянии? Как объяснить ей, что его красочные рассказы о прошлой жизни – ничего, кроме средства для самоутверждения, компенсирующего настоящую, жуткую действительность? Он сдерживал себя в рамках обворожительного мачо, он вёл себя с другими так, как им хотелось… только в подростковом возрасте пережил шок, когда выбежал на улицу едва одетым, и прохожий завопил – «эй, пацан, куда ты?». Он догадался, что природа ошиблась, что он сам является мутантом, что подобных людей боятся и ненавидят… что он – не такой.Долгое время Брэндон даже матери не признавался, что он не девочка, а мальчик. Страшная, стыдная тайна. Но он пересилил себя, превратил всё вокруг в праздник, он был нормальным одиночкой… И вот теперь чудесная девушка хочет разделить с ним всё? Она странно к нему относилась, чуть покровительственно и понимающе. Что она знала о нём? О чём догадывалась? Проклятая интуиция…
 

– Я всё уже решила. Всё просчитала. Подумай только – я буду петь караоке, а ты будешь моим менеджером. Если что-то пойдёт не так, поменяемся ролями…

– Я не умею петь.

– Ну не всё же тебе быть продавцом пылесосов и пить виски с нашими оглоедами? Брэндон, это же классно… мы будем вместе! – она обняла его, в надежде, что он закружит её по комнате в одном порыве восторга. Но парень почему-то стоял на месте, разглядывая квадраты ковра и почёсывая затылок. Лана подвела его к кровати. Я пеку лучшие рогалики в округе… тебе же нравится романтика?– Чем не побег от этих скучных, пыльных мест? Мне всё здесь опротивело с тех пор, как… я узнала, что может быть что-то другое, с тех пор, как появился ты…

 
В тихом выдохе этого слова было столько нежности, что Брэндон опечалился. Он не знал, как ей объяснить, что для него родным городом стал тот, где она жила – как последнее пристанище, как укрытие от всех бурь. Лана взяла его за руку – ей хотелось прикасаться к нему, ощущать, что её сказка ещё не растворилась в воздухе. Всё хорошее кончалось, особенно сны… Он был странным, её персональный герой-любовник, в пижамной рубашке с вышитым именем. Синий цвет шёл к его карим глазам.
 

– Мемфис – это очень далеко.

– Да, тысяча триста двадцать семь миль, я посчитала.

– А… а почему бы нам не начать здесь? С нуля? В Фоллз-сити!

 
Вот уж не было большей радости… Лана разжала пальцы и отвернулась. Она была слегка разочарована, и Брэндон поспешил разрулить ситуацию. Подумать только, они ещё ни разу не поссорились…
 

– Ты не хочешь со мной ехать? – глядя на него в упор, спросила она.

– Нет… то есть да, я очень хочу быть с тобой вместе… просто… – Брэндон лёг, закладывая руки за голову. – Это большое путешествие, оно может быть опасно…

– Я смеюсь над опасностью. Так ты возьмёшь меня?

– Лучше. Я готов хоть сейчас… на тебе жениться… – быстро добавил он, однако Лана поняла всю реплику. – Слушай… что же ты во мне нашла, что хочешь перевернуть свою жизнь?

– Ты умнее всех… добрее, красивее. Порядочнее…

 
Брэндон потом не сознавался, но в тот – самый интимный и волнующий – момент он покраснел…
За это он приготовил им завтрак. Поскольку внутри у молодого человека гремели литавры и фанфары, удивляться его музыкальному настроению не приходилось. Он мурлыкал себе под нос какую-то песенку и молол кофе. Лана ела печенье, приготовленное к Новому Году, и постоянно оглядывалась на дверь кухни, опасаясь матери. Ей нравилось уничтожать пряничных человечков, ей нравилось смотреть на своего стройного и галантного кавалера, ей нравилось отдыхать воскресным утром…
Линда появилась перед ними неожиданно, кутаясь в байковый халат и держа в руке бумагу. Она смела крошки с разделочной доски и посмотрела на влюблённую пару. Об их взаимных нежных чувствах было нетрудно догадаться, хотя заботливой матери было не до этого. Она снова взглянула на вытащенное из почтового ящика письмо и недоумённо пожала плечами.
 

– Привет… привет, Брэндон, когда же ты пришёл?.. Боже, как хочется пива… Не могу прочитать адрес без очков. Лана, ты не видела их?

– Футляр на полке, мам, – безразлично откликнулась девушка, едва услышав о спиртном. Брэндон подошёл к сутулой фигуре и взглянул на бумагу. Пожалуй, день решил начаться с неожиданностей. Это была повестка в местный суд. Точно – Фоллз-сити, штат Небраска. А на фамилию лучше и не смотреть… Он покусывал нижнюю губу, вознамерившись ловко обвести вокруг пальца ещё не проснувшуюся до конца женщину. Он привык быть осторожным. И лгать, лгать, лгать… но во благо.

– Хотите кофейку? Свежего… сейчас яичница подойдёт. Тот парень, Джейсон, захватил с собой пиво… но я могу сбегать в магазин.

– Какой ты вежливый, мальчик… – Линда благосклонно взглянула на него.

– О… письмо – мне! – притворно обрадовался он. – Я дал адрес, чтобы меня смогли найти… наверное, сестре что-либо понадобилось.

– Той знаменитой модели? Я просматривала как раз журнал… – она отдала ему бумагу, и парень лихорадочно запихал её в карман. – Хочу присесть… Слушай, положи мне кусочек яичницы?

– Где у нас зелень? – он открыл холодильник, чувствуя, как лоб покрывается испариной.

 
… Помимо невероятного желания быть собой и жажды настоящей жизни, он мало чем отличался от сверстников. Он хотел того же, что и каждый – в глубине сердца. Он хотел жить в маленьком городке – другой атмосферы он не знал – хотел хорошей, оплачиваемой работы, хотел перестать конфликтовать с законом, хотел любви, нежности, страсти, хотел семьи – и чем не шутят чёрт и врачи – детей… Он шёл по зимним улицам, шаркая ногами по асфальту, и задумчиво разглядывал лица прохожих. Ему интересно было, насколько он похож на них. Он привык быть аутсайдером, находиться на попечении социальных служб, но иногда так был нужен покой…
Неужто всё снова? Неужто я вляпался в очередную грязную историю? Или до заварушки далеко… Документы фальшивые, улыбку на лицо – и пошёл завоёвывать мир! Дурак, ой, какой же я кретин… Что, зря пообещал Лонни не облажаться? Ну, успокойся, ты же мужчина. С неприятностями надо бороться. Интересно, что прячется в том устрашающем здании? Длинные столы, заваленные бумагами? Скучные люди, которые ничего слаще морковки не ели и посмотрят на меня, как на урода? Нашли даже обвинение… что предъявить… вождение в нетрезвом состоянии. Сказал, что разберусь – значит, надо разбираться! А там… позади, в Фоллз-сити у меня остались друзья. Лана, её мать… Кэндис, да даже Джон, хотя он и грубоват… и, самое главное – там я нашёл любовь, которую ещё не успел растоптать. Всё отлично. Мы начнём с нуля в Фоллзе. Я куплю трейлер, а на скопленные наличные откроем парк… сейчас весь средний Запад так живёт, на колёсах! У нас будет харчевня… нет, кафе. Уютная обстановка, старые плакаты, клуб для настоящих ребят – с огненными напитками, Лана будет петь караоке…
Ступенька, вторая, третья… куда я иду?
Оказалось, с тем же успехом можно было посетить супермаркет или «МакДональдс» – из-за стойки администрации ему улыбалась пожилая женщина в униформе. Ей было очень скучно принимать жалобы пенсионеров на перебои с водой и шумных соседей, поэтому миловидного посетителя она заметила сразу же. Кошмар! Вот поэтому он не хотел жить в своей биологической ипостаси: с возрастом пришлось бы наносить тонны макияжа, выщипывать брови и кокетничать с каждым встречным. Брэндон мысленно перекрестился, хотя не был истинным верующим. Последнее время он утопал в любви, и это позволяло ему держать голову выше. Он только боялся… что всё сорвётся. Итак, новую маску на лицо…
 

– Простите!