Текст книги "Истинные мотивы"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

«Да, – подумала она, – ему было бы удобнее не обсуждать этот деликатный вопрос».

– Вы, наверное, планировали семью? – спросила она, задыхаясь. – Мне не следовало бы говорить этого, – быстро опомнилась она, с трепетом наблюдая за его реакцией. Но бурной реакции не последовало, выражение его лица вполне можно было бы назвать вежливым.

– Да, мы планировали.

Еве, с ее богатым воображением, было легко представить себе, как Дрю одним махом потерял не просто любимую женщину, он потерял жизнь, которую они планировали.Ева отлично понимала, что много лет он жил тем, что могло бы быть, так и не найдя, чем заполнить эту пустоту. И вот сейчас у него появился шанс вернуть то, что принадлежало ему по праву. Какой же мужчина устоял бы против такой возможности?

Несмотря на свой небольшой опыт, Ева знала, что не всегда стоит пытаться воплотить в жизнь воспоминания юности.

– Отчасти в этом-то и была проблема. – По выражению его лица нельзя было точно сказать, осознает ли он присутствие Евы или нет. – Я хотел семью, и, полагаю, Лотти тоже. По крайней мере, она никогда не говорила, что не хотела, – до тех пор, пока… – Его глаза, смотрящие куда-то вдаль, вдруг сосредоточились на ее лице, и, казалось, он удивился, увидев рядом с собой Еву. – Ты же хотела знать все, – едко усмехнулся он, приглаживая свои волосы. У Евы комок подступил к горлу при виде этого усталого жеста.

– Но я не хотела копаться в твоем прошлом, – несчастным голосом прошептала она.

– Тогда получается, что ты получила больше, чем ожидала. Я начал встречаться с Лотти еще в школе. Потом мы уехали учиться в разные концы страны и прекратили наши отношения. Тогда каждого из нас окружали другие люди. Мы встретились снова, когда нам было около тридцати. И в конце концов мы стали жить вместе. И у нее, и у меня была хорошая работа, мы вели активную светскую жизнь. Мы с Лотти были такой идеальной парой, что многие завидовали нам. – В его словах отчетливо слышался сарказм, смешанный с горечью. – А конец ты знаешь.

Если бы этот конец существовал на самом деле! Ева считала, что в ближайшем будущем конца не предвидится.

– Вероятно, я была груба с ней, – неожиданно призналась она.

– Вероятно? – Одна из его бровей мгновенно взлетела вверх.

– Я извинилась.

– Ты извинилась? Должно быть, я не расслышал, – признался он.

– За то, что испортила вам интимный момент, – прошипела она. «Может быть, он не заметит моей ревности», – надеялась она, впрочем, надежда была крайне слабой.

– Интимный момент! У тебя весьма странные понятия о близости, Ева. В интимные моменты я не обсуждаю проблем юношества. У нас с тобой уже было то, что я бы назвал интимным моментом, и ты помнишь…

– Я не желаю говорить об этом! – настойчиво сказала Ева и, зажав руки за спиной, чтобы успокоиться, начала ходить по комнате.

– Это почему же? Ты ведь хотела, и ты не просто говорила, ты кричала во весь голос, если мне не изменяет память.

– То было другое, – твердо сказала она. – Я была… я была…

– Сумасшедшей?

– Да. Но это нельзя принимать в расчет. Вообще-то я думала, ты будешь мне благодарен. Она, наверное, сейчас ревнует. Разве это не то, чего ты добивался?

– Не тебе говорить, чего я добивался.

– Мне очень жаль, если я поставила тебя в неудобное положение. А сейчас, если ты не возражаешь, я бы хотела вернуться к гостям.

– Я думал, ты уже не придешь, – сказал он, каким-то сверхъестественным образом в точности повторив слова своего племянника. Он положил свою тяжелую руку на дверь, которую Ева собиралась открыть.

Его голос волнующе звучал рядом с ее ухом, поэтому она даже не повернула головы.

– У меня были дела.

– Ты великолепно справилась с ними. Ник говорил, что ты еще не оделась, – объяснил он, увидев ее вопросительный взгляд. – Выглядишь прекрасно.

– Я старалась ради Ника.

– А не ради меня? – Его сардонический взгляд скользнул по ее лицу. – Я разочарован. Тебе очень идет этот цвет. Как бы ты назвала его – золотой? Твое платье, как озеро под легким ветерком, покрывается мелкой зыбью и искрится на свету, когда ты ходишь.

Наверное, ее желудок тоже покрылся мелкой зыбью. Задыхаясь, она повернулась к нему лицом и прижалась спиной к закрытой двери.

– Я не собираюсь развивать с тобой какие-либо отношения, Дрю.

– А я думаю, что это не так.

– Тогда подумай еще раз, – мрачно посоветовала она. – Ты что, и правда думаешь, что я буду развлекать тебя до тех пор, пока ты окончательно не решишь вернуться к Лотти? Теперь уже совершенно очевидно, что ты сделаешь это!

– Это что, непреложная истина? – с интересом спросил он.

«Даже у него не хватило наглости отрицать это», – заметила она.

– Конечно, так оно и будет, когда ты решишь. Полагаю, мужчина должен сохранять гордость в такой ситуации.

– Ты вроде бы продумала все до мелочей. Только один элемент отсутствует в твоем уравнении – это твой друг. Наверное, ты считаешь, что его не стоит упоминать. Это кажется мне интересным.

Ева собиралась рассказать ему о своем маленьком обмане сегодня вечером.

– Может быть, мне следует рассказать твоему профессору о том, насколько ты дружелюбно относишься ко мне?

Да, как раз сейчас это был бы очень интересный разговор.

– Ты не сделаешь этого, – с надеждой в голосе сказала она. Ева собиралась признаться и Тео в том, что играла его именем. Но она решится на это, только если Тео будет в очень хорошем настроении.

– А что ты думаешь по поводу шантажа?

– Это изобретение самых что ни на есть мерзких подонков, – не колеблясь, ответила она. Тело Дрю было таким теплым, упругим, но в то же время жестким, как сталь… Пытаясь отогнать от себя эти мысли, она быстро заморгала. Но, самое главное, стоя рядом с ним, она была настольно охвачена волной чувств, что не могла трезво оценивать обстановку.

– Потанцуй со мной, и я, может быть, не стану рассказывать о твоей неверности.

– Как приятно, когда первые впечатления о человеке оказываются правдой. Ты – мерзавец!

Вдруг он рассмеялся.

– Или ты думала даже о большем, чем поцелуй? – Он наблюдал за тем, как краска медленно заливала ее шею и лицо. – Ну… ну, какое же у тебя пылкое воображение.

Она издала какой-то неясный звук, очевидно выражающий отвращение, и резко отвернулась к стене, пытаясь скрыть веселую искорку в глазах.

– Дай мне выйти, Дрю.

– Только из комнаты, дорогая, а не из моей жизни! – бросил он ей вслед, когда она заторопилась к гостям, стремясь снова попасть в круговорот нормальной жизни.

– Ты уже познакомилась с родителями Дэниела? – Тео поставил на стол свой бокал и взял ее за руку.

– Только с его мамой. – По вполне понятным причинам Ева не хотела вдаваться в подробности. – С Аланом я уже знакома.

Не обращая никакого внимания на то, что она не настроена развлекаться, Тео потащил ее на танцевальную площадку.

– Ну не порть всем вечер, Ева. Пойдем потанцуем, – настаивал он.

– Ты пьян, Тео?

У него было задумчивое выражение лица.

– Если быть более точным, то не совсем трезв. Я достиг критической отметки в своей жизни. – Тео так дернул ее влево, что они чуть не упали. «Ты, наверное, тоже пьяна», – подумала она, отчаянно пытаясь перенести вес вправо, чтобы сохранить равновесие. – Я выпил только для того, чтобы яснее осознавать все происходящее вокруг меня.

– Ну и как, получается? – спросила Ева, глядя на него с нежной улыбкой.

– Если честно, то нет. Салли позвонила мне сегодня утром. – Он попытался сказать это небрежно, но не смог.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Евы. Вот что было причиной его странного напряжения! Она была настолько погружена в свои личные переживания, что не обратила внимания на проблемы своего друга. Тео никогда не говорил о женщине, которая не захотела оставить своего мужа ради него. Ева всегда считала, что они больше не общаются.

– Она вернулась в город и предлагает мне встретиться.

– И ты считаешь это хорошей идеей? – спросила Ева. Лицо ее выражало глубокое сочувствие. Тео так сильно пострадал от этой связи, что она не хотела видеть, как открываются его старые раны. Но в то же время Ева прекрасно понимала, что последнее слово оставалось за ним.

– Она живет одна.

– Она оставила своего мужа? – Глаза Евы округлились от удивления. – Он ведь не умер, не так ли?

– Нет, он не умер, – сказал Тео необычным для него ядовитым тоном. – Этот мерзавец бросил ее. Невероятно, правда? И ушел к своему физиотерапевту, можешь поверить? Ирония судьбы! – Он горько усмехнулся. – Салли все время чувствовала себя виноватой… – он прервался от избытка чувств, и Ева потрепала его по щеке, – а в конце концов ее бросил он!

– Как она?

– Трудно сказать об этом, общаясь по телефону. Все произошло полгода назад. И представляешь, она позвонила мне только сегодня! Как ты думаешь, это важно? Что же мне делать, Ева? – спросил он, мучительно вздохнув.

«Почему он обратился с этим вопросом ко мне?» – перепугалась Ева. Как раз сейчас она была совершенно не способна давать советы в таких деликатных делах!

– Я имею в виду, что со временем чувства людей меняются. Когда она позвонила, ее голос ничего не выражал. Не знаю, смогу ли я смириться с положением «просто хорошего друга», – хрипло признался он.

– А твои чувства изменились, Тео?

Она заметила огонек надежды в его глазах. Ева просила Бога о том, чтобы он помог ей дать правильный совет.

– Нет, – просто ответил он.

– Тогда действуй, – посоветовала она.

– В конце концов, мне нечего терять, правда? – неожиданно засмеялся он.

«Только твое душевное здоровье», – подумала Ева, но ничего не сказала.

Он положил руки ей на плечи и смачно поцеловал ее в губы.

– Спасибо, ангел. Надеюсь, никто не будет возражать, если я уеду пораньше? Не переживай за меня, я возьму такси, – усмехнувшись, добавил он.

Ева с беспокойством посмотрела ему вслед. Из другого конца комнаты еще один человек наблюдал за этим проявлением нежности.

– Дрю, дорогой, ты помнишь, когда…

Привстав, Дрю посмотрел на миниатюрную руку, державшую его за рукав, и, успокоившись, снова сел в кресло. Для того чтобы повернуться к стоящей рядом женщине с улыбкой, ему пришлось изменить выражение лица.

– А куда это уехал Тео? – Ник неожиданно появился возле Евы. – Ты заметила, он сегодня какой-то странный?

Ева с любовью улыбнулась брату.

– Я-то заметила, но не ожидала, что и ты это заметишь. А ты становишься чутким, старик, правда? – поддразнила она брата, взъерошивая его волосы.

– Ну, пожалуйста, Ева, только не перед гостями. Сведи к минимуму свою заботу, а то я потеряю свою репутацию. Я знаю, ты терзалась сомнениями по поводу сегодняшней вечеринки, но вроде бы все идет хорошо, как ты считаешь? Кажется, присутствие стариков рядом с нами не повредило вечеру.

– Надеюсь, ты не смутишься, если я спрошу тебя, к какой категории ты относишь меня.

Ник усмехнулся.

– Родители Дэна вернулись из-за его дня рождения, – заметил он, плюхнувшись в кресло и пододвигая другое кресло к Еве. – Они пригласили меня переночевать. Тебе не нравится эта затея, Ева?

– Даже слишком не нравится.

– Раньше ты не была так против, – небрежно бросил он. – И, кажется, ты очень интересуешь маму Дэна. Есть ли между этим какая-то связь?

– Мама Дэна, вероятно, беспокоится о том, как бы безумие не воцарилось у нее в доме, особенно, если ты проведешь ночь под их крышей. Когда она приехала, я кричала на Дрю. Не важно, почему, – твердо добавила она.

Ник пожал плечами.

– Ну, если ты так говоришь…

– Достаточно сказать, что я поставила себя в нелепое положение.

– Это может случиться с каждым.

– Что это? Смена ролей? Изрекать доморощенные мудрости всегда было моей привилегией.

– А теперь не твоя. Я уже официально считаюсь взрослым, и ты, моя маленькая сестренка, теперь свободный человек. Я редко говорю о том, что ты сделала для меня – я имею в виду то, что ты не уехала в университет, а осталась заботиться обо мне. Но это не значит, что я не оценил твоего самопожертвования, – сердито сказал он.

– Если ты сейчас же не прекратишь, – сказала она, быстро заморгав, чтобы не дать вылиться неожиданно подступившим слезам, – я еще раз публично выражу свою любовь, и тогда уж ты точно лишишься доверия своей дворовой команды.

– Ну раз так, тогда давай сменим тему. А кто это был рядом с Дрю?

– Его бывшая невеста.

– Бывшая? Тогда все в порядке.

– Для кого это все в порядке? – спросила она, подозрительно глядя на него.

– Конечно же, для тебя. Если ты влюбилась в этого парня, не позволяй его бывшей подружке отодвигать тебя в сторону.

– Я ни в кого не влюбилась, по крайней мере не в Дрю Каммингса. – Еву передернуло так, как будто через нее пропустили мощный электрический разряд. Уже ответив брату, она поняла, насколько смешон был ее детский ответ.

Если Ник все знал, то, вероятно, другие тоже. Она быстро взглянула поверх плеча в страхе, что все окружающие говорят только о ней. «Тебе только паранойи не хватает, Ева! Уж если когда-нибудь тебе и требовалось чувство юмора, так это сейчас!»

– Я переживаю за тебя, сестренка, – признался Ник, бросив в ее сторону критический взгляд. – Теперь девушки сами добиваются того, чего они хотят. Ты не должна быть такой пассивной.

«Разве я пассивная?» Она потрясла головой, пытаясь отогнать от себя эту нелепую мысль. Да, конечно, она и представить себе не могла, чтобы девушка приглашала куда-нибудь мужчину. Но разве это пассивность?

Дрю так и не пригласил Еву танцевать, наверное, потому, что у него была масса других развлечений. «Интересно, эта женщина всегда ходит в черном?» – подумала она, бросив взгляд на Шарлотту и ее родителей. Ее одежда многое скрывала, но еще больше открывала. Дрю все еще танцевал. Пожилой, представительного вида мужчина, должно быть, был его отцом: Ева заметила некоторое сходство. Вместе они смотрелись как милая семья.

Она раздраженно одернула платье. В комнате было так душно, что ей стало трудно дышать.

Услышав голоса и смех гостей, Ева ощутила, как все внутри нее ощетинилось. Она больше не могла делать вид, что прекрасно проводит время. Если бы кто-нибудь спросил ее, почему она решила так рано уйти, то она бы рассказала старую добрую сказку о головной боли, что, по счастливой случайности, было правдой. Но сейчас ее мало беспокоило, поверил бы ей кто-нибудь или нет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ева никогда не боялась темноты. Напротив, она находила ее успокаивающей. В эту ночь было полнолуние, на небе ни облачка, звезды мерцали холодным белым светом, и все это великолепие отражалось от покрытого ледяной коркой тротуара.

Ее путь домой лежал через парк. Часто, в сумерках или на рассвете, она бегала там и всегда чувствовала себя в полной безопасности, потому что в это время в парке было многолюдно – кто, как и она, бегал, кто выгуливал собак. Но сейчас она не задумывалась о безопасности, она просто была рада, что вырвалась на свободу.

«Хорошо, что я увидела Дрю и Лотти вместе», – сказала она себе. Эта пара смотрелась прекрасно. То, что произошло сегодня, подтвердило ее первое впечатление о Дрю Каммингсе: он был черствым эгоистом! Ева не могла себе представить, что еще несколько дней назад она могла думать о нем иначе. Продолжая соблазнять ее и сегодня, он даже не задумывался о том, что чувствует она, Ева! Наверное, она была последней в ряду его мимолетных подружек, служивших ему утешением после краха его детской любви.

Вдруг мертвую тишину ночи прорезал жуткий крик. Ева тут же забыла о своих мрачных размышлениях. Страх буквально парализовал ее.

Прошло несколько секунд, пока до нее дошло, что это всего лишь жалобное кошачье мяуканье. «Идиотка!» – в сердцах выругалась она. Кошка не замолкала, и она, не раздумывая, свернула с тропинки, чтобы ее отыскать. Через несколько ярдов она обнаружила животное, которое сидело на верхних ветках старого дуба и, скорее всего, было маленьким котенком.

– Иди сюда, кис… кис, – ласково просила она. – На улице холодно. Тебе нельзя сидеть здесь всю ночь. – Ева заметила, что животное не шевелилось. Она больше не могла стоять неподвижно: ее руки и ноги начали деревенеть от холода.

Ева вздохнула и наморщила нос, думая, что делать дальше. Если она просто уйдет, оставив малыша на дереве, то всю ночь ее будет мучить совесть. Вызывать пожарную бригаду посреди ночи из-за такого пустяка – легкомысленно.

Выбора не было. Она сняла пальто и аккуратно положила его на землю. Это было мамино пальто, и, хотя оно не соответствовало последней моде, качество вещи было отменным. Сразу стало холодно – она задрожала и обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться.

– Надеюсь, ты по достоинству оценишь мой поступок, – пробормотала она, когда котенок издал очередной жалобный звук. Она подняла длинную юбку и завязала ее узлом чуть повыше колен, сняла туфли, так как каблуки не подходили для того, чтобы лазить по деревьям, грязь сразу же прилипла к ее тонким колготкам. Затем прикинула, как удобнее добраться до кошки.

Девушка обладала природным чувством равновесия и не боялась высоты. Все это позволило ей быстро добраться до животного. Там, наверху, голые ветки дуба совсем не защищали от пронизывающего ледяного ветра. Ева с сожалением вспомнила о камине в ее пустом доме.

– Иди ко мне, киска. – Поравнявшись с животным, она увидела, что это был полосатый, как тигр, котенок. – Я не причиню тебе зла.

К сожалению, этого нельзя было сказать о котенке. Как только она дотронулась рукой до мягкой шерсти, несчастное запуганное создание мгновенно превратилось в шипящего хищника. Ева вскрикнула и отпрянула, увидев мелькнувшие перед ее глазами когти. Она автоматически подняла руку, чтобы защитить глаза, и почувствовала, как сук, за который она держалась, выскальзывает у нее из рук. Через мгновение она уже летела вниз, ломая сухие ветки. Наконец ей удалось за что-то ухватиться: это оказалась очень тонкая ветка. Острая боль пронзила ее плечи, когда ее висящее на ветке тело качнуло как маятник. Она понимала, что ветка не надолго задержала ее падение. Вскоре она почувствовала, как скользят ее пальцы, и услышала скрип ломающегося дерева.

– Прыгай, Ева, я тебя поймаю!

Если бы Ева могла облегченно вздохнуть, то она непременно бы это сделала.

– Но я тяжелая, а здесь высоко…

– Ветка сейчас сломается. Прыгай немедленно!

– Сейчас?

– Да, сейчас!

Ева сделала глубокий вдох, закрыла глаза и выпустила ветку из рук.

–  Яже говорила, что я далеко не перышко. – Тяжело дыша, она скатилась с лежащего на земле Дрю. Узел, который стягивал подол ее платья, развязался, и длинная юбка мешала ей двигаться.

Он безжизненно распластался на траве.

– Дрю? – Она встала на колени и наклонилась к нему. – Его глаза были закрыты. Ева почувствовала облегчение, когда он издал какой-то неясный звук. – Дрю, – настойчиво звала она, схватив его за отвороты пиджака. Она надеялась, что причиной его бледности был только лунный свет. – Ты в порядке? Перестань сейчас же. Ты пугаешь меня!

К ее огромной радости, он открыл глаза и жестом показал на живот.

– Я задохнулся. – Он ловил ртом воздух.

– О, и это все! – облегченно воскликнула она. Ева опустилась на землю и дрожащей рукой вытерла лоб, который, несмотря на холод, был покрыт испариной. Несколько секунд назад она подумала, что Дрю…

– Все. – К нему вернулся голос. – Все! – Он сел. – Я буду счастлив, если окажется, что у меня сломаны только ребра. В фильмах такая ситуация выглядит намного проще, – свирепо заметил он. – Герой прижимает благодарную девушку к своей широкой груди и идет вместе с ней туда, где садится солнце, – добавил он. – Господи, на меня как будто болванка свалилась.

– Огромное спасибо. – Такое сравнение, вне всякого сомнения, привело бы в восторг любую женщину. – Я тебе так благодарна.

– А… ты все-таки сказала это. Ой…

Увидев, с каким трудом он встает на ноги, Ева подняла стиснутые руки к лицу и впилась зубами в побелевшие от напряжения пальцы. Когда он бросил взгляд в ее сторону, она застенчиво отдернула руки и сделала безразличное лицо.

– Позволь, я помогу тебе, – резко сказала она. Ева больше не могла притворяться, видя, как он мучается от боли.

– Я в порядке, не беспокойся, – сказал Дрю, отодвигая ее в сторону одной рукой и отряхивая свой черный костюм другой.

– Ну ладно. Ты же всегда должен быть сильным. Тогда продолжай мучиться в одиночку, – съязвила она.

Он посмотрел на нее, и улыбка заиграла в его глазах.

– Ты вся синяя.

– Я оставила пальто на…

Дрю первым нашел пальто.

– Иди сюда, – сказал он, встряхивая его, – пока ты не схватила воспаление легких.

Ева повернулась к нему спиной, и он накинул теплое пальто ей на плечи. Она вздохнула с облегчением, когда удалось попасть дрожащими руками в рукава.

– Меня все равно трясет, – призналась она.

Дрю наклонился к ней. Ева почувствовала на груди его сильные руки, когда он застегивал пуговицы ее пальто.

– Спасибо, – пробормотала она. Сначала ее нос различал только запах прошлогодней травы и перегнивших листьев. Но спустя несколько мгновений все запахи слились в один мужской запах, запах Дрю. Этот мучительный запах заставил ее повернуться и зарыться носом в воротник.

Она резко вырвалась из его рук. Из-под огромного пальто были видны только ее черные волосы, тонкие лодыжки и ступни – босые ступни! Дрю посмотрел на ее стройную спину, а потом на свои разведенные в стороны руки.

– Какого черта тебя дернуло полезть на дерево?

– Там котенок, он совсем маленький. – Неуверенно стоя на одной ноге, она пыталась засунуть другую в туфлю.

– Меня не интересуют кошки, – злобно произнес он, растягивая слова.

– Он залез на дерево и не мог слезть. Я пыталась спасти его, – объяснила она, глядя наверх. Вдруг ей стало нехорошо. Как же она раньше не заметила, насколько высоко это было? Если бы Дрю не подоспел вовремя… Ей стало еще хуже, когда она поняла, что не удивилась его приходу, поскольку в ту минуту она молила Бога, чтобы он пришел.

Что со мной происходит? Я ведь всегда сама справляюсь со всеми трудностями и не жду помощи со стороны…

– Я не вижу никакого кота, – сказал он, оглядывая окрестности.

– Ты полагаешь, что я выдумала эту историю? – Неужели он считал, что она полезла на дерево среди ночи ради собственного удовольствия? – Царапины на ее предплечье жгли кожу как огонь. – Он сбежал.

– Не только он. – Его сухое замечание заставило Еву подозрительно уставиться на него.

«Неужели он догадался, почему я так поспешно ушла? Что же мне делать? Лгать, – решила она, – а что же еще остается?»

– Кошки всегда приземляются на лапы, – в его голосе слышалось раздражение. Украдкой взглянув на его лицо, она поняла, что Дрю вот-вот потеряет самообладание. – Чего не скажешь о людях, – язвительно добавил он. – Если рассуждать логически, животное, которое забралось на это проклятое дерево, может и слезть с него.

– Перестань читать мне лекции, Дрю. Бедняга мяукал. Не могла же я бросить его! – Любой порядочный человек признал бы ее объяснения логичными, но только не Дрю. Падающие со всех сторон тени придавали его лицу надменное аскетическое выражение. Такого лица Ева у него никогда раньше не видела.

– Ты босиком полезла на дерево в кромешной тьме, при минусовой температуре?.. – Он не сказал «ненормальная», но красноречивая пауза сказала это за него.

– Вряд ли я смогла бы залезть на дерево в этом, правда? – заметила она, выставив на его обозрение свою грязную, но элегантно обутую ногу. – Извини за костюм.

– Костюм! – огрызнулся он, глядя на нее как на сумасшедшую. – К черту костюм! Ты могла бы погубить и себя, и меня.

– Я не просила тебя ловить меня, – пробормотала она, зная, что ведет себя как упрямый ребенок. Желание – это же не просьба, правда? На ее лице появилось смущенное выражение. – А как ты оказался здесь? – озадаченно спросила она. Смущение перешло в гнев, когда она увидела его простодушный взгляд. – Ты следил за мной! – хрипло воскликнула она. – Разве не так? Как ты можешь? Тебе не стыдно? – спросила она, покачав головой.

– Тебе повезло, что мне не стыдно, не правда ли?

– Так ты все-таки следил за мной?

– Я увидел, как ты вышла из «Короны» – одна и пешком. Скажи мне, Ева, ты считаешь это нормальным для молодой женщины в такое время суток? Или у тебя вошло в привычку подвергать себя опасности без необходимости? Швейцар сказал, что ты отказалась от такси. Он очень беспокоился.

– И это я слышу от человека, который занимается горнолыжным спортом и… и… – Понимая, что он прав, она кипела еще сильнее.

– Это несравнимые вещи, и ты об этом знаешь! – огрызнулся он.

– Это же не Нью-Йорк. Я была в полной безопасности. – Ева замолчала, наконец признав, что не права. В нормальном состоянии она никогда не поступила бы так импульсивно. Было совершенно очевидно, что сейчас до нормального состояния ей далеко.

– Думаю, поездка в Нью-Йорк была бы более безопасна при твоей тяге к приключениям, – саркастически заметил он, растягивая слова.

– А ты, – вдруг спросила она, не осознавая, что любопытство отразилось и у нее в глазах, – был в Нью-Йорке?

– Я там работал некоторое время. А ты?

Ева вздохнула и закуталась в пальто.

– Нет, – с сожалением призналась она. – Я всегда мечтала путешествовать, но еще нигде не была. – Элис приглашала ее поехать в Австралию, но она не могла бросить Ника и работу.

– Может быть, в следующий раз, когда ты захочешь поиграть в Тарзана, мне отвезти тебя в Центральный парк?

Ева вдруг представила себе, что она путешествует по всем местам, о которых так долго мечтала. Ее гидом во всех экзотических уголках, которыми она любовалась в туристических справочниках, был один и тот же человек с голубыми глазами, за которые не жалко и умереть. Сердито нахмурившись, она отогнала от себя эти фантазии.

– Если я решу куда-нибудь поехать, то буду путешествовать только одна. Боюсь, развлекать попутчика окажется для меня непосильной задачей и испортит все удовольствие.

– Опираясь на собственный опыт, могу утверждать, что поездка вдвоем только усиливает приятные впечатления.

– Или губит их на корню, – упорствовала она.

– Интересно, до каких пределов ты готова довести свое упрямство? А если это твой медовый месяц… Хоть тогда-то ты снимешь свой запрет?

– Разве я когда-нибудь говорила, что собираюсь замуж?

Его лицо стало суровым.

– Да, ты можешь быть реалисткой, если захочешь, – сухо заметил он. – Я видел, как твой друг бросил тебя на вечеринке. Как же он тогда представляет себе романтический уик-энд? Он уходит, а ты остаешься дома гладить его рубашки?

– Тео? – Ева не сразу поняла, что он имел в виду. – Что? А, да, ему пришлось уехать пораньше, – сказала она несколько рассеянно.

– Он не производит впечатления надежного человека. – Его губы сжались в тонкую линию. – Похоже, большинство женщин не придает этому особого значения. – Его ноздри задрожали, когда он уставился на Еву. – Я просто не понимаю тебя.

– А я и не просила, чтобы ты понимал меня.

– Ты не просила, чтобы я ловил тебя, но я это сделал.

– Ты уронил меня, – напомнила она.

– Я смягчил твое падение, – поправил он ее. – Наверное, у меня завтра все тело будет в синяках, – задумчиво произнес он. – Пошли, я провожу тебя домой, – сказал он, глядя, как Ева дрожит от холода.

– Я вполне способна и сама добраться до дома.

– Не смеши меня, иначе мне приснится кошмарный сон о том, что ты еще можешь натворить по дороге. – Не обращая внимания на ее обиженное лицо, он взял Еву за локоть. – Может быть, тебе и приятно гулять здесь, обозревая местный пейзаж, – он задумчиво посмотрел на сплетение черных голых веток над головой, – но я более мягкотелый. Мне нужно, чтобы кто-то держал меня за руку.

Ева отвела глаза от его насмешливого лица. Нет, он не был мягкотелым ни в прямом, ни в переносном смысле. Она вспомнила его стальное тело во время поцелуя, и сердце ее забилось так громко, что, прислушавшись, он мог бы различить его стук. Теперь она дрожала не только от холода.

– Ну вот мы и пришли, – с облегчением сказала Ева. Порывшись в своей сумочке, она достала ключи.

– Ты не возражаешь, если я зайду?

– Конечно, возражаю! – Ее глаза округлились от ужаса.

– Мне нужно позвонить. Я ушел с вечеринки, не сказав никому ни слова. Не хочу, чтобы кто-нибудь беспокоился.

– Но… – Проблеск иронии в его глазах заставил ее почувствовать себя еще более несчастной. Наверное, он знал, что, оставаясь наедине с ним, Ева перестает доверять себе. – Разве у тебя нет мобильного телефона?

– Я никогда не беру его на вечеринки. Так я оказываю сопротивление всепоглощающей работе. Однажды я уже позволил ей взять верх над моей жизнью, но теперь пытаюсь достичь равновесия между работой и отдыхом.

– Тебе не нравится твоя работа? – с нескрываемым интересом спросила она.

– Если бы она мне не нравилась, я бы не занимался этим, – бескомпромиссно сказал он.

– Но?.. – Она старалась вызвать его на дальнейший разговор.

– Но я не хочу садиться за стол и ложиться спать с мыслями о работе, какой бы интересной она ни была. Сверхурочная работа, вопреки всеобщему мнению, – это не признак усердия, а просто неумелое распределение времени. Человек всегда должен решить, что для него важнее, и сделать самое важное в первую очередь. Однажды я приравнял понятия «сверхурочной работы» и «эффективности», и в этом была моя ошибка.

Глядя на его вдруг ставшее мрачным лицо, Ева поняла, что он думает о своей неудавшейся свадьбе.

– Ладно, входи, – не особенно любезно согласилась она. – Телефон вон там, – резко бросила Ева, показав на стол, когда они вошли в дом.

Дрю взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Я бы не хотел никого беспокоить.

– Все в порядке. Мисс Уилсон уехала в Ирландию: там у Сэма матч по регби. Вот что, наверное, в твоем понимании настоящая любовь. – Уже произнеся эту фразу, она подумала, что сама заявила ему о своем одиночестве в доме. «Он даже не спрашивал тебя! Когда же ты наконец научишься держать язык за зубами?» – в отчаянии ругала она себя.

– Ник сегодня ночует у Дэна, а твой профессор уехал. – Сардоническая улыбка, заигравшая на его губах, смутила ее. – Ты совсем одна, Ева? – размышлял он.

– Ага, – подтвердила она, как будто бы забыв про осторожность. «Не переигрывай, девочка, это легко выведет тебя на чистую воду». – У меня такое редко бывает. Я хочу насладиться одиночеством, – дерзко заверила она.

– Значит, профессор не вернется домой сегодня вечером?

– Он не сказал, – честно ответила Ева. – Уйди, когда позвонишь. – Слово «пожалуйста» она добавила, уже исчезнув в кухне.

Ева включила кондиционер на стене, сбросила пальто и прижалась ногами к чуть теплому радиатору. Через минуту он нагреется, а Дрю уйдет.

– Ты не можешь открыть входную дверь? – Это было первое, что пришло ей в голову, когда несколько минут спустя он появился в дверях кухни.

– Нет, с дверью никаких проблем. – Ни одна мышца его лица не шелохнулась. Глядя на это неподвижное лицо, Ева не могла понять, в каком он настроении.