Текст книги "Истинные мотивы"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Волна теплого воздуха окатила Еву, когда она вошла в дом. Она устала, но была счастлива. В такие моменты она понимала, сколь мало людей наслаждаются своей работой так же, как она. Ей было так хорошо, когда здоровая усталость наполняла ее тело.

В дверях неожиданно появилась молодая женщина. Можно было подумать, что она специально была где-то поблизости. При виде Евы на ее лице появилось разочарованное выражение.

– О, я не думала… Я не думала, что это вы. – Ее блестящие светлые волосы, обрамлявшие подобное цветку лицо, качнулись как колокольчик, когда она застенчиво тряхнула головой.

«Должно быть, она ждала кого-то очень важного для нее, и это заставило прекрасную взрослую женщину вести себя как подросток», – думала Ева, потирая замерзшие пальцы.

– Ваша мама попросила меня зайти на чашечку чая, когда я закончу, миссис Холл, – объяснила она извиняющимся тоном.

– Да, я ее приглашала. – Миссис Эткинсон, одетая в элегантный креповый костюм, вошла в комнату вслед за своей дочерью. – Садись, дорогая. Ты ведь знаешь Шарлотту?

Ева вежливо кивнула. Она была представлена Шарлотте вчера вечером. Тогда Шарлотта только что приехала из аэропорта, на ее стройной фигуре элегантно сидела длинная шуба серебристого оттенка, почти совпадающего с цветом ее волос.

Ева обменялась с нею стандартными любезностями и ушла, унеся с собой впечатление стиля, лоска и красоты. Она сомневалась, произвела ли вообще какое-нибудь впечатление на чудесную женщину.

Сегодня Шарлотта Холл выглядела расстроенной, но ее уязвимость ничуть не повлияла на ее классическую красоту.

– Мама сказала, что вы занимаетесь восстановлением сада. Наверное, сейчас холодно работать на улице. – Она взглянула на покрытый инеем сад и вздрогнула.

Нежная женщина напоминала Еве нежную орхидею, которая наверняка погибнет под ледяными ветрами этой самой холодной на ее памяти зимы.

– Шарлотта живет в Калифорнии. Она забыла, что такое настоящая зима. Ева очень крепкая, но вообще-то сейчас она работает в теплицах.

Ева тщетно пыталась воспринимать «крепкая» как комплимент. По сравнению с этим хрупким созданием, одетым во все черное, она чувствовала себя здоровяком-гигантом.

– Калифорния. Звучит волнующе. Вы приехали к нам надолго? – спросила Ева, взяв предложенную ей чашку чая с благодарной улыбкой.

Шарлотта быстро взглянула на свою мать и опустила глаза, таинственная улыбка заиграла на ее восхитительных губах.

– Возможно, – сказала она загадочно. – Вы простите меня?.. – И она вышла из комнаты.

– Она немного нервничает, – призналась миссис Эткинсон. – Я организовала небольшую вечеринку.

– Не беспокойтесь, я уже ухожу, – сказала Ева, понимая намек.

– Нет, нет, не торопись.

Ева снова села, несмотря на свой плотный график. У миссис Эткинсон была масса свободного времени, она любила поговорить, а Ева обычно делала ей одолжение, выступая в роли благодарного слушателя.

– Вообще-то у нас довольно щекотливое положение. Шарлотта была помолвлена с молодым человеком, которого мы сейчас ждем. Это было пару лет назад, но с тех пор они не встречались… на самом деле… она ушла в последний момент перед свадьбой.

– Вы хотите сказать, что она поиграла с ним, а потом оставила? – Ева вытаращила глаза. – Но я уверена, что у нее были на то свои причины, – поспешно добавила она, увидев, что мать вот-вот бросится на защиту дочери.

– Вообще-то… – Миссис Эткинсон печально вздохнула. – Она не сказала нам, почему так сделала. Надеюсь, что только очень серьезная причина могла заставить Шарлотту вести себя подобным образом. Они постоянно сходились и расходились еще со школьной скамьи, фактически с той поры они и были неразлучны. После этого случая она сбежала в Калифорнию и вышла замуж за очень богатого человека, Руфаса Холла.

Ева подумала о том, как, наверное, несладко было ее бывшему приятелю. Она понадеялась, что он уже нашел свою настоящую любовь и Шарлотта Холл ему больше не нужна.

Ева почувствовала запах дорогих духов, когда миссис Эткинсон наклонилась к ней.

– Она скоро разведется, – почти шепотом проговорила она. – Мы с ее отцом разорены.

Ева не знала, как ответить на столь личные признания.

– Очень жаль, – сказала она безо всяких лишних эмоций.

Неужели Шарлотта пытается порвать с мужем и вернуться к своему бывшему возлюбленному? Она так живо бросилась открывать дверь – наверное, очень хотела встретиться со своим старым приятелем. Должно быть, она была уверена в своей неотразимости на все сто процентов, если считала, что ее друг будет смотреть сквозь пальцы на то, что его бросили перед алтарем.

– Конечно, мы были бы очень рады, если бы она переехала в свою родную страну. Наверное, это эгоистично, но она наш единственный ребенок. – У миссис Эткинсон было задумчивое лицо. – Было бы замечательно, если бы она и… – Она покачала головой и улыбнулась, очевидно осознавая, что продолжение фразы будет неразумно с ее стороны. – Нет, я не должна молоть чепуху, дорогая.

Ева молча выслушала ее реплику и встала.

– Благодарю за чай. Я зайду на следующей неделе, – сказала она. – Надеюсь, ваша вечеринка пройдет хорошо.

– Какая ты милая девочка!

Подойдя к своему фургону, Ева заметила остановившийся на подъездной аллее автомобиль.

– Проклятие! – пробормотала «милая девочка», увидев, что она не может выехать.

«По крайней мере, – думала она с виноватой усмешкой, пока шла к водителю этой машины, – я смогу удовлетворить любопытство, посмотрев на ее приятеля».

– Извините, – сказала она, наклоняясь к окну, которое бесшумно открылось при ее приближении. – Не могли бы вы немного подать назад? Я не могу выехать. Боже мой! – воскликнула она, когда показалось лицо водителя. – Так это вас она бросила!

– Да уж, в этом мне не слишком повезло – сухо согласился Дрю Каммингс. Можно подумать, что кто-то открыл сайт в Интернете, полностью посвященный его особе! Он решил еще раз поговорить с Дэном.

Глаза Евы округлились от ужаса, когда с ее языка соскочили слова:

– О, мне так жаль. Я правда не хотела этого говорить, просто я увидела вас, а все… – Она остановилась и состроила гримасу. – Это не мое дело. – Дядя Дрю – отвергнутый возлюбленный! Она себе даже представить не могла, чтобы его бросили у алтаря.

– Охотно верю, но замечу, что вы продолжаете вмешиваться в мою жизнь. Не извиняйтесь. Вижу, теперь я для вас – главная тема. Большинство людей умеют скрывать свое любопытство, а вы, черт возьми, лезете напролом и при этом наслаждаетесь собой. – Дрю выскользнул из машины и захлопнул за собой дверцу.

– Я бы ни при каких условиях не назвала разговор с вами приятным, – резко отпарировала она, на минуту забыв, что разговаривает с предметом жалости.

Свободный итальянский костюм и рубашка из джерси, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты, придавали ему небрежно-элегантный вид. Еве вдруг пришла в голову мысль, что, должно быть, он и Шарлотта Холл были великолепной парой. По отдельности они являлись ветреными героями бесконечных любовных приключений, а вместе могли заставить завидовать им целый свет.

– Вы застали меня врасплох, – обвинила его она.

– Простите, – сказал он ироническим тоном, заставив ее покраснеть.

– При обычных условиях я не была бы так жестока.

– Вы решили, что для меня надо сделать исключение? Я тронут.

– Я не получаю удовольствия от несчастий других, – надменно добавила она.

– Что, совсем ни капельки? – поддразнил он ее. Она сердито покачала головой, а он засмеялся.

– Должно быть, вы очень необычный человек, Ева Гордон, потому что у большинства людей такая новость, как отвергнутый жених, вызывает сострадание.

– Погрузившись в жалость к себе, вы провоцируете и других на те же чувства. – Ева вздрогнула и посмотрела на него, испытывая угрызения совести. – Какую ужасную вещь я сказала, – вдруг добавила она. – Мне действительно очень жаль. То, что с вами случилось, – это страшно для любого человека. Но, думаю, вы давно справились с этим, – сказала она утешительным тоном. – Вы бы не оказались сейчас здесь, если бы не переступили через это. – «Я болтаю и не могу остановиться», – подумала она, отчаянно пытаясь приструнить свой язык прежде, чем с него слетит нечто ужасное. «Более ужасное», – мысленно поправила она себя.

– Вам бы стало еще хуже, если бы я сказал, что есть некоторые вещи, через которые мужчина не может переступить? – спросил он, с интересом наблюдая за тщетными попытками Евы успокоить его оскорбленные чувства. Несмотря на мимолетное проявление жалости к себе, которое он ненавидел, он понял, что гордится собой.

Ева подозрительно посмотрела на него, когда он принял театральную позу: положил руку туда, где у остальных людей находится сердце. «Интересно, это блеф? – думала она. – Или, может быть, под завесой дерзости скрывались его истинные чувства?» На первый взгляд он не производил впечатления человека, перенесшего серьезную психологическую травму, но об этом нельзя было говорить с полной уверенностью – ведь Тео тоже не вел себя как мужчина с разбитым сердцем. Ева резко выдохнула и увидела, как теплый воздух мгновенно превратился в белое облачко. Она приняла разумное решение прекратить попытки искупления своих грехов перед этим человеком.

– Ну что ж, в таком случае вы, вероятно, будете очень счастливы: она разводится.

Дрю бросил на нее несчастный взгляд, насмешливая искорка исчезла из его глаз.

– Лотти? – Он с надеждой ухватился за эту ниточку, его темные брови соединились в прямую линию.

«Лотти. Шарлотта… должно быть, это один и тот же человек». Ева удивилась. Выходит дело, она лучше осведомлена, чем он.

– Неужели вы не знали? Разве не поэтому вы приехали сюда?

– Я приехал на ланч со старыми друзьями семьи. А откуда вы знаете об этом?

– Сама Шарлотта ничего не говорила мне, а вот ее мама…

– Вы хотите сказать мне, что Лотти сейчас здесь? – спросил он. Несмотря на его умение держать себя в руках, краска медленно исчезала с его лица.

За несколько минут в нем все перевернулось. Он уже не был таким холодным и уверенным, как раньше. Ева должна была бы почувствовать радость, злобную и низкую, оттого, что она наконец-то сбила с него спесь. Но почему-то его уязвимость не сделала ее более счастливой, и даже наоборот, ее настроение ухудшилось.

– Она ждет, чтобы заключить вас в свои объятия, – угрюмо сообщила она. Некоторые женщины не понимают, где они теряют, а где находят. – Хочу предупредить ваш вопрос: она ничего не сказала про объятия, но у меня создалось впечатление, что все будет именно так. Посмотрите фактам в лицо, во всем этом есть какой-то план.

– Проклятие! – выругался он, бросив беглый взгляд в направлении старого дома эпохи Тюдоров. Он коснулся ее плеча. Его голубые глаза испытующе рассматривали ее лицо. – Вы говорите это не для того, чтобы взвинтить меня?

Она возмущенно покачала головой.

– Ну зачем бы мне?..

– Хорошо, хорошо, пожалуйста, помолчите, ладно? Я думаю! – властно приказал он, игнорируя ее возмущение.

Она саркастически прищелкнула каблуками. Увидев, что он продолжает не обращать на нее внимания, она стала топать ногами по замороженной земле и дуть на замерзшие пальцы. И надо же было забыть перчатки в такой день! Сегодня температура так и не поднялась выше нуля. Неужели он считает, что у нее нет более подходящего занятия, чем ждать, когда он наконец-то соизволит убрать свою проклятую машину?

– Послушайте, я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали.

– Нет, это я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня. Уберите свою машину. Что, уже забыли? – Он, наверное, думал, что вся ее жизнь вращается вокруг него.

– Во-первых, не кричите.

Она подозрительно посмотрела на него.

– А почему бы мне?..

– А во-вторых, сделайте это без слов.

У Евы не оказалось времени на размышления, когда она почувствовала, что ее целуют в слегка приоткрытые губы. Она не закричала, но в конце концов очень сильно ударила его по голени. Вообще-то в этом не было острой необходимости. Он не удерживал ее, а просто наклонился вперед и почти непреднамеренно прикоснулся своими губами к ее губам.

Когда он вновь принял вертикальное положение, она хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная волной на берег. Здоровый румянец исчез с ее щек, а лицо побледнело от гнева, глаза цвета спелого терновника презрительно сверкнули.

Его движения были нарочито замедленными, ленивыми, явно направленными на то, чтобы заставить свою жертву безропотно уступать. Ева решительно отбросила в сторону воспоминания об обжигающем поцелуе.

– Отлично, – пробормотал он, когда оглушительный рев пульсирующей крови начал потихоньку стихать в ее ушах. – Какой вы хороший друг, Ева. Я подумаю о том, чтобы не обременять вас счетом за испорченный ковер, – великодушно добавил он.

Друг? Наверное, он хочет еще больше оскорбить ее!

– Не беспокойтесь, она ушла, – сказал он, растирая пострадавшую ногу. – Лотти наблюдала за нами из окна, – объяснил он, увидя непонимание на лице Евы.

Возможно, Ева ошибалась. В действительности Дрю так и подумал. Было бы странно, если бы Лотти ждала, что он будет вести себя так, словно ничего не изменилось за последние два года. С другой стороны, почему Эткинсоны не сказали ему, что Шарлотта здесь? Это наводило на мысль о спланированной встрече.

Что же касается поцелуя – пусть Лотти знает, что теперь Дрю может целовать и другую женщину. Его взгляд упал на губы Евы, и ему снова захотелось испытать удовольствие от прикосновения к ним.

Ева хотела закричать, но потом передумала: она уже сделала свое дело – ответила так, что у него до сих пор болела нога.

За два года, прошедшие после разрыва с Лотти, он много раз прокручивал в уме их встречу, и именно Шарлотту Холл, урожденную Эткинсон, он имел в виду, когда с ностальгией вспоминал свои первые неумелые шаги на любовном поприще; но сейчас он мог думать только о слабом вздохе Евы, когда его язык проник в ее рот, о ее мягком, податливом теле.

Негодование разъярило Еву. Она поняла, что такое бурное проявление чувств с его стороны предназначалось для Шарлотты.

– Хотите заставить ее пострадать, прежде чем войдете в дом, дядя Дрю?

Ева была уверена в этом. «Если бы бывшая невеста была безразлична ему, то зачем устраивать это маленькое представление? Его первая любовь, а может быть, и последняя?» Два красных пятна появились на щеках Евы при этих неутешительных мыслях.

– Одно время я мечтал продемонстрировать Лотти всех моих любовниц, – искренне признался он. Казалось, эти воспоминания больше забавляют его, чем причиняют боль. – Вообще-то есть много способов поставить ее в неудобное положение. Как вы считаете? – вдруг спросил он.

Ева даже не пыталась скрывать свой скептицизм.

– А теперь давайте поговорим о трогательных вещах, – произнесла она с отвращением в голосе. – Ваше поведение было не очень-то оригинально. Неужели вы думаете, что, поцеловав меня, вы сможете убедить Шарлотту в том, что не сохли по ней все эти два года?

– Мне бы очень не хотелось разрушать ваши иллюзии, Ева, но вы не совсем правы, – сказал он так мягко, что волосы на затылке у Евы встали дыбом. – Должен признаться, после расставания с Лотти я не вел чистый и целомудренный образ жизни. Но, несмотря на то, что говорит моя сестра, я не проводил каждую ночь с новой женщиной. – Его лицо стало суровым и циничным.

По мнению Кэти, которое она не забывала выражать при каждом удобном и неудобном случае, Дрю своим поведением компенсировал длительную связь с одной девушкой или же мстил всему женскому полу в целом, разбивая как можно больше сердец. На самом деле ни его нравственные представления, ни его сексуальные желания не имели ничего общего с предположениями его сестры. Более того, он был крайне осторожен при знакомстве с женщинами, которые не придерживались общепринятых понятий о браке и детях.

Кэти предупреждала, что рано или поздно его эгоистичному образу жизни придет конец. Он собирался доказать обратное. Его можно было понять: обжегшись хоть раз на молоке, всегда будешь дуть на воду.

– Теперь я буду спать спокойно, – вяло съязвила Ева. Она чувствовала себя неловко и жалела, что не перевела разговор на другую тему.

– Я думаю, равновесие важно во всем, включая секс. Я бы сказал, что секс в данном случае…

– Не говорите об этом, – ей стало тяжело дышать.

– …не сентиментальная любовь, – прояснил он ситуацию, несмотря на ее нежелание слушать. В его голосе были слышны нотки глубокого презрения. Они навели Еву на мысль о том, что он не часто вспоминает романтическую любовь тех лет. – Я не позволяю моему сексуальному влечению брать верх надо мной.

– Как все это грустно, – сказала она под влиянием нахлынувших чувств.

– Грустно? – эхом отозвался его голос.

– Дорогие машины, отличная работа, красивые девушки – все это мечта для подростка, но для взрослого мужчины это кажется немного пустым, а… для меня грустным, – призналась она.

Темно-голубые глаза Дрю округлились. Невероятно, но ей вдруг стало жалко его. У него не было никакого желания в очередной раз становиться объектом жалости. Поэтому он решил закончить разговор о себе.

– Полагаю, ваша жизнь полностью удовлетворяет вас? – спросил он сдавленным голосом.

– Извините, мне следовало бы держать свои взгляды при себе. – Она понимающе кивнула. – Вам не нравится, когда вас жалеют, и мне тоже. Шарлотта была вашей первой?.. О, нет, я не должна была говорить это!

«Какой милый вопрос, Ева, – сказала она себе, укусив свой буйный язык с такой злостью, что почувствовала соленый привкус крови. Ее щеки горели так, что она могла бы растопить ими весь лед в округе. – Какое право ты имеешь допрашивать мужчину, когда и с кем он потерял девственность?»

Дрю привык находиться в обществе женщин, чьи разговоры были доведены до такого же совершенства, как и их ногти. После того, как схлынула охватившая его волна шока, прямолинейность этой девушки стала казаться ему чем-то свеженьким и даже стимулирующим.

– Мы с Лотти начали встречаться еще в школе. – Его идеально очерченный рот слегка дрожал, но выражение лица оставалось серьезным. – Вы хотите, чтобы я рассказал поподробнее о наших первых свиданиях? – Он подавил усмешку.

По выражению лица Евы нельзя было сказать, что она жаждала дослушать признание до конца.

– Нет! Пожалуйста, не надо… в этом нет необходимости. Думаю, это очень… очень…

– Отвратительно? – попытался помочь он, слегка улыбнувшись. – Пожалуйста, – настойчиво попросил он, – не говорите «мило».

– Но так оно и есть. Жаль, что вы позволили воле случая превратить себя в ревнивца и циника.

– Вы говорите в точности как моя сестра.

– У меня есть брат, и его мне более чем достаточно, – решительно заверила она.

– А я думал, воспитание брата – это очень благодарное занятие.

– Иногда это так; а иногда, – искренне сказала она, – это – разочарование, беспокойство и полное нервное истощение! Я считаю, что не оказала большого влияния на развитие Ника, – высказала она свои мысли. – Ник очень сильная личность, и он всегда был невероятно самодостаточным.

– По-видимому, «сильная личность» – это ваша общая генетическая черта.

– Боитесь сильных женщин? – бросила она вызов, уловив критику в его словах. Слово «босс» было тем определением, с помощью которого разные люди в разное время описывали ее характер. Ее лучшая подруга Элис часто повторяла, что Ева именно поэтому отпугивает мужчин.

– Нет, они меня привлекают, – искренне заявил он, и лицо его при этом было совершенно спокойным. – У меня аллергия на прилипал.

Стоило ему сделать это ошеломляющее заявление, как у Евы бесследно исчезло ощущение себя способной, уверенной, независимой Женщиной Тысячелетия.

– Вы флиртуете со мной? – спросила она.

– Думаю, у меня не хватило бы храбрости. Кроме того, между нами стоит ваш друг. – Он немного прищурил свои голубые глаза, и Ева пожалела, что не умела врать более убедительно. – Этот ваш друг начинает интересовать меня, – медленно сказал он, подтверждая ее самые худшие опасения. – Мне кажется, что для человека, дающего уроки жизни, вы не очень много знаете о поцелуях, правда, Ева?

Ему явно было недостаточно того, что он унизил и оскорбил ее. Теперь он утверждал, что она не умеет целоваться. Она хотела закричать «Да откуда вы знаете?», но благоразумие остановило ее. Ей было больно признать это, но он был весьма искушен в поцелуях.

– В отличие от вас я не считаю поцелуи интеллектуальным упражнением. Я не отделяю движения моих губ от чувств, которые испытываю.

– Я это уже заметил. – Он уставился на ее губы с таким выражением, что Ева ощутила судороги в желудке. – На днях я чуть не поцеловал вас – давайте не будем обманывать себя, вы этого хотели. Вы не страдаете астмой? – заботливо спросил он, когда она начала задыхаться. – Извините, я не смог вовремя распознать признаки оскорбленного достоинства, – сардонически изрек он, когда ее взгляд, полный ненависти, скользнул по его лицу. – Вероятно, я сейчас вел себя как предатель, – признался он с искренней усмешкой, которой Ева сначала не доверяла. – Но мне было интересно, как это, поцеловать вас… на самом деле, мне было очень интересно.

От его медленных слов у Евы пересохло в горле.

– Теперь вы знаете. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Извините, я просто снимала напряжение.

Неужели он действительно считал, что польстил ей или даже пробудил в ней какие-то чувства? Сейчас она не думала о двусмысленности своих ощущений, а самым важным во всей этой неразберихе было именно зарождение новых чувств.

– Да, теперь я знаю, – серьезно согласился он. – Вам надо надеть перчатки. У вас руки как лед.

Еве не нужно было напоминать, откуда он знает, что у нее холодные пальцы: во время поцелуя она обняла его за шею. Ева ясно помнила теплоту его кожи.

– Так, значит, тот… тот… – Она не могла заставить себя произнести слово «поцелуй». – Он произошел скорее из любопытства, чем из желания показать вашей бывшей подружке, чтоона упустила? – заметила она, задыхаясь. – Что вы делаете?

– Пытаюсь согреть ваши руки, – объяснил он, кладя ее руки в карманы своей куртки. – Не надо сопротивляться, будьте хорошей девочкой, за нами могут наблюдать.

– Хорошо, а если у них есть запасная смирительная рубашка, то еще лучше!

Ее руки были теперь в карманах его куртки, и она оказалась тесно прижатой к нему. Если бы она немного вытянула пальцы, то ощутила бы твердость его бедра через тонкую ткань. Она бы наверняка сжала руки в кулаки, чтобы избежать этой ситуации, если бы он не просунул свои пальцы в ее ладони и не начал нежно их поглаживать. Ей показалось, что все ее тело пронзило током.

– Ну что, так лучше? – услышала она его голос, пытаясь заставить себя сосредоточиться. – Что случилось, Ева? Или мужчины обычно спрашивают у вас разрешения, прежде чем поцеловать вас?

– Обычно я охотно делаю это сама, – сообщила она заплетающимся языком. – Вы понимаете, что поставили меня в очень неудобное положение? – Она только сейчас начала понимать, какими последствиями ей может грозить эта ситуация. – Эткинсоны, вероятно, больше не захотят, чтобы я работала у них.

– Почему? Вы погубили все их знаменитые Бизи-Лиззи? – Он вытащил ее руки из своих карманов, как будто бы и не чувствовал впивающихся в его ладони ногтей Евы. – Ну вот, теперь руки согрелись, – сказал он.

Она инстинктивно прижала их к груди. Он наблюдал за этим жестом с улыбкой человека, много раз видевшего подобные движения. Ева ненавидела эту улыбку.

– Им может не понравиться, что приглашенный ими садовник целуется с их будущим зятем. Я получаю большую часть заказов благодаря тому, что мое имя передается из уст в уста. Для меня очень важна моя репутация.

– Ева, вы отстали от жизни. Неужели вы целуетесь с мужчинами только после того, как достигнута официальная договоренность?

– Я говорю о моей профессиональной репутации. – Он воспринимал все как шутку, а она очень дорожила своими клиентами, поскольку заказы доставались ей нелегко. – Думаю, моя профессиональная репутация могла бы выдержать один легкий поцелуй, даже от такого, как вы.

– От такого, как я? – Его изогнутые брови мгновенно поднялись. – Надеюсь, вы заметили, что я старательно пытаюсь не обращать внимания на признаки неуважения ко мне с вашей стороны. И все это только потому, что я общаюсь с женщиной, – сухо сказал он, растягивая слова. Неожиданно выражение его лица смягчилось, и Ева нашла эту ласковую теплоту опасной. – Расслабьтесь, Ева. Я прослежу за тем, чтобы у вас не было никаких неприятностей, – уверенно пообещал он ей. – Я вам очень благодарен за одолжение.

Она поверила ему. Вот так просто. У нее было ощущение, что он никогда не бросает слов на ветер и не раздает направо и налево незаслуженные похвалы. Ну а что касается сарказма, то в этом она могла посостязаться с ним. Эти мысли не порадовали ее, она почувствовала комок в горле. Все так глупо. Зачем она позволяет этому человеку сбивать ее с толку?

– Вы говорите так, – взорвалась она, – как будто бы я предлагаю свои услуги! Я думала, что все банкиры – пресыщенные деньгами, скучные, седые маленькие люди. – О, почему, ну почему же дядя Дрю не был таким? – А вы просто сумасшедший. Самый ненормальный человек, которого я когда-либо встречала! Мне не нужна ваша благодарность. Я просто хочу выбраться отсюда и уехать домой. – «Боже мой, это я помешанная», – подумала она, услышав паническую нотку в своем голосе.

Любой бы так закричал, если бы открыл в себе то, что раньше отказывался воспринимать из упрямства или страха. Дрю Каммингс был не просто привлекательным, Ева находила его волнующе привлекательным!

Она провела языком по дрожащим губам. Нужно прекратить эти отношения. Дрю Каммингс ей не подходит. «У тебя нет никаких шансов потому, что Дрю в любую минуту готов вновь соединиться со своей единственной любовью», – жестоко напомнила она себе.

Она облизнула губы, и это напомнило ему о сладостной влажности ее рта.

– Мне очень приятно, что вы не считаете меня скучным, но… – он дотронулся до своего виска, – я заметил у себя первые седые волосы.

Ева автоматически подняла глаза на его густые светлые волосы и принялась тщательно их рассматривать. Она обнаружила, что при солнечном свете его волосы кажутся светло-каштановыми, но седины видно не было. Дрю Каммингс относился к типу людей, имеющих золотистую кожу и светлые волосы. Еще одна прекрасная представительница этого типа ждала его в доме.

– Так вы собираетесь подавать назад или нет, дядя Дрю?

– Ну, вы опять туда же, – проворчал он. Она прибавляла ему годы таким обращением.

– Простите, – сказала она с улыбкой, выражающей раскаяние. – Дома мы всегда называем вас «дядя Дрю».

– Я крайне обеспокоен тем, что меня вообще вспоминают у вас в доме.

– Как человека, – продолжила она, – который вступает в схватку со львами до ланча и создает тишину и покой после него.

– Дэниел… – начал он, нахмурившись.

– …думает, что солнце светит из ваших… не важно, из чего, – поспешно добавила она. Анатомические подробности, даже если она говорила о них в шутку, заставляли ее мозг работать не в том направлении. – Он обожает вас, – быстро исправилась она, перепугавшись своих похотливых мыслей. – А вы нашли время для примирения любящих сердец как раз в тот момент, когда Дэну так нужно все ваше внимание, – неодобрительно заметила она.

– А как поступают люди, на которых возложена ответственность? Мне всегда это было интересно. Вы отдали всю свою жизнь брату и в полной мере приняли обет целомудрия. Должно быть, у вас очень понимающий друг. Вы когда-нибудь слышали о равновесии между работой и развлечениями? Вы все время работаете, а отсутствие любовных игр, – мягко дразнил он ее, – делает вас очень грустной и разочарованной молодой женщиной.

– Меня абсолютно не интересует ваша сексуальная жизнь, – возразила она. И чем меньше интереса он будет проявлять к ее жизни, тем лучше для нее. Она не хотела, чтобы ей напоминали о несколько вольном использовании имени ее жильца.

– Правда? – медленно произнес он с нескрываемым скептицизмом. – А у меня как раз осталось впечатление, что вы очень интересовались моей сексуальной жизнью. Мы пережили так много за такой короткий отрезок времени. Теперь я знаю, что ваш друг не умеет целоваться, а вы знаете, кто был моей первой… – Он сделал недвусмысленный жест губами, от которого Ева густо покраснела. Он громко рассмеялся. – Такое мгновенное взаимопонимание – большая редкость. Вы ведете себя так, будто я предупреждаю вас о каждом своем шаге и говорю вам, что делать дальше. Мне, наверное, нужно продолжать усердно играть, чтобы получить… или…

– Меня все это волновало меньше, чем вас! – выкрикнула она. Он и правда был самым большим нахалом из всех, кого она встречала на своем пути. – Если бы я была на вашем месте, я бы вошла наконец-то в дом. В противном случае вас будут считать обыкновенным опоздавшим, а не по-светски медлительным. Вы же наверняка все делаете по-светски.

– Да, я жертва светского образа жизни и мучительной потребности всегда и всюду следовать его правилам, – кротко согласился он, с покорностью человека, который никогда не пытается оправдать ожиданий другого. – Вы и говорите так, как принято в вашем обществе. – Его брови поднялись, когда он осматривал ее с головы до ног. – Если вам нужно несколько советов… Вообще-то, – сказал он, взглянув на большие стальные часы на запястье, – мне уже нужно быть на ланче. Сейчас я подам назад. И не беспокойтесь. Я буду держать вас в курсе моих отношений с Лотти.

Тихонько насвистывая себе под нос, Дрю решил, что сделает Еву Гордон одной из героинь последующих событий.