Текст книги "Бассейн с нежитью (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Трент повернулся в седле. Его выражение лица было мрачным, когда он обернулся обратно ко мне.

– Я не думаю, что мы сможем сделать еще измерения. Где проходит самая близкая линия, чтобы выбраться отсюда?

Мой пульс бешено колотился. Мы не были ни в какой непосредственной опасности, но лошади были.

– Э-э-э, в университете? – сказала я, вздрагивая, когда поняла, что поверхностный демон исчез. – Или в Эдден Парке. – Ни одна из этих линий не была слишком хорошим выбором, первая – слишком далеко, а у второй – непроходимый холм. – О! – внезапно сказала я, и Тулпа фыркнул, топнув ногой по чему-то, что я не видела. – Есть одна линия, прямо через реку. Я забыла, что река здесь пустая. Мы сможем просто пробежать через нее.

Ред заржала. Уши Тулпы встали, шея выгнулась, а хвост поднялся, как у военного коня. Трент потянул Ред, укрощая, и она повернулась, едва контролируемая.

– Туда! – закричал Трент, и Ред прогарцевала боком, когда огромные резкие камни полетели в пустой приток, который мы только что пересекли.

Поверхностные демоны царапали, воя и размахивая камнями, как давно умершие. Ред продолжала пятиться, вставая на дыбы, когда Трент орал на нее. Тулпа, наконец, утратил свое спокойствие, и я изо всех сил пыталась привести его в чувство, чтобы встать перед демоном, когда я сильно потянула самую близкую линию.

Визжа, Ред опустилась на передние ноги, закусив удила, когда уздечка стала слабее... а затем она понеслась.

– Трент! – закричала я, посылая Тулпу, когда она бежала, почти спотыкаясь, когда ее ноги скользили по каменистой осыпи. Ее глаза были полны страха, когда она выровнялась и поднялась, Трент все еще держался на ней. Поверхностный демон завыл, и Ред рванула, находя крошечное открытие и грохоча по широкой дороге. Мое сердце колотилось, когда я последовала за ней. В тенях зданий, казалось, были сотни глаз, когда мы гремели, несясь мимо.

– Рейчел? – прокричал Трент, когда мы нагнали его, но Ред была полностью неконтролируема. Наклоняясь, я поймала ее уздечку, и лошадь рванула вперед. Ее дразнили, мучили и расстраивали сомнительные учебные методы Трента. Если была хитрость, она знала это.

– Я должен вывести ее отсюда! – прокричал он, и я отпустила. Неконтролируемые или нет, мы двигались в сторону реки.

Она – чертовски быстрая лошадь, подумала я, когда Тулпа начал медленно сдавать позиции.

А затем в здании, медленно разрушающемся перед нами, раздался мягкий хлопок.

– Берегись! – прокричал Трент, дергая, чтобы Ред замедлилась достаточно для того, чтобы Тулпа взял на себя инициативу. Своим глупым испуганным лошадиным умом, Ред последовала за ним, стуча копытами позади нас. Трент выглядел разозленным, когда он изо всех сил пытался взять Ред под контроль, когда несся по разрушенным и удивительно пустым улицам Цинциннати. Необычно пустым. Не хорошо.

– Нам нужно куда-нибудь! – прокричала я, и Трент сжал челюсти. – Мы должны пересечь реку! – Мое сердце замерло от внезапного силуэта, стоящего на здании, наблюдающего за нами. – Трент...

Воя и размахивая палкой, длинной с ручку метлы, поверхностный демон поднялся прямо перед нами. Тулпа заржал от гнева, и я боролась за то, чтобы не дать ему понестись. Ред в ужасе визжала, глупая кобыла вращалась, бесполезно наматывая круги. Поверхностные демоны спускались с окружающих зданий как пауки.

– Тулпа! Стой! – прокричала я, и старый жеребец снова заржал на меня, но, наконец, остановился, легкие ходили вверх-вниз, когда я собрала комок энергию и направила ее в руку. Поверхностные демоны окружили нас, все они тянулись к Ред. – Не трогайте ее! – воскликнула я, и с огромной силой потянув линию, выпалила, – Detrudo!

Проклятие взорвалось от меня видимой волной, отбрасывая поверхностных демонов назад как листья и посылая их катиться кубарем назад в тени. Ред кричала от ужаса, приходя в ярость и вставая на дыбы. Трент натянул уздечку, пытаясь контролировать, таким образом, чтобы она не упала, она опустилась до четырех футов, наклонила голову и сразу же скинула его.

– Трент! – закричала я, и Тулпа наклонился к нему. Трент сидел на земле, пытаясь вздохнуть, когда лошадиная задница Ред быстро исчезла в темноте в открытом пути между зданиями. Крича, поверхностные демоны вспышкой понеслись за ней. Ровно через пять секунд мы были одни, звук копыт Ред и вой демонов исчезли.

– Ой, – сказал Трент мягко, его тревога была нерешительной, когда он встал и потрогал свой ударившийся зад. – Она скинула меня, – сказал он как будто с трепетом. – Эта облупленная лошадь скинула меня!

– Со мной так происходит все время, – сказала я, страх сжал мои плечи на отдаленное ржание Ред. – Давай. Вставай! – Я протянула ему руку, как будто фактически знала, как поднять человека на лошадь, но Трент принял мою руку, так или иначе, запрыгивая на лошадь, как будто мы делали это все время. Слава Богу, я научилась ездить в английском языке. Это делало все легче.

Он устроился позади меня, Тулпа развернулся, когда Трент обхватил меня за талию. Без предупреждения он крикнул:

– Хиие! – и Тулпа побежал, Трент пятками подталкивал его.

Я могла бы держать узду, но я не понимала ситуацию, и дрожь прошла по мне, когда Трент крикнул слово. Его гнев, отчаяние и страх – все сплелось в одном флаконе решительных действий. Ветер хлестал мои волосы, и затаив дыхание, я держалась, когда Тулпа сменил направление, под реплики и толчки Трента больше, чем под мое управление уздечкой. Позади нас звучал дикий вой разочарования.

– Я думала, что ты сказал, что Ред стала менее чувствительной к магии, – сказала я, крича, так он мог меня услышать.

– К магии, да. К взрывам, нет! – прокричал он в ответ, его губы были в дюйме от моего уха, это заставило меня снова вздрогнуть. – Где ты научилась, так подтягивать наездника?

– Из фильмов? – сказала я, и он недоверчиво хмыкнул.

Мы поднялись на небольшой холм, с которого легко были видны разрушенные здания. Ветер спал, когда Тулпа стал шагать медленнее, и Трент придерживал его, когда мы спускались. Это было сухое дно реки Огайо, и я смотрела, как Тулпа стоял и тяжело дышал. Ниже, приблизительно в половине мили впереди, по гладкому пространству неслась лошадь, дюжина поверхностных демонов преследовали ее.

– Мое магия не сработает так далеко, – сказала я, вина и страх заставили все внутри сжаться.

Вес Трента переместил, и Тулпа наклонился. Трент соскользнул ко мне толкающимся движением, издавшем неприятный звук, пока мы не нашли как устроиться, и он уселся поудобнее. Трент снова крикнул, и Тулпа пошел галопом. Я сгорбилась, Трент придвинулся ближе. Запах вина и корицы лился по мне, а ветер был стеной. Я могла чувствовать напряженность Трента, и лошадь под нами начинала утомляться. Тулпа был не молод... но у него было сердце.

Сердце, тем не менее, не поймало бы лучшую кобылу Трента, не тогда, когда она бежала без седока с адскими собаками, преследующими ее.

Мы не могли поймать ее, и я могла только плакать, когда Трент сидел, мягко бормоча Тулпе, чтобы идти в более медленном темпе, пока мы не остановились, вид Ред снова становился слабым темновато-красным и удаленным.

– Трент, прости, – сказала я, когда Тулпа наклонил голову и вздохнул под нами.

– Я менее, чем бесполезен, – сказал он горько, поворачиваясь, чтобы видеть меня. – Я слезу. Ты, наверное, сможешь поймать ее, если я не буду задерживать вас.

– Ты! – воскликнула я, затем задохнулась от внезапного и уверенного рывка линии. Мы оба посмотрели туда, где в последний раз видели Ред. Поднялся огромный купол энергии с испорченным красным и черным цветом копоти. Крутящиеся очертания поверхностных демонов разлетались в стороны. – Тритон! – закричала я, когда увидела ее силуэт с поднятыми руками, она вызывающе кричала на поверхностных демонов, а затем пузырь энергии спал, тень Ред встала на дыбы, прежде чем она опустилась на ноги и побежала.

– Тритон... – размышляла я, чувствуя, как будто Ред будет в порядке, когда я видела, как Тритон бежала за ней. Тритон не позволит поверхностным демонам тронуть ее. Если не будет каких-то признаков.

– Боже Мой, та лошадь может бежать, – сказал Трент, в его голосе сквозили горечь и гордость. Но серебряные глаза повернулись к нам, и я напряглась, когда поняла, что это были те самые демоны, которых отбросила Тритон. Позади нас было еще больше, а Тулпа устал, обремененный нами.

– Э, Трент? – сказала я, указывая, и его выражение лица стало решительным.

– Не совсем готово, Тулпа, – сказал он, наклоняясь через меня, чтобы погладить шею его коня, и старый жеребец издал мягкий звук, как будто говорил, что он был готов. – Самая близкая линия? – спросил Трент меня, и я мысленно потянулась, облегчение прошло через меня, когда я нашла ее.

– Там наверху, – сказала я, приводя Тулпу в чувство и подталкивая его в быстрый шаг. Приближающиеся демоны сжимались в линию. Тулпа тоже заметил это, добровольно набирая темп. – Думаю, туда, – сказала я, и крупное животное стало подниматься. Рука Трента снова обхватила меня, и я все больше и больше знала, что он пах действительно, действительно хорошо, несмотря на зловоние жженого янтаря, которое пропитывало все.

– Это будет недалеко, – сказал он, слова были теплым дыханием на моей шее.

Я бросила взгляд позади нас, когда Тулпа взобрался на последний холм. Поверхностные демоны объединились, но когда я посмотрела на них, они снова разделились, половина решила бежать за Тритон и Ред, другие шли за нами, взбираясь по холмам, как будто те были ничем.

– Ты не шутишь.

Если я умру здесь, Дженкс будет рвать и метать.Послав мысль, я снова нашла линию и подтолкнула Тулпу в правильном направлении. Резкий скос скал был меньше, и травы было больше на этой стороне сухой реки, и она была достаточно высокой, чтобы скрыть поверхностного демона в лунном свете. Рука Трента вокруг меня напряглась. Я хотела пнуть Тулпу в бег, но конь был истощен, качал головой, когда быстро шел. Его уши поворачивались на звуки позади нас, прислушиваясь к преследованию.

– Это довольно большая линия, – сказала я, пытаясь проигнорировать ощущения, которые звенели через меня, когда я сидела перед Трентом. – Я собираюсь провести длину Тулпы. Я раньше никогда не перемещала три ауры одновременно. Это будет сложно без Биса.

Сложно, но не невозможно, подумала я, когда закрыла глаза и подняла свое второе зрение. Вздох облегчения прошел по мне, когда я увидела линию. Но трава двигалась вопреки ветру. Тулпа тоже это заметил, и конь фыркнул, его ноги стали подниматься немного выше. Если мы могли бы просто перебраться, церковь была всего в нескольких кварталах от нас.

– Э, Трент? – сказала я.

– Я вижу... – он сказал лаконично. – Ты уверена, что сможешь сделать это набегу?

– Нет? – пропищала, сердце бешено колотилось, когда линия взяла нас. Поверхностные демоны завыли, и я закрыла глаза, отчаянно перемещая все три наши ауры к резонансу линии. Тулпа заржал, и дрожь прокатилась по мне. Ужасный ветер исчез, и я вздохнула, мои веки открылись, когда Тулпа остановился. Вой поверхностных демонов звучал приглушенно, притупленно, а затем возобновился в более приземленную сирену полицейской машины. Мы были дома.

– Спасибо, – выдохнул Трент, и подковы звякнули, когда конь опустил голову, обнюхивая скошенную траву, как будто желая съесть ее. Мы вернулись, но потеряли Ред.

Мы были на чьем-то заднем дворе, огражденном с двух сторон низкими кустами, отделяющими его от двора. Там был вырытый бассейн, мягкие огни делали задумчивые структуры на стволах деревьев. Этот дом принадлежал ведьме, предположила я из-за цветов, расположенных в круге против ведьм у черного входа.

– Хороший мальчик, – сказал Трент, когда Тулпа топал к настилу, чтобы попить. – Ты сегодня заслужил угощение.

Чувствуя себя неприятно, я посмотрела на небо. Оно было так же красно как небо в безвременье, низкие облака скрывали луну и отражали аварийные лампы и огни в Низинах. Запах горящей мебели сменил кислый укус жженого янтаря. Тут было тихо, но по улице, я могла услышать, как кто-то с портативным мегафоном кричал полуслышные требования, и уныло били барабаны. Весь ад вырвался на свободу. Внутриземельцы не справлялись и были оцепеневшими.

– Давай-ка направимся в церковь, – сказала я, неохотно спешиваясь, и в доме включился свет. Тулпа поднял голову, вода капала с губ. Дверь хлопнула, открываясь, показался темный силуэт с палкой наготове. Включился внешний свет, я прищурилась на яркий белый свет, мое ночное зрение полностью разрушилось.

– Что, черт возьми, вы делаете на моем заднем дворе? – спросил мужчина, его гнев был вызван нелепостью лошади, несомненно.

– Уходим... – подсказала я.

– Спасибо за воду, – сказал Трент. – Прошу прощения за кустарники.

– Мои кустарники? – спросил мужчина, но Трент подхватил меня, взял узды и двинул пятками Тулпу. Я вытаращила глаза, когда он послал лошадь к кустам в тупике. Они были все три фута высотой, легкий скачок, но Тулпа нес двоих и был истощен.

– О-о-о, не-е-ет, – взвыла я, острые ощущения прошлись по мне, когда Тулпа вылетел через них.

Подняв голову, Тулпа прогарцевал на улицу... его копыта звонко цокали по асфальту, когда мужчина кричал на нас. Я не понимала настроение Трента. Он только что потерял конечную точку десяти лет тщательной селекции, фонда для следующего поколения, и он смеялся, когда прожектор полицейской машины повернулся, чтобы найти нас.

– Вы! – раздался магически усиленный голос, и мир внезапно озарился ярко-белым светом. – Да, вы на лошади, – прокричал полицейский, когда Трент указал на нас. – Вы нарушаете комендантский час. Поднимите руки. Вы оба!

– Э, если я отпущу уздечку, лошадь побежит! – Трент сказал из-за меня, а затем более мягко мне, – Я особенно не хочу тратиться на объяснения ночью, а ты?

– Нет. Церковь – в той стороне. – Я указала подбородком, и когда полицейский потребовал, чтобы мы спешились, Трент дернул Тулпу и прокричал что-то на эльфийском.

Тулпа с рывком понесся. Я ахнула и упала к Тренту. Его рука обняла меня и, усмехнувшись, я медленно снова выпрямилась.

– Ах, дерьмо! Они убегают. Эй! Вернитесь! – прокричал полицейский, и Трент дернул Тулпу в более быстрый темп, перемещая его на газоны, чтобы избежать детских бассейнов и велосипедов, когда мы неслись через Низины, а полицейская машина с ревом сирены следовала за нами.

– Мисс Рейчел! – раздалось откуда-то сверху, и Тулпа щелкнул ушами, когда Бис пролетел через деревья. – Я видел, что произошло, – сказал он, его кожа была темно-черной, когда он летел рядом. – Благодарите свитки, что вы добрались до линии.

– Стойте! Или я буду стрелять! – прокричал полицейский, и негодование накрыло меня, когда пуля рассекла воздух. Они стреляют в нас? Это шутка?

– Черт побери, – сказал Трент, посылая Тулпу через боковой двор, чтобы выйти на следующую улицу. – Тут безопаснее.

Но он странно улыбался, эту улыбку я не могла понять, когда наклонилась, чтобы посмотреть.

– Туда! – сказала я, и Тулпа сместился на десять центов. – Вперед! – крикнула я, когда полицейская машина проскользила за углом, выбирая полностью неправильное направление.

Мы были всего за два квартала, и Тулпа взял низкий забор, когда мы пересекли другой ряд зданий. На улице, с которой мы только что ушли, газанула полицейская машина и проехала обратно с воющей сиреной.

– Мы не перемахнем через забор церкви, – сказал Трент, его слова покалывающе чувствовались на моей щеке. – Я скачусь, чтобы открыть его. Просто направь его.

– Ты – лучший наездник. Я открою забор! – сказала я, а затем мы наклонились, когда Бис пролетел над нами.

– Я открою ворота, – сказал он, затем унесся.

Ноги Тулпы скользили на твердом тротуаре, когда мы нашли следующую улицу, и я вдохнула аромат вина, когда мы неслись по кварталу... пока снова не появился тот полицейский, светя прожектором.

– Быстрее! – прокричала я. Я видела церковный шпиль. Мы были почти дома.

– Что за Тинкин взорванный ад, вы делаете? – прорычал Дженкс, сыпля пыльцой, когда та полицейская машина с сиреной искала нас. – Вы на лошади? Серьезно?

– Дженкс, помоги Бису с воротами, а? – сказала я, смеясь, когда Трент направил Тулпу в мягкий легкий галоп, оставаясь на тротуаре, чтобы скрыть следы. Бис открыл ворота, и Тулпа фыркнул от внезапной вспышки пыльцы пикси, когда дети Дженкса нашли нас. Я отослала их, говоря им не трясти пыльцу, когда Тулпа вошел в сад, подняв голову и раздувая ноздри. Мы были дома.

– Вы, ребята, воняете, – сказал Дженкс, когда я соскользнула с Тулпы, прямо после Трента. Колени болели, и я похромала к воротам, закрывая их и вставая на цыпочки, чтобы просмотреть, как полицейская машина проедет мимо. Полицейское радио громко трещало, и я быстро нагнулась, когда прожектор прошелся по навесу для машины, а потом по церкви. Часть его задела забор, и я хотела прошептать, чтобы все молчали, но остановилась, когда увидела Трента.

Он стоял около Тулпы, держа руками голову большого животного, чтобы тот молчал, любовно потирая пушистые уши. Его одежда была покрыта пылью безвременья, мятая и грязная. Он не был похож на себя и смотрел на меня, когда я смотрела на него, он снял черную шапочку, оставляя свои волосы в полном беспорядке. Его глаза тлели воспоминанием о нашей гонке. Я вздохнула, чтобы сказать что-то, но не нашла слов.

А затем прожектор переместился, и Трент оказался в тени.

– Хорошо. Очень здорово, – сказал Дженкс, когда Бис сел на забор, явно взволнованный, когда его лапы делали новые вмятины. – На моем заднем дворе лошадь. Айви офигеет.

– Э, Бэнкрофт и Лэндон находятся в камере, – сказал Бис, в его глазах читалось извинение. – Это задержало меня. Я скажу им, что вы в порядке.

– Бис, подожди, – сказала я, но он уже ушел. Дженкс хмурился, когда он висел перед очарованным Тулпой, но он, вероятно, больше сердился, что я попала в беду, что расстраивался из-за лошади на его заднем дворе.

– Наверное, ты должен остаться на ночь, – сказала я Тренту. – Если они закрыли Бэнкрофта в камере, то, вероятно, они запрут и тебя тоже только ради забавы.

– Согласен. – Его голос был мягким, он смотрел на небо. – Э, я уверен, что диван будет более, чем подходящим.

Моя кровать мягче, подумала я, затем отбросила эту мысль.

Дженкс смотрел между мной и Трентом, его пыльца становилась странного серебристо-розового цвета.

– Мы можем сделать лучше. Раскладушка Вейда все еще находится на колокольне.

– На колокольне? – Трент ослабил подпругу и снял седло с Тулпы, потом подкладку и так далее.

– Там удивительно хорошо, – сказал я. – Он обустроил ее. Реальные окна... замок на двери. – Замок на двери? Я действительно сказала замок на двери?

Трент повернулся с седлом.

– Хорошо. Спасибо, Дженкс. Я могу воспользоваться твоим телефоном? Я должен сказать Квену, где я, и будь, что будет.

Снова?Разбитая, я потянулась к уздечке Тулпы.

– Я освежу его, – предложила я, не желая идти внутрь. Мои мысли крутились. Я не имела никакого права так смотреть на Трента. Абсолютно никакого.

– Ты уверенна? – спросил Трент, и я отшатнулась к кладбищу, потянув за собой лошадь. Детишки пикси играли с гривой Тулпы, и терпеливый конь хорошо с этим справлялся, это заставило меня задуматься, может быть, у Трента на конюшнях жило несколько пикси, о которых он не знал.

– Ты должен позвонить Квену, – сказала я, почти натыкаясь на гриль Айви. – Он и Эласбет будут волноваться. – Внезапная мысль остановила меня, и я потянулась к карману. – Э, вот записи. Они, вероятно, захотят их получить.

– Спасибо. – Трент не шелохнулся, когда я протянула ему бумагу, и он взял ее. Он хотел поговорить со мной. Я не могла сделать этого, и я повернулась, быстро шагая, когда вела Тулпу глубже в кладбище.

– Боже Мой, от тебя воняет, – сказал Дженкс Тренту, его голос становился слабее. – У меня есть кое-какая одежда с того времени, когда я был твоего размера, но тебе нужно принять душ, прежде чем ты переоденешься. Я не хочу ее испортить. От тебя действительно пахнет.

– Спасибо, я ценю это.

Сжав челюсти, я остановилась в самом темном, самом изолированном месте кладбища. Поднялась мечта о Тренте в моем душе, и я отбросила ее. Сняв мой одолженный жакет, я начала вытирать им пот с Тулпы. Это была трусость, если не было никакого пути?

Мой ум говорил «нет», но сердце шептало «да».

Глава 15

Простыни легко лежали на мне, и я апатично вытянула вниз ногу, дергаясь, когда она выскользнула из своего теплого места в холод. Чувствуя себя неопределенно, я посмотрела на солнечный свет на потолке. Это было утро, или, возможно, ранний день. Я могла услышать пикси, пролетающих мимо моего окна из цветного стекла, открытого и подпертого карандашом. Перевернувшись, я посмотрела на свои часы. Радио на кухне работало. Там были новости. Это было странно. Айви никогда по утрам не слушала новости.

Трент.

С громко стучащим сердцем, я села. Он все еще был здесь. Должен был быть. Он бы просто так не уехал, не так ли?

Я рванула с кровати. Я не собиралась надевать мой голубой халат, и под чтение диктора, я, прыгая на одной ноге, надела пару чистых джинсов и скользнула в свежую кофточку. Мои волосы были в беспорядке. Для меня не было никакой возможности войти в кухню, не зайдя перед этим в ванну; парфюм не скроет утренний запах изо рта. Было почти одиннадцать. Трент был тут много часов.

Задержав дыхание, я открыла дверь. Аромат кофе проник глубоко в меня, притягивая.

– Это божье возмездие против нечестивых, – говорил мужской голос, его горячность приглушалась динамиком радио. – Цинциннати посетил сам Бог под видом вируса в крови. Это уничтожит нечестивых немертвых и оставит чистых.

– Это тупее чем мужская грудь, – сказал Дженкс, и когда Трент усмехнулся, я пробежала в ванную за средством для облегчения расчесывания волос. Мои голые ноги были тихими на холодном дубе, я вздрогнула, когда дверь заскрипела.

Радио заглушилось, и я стояла ванной, вдыхая аромат Трента: вино и лес. На раковине был стакан воды и одна из зубных щеток, купленных мной и Айви Дженксу, когда он был человеческого размера. Обертка была в мусорном ведре, и полотенца, явно использованные, но свернутые, лежали на сушилке.

Пытаясь быть тихой, я готовилась ко дню. Я видела ванную Трента. Она была больше чем моя кухня и имела встроенный шкаф такого же размера. Я только заканчивала с зубами, когда Дженкс проскользнул под дверью, его пыльца была веселой серебристой.

– Поймал время, когда ты встала, – сказал он с руками в карманах вместо его бедер, он парил так, что за его отражением было проще наблюдать, чем за ним.

– Не возражаешь? – сказала я, сплевывая в раковину. Стакан Трента стоял здесь, и после колебаний, я вылила на руки немного воды, как всегда делала. Да. Никакого социального изящества для всех.

– Ничего себе, я не думал, что когда-либо видел раньше твои волосы такими. Ты возвращаешься в ретро восьмидесятых?

Ошарашенная, я смотрела на спутанный, вьющийся беспорядок.

– Это называется «ложиться спать с влажными волосами», – сказал я, когда распылила средство для облегчения расчесывания волос и попыталась причесаться. На кухне у меня был амулет... но он был на кухне. Расстроенная, я, наконец, стянула волосы вязаной резинкой и решила, что и так хорошо. Мужчина видел меня в спортивном костюме и на больничной койке. Меня не должно это волновать. Меня это не волнует.

– Ты должна приводить Трента чаще, – сказала Дженкс, его крылья стали прозрачными в движении. – Приятно говорить с кем-то без необходимости пробираться через весь этот эстроген.

– Я подарю тебе щенка. – Пытаясь быть безразличной, я бросила на себя последний взгляд, поправила кофточку и вышла. Дженкс проскользнул передо мной, его пыльца следовала за ним, как исчезающие крошки в лесу. Голова Трента была в холодильнике, когда я вошла, и мое сердце сделало глухой удар. Я посмотрела на подоконник, его кольцо все еще лежало под бокалом вместе с куколкой Ала. Дерьмо, он, наверное, уже видел его. Он будет знать, что оно важно для меня.

– Доброе утро, – сказала я, неловко размахивая руками, и он показался из холодильника. Он был одет в спортивный костюм Дженкса с того времени, когда тот был размером с человека. И со щетиной. Ничего себе. Легкое марево поставило его в полностью новую категорию вкусного, и я стояла там, моргая как идиотка, когда он потер лицо, ясно зная, что щетина привлекла мое внимание.

– Доброе утро, – он отозвался эхом, глядя на часы, чтобы подтвердить, что все еще было до полудня. – Ты голодна? – Он стоял у холодильника, дергая свой спортивный костюм, как будто ему было неудобно.

– Она всегда голодная, – сказал Дженкс. – Ты должен видеть, как эта женщина может есть!

– Разве тебе нечем заняться, Дженкс? – сказала я, задаваясь вопросом, на кого Трент будет похож с настоящей бородой. Остановись, Рейчел.

– Что... – пожаловался Дженкс. – Мне нравится женщина, которая ест. – Грохоча крыльями, он пролетел над раковиной, чтобы проверить своих детей в саду. – Не люблю этих чопорных «О, я просто буду салат. Я слежу за фигурой». Хот-доги и молочные коктейли, детка! Это дает энергию для более важных вещей.

Я бросила на Дженкса взгляд, чтобы он заткнулся, прежде чем мог перечислить, и когда он сделал глубокий вздох, я бросила в него кухонное полотенце. Трент поднял взгляд на шум, и я засунула руки в карманы.

– Что выглядит неплохо? – сказала я, пытаясь быть беззаботной, пока я подходила к холодильнику около него. Его щетина была светло светло-рыжеватой. Круто.

Глаза Трента встретились с моими, и внезапно, не уверенная, я отошла назад, решая сделать немного кофе. Со стола радио диктовало список закрытий. Список шел от неофициальных встреч до многих компаний.

– Я подумал о французском тосте, но в нем есть яйца, – сказал Трент, и я налила себе чашку долго варившегося кофе.

– Большинство дней я справляюсь без проблем. – Я прислонилась к столу, на расстоянии в безопасные пять футов между нами. Кружка была теплой, и кофе имел приятный вкус, когда пах. Я сделала глоток, заставляя себя проснуться. Это был хороший день, яркий и солнечный. Он не совпадал с серьезным тоном диктора, говорящего о беспорядках на закрытых границах, и я задумалась, мог ли Трент иногда бегать со мной. Он следил за собой. Потом я нахмурилась. Зачем ему хотеть пойти побегать со мной?У него были частные леса, чтобы бегать, там, где он не должен будет стараться не наступить в собачье дерьмо или на бродягу.

– Хороший кофе, – сказала я, и он достал из холодильника коробку яиц и молоко.

– Дженкс сказал, что тебе нравится черный, – сказал он, а затем я дернула головой, когда голос Эддена зазвучал по радио.

– Эй, слушай! – сказала я, когда потянулась к кнопке, и Дженкс поднялся над кухонным полотенцем, показывая свое плохое настроение, и перелетел, садясь на мое плечо, когда мы уставились на радио, как будто это был телевизор.

– Позвольте мне повторить, – сказал гладкий голос Эддена сквозь щелчки от затворов камер. – Слух, что Цинциннати и Низины закрыты из-за биологической угрозы, является ложным. После экспертного анализа данных, полученных прошлым вечером, мы можем с определенностью сказать, что магические осечки и неспособность немертвых проснуться – не биологические, но по нашим предположениям нападение на немертвых организовано группой под называние Свободные Вампиры. Мы получили помощь извне, но пока мы не решим данную проблему, Цинциннати и Низины останутся закрытыми на вход и на выход. Мы не хотим, чтобы тот, кто ответственен за сложившуюся ситуацию, вышел из нашей юрисдикции.

Репортеры кричали вопросы, и я посмотрела на Трента, зная, что внутриземельцы ужасно отреагируют на то, чтобы быть огражденными, независимо от причин.

– Послушайте меня! – прокричал Эдден, и они все замолчали. – Я знаю, что это не общепонятно, но мы уверены, что ответственные люди все еще находятся в Цинциннати или Низинах. Я прошу, чтобы все успокоились и были готовы к сотрудничеству, и ради Бога, не атакуйте своих соседей только потому, что у них есть клыки. Мы настроили экстренную связь, если вы считаете, что у вас есть что-то, что мы должны знать, я уверен...

Я выключила радио, обхватив себя руками за талию. А день так хорошо начинался.

– Эдден сказал им, – удивленно произнесла я. – Они не должны были знать.

– Либо так, либо они волновались по поводу паники, что новый вирус убивал немертвых. Знаешь, насколько чувствительны все к этому. – Фыркая, я кивнула. Он посмотрел на мои босые ноги, и я попыталась скрыться одну под другой. – Это была идея Бэнкрофта сообщить новости, – сказал он, когда его взгляд поднялся к моим горшкам для заклинаний, висящих над прилавком в центре кухни. – Я позвонил и продиктовал ему данные вчера вечером. Он передавал «спасибо».

Бэнкрофт?Мое подозрение поднялось.

– Всегда рада помочь, – сказала я, глядя, как рука Трента полностью обхватила основание моего самого маленького горшка для чар, когда он мягко снял его с крюка, но моя мысль сказать ему, что в этом горшке нельзя готовить, убежала, когда я вспомнила свою фантазию: он влажный после душа с полотенцем вокруг бедер, и его волос цепляются за лицо. Его тело было красивым, его аккуратная талия, и его кожа натягивалась, когда он двигался. – И? – сказала я, скрываясь за чашкой.

– Твой переезд на постоянное проживание в безвременье ничего не решит.

– О, спасибо большое, это радостная новость, – сказала я, горбясь. – Э, не то, чтобы я собиралась это сделать.

Он улыбнулся, и я скользнула в сторону, таким образом, чтобы он мог поставить горшок в раковину. Дженкс использовал обе руки, чтобы открыть зажим у пакета с хлебом, и я запоздало достала тарелку, чувствуя себя пятым колесом.

– Спасибо, – сказал Трент. – Я надеюсь, что ты не возражаешь, что я воспользовался твоим велотренажером. После прошлой ночи мне нужно было размяться. Я не ездил долгое время.

Я опустила глаза, прежде чем они заметили. Его настроение жужжало на моем подсознании. У него было что-то на уме кроме завтрака. У меня было чувство, что я знала, что это было, и я не хотела говорить об этом.

– Ты взял тренажер Айви? Он – хороший, вроде бы.

Крылья Дженкса недовольно зажужжали из раковины. Его детям, должно быть, было не до озорства.

– Эй, я должен тебе, человек-печенька, – сказал Дженкс, когда Трент нашел вилку для взбивания яиц. – У меня бы заняло все лето перетаскивать эти камни.

– Я сказала, что помогу тебе с этим, – произнесла я, и пыльца Дженкса стала раздраженно апельсиновой.

– Как я и сказал – все лето, – ответил он, чтобы заставить меня почувствовать себя виноватой. Трент, тем не менее, улыбался.

– С удовольствием. Я еще не расплатился с тобой. Передвигать камни – не достаточно за ту твою помощь в прошлом году.