Текст книги "Игра с огнем (ЛП)"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

После такого мне стоило большого труда сдержаться и не наброситься на него. Превозмогая себя, я с неимоверным усилием, но смогла-таки не поддаться на столь соблазнительное предложение и вернуться к прерванному разговору.

– М-м… о чём ты там меня спрашивал?

Ему, как и мне, пришлось поднапрячься, чтобы собраться с мыслями, что меня неимоверно порадовало.

– Кхм… что ещё ты обнаружила в логове Кости?

– Да, точно. – Я задумалась. – Ничего интересно. В том открытом сундуке только и было, что парочка ожерелий, амулет, несколько отрезов старинных тканей и, в общем-то, всё.

– Стало быть, ты без проблем проникла в его логово? – подключился к разговору Дрейк, убирая телефон. – Шантажист помог?

– Не сказала бы. Он заранее предупредил, что пробраться туда будет сложно. Однако… тут, э-э, такая странная история… Кто-то побывал там до меня.

Я рассказала им о печати дракона на двери и о том, как пролезла по наружному карнизу к окну, которое оказалось открытым.

– Костя пришёл, когда я копалась в одном из сундуков – том, что не охранялся. И судя по его удивлению, он никак не ожидал увидеть, кого бы то ни было внутри. А значит, должно быть, кто-то другой открыл окно и отключил систему безопасности.

Дрейк посмотрел на Габриэля.

– Я провёл с тобой весь день, пытаясь выяснить, что случилось с Маатой и Типене, – напомнил последний.

Меня накрыло чувством вины.

– Прости, я только о себе и о себе, что даже не спросила о результатах поисков. Вы что-нибудь разузнали?

Габриэль отрицательно покачал головой.

– Увы. Они как в воду канули.

– И в это же самое время кто-то вламывается в логово Кости, – задумчиво произнёс Дрейк.

При упоминании чёрного дракона красивое лицо Габриэля, словно заледенело.

– Фиат?

– Возможно. Или же кто-то из красных драконов, – высказал предположение Дрейк. – Не исключено, что из Абаддона удалось выбраться Чуань Жэнь. Впрочем, в этом случаем, как мне кажется, в первую очередь она явится по мою и Эшлинг душу.

– Наверняка это Фиат. Он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть власть над синими драконами. – Габриэль взял меня за руки, согревая их своим теплом. – Также как и Костя, которому терять нечего, но вот получить, скрывая Маату и Типене от меня, он может многое.

– Думаешь, он их не тронет? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Он не стал сразу же разуверять меня, что не улучшило моего настроения.

– Подобный поступок приведёт к войне не только с серебряными драконами, но и со всеми остальными кланами. – Он пытливо взглянул на Дрейка.

Тот кивнул, соглашаясь.

– Убийство твоей охраны будет расценено как объявление войны клану вейра. Все его члены согласно заключённому договору будут обязаны предпринять соответствующие меры по его уничтожению.

– Знаешь, Портер очень удивился, когда я спросила, на какого повелителя демонов он работает, – припомнила я. – Может Сирена неправильно расслышала, когда он сказал ей, что работает на владыку ужаса.

– «Владыку ужаса»? – переспросил Дрейк, ухватившись за последние слова. – Он назвал его именно так?

Я кивнула.

– Это что-то значит? Разве «владыка ужаса» не синоним «повелителя демонов»?

Дрейк и Габриэль переглянулись.

– В современном языке, да, но в старые времена, имелись и другие значения… в частности – виверн, – пояснил Габриэль.

– Хм. По-твоему, Портер работает на дракона? Одного из упомянутых тобой?

– Я не знаю, что и думать, – произнёс он, его взгляд потух. – Мысль, тем не менее, довольно интересная.

– Так, и каковы наши дальнейшие действия? – спросила я, борясь с наваливающейся на меня слабостью. Попыталась было вспомнить, когда я в последний раз спала, но не смогла.

Габриэль притянул меня поближе к себе. Я прильнула к нему, чувствуя, как от его близости по телу разливается тепло, дарящее мне ощущение безопасности и собственной желанности.

– Сперва, мы вывезем тебя из Франции.

– Если хочешь, можешь пожить пока у нас с Эшлинг, – предложил Дрейк. – Судя по всему, ловцы уже вычислили расположение твоего дома, Габриэль.

Он кивнул.

– Далее, нам необходимо взглянуть на содержимое тех двух сундуков в логове Кости. Филактерия, должно быть, находится в одном из них.

– А амулет? – задала вопрос я.

– Он вызывает немало вопросов, но какой-либо значимости, как мне кажется, не представляет, – подумав, произнёс Габриэль. – Он лежал в ничем не охраняемом сундуке, а Костя никогда бы не положил туда что-то имеющее ценность. Вполне возможно, что ловец намерено пытался запутать тебя, дабы ты поверила в его непричастность к работе на повелителя демонов.

– Или же он преследует свои собственные цели, – проговорил Дрейк.

Габриэль согласно кивнул.

– А если выяснится, что он работает на дракона? – вынуждена была спросить я.

Габриэль крепче прижал меня к себе.

– Тогда мы решим и эту проблему. Но сейчас главное для нас вернуть филактерию. Это единственная вещь, которую я смогу обменять на свободу для Мааты и Типене. Я должен её заполучить.

– Согласен, – вставил Дрейк, после чего на минуту замолчал в нерешительности. – Только боюсь, он как раз этого от нас и ждёт.

Габриэль не стал ему отвечать, улыбка же, заигравшая на его губах, вновь вызвала дрожь во всем моём теле… но на этот раз от озноба.

Глава 16

– Наконец-то мы одни, – предвкушающе произнёс Габриэль. Его ямочки совершено не сочетались с распутной ухмылкой, которой он наградил меня, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной.

Я отвлеклась от восхищённого созерцания комнаты и неторопливо оглядела его с ног до головы. В отличие от Дрейка, который, как я заметила, в одежде часто предпочитает носить цвет своего клана – в основном это касалось его рубашек, – Габриэль не одевался в серебристое. На нём были потёртые джинсы и красная рубашка, в прорези которой виднелись бусы с серебряным кулоном, изображавшем символ его клана. Мне никогда не доводилось видеть более сексуального мужчину, и я уже готова была наброситься на него, но тут в дверь неожиданно постучали. Она приоткрылась и тут же врезалась прямо в Габриэля.

– Прости-прости, я не знала, что ты тут стоишь, – проговорила Эшлинг, когда тот посторонился, позволяя ей войти. Она одарила нас радостной улыбкой.

– Я просто хотела убедиться, что всё в порядке. Если вы ещё не заметили, вон за той дверью есть ванная комната.

– Спасибо. Уверена, мы без труда её найдём, – сказала я, стараясь не пускать слюни глядя на Габриэля.

Эшлинг замельтешила по комнате, поправила на кровати одеяло, после чего подошла к большому антикварному шкафу.

– Здесь должны лежать ещё парочка одеял, если вам вдруг станет холодно. А, да, всё здесь огнестойкое, так что вы можете… ну… В общем, не думаю, что тут требуются мои объяснения.

– Нам всё очень нравится, – заверила я, чувствуя себя несколько неловко. Габриэль же попросту игнорировал Эшлинг, прожигая меня взглядом пантеры, вышедшей на охоту, который прямо-таки кричал о его намерении предаться дикому необузданному сексу. И хотя я полностью разделяла это его желание, меня смущала сама мысль, что остальным станет известно, чем мы собираемся заняться.

Неожиданно появился Дрейк и, бросив на Габриэля извиняющийся взгляд, вывел жену из комнаты.

– Kincsem, ты уже как час должна быть в постели. Тебе необходимо больше отдыхать.

– Дрейк, я беременна, а не больна! Я понимаю, им не терпится остаться наедине, но мне хочется быть уверенной, что у них есть всё необходимое. Ничто так не раздражает, как когда тебя что-то отвлекает в самый неподходящий момент, если ты понимаешь, о чём я… – Голос Эшлинг постепенно затихал, удаляясь от нашей комнаты.

Габриэль вздохнул, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, полностью повторяя свои недавние действия. Его взгляд скользил по моему телу, а в глазах пылало неприкрытое обещание.

– Наконец-то мы од…

Дверь снова распахнулась, сильно ударив Габриэля и заставив его машинально сделать пару шагов вперёд. Он развернулся и недовольно глянул на чёрного пса, который стоял на пороге.

– Хаюшки. Мэй, только что вернулась Си. Решил, что тебе будет интересно узнать, так как ты очень за неё переживала. Кажется, Эшлинг разместила её в противоположном конце коридора. Не хочешь увидеть её, прежде чем вы с Габом начнёте кувыркаться?

Я застыла в нерешительности – мне действительно надо бы убедиться, что с ней всё в порядке.

– Она пострадала? – не дав мне ответить, спросил Габриэль.

Джим хмыкнул и отрицательно покачал головой.

– Неа. Сказала, что чуть не затопила здание, после чего они её и отпустили, но с ней всё хорошо. Иштван рассказал ей о бассейне в подвале. Когда я в последний раз её видел, она направлялась именно туда.

– Тогда мы поговорим с ней утром, – решительно произнёс Габриэль, не слишком вежливо выталкивая демона за дверь.

– Лады, развлекайтесь, голубки. Хотя она вроде как сказала, что ей надо о чём-то сообщить Мэй. Дружище, если тебе нужна помощь, чтобы, так сказать, «расчистить тут поле для деятельности», ну там мебель передвинуть, – мало ли ты решишь дать волю своим животным инстинктам – ты только позо…

Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед его мордой.

– Я просто хотел помочь! – прокричал он с той стороны.

С минуту Габриэль рычал, сверля дверь взглядом, прежде чем наконец успокоился и повернулся ко мне.

Решив, что подобное проявление сдержанности с его стороны заслуживает награды, я стянула с себя рубашку и брюки, чувственно проведя руками по животу и бёдрам.

Глаза Габриэля расширились, зрачки же почти полностью исчезли, оставив за место себя лишь вертикальные полоски, пока он пожирал взглядом моё обнажённое тело. Он пару раз сглотнул и хрипло выдавил:

– Наконец…

– Мы принесли ваши вещи, – произнёс кто-то позади него.

Габриэль отскочил в сторону, избегая очередного удара в спину, когда Иштван пинком толкнул дверь и внёс мои сумки. Я не успела даже схватить рубашку, а Габриэль уже стоял прямо передо мной, закрывая меня от Иштвана.

Брови Иштвана поползли вверх при виде моей одежды, лежащей на стуле.

– Хм. Прошу прощения. На двери вообще-то есть замок.

– Я обязательно им воспользуюсь, – ответил Габриэль.

Поразив меня ухмылкой промелькнувшей на его губах, Иштван ушёл. Габриэль запер дверь, досчитал до десяти и, когда никто больше не заявился, облегчённо выдохнул.

– Попробуем ещё раз?

– Даже не знаю… тебе не кажется, что это напоминает сцену из фильма братьев Маркс[23]23
  Братья Маркс – популярный комедийный квинтет из США, специализировавшийся на «комедии абсурда» – с набором драк, пощёчин, флирта и «метания тортов» (1929-1959).


[Закрыть]?

Его улыбка согрела меня до кончиков пальцев моих босых ног, взгляд же, которым он меня одарил, заставил пылать всё тело.

– Ты настолько восхитительна, что я никак не могу решить с чего бы начать, – проговорил он, лаская взглядом мою обнажённую кожу.

Я рассмеялась, поставила одну ногу на стул и кивком головы указала на нож, прикреплённый к моей лодыжке.

– Почему бы для начала тебе не помочь мне снять вот это?

Он посмотрел на мою ногу. Перевёл взгляд на грудь, в данный момент с трудом удерживаемую лифчиком. Вернулся к моей голой ноге, по пути скользнув взглядом по моим бёдрам и животу.

– Нет? – спросила я, позабавленная, разгорячённая и немного озадаченная его нерешительностью.

Он сглотнул и покачал головой.

– Я хочу тебя, – наконец выдавил он, его голос звучал как-то сдавленно.

– Да, это очевидно, – произнесла я, глядя на внушительную выпуклость спереди его джинс.

– В смысле, я действительно очень сильно тебя хочу. Нуждаюсь в тебе. Сию минуту.

– Ну, не вижу в этом проблемы, если конечно у Сирены вдруг не откроются скрытые способности по взлому замков, – сказала я, отстегнув ножны.

Я выпрямилась, гадая, почему же он медлит. Ещё совсем недавно я готова была поклясться, что стоит нам остаться одним как он сразу же приступит к активным действиям, о которых недвусмысленно говорили его глаза. Решив, что ему не помешает небольшое поощрение, я расстегнула лифчик, позволив тому упасть на пол.

Габриэль выругался, как я догадываюсь, на своём родном языке, его глаза расширились.

Я изучающе посмотрела на него. Он стоял словно застывшее каменное изваяние, и только расплавленное серебро его глаз, взгляд которых перебегал от моей груди к ногам и обратно, свидетельствовал о том, что он всё ещё жив. Он даже не дышал.

Я стянула трусики и приняла соблазнительную, по моему мнению, позу, которая наиболее выгодно показывала бы ему все мои изгибы.

Из Габриэля вырвался странный булькающий звук, но далее ничего не последовало.

– Я делаю что-то не так? – в итоге спросила я, разведя руками, и расстроено их уронив. – Обнажённой ты меня не хочешь?

Еле слышный стон сорвался с его губ. Он вновь сглотнул, руки сжались в кулаки.

– Сейчас для меня это даже желаннее чем филактерия, голова Кости и благополучие вейра вместе взятых.

– Тогда почему ты замер там, издавая все эти горестные звуки, пока я стою тут, раздетая и терзаемая неуверенностью, словно мне срочно требуется сбросить как минимум 10 фунтов[24]24
  ~ 4,5 кг


[Закрыть]?

Он прикрыл глаза, его лицо исказилось как от боли.

– Может я и дракон, но я не животное, Мэйлин. В твои намерения явно входит распалить меня, устраивая этот… бесподобный… стриптиз, однако я собираюсь и дальше стоять здесь, позволяя тебе продолжать в том же духе, даже если это меня убьёт. Что скорее всего и случится.

– Габриэль, – мягко позвала я, улыбнувшись его предположению, будто я специально устроила для него это представление.

– Прекрати, – выговорил он, не открывая глаз и дрожа всем телом.

– Что прекратить?

– Не произноси моё имя. Я и так еле сдерживаюсь.

Я покачала головой, тихонько рассмеялась, после чего подошла к нему и расстегнула его рубашку, расположив ладони на его обнажённой груди.

– Я тебя совершенно не понимаю. Мне более чем очевидно, что ты хочешь заняться со мной любовью, но мне нельзя называть тебя по имени?

– Нельзя, – ответил он, пронзая меня до того жарким взглядом, что мои ноги вмиг стали словно ватные. Его кадык дёрнулся, голос ещё сильнее огрубел.

– Когда ты произносишь моё имя, всё, о чём я могу думать – это как войду в тебя. Ты моя супруга, Мэйлин. Я хочу не просто заняться с тобой любовью, я хочу слиться с тобой. Я вожделею тебя подобно путнику в пустыне жаждущему глотка воды.

– Тогда почему?.. – спросила я, проведя руками по его груди вниз к животу. Он дышал прерывисто, мышцы его тела под моими пальцами непроизвольно сокращались. – Почему мы всё ещё стоим тут и разговариваем, когда могли бы уже вовсю предаваться безудержному огненному сексу?

– Я не животное, – повторил он. – Но я всё же дракон и наше соитие зачастую бывает довольно жёстким. А так как ты женщина, тебе требуется какое-то время, чтобы возбудиться и в последствии не чувствовать боли от моего проникновения.

– Ты говоришь о прелюдии? – поинтересовалась я, наконец, начав что-то понимать.

– Именно. Ты заслуживаешь её, но если я коснусь хоть миллиметра твоей такой восхитительно атласной кожи, то потеряю и те крохи контроля, что ещё остались у меня. Сейчас я просто не в силах быть нежным с тобой, Мэйлин. Я просто не могу, прости.

– Но стоять и рассуждать об этом ты можешь, – указала я.

– Только потому, что хочу доказать тебе – ты для меня самое ценное, что есть в моей жизни. И я буду тебе весьма признателен, если ты прекратишь касаться моего живота, так как это только подливает масла в огонь. По правде говоря, я буду благодарен, если ты сама сделаешь всё, чтобы подготовить себя, и сообщишь мне, когда закончишь с этим.

Его глаза снова закрылись, словно ему было невыносимо больно смотреть на меня.

– Ты хочешь, чтобы я сама себя возбудила, – проговорила я, силясь не рассмеяться.

– Да. Обычно, я бы сам с огромным удовольствием этим занялся или же на худой конец охотно понаблюдал, как это делаешь ты, но сейчас не тот случай.

Я улыбнулась, позабавленная и вместе с тем странно растроганная его попытками убедить меня, что он всё-таки мужчина, а не какой-то там зверь. Однако ему стоило бы принимать во внимание и мои желания, среди которых разговоры определённо не значились. Я ухватилась обеими руками за его рубашку и буквально сорвала её с него.

– Возьми меня! – приказала я, когда его глаза удивлённо распахнулись. – Сейчас!

Дважды просить не пришлось. Не успела я даже моргнуть, как оказалась на кровати, лежащей на боку, а непонятно когда успевший раздеться Габриэль прижимался ко мне всем телом сзади.

– Я обещаю тебе прелюдию в конце, – пробормотал он, обдавая жарким дыханием мой затылок. Одна его рука обернулась вокруг моей талии, подтягивая ближе. – Я сделаю всё, чтобы возбудить тебя, но позже, сейчас же я во что бы то ни стало должен слиться с тобой.

Я хотела было сказать, что тогда это будут уже не предварительные ласки, а заключительные, но мой мозг был слишком перегружен теми ощущениями, что он дарил, и оказался просто не способен облечь мысли в слова. Лёжа в слегка неудобной позе мне только и оставалось, что цепляться за простыни, пока он искал вход, а найдя его, жёстко вошёл в меня. Мышцы и плоть расступались, позволяя ему проникнуть не просто в физическое тело, а в само моё естество. Габриэль использовал слово «слиться» и сейчас когда его бедра совершали размеренные толчки, медленно проникая в меня, губы осыпали горячими поцелуями шею, в то время как его руки путешествовали по моей груди, я наконец поняла, что именно он хотел этим сказать. Я выгнула спину и подалась назад, теснее прижимаясь к нему бёдрами в стремление вобрать в себя как можно больше. Он зарычал и уткнулся в мою шею, длинные смуглые пальцы сжали мою грудь.

Дыхание перехватило, не столько даже от прикосновения его руки, сколько от чувства наполненности, что накатывало при каждом его толчке. Миг и всё изменилось. Больше не было медлительно-тягучих движений, призванных возбудить – его тело вдалбливалось в меня, предъявляя свои права на обладание мной, моё же – приветствовало каждый его выпад, взрываясь тысячами искр удовольствия. Я ахнула, чувствуя, как внутри формируется тугой клубок, который, казалось, натягивал каждый нерв моего тела.

Габриэль дышал резко и отрывисто, издавая тихие мяукающие звуки, пока он посасывал кожу моей шеи, вычерчивая на ней языком влажные дорожки.

Рука его оставила мою грудь и скользнула вниз живота, раздвигая пальцами складки чувствительной плоти, чтобы найти средоточие моего удовольствия.

– Мэйлин, я больше не выдержу, – простонал он.

Мои мышцы сократились, сжимаясь вокруг его члена, спина выгнулась, руки вцепились в простыни, тогда как глубоко внутри меня всё уже готово было взорваться.

– Огонь, – с трудом удалось выговорить мне. – Дай его мне.

И я получила, что хотела. Пламя дракона хлынуло в меня, накрывая нас обоих волной экстаза. Он был огнём, объявшем меня изнутри и снаружи, крепко переплетая каждый дюйм наших тел воедино. Мы были языками пламени, взмывавшими всё выше и выше, пока не вспыхнули мириадами искр, таких разрозненных, но в тоже время остававшихся одним целым.

Острая боль и жар обожги моё плечо, но почти сразу же отступили, когда я позволила себе расслабиться, медленно возвращаясь в собственное тело, подобно угольку костра неспешно растворяющемуся в земле.

Первое, на что я обратила внимание, придя в себя – кровать не была охвачена огнём, что не могло не радовать. Занавески, стулья и гардероб также были в полном порядке.

Габриэль рухнул на спину, по всему его телу плясали языки пламени, из-за чего поблёскивающий на его коже пот вмиг испарялся.

По сравнению с тем острым удовольствием, что мы испытали вместе, сейчас я чувствовала себя вялой и разморенной. Затухающая же дрожь наслаждения вкупе с отголосками оргазма заставили осознать, что предупреждение Габриэля о жёстком сексе было более чем оправдано.

– Ты одно сплошное пламя, – заметила я, перекатившись на другой бок.

Его глаза были закрыты, грудь тяжело вздымалась, тогда как он с жадностью хватал ртом воздух. Он приоткрыл один глаз, глянул на меня и снова закрыл. На его щеках показались ямочки.

– Благодарю. Я старался угодить тебе, пташка, несмотря на то, что ты очень уж требовательная женщина. Пришлось потратить чуть ли не все силы на удовлетворение твоих многочисленный желаний.

Я закатила глаза от столь явного преувеличения и провела рукой по его до сих пор полыхающей груди.

– Я имела в виду буквально.

Он снова приоткрыл один глаз, но в этот раз, чтобы взглянуть на своё тело.

– Да ну? Очень интересно. Должно быть это из-за тебя.

Я затушила рукой парочку огоньков на его груди и животе, остальные потухли сами собой.

– Из-за меня? С чего бы это? Дракон у нас тут ты. И ты единственный кто владеет здесь стихией огня.

Он обхватил меня рукой и притянул ближе к своему телу, расположив так, что я оказалась лежащей на нём. После снова закрыл глаза и довольно вздохнул.

– Такого никогда не случалось со мной с другими женщинами. Может причина в том, что ты моя супруга. Когда ты отдаёшь обратно мой огонь, он становится значительнее, чем был изначально.

– Значительнее? – протянула я, лениво водя пальцем вокруг коричневого соска, находящегося в непосредственной близости от моего рта, и раздумывая – хватит ли у меня сил, чтобы попробовать его на вкус.

– Да, значительнее. – Он вскинул одну руку и неопределённо ею махнул, словно пытался обрисовать свои слова. – Он… как бы чище. Мощнее. Нечто в корне превосходящее оригинал. Мне сложно объяснить понятнее. Просто он… значительнее и всё.

– Я-ясно. – Я улыбнулась, продолжая разглядывать его сосок и чувствуя, как меня переполняет необъяснимая гордость.

– Чем ты там занимаешься? – подозрительно спросил Габриэль, приподняв голову, чтобы взглянуть на меня.

– Разглядываю твой сосок. Интересно, какой он на вкус.

В его подёрнутых сонливостью серебристых глазах вспыхнул интерес.

– Прелюдия?

– Скорее эпилог, мой дракончик, – поправила его, слегка передвинувшись, так что теперь сидела верхом на его бёдрах. Я начала было наклоняться, чтобы осуществить задуманное, но вдруг ощутила знакомое покалывание в области спины. На меня накатила самая настоящая паника и, отчаянно матерясь, я скатилась с кровати, схватив на ощупь валявшееся на полу одеяло, которое мы скинули в порыве страсти.

– Мэй? В чём д…

Покалывание усилилось, причиняя боль, мир содрогнулся, а затем исказился, становясь неким тошнотворным подобием реальности. Меня безжалостно вырвали из комнаты в доме Дрейка и поместили на холодный кафельный пол – голой и сжимающей одеяло.

– Вижу, ты изменила своё мнение обо мне. Я конечно рад, но всё-таки предпочёл бы, чтобы ты заранее хоть намекнула о своих намерениях, – проговорил вкрадчивый голос.

От его звучания меня пробрал ледяной озноб, из-за чего на коже выступили мурашки, пока я пыталась завернуться в одеяло, словно в тогу. Моё чувство собственного достоинства было растоптано, но мне всё же удалось кое-как подняться с пола и не уронить при этом импровизированную одёжку. Я бросила взгляд на стоящего передо мной мужчину: его волосы были зачёсаны назад; в тёмных, глубоко посаженных глазах плескалось обещание всевозможных плотских удовольствий.

И я выпалила первое, что пришло мне на ум:

– Знаешь, мне никогда не нравился тот фильм об арабском шейхе, в котором ты снимался. В сиквеле ты играл ещё более-менее сносно, но в этом же? Слово «бездарность» подходит лучше всего.

Магот ощетинился, температура в помещении упала градусов на десять.

– Эта была моя лучшая роль! – чуть ли не шипя проговорил он. – Она сделала меня знаменитым!

– Как по мне, твоя игра была нескладной, грубой и вообще убогой.

Теперь он уже и в самом деле шипел, его лицо окаменело.

– Женщины по всему миру сходили с ума, стоило мне появиться на экране. Да, они в экстаз впадали! Я даже был причиной нескольких самоубийств!

– Всего лишь правильный пиар, – невозмутимо заметила я, осознавая, что играю, так сказать, с огнём, но по-другому демонстрировать свой гнев в данной ситуации было бы верхом глупости. – Насколько я помню, у тебя был первоклассный менеджер. До сих пор думаю, что его решение устроить твою безвременную кончину именно тогда, когда это было сделано, являлось умным ходом. Вряд ли бы тебе удалось сохранить столь любимый тобой ареол таинственности, если бы ты задержался в этой индустрии чуть дольше.

Маготу потребовалось пару минут, чтобы справиться со своим выражением лица. Я понимала, что чудом избежала наказания за дерзкие комментарии, однако они послужили своей цели: отвлекли его от мысли о моём соблазнении  и выплеснули наружу переполнявшую меня злобу.

Он отошёл к бару и налил себе бокал сангрии[25]25
  Сангрия – испанский по происхождению прохладительный напиток на основе красного вина (а иногда и игристого) с добавлением свежих фруктов, сахара и небольшого количества крепкого алкоголя – ликёра, бренди или рома.


[Закрыть]. Я уселась в стоящее напротив него плетёное кресло, даже не взглянув на присутствующих тут ещё двух демонов. Судя по антуражу внутреннего дворика, мы находились на его испанской вилле.

– Мне вот интересно, была ли у твоих нелицеприятных высказываний о моей кинокарьере какая-либо подоплёка, – безупречно любезным тоном поинтересовался он.

– Всего лишь мысли вслух. Ты уже пару десятилетий не носил такую причёску – сразу вспомнились времена, когда впервые тебя увидела.

Он улыбнулся. Улыбка была отнюдь не приятной.

– Я тут подумывал о том, чтобы вернуться в кино, но, увы, у меня столько дел, что свободного времени просто не остаётся. К слову о делах, до меня дошёл один очень интересный слух.

Его взгляд упёрся в верхнюю часть одеяла, край которого был зажат для надёжности у меня под мышкой.

– Поговаривают, что ты теперь супруга дракона. Виверна, если точнее.

– Да, – подтвердила я, борясь с поднимающимся в душе страхом. Я знала, этот момент обязательно настанет и надеялась, что сила Габриэля поможет мне пережить его с минимальными потерями.

Одна соболиная бровь взмыла вверх. Он сел, закинув ногу на ногу и перекатывая в руке бокал сангрии.

– Это всё что ты можешь мне рассказать?

– Здесь нечего рассказывать. Я встретила виверна, согласилась с тем, что я его супруга, конец истории.

– Хм, не думаю, – насмешливо проговорил он. Моё сердце ухнуло куда-то в желудок. Габриэль, скорее всего, сейчас рвёт и мечет из-за моего внезапного исчезновения прямо из его кровати. Что, если он придёт сюда за мной, чтобы спасти? Что Магот сделает с Габриэлем, если тому как-то удастся меня найти?

– До меня дошёл ещё один слух, ещё более интригующий, я бы сказал.

Я нахмурилась, припоминая события прошедших пары дней. Не считая случая, когда я вернула Костичу квинтэссенцию, в последние несколько дней я вроде не делала ничего такого, что могло бы вызвать у Магота подобный интерес.

– Что за слух?

– Говорят, тебя наконец-то сумел поймать ловец. – Он откинулся на спинку плетёного диванчика, похлопав по месту рядом с собой. – К чему подобная скромность. Присаживайся рядышком.

– Мне и тут неплохо, – отказалась я, чувствуя необычное облегчение, так как он, кажется, не собирается меня привораживать.

– Это отнюдь не приглашение, – произнёс Магот, сила в его голосе заставила меня покинуть безопасное убежище моего кресла. Я затянула одеяло потуже и неохотно уселась на краешек подушки, постаравшись отодвинуться от него как можно дальше.

– Разве так не удобнее? – Положив руку на мою прикрытую одеялом коленку, он вальяжно развалился на диване. Мгновение, и демоны, бесшумно передвигавшиеся чуть поодаль от нас, исчезли… как и одежда Магота.

– Пожалуй, я открою нудистскую гостиницу на южном побережье, – нарочито небрежно протянул он. – На мой взгляд, человеческое тело выглядит намного более привлекательно, когда оно не сокрыто под одеждой.

Я смахнула его руку, вплотную подобравшуюся к узлу, которым удерживалось моё одеяло.

– Зависит от того какое это тело. Лично я предпочитаю оставаться одетой.

– Милая Мэй. Моя восхитительно сладкая, Мэй. Тебе нравится мой облик? Я размышлял, не сменить ли мне его, но, согласись, – он неторопливо обвёл рукой своё тело, – другого такого столь точно повторяющего оригинал просто не существует.

Определённо он пытается таким образом меня напугать. Не желая доставлять ему подобного удовольствия, я заставила себя окинуть его абсолютно равнодушным взглядом – по крайне мере, я надеялась, что взгляд был именно таким.

– Оно довольно красиво, но тебе это и так хорошо известно, учитывая то количество женщин, что ты соблазнил, приворожил и обрёк на вечные муки.

– «Муки» звучит довольно грубо. Мне больше нравится слово «блаженство».

Меня одолело любопытство, вспыхнувшее как обычно совсем некстати.

– Ты сказал, что это твой истинный облик… А когда ты был смертным, тебе женщины тоже прохода не давали?

Он усмехнулся.

– Они начали преследовать меня, с тех самых пор как у меня волосы на лобке выросли. Когда же я начал использовать чары, мало кто из них вообще мог мне противиться. Ты одна из моих неудач, впрочем, ты ведь не так уж и равнодушна ко мне, как хочешь это показать? – вопросил он с коварным блеском в глазах и указал рукой на свой голый торс. – Может тебе не по нраву моё тело? Грудь слишком широкая?

– Нет, с ней всё в порядке, хотя на мой вкус она несколько волосата, – прочистив горло, ответила я. Он пока ещё не включил своё обаяние на полную катушку, но находясь столь близко к нему, к тому же обнажённому, я осознала, что хоть я и стала супругой дракона, но всё также подвластна его силе. Главное сейчас – не показывать ему своей слабости. – Тем не менее, насколько мне известно, многие женщины предпочитают именно такую.

– А мой живот? Нет, пресс. Разве не такой сейчас в моде? Он просто-таки железный, да?

– Шесть кубиков, – согласилась я, глядя на обсуждаемую часть тела.

– А ещё я могу вытворять такие вещи своим дружком, что ты будешь изнемогать от наслаждения, – произнёс он полуприкрыв веки. – Как он тебе?

Я прикусила губу и посмотрела на его пах. Его набухший и увеличившийся в размерах член слегка подрагивал, овеваемый ветерком.

– В принципе он выглядит как вполне стандартный мужской половой орган. Хотя я сомневаюсь, что в мире найдутся мужчины, сделавшие на своём пенисе татуировку.

– Она появилась отнюдь не по моей воле, – пожал он плечами. – Это первое проклятие, которым меня наградила одна очень ревнивая Прорицательница задолго до того, как я пришёл к власти, – и искушающе добавил: – Если обвести пальцем символы проклятия, они начнут сиять.

– Думаю, я воздержусь от удовольствия лицезреть твой светящийся проклятием пенис. Это всё или ты хочешь, чтобы я повосхищалась ещё и твоими ногами?

Магот испустил полный драматизма вздох.

– Я изо всех сил стараюсь угодить тебе, ты же продолжаешь меня отталкивать. Скажи-ка, тебе понравилось совокупляться с твоим драконом?

– Очень, – ответила я, не поддаваясь на провокацию. – Но неужели ты призвал меня сюда, только для того чтобы поговорить о моей личной жизни?

Он сжал рукой мою шею и притянул к своему лицу.

– Твои жестокие слова ранят меня в самое сердце. Как насчёт примирительного поцелуя, а после я расскажу, зачем призвал тебя.