Текст книги "Игра с огнем (ЛП)"
Автор книги: Кейти Макалистер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Незаконный обыск? – Женщина за столом нахмурилась.
– Что ещё за незаконный обыск? – спросила я, мне было тошно от мысли, что пока я находилась без сознания, меня лапал этот тип.
– Не суй нос в чужие дела, – угрожающе зарычал мужчина, которого очевидно и звали Портером.
Его слова вторили пугающим эхом в моей голове. Я отпрянула назад, поразившись тому количеству отвращения, что от него исходило. А ещё мне уже доводилось слышать нечто похожее, и всего каких-то пару часов назад. Шантажист Сирены – ловец? Что всё это значит? И зачем ему надо было выкрадывать меня у своего же сослуживца?
– Он собирался приступить к полному личному досмотру[21]21
с раздеванием подозреваемого донага.
[Закрыть], моя дорогая. Можешь потом поблагодарить меня за спасение от подобного унижения, – вставил Савиан, поиграв бровями.
– Личный досмотр? Зачем? – непонимающе спросила я. В голове царила полная неразбериха, и я пыталась хоть как-то в ней разобраться.
Выражение лица Портера стало ехидным.
– Твоё слово против моего. Ты ничего не сможешь доказать.
Я задумалась. Зачем ему обыскивать меня? Единственная имеющаяся у меня ценная вещь – это амулет, за которым он меня и послал. Какой смысл ему похищать меня и забирать то, что и так было бы его? Разве только он знал, что я не отдам ему амулет, пока всё о нём не разузнаю.
– Это всё осложняет, – произнесла секретарша, перекладывая какие-то бумаги на столе. – Боюсь, награда не может быть вручена, если право на неё оспаривают. Комитет рассмотрит ваши претензии и вынесет по ним решение.
Портер громко и нецензурно выругался, бросив на меня убийственный взгляд.
– Тут нечего решать, – запротестовал Савиан, но секретарша оборвала его, начав перечислять длинный список правил касательно предъявления и урегулирования претензий.
Ещё раз ругнувшись, Портер зашагал к выходу из комнаты. Я поспешила его перехватить, понизив голос так, чтобы никто кроме него меня не услышал.
– Что за игру ты ведёшь?
Его веки были полуприкрыты, а взгляд – настороженным.
– Ты о чём?
– Как насчёт того, что ты шантажом заставил меня украсть амулет дракона, а между тем в твои обязанности как раз входит отстаивание законов L’au-delà. Ты – ловец, но в тоже время ты работаешь на повелителя демонов, воруя для него.
На мгновение в его глазах мелькнуло удивление.
– Ты спятила.
Я придвинулась к нему ближе, от чего меня чуть не вывернуло на изнанку.
– Будет, знаешь ли, не сложно выяснить на какого повелителя демонов ты работаешь. Достаточно порасспрашивать нужных людей. И кто бы ни был этот повелитель, навряд ли он обрадуется, когда узнает, что ты занимаешь подобную должность в L’au-delà. Так же как и комитет – твоему служению князю Абаддона.
К моему изумлению, его губы медленно расплылись в злобной усмешке. Я вскрикнула от боли, когда он схватил меня за руку и притянул вплотную к своему телу так, что его дыхание касалось моего лица.
– Думаешь, ты очень умная? Но ты заблуждаешься. Только пикни кому-нибудь об амулете, и ты труп. Усекла? Если тебя не убью я, то это сделает владыка ужаса.
– Если я умру, ты не получишь амулет, – заметила я, умолчав о том, что он уже у меня.
– Ты достанешь его, – прорычал он.
– А если нет? – спросила я. – Ты серьёзно думаешь, что я буду воровать для того, кто обращается со мной подобным образом? Честно говоря, я уж лучше столкнусь с теми последствиями, что настанут, когда ты обнародуешь запись с незаконными действиями Сирены в Новой Шотландии.
Меня окутало его смердящее дыхание.
– Ты раздобудешь амулет, или же тебе больше некого будет защищать.
Я в ужасе уставилась на него, но прежде чем нашлась с ответом, он оттолкнул меня и выскочил из комнаты. Ко мне подошёл Савиан и встал рядом, хмуро глядя вслед Портеру.
– Ты в порядке? Я видел, как он схватил тебя. Ты не пострадала?
– Всё нормально, – успокоила я его, потирая руку. – Просто слегка озадачена.
– Не ты одна, – протянул он, задумчиво рассматривая меня. – Полагаю, ты не расскажешь мне, о чём вы говорили?
Я покачала головой и направилась обратно к столу, около которого стоял Тей. В его глазах светился интерес.
– Так кому мне надо звонить?
Молодой человек, казалось, удивился.
– Вы должны сделать телефонный звонок. Таковы правила.
– Правила? Какие ещё правила?
Женщина за соседним столом положила передо мной несколько листов бумаги.
– Не могли бы вы расписаться за ваше личное имущество, мисс Линг? Вы были без сознания во время слушанья. Или мне подойти к вам попозже?
Я пробежала глазами по листку бумаги, который содержал список всех имевшихся со мной вещей: бумажник, три паспорта, мобильный телефон, кучка денег, жевательная резинка, два ключа и маленькая золотая фигурка.
Я торопливо проверила внутренний кармашек своего корсажа. Золотой амулет отсутствовал. Странно, что они забрали его, и оставили маленький ножичек, пристёгнутый к моей лодыжке. Впрочем, я не собиралась указывать им на это их упущение.
– Где находятся мои вещи? – озабочено спросила я. Вдруг Портер понял, что я блефовала, и как раз сейчас он на пути к амулету?
– Имущество заключённых помещается в хранилище, – ответила она, выдёргивая у меня из рук бумагу.
– А оно надёжное? В смысле, по-настоящему надёжно?
– Это хранилище L’au-delà! – возмутилась она. – В него никто не вторгался уже как минимум век.
С облегчением вздохнув, я поставила свою подпись туда, куда она указала.
– Осуждённые могут подать прошение на возврат вещей, признанных не опасными.
– Осуждённые? – Моя голова разболелась с новой силой. Я потёрла лоб, пытаясь разобраться, что вообще происходит. – Я была осуждена?
– О, да, – подтвердила секретарша. – Немного ранее, когда вы предстали перед комитетом. Вам предъявили обвинение, его рассмотрели и вынесли по нему приговор. А теперь, если вы подпишите эти документы, я смогу начать процесс по вашему перемещению в Акашу.
– В Акашу? – Я чувствовала себя попугаем, всё повторяя за ней, но ничего не могла с этим поделать, так как пребывала в полном замешательстве. Кровь в моих жилах похолодела при мысли об Акаше, месте, которое смертные именуют лимбом – именно сюда попадают изгнанные демоны и все, кого постигла та же участь. Пребывание в нём подобно вечному небытию в сочетании с непрекращающимися муками – наказание настолько ужасное, что ему подвергаются только совершившие самые тяжкие преступления… ну или те, кто вывел из себя глав комитета.
И эта женщина хочет, чтобы я собственноручно подписала бумагу, отправляющую меня туда?
– Не дождётесь, – громко произнесла я, схватив телефонную трубку. Я не задумывалась кому звонить; вытащила карточку с номером мобильного Габриэля и набрала код страны и телефон.
– Я с превеликим удовольствием поговорил бы с вами, – заверил меня мягкий голос Габриэля, – но, к сожалению, не могу сейчас ответить на звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение.
Мне захотелось разреветься, прямо там, перед всеми этими людьми, но как я уже не раз упоминала – я не плакса.
– Это я. Э-э… Мэй. Я в Париже, и, по всей видимости, пока я была без сознания, комитет приговорил меня к изгнанию в Акашу. Буду весьма признательна, если ты сможешь с этим что-нибудь сделать до того, как меня отошлют туда. – Я продиктовала номер, записанный на телефонном аппарате, и повесила трубку, чувствуя, как меня охватывает отчаянье.
– Значит ли это, что вы отказываетесь подписывать документы? – спросила секретарша, недовольно поджав губы.
– Именно так. Я не буду ничего подписывать, пока их не проверит мой… э… виверн.
Она забрала бумаги и двинулась обратно к своему столу, бормоча что-то о неразумных людях, которые понятия не имеют об объёме работы, который ей приходится делать.
Тей сочувственно посмотрел на меня, после чего проводил обратно в камеру, позволив на обратном пути воспользоваться ванной комнатой.
– На окнах стоят решётки, – уведомил он, когда я входила в ванную, и они действительно там были. Воздуховод был слишком узким, чтобы я смогла пролезть через него, потолок покрывала твёрдая штукатурка, решётки открывающие доступ в вентиляционную шахту отсутствовали, так что выбраться отсюда кроме как через дверь, за которой стоял Тей, было невозможно.
Я вздохнула, воспользовалась ванной и помолилась всем богам, которых смогла вспомнить, чтобы Габриэль успел проверить свою голосовую почту до того, как меня отошлют в Акашу.
Глава 15
Без понятия, сколько времени я просидела в пустой душной камере, куда меня препроводил Тей. Не знала я и сколько находилась в мире теней – но очевидно достаточно долго, учитывая, что они успели устроить слушание и вынести приговор. Хотя почему никто не удосужился привести меня в чувство для участия в этом действе – вопрос, конечно интересный. Впрочем, я подозревала, что ответ мне не понравится.
Время шло. Тей принёс мне тарелку с едой, но я к ней даже не притронулась. Отсутствие в комнате окон не давало возможности определить день сейчас или ночь. В голове мелькнула мысль вернуться в мир теней, но я знала – этим ничего не решить.
По моим приблизительным подсчётам, примерно четыре часа спустя дверь моей камеры неожиданно распахнулась. В это время я лежала, свернувшись в клубочек, стараясь хоть немного отдохнуть и набраться сил – на случай если мне вдруг подвернётся шанс сбежать, – и очень удивилась, увидев, кого именно втолкнули ко мне.
– … знаешь кто я? Я – наяда, ты – идиот! Состою в Сестринской общине водных нимф! Меня нельзя арестовывать!
Дверь за Сиреной с грохотом захлопнулась.
– Ты что натворила? – напустилась я на неё, вскочив на ноги, она же, не останавливаясь, продолжала барабанить по двери.
– Ш-ш-ш, – шикнула она, мельком взглянув на меня, потом повернулась обратно к двери и заорала:
– Я требую встречи с комитетом! Вы не имеете права обращаться со мной подобным образом! Я водный элементаль! У меня есть права!
– Си?
В последний разок стукнув кулаком по двери, она, радостно улыбаясь, обернулась ко мне.
– Это потрясающе! Ты уж извини Мэйлин, я тебя, конечно, люблю милая, но это намного веселее скучного сидения на стрёме. Согласись, я выглядела очень убедительно. Надо было мне остаться в Голливуде после того как тебя создали, но Магот стал относиться ко мне так пренеприятно и я… ну, ты в курсе. И вдруг подвернулся такой случай! У меня определённо талант!
Я откинулась назад, опершись спиной о стену и скрестив руки на груди.
– Полагаю, у тебя имеется какой-то план? И один из его пунктов, судя по всему, твой арест?
– Ну вот… Я же говорила Дрейку, что ты сразу всё поймёшь, а он видите ли в этом сомневался.
– Дрейк? – Я выпрямилась. – Габриэль с ним? Он получил моё сообщение?
– Конечно, получил. Поэтому я и здесь. А стул где? – спросила она, хмуро оглядывая пустую комнату.
– Нету. Не в моих правилах подводить кого-либо, так что может скажешь, для чего конкретно ты тут? Габриэль поможет мне избежать высылки в Акашу? Он будет обжаловать приговор?
– Кое-что получше, – заявила она, стрельнув глазами по сторонам, прежде чем подойти вплотную ко мне. Понизив голос практически до шёпота, она произнесла:
– Мы поможем тебе отсюда сбежать.
– Сбе… – Я на секунду прикрыла глаза. – Ты явно пересмотрела вестернов. В наши дни никто не организует побегов из тюрем. Особенно если тюремщик – комитет L’au-delà.
– Именно поэтому наш план такой здоровский, – пояснила она, потрепав меня по руке. – Все они считают, что сбежать попытаешься ты – и уж никак не ожидают, что отсюда вытащим тебя как раз мы.
– Оу, – выдохнула я, сползая по стене на пол. – Поверх этого плана чёрным по белому написано: «обречён на провал». Ты же не сама его придумала? – с подозрением спросила я.
Она выглядела до глубины души оскорблённой.
– Нет, и поменьше пессимизма. План придумал Габриэль, а мы с Дрейком помогаем. Я вроде как приманка.
– Естественно. Так в чём состоит этот ваш грандиозный план побега?
Её губы вытянулись в тонкую линию.
– Я не могу тебе рассказать.
– Почему?
– Нас могут подслушивать. Мы не хотим, чтобы они о нём узнали.
– Если они подслушивают, то ты только что выдала им наличие плана как такового, и теперь они будут наготове, – заметила я.
– Ага, но они не в курсе чего им ожидать, – сказала она, стягивая с себя куртку. Следом почти сразу же последовала блузка, а потом и джинсы, обувь и розовые носки с блёстками, которые она обожала носить, несмотря на то, что они больше подходят для дома и от силы подростку.
Я в замешательстве наблюдала за её стриптизом, пока до меня вдруг не дошло:
– Ты же не собираешься…
– Ш-ш-ш, – сказала она, обведя рукой комнату, и сняла с головы шарфик, под которым была спрятана чёлка. – Прослушка.
Я удержалась от ответа, напрашивающегося сам собой, задумалась, и, наконец, решила, – что хоть их план и кажется невероятным, альтернатива у меня всё равно отсутствует. Я начала раздеваться.
Полчаса спустя дверь в комнату открыл Тей.
– Сирена Норткотт? Вам дозволено встретиться с комитетом.
Я прекратила расхаживать взад-вперёд по небольшому помещению и обернулась, даже не посмотрев на сидевшую в углу, теперь уже в моей одежде, Сирену.
Я не была уверена, что наш обман не раскроют, учитывая, что волосы у Сирены немного длиннее моих. Однако когда я выходила из комнаты, Тей лишь мельком скользнул по мне взглядом.
– Самое время, – проговорила я, подражая мелодичному голосу Сирены. – Я тут целую вечность! Вы не имеете права меня задерживать! Я ни в чём не виновата!
Тей не сказал ни слова, просто открыл дверь и пригласил меня войти.
Когда я увидела, что одним из трёх мужчин, сидевших за длинным столом, был доктор Костич, внутри у меня на миг всё сжалось от страха. Однако я вовремя вспомнила, что Сирена, как наяда, не очень-то его и боится. Задрав подбородок, я влетела в комнату, имитируя её высшую степень негодования, на которую была способна.
– Подобное недопустимо! Я требую, чтобы меня немедленно освободили! В противном случае я призову своих сестёр и гарантирую, вы все очень пожалеете об этом!
Мужчина с одного конца стола – смуглый с красивыми карими глазами – поморщился, взглянув на бумаги, лежащие перед ним.
– Я – Мониш Лакшманан, в настоящее время являюсь главой дозора. Вы – Сирена Норткотт?
– Разумеется!
– Я рад сообщить, что обвинение в нападении против вас было снято ввиду отсутствия доказательств.
– Само собой, так как я не нападала на… э… этого человека. – Я отделилась от двери, около которой стояла и прошла в центр комнаты, стараясь держаться уверенно, хотя и не чувствовала оной за собой.
– Дракон, о котором идёт речь, – слегка подчеркнув первое слово, произнёс Мониш пристально глядя на меня, – отказался давать показания и довольно быстро покинул здание.
– Он оговорил меня, – заявила я, тряхнув головой в фирменном стиле Сирены.
– Она сказала не так уж много, чтобы мы могли судить о правдивости её слов, – указал он.
Я выдавила из себя смешок.
– И вы купились на этот маскарад? Я-то думала, что в дозоре ума побольше будет. Поверьте мне, мистер Лакшманан – тот дракон не дама.
Наступившая после тишина была прямо наполнена невысказанными словами.
Мониш откашлялся и бросил взгляд на сидящего рядом мага.
– И впрямь, чем, если не случайностью может быть ваше нахождение здесь, мисс Норткотт. Вашу сестру арестовывают и осуждают за преступления против большого количества людей, и в тот же самый день вы попадаете сюда по обвинению в нападении, которое мистическим образом разваливается.
Я старалась, чтобы удивление от сказанного им, не отразилось на моём лице, сохраняя на нём маску безразличия. Сестру? Мониш назвал её сестрой, а не двойником? С чего бы это? Слово «сестра» никогда не использовалось для обозначения доппельгангера, за исключением тех редких случаев, когда оно характеризует степень привязанности к двойнику. Но для всех остальных эти двое – двойники, а не сестры, что значит… Мониш и остальные не в курсе о нашей связи. Савиан знал, что я доппельгангер, также как и Портер. Почему же никто из них не рассказал об этом комитету? Я мысленно покачала головой – сейчас не время для всех этих «почему». Главное, что двое ловцов и Сирена решили умолчать о моём происхождении и именно это, как я наконец поняла, было ключом к успешному осуществлению моего побега.
– Ну, разумеется, это не случайность, – призналась я, активно соображая на ходу. Наполнив голос праведным негодованием, я воскликнула:
– Она же моя сестра! Вы серьёзно думаете, что я попросту буду стоять в сторонке и позволю делать с ней всё, что вам заблагорассудиться? Весь этот бред о том, что моя бедненькая Мэй – воровка, просто чушь собачья! Она, как и я, абсолютно невиновна!
Стоило словам сорваться с моих губ, как я осознала, что делать подобное заявление с моей стороны было, пожалуй, несколько опрометчиво в данной ситуации.
– Собственно говоря, – произнёс доктор Костич, впервые подав голос с того момента как я вошла в комнату. Он окинул меня оценивающим взглядом, который, как я с ужасом подозревала, видел намного больше, нежели мне бы хотелось. – В это утверждение мне верится с трудом.
Я надменно вскинула подбородок, позволив закрасться в голос презрительным ноткам. Исторически сложилось, что испокон веков маги и элементали не ладили друг с другом, поэтому мне было хорошо известно сколь непочтительного мнения о нём Сирена, в отличие от меня.
– Ты подвергаешь мои слова сомнению, маг?
– Я сомневаюсь отнюдь не в твоих словах, наяда, – холодно ответил он. – Скорее вопросы вызывает твоя личность.
– Моя личность? – усмехнулась я, вложив в слово всё доступное мне недоумение. – Ты не веришь, что я наяда?
– Вы очень похожи на свою сестру, – протянул Мониш, и оба мужчины внимательно на меня посмотрели. – Вы близнецы?
Я не могла солгать. Они выглядели слишком опытными, чтобы не распознать откровенную ложь. И хоть, изворотливость у доппельгангеров в крови, я редко говорила неправду в силу того, что просто не сильна в этом.
– Да, близнецы. Но мы разительно отличаемся друг от друга! – Я, к примеру, доппельгангер, в то время как она – элементаль.
– В таком случае, я уверен, тебе не составит труда доказать, что ты та за кого себя выдаёшь, – едва заметно улыбнулся доктор Костич.
– О, боги… вы мне не верите? Мне – девятой сестре Дома водных нимф?! Я – наяда, дочь Тефиды[22]22
Тефида – в греческом мифотворчестве одно из древнейших божеств, титанида, дочь Геи и Урана, сестра и супруга Океана, мать потоков, рек и трёх тысяч океанид, считалась богиней, дающей жизнь всему существующему.
[Закрыть] и вам хватает наглости сомневаться во мне?! Меня никогда ещё так не оскорбляли!
– Я бы не назвал это оскорблением, – возразил Костич, убавив враждебности во взгляде, когда я хлопнула перед ним ладонями по столу. – Скорее возможностью удостовериться…
– Прекрасно! – выкрикнула я, мой голос эхом отразился от стен. – Хотите проверить наяда ли я? Желаете, чтобы я призвала воду дабы доказать тебе, маг, тому кто ни черта не смыслит в учении стихий, своё превосходство? Вы этого хотите? – Я закатала рукава и развела руки в стороны, ладонями вниз. – Что ж! Раз так, будет вам вода! Столько что доверху заполнит эту дурацкую комнату вместе с вами в ней! И когда вы будете бултыхаться под потолком, пытаясь дышать в оставшемся зазоре воздуха, вот тогда вы, может, мне поверите!
– Стойте! – вмешался Мониш, нервно переводя взгляд с меня на Костича. – Э-э… при всём уважении, сэр, подобная крайняя мера повлечёт за собой вполне определённые последствия. Данная комната не зачарована, чтобы удерживать в себе какие-либо вещества.
Глаза Костича сузились, но прежде чем он успел ответить, позади меня с грохотом распахнулась дверь. Моё сердце сделало сальто-мортале, при виде Габриэля влетевшего в комнату в сопровождении Дрейка и двух его телохранителей.
– Я требую освобождения своей супруги, – прорычал Габриэль, скользнув по мне бесстрастным взглядом. На мгновение мне показалось, что он не узнал меня, но я выкинула эту абсурдную мысль из головы.
– Ты как раз вовремя, – сказала я, снова тряхнув головой.
– Молчать, женщина, – прикрикнул он на меня, не отводя буравящих глаз от доктора Костича.
Я на пару секунд опешила от звеневшей в его голосе ярости, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Какая роль мне, как Сирене, отведена? Безропотное подчинение? Должна ли я не вмешиваться в их разговор? Нет, Сирена бы так не поступила. Когда она в бешенстве, то непременно оповещает об этом весь мир.
Я схватила со стола стопку бумаг и швырнула ею в Габриэля.
– Молчать? Мне молчать?! Я здесь единственная кому небезразлична судьба Мэй и кто хоть что-то делает для её освобождения, ты… ты… дракон! Не смей затыкать мне рот! – Повернувшись к Монишу, я потребовала: – Слушайте меня, а не этого!
Он раздражённо тцыкнул и махнул рукой клерку, который сразу же бросился подбирать бумаги, разбросанные по всему полу.
– Я запрещаю тебе разговаривать со мной в подобном тоне! – взревел Габриэль, схватив меня за руку и дёрнув к себе, в его глазах полыхал огонь.
Я подхватила другую пачку бумаг и бросила их ему в лицо.
– Как хочу, так и буду говорить! Ты мне не муж, слава богам! От тебя одни проблемы! И в аресте Мэй, в первую очередь, я виню именно тебя!
– Ты опасна для себя и окружающих! Отныне тебе разрешено видеться с Мэй только в моём присутствии и никак иначе!
– Так значит! – завопила я и схватила стоявший перед доктором Костичем кувшин с водой.
– Прекратите немедленно! – крикнул Костич с красным от злости лицом. Я замерла, держа над головой кувшин, который собиралась уже запустить в Габриэля. – Подобное поведение недопустимо. Пристав, выведите отсюда эту женщину.
– Вы не смеете так со мной обращаться! – в свою очередь заорала я, выплеснув воду на низенького мужчину, ранее подбиравшего бумаги с пола. – Ты ещё услышишь обо мне, маг. Мои сестры узнают всё о твоём грубом обращении со мной, так же как и Совет Элементалистов! Я добьюсь справедливости!
Я круто развернулась, стоило насквозь промокшему клерку двинуться ко мне, и с высоко поднятой головой зашагала к выходу. Дрейк, молчаливой фигурой, стоявший у двери вместе со своей охраной, выгнул бровь, когда я их миновала. Кивнув ему, я в ярости покинула комнату.
– Что до ваших требований, Таухоу… – произнёс Костич, но больше я ничего не услышала. Клерк не прикасался ко мне, однако бесцеремонно выпроводил вниз по лестнице и за пределы здания, с недовольством озвучив просьбу не возвращаться более, если только они сами не вызовут.
– Пф, – фыркнула я в ответ на это. Как только он зашёл обратно в здание, я с облегчением вздохнула, получив, наконец, столь желаемую мной свободу.
Я была не вполне уверена, что именно мне предполагалось сейчас делать, впрочем, ответ не заставил себя долго ждать. Не успела я сделать и пары шагов, как из здания выскочили драконы, Габриэль осыпал проклятиями Мониша, в то время как тот стоял рядом с придерживающим дверь низеньким клерком.
Габриэль промчался мимо меня, Дрейк и его телохранители следовали за ним по пятам. Никто из них даже не взглянул в мою сторону.
– Эй! – крикнула я, бросаясь за ними. – Я с тобой ещё не закончила!
Мужчины остановились около блестящего чёрного лимузина 30-х годов. Я не стала дожидаться, когда меня пригласят; протиснулась мимо Габриэля и залезла на заднее сиденье, мысленно молясь, чтобы никто не выбежал из здания, требуя моего немедленно ареста.
Только после того как машина завернула за угол и влилась в транспортный поток загруженной парижской улицы, я расслабилась и бессильно обмякла, но как оказалось ненадолго. Габриэль обхватил меня рукой и усадил к себе на колени, его губы нашли мои, чему я была более чем рада.
– Твои актёрские способности оставляют желать лучшего, – пробормотал он напротив моих губ.
Я улыбнулась и прикуси его нижнюю губу, моё сердце билось в бешеном ритме. Частично причиной этого являлся адреналин от разыгранного перед Костичем спектакля, но в большей степени всё же мужчина, с чьих коленей меня аккуратно ссадили.
Я недовольно засопела, когда Габриэль прервал наш поцелуй.
– Я ценю твой энтузиазм, пташка, но сейчас не совсем подходящее время, – проговорил он, кивнув на Дрейка, который сидел напротив нас.
Я сжала его руку.
– Тебе что, нельзя целовать собственную супругу перед другим виверном?
– Так не положено, – пояснил Дрейк, и хотя лицо его выражало абсолютное равнодушие, я готова была поклясться, что он едва сдерживает улыбку.
– Не положено?
– Этикет драконов предписывает, что на людях к супруге следует относиться с наивысшей почтительностью, – торжественно произнёс Габриэль. – На излишне откровенную демонстрацию чувств в обществе других драконов смотрят с осуждением.
Слава Габриэля могли бы звучать чинно, если бы в его глазах не светилось столь явное желание.
– К чёрту этикет, – выдохнула я, обхватив его голову руками и притянув к себе. Из моего горла вырвался стон, тотчас как его язык сплёлся с моим, совершая волнообразные дразнящие движения и вызывая желание незамедлительно оседлать Габриэля.
– Огня, – прошептала я, запутывая пальцы в его волосах и чувствуя, как его губы изгибаются в улыбке, когда меня объяло пламя дракона. Я купалась в нём, нежилась, вкушала его. Наслаждалась его жаром и возвращала огонь обратно Габриэлю с тем непередаваемым упоением, что грозило спалить мою душу.
– Мне жаль, что приходится вас прерывать, но обивка салона, хоть и огнестойкая, всё же имеет определённые ограничения. К тому же это любимая машина Эшлинг и мне не хотелось бы её лишиться.
Голос Дрейка был подобно ушату холодной воды, вмиг потушившей пламя нашей страсти.
– Мне следовало бы тебя наказать за подобное нарушение этикета, – хрипло произнёс он голосом полным чувственных обещаний.
– Бесполезно, – вздохнул Дрейк. – Я уже не раз пытался переучить Эшлинг, но она просто отказывается меня слушать. Я нахожу данную особенность американских женщин крайне раздражающей. Возможно, тебе повезёт больше с Мэй.
Я фыркнула, вызывающе сверля Габриэля взглядом.
– Даже не надейся.
Он ухмыльнулся, и я сразу же растаяла.
– Американки, – глубокомысленно изрёк Дрейк, покачав головой.
– Что будет с Сиреной? – спросила я Габриэля, возвращаясь к реальности. – В твоём плане, том самом о котором она не могла мне рассказать, имеется также пункт и о её спасении?
– Она освободит себя сама примерно через, – он сверился с часами, – два часа. Этого времени будет вполне достаточно, чтобы мы успели благополучно переправить тебя в Англию. Потом Сирена докажет им, что наядой на самом деле является она, и сообщит, что ты усыпила её, чтобы сбежать.
– А они разве не поймут, что на самом деле её никто не усыплял?
– Нет, мы всё продумали, – весело сообщил он, поглаживая пальцами мою ногу. – У неё при себе имеется небольшой пузырёк со снотворным, который она, вероятно, выпила сразу, как ты вышла из камеры. Когда она очнётся, ей не составит труда продемонстрировать способности наяды, а так как у комитета против неё ничего нет, её отпустят.
– Умно, – выдохнула я, одарив его восхищённым взглядом, после чего меня снова начали одолевать сомнения.
– Мы тоже так подумали, – согласился Дрейк. – А теперь, учитывая что ты свободна, может расскажешь нам, как ты вообще тут очутилась?
Я замялась на мгновение, не желая говорить им о шантаже и амулете, однако в то же время понимая, что связь с Костей определённо что-то да значит. В итоге, не вдаваясь в подробности, я поведала им о шантажисте Сирены, и о том, как он послал меня стащить амулет.
– У Кости? – Выражение лица Дрейка стало задумчивым.
– Что это за амулет, он тебе сказал? – поинтересовался Габриэль.
– Нет. Он ничего не сказал: ни что это за амулет, ни зачем он ему. Даже как он попал к Косте. – При мысли об амулете сам собой напрашивался вопрос: – Что будет с изъятыми у меня при аресте вещами?
Он несколько мгновений размышлял над вопросом.
– Скорее всего, они так и останутся лежать в хранилище. Просьба вернуть их сейчас прозвучала бы несколько неуместно в подобной ситуации.
– Да, но… – Я закусила губу.
– Там было что-то ценное? – вопросил Дрейк и пару раз втянул носом воздух. Его глаза вмиг загорелись.
– Не то чтобы очень, но если я не верну свои паспорта, неприятности мне гарантированы, – протянула я. – Я пользуюсь ими, когда хочу сохранить инкогнито.
– Мы сделаем тебе новые, – пообещал Габриэль.
Дрейк снова принюхался, затем неожиданно резко подался вперёд, его лицо уткнулось в мою грудь. Я завопила и отпрянула в сторону. Габриэль что-то рявкнул.
– Ничего личного, – объяснил Дрейк, когда Габриэль толкнул его обратно на сиденье. – Твоя супруга носила с собой золотую вещь. Недавно.
Оба дракона испытующе на меня посмотрели.
– Золотую? – переспросил Габриэль, зрачки его глаз вертикально сузились. – У тебя есть золото?
– Нет у меня золота, – сказала я, удивлённая их бурной реакцией. – Я прикасалась к вещам Кости, когда рылась в его сундуке. Некоторые из них были золотыми.
– Какой пробы? – с алчным блеском в глазах допытывался Дрейк.
– Амулет золотой? – одновременно с ним спросил Габриэль.
– Вроде бы. Я в этом не очень разбираюсь, так что точно утверждать не могу. Похоже, у Кости там много чего хранится, и я почти уверенна, что филактерия спрятана в одном из сундуков. Всего их было три: два из них зачарованы и запечатаны – обыскать их не хватило времени. Амулет же я нашла на дне незапертого сундука.
– Незапертого, – пренебрежительно произнёс Дрейк. – Он не стал бы хранить что-либо ценное в незапертом сундуке. Должно быть амулет не более чем обыкновенная безделушка.
– Но он из золота, – не согласился Габриэль. – Что ещё ты там нашла?
Я не смогла сдержать улыбки.
– Я конечно знала, что драконы питают слабость к золоту, но оказывается вы им чуть ли не одержимы.
– Мы не одержимы… Ну, может слегка… Для нас золото это нечто невероятно… – Он притянул мою руку к губам, рисуя языком огненные узоры на кончиках моих пальцев.
– Дорогое? – предположила я, удивляясь тому, как мужчины, которые уже и так обладают огромным богатством, могут пускать слюни из-за парочки кусочков золота. – Драгоценное?
– Желанное, – высказался Дрейк, его лицо прямо-таки излучало жадность.
– Возбуждающее, – поправил его Габриэль, причиной наличия в его голосе чувственных бархатных ноток не в последнюю очередь послужило то, что в это время он облизывал кончики мои пальцев. Я задрожала, когда он несколько раз обвёл языком вершинку одного из них.
– Да, возбуждающее. Очень-очень возбуждающее. – Дрейк на секунду нахмурился и вытащил свой мобильный. – Мне надо позвонить Эшлинг.
Я повернулась к Габриэлю, давая Дрейку хоть какое-то подобие личного пространства для разговора по телефону.
– А что насчёт тебя? – спросила я; Габриэль прикусил подушечку моего большого пальца, породив тем самым новую волну дрожи. – На тебя золото тоже оказывает эротическое воздействие?
Он обжёг меня взглядом своих серебристых глаз.
– Ещё какое. Я так и предвкушаю, как увижу на тебе кое-какие из моих золотых украшений… и ничего более.
