Текст книги "Жена в нагрузку"

Автор книги: Кейт Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Нет. Единственное, о чем это говорит, – как я глупа и наивна.

– Я… – начал Рамон, но она тут же прервала его.

– Ни слова! Ни единого слова! Я наслушалась столько всего, что мне хватит сполна до конца моей жизни. Мне кажется, я получила урок после того, как меня использовали еще в первый раз, но, очевидно, я настолько глупа, что мне нужно разбивать нос всякий раз, когда кто-то подходит ко мне слишком близко. Вы помогли мне, сеньор Дарио, и я благодарю вас за науку. В этот раз я хорошо запомнила горький урок. И не думаю, что когда-нибудь забуду его.

И до того, как Рамон сумел ей ответить, она развернулась, схватила сумку и исчезла, хлопнув дверью.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что с тобой, Рамон? Ты витаешь в облаках.

– Может быть, он влюбился? Мы угадали, Рамон, это действительно так? Неужели нашего закоренелого холостяка Дарио, наконец-то, поймали на крючок? Надо же, какие чудеса случаются на свете! Кто же сумел пробить в твоем сердце брешь? Мы ее знаем?

– Не дразни его, Мерседес, – сказала Кэсси и заработала за это быструю благодарную улыбку от своего деверя. – Просто Рамону, видимо, есть о чем подумать.

– Он слишком много в последнее время грезит о ком-то, – засмеялась сестра Рамона. – Верно? Это должна быть какая-то особенная женщина, если она оказалась способна смутить моего брата.

Особенная женщина. Рамон знал лишь одну, которая подходит под это определение. И эта особенная женщина не выходила у него из головы всю неделю, с тех пор как она ушла из его квартиры.

Рамон пытался остановить ее. Он пошел за ней почти сразу, но тех нескольких секунд, что он колебался, оказалось достаточно. Она, должно быть, села в лифт, как только вышла из квартиры, и сразу поймала такси. Она исчезла так, как будто ее никогда и не было.

– Ты все еще бьешься над этой сделкой с Медрано?

Это уже произнес его отец. Хуан Алколар откинулся в кресле с бокалом лучшего красного вина из виноградников своего сына. Казалось, он расслабился, но его глаза смотрели на Рамона внимательно и оценивающе.

– Некоторым образом – да, – с неохотой согласился Рамон.

– Я сказал тебе, забудь об этом, – сказал ему отец. – Медрано – недалекий старый козел. Он слишком гордится своим каталонским происхождением.

– И это говорит человек, у которого в жилах наряду с андалузской кровью течет и каталонская, – произнес Хоакин, входя в комнату и целуя Кэсси в голову. – Вы с Медрано стоите друг друга. Ты не можешь игнорировать прадедушку, независимо от того, хочешь ты этого или нет.

Еще несколько недель назад этот разговор был бы маловероятен. Но с тех пор как Хоакин и Кэсси объявили, что они собираются пожениться, и что у Хуана должен родиться второй внук, отношения между отцом и его старшим сыном заметно потеплели.

У Хоакина и его невесты еще недавно все было тоже непросто. Месяц назад они даже находились на грани разрыва.

Но теперь все худшее осталось позади. Хоакин уже не утверждал, что не создан для длительных отношений, и все пришло в норму.

– А ты и сам-то не лучше, – сказал он своему старшему сводному брату. – Когда речь заходит об упрямстве и гордости, мне кажется, что все мужчины семьи Алколар – одного поля ягоды.

– Чашки и кружки, – промурлыкала Кэсси, разглядывая свадебные приглашения, которые она заполняла.

– Что?

Рамон непонимающе нахмурил брови, не понимая.

– В Англии мы говорим: чашка подзывает кружку, что значит, мол, оба одинаково виноваты. Как ты и Хоакин.

– Ты такой же Алколар, как и Хоакин, – вставила Мерседес. – Когда дело касается упрямства и гордости, вы друг друга стоите.

– Я… – начал было Рамон, но замолчал, вспомнив, сколько раз он поднимал трубку, чтобы позвонить в замок Медрано, а потом клал ее обратно.

Однажды он даже поехал к Эстрелле домой, но повернул машину обратно через пару миль.

– Чашки и кружки, – повторила Кэсси, уходя.

Эта фраза крутилась у него в голове всю дорогу домой. Она крутилась у него в голове, когда он засыпал и даже когда проснулся утром.

В последнее время Рамон видел много снов. И все они были только про одного человека.

Про Эстреллу Медрано.

Горячие эротические образы преследовали его и в последнюю ночь, заставляя беспокойно вертеться в постели, пока он не проснулся, мокрый от испарины и запутавшийся в простынях. И даже когда он проснулся, его долго еще мучили воспоминания.

Стоило Рамону закрыть глаза, как ему сразу же мерещилось лицо Эстреллы. И даже когда он уселся за рабочий стол, ему вдруг показалось, что в комнате царит запах ее духов. А когда раздался звонок, то Рамон отчетливо услышал в трубке преследующий его голос.

Но это звонила Мерседес, которая хотела рассказать ему о предполагаемой поездке в Англию. И впервые он не мог уделить своей младшей сестре должного внимания, чем очень расстроил ее.

Что, черт побери, с ним происходит? Впрочем, глупее вопроса придумать сложно. Рамон прекрасно знал на него ответ. Два слова, которые крутилось у него в голове, сводя его с ума.

Эстрелла Медрано.

Разговор, который они вели тем вечером в его квартире, снова и снова звучал в его голове. «– Вы хотите, чтобы я женился на вас?

– Да, хочу».

И потом:

«– А почему я? Я уже спрашивал об этом и буду снова задавать этот вопрос, пока не получу ответа. Почему я?

– Потому что вы не собирались делать мне предложение, когда мой отец заставлял вас. Вы не пошли на сделку, хотя и мечтали получить телевизионную компанию».

Воспоминание о том, что последовало за этим, заставило его сердце болезненно сжаться.

Он, по сути дела, прогнал Эстреллу. Постарался забыть ее. Но кого он пытается обмануть?

Ему не удастся выкинуть Эстреллу из памяти. Он по-прежнему хотел ее. Так сильно, что это причиняло ему боль.

Еще один обрывок разговора того вечера, который он провел с Эстреллой, всплыл в его памяти. Ему казалось, что сделка с ее отцом имеет для него огромное значение. Он так хотел заключить ее, планировал, вел переговоры, отказывался от других целей, чтобы достичь этой.

И только сейчас Рамон понял, что все это ушло на второй план. На очень далекий второй план.

Конечно, он не отказался бы от заключения сделки. И все так же хотел получить телевизионную компанию.

Но гораздо больше он хотел Эстреллу Медрано.

Черт возьми!

Рамон в ярости бросил ручку и встал, сдернув пиджак со спинки стула. Если так пойдет и дальше, он сойдет с ума.

Он просто обязан увидеть ее, сказал Рамон себе. Просто увидеть, поговорить с ней и…

Дальше этого его размышления не пошли.

Он не знал, что будет дальше. И этот вопрос не прояснился для него, даже когда Рамон оказался в машине.

Ведь не думал же он о том, чтобы жениться на Эстрелле Медрано!

У Эстреллы немилосердно болела голова. Она почти не спала всю неделю, и силы ее иссякли. Когда отец заявил, что они ждут гостя на ужин, ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, о чем он говорит.

Но потом Эстрелла увидела его взгляд, жесткую складку губ и все поняла.

Это был не просто какой-то посетитель, не какой-то друг отца. Он нашел еще одного претендента.

– Папа, пожалуйста, не делай этого!

После унижения, испытанного с Рамоном Дарио, она не могла снова подвергать себя подобным испытаниям. Но как убедить в этом отца?

Все ее аргументы и просьбы не тронули Альфредо. Он уже все для себя решил.

– Если бы ты не смешала имя Медрано с грязью своими шашнями с женатым мужчиной, разрушив жизнь прекрасной женщине, я уж не говорю о двух бедных детях, тогда ты не находилась бы сейчас в этой ситуации. Я предупреждаю тебя, доченька, мое терпение подходит к концу.

Он свирепо уставился на нее и так яростно взмахнул рукой, что Эстрелла в страхе отпрянула.

– Приводи в порядок свою личную жизнь и быстро, а не то окажешься на улице, где тебе и место.

– Папа!

– Никаких обсуждений, – прервал ее Альфредо. – Или ты заключаешь приличный брак, или я вышвырну тебя отсюда. Ты ничего не сможешь взять с собой. Утонешь ты или выплывешь, мне до этого не будет никакого дела.

А ведь он так и сделает, с горечью подумала Эстрелла. В течение последних недель характер Альфредо становился все более несносным, а его настроение все более мрачным и угрожающим. Она гадала, на что он еще способен. Теперь он раскрыл перед ней свои карты. Если она ослушается его, он выгонит ее на улицу.

Предложение Рамона о работе, про которое она вспомнила, перестало казаться ей таким уж непривлекательным. Но не возвращаться же к нему с просьбой взять ее к себе!

Вспоминая, что она ему ответила тогда, она сомневалась, что он станет ее выслушивать. Скорее всего, просто захлопнет дверь перед ее носом. Почему его должно заботить, что с ней будет дальше?

Решив, что в ее положении самое важное сохранять благоразумие, Эстрелла решила выполнить приказ отца. Она быстро приготовилась к ужину, надев синее шелковое платье, как ей велел Альфредо, поправила макияж и даже подняла волосы вверх.

В этот раз все оказалось еще хуже, чем она ожидала. Эстебан Рамирес, претендент, выбранный Альфредо, годился ей в отцы. Он был тучен, и от него неприятно пахло. Но все это не мешало ему осматривать Эстреллу с головы до ног и пользоваться любой возможностью, чтобы прикоснуться к ней своими потными, липкими руками.

– Ты очень хорошенькая молодая девушка, – сказал Эстебан, чуть ли не истекая слюнями, когда вел ее на ужин. – Прелестная. Я уверен, что мы сумеем поладить.

Ужин стал для Эстреллы суровым испытанием. Она ничего не могла есть, от одного лишь запаха цыпленка, ком вставал у нее в горле. Она быстро клала вилку с куском еды и тянулась за бокалом вина.

Но и тут ей не повезло. По странной случайности, ее отец выбрал то же густое красное вино, которое она пила вместе с Рамоном в его квартире. И любой, даже самый маленький глоток ввергал ее в такой вихрь мучительных воспоминаний, что она начинала задыхаться.

– Что случилось? – жестко спросил ее отец, обратив внимание на выражение ее лица.

– Нет, ничего, – ответила Эстрелла. – Все в порядке.

Вкус вина оживил все жгучие, эротические мечты, перед ней то и дело всплывали образы стройного тела Рамона, темный шелк его волос. Она словно наяву чувствовала жар его ласк, поцелуев, вкус его губ.

Она слышала его низкий, осипший голос.

«– Ты хочешь, чтобы я женился на тебе? Почему я?»

И свои глупые, необдуманные слова.

– Что ты сказал? Кто?

Голос ее отца. Эстрелла так витала в облаках, что не заметила, как один из слуг по имени Рафаэл подошел к Альфредо и что-то прошептал ему на ухо.

Ї Кто?

Альфредо бросил на Эстреллу короткий, оценивающий взгляд.

– Дарио?

В первую секунду Эстрелла решила, что ослышалась. Но тут отец повернулся в ее сторону.

– Похоже, что Рамон Дарио пришел к тебе. Ты не знаешь, почему?

Она открыла рот, но не смогла ничего произнести.

Это невозможно! Рамон не мог придти сюда. Просто не мог. Ей показалось, что она наколдовала его, заставив появиться только силой своих воспоминаний. Она встряхнула головой, когда Альфредо пронзительно посмотрел на нее.

– Думаю, нам следует узнать, чего он хочет. Скажи сеньору Дарио, чтобы он проходил.

И даже тогда Эстрелла не была уверена, что это правда. В любой момент, сказала она себе, Рафаэл может вернуться и сказать, что это ошибка. Или она неправильно расслышала имя, и он приведет кого-то другого.

Но Рафаэл вернулся, и позади него стоял высокий смуглый мужчина, с образом которого она просыпалась и засыпала с того самого дня, когда он впервые появился в ее жизни.

Даже если он и удивился, увидев их за ужином вместе с Рамиресом, Рамон не подал вида. Его серебристые глаза смотрели туда, на дальний конец стола, где сидела она. В его взгляде были одновременно и одобрение, и вызов. Рамон пристально оглядел стол, остановив свой взгляд на Альфредо.

– Сеньор Медрано.

Вежливая улыбка Рамона выглядела любезной и безупречной.

– Эстрелла…

Рамон старался контролировать свой голос и выражение лица, хотя ему приходилось бороться с отвращением и злобой, которые охватили его, когда он оценил обстановку.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что происходит. Он понял ситуацию с одного короткого взгляда, а лицо Эстреллы тут же подтвердило его мысли.

Она была одета в простое, но элегантное темно-синее шелковое платье на бретелях, а волосы были высоко забраны в сложную, тщательно продуманную прическу. Глаза ее напоминали глубокие, темные, затуманенные озера. Но макияж не мог скрыть тени на ее высоких скулах и напряженные морщинки, собравшиеся вокруг мягких, соблазнительных губ.

Она выглядела сногсшибательно и была прекраснее, чем когда-либо. Но ей не удалось скрыть внутренней потерянности и испуга. И ему почему-то захотелось защитить ее.

Причину страдания Эстреллы было легко понять. Все дело заключалось в невысоком, толстом, похожем на жабу создании, которое сидело напротив нее за обеденным столом. Этот мужчина так и раздевал Эстреллу своими холодными свинячьими глазками.

Это был тот, кому отец пытался ее продать.

Претендент номер одиннадцать, если Рамон не ошибался.

– Чем мы можем вам помочь, сеньор Дарио?

Было очевидно, что Альфредо недоволен тем, что его прервали, хотя старался сохранять достоинство перед Эстебаном Рамиресом.

– Простите меня, сеньор Медрано, – Рамон был удивительно сдержан и безукоризненно вежлив. – Я не подозревал, что прерву ваш ужин. Эстрелла, почему вы не предупредили меня о вашем госте?

После этих слов Рамон укоризненно посмотрел на нее.

– Следовало сказать мне, что ваш отец принимает делового партнера. Тогда я пришел бы раньше или мы отложили бы нашу встречу.

Нашу встречу?

– Я…

Поймав быстрый, проницательный взгляд этих серых глаз, Эстрелла проглотила восклицание удивления. Она не имела представления, в какую игру играет Рамон, но поняла, что ей лучше помалкивать и пытаться понять, что же затеял Рамон.

– Какую встречу? – спросил Альфредо резко, переведя свой озадаченный взгляд с дочери на нового гостя. – Эстрелла!

Эстрелла не могла придумать, что ему ответить. Она не могла представить, что имел в виду Рамон. И не рискнула открыть рот. Она просто махнула бокалом в сторону гостя, как бы передавая ему право слова. Только бы ей удалось подыграть Рамону!

– Какая встреча? – Альфредо опять повернулся к Рамону. – Что здесь происходит?

– Простите меня…

Рамон так искренне извинялся, что Эстрелла потрясла головой, удивляясь, правда ли она это слышит. Это был явно не Рамон. Но, моргнув несколько раз, она по-прежнему видела перед собой того красивого, смуглого мужчину, который украл часть ее души с их самой первой встречи.

– Я попросил вашу дочь не говорить вам ничего до тех пор, пока мы не сможем сделать это вместе.

Теперь Альфредо смотрел на свою дочь в явном замешательстве. Эстрелла изо всех сил старалась выглядеть спокойной. Но в мыслях она пыталась не думать о том, о чем сейчас говорил Рамон.

Вспоминая, в какой ярости они оба были, когда она выскочила из его квартиры, Эстрелла боялась, что злоба заставит Рамона сказать что-то такое, что действительно испортит ей жизнь.

– Теперь я вижу, что она сдержала обещание. Я очень рад, потому что это дает мне возможность сделать все как надо. У меня уже есть ответ Эстреллы, но теперь я хочу получить ваш.

И помолчав немного, внезапно перешел на сухой и официальный тон.

– Сеньор Медрано, я пришел сегодня сюда, чтобы просить вашего согласия на брак с вашей дочерью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эстрелле показалось, что мир вокруг нее закружился и стал ночным кошмаром, где нет ничего реального.

О чем Рамон говорит?

Почему он это делает?

И самое главное, серьезен ли он?

Ей казалось, что она прожила несколько жизней, наполненных паникой и неуверенностью, до того, как все начало вставать на свои места. Эстебан Рамирес выскочил из комнаты в жутком гневе. А отец Эстреллы раздраженно задал несколько острых вопросов Рамону, на что тот отвечал холодно и спокойно.

Эстрелла чувствовала головокружение и легкую тошноту, ей было трудно сосредоточиться. Слова, которые произнес Рамон, снова и снова крутились в ее голове.

«Я пришел сегодня сюда, чтобы просить вашего согласия на брак с вашей дочерью».

Он сказал это так, словно Эстрелла все уже знала. А ведь она не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Последний раз, когда она видела Рамона, он дал ей понять, что больше не хочет видеть ее.

– Хорошо, тогда я оставлю вас наедине.

Голос ее отца, казалось, доносился откуда-то издалека. Эстрелла услышала звук закрывающейся двери, и все стихло.

Она осталась наедине с безмолвным, настороженным Рамоном Дарио.

Поморгав, чтобы лучше видеть, Эстрелла посмотрела на их гостя. Он ждал, пока она заговорит, но ей ничего не приходило в голову.

– Ну что, Эстрелла, любимая? Каково это, быть обрученной?

– С кем?

Только и смогла она прохрипеть.

– Со мной, конечно.

В его голосе слышался смех, но звук был холодный, неприятный. Такой, который действует на нервы.

– А с кем ты думала?

Она не могла быть обручена с ним, это не могло случиться вот так, просто. Или могло?

– Но почему?

– Почему? – как эхо повторил Рамон. Его тон, такой легкий и безмятежный, таил в себе опасность. – Ядумал, мы все прояснили. Ты получаешь свободу, который добивалась, а я получаю то, что хочу.

Эстреллу словно получила пощечину.

Он женится на ней только для того, чтобы получить телевизионную компанию.

Ей не должно быть больно – она ведь понимала, что это правда. Но почему-то, когда Рамон сказал это холодным тоном, его слова обескуражили ее. Сознание, что она совсем ничего для него не значит, что она – лишь средство достижения цели, ранило душу.

Но что это? Неужели она хочет большего? Действительно ли она надеялась на что-то еще? Что ей удастся превратить их брак в настоящий, основанный на?..

На любви?

Нет! Эстрелла старалась отогнать от себя подобную мысль. Она искренне думала, что любит Карлоса, а он клялся, что любит ее. Но вскоре она поняла, что в их взаимоотношениях не было никакой любви. Он просто хотел ее и был готов лгать, обманывать и даже идти на преступление, лишь бы получить ее. Рамон не лгал. Наоборот, он был настолько правдив, что у нее не оставалось никаких сомнений относительно его чувств.

Винить ей некого! Она сама предложила себя этому мужчине в качестве цены за телевизионную компанию. И у нее нет права жаловаться, если он, в конце концов, принял это предложение на ее условиях. Большего он от нее и не хотел.

– Что случилось, Эстрелла? – поддел ее Рамон. – Раздумываешь над сделкой, которую ты предложила? Думаешь, что продала себя слишком дешево? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я встал на колено и попросил тебя выйти за меня замуж?

– Нет!

Слово само слетело с ее губ. Мысль о том, что этот гордый мужчина преклонит перед ней колено, ее покоробила. Зачем еще одна ложь?

– Нет? Ты действительно считаешь, что не стоит?

– Мой отец, видимо, предполагал такое развитие событий, оставив нас наедине. Ты для него стараешься?

Волнение сделало голос Эстреллы еще более холодным, чем она ожидала.

– Твой отец и так получил больше, чем заслуживает, – недовольно проворчал Рамон. – С этой минуты мы вдвоем решаем нашу судьбу и никто больше.

– Это меня устраивает. Но предупреждаю, мой отец будет ждать кольца у меня на пальце.

Огромный обеденный стол разделял их, может, поэтому, несмотря на их соглашение, она чувствовала себя потерянной и одинокой. И не знала, как сократить это расстояние между ними. В принципе, не было ничего проще! Ей надо было лишь встать и сделать несколько шагов в его сторону. Но где найти в себе силы для этого?

– Конечно. Мы выберем какой-нибудь день, если собираемся пройти через это.

– А мы собираемся?

Он бросил на нее взгляд, в котором была странная смесь цинизма и скрытой усмешки.

– Думаешь, что твой отец позволит мне повернуть назад?

Трудно представить себе более нелепый разговор после обручения, невесело размышлял Рамон.

Эстрелла все еще сидела за столом, а он, хотя и находился с ней в одной комнате, словно был отделен от нее стеклянной стеной. Так, по крайней мере, ему казалось. Ведь они собрались заключить настоящий брак, значит, невеста должна была броситься в его объятия, а их разговор должен прерываться страстными поцелуями.

Господи, ему так хотелось ее обнять!

– Итак, что заставило тебя изменить свое решение?

Как он мог на это ответить?

Рамон понял, что поступит именно таким образом, когда очутился в машине по пути сюда. Но еще и тогда он говорил себе, что надо вначале посмотреть, как обстоят дела, а уже потом действовать по обстоятельствам. Всегда ведь не поздно остановиться и повернуть обратно.

Рамон принял окончательное решение только тогда, когда вошел в комнату и увидел Эстреллу. В этот момент он понял, что должен получить эту женщину, чего бы ему это ни стоило.

– По дороге сюда…

Он поймал себя на том, что чуть не проговорился.

– Войдя в эту комнату и увидев эту развалину в твоей компании за ужином. Это был претендент номер одиннадцать?

– Да, – она посмотрела на кресло, в котором сидел Эстебан Рамирес, и ее передернуло от отвращения.

– Тогда, думаю, я пришел вовремя. Твой отец, похоже, был готов продать тебя ему.

Ее улыбка была грустной.

– Он мог мне дать уважаемую фамилию.

Рамон пробормотал что-то быстро и грубо.

– Разве между нами такая большая разница? Ты же продался за телевизионную компанию.

– Черт, нет! Телевизионная компания, безусловно, важный аргумент, но не решающий. Между нами действительно много общего.

– Неужели?

Когда она посмотрела на него своими огромными глазами, жар разлился по его телу. Как будто существовали две совершенно разные Эстреллы: одна – беззащитная и хрупкая и другая, жесткая, язвительная, да еще к тому же с дурной репутацией. Второй тип женщин он презирал.

Которая же из двух была настоящей Эстреллой? Трудно понять.

Но в обеих этих женщинах существовала третья Эстрелла. Страстная, невероятно сексуальная, потрясающая Эстрелла Медрано, которую он открыл для себя той удивительной ночью неделю назад.

Рамон был готов на все, чтобы вновь обладать этой женщиной. Вот почему он был здесь, а без этой чертовой телевизионной компании он, в конце концов, мог бы и обойтись.

– Например?

Рамон снова засмеялся, на этот раз с неподдельной теплотой.

– Тебе и правда надо меня об этом спрашивать?

Он протянул свою руку, поманив Эстреллу пальцем.

– Иди ко мне. Янапомню тебе, сколько между нами общего.

Сначала Эстрелла хотела последовать его словам, но потом передумала и замерла в кресле. Она смотрела прямо ему в лицо, румянец сошел с ее лица.

– Эстрелла! – прошептал Рамон охрипшим голосом. – Иди ко мне.

Она все еще тянула.

Нахмурясь от удивления, он опустил руку и сделал несколько быстрых шагов в ее сторону. Глубокие, темные глаза Эстреллы, наблюдая за ним, казалось, становились все шире и темнее с каждой секундой.

Когда он остановился рядом с креслом, он услышал слабый сдавленный вдох Эстреллы. Он обнял ее несильно, но крепко и надежно.

– Ты не боишься меня?

Ему не удалось скрыть волнение в голосе.

– Нет, ты не та Эстрелла, что пришла ко мне и сделала мне предложение. Та прекрасная Эстрелла ничего не боялась в тот вечер.

Он почувствовал, как она начинает дрожать.

– Это была только одна ночь, – сказала она хриплым голосом. – Брак для…

Эстрелла внезапно замолчала, будто внезапно испугалась произнести следующее слово.

– Брак – это сложно.

– Не так уж и сложно.

Рамон медленно поднял Эстреллу с кресла. Зашелестел голубой шелк ее платья.

– Одна ночь ничего не решает.

– А ты помнишь, какая это была ночь? – голос Рамона сделался низким и хриплым. Ї Представь себе целую жизнь, полную таких ночей, и каждая следующая лучше, чем предыдущая.

Он увидел, как Эстрелла сглотнула и облизнула сухие губы.

– Брак – это больше, чем просто ночи.

– Но это не будут просто ночи. Это будут восхитительные, захватывающие ночи. Ночи, которые ты никогда не забудешь, которых ты будешь ждать весь день, будешь видеть их во сне.

– И этого достаточно?

– Этого достаточно для меня. Хочешь доказательств? Я могу тебе доказать это хоть прямо сейчас.

Наклонившись, он нежно и мягко поцеловал Эстреллу. Из груди молодой женщины вырвался слабый вздох.

– И это… – попыталась сопротивляться она.

Рамон еще раз нежно и долго поцеловал ее.

Какой опьяняющий вкус, какая атласная кожа под его щекой!

– Неужели этого недостаточно? – прошептал он ей на ухо.

– О да, – выдохнула она. – Да. Ты прав.

Веки Эстреллы сделались тяжелыми, казалось, она просыпалась после глубокого сна, но когда они поднялись и Рамон посмотрел в ее застывшие карие глаза, он понял, что она принадлежит ему.

Она так же растерялась от нахлынувшего желания, как и он.

– Ты моя! – Это был его чувственный голос триумфа. – Моя и только моя.

Воспоминания об этом мерзком Эстебане Рамиресе, смотрящем прикрытыми глазами на ее прелестное личико, с горечью проскользнули в голове Рамона и заставили его стиснуть зубы от дикой злобы.

– Как я мог отдать тебя другому мужчине?..

Новая нотка в его голосе. Опасная нотка обладания.

«Как я мог позволить другому мужчине обладать тобой?..»

– Нет никакого другого…

– Никого? – смех Рамона стал грубым и горьким. – А как же претендент номер одиннадцать? Как же он и его уважаемая фамилия?

– Пожалуйста! – Эстрелла испуганно задрожала при одной только мысли об Эстебане. Ї Это бесчеловечно – думать, что он годится мне в мужья.

– Но твой отец именно этого и добивался.

В чем дело? – спрашивала себя Эстрелла. Зачем Рамон пришел к ним в дом? Неужели, чтобы просто обладать ею как какой-нибудь рабыней, которую он может купить, если цена окажется подходящей? Приобрести, так сказать, некий понравившийся ему предмет, пока другой мужчина не перекупил его? Появился другой покупатель, и он испугался, что его опередят?

– Но я бы сказала «нет», и ты это знаешь. Ты должен это знать, – ты для меня единственный…

– Да, я знаю. И ты для меня самая желанная.

На одну ужасную секунду она подумала, что Рамон скажет другое. Но, к ее удивлению, его жесткое, настороженное лицо внезапно озарилось ошеломляющей улыбкой.

–  Яхочу тебя, моя звезда. Хочу так сильно, что не могу ничего делать. Не могу работать, не могу спать. Ты забрала всю мою жизнь без остатка. А поскольку брак – единственный способ полностью владеть тобою, мы поженимся.

Действительно ли она готова сделать это, спрашивала себя Эстрелла. Выйти замуж за человека, который не любил ее, а просто хотел физически.

– Хорошо, мы поженимся, – как эхо повторила она тихим, но уверенным голосом.

– Скоро, – продолжил Рамон, и Эстрелла могла только кивнуть в знак согласия.

Ее стройное тело прижалось к нему, ее губы прильнули к его губам, смакуя и соблазняя.

Но тут одна неприятная мысль пришла ей в голову, и она невольно вздрогнула.

– Этот брак… – начала она нерешительно, страшась услышать правдивый ответ. – Как долго он продлится?

Рамон ответил не сразу, и Эстрелла уже успела пожалеть, что задала этот неуместный вопрос. Зачем, в самом деле, думать о будущем, когда есть такое замечательное настоящее, лучше которого не может быть ничего на свете.

– Пока мы не получим всего, чего хотим, Ї произнес, в конце концов, Рамон, посмотрев на нее своими стальными глазами.

– А чего мы хотим?

– Ты хочешь перестать быть товаром, который оценивают, как призовую кобылу на конном заводе. Твой отец хочет внука, который унаследует титул и владения Медрано. А я…

Рамон замолчал. Губы Эстреллы приоткрылись от испуга и неизвестности.

– А я хочу вот этого… – пробормотал он и быстро прильнул к ее губам, и в этом поцелуе не было мягкости, а только страсть и голод.

Эстрелла послушно ответила ему. Ее тело больше не подчинялось разуму, оно находилось полностью во власти Рамона. Но, к счастью, то, чего хотел он, хотела и она.

Прошло много, много времени, прежде чем они смогли, наконец, оторваться друг от друга. Сердце Эстреллы стучало так сильно, что у нее закружилась голова.

– Так долго, пока это длится, дорогая, – проговорил Рамон осипшим голосом.

Он поцеловал ее снова, на этот раз более нежно.

– Пока это длится, мы останемся вместе.