Текст книги "Расплата (ЛП)"

Автор книги: Кейт Тирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

«Посиди», – сказала она. «Тебе нужно свыкнуться с увиденным».

Я сидела. Информация укладывалась в мозгу. Мне показалось, что меня вот-вот вырвет.

"Ты," – сказал она, – "ты владеешь телекинезом?"

Я кивнула и успокоилась.

"И сиккер пытается узнать является ли это наследственным?"

Я кивнула снова. "Он думает, что это может передаваться женщинам– первенцам. Как моя мать, я … и Вы." Я посмотрела на Эвелин. "Подумайте об этом," сказала я мягко. "Когда у Вас было большинство проблем с Уной? Тогда, когда происходило что-то плохое? Когда Вы были расстроены или смущены? Именно так это происходит со мной."

Нет ответа. Она уставилась на крошечных птиц, которые прилетели, чтобы поесть в кормушке за её окном.

«То, что ты увидела в книге…,» сказала Эвелин, – «я поняла, о чем это говорит. Предполагается, что Уна совершила заклинание – возможно, какой-то ритуал. Результатом стало появление телекинеза в нашей семье, начиная с Мэйрин».

«Что еще говорилось в книге?» – хрипло спросила я.

"Нет никакого лечения, по крайней мере этого не знает автор. Приступы телекинеза вызваны подавляемыми эмоциями, таким образом, единственное решение состоит в том, чтобы закпорить их. Чем больше они находятся под давлением, тем больше случается взрывов."

"Как насчет пропавших страниц?"

Она признается, что вырвала все страницы, касающиеся описания телекинеза. Позднее она сожалела об этом. Она провела много лет, исследуя проблему, но только с небольшим успехом."

"Но почему она уничтожила их?", – спросила я, встряхнув головой. "Я не понимаю этого".

Все сильные ведьмы гордятся умением контролировать ситуацию." Эвелин вздохнула. "Рованванды особенно. Мы полагаемся на власть, которую наше знание дает нам и на контроль, которым мы владеем. Когда контроль ведьмы под вопросом, то и её власть может быть под вопросом. Большинство из нас сделает что-угодно, лишь бы избежать этой судьбы, даже солжёт, когда больна или слаба. Женщина, которая написала эти слова, была достаточно умна, чтобы знать, что, если ее собственный страх и гордость могли заставить ее вырвать страницы из книги, в которой описано семейное несчастье, то был большой шанс, что один из ее потомков мог бы сделать то же самое. Таким образом, она скрыла свою запись и написала книгу так, чтобы её могли обнаружить только правильные люди-люди, готовые признать правду, признать, что они не имеют контроля, хотя думали, что имеют."

Она прислонилась спиной к холодильнику, её ноги подкосились, она была больше похожа на ошеломленного ребёнка, чем на ту женщину, которую я знала. "Вот посему я не могла видеть эту книгу в течение многих лет," – добавила она. – "В первый раз, когда я нашла её, я была открыта для новых идей. Когда мой ум закрылся, книга стала невидимой для меня. Все эти годы…" Она покачала головой, озарение осветило её глаза. – "Я, возможно, могла бы что-то сделать с этими проблемами. О Богиня, Сохара…"

Внезапно самообладание полностью оставило ее, и она, разразилась рыданиями. "Сара, твоя мать," простонала она и вдруг стала выглядеть на свой возраст, "у нее он тоже был. Она отказалась от себя, потому что была напугана своими силами, владением телекинезом." Эвелин закрыла глаза и зарыдала опять. "О, Богиня, я, возможно, могла спасти ее …"

Я покачала головой, протягиваясь к ней, чтобы взять её за руку. "Вы не знали," – сказала я.

"Я должна была," прошептала она. "Там было все для меня, чтобы сообразить. Если бы я была честна с нею, если бы я рассказала ей о том, что происходило со мной, вместо того, чтобы только оттолкнуть ее …"

Вы не могли знать что она планировала," сказал я, сжимая ее руку. "Она была напугана, и она не говорила Вам, как глубоко зашли ее страхи."

Эвелина устало вздохнула. "Я могла видеть, насколько напуганной она была, я думала, что смогу позаботиться об Уне самостоятельно." Она посмотрела мне прямо в глаза и закончила, вытирая глаза тыльной стороной руки… "Я оттолкнула свою дочь, и я потеряла ее."

Она смотрела на меня, медленно возвращая себе самообладание. Я было открыла рот, чтобы сказать что-то, но ничего не вышло. Я внезапно поняла глубоко внутри, что могу передать телекинез своей дочери. Глядя на заплаканное лицо Эвелин, я поклялась себе, что всегда буду честна со своими детьми и открыта.

…"

Я должна буду рассказать им правду," сказала она, снова садясь прямо. "Нет никакой Уны."

"Нет", сказала я. "Вы были правы. Она действительно была, и повлияла на последующий период, и это затрагивает нас."

"Я полагаю," ответила она. "Все эти годы я думала, что это было что-то полностью не от меня, что-то, чем я могу в конечном счете управлять. Но это проникало через меня. Это всегда была я."

Я могла сказать, что это было больше, чем она могла перенести.

"Сиккер," спросила она, "он работает со специалистом по хаосу в Лондоне, чтобы найти средство?"

" Со специалистом по хаосу?"

"Так называют специалистов по неконтролируемой магии" криво улыбнулась она

" Да" холодно ответила я, недовольная термином-специалистом по хаосу – это звучало ужасно. Хантер был более деликатным-" Он ищет"

"Ну, тогда хорошо," сказала она. "Я полагаю, что мы должны увидеть, что он придумает." Она тяжело подняла себя с пола.

"Я не собираюсь никому рассказывть об этом," сказала я, наблюдая за нею. "Я только собираюсь сказать некоторым людям в моем ковене и этому человеку Ардану. Это может быть только между нами. Мы скажем им, что нашли, что-то что даст частично контроль над Уной."

Глаза Эвелин выглядели бледными и красными в рамке солнечного света из окна. Она повернулась ко мне. Впервые я чувствовала, что-то от нее по отношению ко мне, что-то теплое.

"Спасибо", – просто сказала она

"Я должна идти," – сказала я, собирая мои вещи. "Я имею в виду… Я должна отдохнуть перед кругом"

Эвелин кивнула и положила свою руку мне на плечо, провожая меня к передней двери. "Хорошо отдохни, Алиса. И спасибо тебе." Она посмотрела мне в глаза. "И я очень счастлива, что ты решила приехать".

"Я рада," прошептала я, и медленно пошла вниз с крыльца в сторону дома Сэма. Я не очень устала. Я просто думала, что Эвелин требовалось время. Она только что узнала серьезные вещи о моей матери и ее отъезде, и я знал, что ей потребуется долгое время, чтобы примириться с этим.

Если она когда-нибудь сможет.

17. Русалка

14 ноября 1971 года

Прошел месяц, как ушла Сохара. Мы с Хью решили больше не гадать на нее на магическом кристалле. Она исчезла.

Сомхайрл бушевал, когда мы сказали ему о нашем решении. Он кричал. Он угрожал тоже уехать, чтобы найти ее. Потом он убежал из дома, чтобы освободиться от части гнева. Скоро, я думаю, его эмоции отрегулируются, и он поймет. Сoрхa охотно отказалась от своих сил. Она отказалась от благословения Богини и повернулась спиной к ее наследию. Когда ведьма не хочет быть ведьмой, это понятно: она больше не может быть одной из нас. Сoхaра облегчила решение для всех, убрав себя.

Несмотря на то, что я знаю что я должна сделать, и несмотря на то что я знаю, что права, мое сердце разбито. Я чувствую себя голодной, как будто во мне просверлили дыру, и кажется что так будет всегда. Хью выглядит серым, и я волнуюсь за его здоровье. Это сильно отразилось на нем.

После того, как Сомхайрл уехал, мы вдруг услышали шум наверху в комнате Сохары. Мы нашли ее стеганое одеяло разорванное на клочки, ее книги разбросанными по полу, и окна её спальни сломанными. Хью и я стояли там, глядя друг на друга, неспособные осознать темноту, которая охватила наши жизни..

Ивэн

Мы встретились у Эвелин в восемь часов вечера. Кейт и папа Чарли разговоривали в прихожей, в ожидании ванной, чтобы переодеться в их облачения.

Эвелин прошелестела по коридору в направлении кухни, элегантная, в своей длинной фиолетовой мантии с широкими рукавами. Не ее шее висел красивый серебряный кулон в форме пентаграммы. Она подошла прямо ко мне, с невозмутимым лицом она поцеловала меня в лоб. Я обратила внимание, что разговор, который начали Кейт и Сэм, прервался. Не думаю, что отец Чарли что-то заметил.

"Пойдём со мной на минуту, Алиса," сказала Эвелин, увлекая меня за собой и закрывая за нами двери.

На столе стояла большая, пыльная старая коробка. Она обошла вокруг, подошла к этой коробке и открыла мягкие откидные створки наверху.

"Пришло время, чтоб они увидели свет снова," сказала она, глядя вниз на содержимое. Она растерянно посмотрела на коробку; потом махнула рукой и подвинула коробку ко мне.

"Это для тебя," сказала она.

Внутри был свёрток из фиолетовой ткани. Я должна взять это! Коробка, что-то фиолетовое! Я нетерпеливо разверула свёрток. Когда я дотронулась руками до сгибов, то получила удар искры электричества и отдёрнула руку. Эвелин кивнула мне, чтоб продолжать, таким образом, я дотронулась снова. Моя рука почувствовала что-то гладкое и плоское. Я вытащила это. Это была керамическая пластина, ручной работы семидесятых годов, очень забавная, с пентаграммой, глубоко вделанной в поверхность. Я опустила руку снова и вытащила серебряную чашу с подставкой, сделанной из чисел луны и звезд. Кусок кварца обернутый в желтый шелк. Ритуальный нож с белой ручкой для работы с травами и другие магические приборы. Многие из этих вещей лежали в маленьком котле, который я должна была вытащить обеими руками.

Это были вещи моей матери. Они согрели мне руки, когда я коснулась их.

Я посмотрела на Эвелин, неспособная говорить

"Есть кое-что еще," сказала она, кивая мне, чтобы я достала еще что-то. Внизу свёртка лежала бледно-зеленая льняная мантия, тонко вышитая рунами.

"Она вышила это вручную," сказала Эвелин, водя пальцами по вышивке. "Каждый стежок является священным."

Я приподняла это, но было очень тяжело. Что-то было завернуто внутри. Когда я развернула свёрток, то увидела вспышку металла и выдохнула удивленно.

"Это выглядит знакомым?" спросила Эвелин, наблюдая за мной блестящими глазами.

Это был атами с яркой серебряной ручкой сделанной в форме русалки – стальная серая русалка.

Я провела рукой по ручке, со слезами на глазах. Русалка – это было тем, что вызвало меня сюда, и теперь она была у меня. Атами был красив, и он принадлежал моей матери. Я представила ее с ним в руке, в светло-зеленой одежде, когда она проводила красивый ритуал магии. Перед штормом. Прежде, чем все изменилось для нее. Я оглянулась назад на Эвелин, несколько слезинок начали стекать по моему лицу. "Я не могу поверить " прошептала я.

"Богиня часто говорит с нами в наших видениях," сказала она.

Эвелин объяснила мне что надо снять всю свою одежду, даже нижнее белье, прежде чем надевать одеяние. Я подумала, что мне будет очень холодно, особенно с их приморскими бризами, дующими повсеместно, но мне было удобно в тонком белье. Всё подошло прекрасно – моя мать, и я, должно быть, были одного и того же роста. Стоя так в этой одежде с атами в оуках, босая на прохладной ночной траве, я чувствовал себя волшебно … и совершенно естественно.

Дом имел большой задний двор, который я не видела прежде. Двор был окружен со всех сторонах деревьями, таким образом, мы находились в безопасном небольшом гроте для проведения круга. Белые огни освещали всё вокруг, создавая романтическую атмосферу. Большой котел излучал сладкий аромат, пропитанный травами и лесом. Я заняла свое место в группе возле Сэма, который выглядел впечатляюще в своей темно-красной шелковой одежде. Чарли стоял напротив меня, выглядя изумительно в бледно-желтом одеянии. Он одобрительно кивнул в моем направлении.

Эвелин выступила вперед и представила четыре элемента – свеча, ладан, миска воды, и блюдо морской соли.

"Алиса", проговорила она "пожалуйста, принеси свой атами, я хочу, чтобы ты закрыла круг."

Она протянула мне миску воды и показала, что нужно опустить в нее атами. Когда я сделала это, она поместила все элементы в соответствующие им стороны и кивнула мне, что пора начинать.

Я фактически никогда не делала этого прежде, так что, была немного возбуждена. Вы, как предполагается, стараетесь, сделать круг настолько совершенно круглым насколько возможно. Используя мою правую руку, я протянула атами перед собой. Идя вдоль группы, я сконцентрировалась на чувстве силы, и представила стену энергии, которую я тяну. Автоматически я начала говорить, не зная действительно, где нашла слова. Я предположила, что может я читала это где-нибудь, но слова выходили из меня естественно, как будто я говорила собственное имя: "Я заклинаю Вас, быть защищенными пространством, вниз через землю и вверх в небо. Я очищаю Вас всех, кто нечист. В пределах нашего защитного круга, будем чтить Богиню и Бога."

Эвелин улыбнулась, и заняла свое место. Я видела много удивленных взглядов по поводу происходящего между Эвелином и мной. Круг был очень мирным – никаких прорванных труб, никаких наводнений. Когда всё закончилось, все направились к столу, который был накрыт рядом с домом. Было домашнее печенье и небольшие миски молока и пудинг, украшенный лепестками. Кто-то включил кельтскую музыку. Я провела с Сэмом большую часть времени, поболтала с Kэйт – но в действительности посматривала на двор в поисках Чарли. Он бесследно исчез в тот момент, когда круг был закончен.

Когда я на минуту осталась за столом одна, Бриджит приблизилась ко мне, доставая через меня овсяную лепешку. Я чувствовала холодную, слабую энергию исходящую от нее.

"Привет", сказала я. "Этот круг был большим. Это было красиво."

Она долго выбирала пироги. Наконец она повернулась ко мне. "Вчера вечером ты спасла Чарли. Спасибо."

Я открыла рот, чтобы ответить, но быстро поняла, что понятия не имею, что сказать. Я не знала, как реагировать на подобные вещи. Наконец я просто кивнула.

"Я не счастлива, что это произошло," сказала она, и реальная печаль, прорвалась в ее голосе, "но то что ты сделала было хорошо."

Высказав свое мнение, она ушла. Я видела, что она пошла в дом.

"Что произошло?" Я никому ничего не сказала вслух. Я отчаянно хотела найти Чарли и спросить его, но его папа подошел ко мне в ту же минуту.

"Я проверил свой график," сказал он. "У меня нет нескольких целых дней."

Я понятия не имела, о чем он. "Что, простите?" – переспросила я.

"Ты спрашивала, найдется ли у меня несколько дней, чтобы выслушать твою историю", – объяснил он. "Найдется, но не раньше июня. Возможно, вместо этого мы могли бы поговорить по телефону. Я бы очень хотел услышать о твоих приключениях. Чарли рассказал мне кое-что, и я абсолютно очарован".

"О", рассмеялась я. "Хорошо. Давайте"

"Прекрасно", сказал он, взяв блюдо с пудингом. "У Чарли есть твой номер телефона?"

"Я ему дам. Вы его видели?"

"О да," – сказал он, оглядывая двор. – "Он находится на одной из скамеек."

Далеко в глубине двора находилось скопление четырёх высоких кустарников. Посреди них стояла крошечная, каменная, белая скамейка, на которой сидел Чарли. Как обычно, мой живот совершил сальто.

"Ты нашла меня," – сказал он вроде бы довольным голосом.

"Я должна дать тебе мой номер телефона," – сказала я, присоединяясь к нему на скамейку.

"О..да?" – сказал он, выгнув бровь.

"Этого хочет твой отец."

"Моему отцу нужен твой номер?" – засмеялся он, – "что происходит?"

Я почувствовала, что начинаю краснеть. "Хм, слушай, я сожалею о вчерашнем дне," – сказала я, – "Я не имела ввиду…"

"Нет." – Покачал он быстро головой. – "Нет! Не извиняйся." – Он огляделся, а затем посмотрел на часы. – "Позволь мне объяснить, но не здесь. Я могу тебя подвезти к Сэму? Здесь вещи происходят сами собой."

Сэм не возражал против моей поездки с Чарли, так что я вернулась в дом, чтобы переодеться. Аккуратно я сложила мантию и поместила ее рядом с мамиными вещами. На прощание Эвелин тепло обняла меня и еще раз поцеловала в лоб.

"Нам предстоит много всего сделать", – тихо сказала она. "Мы должны вернуть эти вещи туда, где они будут полезны (тебе)"

"Спасибо…," – сказала я, не зная как выразить свою благодарность.

"Называй меня бабушкой," – сказала она с улыбкой. – "Это моё имя. Или гран-мама. Гран. Всё, что тебе хочется."

У меня была только одна бабушка, и она жила в Буэнос-Айресе. Я называла ее Lita Soto.

"Как насчёт Лита? – спросила я. – "Это прозвище бабушки на испанском языке."

"Мне нравится", – сказала она с довольным кивком. – "Мне это очень нравится."

18. Замок

13 февраля 1991 года

В три часа утра я сидела на кровати и кричала.

Бедная Рут, я думаю, что испугала её до полусмерти. Также я разбудила маленькую Бриджит. Они обе оказались у моей двери. Хотя я их и заверила, что мне просто приснился плохой сон, я знала, что это было больше, чем сон. Моё сердце болело, как будто оно было повреждено. Это трудно объяснить, но я чувствовала, что свеча, которая всегда горела внутри меня, погасла. Я почувствовала пустоту и неописуемую потерю.

После того, как Рут и Бриджит вернулись в свои постели, я пошла по ввсему дому, пытаясь убедить себя, что этому волнению было разумное объяснение. Я прошла через подвал, кухню, обдумывая и прося Богиню найти обычное решение. Но глубоко в сердце я понимала, что его не будет, и оно было право.

В моей рабочей комнате – в спальне Сохары, я обнаружила погром. Полки были разрушены, и всё, что на них находилось, валялось на полу. Ковёр, где когда-то стояла кровать, был измельчён. Тогда я поняла, что мои худшие опасения оказались правдой.

Моя дочь, моя утерянная Сохара, она мертва.

Ивэн

Чарли вел автомобиль по улицам Глостера, мимо рыбаков, огромного неонового Гортона и переполненных пабов вдоль береговой линии. Он ничего не говорил, он только играл со стеклоочистителями, включая и выключая их, как будто они могли помочь ему очистить свои мысли. Я не могла понять, что он чувствовал. Было похоже, что его переполняли эмоции.

"В понедельник," – сказал он наконец, – "в подвале, я рассказал Бриджид о том, что произошло."

Я вспомнила бурю эмоций, которую ощутила, проходя мимо Бриджид. Неприятную смесь паники, ярости и тоски. Меня затошнило от мысли об этом.

«Ты имеешь в виду то, что произошло в библиотеке?» – я уточнила.

«Именно», – он кивнул. «И это было действительно ужасно. Она была так расстроена. Я никогда не совершал ничего подобного».

«Я сожалею», – сказала я. «Это я виновата…»

«Нет!» – возразил он, нечаянно дернув руль, когда повернулся, чтобы взглянуть на меня. «Это не то, о чем я жалею! Прости, что я был таким тихим вчера. Я просто пытался решить кое-что».

«Решить кое-что»? – переспросила я.

«Вчера я размышлял весь день», – продолжал он. «Сегодня я сказал ей, что мне нужно время подумать».

«Ты… порвал с ней?»

Он остановился на красный свет и повернулся ко мне. «Да», – сказал он. «Полагаю, да».

Я кивнула, не зная, что сказать». Я не могла придумать: возглас «Здорово!» соответствовал бы действительности. Только сейчас стало очевидно, что мы своего рода связаны, как бы это ни было странно и непонятно.

«Это к лучшему», – сказал он. «Мы были вместе два года с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Теперь ей шестнадцать, а мне семнадцать. Я забочусь о ней, но мы оба выросли и изменились. Не думаю, что мы лучшая партия друг для друга».

Загорелся зеленый, и Чарли выехал на перекресток.

"Я уезжаю в колледж этой осенью. Я собираюсь покинуть Глостер". В его тоне слышалась боль, словно он пытался убедить меня и себя, что поступает правильно. Он помолчал минуту, очевидно, не зная, что еще сказать.

"Мы с Эвелин поговорили, представляешь", – сказала я.

Он завернул на стоянку и заглушил двигатель.

"О чем?" – спросил он, отстегивая ремень и поворачиваясь ко мне. "То есть, по-моему, всё прошло прекрасно на круге сегодня вечером. Я наслаждался происходящим".

Не вдаваясь в подробности, я рассказала ему, что мы с Эвелин наладили наши отношения, и объяснила, что лежало в коробке за моей спиной"

"Алиса". – Он заулыбался и взял меня за руки. – "Это здорово. Я не могу поверить, что я не заметил… Мне очень жаль."

"Всё нормально", – я тоже улыбнулась. "У тебя итак мозг кипит. Как ты себя чувствуешь?"

"Ну", – ответил он, "Я чувствую себя ничтожеством за то, как поступил с Бриджид, даже хотя и считаю, что это к лучшему. И я невероятно счастлив, что ты здесь".

Он наблюдал за тем, как я отреагирую на его слова. Скажу я вам, какая у меня была реакция – я растаяла. Энергия поцелуя подскочила до высшей отметки.

"Я хотел бы показать тебе это место", – сказал он, указывая на тени снаружи. "Взгляни".

Я наклонилась вперед и посмотрела через ветровое стекло. Затем я потерла глаза и взглянула снова. Это был средневековый замок – с множеством башен, разводным мостом, вспомогательными сооружениями. Я подумала, не совершил ли он что-то типа заклинания-иллюзии.

"Замок называется Хамонд. Он настоящий", – сказал Чарли, отвечая на мой немой вопрос. "Ну… настоящая подделка. Он построен в 1920-х годах богатым изобретателем. Ему нужно было еще одно красивое место для коллекции".

"Это действительно странно", – сказала я, – "но круто". И, конечно, до абсурда романтично.

"Там," сказал он, показывая мимо замка на кромешную темноту воды "одно из самых известных мест на береговой линии. Это – скала, названная Горе нормандца, место многих кораблекрушений и вдохновившая на балладу "Гибель Гесперуса", которую я сейчас прочитаю тебе."

Он выпрямился во весь рост, словно собирался произнести большую речь, я смотрела на него в изумлении.

"Немного ребячества," сказал он быстро, усмехаясь. "Но сила моря и дух моряков дают этому месту огромное количество энергии. Это – наш местный накопитель силы. Я совершил удивительную магию здесь."

Мы вышли из автомобиля и сели на скамью внутри маленькой каменной колокольни, где мы могли слышать рев океана раздававшийся снизу. Широкие полосы света освещали башни над нами и отбрасывали странные тени на землю.

"Подожди минутку", – он пошел к автомобилю и вернулся со своей наплечной сумкой.

"Хочешь научиться небольшому заклинанию?" спросил он.

"Если это не заставит ничего упасть или сломаться," сказала я. "Или не заставит мою одежду исчезнуть!"

"Нет". засмеялся он. "Ничего подобного. Это вернёт что-то, что сделало тебя однажды счастливой, хорошее воспоминание. Иногда это просто вкусная еда или красивый закат. Это – маленькое но хорошее заклинание, оно напомнит о чём-то приятном в твоей жизни."

"Звучит неплохо", – сказала я. "Конечно. Покажи мне".

Он записал гэльские слова на листке бумаги и прорепетировал их произношение со мной. Я практиковала это уже несколько раз. После заклинания темной волны эти три короткие строчки были пустяком. Потом он вылил мне на руку примерно половину чашки грубой морской соли.

"Хорошо", сказал он. "Я нарисую круг. Ты пройдешь по нему три раза. Скажешь по одной строчке на каждом круге. После того, как ты скажешь заклинание, закроешь глаза и бросишь это прямо в воздух, выше головы, в одном сильном, быстром броске, и продолжишь следить, как это упадёт обратно вниз к тебе."

Взяв еще немного соли, он закруы круг на асфальте, оставив мне пространство, чтобы зайти внутрь. Он закрыл круг позади меня. Потом начертил символы в воздухе– все четыре элемента, и кивнул мне, чтоб я начинала. Я сделала три круга, прочитывая по одной строчке каждый раз.

"Ар йобарт ар мианн

ан солаз гойт фоад тилл

тромад трат-са"

Я закрыла глаза, и с одним быстрым рывком бросила соль в воздух. Я ожидала, что соль дождем посыпется на мою голову, но это не произошло. Вместо этого бризы океана, казалось, остановились как на моментальном снимке. Я не слышала волны, бьющиеся о берег, не чувствовала запах соленого воздуха.

"Что это?" спросила я, внезапно паникуя.

"Расслабься", – услышала я его голос. "Просто пусть всё происходит само собой. Закрой глаза и дыши медленно"

Теперь воздух казался мне теплым, как озорной летний бриз или как ежедневный бриз в Техасе, где я родилась, щебетали цикады, ощущалась мягкая трава высоко вокруг моих лодыжек, я чувствовала себя неустойчивой, но пара сильных рук держала меня, удерживая мои руки над моей головой.

Я ощутила запах сирени.

Моя мама. Моя мама учила меня ходить. Она подвела меня к цветочному горшку. Я побежала и стала падать, но мамины руки поймали меня. Я услышала смех. Она подбодряла меня.

"Ты сможешь, Алиса," говорил её голос. "Хорошая девочка. Ты сделала это."

Я видела ее. Ее лицо походило на мое.

"Ты сделала это," повторила она.

Ободренная, я снова побежала к цветам, но они исчезли.

Через мгновение звук океана возвратился, и я почувствовала удары ветра. Аромат усилился и рассеялся. Я продолжала пытаться вдохнуть глубже, но смогла только перевести дыхание. Чьи-то руки держали меня. Большие руки, с холодной кожей и длинными пальцами, которые могли полностью охватить мои руки.

"Алиса!"

Я открыла глаза, дернулась вперед, и Чарли поймал меня прежде, чем я упала на землю. Он сказал благословение для закрытия круга и помог подойти мне к каменной скамье. Я наблюдала, как он отложил соль в сторону и мое видение становилось всё более туманным. Больше не было никакого волшебства. Он с беспокойством посмотрел на меня.

"Что ты видела?" спросил он, подходя и присаживаясь на корточки передо мной. Я покачала головой. Я не могла описать это.

"Это было что-то плохое?" спросил он, приподнимая бровь. "Это – такое мягкое заклинание. Что …?"

"Это была моя мама," сказала я.

Он резко выдохнул и покачал головой.

"Алиса", сказал он, "Я сожалею. Мы на Горе нормандца и я должен был понять, что заклинание усилится. Я – идиот."

"Нет", сказала я, вытирая глаза. "Нет. Это было … хорошо."

Он сел и взял меня за руки. Мы слушали волны, бьющиеся внизу о берег. В обычной ситуации я была бы в полной растерянности, задаваясь вопросом, собирается ли он поцеловать меня снова, волновалась бы о том, что я должна сделать или сказать. Но мои мысли были запутанны и Чарли, видимо понял это.

Я теперь понимала о чем все это было. Я урегулировала отношения со своей бабушкой. Я получила атами с ручкой русалки и остальную часть шкатулки моей матери. Я соединилась со своим наследием. Это были вещи, которые моя мать пыталась показать мне.

Теперь, я осознала, я была в состоянии ехать домой