Текст книги "Удивительное прозрение"

Автор книги: Кейт Проктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Она уже ощущала на своей коже его горячее дыхание. И вдруг, злобно чертыхнувшись, он оторвался от стены и отошел.

– Вот она, твоя проблема! – крикнула Бет, дрожа всем телом. Она тяжело дышала, как после долгого, изнурительного бега. – Ты не можешь смириться, что тебя все еще тянет ко мне.

– Да, признаюсь, я этого не ожидал, – растягивая слова, отстраненным тоном, так не вязавшимся с побледневшим лицом и напряженно сжатым ртом, сказал он. – Но прошлая ночь убедительно доказала, что я сумел преодолеть это смущавшее меня обстоятельство. Дело в том, что ты необычайно соблазнительная женщина, а я просто нормальный, полный сил мужчина.

– Не сомневаюсь, то, что ты полон сил, могут подтвердить многие женщины. – Бет задел не столько его нарочито оскорбительный тон, сколько явное нежелание признать правду. – Но вопрос в том, многие ли считают тебя нормальным!

– Уж явно не те, с которыми ты знакома, – ответил он ледяным тоном, окинув ее хмурым, злым взглядом.

– О, я ни с одной из них не знакома. – Сознание, что она попала в точку, вернуло ей самообладание. – Просто твои любовные связи получили в прессе неблагоприятные отклики.

– Мои сексуальные связи, – язвительно-ледяным тоном поправил он. – Любовных связей у меня нет. – Он засунул руки в карманы и прислонился к перилам. – По крайней мере, в отношении меня журналисты последовательны, а вот что касается тебя, они никак не могут решить – то ли ты фригидна, то ли такая же, как я. – Он помолчал, а потом вдруг улыбнулся такой ослепительно-обворожительной улыбкой, что Бет охватил страх. – Но я-то знаю, какая ты, правда, Бет? Но ты не волнуйся, я не выдам твоей тайны.

– Ну, хватит! – Бет почувствовала, что вот-вот расплачется. – Если не возражаешь, я пойду спать.

– А мне надо ехать в клинику. – Он вынул из карманов руки и выпрямился. – Но прежде разреши задать тебе один вопрос. Если ты считаешь, что у меня проблема с сексуальным влечением к тебе, как объяснить тогда, что ты провела со мной ночь?

Бет покачнулась как от удара и оперлась рукой о стену.

– Очень просто, – ответила она, чувствуя, как вся кровь отхлынула у нее от лица. – Ты – необычайно соблазнительный мужчина, а я просто нормальная, полная сил женщина.

Бет не помнила, как добралась до своей комнаты, она рухнула на постель и разразилась слезами. От злости, горя и унижения.

Когда-то она считала, что не может быть большей боли, чем та, которую он ей причинил много лет назад. Но теперь не вполне зажившие и вновь открывшиеся раны заставили ее изменить свое мнение. Ей надо вычеркнуть Хайме из своей жизни, пока она не сломалась окончательно.

Пока Розита и Хайме обсуждали картину Миро, висевшую на дальней стене элегантной гостиной, Бет с бокалом нетронутого аперитива в руках тайком наблюдала за Хайме. Безукоризненный хозяин, думала она. Эрудированный, обаятельный, остроумный. Но вот к ней он обращался только с общими фразами, ни разу открыто не взглянув ей в глаза.

Удивительно, что после такого бурного разговора она все-таки уснула. Наплакавшись, обессиленно провалилась в сон, а проснулась уже совсем в другом настроении. Она понимала, что ее любовь к Хайме – это кошмар, с которым она ничего не может поделать, но погубить себя она ему не позволит. Нищая, без гроша в кармане беззащитная девочка выжила и добилась известности и успеха… Об этом за последние трудные дни она как-то забыла. Она не беспомощная жертва, какой когда-то была, а сильная, независимая женщина со средствами, позволяющими ей жить как хочется.

– Когда мои художники получают признание, я прекращаю выставлять в галерее их работы, – рассказывала Розита, когда в гостиную вошла служанка и объявила, что обед подан. – Мой Мигель не мог забыть, с какими трудностями ему приходилось сталкиваться в молодые годы, чтобы где-то выставить свои картины, – продолжала она рассказывать. Подойдя к Бет, она взяла ее под руку, и они вместе пошли в столовую. – Вот поэтому, когда он достиг славы, он открыл галерею, чтобы дать шанс неизвестным, но многообещающим молодым художникам.

– Но после ваших выставок они недолго остаются неизвестными, – заметил Хайме, идя рядом с женщинами. – У вас такой же наметанный глаз на таланты, как и у вашего супруга.

– Ну, до Мигеля мне далеко, – улыбнулась Розита, усаживаясь за стол. – Я опираюсь на советы очень сведущих друзей… И на гениальную прозорливость вроде бы не очень сведущих лиц. – Она с улыбкой взглянула на Бет. – Ведь Педро Риверу открыла Бет.

Темные крылья бровей Хайме удивленно выгнулись. И впервые за вечер он взглянул Бет в глаза.

– Да, действительно, имя очень известное, – сказал он, глядя на Бет почти насмешливым холодным взглядом. – Я где-то читал, что о жизни Риверы снимает фильм Лоренс Моранта.

– Весьма вольно трактующий биографию Риверы, – усмехнулась Розита. Бет вся сжалась, предчувствуя, что за этим последует. – Лоренс Моранта в душе всегда тяготел к любовным историям, но ставить ему это в вину язык не поворачивается. Ведь большинство его фильмов пронизаны болью… – Розита умолкла и покачала готовой на предложение Хайме налить ей вина. – Нет, спасибо, я же за рулем. Но вы не обращайте на меня внимания, пейте, – воскликнула она, увидев, что Бет тоже отказалась от вина, а Хайме налил себе из кувшина воды.

– Не беспокойся, – улыбнулась Бет, заметив в глазах Розиты легкую тревогу. – Просто мне не хочется сейчас вина.

– А я ограничусь водой, потому что, к сожалению, сегодня на вызовы отвечаю я… Так что вы говорили о Лоренсе Моранте?

– А, насчет любовных историй, – улыбнулась Розита. – Он узнал о причастности Бет к известности Педро и решил обыграть это обстоятельство в романтическом плане. Более того, хотел, чтобы Бет сыграла в фильме саму себя. Он замучил ее уговорами и отстал от нее с большой неохотой.

– Неужели? – с бесстрастным выражением воскликнул Хайме. – Я уверен, десятки признанных звезд продали бы душу, лишь бы сняться в каком-нибудь фильме Моранты.

Бет занялась едой, размышляя, показалось ей или нет, что атмосфера внезапно накалилась, хотя и с самого начала не была непринужденной.

– Так почему же ты отказалась от предложения сняться? – мягко, но настойчиво спросил Хайме.

– Потому что у меня нет абсолютно никакого желания быть актрисой, – резко ответила Бет, разозлившись, что он пытается ее поддеть.

– Но ведь профессия модели во многом схожа с актерской, – заметил Хайме почти язвительно.

– Я так никогда не считала, – холодно ответила Бет. – А кроме того – не знаю, известно это тебе или нет, – я и моделью не хотела быть.

– Почему же тогда стала ею? – спросил Хайме, не замечая, кажется, обеспокоенного взгляда Розиты.

– А вот этого ты со своим богатством и возможностями просто не в состоянии понять: каково это – отказаться от заветной цели ради того, чтобы заработать на кусок хлеба.

Бет услышала вздох Розиты, но ей уже было все равно. Днем, когда она попыталась высказать Хайме нелицеприятную правду о его чувствах к ней, он трусливо, прикрывшись язвительным замечанием, уклонился от разговора. Сейчас же, защищенный от ее нападок присутствием Розиты, он давал ей понять, какой ужасной ошибкой считает прошлую ночь. В глубине души он, наверное, чувствует, что он презренный трус, но тем не менее без каких-либо угрызений совести выносит ей приговор и воротит от нее свой аристократический нос.

– Возможно, даже ты слышал о Томе Иордане. Это его фотоснимки привели меня к моей профессии, а ему принесли славу одного из самых преуспевающих фотографов. Но когда я только познакомилась с Томом, он был нищим студентом, да и я тоже без гроша в кармане, – безжалостно продолжала Бет. – Имеешь ли ты представление, что такое бедность? Неотвратимая, разъедающая душу нищета? Когда Том часами меня фотографировал, я и не помышляла о карьере модели или о чем-то еще. Мне надо было что-то есть. Знаешь ли ты, каких трудов мне стоило зарабатывать на хлеб? Если бы был спрос на фотографии обнаженных беременных женщин, думаешь, я отказалась бы позировать?

Бет говорила, а Хайме медленно мотал головой, словно пытался остановить поток ее слов.

– Бет, пожалуйста… – хрипло взмолился он.

– Роскошь выбора могут позволить себе только такие, как ты, – игнорируя его мольбу, продолжала Бет. – Все остальные вынуждены довольствоваться тем, что преподносит судьба.

– Бет… довольно! – Розита потянулась через стол и крепко сжала ее руку.

Бет почувствовала, что ярость покинула ее так же внезапно, как и вспыхнула.

– Но почему, Бет, почему? – ошеломленно спросил Хайме. – Ты носила под сердцем моего ребенка и не дала мне возможности позаботиться о тебе?

– Хватит! Остановитесь оба! – резко оборвала их Розита. – Я понимаю, вы много пережили за последние дни, но это уж слишком!

– Розита… прости, – виновато сказала Бет. – Я не имела права втягивать тебя в этот разговор… Я вела себя непростительно.

– И я тоже, – хрипло пробормотал Хайме.

Розита, укоризненно покачивая головой, переводила взгляд с одного на другого.

– Не буду скрывать, мне тяжело видеть вас в таком состоянии, – вздохнула она. – Но так или иначе, вы должны разобраться в своих отношениях и примириться с прошлым. И ради себя, и прежде всего ради Джейси. – (Появившаяся служанка спросила, не желают ли они пить кофе в гостиной). – Прекрасная мысль, – воскликнула Розита и встала из-за стола. – Мне скоро уже пора уезжать, так что давайте прекратим эти разговоры и выпьем кофе.

Она отмахнулась от их виноватых извинений и перевела разговор на тему, способную отвлечь их внимание, – на их сына. Ей даже удалось рассмешить их. Но в гостиной вновь появилась служанка и сообщила, что Хайме просят к телефону.

Он извинился и вышел. Розита встала.

– Мне пора. – Она подошла к Бет и обняла ее.

– Я вела себя ужасно. Сама не знаю, что на меня нашло, – сказала Бет. – Розита, я так сожалею, что…

– Но я сожалею еще больше, что передала тебе все эти сплетни, – со вздохом перебила ее Розита.

– Но это ведь не только сплетни, – возразила Бет. – Ты правильно сделала… Мне надо было об этом узнать.

– Сплетни! – взволнованно воскликнула Розита. – Что нам на самом деле известно? Я и тебе пересказала то, что до меня дошло из вторых, а может, и из третьих рук. Мне казалось, я поступаю правильно, но сейчас уверена, только сам Хайме может рассказать истинную правду. Бет, ты… – Она умолкла и обернулась.

В дверях показался Хайме.

– Звонили из клиники, – сообщил он. – К сожалению, я должен срочно уехать.

– И я тоже, – улыбнулась ему Розита. – Спасибо, Хайме, за великолепный обед.

– Я передам ваш комплимент Джизеле, своей экономке, – улыбнулся он и, поклонившись, ушел.

Розита взяла Бет под руку.

– Поговорим завтра, если захочешь, – сказала она и погладила ее по щеке. – А сейчас ложись и хорошенько выспись.

Бет обняла ее и, проводив Розиту, сразу ушла в свою комнату.

Ну вот и конец ее смутным надеждам, с горечью думала Бет, раздеваясь. Сегодня она совершенно потеряла над собой контроль и к тому же расстроила Розиту. А что касается сожалений Розиты о том, что она ей рассказала… Многое она знала и сама, но упорно не хотела признавать. А теперь все предстало в своем истинном и ужасном свете…

В отношении к любви они с Хайме очень схожи, думала Бет, ведь после того, как потеряла его, она так и не смогла никого полюбить. Но во взглядах на секс они расходились. Для нее секс неотделим от любви. К несчастью, она оказалась той женщиной, с которой он изменил своей возлюбленной. И никуда не деться от того факта, что, как бы много ни значила для нее прошлая ночь, Хайме считал ее очередной изменой, которую он не простит ни себе, ни ей.

Глава восьмая

– Так жалко, что Педро и Хорхе не познакомились с папой, – вздохнул Джейси. Бет и Розита убирали подарки, которыми его завалили друзья. – Папе тоже жаль. Он сказал, что с удовольствием познакомится с ними в другой раз.

– А когда тебе папа это говорил? – удивилась Бет. Когда она утром пришла в клинику, ей сказали, что Хайме до конца дня, скорее всего, не будет. Она еще порадовалась этому.

– Он приходил, когда ты с Йайей ушла провожать Педро, Хорхе и их мам, – беспечно ответил Джейси. – А еще он сказал, что, если я буду себя хорошо вести, к концу недели поеду домой, – с сияющим видом объявил он. – Вот вы с Йайей обрадуетесь, да? – спросил он в полной уверенности, что он для них – центр вселенной.

– Это будет самым замечательным событием за многие, многие годы! – крепко обняв его, сказала Бет.

– И ужасно утомительным, – насмешливо добавила Розита, потрепав его по волосам. – Я сужу по сегодняшней встрече с друзьями. Ты, наверное, очень устал. Я, например, устала, хотя мне и не пришлось все утро вас развлекать.

– Так весело было! – восторженно воскликнул Джейси. – Мама прочитала нам интересный рассказ из книжки, которую мне прислал Хосе, а потом мы пели песни с мамой Хорхе. Очень жалко, что ты и папа все пропустили! Мама, давай покажем Йайе, как играть в ту игру, которую подарила мне мама Педро.

– В другой раз, – твердо сказала Бет, собирая игрушки, присланные его многочисленными друзьями. – Тебе пора спать, а мы еще не собрали все твои подарки.

– А их столько! – засмеялась Розита. – Как на Рождество и день рождения, вместе взятые! Куда только мы их все денем?

– Сложим в мой шкафчик, – с готовностью посоветовал Джейси.

Бет покачала головой.

– Он слишком маленький. Туда они все не поместятся, – сказала она, показывая на гору подарков. – Я сегодня собираюсь поехать с Йайей домой. Так что ты оставь себе то, что хочется, а остальное мы заберем. Они будут ждать твоего возвращения.

Джейси согласно кивнул и принялся отбирать игрушки, с которыми решился на время расстаться. Но несколько раз передумывал, пока не сделал окончательного выбора, и мать с бабушкой стали укладывать его спать. Но он вдруг проговорил:

– Я забыл сказать папе, что у тебя усталый вид, мама. Ты, наверное, не послушалась и не поспала вчера днем, вот и устала больше меня, правда, Йайа?

– Что ты устал, нет ничего удивительного. Ты все утро и весь день был так возбужден! – сказала Розита. – А насчет мамы ты, к сожалению, прав. Давай заставим ее весь завтрашний день провести в постели.

Джейси кивнул, с серьезным видом глядя на мать.

– Со мной могут поиграть папа и Йайа, а ты отдохни, чтобы не уставать.

– Давай договоримся так, – с улыбкой сказала Бет. – Если ты сейчас закроешь глазки и уснешь, завтра я буду отдыхать.

– Но только в постели!

– Ладно, ладно, командир, – усмехнулась Бет. – А теперь спать, уже поздно.

– Ты, правда, хочешь уехать со мной? – спросила Розита, когда они вышли из больницы. – Ведь через два дня Джейси выпишут.

– Да, знаю, но больше нет необходимости быть все время с ним рядом, – ответила Бет, почувствовав вдруг что-то похожее на страх.

– Хорошо. Тогда нам нужно заехать за твоими вещами. – Озабоченность во взгляде Розиты только усилила у Бет чувство вины и страха.

– Я… Они уже в багажнике. Я привезла их, когда брала твою машину.

– Зря я посоветовала тебе пожить здесь, – огорченно заметила Розита, заводя машину. – И зря рассказала все это о Хайме…

– Дорогая, ты сказала очень немного такого, до чего сама я бы не додумалась. Ну, а из дома Хайме мне было очень удобно ездить к Джейси и до и после операции.

– Но не сейчас, – сказала Розита без намека на вопрос.

– Нет, не сейчас, – признала Бет и вдруг воскликнула: – О, Розита, как бы мне хотелось повернуть время на две недели назад!

– И никто бы тебя за такое желание не осудил, – вздохнула Розита, – кроме, конечно, Джейси. Если не считать физических страданий, эти трудные для тебя дни принесли ему великое счастье – он узнал и полюбил отца. Он сейчас так поглощен Хайме… – Она бросила на Бет беспокойный взгляд. – Но не думай, тебя от этого он не стал любить меньше.

– Я знаю. – Бет надолго замолкла, прежде чем решилась высказать тревожащую ее мысль. – Привязанность Джейси к Хайме меня не обижает. Правда… меня пугает привязанность Хайме к нему, – сокрушенно сказала она.

– Пугает? – встревоженно отозвалась Розита.

– Да, пугает, – с болью подтвердила Бет. – Когда-то я была так же уверена в его любви, как сейчас Джейси.

– Бет, но нельзя же сравнивать любовь мужчины к женщине с любовью к его ребенку!

– Розита, я знаю… Но как бы тебе это объяснить? – с отчаянием в голосе сказала она. – Временами мне почти удается убедить себя, что Хайме – не тот, кем кажется. Что он просто опытный донжуан, умеющий добиваться своей цели.

– Я рада, что ты сказала «почти». Потому что, несмотря на очевидные факты, подтверждающие эту мысль, в глубине души я чувствую, что Хайме Кабальерос – такой же донжуан, как… как мой Мигель, например.

– Мне было бы намного легче, будь он именно таким! – в отчаянии воскликнула Бет. – Ты, наверное, не понимаешь… но то, что ты мне рассказала, расставило все по своим местам. – Бет сокрушенно покачала головой. – В тот день, когда положили в больницу Джейси, ты мне рассказала уже достаточно, чтобы насторожить меня… Но я не сделала выводов.

– Дорогая, я по-прежнему считаю, что только от Хайме можно узнать правду. А я тебе пересказала лишь сплетни.

– Но то, что он не женился, – это же не сплетня, – возразила Бет.

– Ну и что ты хочешь этим сказать?

– Я просто пытаюсь разобраться, как на самом деле обстоят дела… Розита, мне кажется, что, когда Хайме со мной познакомился, у него была размолвка с той женщиной, которую он любил. Наверное, это так, иначе как объяснить его измену ей? Не случайностью же. А когда он уехал на несколько дней в Барселону… Ну, ты знаешь, чем это кончилось. Конечно, помирившись с ней, он почувствовал себя виноватым передо мной… Но нетрудно понять, как он проклинал само мое существование. – Ненависть и презрение, которые она увидела в его глазах, не имели никакого отношения к той компрометирующей ситуации, в которой он ее в ту ночь застал. Его ненависть была вызвана раскаянием, потому что Бет явилась причиной его измены любимой женщине.

– Но только слепой не видит, что в его отношении к Джейси нет никаких угрызений совести.

Бет растерялась. Несмотря на то, что с Розитой она была более откровенна, чем с кем-либо еще, все же о некоторых вещах она предпочитала молчать хотя бы из гордости.

– Только надолго ли его хватит? – с беспокойством заметила она. – Ведь Джейси – результат его измены любимой женщине. Розита, ты же видела вчера, как он держался со мной… Иначе, как враждебным, его поведение не назовешь.

– Но я видела и другое его отношение к тебе. Ну, а вчерашний вечер – это результат пережитого вами стресса.

– Если бы все было так просто! – пробормотала Бет. – Ты, наверное, обратила внимание, что со вчерашнего вечера я не виделась с Хайме и не говорила с ним. Честно признаться, я не удивлюсь, если под каким-нибудь предлогом он не явится к обеду. Ведь он старается избегать меня. – Бет с несчастным видом уставилась на свои руки, сцепленные на коленях. Она поняла, что ей ничего не оставалось, как только наплевать на свою гордость и сказать правду. – Розита, только не осуждай меня… Но Хайме… при моем потворстве не устоял перед сексуальным влечением, которое он все еще ко мне испытывает… и теперь я ему ненавистна. – Она приглушенно всхлипнула.

– Осуждать тебя, дорогая! – воскликнула Розита. – Моя любовь к тебе не ставит никаких условий. – Она тяжело вздохнула. – Я обязана была это предвидеть. В то утро, когда должны были оперировать Джейси, служанка впустила меня в дом, и я обнаружила вас крепко спящими в объятиях друг друга… Вот это я и имела в виду, когда сказала, что видела и другое отношение к тебе Хайме. Вначале я, разумеется, была в шоке, чем и объясняется мой разговор с тобой позже, но в то же время я почувствовала, с какой нежностью он тебя оберегает. Бедная моя девочка, мне надо было остаться с тобой в Пальме, – печально сказала Розита.

– Но уберечь меня от моей собственной глупости не смогла бы даже ты, – возразила Бет. – А вот… Джейси можно и нужно защитить.

– Бет, что ты такое говоришь! – возмутилась Розита. – Уж не собираешься ли ты разлучить его с отцом?

– А что еще остается? Не ждать же, пока Хайме сам его бросит!

– Господи, Бет! Я и подумать об этом не могу! – с упреком сказала Розита. – Неужели ты считаешь, что такое может случиться?

– Да откуда мне знать! – отозвалась Бет. – Но, если я разрешу Хайме продолжать видеться с сыном, у меня не будет ни минуты покоя… Я все время буду ожидать момента, когда Хайме его бросит. Розита, как ты можешь от меня этого требовать?

– Я буду умолять тебя! – Розита свернула на подъездную дорогу к своему дому. – Потому что я решительно не согласна с тобой, что такое может произойти. – Она выключила мотор. – Бет, возможно, моя интуиция иногда меня и подводит, но несмотря на то, что твои отношения с Хайме – и прошлые, и настоящие – вызывают у меня сомнения, сейчас я чувствую, что ты ошибаешься… очень ошибаешься. – Розита обеспокоенно взглянула на притихшую Бет. – Дорогая, как ты объяснишь пятилетнему ребенку, почему его только что объявившийся отец исчез из его жизни? Отец, которого он любит и который, он уверен, любит его. Подумай, ведь это может подорвать его безграничное доверие к тебе.

– Я готова это терпеть, если буду уверена, что таким образом уберегу сына от жестокого разочарования. Ради его счастья придется мириться с последствиями, – с болью сказала Бет.

– Но ты не можешь быть в этом уверена, – возразила Розита. – И никогда не узнаешь, оправданна ли боль, которую ты причинила сыну.

На следующий день около полудня задремавшую в прохладе внутреннего дворика Бет разбудил телефонный звонок. Вскочив с шезлонга, она испуганно взглянула на часы и поспешила в дом.

Она прокрутилась без сна, в тревожных раздумьях, почти всю прошлую ночь.

Розита строго наказала ей за завтраком:

– Будь любезна, послушай совета своего сына и ничего сегодня не делай. Вид у тебя ужасный. Нальдо и Дэвид присмотрят за галереей, и я целый день смогу провести с Джейси.

Сил спорить у Бет не было. Пара часов сна в тишине садика Розиты слегка освежили ее, но совсем не улучшили ее душевного состояния.

– Иду, иду, – проворчала Бет и сняла телефонную трубку.

– Бет?

Она застыла, услышав знакомый голос, от которого у нее замерло сердце.

– Хайме…

– Ты так внезапно исчезла… Почему, Бет?

Тон его вызвал в ней необъяснимое волнение.

– Считаю, что больше нет необходимости находиться вблизи клиники, – ответила она, удивляясь, что произнесла нормальные слова и не огрызнулась – мол, яснее ясного, почему она исчезла. – Я тебе очень благодарна, что разрешил воспользоваться твоим домом, – добавила она и тут же почувствовала, как глупо это прозвучало.

– А ты не считаешь, что нам следовало бы поговорить?

Бет вдруг поняла, что ее поразило в его голосе. Он был абсолютно безжизненным – ни намека на какую-то эмоциональность, выразительность, ровные бесстрастные слова, следующие одно за другим. Она почувствовала, как ее пронизывает леденящий, безотчетный страх. Казалось, Хайме повернул внутри себя рычажок и отключил все чувства.

– Ты видел Джейси?

– Конечно, видел. – «Переключатель» снова щелкнул. Теперь с ней говорил другой человек, полный энергии, теплоты и снисходительности, рассказывающий о своем разговоре с сыном.

Бет слушала, и страх ее уходил. Хайме как будто умышленно подтверждал правоту Розиты. Сам тон его голоса, нежность, звучавшая в нем, убеждали Бет, что его холодность относится только к ней одной и что Джейси она не касается. Нет, она никогда не лишит Джейси драгоценного дара любви близкого ему человека, но ее собственное сердце будет вечно оплакивать эту безвозвратную потерю.

– Однако я хотел поговорить не о Джейси, – продолжал Хайме. Теплоты в его голосе заметно убавилось. – А о том, что в позапрошлую ночь произошло между нами.

Бет похолодела. Шесть лет назад, когда он ее бросил, без оскорблений не обошлось, и сейчас она не желала снова выслушивать холодные, жестокие слова, которыми он собирался ее отвергнуть.

– Какие глупости, Хайме… мы же взрослые люди, – сказала она и с некоторым усилием беззаботно рассмеялась. – В данных обстоятельствах это, наверное, было неизбежно. Глупо, конечно, но вполне объяснимо.

Молчание, которым он встретил ее слова, несколько обескуражило Бет. Ее охватила злость. Видно, одно дело, когда отвергал ее он, и совсем другое, когда он сам получил отпор. Ее он использовал без угрызений совести, но признать, что использовали его, ему не позволяла мужская гордость. А она действительно его использовала, с мстительной злорадностью подумала Бет, хотя в тот момент и не помышляла об отмщении.

– На твоем месте, Хайме, – нарушила она тишину деланно-веселым тоном, – я бы постаралась забыть о случившемся. Лично я так и сделаю.

– Не так уж трудно забыть ночь, проведенную в объятиях шлюхи! – Злость придала его бесстрастному тону яркий оттенок. – Если не считать, что ты к тому же мать моего сына.

Бет помертвела. Собрав остатки гордости и здравомыслия, ледяным тоном сказала:

– Твоего сына, говоришь? Не беспокойся. Забудь о его существовании. Я тебе помогу в этом. Как только он покинет больницу, ты его никогда больше не увидишь.

Бет бросила трубку и без сил прислонилась к стене. Ее обмякшее тело начало медленно оседать. Она уронила голову на руки и бессильно разрыдалась.

Человека, которого мучает ночной кошмар, всегда ждет благословенное пробуждение. Но она, ничего не подозревая, как угодила шесть лет назад в сети Хайме, так и поныне не может из них выбраться. Он отнял у нее способность любить кого-нибудь другого, а теперь грозит отнять любовь двух самых дорогих ей людей – сына и Розиты.

Она отдала себя Хайме в безумстве любви, не желающей умирать. А он обозвал ее шлюхой, побуждая пустить в ход единственное оружие, которое у нее есть… Которое она никогда не собиралась и не смогла бы использовать.

Бет приподняла голову, тупо уставившись на телефон. Она обязана исправить свою ошибку, ради Джейси.

Она набрала номер клиники. Ей ответили, что Хайме нет. Позвонила ему домой и услышала то же самое. Снова позвонила в больницу и попросила дать ей номер его мобильного телефона. Но, набрав его, обнаружила, что телефон отключен.

Несколько минут она ходила взад-вперед, не сознавая, что делает. Потом снова подняла трубку и еще раз позвонила в клинику и домой к Хайме, оставив там и там сообщения, чтобы он ей позвонил.

Некоторое время Бет расхаживала близ телефона, моля судьбу, чтобы он зазвонил.

Потом ушла в сад, но немного погодя снова вернулась к телефону. Она так напряженно ждала звонка, что, когда позвонили в дверь, она схватила трубку.

– Господи, что я делаю! – вслух воскликнула она и, положив трубку, пошла открывать дверь.

На крыльце стоял Хайме. Волосы у него были растрепаны, лицо – мрачно.

– Бет, я…

– Где ты был? – выпалила она возбужденно от радости и страха при виде его. – Я повсюду оставила сообщения с просьбой позвонить мне.

– Я…

– Хайме, я совершила ошибку, ужасную ошибку! – воскликнула она в смятении. – Конечно же, ты можешь видеться с Джейси, видеться в любое время, когда…

– Бет, – хрипло перебил он ее, – то, что я тебе сказал… Даже не знаю, как объяснить. Не иначе как я был не в своем уме. Я могу только надеяться и молиться, что ты поймешь. Я никогда не имел этого в виду… как я тебя назвал.

– Я не желаю об этом говорить! – Бет повернулась и пошла в холл.

– Бет, но нам нужно поговорить! – Он вошел в дом и закрыл за собой дверь.

– О чем? – теряя самообладание, огрызнулась она. – О том, что физическое влечение ко мне ты считаешь омерзительным? Что позапрошлую ночь ты на время сумел преодолеть отвращение только потому, что влил в себя полбутылки шампанского? Я уже пыталась поговорить с тобой об этом, но у тебя не хватило мужества это признать!

– Ради Бога, Бет, перестань…

– Что, я не права? – гневно продолжала она. – Ты был в восторге, обнаружив, что все еще испытываешь ко мне влечение? В таком восторге, что, проведя со мною ночь, молча скрылся…

– Прекрати! – рявкнул Хайме. – А как, по-твоему, я себя чувствовал? – Его голос упал до хриплого шепота. – Встретить тебя после стольких лет… Обнаружить, что ты по-прежнему мне желанна, несмотря… – Он сердито помотал головой. – Но то, как я тебя назвал… Прости меня, Бет… Я вспылил и оскорбил тебя. Ты была вправе меня наказать.

– Хайме, нет смысла продолжать наш разговор в том же духе. – Бет вздохнула, чувствуя себя совершенно опустошенной. – Я хочу только одного: чтобы мы постарались забыть о прошлом и ради Джейси установили какое-то подобие дружеских отношений.

– Но наше прошлое – это Джейси! – вспылил Хайме, но потом с заметным усилием взял себя в руки. – Ты права, Бет. Если мы сумеем забыть горечь прошлого, я буду считать за честь называть тебя в числе своих друзей. Но…

– Что – но?

– Могу ли я быть уверен, что ты не передумаешь и не лишишь меня возможности видеться с Джейси?

– Тебе придется доверять мне.

– А если я не смогу?

– Что я могу тебе сказать, Хайме? – устало ответила Бет. – Ведь что бы я ни говорила, что бы ни делала, заставить тебя доверять мне я не смогу.

– Похоже, мне придется самому найти способ не волноваться на этот счет, – с вымученной улыбкой пробормотал Хайме.

– Желаю тебе успеха… Господи, что же я держу тебя в холле? – смутилась Бет. – Хочешь кофе или чего-нибудь холодного?

Он покачал головой и взглянул на часы.

– Спасибо, но меня ждут пациенты. Времени у меня в обрез.

Бет кивнула. Испугавшись, что потеряет Джейси, он примчался сюда, виновато подумала Бет.

Хайме открыл дверь и вдруг обернулся.

– Джейси говорил, что предписал тебе провести день в постели, – сказал он, робко улыбнувшись. – И правильно… У тебя усталый вид, Бет.

– В одном вы определенно схожи, – впервые за день улыбнулась Бет, – в умении говорить комплименты.

Хайме усмехнулся и, ничего не ответив, пошел к машине.

Бет закрыла дверь и на мгновение прислонилась к ней. Узнав о сыне, Хайме теперь готов на все, лишь бы не потерять Джейси, подумала Бет. Даже на то, чтобы скрыть свои истинные чувства к ней. Она не осуждала его, но боль от этого меньше не стала.

Минут через десять после того, как Хайме ушел, снова зазвонил телефон.

– Бет?

– Хайме? – удивилась она.

– Я бы хотел задать тебе несколько вопросов, – неожиданно объявил он. – Как насчет мужчин в твоей жизни?

– Прости, не поняла! – изумленно произнесла она, решив, что ослышалась.

– Есть ли у тебя мужчина, которого ты любишь или за которого собираешься замуж?

– Тебя это совершенно не касается! – огрызнулась она. – Хайме…

– А я думаю, касается! – огрызнулся он в свою очередь. – Так что скажи, есть у тебя кто-то?

Бет в ярости назвала первое пришедшее на ум имя: