Текст книги "Удивительное прозрение"

Автор книги: Кейт Проктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Их ожидал настоящий кошмар, с содроганием вспомнила Бет. Сиско был потрясен встретившим их пьяным разгулом. Но еще больше была потрясена Джун при виде Бет под руку с мужчиной, который ей так приглянулся. Когда до заторможенного сознания Бет дошло, о чем подумала Джун, она подошла к бассейну, где та стояла, с намерением объясниться. Джун спьяну набросилась на нее. Сиско попытался вмешаться, но дело кончилось тем, что все трое оказались в бассейне. Под пьяные выкрики гостей Бет повела Сиско к себе в комнату, сожалея, что не утонула.

– Прости… твоя одежда испорчена, – растерянно сказала она. – Ужасно, что ты подвергся…

– Бет, это же не твоя вина, – мягко прервал ее Сиско. – Одежда высохнет, и я тоже… с помощью полотенца.

Смущенно бормоча извинения, она проводила его в прилегающую душевую комнату, а сама сняла мокрую одежду и надела халат.

Когда Сиско, обернутый полотенцем, вышел из душа, она лежала на постели, содрогаясь от рыданий.

– Тут тебе оставаться нельзя, – сказал он, присев на край кровати, и погладил ее по мокрым волосам. – Тебе есть куда завтра уехать?

Бет, всхлипывая, назвала Розиту.

– Хорошо, я попрошу у друга машину и утром отвезу тебя к ней.

В этот момент в комнату ворвалась Джун, выкрикивая оскорбления.

– Убирайся! – приказал Сиско и, вытолкав ее, запер дверь. – Решено, я остаюсь, – спокойно заявил он. – Оставлять тебя одну в такой обстановке нельзя. Да и одежда моя высохнет, наверное, только к утру.

Рыдания Бет все не утихали. Сиско лег рядом и обнял ее, убаюкивая как ребенка, пока она не затихла. В такой позе они в конце концов и заснули. И в такой же позе застал их на рассвете Хайме, вышибив по наущению Джун дверь.

Бет похолодела, снова вспомнив оскорбленное, недоумевающее лицо Хайме. Они с Сиско вскочили с постели. Хайме разразился бранью. Ей показалось, что он в ярости сейчас набросится на них с кулаками.

– Боже мой! – воскликнул он, пытаясь взять себя в руки. – Подумать только, я-то считал, что обязан с тобой объясниться!

И хотя прямых улик у него не было, Хайме, не колеблясь, заклеймил ее позором. Оскорбленная его презрением, она язвительно подтвердила ложь, в которую он с такой готовностью поверил.

– Ты ничем мне не обязан, Хайме, – парировала она. – Как видишь, не один ты скрывал свои тайные грешки. Ну вот, теперь все тайное стало явным!

Злость и презрение сверкнули в его глазах, когда он бросил взгляд на ее приоткрывшуюся грудь. И она только тогда заметила, что полы халата разошлись. Как и в тот момент, Бет крепко сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она уже не помнила, что за дурацкая блажь помешала ей поплотнее запахнуть халат. Но тогда ей казалось это вопросом принципа.

– И сколько же это продолжается? – с издевкой спросил Хайме.

– А какое тебе до этого дело? – отрезал Сиско, подтвердив тем самым ложь, которую имел полное право опровергнуть.

– И правда, никакого, – усмехнулся Хайме и презрительно добавил: – Просто любопытно, как скоро после того, как я лишил ее девственности, она решилась опробовать приобретенные навыки с кем-то другим.

Звук открывающейся двери вернул Бет в настоящее. Сердце у нее екнуло. Она вскочила, впившись взглядом в лицо сына, которого перекладывали с каталки на постель хирург и анестезиолог, с которыми она недавно познакомилась, и Каталина.

Не в состоянии произнести ни слова, Бет протянула дрожащую руку к Джейси.

– Ну вот, все неприятности позади, – улыбнулся ей хирург. – Все прошло как по маслу. Это было… – Он повернулся навстречу вошедшему Хайме. – Рад сообщить тебе, дружище, что все прошло как нельзя лучше, хоть оперировал и не ты, – засмеялся он.

Хайме обнял обоих мужчин и сердечно их поблагодарил. Потом подошел к кровати с противоположной стороны и склонился над сыном. Не сводя с ребенка глаз, он стал в подробностях расспрашивать обо всем, что происходило в операционной.

– Ох уж этот врачебный жаргон! – закатив глаза, шепнула Каталина Бет. – А попросту говоря, Джейси перенес операцию блестяще. Да это любому понятно. – Она ободряюще сжала руку Бет и отошла.

Получив от коллег исчерпывающую информацию, Хайме решительно похлопал Джейси по щекам.

– Ты же его разбудишь, – запротестовала Бет, обретя наконец дар речи.

– Именно это я и собираюсь сделать. – Хайме с улыбкой взглянул ей прямо в глаза, пробудив в ней давно забытый отклик. – Ну, герой, – нежно сказал он, – пора просыпаться.

Джейси зашевелился, и Бет невольно затаила дыхание. Он повернул голову, будто хотел уклониться от настойчивых прикосновений отца, и открыл глаза.

– Привет, соня, – шепнула Бет.

Она даже не заметила, как оба врача простились с Хайме и вышли.

– Мама… папа. – Джейси оглянулся. – Йайа?

– Йайа уехала наводить порядок в галерее. Помнишь? – спросила Бет.

Он кивнул и снова закрыл глаза.

– Эй, мы не дадим тебе снова уснуть, – поддразнил его отец.

– Я и не сплю, – сонно пробормотал Джейси. – Животик еще болит, – укоризненно пожаловался он.

– Я предупреждал тебя, что он еще будет болеть, – напомнил ему Хайме. – Но уже по-другому, правда?

Мальчик кивнул и поморщился. Потом повернул голову к матери.

– У меня ведь швы, и они очень болят, – с серьезным видом пояснил он и снова поморщился.

Хайме шепнул что-то Каталине.

– А что надо делать, когда очень больно? – спросил он сына.

– Свечку, я думаю, – слезливым тоном ответил Джейси.

– Правильно думаешь, – подтвердил Хайме, принимая из рук Каталины лоток.

Бет с замиранием сердца наблюдала, с какой нежностью ухаживает за их сыном Хайме. Каким безумием было давать волю воспоминаниям, сокрушенно думала она. Теперь ее душевные раны кровоточат так же, как в тот день, когда были ей нанесены. Бет чувствовала, что измучена до крайности.

Немного погодя она вышла позвонить Розите, а когда вернулась, Хайме снова сказал, что у нее усталый вид, и предложил вызвать машину с шофером, чтобы отвезти ее домой. Сил спорить у нее уже не осталось.

Глава шестая

Бет проснулась, когда было уже темно. Несколько часов отдыха без сновидений отчасти восстановили силы. Ее доконали воспоминания, да еще напряжение, связанное с операцией Джейси, размышляла она, стоя под бодрящими холодными струями душа.

Бет накинула на влажное тело халат и улыбнулась. Самое главное в ее жизни – Джейси. А он хорошо перенес операцию, стало быть, все остальное не имеет значения.

Она затянула пояс халата, сняла шапочку для душа, пальцами расчесала волосы и босиком спустилась вниз. Она стояла в кухне, наливая в чайник воду, как вдруг звук ее имени заставил ее вздрогнуть.

– Ой, Хайме, я не слышала, как ты вошел! – воскликнула она, увидев его в дверях. – Я как раз собиралась сварить кофе. Тебе тоже?

– К черту кофе! – расплылся он в улыбке. – Сегодняшний день заслуживает шампанского!

– Шампанского? – отозвалась Бет. Глаза ее удивленно расширились. Выражение лица Хайме ее озадачило. Такого она никогда у него не видела. – Хайме, а ты случайно уже не выпил?

Он расхохотался.

– У меня такое ощущение, будто я пьян. Но, уверяю тебя, я не пил. Просто обнаружил, что наш сын – чудо… настоящее чудо!

– Что…

– Минутку! – Хайме повернулся и исчез.

Бет в полном замешательстве присела на табуретку и обхватила себя руками. «Что происходит?» – недоумевала она.

– Ну вот! – Хайме вернулся с бутылкой шампанского и засунул ее в морозильник. – Хоть и не положено так обращаться с марочным вином, да и с любым тоже, но…

– Хайме, – прервала его Бет, – что ты имел в виду, говоря о Джейси? Ради Бога, объясни, что происходит.

– Прости, Бет… Я так взволнован, никак не могу успокоиться. Мне надо принять душ. – Он засмеялся, схватил ее за руку и, не обращая внимания на ее протесты, потащил наверх, в свою комнату. – Посиди здесь, пока я моюсь. – Он подтолкнул ее к кровати и снял рубашку. – А я расскажу тебе последние новости о нашем чудо-ребенке.

Бет не успела опомниться, как он исчез в ванной комнате, оставив дверь открытой.

– Как только отошел наркоз, он проснулся как ни в чем не бывало и очень быстро пришел в себя, – перекрывая шум воды, громко рассказывал Хайме. – И потребовал принести ему банку с его аппендиксом.

Бет пыталась побороть растущее в ней теплое чувство. Подумать только, Хайме Кабальерос оказался любящим отцом! Даже в самом фантастическом сне ей не могло такое присниться.

– У него немного поднялась температура, и пришлось назначить ему антибиотики…

– Температура поднялась? – испуганно переспросила Бет. – Хайме…

– Это обычное явление, уверяю тебя. Для беспокойства нет никаких оснований, – решительно сказал он. – Джейси, конечно, был не в восторге от инъекции, которую пришлось сделать вечером. – Хайме весело засмеялся, и его смех успокоил Бет больше, чем слова. – Но завтра уже можно будет перейти на таблетки. – Хайме вышел из ванной в черном халате, энергично вытирая полотенцем волосы. И вдруг замер. В глазах его при виде Бет, сидевшей на краешке широкой кровати, на мгновение сверкнуло не просто удивление, а нечто более глубокое и непонятное. – Я, наверное, кажусь тебе полным кретином, – пробормотал он. Приподнятое настроение, в котором он вернулся из клиники, заметно упало.

Бет встала, чувствуя себя так, будто ее ударили под дых. Сюда ее, не раздумывая, затащил ликующий отец, с горечью поняла она, а сейчас перед ней стоит мужчина, который, к своему ужасу, все еще испытывает к ней влечение.

– Я подожду тебя внизу, – сказала она, постаравшись не выдать своего глубокого разочарования. Желать того, кого ненавидишь, – это одно, а любить человека, которого надо бы ненавидеть, – совсем другое.

– Значит, ты не отрицаешь, что я кретин? – уже с меньшим напряжением спросил он.

– Хайме, я…

– Бет, пожалуйста… Разреши мне объясниться.

– Тебе незачем объясняться, Хайме.

– Откуда ты знаешь, что я хочу сказать? – раздраженно спросил он.

– Догадываюсь, – холодно ответила Бет и вдруг вспылила: – Мать Джейси и я – не разные люди, хотя тебе так кажется.

Хайме смотрел на нее с озадаченным видом.

– Но у тебя намного больше опыта, чем у меня, – нерешительно пробормотал он.

Теперь озадаченно смотрела на него Бет. Она не имела представления, что он имеет в виду.

– Да, пожалуй, тебе лучше все-таки объясниться.

– Спасибо за совет! – огрызнулся он и, не раздумывая, решительно добавил: – Мой отец умер от перитонита. У него прорвался аппендикс.

– О, Хайме! – ужаснулась Бет и ошеломленно опустилась на кровать.

– Сообщив о смерти отца, я счел неразумным при данных обстоятельствах рассказывать тебе об этом. Но когда обнаружил, что Джейси – мой сын, сам оказался в западне. Я не ожидал, что этот факт способен породить такие чудовищные фантазии в моем мозгу.

– Хайме, как же это случилось? – спросила Бет, запоздало раскаиваясь, что так ошиблась в своих предположениях.

– Он поехал в Восточную Африку поохотиться и решил, что подхватил там какую-то желудочную инфекцию. А когда выяснилось, что это не инфекция, и его отправили в больницу в Найроби, аппендикс уже прорвался… Любому дураку понятно, что никакой аналогии между тем случаем и случаем Джейси быть не может… – Хайме недоуменно покачал головой. – Ну, может, не любому дураку… во всяком случае не тому, чьи медицинские познания вдруг куда-то улетучились. Надо надеяться, опыт поможет совместить в одном лице отца и врача, но я пока не освоил эту роль.

– О, Хайме, что тут скажешь! – воскликнула Бет. Сердце у нее сжалось от боли за него.

– Лучше не говори ничего, – робко, почти смущенно сказал он и взял ее за руку. – Пойдем посмотрим, как там шампанское пережило такое чудовищное надругательство над ним. – На этот раз он улыбнулся веселее и снова потащил ее за собой.

Бет наблюдала, как Хайме вытаскивал из морозилки бутылку. В голове у нее роились самые противоречивые мысли.

– Расскажи, Джейси здорово сопротивлялся инъекции? – спросила она, считаясь с его нежеланием говорить об отце.

– Сначала он попробовал прибегнуть к шантажу, – засмеялся Хайме. – Нам потребуются бокалы. Они в буфете в столовой, – сказал он, подтолкнув ее в том направлении.

– И как же он тебя шантажировал? – спросила Бет, вернувшись с двумя высокими хрустальными бокалами.

– Пригрозил, что его мама рассердится на меня, – усмехнулся Хайме.

Сняв фольгу с горлышка бутылки, он сделал вид, будто целится в Бет.

– Хайме, не смей! – взвизгнула она, отскочив в сторону.

– Но я сказал, что если не сделаю ему укола и у него разовьется инфекция, вот тогда его мама еще больше рассердится. – Хайме озорно улыбнулся, когда вылетевшая из бутылки пробка пролетела совсем рядом с Бет.

– Ты уже треть бутылки разлил, – со смехом сказала Бет, поддавшись его настроению, и подставила бокалы под бьющую из бутылки пенящуюся жидкость.

– Перед уходом из клиники я позвонил Розите и рассказал ей последние новости о Джейси. – Хайме весело блеснул глазами и поднял бокал. – Она просила не забыть поднять тост и за нее, если вдруг мы вздумаем выпить. Так что за Розиту!

– За Розиту! – отозвалась Бет, с удовольствием поднося к губам бокал. Она даже не удивилась, что Хайме и Розита обошлись без формальностей и так запросто поговорили.

– И за Хайме Карлоса – Джейси, который тоже пожелал бы, чтобы за него выпили.

К тому времени, как они выпили за всех, кто даже отдаленно имел отношение к операции Джейси, Бет прямо изнемогала от смеха. Голова у нее кружилась.

– Да, забыл сказать тебе! – воскликнул Хайме. – Я пригласил Розиту завтра на обед. Отпразднуем исцеление Джейси.

– Очень любезно с твоей стороны! – Бет выпила бы и за это, но бокал был уже пуст.

– Моя экономка будет довольна, – усмехнулся Хайме. – А то она все время жалуется, что я редко принимаю гостей. – Он посмотрел на Бет с улыбкой. – Кстати, ты что-нибудь ела?

Бет помотала головой и почувствовала сильное головокружение.

– Я тоже… Но мне и не хочется. Но ты, может быть, поешь?

– Можно, – согласилась Бет. – Но я совсем не голодна.

Хайме ехидно усмехнулся.

– По крайней мере, шампанское не смешано с успокоительным, – поддразнил он Бет. – О Господи! Я только сейчас вспомнил, что утром мне надо навестить жертву дорожного происшествия и ее ребенка.

– Кого-кого? – заплетающимся языком спросила Бет.

– Она настояла, чтобы ее отвезли в районную больницу, – туманно стал объяснять Хайме. – Но не думай, я ее прооперировал как нужно… К счастью для нее, – усмехнулся он и, делая вид, что у него дрожат руки, стал снова наполнять бокалы, разливая вокруг шампанское. – Смех смехом, а ты бы доверила этому человеку оперировать себя?

– Хайме, какую операцию ты делал той несчастной женщине?

– Вместе с другим врачом мы привели в порядок ее ногу, которую придавило, а потом я сделал ей кесарево сечение… На свет появилась красивая девочка по имени Бет.

– Ну, теперь понятно: ты все выдумал, – хихикнула Бет.

– Выдумал? – возмутился Хайме. – Мать была так счастлива, что дать имя ребенку попросила меня. Не называть же ее моим именем… А «Бет» так красиво звучит.

– Я тебе все-таки не верю. – Бет поднесла к губам бокал, но потом решила, что выпила уже достаточно.

– Ну, смотри, если прочтешь завтра в газете о моих подвигах и тебе станет стыдно, то так тебе и надо, – засмеялся он. – Я хочу, чтобы завтра ты поднялась пораньше, свежая и бодрая, и прочла бы все это моему сыну. Так что марш в постель! – Он потянулся через стол к ее руке, заставляя ее встать. – Хотя ты мне не веришь, он, я убежден, поверит.

– Да и я, наверное, поверю, если уж об этом напишут в газете, – засмеялась Бет, поднимаясь вслед за ним по лестнице.

– Пожалуй, я скажу матери, что передумал так называть девочку, – с угрозой заявил Хайме, когда они поднялись наверх.

– А как она? Я имею в виду мать. Ты сказал, что нога у нее…

– Все будет прекрасно. Нога не сильно пострадала… Думаешь, я не заметил, как ты переменила тему? Да? – Хайме засмеялся и вдруг остановился и повернулся к ней лицом.

Бет налетела на него, и он поддержал ее за руку. Глаза его посерьезнели. Он поднял ее руку и коснулся губами.

Бет бросило в жар. Она судорожно глотнула воздух.

– Бет… – шепнул Хайме и, схватив ее в объятия, жадными поцелуями стал покрывать ее рот. Бет отвечала ему с такой же страстью. – Я… Все неважно, – невнятно пробормотал он. – Ты понимаешь, да? Ничто не имеет значения…

Сколько раз после того, как много лет тому назад их тела впервые слились в экстазе, они в недоумении пытались разобраться, какая магическая сила притягивает их друг к другу. Но магия не исчезала, и они перестали искать ответ, уверенные в ее постоянном присутствии.

Не разжимая объятий, они, спотыкаясь, вошли в спальню Хайме, срывая друг с друга одежду. И вдруг Бет с отчетливой ясностью поняла, что это за магическая сила, и вновь отдалась во власть этой магии, которая, затуманив им сознание, заставила их тела содрогнуться в предвкушении наслаждения, в котором им так долго было отказано.

– Бет, минутку, мне нужно что-то взять, – глухо пробормотал Хайме, продолжая блуждать руками по ее дрожащему телу.

Она покачала головой.

– Нет, не надо… Все в порядке, – шепнула она.

Хайме приподнял ее, прижимая к себе, как всегда безошибочно понимая язык ее охваченного страстью тела. И упал на постель, увлекая ее за собой.

Дрожащими руками он стал ласкать самые чувствительные местечки и вдруг резко вскрикнул, встретив немедленный пылкий отзыв.

– Неужели еще так может быть? – воскликнул он и, повинуясь горячечному зову ее тела, со стоном погрузился в его нежные глубины.

– Да! – вырвался, как бывало, у Бет ликующий возглас, когда ее сотрясла первая волна эротического наслаждения.

– Это несправедливо, – пожаловался как-то раз Хайме. – У тебя это происходит раз за разом, а я могу только… – Но слова его смело ураганом поглотившей их страсти.

И сейчас, как это всегда было раньше, как только страсть его взорвалась внутри нее мощным горячим потоком, ее собственное тело будто взметнулось на головокружительную высоту, к вершине невыразимого блаженства.

А потом, как и раньше, они лежали, тяжело дыша, слившись воедино влажно поблескивающими телами, затихая после бури, поднятой все той же извечной магической силой.

Тогда Бет не плакала, а сейчас слезы тихо лились по ее щекам. Хайме молча осушал их поцелуями. Бет шепотом произнесла его имя и вдруг ощутила, как в нем вновь вспыхнуло желание, вызвав в ней жаркий отклик.

Какое-то время нежность сдерживала неистовство их влечения. Они целовались, вспоминали забытые ласки, пока их вновь не поглотила безудержная страсть. Утихнув, они лежали, задыхаясь, без сил в объятиях друг друга.

Наконец Хайме перевернулся на спину, увлекая Бет за собой, пока она не оказалась сверху. Он нередко так делал и раньше. Она положила голову на влажные густые волосы на его груди, а он обвил ее руками.

Завтра ей неизбежно придется столкнуться с действительностью, подумала Бет, сонно закрывая глаза. Но сегодня она вновь была девятнадцатилетней, навечно влюбленной девчонкой.

Глава седьмая

– Папе, наверное, придется сделать тебе укол, – строго сказал матери Джейси, когда она стала собирать игру, в которую они втроем играли. – У тебя вид хуже, чем у меня, правда, Йайа?

– К сожалению, придется с тобой согласиться, дорогой, – ответила Розита, пряча улыбку. Но ее доброе лицо выражало тревогу. – Вот поэтому я хотела предложить отвезти ее к папе домой. Пусть как следует отдохнет. Как считаешь, хорошая мысль?

Джейси кивнул, устремив на мать внимательный взгляд. Он с явным удовольствием взял на себя заботу о ее здоровье.

– Считаю, очень хорошая мысль, – серьезным тоном сказал он Бет. – А то еще заснешь на обеде, который папа будет сегодня готовить для тебя и Йайи. А это очень невежливо, правда ведь?

Бет сделала такое же серьезное лицо, а в голове тревожно билась мысль, вдруг Хайме под каким-нибудь предлогом не явится на обед, на который пригласил Розиту?

– Ты прав, это было бы очень невежливо, – ответила Бет и взглянула на часы. – Поскольку подошло время тебе поспать, пусть уж Иайа отвезет и меня отдохнуть. – Бет укрыла его и поцеловала. – Вот снимут тебе швы, и я тогда крепко-крепко тебя обниму.

Джейси засмеялся и тут же поморщился.

– Мне нельзя смеяться. Очень больно. Скажи папе, а то вдруг он забудет.

– Не беспокойся, я ему напомню, – пообещала Розита, целуя его. – Я уложу маму и вернусь. А сейчас спи.

– А ты не забудешь сказать папе? – сонно пробормотал он.

Розита успокоила его, что не забудет, и еще раз поцеловала. На глазах у нее были слезы, когда вслед за Бет она вышла из палаты.

– Какое счастье, что операция уже позади!

Бет сжала ее руку.

– Внутреннее чутье мне подсказывало, что с Джейси все будет хорошо, но время от времени мелькает мысль, не принимаю ли я желаемое за действительное.

Розита бросила на нее тревожный взгляд.

– Я могу твердо сказать, что у меня не было никаких сомнений насчет благополучия Джейси, – сказала она. – Но вот в отношении тебя такой уверенности у меня нет, – добавила она, извлекая из сумочки ключи от машины.

Бет промолчала, не желая произносить банальные слова и раздумывая, что она может позволить себе сказать. Конечно же, не правду. Ей самой еще предстоит с ней свыкнуться, а уж о том, чтобы поделиться ею даже с Розитой, не могло быть и речи. Прошлой ночью Хайме сказал только одну осмысленную фразу – что ничто не имеет значения. И для нее тоже все было не важно, кроме желания, которое он в ней пробудил и которое вытеснило все другие чувства. Однако ни ее безрассудной любовью к нему, ни ее гордостью и чувством собственного достоинства нельзя оправдать ложь, которую она ему сказала, будто бы у нее кто-то есть… И то, что он уступил вчера ночью своему влечению к ней, никогда не сотрет из ее памяти злобной неприязни, сверкнувшей в его глазах, когда он впервые обнаружил, что все еще испытывает к ней вожделение. Поэтому и сегодняшнее утро не должно бы было оказаться для нее неожиданностью.

И тем не менее я проснулась в шоке, с горечью вспомнила Бет, садясь в машину. Она не имела представления, когда Хайме ушел. Он исчез, не сказав ни слова, оставив ее просыпаться в его постели одну… Предстать, так сказать, перед действительностью, о которой вчера она не желала думать.

Розита вставила ключ в зажигание, но машину не завела, а повернулась к Бет.

– Дорогая, чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что запрет говорить о Хайме был ошибкой. В глубине души я всегда понимала, что поступаю неправильно, не пытаясь его нарушить.

– Неправильно? – ошеломленно воскликнула Бет. – Но ты же действовала в соответствии с моим желанием.

– А не надо было, – твердо сказала Розита. – Ты оказалась не готова к встрече с ним. Не только не знала, что он так и не женился, еще и переживала, что у него могут быть другие дети.

– Да, но…

– Нет, Бет, никаких «но». Я должна была тебе об этом сказать. Так же, как должна была рассказать правду о других женщинах, которые у него были после смерти его невесты. Ты предположила, что он, возможно, искал ей замену. Я ответила тебе уклончиво, хотя знала, что он всегда предупреждал тех женщин, что именно такой цели перед собой не ставит.

В маленькой машине было невыносимо жарко, но Бет вдруг похолодела.

– Ты знаешь, я терпеть не могу сплетен, особенно после того, как о тебе писали всякую чушь, – смущенно продолжала Розита. – А когда в местной прессе стали появляться наглые заметки о похождениях Хайме…

– Об этом писали газеты? – ужаснулась Бет.

Розита кивнула.

– Почти год, пока он не уехал в Южную Америку, то и дело появлялись заметки о его романах… Еще бы! Такой заманчивый жених – знатного рода, богатый, красивый! Я была рада, что ты часто уезжала на показы мод и не видела этих заметок.

– Но ведь и помимо газет о нем ходили слухи, – с грустью заметила Бет.

– Да, верно. Когда Хайме жил в Мадриде, в него влюбилась племянница моей хорошей знакомой. И когда Инее стала об этом мне рассказывать, я сразу поняла, о ком идет речь. Девушка – кажется, ее зовут Лорена – получила должность психотерапевта в той же больнице, где работал Хайме, и вскоре узнала о его репутации сердцееда. Об этом мог не услышать только глухой, как выразилась Инее. Но молодую женщину это не остановило. Она все-таки влюбилась в него.

– Да, Хайме, если захочет, бывает неотразим, – с болью признала Бет.

– Но это был не тот случай, – вздохнула Розита. – Он был до жестокости с ней откровенен, как якобы и со всеми другими. После нескольких встреч бедная девушка решила признаться ему в своих чувствах… Хайме был очень огорчен.

– Ну еще бы! – язвительно заметила Бет. Хайме любил получать то, чего хотел, не связывая себя никакими обязательствами. И сегодняшнее утро, когда он исчез, не сказав ни слова, – тому доказательство.

– Дорогая, выслушай меня, – попросила Розита. Ее доброе лицо было омрачено беспокойством. – Хайме огорчился из-за Лорены. Он сказал, что отдал бы правую руку, лишь бы полюбить кого-нибудь вроде нее… но он из тех, кто способен любить только раз, а свою любимую он потерял. Несколько месяцев спустя он уехал в Южную Америку и занялся строительством больниц для бедных…

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – спросила Бет. Во рту у нее так пересохло, что она с трудом выговаривала слова.

– Жаль, что я не могу ответить тебе точно, – сказала Розита. – Наверное, затем, что ты, как мне кажется, все еще беззащитна перед Хайме. Я хочу, чтобы ты знала, что тебя ждет.

– Племянница твоей подруги прекрасно знала, что ее ждет, – безжизненным тоном заметила Бет. – Но это не помешало ей в него влюбиться.

Розита пожала плечами и завела мотор.

– Да, это правда. Но она избавилась от любви к нему. Инее недавно мне сообщила, что Лорена помолвлена и безмерно счастлива.

– Рада слышать, что все завершилось так удачно, – вымученно улыбнулась Бет. – Но я что-то сомневаюсь, что она по-настоящему любила Хайме.

Розита бросила на нее непроницаемый взгляд.

– Ты считаешь, Хайме прав? И ты тоже способна любить только раз?

Бет пожала плечами.

– Возможно, это все, что выпадает на долю некоторых людей.

Таких, как она сама и Хайме, уныло подумала Бет, обреченных любить только раз.

– А может быть, люди просто внушают себе, что это все, что им отпущено, – заметила Розита. Она резко свернула в сторону, избегая столкновения с неуверенно едущим велосипедистом. – По-моему, это ужасно вредно и совершенно неестественно, если нормальные, здоровые молодые люди придерживаются таких взглядов. – Розита взглянула на Бет и вздохнула. – Похоже, я всегда высказываю свои суждения невовремя и не к месту. А уж сейчас более неподходящего момента нельзя было и выбрать. У тебя такой усталый вид, дорогая…

– Посплю – и все будет в порядке, – отозвалась Бет. – Но я рада, что ты все это высказала… Правда, – добавила она, заметив недоверчивый взгляд Розиты. – Это дает надежду… А она мне так нужна.

– Дай-то Бог, – ответила Розита, сворачивая к дому Хайме.

Бет предложила ей зайти выпить кофе, но та только покачала головой.

– И ты не пей, – строго наказала она. – Сразу ложись и поспи. – Она порывисто обняла Бет. – Когда-нибудь и ты обретешь счастье, которого заслуживаешь! – взволнованно шепнула она. – А сейчас отправляйся спать!

Бет с отрешенным видом, в каком-то оцепенении вошла в дом. Заглянула на кухню и предупредила служанку, что вернулась, но от предложения выпить кофе отказалась.

Подойдя к лестнице, она вдруг остановилась и сердито тряхнула головой. И что она так расстроилась? Будто то, что сказала Розита, для нее новость! До сих пор она упорно не придавала значения неугасающей любви Хайме к женщине, которую так трагически отняла у него судьба. Она продолжала закрывать глаза на этот неоспоримый факт даже после того, как увидела, с какой злостью он обнаружил, что все еще испытывает к ней влечение, и даже после красноречивого инцидента сегодня утром, когда он тайком ее покинул. Она не относится к числу тех женщин, с которыми он по крайней мере был честен в своих намерениях. Она – женщина, с которой он изменил своей единственной любимой. И этого он никогда ей не простит.

Ступив на лестницу, Бет вдруг остановилась, услышав стук закрывшейся входной двери. Она обернулась, и сердце у нее замерло. К лестнице приближался Хайме.

– Что ты здесь делаешь? – невольно вырвался у нее бессмысленный вопрос.

– Я? – Хайме ошеломленно остановился. Глаза его потемнели от ярости. Выражение лица стало ледяным. – Я здесь живу… Ты что, забыла?

– Ты знаешь, о чем я говорю, – торопливо сказала Бет, пытаясь взять себя в руки. – Я думала, ты поехал к пациентке.

– Я и был у нее. А сейчас вернулся. Мне нужно кое-что взять перед тем, как ехать в клинику.

Перед ней с холодным, отчужденным выражением лица стоял враждебно настроенный незнакомец. Однако это его тело – этого чужого красивого мужчины – всю прошлую ночь в неистовстве страсти причиняло ей такие изощренные сладкие муки. Его хриплые стоны так часто сливались с ее собственными.

– Не буду тебя задерживать, – сказала Бет и отвернулась, смущенно пытаясь избавиться от своих мыслей. – Я собираюсь поспать.

– Раз уж мы оба здесь, может быть, нам стоит поговорить? Как считаешь?

Бет резко обернулась, и только гордость помогла ей сдержать злость, вспыхнувшую от его неприязненного тона.

– Хайме, это у тебя после прошлой ночи возникла проблема. – Холодный отказ, прозвучавший в ее словах, и удивил ее, и в то же время принес облегчение. – И разговор со мной ее не решит.

– А у тебя после прошлой ночи разве не возникло проблемы? – В голосе его прозвучали стальные нотки, хотя лицо оставалось бесстрастным.

– Ничего такого, что нельзя было бы решить парой часов сна, – отрезала Бет, повернувшись к нему спиной, и продолжила свой путь наверх.

Но едва она ступила на верхнюю площадку, как Хайме догнал ее и прижал к стене. Преградив ей путь к бегству, он злобно навис над ней.

– И какая, по-твоему, у меня возникла проблема? – спросил он, упершись в стену руками по обе стороны от нее и устроив ей таким образом ловушку. Глаза его сверкали от ярости.

Все произошло так неожиданно, что Бет не успела даже испугаться. Она лишь подняла голову и взглянула ему в глаза.

– Ну, отвечай! – приказал он, уставившись на нее горящим взглядом.

Бет вздохнула и почувствовала, что воздух застрял у нее в горле. Кипевшая в ней злость обернулась вдруг неистовым желанием. В то же мгновение его глаза изумленно расширились. В их темной с зелеными искорками глубине зажглось такое же ответное желание.

– Черт возьми, отвечай же, Бет! – воскликнул он, переводя горящий взгляд на ее рот, на котором еще были заметны следы страсти прошлой ночи.

Хайме слегка наклонился к ней. Бет чувствовала, какая борьба происходит у него в душе. И она тоже боролась с неудержимым желанием протянуть к нему руки, сделать шаг и прижаться к его крепкому телу.