Текст книги "Англия и англичане. О чем молчат путеводители (Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения)"

Автор книги: Кейт Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Правила вежливости

Многие иностранцы, которых я интервьюировала, жаловались на сдержанность англичан, но все без исключения восхищались таким нашим качеством, как учтивость. Данное противоречие очень точно отразил Билл Брайсон. Пораженный и даже напутанный «организованным спокойствием» лондонского метро, он пишет: «Тысячи людей поднимаются и спускаются по лестницам и эскалаторам, входят в переполненные поезда, выходят из вагонов, тряся головами, исчезают в темноте, и все время молчат, как персонажи фильма «Ночь живых мертвецов». А страницей ниже, описывая другую станцию, он уже восхваляет воспитанность большой толпы фанатов регби: «Они проявляли терпение и выдержку, садясь в вагоны, не толкались и не пихались, извинялись, если задевали кого-то или неумышленно посягали на чьи-то места. Я восхищался этой инстинктивной предупредительностью по отношению к окружающим и поражался тому, что для Британии это вполне нормальное явление, которое почему-то остается без внимания».

Правила «отрицательной вежливости»

Но наша ругаемая всеми сдержанность и наша хваленая учтивость – это, как мне кажется, две стороны одной и той же монеты. В сущности, наша сдержанность – это форма учтивости, так называемая отрицательная вежливость, по определению социолингвистов Брауна и Левинсона, подразумевавших под данным понятием отказ от вмешательства в частную жизнь людей и навязывания им своего общества (в противоположность «положительной вежливости», связанной с потребностью людей в общении и общественном одобрении). Замкнутость, настороженность и уклонение от общения пассажиров в общественном транспорте – неприветливость, на которую жалуются иностранцы, – все это характерные признаки «отрицательной вежливости». То, что на первый взгляд представляется неприветливостью, – это на самом деле предупредительность: мы судим о других по себе, полагая, что каждый человек разделяет наше стремление к уединению. Поэтому мы не суем нос в чужие дела и вежливо игнорируем окружающих.

Эти две формы вежливости существуют во всех культурах, но многие народы чаще практикуют какую-то одну из них. Англичане в большинстве своем отдают предпочтение «отрицательной вежливости», а американцы, например, приветствуют более располагающую к общению «положительную вежливость». Разумеется, это деление носит условный характер, и у обоих народов существуют вариации этих форм, связанные с классовыми и субкультурными отличиями. Но, на мой взгляд, «вежливая» холодность англичан чаще вводит в заблуждение и обижает иностранцев, прибывших к нам из стран, где господствует «положительная вежливость», чем представителей культур, которые сходны в этом с нашей культурой (по утверждению Брауна и Левинсона, к таким культурам относятся Япония, Мадагаскар и отдельные слои индейского общества).

Случайные столкновения и правило непроизвольного «прошу прощения»

Здесь я должна рассказать о весьма забавном эксперименте. На протяжении нескольких дней я несколько часов после обеда проводила в людных общественных местах (на железнодорожных и автобусных вокзалах, в торговых центрах, на людных улицах и т. д.), якобы случайно сталкиваясь с прохожими, чтобы проверить, скажут ли они «sorry» («извините, прошу прощения»). Целый ряд людей (и местные жители, и гости страны), которых я опрашивала, заявили, что это непроизвольное «sorry» – самый поразительный и наглядный пример английской вежливости. Я была полностью с ними согласна, но считала, что обязана подтвердить данную теорию путем научных экспериментов.

Начало было довольно неудачным. Первые несколько столкновений технически я выполнила безупречно – в том смысле, что мне удалось убедительно представить их как чистую случайность[63]63
  Если вы решите сами провести подобный эксперимент, воспользуйтесь и моим приемом. На мой взгляд, самый лучший метод – сделать вид, будто вы что-то ищите в своей сумочке. Роясь, я опустила голову, так что волосы мне падали на глаза, но я все равно видела свою «цель» и сумела точно рассчитать траекторию движения, в итоге лишь слегка задев намеченный «объект», при этом у того создалось впечатление, что я и впрямь была увлечена поисками и не замечала ничего вокруг. – Прим. автора.


[Закрыть], – но я сама испортила эксперимент: извинилась первой, не дав человеку, на которого я наткнулась, раскрыть рот.

Впрочем, определенный результат я все же получила: доказала себе самой, что я истинная англичанка. Оказывается, натыкаясь на кого-то, даже просто слегка задевая, я машинально говорю: «Извините». После нескольких неудач я наконец-то научилась контролировать свой рефлекс, точнее, попросту прикусывала губу, крепко и довольно больно, когда шла на столкновение. Отшлифовав свою технику, я попыталась выработать научный подход и для столкновений выбирала типичных представителей разных слоев английского общества в традиционных местах их обитания. К моему удивлению, англичане оправдали свою репутацию: около 80% моих жертв извинялись, когда я натыкалась на них, хотя было очевидно, что столкновение произошло по моей вине.

Наблюдались некоторые несущественные различия в реакции. Например, пожилые люди извинялись чуть более охотно, чем молодежь (реже остальных извинялись мальчики-подростки 15–16 лет, особенно если они были в компании). Оказалось, что у британцев азиатского происхождения инстинкт «sorry» развит сильнее, чем у проживающих в Британии африканцев и выходцев из стран Карибского бассейна (что касается последних, возможно, это отражение тенденции «отрицательной вежливости» в индейской культуре: подобные извинения – это явно пример вежливости, проявляемой при нежелании навязывать свое общество или нарушать чье-то уединение). Однако эти различия незначительны: почти все мои жертвы – люди всех возрастов, различной классовой и этнической принадлежности – извинялись, когда я «случайно» на них наталкивалась.

Эти эксперименты фактически ничего не рассказали бы нам об особенностях английской культуры, если бы мы получили точно такие же результаты, проводя аналогичные опыты в других странах, поэтому ради «чистоты эксперимента» я усердно сталкивалась со всеми кем можно во Франции, Бельгии, Италии, России, Польше и Ливане. Однако, понимая, что представители населения нескольких стран – это еще не международная репрезентативная выборка[64]64
  Выборка, отражающая свойства общей совокупности по основным признакам. – Прим. пер.


[Закрыть], я также стала натыкаться на туристов разных национальностей (американцев, немцев, японцев, испанцев, австралийцев, скандинавов) в туристических зонах Лондона и Оксфорда. Пожалуй, только японцы выказали нечто сходное с английским рефлексом «sorry», но проводить на них эксперимент оказалось непросто, поскольку они очень ловко уклонялись от столкновений[65]65
  Позднее меня познакомили со сравнительным анализом поведения пешеходов в разных странах, из которого явствовало, что японцы и в самом деле более ловко, чем другие народы, умеют уклоняться от столкновения друг с другом в людных общественных местах. – Прим. автора.


[Закрыть].

Я не хочу сказать, что мои «жертвы» других национальностей вели себя неучтиво или грубо. Большинство говорили: «Осторожно!» или «Будьте внимательней!» (или что-то аналогичное на своем родном языке). Многие реагировали вполне дружелюбно, старались поддержать меня, чтобы я не упала, а порой даже, прежде чем позволить мне двинуться дальше, заботливо интересовались, не ушиблась ли я. Но машинальное «sorry» – это, как мне кажется, реакция исключительно в духе англичан.

Джордж Оруэлл говорил, что англичане «неисправимые игроки, всю зарплату тратят на пиво, обожают скабрезные шутки и изъясняются на самом мерзком языке в мире». Тем не менее в заключение он констатировал, что, «пожалуй, самая примечательная черта английской цивилизации – это благовоспитанность». В доказательство наряду с доброжелательностью автобусных кондукторов и невооруженных полицейских он приводит тот факт, что «ни в одной стране с белым населением не бывает так легко столкнуть с тротуара человека». И это чистая правда. Англичанин извинится перед вами, даже оказавшись по вашей вине в луже, если будет очевидно, что вы его толкнули туда неумышленно.

Возможно, вы решили, что англичане любое случайное столкновение воспринимают как собственный недосмотр, поэтому, принимая вину на себя, тут же извиняются. Здесь вы глубоко заблуждаетесь. Их извинения – это просто рефлекс, непроизвольная реакция, а не обдуманное признание собственной вины. Это – укоренившееся правило: при всяком нечаянном контакте (а для англичан почти любой контакт по определению нежелателен) мы говорим «sorry».

По существу, любое столкновение, нарушение покоя, даже абсолютно случайное и безобидное, обычно требует извинения. Словом «sorry» («простите») мы сопровождаем почти каждую нашу просьбу или вопрос «Простите, вы не знаете, этот поезд делает остановку в Банбери?»; «Простите, это место свободно?»; «Простите, вы располагаете временем?»; «Простите, но вы, кажется, сели на мой плащ». Мы извиняемся, если случайно задели кого-то рукой, протискиваясь в толпе через вход или выход. Мы говорим «sorry» даже при отсутствии факта столкновения, то есть когда физического контакта как такового не произошло. Словом «sorry» мы зачастую заменяем выражение «excuse me» (здесь: «позвольте пройти»), когда просим, чтобы нам уступили дорогу. «Sorry?» с вопросительной интонацией означает «Я не расслышал ваших слов. Повторите, пожалуйста» (или «What?» – «Что вы сказали?»). Совершенно очевидно, что все эти «sorry» – не искренние, сердечные извинения. Как и «nice» («мило, чудесно» и т. д.), «sorry» – удобное, универсальное, многоцелевое слово, подходящее во всех случаях, уместное при любых обстоятельствах. Если не знаете, что сказать, скажите «sorry». Англичане всегда, в любой ситуации говорят «sorry».

Правила соблюдения приличий

В общественном транспорте англичане говорят мало, но, когда раскрывают рот, помимо «sorry» от них еще можно услышать «please» («будьте добры, пожалуйста») и «thank you» («спасибо»). Последнее выражение они часто произносят в укороченном варианте – «anks» или «kyou». Собирая материал для настоящей книги, я вела подсчет всем услышанным в транспорте «please» и «thank you». Садясь в автобус, я занимала место поближе к водителю (в автобусах, курсирующих за пределами центрального Лондона, нет кондукторов, и пассажиры приобретают билеты непосредственно у водителя), чтобы установить, сколько человек, входящих в автобус, говорят «please» и «thank you» при покупке билетов. Как оказалось, большинство английских пассажиров соблюдают правила приличия, и почти все водители и кондукторы также говорят «спасибо», принимая деньги за билеты.

Более того, многие пассажиры еще раз благодарят водителя, когда выходят на своей остановке. Данная практика в меньшей степени распространена в мегаполисах, но в небольших и маленьких городах – это норма. Следуя традиционным маршрутом из жилого района на окраине Оксфорда в центр города, я отметила, что все пассажиры говорили «kyou» или «anks» при выходе из автобуса. Исключение составила только группа иностранных студентов, которые также не удосужились произнести и «please» при покупке билетов. Многие туристы и другие гости страны в разговоре со мной отметили учтивость английских пассажиров, а я сама по результатам исследования данного аспекта человеческих взаимоотношений, проводившегося в разных странах, сделала вывод, что для других народов подобная вежливость нетипична. В других странах только в небольших населенных пунктах люди регулярно благодарят водителей, потому что они с ними лично знакомы.

Однако я должна указать, что наши «спасибо» и «пожалуйста» – это отнюдь не выражение искренней благодарности. Обычно мы просто бормочем эти слова – без улыбки, не глядя в лицо водителю. То, что мы ведем себя благовоспитанно в общественных местах, вовсе не значит, что по натуре мы добрые, сердечные, великодушные люди. Просто у нас есть правила относительно «спасибо» и «пожалуйста», которые большинство из нас соблюдают почти всегда. Наши «please» и «thank you», обращенные к водителям автобусов, кондукторам и таксистам, – это еще одно проявление рассмотренного ранее «вежливого эгалитаризма», отражение нашей щепетильности в отношении привлечения внимания к различиям в статусе и ко всему, что связано с деньгами. Мы предпочитаем делать вид, будто эти люди оказывают нам услугу, а не исполняют свои обязанности за денежное вознаграждение.

И те подыгрывают нам. Таксисты в особенности ждут, что клиенты, которых они доставили к месту назначения, не только заплатят за услуги, но и поблагодарят их, и чувствуют себя оскорбленными, если пассажир просто вручил им деньги, хотя обычно они проявляют снисхождение к иностранцам. «Чего еще от них ждать», – презрительно бросил один из лондонских таксистов, когда я завела с ним разговор на эту тему. «У англичан это получается непроизвольно, – объяснил он. – Выходя из машины, они говорят «спасибо», «благодарю» или что-то еще. Ты тоже говоришь «спасибо» в ответ. Бывает, попадется какой-нибудь грубиян, который не поблагодарит, а остальные говорят «спасибо» машинально».

Исключение из правила отрицания при пользовании услугами такси. Роль зеркал

В свою очередь английские таксисты, как правило, очень любезны со своими клиентами и зачастую настроены весьма дружелюбно, так что даже нарушают традиционные правила сдержанности и невмешательства в частную жизнь. У англичан есть дежурная шутка по поводу болтливости таксистов, и последние, в большинстве своем, оправдывают свою репутацию. Популярный стереотип, высмеиваемый фельетонистами, – это таксист, изводящий пассажиров нескончаемыми монологами на любые темы, начиная от ошибок правительства или английского футбольного тренера и кончая обсуждением последнего скандала из жизни знаменитостей. Разумеется, я встречала таких водителей и, как и большинство англичан, стеснялась попросить их замолчать или оспорить их весьма сомнительные утверждения. Мы ворчим по поводу болтливых таксистов, нарушающих правило отрицания, но в типично английской манере предпочитаем высмеивать их на всю страну, а вот чтобы одернуть их – ни за что. Правда, есть еще один тип болтливого таксиста, который нe разражается монологами на темы статей из «желтой прессы», а пытается завязать с пассажиром дружескую беседу. Обычно такой таксист начинает разговор, в соответствии с нормами английского этикета, комментарием о погоде, но потом, нарушая традицию, проявляет интерес к цели поездки пассажира. Например, если последний попросил доставить его на вокзал, то таксист может осведомиться: «Значит, отдыхать едете?» Вопросы могут носить и более личный характер (во всяком случае, вопросы о работе и семье у англичан считаются «личными»), но большинство таких таксистов чутко реагируют на интонационные оттенки и мимику пассажира и тут же прекратят расспросы, если клиент по-английски замыкается в себе, отвечает односложно, конфузится. Многие англичане и в самом деле подобные расспросы воспринимают как назойливость, но мы в силу собственной благовоспитанности или из-за того, что слишком уж смущены, не можем сказать таксисту, чтобы он оставил нас в покое, поэтому тому приходится реагировать на внешние признаки поведения.

В беседах с таксистами (а также с представителями некоторых других профессий, например, парикмахерами) присутствует элемент «культурной ремиссии»: человек на время отступает от традиционных правил, требующих, чтобы он проявлял сдержанность и осторожность, и при желании может позволить себе обсуждение личных тем, что обычно недопустимо в разговоре между незнакомыми людьми. Врачи могут только мечтать о приостановке действия подобных правил в своих кабинетах, где англичане держатся со свойственной им скованностью. Со своей стороны я бы предложила врачам общаться с пациентами «через зеркало» – либо стоя, как парикмахер, у них за спиной, либо, как таксисты, глядя в зеркало, установленное по принципу зеркала заднего обзора в автомобиле, поскольку так вы хотя бы не смотрите людям в лицо, а это позволяет англичанам расслабиться.

Пожалуй, в какой-то степени это одна из «человеческих универсалий». Католические священники всех национальностей уже давно оценили эффективность экрана в исповедальне, способствующего большей открытости исповедующихся. Да и использование психотерапевтами кушеток, чтобы не встречаться взглядами с пациентами, – тоже не случайное совпадение. Однако это, как всегда, вопрос соразмерности, и думается мне, что англичанам гораздо труднее «открыться» при отсутствии подобных «помощников», благодаря которым создается иллюзия анонимности. В сущности, если подумать, мой совет английским врачам противоречит той методике общения с пациентами, которой их теперь учат. Согласно этой методике, они должны садиться близко к пациенту, наклоняться к нему, смотреть в глаза, не использовать стол в качестве щита и т. д, – в общем, предписываются все те меры, которые, на мой взгляд, скорее заставят англичанина и вовсе проглотить язык. И врачи, которых я спрашивала об этом, подтвердили мое предположение: англичане, явившиеся к ним на прием, не говорят о том, что их на самом деле беспокоит, до тех пор, пока не собираются уходить, – обычно практически повернувшись спиной к врачу и держа ладонь на ручке двери.

Правила соблюдения очереди

«И сказал Господь Моисею: «Подойди сюда!» И он пришел третьим и был отправлен в конец за то, что толкался».

В 1946 году венгерский юморист Джордж Майкс стояние в очереди назвал нашим «национальным пристрастием». «В Европе, – писал он, – люди в ожидании автобуса бесцельно слоняются вокруг остановки. Когда автобус подъезжает, они все разом устремляются к нему… Англичанин, даже если он стоит один, создает упорядоченную очередь из одного человека». В новом издании своей книги, опубликованном в 1977 году, Майкс подтверждает свое первоначальное наблюдение. Похоже, за тридцать с лишним лет мало что изменилось. Однако с английской традицией соблюдения очереди не все так просто, как представляется венгерскому юмористу.

Недавно в одной воскресной газете я наткнулась на статью, в которой говорилось, что англичане «утратили искусство стояния в очереди». Это утверждение противоречило моим собственным наблюдениям, поэтому, озадаченная, я стала читать внимательнее. Оказалось, что однажды на глазах у автора статьи кто-то попытался пролезть без очереди, что вызвало возмущение как у нее самой, так и у других людей, стоявших в этой очереди. Но ни один из них не осмелился поставить нарушителя на место (все просто неодобрительно хмыкали и пыхтели), и тому это сошло с рук. На мой взгляд, данный пример подтверждал не то, что англичане утратили искусство стояния в очереди, а очень точно характеризовал само это искусство англичан.

Правило косвенного выражения недовольства

Англичане считают, что каждый из них должен соблюдать очередь, и чувствуют себя глубоко оскорбленными, если кто-то нарушает данное правило, но им не хватает уверенности или необходимых навыков общения, чтобы открыто выразить свое раздражение. В других странах такой проблемы нет. В Америке, где несоблюдение очереди расценивается как проступок, а не смертный грех, нарушителю громко и решительно скажут: «Эй, давай в очередь!» – или что-то подобное; в Европе реакцией может стать громкий скандал; в некоторых других частях света нарушителя могут бесцеремонно оттолкнуть в конец очереди. Но конечный результат везде один и тот же: без очереди пройти никому не дадут. Как ни парадоксально, но только в Англии, где несоблюдение очереди считается аморальным поступком, нарушители безнаказанно добиваются своего. Мы пыхтим и сердито хмуримся, брюзжим и кипим от праведного негодования, но редко кто из нас откроет рот и потребует, чтобы нарушитель встал в очередь.

Если не верите, попробуйте сами. Я свое уже отстрадала, так почему бы и вам не помучиться? Простите, что ворчу, но опыты по несоблюдению очереди были самыми трудными, неприятными и огорчительными из всех моих экспериментов по нарушению правил поведения, которые мне пришлось проводить в процессе сбора материала для данной книги. Я предпочла бы сто раз сталкиваться, спрашивать людей о стоимости их домов и о том, чем они зарабатывают на жизнь, чем лезть без очереди. Мне становилось страшно уже от одной мысли, что я должна это сделать. Я готова была вообще отказаться от своего проекта, лишь бы не подвергать себя подобному испытанию. Я просто не могла заставить себя пойти на это. Я колебалась, мучилась, тянула время. Даже когда мне удавалось собраться с духом, в последнюю минуту я теряла самообладание и смиренно плелась в хвост очереди, надеясь, что ни у кого не создалось впечатления, будто я даже в мыслях намеревалась пролезть без очереди.

Правило параноидной пантомимы

Возможно, мое последнее замечание вы сочтете глупостью, а меня саму клиническим параноиком, но я на собственном опыте убедилась, пока неловко топталась вблизи очередей, что англичане безошибочно определяют потенциального нарушителя, вознамерившегося пролезть без очереди. Они начинают подозрительно коситься на вас, подходят ближе к тем, кто стоит перед ними, чтобы вы не втиснулись в брешь, принимают агрессивную позу – кладут одну руку на пояс и демонстративно поворачиваются к вам боком или вполоборота. Мимика и телодвижения едва уловимы – иностранец, не знакомый с нашими моделями поведения, пожалуй, ничего и не заметит, но англичанин, не желающий соблюдать очередь, сразу расшифрует это бессловесное предупреждение, смысл которого таков: «Мы раскусили тебя, подлый мошенник. Даже не думай. Мы тебя не пропустим».

Важно отметить, что параноидную пантомиму можно наблюдать только в тех случаях, когда в структуре очереди прослеживается некоторая бессистемность. Ни у кого и мысли не возникнет лезть в голову ровной упорядоченной колонны людей, которые стоят по одному друг за другом. (Это настолько невообразимо, что если подобное происходит, то люди думают, что человек, который лезет без очереди, либо иностранец, либо для него это вопрос жизни и смерти.) Искушение пролезть без очереди возникает только тогда, когда неясно, где начало, а где конец очереди. Это происходит в том случае, если в очереди образовалась брешь из-за какого-то препятствия или проход; или если за одним и тем же прилавком обслуживают два человека и не совсем понятно, одна здесь очередь или две; либо по какой-то другой причине, вызвавшей неразбериху и путаницу в очереди.

У англичан обостренное чувство справедливости, и если в других культурах умение воспользоваться случаем считается нормой – например, когда вы, стоя в очереди к одному кассиру, вдруг устремляетесь к «свободному», хотя перед вами еще два человека, которые оказались не столь прыткими, – то в Англии такое поведение будет расценено как несоблюдение очереди или нечто равносильное несоблюдению очереди. Я не утверждаю, что англичане не предпринимают подобных маневров. И у нас есть шустрики, не упускающие шанса воспользоваться случаем, но по манере их поведения – по их смущенным лицам, бегающим глазам, по тому, как они старательно избегают смотреть на очередь, – всем ясно: они сознают, что ловчат. Да и реакция людей в очереди указывает на то, что такое поведение заслуживает всяческого порицания, о чем свидетельствуют их сердитые взгляды.

Правила выражения недовольства мимикой, телодвижениями и ворчанием

Но насупленные или поднятые брови, сердитые или презрительные взгляды – сопровождаемые тяжелыми вздохами, многозначительным покашливанием, пренебрежительным фырканьем, недовольными возгласами и брюзжанием («Вот те раз!»; «Ничего себе!»; «Ха, молодец!»; «Что за…») – это самое худшее, что ожидает хитреца, проигнорировавшего очередь. Стоящие в очереди люди надеются пристыдить нарушителя и заставить его вернуться в конец очереди, не обращаясь к нему напрямую, то есть не нарушая правила отрицания – «не устраивая сцены», «не поднимая шума», «не привлекая к себе внимания».

Забавно, что в подобных обстоятельствах они зачастую нарушают правило отрицания, обращаясь друг к другу. Человек, пытающийся пролезть без очереди, может вынудить незнакомых друг с другом людей обменяться взглядами, при этом они вскидывают брови, закатывают глаза, поджимают губы, качая головами, досадливо морщатся, вздыхают и даже (тихим голосом) возмущаются. Эти словесные выражения недовольства представляют собой стандартный набор возгласов, процитированных выше, в том числе и таких, которые должны быть адресованы нарушителю, например: «Привет, вообще-то здесь очередь!»; «Да ну, не обращай на нас внимания!»; «Эй, мы что – невидимки?» Иногда находятся храбрецы, которые говорят это довольно громко, так что нарушитель их слышит, но при этом они стараются не смотреть на него и отводят глаза тотчас же, стоит им ненароком встретиться с ним взглядом.

Кажется, что толку от этих непрямых обращений нет, но на самом деле зачастую они оказывают весьма эффективное воздействие. Да, в Англии, наверно, проще, чем где бы то ни было, пролезть без очереди, но только если вы способны вынести унижение – оскорбительные покашливания, приподнятые брови, хмыканья и ворчание, – иными словами, если вы иностранец. За время моих бесконечных наблюдений за очередями я заметила, что многие иностранцы попросту не обращают внимания на эти сигналы, чем приводят в тихую ярость стоящих в очереди англичан, но большинству нарушителей из числа моих соотечественников трудно игнорировать адресованные им вздохи и сердитые взгляды. Они могут держаться нагло, пробираясь вперед, но создается впечатление, что в следующий раз они крепко подумают, прежде чем решиться нарушить неписаное правило. Во многих случаях эти невербальные сигналы «на корню пресекают» попытки пролезть без очереди. Я часто наблюдала, как потенциальный нарушитель начинал обходить очередь, но потом, слыша предостерегающее покашливание, видя презрительно вскинутые брови и агрессивные позы, мгновенно отказывался от своих намерений и смиренно возвращался в ее хвост.

Иногда ворчливая реплика, не адресованная непосредственно нарушителю, но произнесенная достаточно громко, чтобы он услышал, тоже дает желаемый результат, причем даже на гораздо более поздней стадии предпринятой попытки игнорировать очередь. В таких случаях весьма интересно наблюдать за реакцией обеих сторон. Стоящий в очереди человек бормочет (адресуясь к своему соседу или не обращаясь ни к кому конкретно): «Конечно, делай свое дело, я могу и подождать!» – или еще что-то столь же язвительное. Нарушитель изображает невинное удивление, говорит что-нибудь вроде: «Ой, простите! Так вы передо мной?» – и немедленно делает шаг в сторону, освобождая место для ворчуна. Теперь они поменялись ролями, и уже последний краснеет, тушуется и отводит глаза. Чем язвительнее была его реплика, тем сильнее он смущается, поскольку данная колкость теперь расценивается как оскорбление или, по крайней мере, как грубый ответ на ошибку, допущенную добросовестным человеком. Ворчун обычно занимает свое законное место в очереди, но понурившись и бормоча слова благодарности или извинения, – ясно, что он не испытывает удовлетворения от своей победы. А иногда мне случалось наблюдать, как пристыженный ворчун шел на попятный, говоря: «Да нет, что вы, ничего, проходите».

Правило незримого режиссера

Разумеется, неловкости и антагонизма можно было бы избежать, если б англичане могли прямо сказать нарушителю: «Простите, здесь очередь». Но нет. Наша типичная реакция сродни тому, что психотерапевты называют «пассивной агрессией». Те же самые психотерапевты, прочитав это, возможно, порекомендовали бы всей нации пройти курс по выработке навыков жесткого поведения. И они были бы правы: жесткости нам всем не хватает. Мы можем быть агрессивными и даже способны совершать насилие и проявлять ки к чему не приводящую пассивную агрессию, а можем вести себя с точностью до наоборот – быть излишне вежливыми, держаться в тени, со стоическим смирением переносить все неудобства. Но мы мечемся между двумя крайностями, не в состоянии найти золотую середину, отстаивая свои интересы с разумной жесткостью нравственно зрелых людей, владеющих навыками общения. С другой стороны, жить было бы ужасно скучно, если бы все вели себя правильно, логично и проявляли жесткость в разумных пределах, как учат на курсах по развитию навыков общения, а мне за такими людьми было бы не столь интересно наблюдать.

Как бы то ни было, в подходе англичан к проблеме соблюдения очереди есть и положительный аспект. Если возникает некая двусмысленность – например, когда за одной стойкой сидят два кассира, как описывалось выше, – мы часто по собственному почину, молча и без суеты находим выход из положения: в данном случае выстраиваемся в один ряд на удалении нескольких шагов от стойки и по очереди подходим к освобождающимся кассирам.

Если вы англичанин, то, возможно, читая эти строки, думаете: «В самом деле? Ну и что? Разумеется. А как же иначе?» Для нас это абсолютно нормально: мы делаем это автоматически, словно нами руководит некий незримый справедливый режиссер, выстраивающий нас в аккуратную демократичную очередь. Но у многих иностранцев, с которыми я беседовала, подобное поведение вызывает неописуемое удивление.

В своей книге об Англии Билл Брайсон очень живо и с юмором описывает типичную английскую очередь. Я встречала американцев, которые читали его книгу. Они скептически отнеслись к откровениям Брайсона, предположив, что тот преувеличивает ради комического эффекта. Так они думали, пока не приехали в Англию и своими глазами не увидели, как это бывает. Они даже не склонны были верить в описанный мною механизм «невидимой очереди» в питейных заведениях, но я завела их в ближайший паб и доказала, что ничего не выдумала.

Правило «честной игры»

Англичанам, стоящим в очередях, свойственно оказывать друг другу и более незначительные знаки внимания, которые не заметит даже самый наблюдательный иностранец. Одна из моих многочисленных записей на данную тему, сделанных в условиях «полевых испытаний», касается очереди в буфете на железнодорожном вокзале.

«Мужчина, стоявший передо мной, на минуту вышел из очереди, чтобы взять бутерброд из находившегося рядом холодильника. Потом нерешительно остановился, не зная, вправе ли он занять место в очереди, которую только что покинул. Я дала ему понять (отступив на шаг), что он может вернуться на свое место. Кивнув в знак благодарности, он вновь встал передо мной. При этом мы не сказали друг другу ни слова и не встретились взглядами».

Вот еще одна запись, сделанная на железнодорожном вокзале.

«Очередь у информационной стойки. Передо мной двое мужчин. Не совсем понятно, кто из них впереди (только что за стойкой обслуживали два человека, теперь – один). Начинается пантомимное действо: мужчины искоса поглядывают друг на друга, медленно продвигаются вперед, будто тесня один другого. Проницательная сотрудница информационной службы замечает это и говорит: «Кто следующий?» Оба замешкались. Мужчина слева жестом предлагает сопернику пройти к стойке. Мужчина справа бормочет: «Нет, нет, ваша очередь». Мужчина слева мнется в нерешительности: «Ну, э…» Стоящий за мной человек раздраженно кашлянул. Мужчина слева поспешно произносит: «Да, хорошо… Спасибо, дружище», – и проходит к стойке. Вид у него смущенный. Мужчина справа терпеливо ждет. Чувствуется, что он доволен собой».

Разумеется, это не единичные случаи, и я в точности воспроизвела их на бумаге, потому что это типичные примеры из повседневной жизни, которые мне доводилось наблюдать десятки раз, пока я исследовала тему очередей. Описанные модели поведения имеют один общий знаменатель, регулируются одним совершенно очевидным неписаным правилом: если вы ведете «честную игру» и открыто признаете право на первоочередность тех, кто стоит перед вами – или великодушно уступаете им это право в условиях некоей неопределенности, – тогда эти люди мгновенно избавляются от своих параноидных подозрений, отказываются от тактики «пассивной агрессии» и тоже «играют с вами по честному» и даже проявляют по отношению к вам доброжелательство.