Текст книги "Пылающий камень (ч. 2)"

Автор книги: Кейт Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Идти трудно. Захарии кажется, что ноги увязают в жидкой грязи. Вскоре он начинает выбиваться из сил. Только лошадь шагает так же спокойно, испытывая даже некоторое нетерпение.

Из-за очередного поворота тропинки показываются розовые ворота со странными буквами и символами. Канси-а-лари останавливается. Захария видит море и далекий берег, который в темноте почти сливается с ночным небом. Горят звезды, но луны не видно.

Он едва держится на ногах и прислоняется к воротам. Светлый камень хранит тепло и приятно согревает кожу.

Он вдыхает аромат ладана, его глаза привыкают к темноте, и становятся видны две темные фигуры возле круга камней на холме. Мужчина держит в одной руке поводья, а в другой меч. К седлу лошади приторочены щит и сумки. За плечами у мужчины привязан какой-то сверток. Через мгновение Захария различает рядом с лошадью козу на привязи.

Второй человек стоит на коленях и чертит на земле какие-то линии. Темно, но золотое перо у него в руке освещает его работу. Человек поднимается, смотрит на восток, и Захария понимает, что перед ним женщина. Она высока, но ее спутник еще выше и шире в плечах. В темноте невозможно различить их лица.

Деревья начинают раскачиваться. Ветер взметнул листья в воздух и закружил их.

В небе появляется яркая желтая звезда. Женщина что-то произносит и золотым пером начинает чертить в воздухе линии и углы. На другом краю небосвода восходит белая звезда. И в том месте, где встречаются лучи желтой и ярко-белой звезд, между двумя камнями образуется арка из призрачного света.

– Скорее, – говорит женщина своему спутнику.

Тот тянет лошадь за собой. Ребенок, привязанный у него за спиной, начинает плакать, коза блеет и артачится.

Захария видит внизу, в долине, каменную башню, возвышающуюся над небольшим деревянным домом. В башне сидят три человека, на полу перед ними разложены рисунки – изображения меча, короны, стилизованной розы и какие-то еще – он не успевает рассмотреть. Раздается шепот:

– Я против. По-моему, не стоит убивать его сейчас, когда он еще может быть нам полезен. Если мы будет терпеливы, он еще послужит нам.

– Нет, сестра. Ты споришь только потому, что не знаешь всего. Только мы можем защитить человечество от Потерянных. Ты или с нами, или против нас. Если ты против, сестра Вения, то сестра Анна приказала мне убить тебя.

– Очень хорошо.

Захария слышит испуганное блеяние козы и видит сверкнувший в темноте нож. Женщина вонзает нож между ребер жертвы и, разорвав рану руками, вытаскивает еще бьющееся сердце.

– Зажги лампу, – говорит она.

Призрачный свет придает сцене нереальность. Женщина начинает речитативом что-то говорить.

Захария видит, как нечто, подобно приливу, поднимается вверх по холму и стремится к женщине и мужчине, которые стоят возле камней. В воздухе парит полупрозрачная арка.

Внезапно среди камней вспыхивает свет. Женщина прикладывает руку к глазам, чтобы понять, что происходит. Но уже слишком поздно – их обнаружили. Из темноты появляются фигуры, но Захария не может точно сказать – люди это или всего лишь их тени. Один из них черным ножом пронзает арку, и та исчезает. Мужчина вытаскивает из ножен меч.

– Скорее, – говорит Канси-а-лари. Она ставит копье межу ним и воротами, и только сейчас Захария понимает, что почти вошел туда. Наткнувшись на древко копья, он смог выбраться обратно.

– Скорее, – повторяет она снова и пускается бежать по тропе, на ходу готовя лук и стрелы, оперенные перьями грифона.

Захария бежит следом. Ему кажется, что воздух стал плотным, как вода, но лошадь вытягивает его, и они бегут дальше.

И вот перед ними черные ворота, он видит, как за ними бьются волны. Тропинка скользкая, и Захария, не удержавшись на ногах, падает на колени.

– Внук. – Голос бабушки доносится словно из-под земли.

Но у него нет времени отвечать. Канси-а-лари уже порезала ладонь и приложила ее к камню. Она торопливо делает надрез и на его руке. Пока он прикладывает руку к камню, она размазывает кровь по крупу лошади, а потом прикладывает к воротам обе руки. И произносит слово.

Ворота открываются. Под ногами у них бурлит вода, но они шагают вперед, прямо в кипящие волны.

ЗВУЧАНИЕ ИХ КРЫЛЬЕВ

1

Это лето оказалось на редкость дождливым, но Ханна ехала верхом и, в отличие от многих других, смогла сохранить ноги сухими. В низинах вода стояла по колено, и там развелось столько надоедливых комаров, что в их отряде не осталось ни одного человека, который бы не чесался с ног до головы. К тому же их одолевали пауки. Стоило оставить на земле шлем или раскинуть на ночь палатку, в них мгновенно набивалось огромное количество этих отвратительных тварей. Понятно, что они тоже пытались найти спасение от воды, но от этого соседство с ними не становилось более приятным. К утру палатка становилась похожей на живое существо – ее всю облепляли пауки, и вся эта масса беспрестанно копошилась и шевелилась.

К аогосту от их отряда отстали многочисленные нищие и проститутки. В крепости Магдебург их подкосила дизентерия. Но госпожа Удача не отвернулась от них: умер всего один «лев», хотя переболели почти все. Они потеряли десять дней на то, чтобы привести больных в порядок, прежде чем капитан Тиабольд и лорд Дитрих объявили, что можно двигаться дальше. Через реку Одер они переправились на баржах, а потом направились на восток по дороге, заросшей травой. За отрядом упорно тащилось около дюжины сопровождающих, которые попеременно тащили две тележки с нехитрым скарбом. Ханна удивлялась их решению идти вместе со «львами» туда, где их ждет лишь война. Возможно, им просто некуда было возвращаться. Да и не к кому.

Дождь не прекращался.

Так они шли три дня, которые казались настоящим кошмаром. Но наконец добрались до довольно богатой деревни. Ее окружали ров и земляная стена, укрепленная бревнами, за которыми возвышалась недавно построенная церковь. Неподалеку от деревни располагались поля и сады, где работали хмурые крестьяне, которые, завидев приближение небольшой армии, побросали свои инструменты и со всех ног поспешили под прикрытие стен, хотя вендарское знамя, развевающееся над отрядом, ясно давало понять, что армия направляется куда-то по личному приказу короля Генриха.

Тиабольд послал Ханну в сопровождении двенадцати «львов». Всадники остановились на лугу, расседлали лошадей и пустили их пастись.

Когда они подошли к деревне, ворота по-прежнему оставались закрыты.

– Нет, вы не можете войти, – заявил молодой человек с деревянной вышки, который исполнял обязанности часового. – У нас и так достаточно проблем, и мне приказано не впускать вооруженных людей. – Он говорил на вендийском с сильным акцентом, пришепетывая. – Но я вижу среди вас «орлицу». Она может войти и рассказать новости.

– Эта деревня смахивает на разбойничье логово, – проворчал Инго. – Не уверен, что мы можем им доверять.

– Ничего, я пойду, – отозвалась Ханна. – Они просто осмотрительны. Они не причинят мне вреда, тем более когда под стенами стоит отряд из двух сотен «львов» и пятидесяти всадников.

Инго и остальные остались, а Ханна вошла в деревню. Здесь витали вполне ощутимые запахи – чувствовалось, что тут держали много скота. По улицам бегали босоногие, грязные дети. По канавам бежала вода – свидетельство многочисленных летних ливней. Посреди деревни был колодец, который охраняли мальчик и девочка. Ханна прошла к самому большому дому. Там, сидя за столом, ее уже ждали трое мужчин и три женщины. Ханна заметила на столешнице зарубки от ножа и обгорелые пятна, одну ножку недавно починили – она была светлее других. Люди вежливо поприветствовали Ханну. После того как она села, маленькая девочка в опрятном платье принесла ей ароматный перебродивший мед.

– Мы не хотели обидеть вас, – сказала женщина со шрамом на щеке. – Не то чтобы мы не доверяли людям короля, но недавно тут проходили вооруженные отряды. Так что лучше поберечься. Говорят, идет война. – Остальные согласно закивали. Девочка принесла еще один кувшин с медом и наполнила стоящие на столе чашки.

– А что это были за отряды? – спросила Ханна. – Бандиты? Варвары?

– По правде сказать, у нас есть соседи, салави, но не они нас сейчас беспокоят. Всего четыре дня назад к нам прискакал отряд молодых людей, которые назвались благородными сынами Саонии. То, что произошло дальше, мне не хочется описывать. Они надругались над тремя нашими девушками, прошу прощения, «орлица», и зарезали одного из парней. Но нам повезло. Когда они принялись крушить все подряд, прискакала маркграфиня Джудит с войском – оно было даже больше вашего – и разогнала их одним словом! – Сидящие за столом снова закивали. – Но вред уже был нанесен. Бедняжка Хильда повесилась на старом дубе, и нашлись те, кто теперь хочет срубить его, считая, что там поселился злой дух. А ведь там молились своим богам наши бабки и прабабки… – Женщина неуверенно улыбнулась и, покосившись на товарищей, приказала подать хлеб. – Но наши заботы вас не касаются, «орлица».

– Касаются, – ответила Ханна. – Если бандиты разоряют вас, даже если они – сыновья дворян, король Генрих захочет знать об этом.

– Но что он может сделать? – с горечью спросил один из мужчин. – Один из этих молодчиков сказал, что он племянник короля. Что король сделает с племянником? Ведь мы не его родня.

– Вы под защитой короля, а если он позволит сумасшедшим молодым людям, даже если это на самом деле его родственники, разорять своих подданных, тогда ему не останется ничего другого, как раздать все свои сокровища и снять с себя корону, потому что он потеряет право называть себя королем. Король Генрих не потерпит неповиновения, даже от своего племянника. Я видела гражданскую войну, друзья, и знаю, что король никому не позволит вести себя так, словно его власть ничего не значит. Вы не должны жить, постоянно опасаясь за жизнь своих детей.

Они закивали, соглашаясь с ней.

– Как его звали, того человека, который возглавлял отряд?

Но жители деревни не знали или не хотели отвечать. На стол подали теплый хлеб, и Ханна отломила кусок.

– Ну а маркграфиня Джудит? Она сказала, куда направляется? По какой дороге она поехала?

– Она направилась на восток, – пояснила женщина со шрамом. – Она собиралась объединить свои войска с войсками принцессы, так мы и узнали о войне. Говорят, на нас идут крылатые люди. Мы хотим построить вторую стену. А правда, что они отрезают головы?

Ханне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, о каких крылатых людях идет речь.

– Я слышала такие рассказы, – уклончиво ответила она, не желая еще больше пугать жителей. У деревни нет никаких шансов против войска куманов. Конечно, они построили крепкую стену и вырыли отличный ров с кольями на дне, но ведь защитников не так уж много. – Я была в войске принцессы Сапиентии и принца Бояна, ее мужа. Они сумели разбить передовой отряд куманов, но это была лишь часть войска.

– Может, нам лучше оставить свои дома и отправиться на запад? – спросил мужчина.

– Нет, Эрнуст, – возразила женщина со шрамом. – Если мы уедем, эти салави захватят нашу деревню и ни за что не отдадут ее обратно!

Разгорелся спор. Похоже, подобные разговоры не раз возникали за последние дни. Наконец женщина со шрамом грохнула кружкой по столу. Все примолкли. Она повернулась к Ханне:

– А что ты нам посоветуешь, «орлица»?

Все выжидающе смотрели на нее, и Ханна подумала, что впервые от нее зависят судьбы стольких людей. Одно ее слово могло решить, жить им или умереть.

– Куманы двигаются быстро, – сказала она наконец. – Если вас застигнут на дороге, то убьют всех. Из-за дождей все дороги превратились в грязь, у нас заняло три дня, чтобы добраться сюда от крепости Магдебург. Думаю, лучше построить вторую стену и приготовиться к осаде. Если ваши соседи салави верят в блаженного Дайсана, возможно, стоит попытаться объединиться с ними, чтобы защититься от набега…

Вероятно, это лучше, чем умереть от рук куманов. По правде сказать, салави обращены в веру Единства всего полтора или два десятка лет назад. Все знали, что это племя грязных, упрямых и глупых дикарей, которым не стоит доверять.

– Прошу вас, друзья, – начала Ханна, подняв руку и призывая спорщиков к тишине. – Сейчас настали трудные времена, и нам надо молиться Господу, чтобы тот защитил нас. Но я ничем больше не могу вам помочь, потому что нам надо спешить, чтобы присоединиться к войску принцессы Сапиентии. А если маркграфиня Джудит уже примкнула к ним, возможно, куманы никогда и не дойдут до вашей деревни, и вы спокойно сможете собрать урожай.

– Какой уж тут урожай с такими дождями, – начал словоохотливый Эрнуст. – За все лето выдалось не больше десятка солнечных дней…

Вдалеке раздался звук рога, который прервал его жалобы. Девочка-служанка вздрогнула и уронила кувшин.

Все посмотрели на Ханну. Она уже была на ногах и спешила к двери. Все наперебой принялись спрашивать ее, что означает этот звук.

– Это сигнал «К оружию», – сказала Ханна, вышла и поспешила к воротам.

– О чем они говорят? – Ивар ехал верхом рядом с Болдуином, которого принц Эккехард впервые за несколько дней отослал от себя.

Сейчас принц совещался с капитаном своего эскорта – дюжины всадников, которые согласились отправиться с ним в лагерь принца Бояна, по слухам, находившийся где-то на востоке.

– Нет ничего хуже, чем тащиться по следам прошедшей армии, – проворчал Болдуин.

– Было бы гораздо хуже, если бы ехали наобум, – ответил Ивар. – В Магдебурге сказали, что враг может быть где угодно.

– По-моему, мы скоро их увидим, – сказал Эрменрих. Все они надеялись заметить знамя «львов». Конские «яблоки» на дороге были еще совсем свежими, следы копыт и колеи от повозок еще не заплыли грязью. Ивар видел обработанные поля – значит, деревня совсем близко. Наверняка отряд остановился там хотя бы ненадолго, значит, они смогут его догнать. Ивар повсюду видел только грязь и слякоть, но этот путь вел к приключениям и, возможно, к свободе.

– Только представь, Ивар, – сказал Эрменрих, – ты должен был поступить в монастырь святого Валарика, который находится где-то здесь, в этих Богом забытых землях. Но думаю, что миссионеры, которые несут здешним дикарям слово Божие, не будут забыты.

– Мы могли бы остаться тут после войны, – предложил Зигфрид. Ивар до сих пор удивлялся, слыша его голос. – Может, именно здесь нам и предстоит проповедовать.

Болдуин что-то ответил, но Ивар не разобрал, что именно. Ему показалось странным, что ветер стих, но в ветвях продолжалось какое-то движение. Ивар остановил коня и пристально всмотрелся в густой кустарник.

Движение повторилось. В кустах двигалось что-то светлое.

– Ивар, что это? – Болдуин обернулся.

– Подожди, – прошептал он тихо.

Эрменрих, Болдуин, а затем и Зигфрид остановили лошадей. Они нервничали не меньше Ивара.

Перебравшись через реку Одер, они ввязались в приключение под названием война, и тут их проповеди были ни к чему. Ивар вспомнил феникса – самое совершенное создание, которое ему доводилось видеть. Может, если бы он вдохнул побольше волшебного дыма, он сумел бы забыть о Лиат…

Зигфрид прохрипел:

– Боже милосердный!

Чувствовалось, что больше он не в силах вымолвить ни слова.

– Смотрите! – ахнул Эрменрих. – Слева от старого дуба!

– Дерьмо, – пробурчал Болдуин.

Крылья этого создания не имели ничего общего с золотыми крыльями феникса. Это существо неслось галопом. И оно было не одно. Похоже, их было немного, а может, они были умнее, чем компания юнцов, которые ничего не понимали в военном деле, и эскорта, который никогда не участвовал в настоящем бою. Они перебрались через Одер в поисках приключений.

Но о приключениях хорошо было мечтать в укрепленном замке, слушая рассказы менестрелей и бывалых солдат, которым удалось выжить.

Болдуин громко закричал:

– К оружию! К оружию! Они идут из леса!

Принц Эккехард поднял копье, но его руку перехватил капитан эскорта.

– Это же куманы! Прошу вас, милорд принц, давайте пришпорим коней. Может, мы успеем догнать капитана Тиабольда. У него под началом две сотни «львов»…

– Но ведь нападающих не больше дюжины! – воскликнул Эккехард.

Слова капитана слышал не только Ивар. И многие последовали его совету. К этому времени Ивар ясно увидел пробирающихся через лес всадников.

– Слава Господу, мы оставили наш обоз в Магдебурге и едем налегке! – сказал Эрменрих и пихнул Ивара. – Езжай скорее, идиот! Они схватят тебя, пока ты тут стоишь и глазеешь!

– Быстрее, милорд принц! – воскликнул капитан.

Эккехард замешкался, словно сомневаясь, подобает ли принцу бежать с поля битвы. Но капитан знал, как поступать с упрямыми молодыми людьми.

– Следуйте за мной! – крикнул он, и вся компания понеслась за ним. Больше Ивара не надо было подгонять – воспоминание о фениксе исчезло, едва он увидел настоящий облик этих существ: они были крылаты, как демоны, но сидели на низкорослых лошадях, на их плоских лицах ничего не выражалось, а кожа казалась покрытой шрамами и струпьями.

Они скакали по дороге, из-под копыт летела грязь. Ивар оглянулся и увидел, что куманы уже выбрались из леса и несутся за ними. Ивар понял, что назад лучше не смотреть, и уставился вперед. Над головой просвистела стрела, и он пригнулся к шее лошади. Может, в него уже попали? Ведь он был самым последним.

Он снова оглянулся, но за ним никто не гнался. Лишь тонкий звон разносился в воздухе.

Ивар услышал крики с дороги. Впереди показался «лев», всадники с копьями наперевес, потом другой «лев» затрубил сигнал «к оружию». Эккехард и компания уже миновали первую линию солдат. Конюхи и слуги скакали в сторону «львов», которые выстроились перед рвом, окружавшим укрепленную деревню.

Один за другим Эккехард и его солдаты повернули лошадей и бросились навстречу куманам. Ивар приготовил копье и меч, к ним присоединились другие всадники, и Эккехард со своим отрядом поскакал обратно на куманов. Те принялись метать копья. Единственный звук, который был слышен, – жуткий звон металлических крыльев.

– В атаку!

Ивар не понял, кто отдал эту команду, но вместе со всеми остальными бросился вперед, вопя во всю мощь от страха и восторга.

О Господи! Он никогда не участвовал в битве. Но разве он не мечтал об этом? Разве не мечтал бежать с Лиат и поступить в «драконы»? Разве не хотел вступить в отряд какой-нибудь благородной леди? Разве святые отцы и аббаты не сражались за веру?

Он дрожал, но ни секунды не колебался. У него уже не было времени, чтобы перейти в галоп, прежде чем первое копье ударит о щит. Воины ринулись на врага.

Ивар поднял щит к подбородку, защищая грудь, и вцепился в копье. Он почувствовал сильный удар, и его лошадь куда-то исчезла. Через какое-то время он понял, что жив. Он ударился спиной о землю и осознал, что не в силах подняться. Ивар увидел над собой крылья своего врага, потом на короткое мгновение промелькнули щиты «львов», какой-то пехотинец перепрыгнул через него, и солдаты побежали на замершую перед ними линию куманов.

Один из них, одетый в шелка и укрытый блестящим щитом, держался немного в стороне. Он умело орудовал копьем и уже успел вышибить из седла нескольких всадников. Ивар едва успел по-крабьи отползти в сторону, когда мимо прогрохотали копыта.

– Держите строй! – крикнул капитан «львов», и его команду эхом повторил капитан Эккехарда, а затем и сам Эккехард. Один из всадников поскакал вслед за куманами, но на полпути к лесу его сразила стрела.

Ивар с трудом поднялся на ноги. Локоть у него сильно болел, а по спине, казалось, проскакал табун лошадей.

– Ивар! Ивар! Ты можешь говорить?

– Ох… Не трогай руку! Со мной все в порядке. Думаю, худшее уже позади. – Он откинул полу плаща и осмотрел ногу.

– Удо погиб, – сообщил Болдуин, пока остальные осматривались, пытаясь оценить нанесенный ущерб.

Неподалеку от леса поставили посты, часовые бдительно осматривали окрестности. От стены, окружавшей деревню, отделилась группа людей, которые торопливо направились к солдатам. Ивар подошел к бедолаге Удо. Куманское копье пробило сначала шею лошади, а потом вонзилось ему в живот. При виде этого зрелища Ивара затошнило.

– Возьми его кольцо, Мило. – Принц Эккехард опустился на колени рядом с Удо. – Мы передадим его сестре.

– У него нет сестры, – прошептал Мило, снимая кольцо с пальца бедолаги Удо.

Эккехард вздрогнул и тревожно оглянулся, опасаясь, что кто-то был свидетелем его ошибки. Его взгляд скользнул по Ивару, но тот был слишком незначительной персоной.

– Ладно, тогда мы отдадим его родственникам, как и положено.

– Милорд принц. – К ним подошел капитан «львов» и почтительно опустился на колено. – Я не знал, что вы направляетесь на восток навстречу военным действиям… – Похоже, этот человек многое повидал в жизни и знал, что происходит при дворе. Ивар почти видел, как тот обдумывает ситуацию, решая, стоит ли упомянуть о том, что вообще-то молодого принца Эккехарда послали в Гент, чтобы тот стал аббатом. – Прошу вас, милорд. Если вы возглавите наш отряд, то надо быть более осторожными, пока мы не соединимся с армией вашей сестры.

– Хорошо, – с достоинством отозвался Эккехард. – Но что это за создания, которые атаковали нас? Это люди или чудовища?

Они осмотрели трупы врагов, пока армия приводила себя в порядок, подсчитывала потери и хоронила Удо. Не вернулись три человека, и двадцать солдат отправились на их поиски.

Страшные плоские лица оказались лишь масками, прикрепленными к шлемам, перья в крыльях, которые звенели во время нападения и могли привести противника в ужас, теперь смялись и лежали на земле бесформенными грудами. Доспехи куманов были необычны кожаные куртки с нашитыми на них металлическими пластинками в три пальца шириной. Под шлемом у куманов оказались вполне обычные человеческие лица: смуглая кожа, узкие глаза и желтоватые зубы. Один из них был еще жив, и «лев» перерезал ему горло – кровь у кумана была такой же красной, как и у Ивара.

Слава богу, это не его кровь. Он остался в живых.

– Ивар! А ты что здесь делаешь? Ты же должен быть в свите маркграфини Джудит! – С лошади на него смотрела Ханна. Она хмурилась.

– Господь призвал нас. Нас ждет иная судьба.

Надо же так вляпаться! Он хотел было продолжить, но Эрменрих схватил его за руку.

– Милорд принц будет только рад оставить тебя тут, пока ты стоишь как идиот! Шевелись!

Ханна внимательно посмотрела на него и уехала. Они направились к тому месту, где стояли Эккехард и Болдуин, и застали самый разгар ссоры.

– Я не поеду! – орал Болдуин.

– Нет, поедешь!

– Не поеду! Вы же слышали, что они сказали: маркграфиня Джудит всего в нескольких днях езды! Она будет в лагере вашей сестры. Вы же знаете, что она сделает, как только увидит меня.

– Я не боюсь маркграфини Джудит!

– А стоило бы! Она высекла меня и едва не убила! Она может потребовать, чтобы ее следующим мужем стали вы!

–  Тогда езжай своей дорогой! – вспылил Эккехард и показал на дорогу, которая ныряла в лес и исчезала в густых зарослях. – Ты недалеко уедешь, там везде куманы! Не забыл?

Ивар направил свою лошадь к Болдуину.

– Болдуин, – произнес он тихо, – принц прав. Мы не можем остаться тут, это смерти подобно.

– Уж лучше умереть, чем снова оказаться в ее постели, – пробормотал Болдуин, надувшись.

– Всякое может случиться, – сказал Ивар. – Мы вооружены, и мы на войне. Если повстречаем маркграфиню Джудит, дело плохо. Но после того, что нам только что довелось пережить, я не собираюсь отправляться куда-либо без солдат!

На сей раз Эккехард кивнул в знак одобрения. Болдуин недовольно пожал плечами.

– Мы еще пожалеем об этом, – сказал он зловеще. – Вот увидите.

Армия снова пустилась в путь. Ханна ехала в арьергарде. Девушка никак не ожидала увидеть здесь Ивара, однако он был тут вместе с принцем Эккехардом, вместо того чтобы быть с маркграфиней Джудит.

Странный все-таки день. Она вздрогнула и поежилась, хотя не было холодно, несмотря на мелкий дождь, – плащ «орла» надежно укрывал ее от непогоды. По дороге тащился обоз, и несколько последних упрямцев, которые упорно не отставали от армии, шли за телегами, увязающими в грязи. Одна когорта двигалась позади, не позволяя никому отстать. Ханна видела Алана, но он не замечал ее, то и дело поглядывая на лес. Ей стало вдруг интересно, участвовал ли он в этой краткой стычке или, как и большинство «львов», просто смотрел? Ведь он лорд, верно. По крайней мере был лордом. Ханна слышала о том, как в битве при Генте он удерживал холм, сражаясь с превосходящими силами противника. Он знал, что значит сражаться. Неудивительно, что король Генрих предложил ему стать «львом», хотя Ханна не могла не думать, что в общем-то он мог предложить молодому человеку более соответствующую его высокому положению должность. Хотя бы в «драконах». Но никто не мог точно сказать, почему Генрих поступает так, а не иначе. Тем временем они продвигались вперед, но кто знает, сколько еще пройдет времени, прежде чем они доберутся до принцессы Сапиентии? А в лесах наверняка полно куманов, которые только и ждут, чтобы напасть на проходящих мимо путников. Ханна вздрогнула и пришпорила лошадь, чтобы не оказаться самой последней в арьергарде.

Дорога поворачивала, и скоро деревня скроется из вида. Ханна обернулась.

На дороге показались телеги, груженные домашним скарбом и всякой утварью, среди узлов и сундуков виднелись клетки с курами и корзины с репой. Поскольку «львы» уходили на восток, чтобы присоединиться к армиям принцессы Сапиентии и маркграфини Джудит, жители деревни в панике спешили на запад – к крепости Магдебург, надеясь обрести там защиту. Ханна видела, что мужчины вооружены вилами, топорами и лопатами. Проходя мимо трупов куманов, они плевали на поверженных врагов.

Она поскакала к ним, крича:

– Оставайтесь в деревне. Они нападут на дороге! Не ходите!

Но они не слышали ее.

Ханна потеряла арьергард из вида. В конце концов, у нее есть собственные обязанности.

Ханна повернула лошадь и направилась за уходящей армией. Одной ехать было гораздо страшнее – каждая капля дождя, любой звук заставлял ее вздрагивать. За каждым кустом ей мерещились куманы. Они отрежут ей голову, высушат ее, а потом повесят на пояс. Кстати, у напавших на них куманов не было таких голов. Не означает ли это, что они впервые вступили в бой? Наверное, они еще никогда не участвовали в схватке, но это делает их еще опаснее, потому что молодые куманы постараются как можно скорее доказать, что они достойные воины.

Ханна услышала крик и тут же успокоилась. На дороге ее ожидали «львы», среди которых она разглядела знакомые лица Инго, Фолквина, Стефана и Лео.

Инго держал наготове щит и копье.

– Алан заметил, что ты отстала. Ты что-нибудь видела?

– Только тех бедных крестьян. Они отправились в Магдебург.

– О Господи! – Инго мрачно покачал головой. – Прямо в лапы налетчиков. Бедняги. Но у нас нет времени останавливать и спасать их. Поехали.

Ханна проехала в авангард прямо через ряды солдат, которые расступались перед ней, давая дорогу. Она услышала голос Алана.

– Бедняжки, – мягко произнес он, обращаясь к Фолквину. – Молю Господа, чтобы Он защитил их.

Они остановились лагерем возле небольшой деревушки салави. Вокруг поселения была выстроена стена. В отличие от вендарских деревень, местные жители предпочитали селиться в небольших домишках с покатой крышей и хозяйственными клетушками вокруг дома. По дворам бегало бесчисленное множество черноволосых бледных ребятишек, при виде солдат они горохом высыпали на стену и уставились на пришельцев.

Диакониса вышла, чтобы поприветствовать их.

– Что ты посоветуешь, «орлица»? – спросила она после того, как довольно неуклюже отвесила поклон принцу Эккехарду и лорду Дитриху. Она была родом откуда-то с запада и говорила с акцентом. Ее сопровождали два человека из деревни: один – почти старик, а другой – довольно молодой.

– Ваши вендийские соседи ушли из своей деревни, – ответила Ханна. – Я бы посоветовала вам отвести людей в другую деревню, где укрепления сильнее.

– Они не пойдут, – объяснила диакониса, – они не доверяют вендийским соседям.

– Если они верят вам, то вы должны убедить их. Несколько часов назад мы столкнулись с куманами. Будут и другие налеты. Вам нужно или перебраться в другую деревню, или попытаться укрепить стену и приготовиться к войне. Она может и не начаться, но лучше быть готовыми к худшему.

– Мудрые слова, «орлица». Я сделаю что смогу.

Дождь наконец кончился, и Ханна пошла но лагерю, надеясь отыскать палатку принца Эккехарда, а в ней Ивара. Через некоторое время она увидела, что он молится вместе с другими. Службу вел молодой человек с приятным голосом. Каждое его слово казалось исполнено глубокого смысла, которого она, Ханна, не понимала, и от этого чувствовала себя неловко.

– Молим Тебя, Владычица, смотри на нас, как смотрела Ты на своего Сына…

Услышав эти слова, она вздрогнула, но упрямо осталась стоять, ожидая, пока служба закончится и она сможет поговорить с Иваром. Тот заметил ее и вышел.

– Ты до сих пор не отрекся от своей ереси! – взволнованно сказала она. – И даже совратил принца Эккехарда! Почему ты не в свите маркграфини Джудит? Не в монастыре? Разве ты не понимаешь, что идешь по опасной дороге?

– Это не ересь, Ханна. – Ивар сильно изменился с их последней встречи. В его голосе звучала та же уверенность, что и у молодого человека, ведущего службу, хотя и без его вдохновения. – Это правда. Ты не видела чудо – возрождение феникса. Если бы видела, то поняла бы, почему принц Эккехард теперь молится с нами, хотя раньше едва терпел нас.

– Какое чудо? – спросила она, не уверенная, что действительно хочет услышать ответ. Рядом с этим новым Иваром она чувствовала себя старшей сестрой. Раньше он походил на буйно разросшийся шиповник, а теперь – на виноградную лозу, крепкую, упрямо вцепившуюся в землю. Он стал совершенно другим человеком.

– Чудо исцеления… – Тут его взгляд упал на кольцо у Ханны на пальце, и выражение лица Ивара резко изменилось. – Что это? Какой-то богатый лорд соблазнил тебя земными благами?

– Это король наградил меня за верную службу! – разъяренно воскликнула она. – Как ты смеешь меня обвинять…

– Лиат сделала то же самое! – выкрикнул он.

Вероятно, услышав это имя, молодой муж маркграфини Джудит позвал его, и, коротко попрощавшись, Ивар поспешил к нему. Неужели их прошлая близость сошла на нет? Ханна расстроенно пошла прочь, собираясь лечь спать и забыть обо всем. Но не тут то было. Где бы она ни устраивалась, одеяло тотчас промокало, и Ханна никак не могла уснуть Она лежала, закрыв глаза, и вертела на пальце кольцо с изумрудом.

На рассвете, когда они уже собрались выступать в поход, в лагерь снова пришла диакониса с двумя спутниками.