Текст книги "Пылающий камень (ч. 2)"

Автор книги: Кейт Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Она услышала голоса и поднялась с колен – в последнее время от нее это требовало все больше усилий. Антония чувствовала, что стареет, и у нее остается совсем немного времени, чтобы улучшить этот мир. Она вышла из часовни и увидела брата Маркуса, который разговаривал с сестрой Анной. Он так разволновался, что даже не заметил Антонию и другого человека, проходившего мимо, – принца Сангланта. Обычно принц старался не спускаться с холмов, где он жил вместе с женой и ребенком, охотясь в лесу и отлавливая кроликов на лугах. Но летние ливни сорвали дранку с крыши зала, и принц сказал, что он слишком уважает брата Хериберта, чтобы спокойно смотреть, как разрушается дело его рук.

Брат Маркус оборвал свою речь на полуслове и, открыв рот, уставился на принца Сангланта так, словно на него мчалась стая волков.

– Он не убьет меня? – жалобно спросил брат Маркус.

– Продолжайте, брат, – спокойно отозвалась Анна. – Мы в безопасности.

Антония еще некоторое время смотрела, как они разгуливают туда-сюда, что-то обсуждая.

– По правде сказать, – обратилась она к Сангланту, подходя поближе, когда Анна и Маркус скрылись в башне, – тут многие появляются и исчезают совершенно неожиданно. Но почему-то те, кто хочет уйти отсюда, остаются здесь.

– А вы не задумывались – почему?

У него за спиной была привязана Блессинг. Антония подумала, что точно так же он носил и свой меч. Девочку запрещали приносить в башню, когда Лиат училась, поэтому ему приходилось носить малышку с собой. Кроме того, теперь, когда Хериберт ушел, а эйкийская собака мертва, он никому не мог доверять.

– Я понимаю вашу настороженность, – сказала она, – поэтому могу лишь доверить одну тайну, и вы поймете, что я вам не враг. Хериберт не мой племянник. Он мой сын.

Она сумела его удивить. И это хорошо.

– Он хранил вашу тайну, – сказал Санглант.

– Он послушный сын. Был, по крайней мере, пока маги здесь, в Берне, не совратили его. Им за многое придется ответить.

– Зачем вы рассказываете мне об этом сейчас? – спросил принц. Но она лишь повела рукой в воздухе. – Нет, – отозвался он на невысказанный вопрос. – Тут нет слуг. Вас не услышит никто, кроме меня.

Значит, он и вправду может чувствовать присутствие слуг. Хотя Анна, возможно, знает об этой его способности.

– Доверие – странная штука. Мне говорили: или ты доверяешь человеку, или нет, третьего не дано. Как человек, знакомый со священными стихами, я могу сказать, что это именно так. Или мы верим в Господа, или нет. Или мы поступаем по Его законам, заповеданным нам, или нет. Между верой и неверием нет середины. Но даже лучшие из нас греховны. Кроме блаженного Дайсана, разумеется. Лишь он был непорочен в отличие от всех других.

– Разве это не ересь? – спросил Санглант, посмеиваясь, и Антония рассердилась, но потом вспомнила, что он не хитрит. Как и все животные, он просто не понимает ее мудрости.

– Нет, дитя мое, – отозвалась она. – Ересь ошибочно полагает, что блаженный Дайсан совмещал в себе божественное и человеческое начала, но такого, разумеется, быть не может. Господь бы не позволил убить Своего посланника, как считают еретики. Именно по этому вопросу церковь Дарра спорила с аретузскими церковниками почти триста лет назад, и было признано, что патриархи Аретузы допустили ошибку…

Она увидела, что он перестал ее понимать. Взгляд у Сангланта стал таким отсутствующим, словно она пыталась проповедовать корове в поле.

С некоторыми людьми невозможно говорить на определенные темы. Она решила сменить тактику.

– Какая очаровательная ноша, – сказала она, глядя на малышку. Санглант смягчился. Как многие молодые отцы он страдал сентиментальностью. Она безошибочно распознала это чувство, поскольку испытывала то же самое по отношению к Хериберту. Иногда она завидовала способности Анны не испытывать никаких чувств к дочери, спокойно принимать необходимые решения, не задумываясь. Антония никогда не могла так спокойно использовать Хериберта, как Анна Лиат. – Мой сын доверял тебе, принц Санглант. И я тоже.

– Сестра Вения! – позвала сестра Зоя из башни, и Антонии пришлось уйти.

– Он нам полезен, – услышала она слова Анны, входя в комнату. Анна стояла во главе стола, справа сидел Северус, за ним брат Маркус, потом сестра Зоя. Слева сгорбилась сестра Мериам, а рядом с ней сидела Лиат. Анна увидела Антонию и жестом предложила ей занять место возле Лиат. – В том, что мы можем спокойно трапезничать в зале и спать не под открытом небом, есть и доля его заслуги.

– Странно все-таки, – проворчал брат Маркус, кривя губы. – Хотя можно найти некоторое удовлетворение в том, что дитя наших врагов работает на нас. Возможно, это знак свыше.

Антония уселась возле Лиат, которая молча глядела в стену, вцепившись пальцами в украшенный слоновой костью переплет книги. Миниатюра на переплете изображала знаменитую сцену изгнания астрологов святой Валерией. Несколько дней назад Лиат стала носить золотое ожерелье – знак королевского происхождения. К слову сказать, оно шло ее медово-золотистой коже гораздо больше, чем светлой коже Анны. И хотя сознавать то, что Санглант первым догадался о происхождении Анны, было не очень приятно, не стоило пренебрегать этим знанием, даже если оно и получено не от самого приятного ей человека. Но больше всего Антонию удивляло то, что ни один из магов не интересовался ни происхождением Анны, ни причиной внезапного решения Лиат носить ожерелье.

– Ты пришел из Дарра, брат, – сказала Анна Маркусу. – Какие там новости?

– Дарр теперь не тот, что раньше, – произнес Маркус, глядя на Лиат, словно решая, стоит ей присутствовать на совете или нет. Вероятно, он счел блеск золотого ожерелья у нее на шее неприятным, но, как и другие, ничего не сказал по этому поводу. – В Дарре появилась новая сила. Поэтому я и не решился говорить через огонь.

– Что ты имеешь в виду, брат? – потребовала ответа Зоя. – Не хочешь ли ты сказать, что появился еще кто-то, способный видеть через огонь или путешествовать через каменные короны без нашего обучения?

– Грань между мирами истончается, – сказала Анна. – Я понимаю твои опасения, брат.

– В зал со священниками нужно входить незаметно. Я понял это много лет назад. – Маркус сидел прямо напротив Лиат. Он потянулся через стол и перетащил книгу к себе. Анна внимательно посмотрела на него, Лиат не произнесла ни слова. – Королева Адельхейд бежала из Дарра, когда умер ее муж, а последние оставшиеся родственники были перебиты. Но как только она бежала, в погоню за ней пустился лорд Джон Айронхед. Его происхождение спорно, мягко говоря, ходят слухи, что он незаконный сын одного из дворян. Он дослужился до капитана, а потом убил сводного брата, когда тот получил титул, и женился на его вдове, превратившись в лорда Сабины. Айронхед осадил королеву Адельхейд в Венначи. Вскоре после этого принцесса Теофану с небольшим отрядом вендийских солдат отправилась на юг через горы. Она говорила, что следует в Аосту с мирной миссией, желая передать грамоты короля Генриха госпоже иерарху. Айронхед, разумеется, сообразил, что они не случайно появились возле Венначи сразу после осады. Адельхейд и Теофану удалось бежать, они исчезли, и ходили слухи, что они погибли. Айронхед вернулся в Дарр, захватив сокровища Адельхейд и обретя нового советника, как говорят, вендийского священника, осужденного за колдовство и отправленный в Дарр на суд госпожи иерарха. Но как только Айронхед прибыл в Дарр, мать Клементия короновала его королем Джоном Аостийским. Думаю, этот священник сумел овладеть дэймоном и теперь с его помощью держит иерарха в подчинении.

– Неужели это правда? – вопросил Северус. – Откуда он знает, как приказывать дэймонам? Я сам в юности путешествовал по монастырям, выискивая знания о забытом искусстве магии и математики, но не сталкивался ни с чем подобным.

Брат Маркус самодовольно улыбнулся. Он закрыл книгу и поднял вверх палец, желая привлечь к себе еще большее внимание:

– С приходом весны по стране поползли новые слухи. Королева Адельхейд снова появилась на севере, и поговаривали, что сбежать от короля Джона ей помогла магия. Шли разговоры, что в круге камней видели сияние.

Даже Лиат подняла голову и изумленно на него посмотрела. Северус недовольно хмыкнул. Зоя схватилась за голову, Мериам слегка улыбнулась, хотя было непонятно, о чем она думает на самом деле. Анна просто молча ждала продолжения.

Брат Маркус буквально раздулся от гордости – судя по всему, его достоинства не слишком ценили, и теперь он наслаждался вниманием окружающих. Антония всегда считала, что гордость нельзя считать грехом, если, разумеется, человеку действительно есть чем гордиться.

– У него была книга Бернарда, – провозгласил он и уставился на остальных, чтобы насладиться произведенным эффектом.

Для Антонии слова «книга Бернарда» не значили ничего, и она просто наблюдала за реакцией остальных на это заявление.

– Нет! – воскликнул Северус. – Я думал, она сгорела!

– Слуга ничего не говорил о книге, – сказала Зоя. – Под заклинанием, которое мы на него наложили, он не мог лгать!

– Может, Бернард обладал достаточной силой, чтобы спрятать и передать ее кому-то? – спросила Мериам. Казалось, она больше заинтригована, чем сердита.

– Продолжай, – приказала Анна совершенно спокойно. Похоже, только она одна ничему не удивилась. Впрочем, как и Лиат.

– Да, книга Бернарда. Что мне оставалось делать? Я попробовал выкрасть ее, но это мне не удалось. Он защищен от магии. Я недооценил его, потому что думал, что он работает с заклинаниями, которых не понимает. Он оказался куда хитрее, чем мне казалось.

Лиат знала, о ком идет речь, но не произнесла ни звука.

Маркус вытащил из рукава свиток и помахал им в воздухе. С таким видом озорной мальчишка дразнит сестру игрушкой, которую ей до смерти хочется заполучить.

– Но прежде чем убраться оттуда, я захватил вот это. Понятия не имею, где он нашел этот свиток, но думаю, вы согласитесь, что он имеет определенную ценность для нас. – Маркус развязал ленточку и развернул свиток на столе, придерживая руками закручивающиеся края. Все склонились над свитком.

– Осторожнее, – взмолился Маркус, когда Лиат дотронулась до свитка. – Пергамент очень древний!

– Это папирус, – отозвалась она, – а вовсе не пергамент.

Сначала странные пометки смутили Антонию, но когда Мериам заговорила, ей тоже стало понято, что перед ними.

– Это карта, – мягко сказала Мериам. – Эти полосы означают горы, а вот река. Это, я полагаю, деревья.

Это действительно была карта, но она нисколько не походила на те древние карты, составленные аретузцами или даррийцами в давние времена. Помимо странных фигур на краю карты, вероятно символизирующих древних богов, на карте были указаны семь кругов: шесть разбросанных по ветхому листу и расположенных почти правильным кругом, а одних в центре, окруженный горами. Возле каждого виднелись обозначения гор, морей, рек и лесов. Трудно сказать, когда была создана эта карта.

– Здесь показаны короны камней, – удивленно заметил Северус. – Я в этом совершенно уверен.

– Похоже, мои предположения верны.

Маркус хитро улыбнулся, скатал свиток, перевязал его и передал Анне. Если он говорил это для того, чтобы задеть старика, то это ему вполне удалось. Северус что-то промычал и сел на место.

– Интересно, – сказала Анна, хотя ни тон ее голоса, ни выражение лица не изменились ни на единый миг. Она положила свиток на стол, и Лиат уставилась на него так, словно хотела схватить и еще раз внимательно изучить каждую деталь. Но не двинулась с места. – А что в Дарре?

– Мать Клементия стара и слаба. – Маркус махнул рукой. – Она не представляет для нас никакой угрозы. Не важно, будут править Аостой Адельхейд или Айронхед, не думаю, что для нас это будет иметь значение.

– Всегда имеет значение, кто правит страной, – мягко заметила Мериам.

– Эта книга – угроза всей моей работе, которую я проводил столько лет, – пробурчал Северус.

– Я училась много лет, – сообщила Зоя, – но могу лишь помогать открывать врата. Это слишком сложно. Я остаюсь лишь шестой частью и не претендую ни на что большее. Но мне кажется странным, что необученный человек сумел открыть врата без всякой посторонней помощи!

– Если не считать книги Бернарда, – отозвалась Анна. – В умелых руках она может оказаться отличным подспорьем для человека с сильной волей и обладающего острым умом.

– Или способностью искусно лгать, – возразила Зоя.

– А ты что скажешь, Лиат?

Лиат научилась скрывать свои чувства, и то, что она думала, никак не отражалось на ее лице. Разумеется, она не умела оставаться такой же равнодушной, как Анна, но тем не менее узнать ее мысли и чувства не представлялось возможным.

– Мне нечего сказать.

– Может, стоит его убить? – спросил Маркус.

Анна холодно улыбнулась, а потом столь же спокойно повернулась к Лиат:

– Так стоит убить его, Лиатано? Полагаю, ты знакома с этим человеком не понаслышке. Я ценю твое мнение.

– Кто мы, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? – тихо спросила Лиат, но сейчас Антония явно различила гнев под невозмутимой маской.

Если Анну и оскорбил этот намек, она ничем не показала этого.

– Разве так необходимо убивать человека, который может понадобиться нам позже? – спросила Мериам.

– А когда необходимо убивать? – вопросила Анна. – Мы действуем так только в самых крайних случаях, когда не остается выбора и опасность можно устранить только таким способом. – Сфера, стоящая на полке за спиной Анны, начала вращаться, хотя не было никакого ветра. – Но сестра Вения еще ничего не сказала.

– Думаю, – осторожно произнесла Антония, – то, как вы реагируете на произошедшее, кроется в прошлом, о котором я ничего не знаю. Я лишь недавно присоединилась к вам, и эти имена для меня ничего не значат. Я слишком мало знаю об искусстве.

Но ужасно хотела бы узнать больше. Священник из Вендара, обвиненный в колдовстве и способный открывать врата, – просто стыд, что она не нашла его раньше.

– Кто тот вендийский священник, которого обвинили в колдовстве? – спросила Антония. – Откуда он? Кто такой Бернард, о книге которого вы говорите? Где он сейчас?

– Бернард умер, – ответила Лиат. – Его убил дэймон. Кто-то долго охотился за ним.

Сфера, стоящая на полке, вдруг заискрилась, словно в ней действительно зажглись звезды. На одной из балок вспыхнул огонек. Запахло горелым. Закружились листья, порывом ветра брошенные в дверь.

Лиат встала и направилась к двери.

– Это ты убила его, – сказала она невыразительно.

Лиат стояла в дверях, освещенная солнцем, казалось, будто она светится изнутри. В голосе ее не слышалось ни малейших эмоций.

– Он украл тебя. – Анна утратила свою обычную невозмутимость. Она сжала губы и вцепилась пальцами в край стола – похоже, на нее нахлынули воспоминания. – За те годы, что ты жила с ним, он почти разрушил тебя. Он едва не сделал тебя непригодной для предназначенного. Ты это показала сегодня, мы это видим с того дня, как ты присоединилась к нам. Я сделала то, что должна была сделать. Когда ты это осознаешь, Лиат, я пойму, что ты наконец избавилась от того вреда, который нанес тебе Бернард.

– Он любил тебя, – прошептала Лиат. – Он был твоим мужем. Неужели ты совсем о нем не думала? Неужели принесенные клятвы совсем ничего не значили для тебя?

– Мы не можем позволить, чтобы на наши решения влияла любовь или ненависть. Мы должны быть сильны, чтобы сразить тех, кто окажется у нас на пути. Мы – лишь инструменты в руках Господа, и наши жизни ничто по сравнению с волей Господа и Владычицы.

– О Боже, – сказала Лиат и вышла.

Повисло молчание. Свет в сфере мигнул и погас.

– Кто был этот Бернард? – повторила Антония.

– Когда-то он был одним из нас. Он украл Лиатано, когда ей было всего восемь лет, и вы сами видите, что с ней произошло за годы, проведенные с ним. Это случилось одиннадцать лет назад. Мы проделали большую работу, чтобы она смогла выполнить свое предназначение и спасти землю от грядущей катастрофы.

– Конечно, – заметил Северус. – Она пришла в этот мир, чтобы выполнить предназначение и убить принца Сангланта. Как известно, ему не может повредить ни болезнь, ни рана, нанесенная зверем или человеком. Только она может остановить Потерянных.

– Но почему он украл ее? Разве он не понимал того, что ей предстоит совершить?

Будучи матерью, Антония содрогалась от спокойствия Анны, с которым та собиралась принести в жертву собственную дочь. Хотя наверняка нашлись бы и те, кто восхитился бы ее целеустремленностью. Антония вспомнила женщин, которые приходили в собор и, стоя у алтаря, молили Владычицу послать им ребенка. Когда-то сама Антония думала, что, даровав жизнь Хериберту, она совершила грех. Но ведь блаженный Дайсан учил, что святость можно обрести и через рождение ребенка.

– Бернард неправильно понимал наше предназначение, – пояснила Анна. – Он слишком любил мир.

Маркус громко вздохнул и погладил переплет книги.

– Мы закончили с этой сценой? Это все напоминает мне театр в Дарре, который распространился буквально повсюду. С тех пор как Айронхед занял трон, он только и делает, что смотрит на танцовщиц, мечтающих стать его фаворитками и готовых развлекать его день и ночь напролет. Но у меня есть и другие новости. Я нашел Лаврентию, как раз там, где и говорит брат Люпус.

– Она еще жива? – Анна подошла к вращающейся сфере и резко остановила ее.

– Она настоятельница монастыря святой Екатерины.

– Брат Люпус заблуждается, – отозвалась Анна.

– Нет, – сказал Маркус. – Он ошибался много лет назад. Ему солгали. Она стала подозревать его и сбежала в монастырь. Настоятельница приняла ее и послала весть о ее смерти.

– Сорок лет, – пробормотал Северус. – Долго она скрывалась от нас.

– А вы когда-нибудь посещали этот монастырь, брат? – немного саркастически спросил Маркус.

– Нет. И я был бы вам благодарен, если бы вы не разговаривали со мной таким тоном, брат.

– Ну тогда я скажу только, что это весьма уединенное место и туда очень трудно попасть. Что мы предпримем? Она по-прежнему представляет для нас опасность?

– Она показалась вам опасной? – Анна по-прежнему не поворачивалась к ним лицом.

– Она говорила со мной очень уклончиво. Теперь ее зовут мать Облигатия, но я не видел ее лица. Судя по голосу, она состарилась и одряхлела.

– Никогда не судите по голосу. Однажды нас уже ввели в заблуждение. Может, тут скрыто гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.

«Это точно», – подумала Антония. Похоже, не весь мир находится под контролем сестры Анны, хотя после года, проведенного в Берне, Антония почти поверила в это. Кто эта Лаврентия? Чем она может быть опасна для них? Но Антония уже задала достаточно вопросов сегодня, и, если она не желает вызвать подозрение, ей придется промолчать. К счастью, сестра Зоя не опасалась спрашивать.

– Кто эта Лаврентия, или мать Облигатия, или как там еще? – потребовала она. – Я никогда о ней не слышала. Какой она представляет для нас интерес?

Даже Маркус промолчал, посмотрев на сестру Анну.

– Это женщина, которая родила меня.

– Ваша мать! – ахнула Зоя. Она так изумилась, словно не могла представить себе, что у женщин, подобных Анне, бывают матери.

– Нет, она не мать мне. Она выносила меня, я вышла из ее утробы. Но я никогда ее не видела. – Анна подняла сферу, слуги помогали ей, поддерживая металлическую конструкцию. Она поставила ее на стол, звезды закачались. – Женщина, которую я считаю своей матерью, вырастила меня и сделала такой, какая я есть.

Антония озадаченно смотрела на остальных. Некоторые моменты остались непонятными.

Значит, Лаврентия была дочерью императора Тейлефера или его невесткой? И если она стала его родственницей через брак, каким образом Радегунде удалось спрятать сына?

Анна пристально посмотрела на Антонию и прикоснулась к одной из звезд.

– Я дочь сына императора Тейлефера. Но он и Лаврентия в гораздо меньшей степени мои родственники, чем Клотильда, которая вырастила меня и научила искусству математики, которому ее в свое время научила епископ Таллия. Прежде всего именно епископа Таллию я считаю своей родней. По правде сказать, она моя тетка, но я думаю о ней как о женщине, которая сформировала меня. Она дала жизнь всем нам, Семерым Спящим, тем, кто последние сотни лет думает лишь о том, как предотвратить катастрофу.

Значит, Лиат и Санглант – дети враждующих сторон. Если Семеро Спящих приготовились к катастрофе, значит, у Аои тоже есть свои планы. Иначе зачем было посылать через сферы на землю женщину, которая родила бы ребенка – наполовину человека, наполовину Аои?

Когда-то она поддержала Сабелу, желавшую сесть на трон. Теперь Сабела в Отуне под присмотром епископа Констанции. Антония не обвиняла ее в провале, просто Господь направил свои мысли в другое русло. Возможно, Он решил так, а не иначе, потому что видит и прошлое, и будущее. Он знал, что наступит такой день.

И она, Антония, знает, как воспользоваться полученным ныне знанием.

4

Лиат неожиданно вернулась. Санглант только что отдал Блессинг в надежные руки Джерны. Малышка оказалась тихой: она все время ела и спала. Джерна с удовольствием показывала пухленькие ручки и ножки девочки, иногда Санглант удивлялся тому, как быстро растет его дочь. Чем кормит ее Джерна?

Впрочем, лучше не задумываться о таких вещах.

– Санглант.

Он услышал шепот. Лиат подбежала к нему и схватила за руку. Он положил руку ей на лоб, но она лишь спросила:

– Здесь есть другие слуги?

Он прислушался.

– Только Джерна. Она кормит ребенка.

Лиат прошептала ему на ухо:

– Возле сарая пасутся козы с козлятами, одна нам понадобится. Пока волшебство сестры Анны работает, Джерна не может уйти отсюда.

– Я не слышал, чтобы раньше ты называла ее «сестрой Анной». В чем дело, Лиат?

Она прижалась к нему и заговорила так тихо, что даже если бы поблизости и парил кто-нибудь из слуг, он бы не услышал ни слова:

– Мы уедем сегодня вечером.

Стоял ясный погожий день. С холма Санглант видел деревья, растущие в долине возле башни и домов. И хотя здесь, на склоне, ветра не чувствовалось, деревья внизу раскачивались довольно сильно.

Из-за хижины послышался плач Блессинг. Лиат вскочила, Санглант схватил ее за руку, и они вдвоем обошли вокруг хижины. Подойдя к дереву, на котором обычно устраивалась Джерна, чтобы покормить ребенка, они обнаружили, что нимфа уже ушла, а Блессинг лежит на земле. Санглант тотчас взял ее на руки, и малышка замолчала, потом принялась ворковать и улыбаться.

– Владычица, – сказала Лиат, протягивая руки. Санглант положил дочку ей на руки. Малышка гулила, а по лицу Лиат градом катились слезы. – Это она убила его.

Ветер, который раньше бродил в кронах деревьев внизу, теперь стал подниматься вверх по склону. Настоящий ветер никогда не перемещается подобным образом. Не управляла ли всем этим Анна?

– Она убила отца.

– А! – Санглант не нашелся, что еще сказать. – Я не могу поверить!

Но как раз в это он мог поверить – Анна способна и не на такое.

– Отец все время убегал от нее, вообще от магов. Почему он выкрал меня? Знал ли он, что они сделают с ним? Должно быть, он понимал, что они будут его преследовать, но считал, что это оправданный риск. Почему он не сказал мне того, что знает? Почему не рассказал мне?

– Сядь, – приказал Санглант, и она послушно села. – Кого мы можем попросить о помощи?

Она горько рассмеялась:

– Никого. Ни один из них нам не поможет.

– Но мне показалось, что сестра Вения недовольна решением Анны. Ей не понравилось, что Анна позволила Хериберту уйти.

– В каком-то смысле она лучше других. Мне нравится сестра Мериам, но я не верю, что она стала бы нам помогать, если бы для этого потребовалось выступить против сестры Анны. Владычица! Я позволила им усыпить мою бдительность, слушала их обещания. Они учили меня только тому, чему хотели. Хватит. Хватит принимать меня за корову, которая и носа не хочет высунуть из стойла.

В горах прогрохотала лавина. Санглант посмотрел на вершины, но нигде не было видно ни пыли, оседающей после схода камней, ни вздымающегося столба воды, если бы камни упали в реку. В небе плыли легкие облачка, так что вряд ли это была гроза.

– Интересно, что случилось? – озадаченно произнес он. В долине ветки деревьев хлестали на ветру, но здесь пока все было тихо. – По-моему, в сундуке у нас были бурдюки. Думаю, если налить в них молока, можно будет выкормить Блессинг, теперь она научилась сосать. Возле балки висят мешочки с бобами и пшеном, сушеной мятой, фенхелем…

– И каштаны.

Он кивнул:

– Когда упакуешь седельные сумки, надо спрятать их в сундук. Не думаю, что слуги их там обнаружат.

– Надеюсь, у нас все получится, – прошептала Лиат.

– На все воля Господа. Оружие брать не надо. Я заберу его ночью. Сейчас я спущусь в сарай и приведу одну козу и Ресуэлто. – Она утвердительно кивнула и встала. – Сможешь ли ты открыть врата, Лиат?

Она прижалась к плечу Сангланта и посмотрела на него. Ему показалось, что в волосах у нее проскальзывают искры, и он подумал, что в любой момент трава у нее под ногами может вспыхнуть. Но Лиат держала себя в руках.

– Если Хью может это делать, – яростно прошептала она, – значит, смогу и я!

Санглант задумался, куда и почему так неожиданно ушла Джерна. Раньше она никогда не оставляла Блессинг одну. Кто-то позвал ее. Судя по тому, какая буря бушевала в долине, это был не кто иной, как Анна.

Ресуэлто охотно пошел за ним, он всегда с нетерпением ждал ежедневных прогулок. С козой пришлось повозиться, но Санглант поймал козленка, и та побежала за ним, время от времени пытаясь боднуть его сзади.

Собаку он похоронил у порога хижины, как напоминание Анне и всем прочим об их предательстве. Иногда он испытывал какое-то мстительное удовольствие, глядя на эту могилу, впрочем, такое настроение появлялось у него нечасто.

Он все еще злился. Ужасно осознавать, насколько близко они были к свободе в тот день, когда ушел Хериберт.

Но все же, далеко бы они сумели уйти, пошли сестра Анна за ними своих слуг? Санглант знал, почему умер отец Лиат. За себя и даже за нее он не опасался, но не был уверен, что сумеет защитить Блессинг.

Он настолько глубоко ушел в собственные мысли, что, подойдя к дому, не сразу понял, что Лиат с кем-то разговаривает.

– Нет, – гневно произнесла Лиат, – такому человеку, как Хью из Австры, нельзя доверять.

– И такой опасный человек может остаться в Дарре?

– С книгой отца и дэймонами, которые подчиняются ему? Конечно!

– Похоже, он достаточно умен.

Лиат фыркнула. Санглант ждал продолжения.

– Хью сказал мне однажды: «Ты только ненавидела то, что могла бы любить». Но я ему никогда не доверяла. Никогда. – Санглант никогда не слышал в ее голосе такой ярости. – Если бы во время моей болезни тут был Хью, он бы уселся у моей кровати и принялся читать вслух, не преминув напомнить, какой Санглант неуч. Он стоял бы рядом со мной и измерял бы углы разных звезд в созвездиях зодиака и называл бы их имена. Санглант тоже выучил их, это не доставило ему ни малейшего удовольствия. У него нет такой страсти к знаниям, как у меня или у Хью.

– Не у всех нас есть такая страсть, – отозвалась Вения поспешно, словно опасаясь гнева Лиат. – Должна сознаться, что мне тоже эти измерения не доставляют особого удовольствия. Бесконечные вычисления! Но женщине, которой все это нравится, гораздо легче полюбить мужчину, который разбирается в магии, знаках зодиака и умеет читать книги.

– Но ведь это не главное. – Лиат выглянула из хижины и глубоко вздохнула, Санглант отпрянул и только тут заметил, что коза уже давно жует полу его рубашки. Он оттолкнул животное. – Я больше никогда не буду носить ошейник рабыни! Хью вывернет наизнанку каждое твое слово и сумеет использовать твои мысли и идеи против тебя. Он предпочитает брать человека за горло и заставить выполнять то, что ему нужно.

Сестра Вения не ответила. Возможно, Санглант услышал бы гораздо более интересные вещи, если бы остался незамеченным, но его потрясло сравнение между ним и Хью, которое сделала Лиат. Он переступил через порог и вошел, сестра Вения держала Блессинг на руках, а Лиат ни на кого не смотрела.

– А, – произнесла Вения. – Принц Санглант.

– Почему у тебя такой мрачный вид? – спросил Санглант жену.

Она по-прежнему не смотрела на него.

– Свобода, – произнесла она таким тоном, что ему сразу вспомнилась Анна. Затем она тряхнула головой и продолжила: – Как видишь, пришла сестра Вения. Она сказала, что мнение совета разделилось и слуги в полном недоумении.

– Вы в трудном положении, – сочувственно улыбнулась Вения. – Пока они не знают, что делать, я взяла на себя смелость отправиться сюда и поговорить с вами. Но остаться надолго я не рискну.

– Вы можете что-нибудь предложить? – вздохнул Санглант.

– Нет, принц Санглант. Я могу лишь высказать свое мнение. – Она покачала ребенка, и Блессинг, заулыбавшись, потянулась к блестящему Кругу Единства, который висел на груди у сестры Вении. Та быстро убрала его под одежду. – Мне кажется, что Аои решили возвести на трон принца Сангланта, а сестра Анна и ее сторонники имеют такие же виды на Лиат – принцессу Лиатано. Но к чему выполнять планы тех или других? Почему бы не делать то, что считаете нужным вы? – Она замолчала и пощекотала Блессинг указательным пальцем. Малютка счастливо засмеялась.

– Продолжайте, – сказал Санглант.

– Что я вижу в этой маленькой хижине, спрятанной в уединенной долине в горах? – Вения пожала плечами, словно собираясь растолковывать очевидные вещи. – Передо мной внучка великого императора Тейлефера, обвенчанная с любимым сыном короля Генриха – самого могущественного правящего монарха западных королевств. Принц Санглант, вероятнее всего, имеет королевское происхождение и по линии матери, которая наверняка захочет видеть его на троне, когда вернется вместе с другими Аои. Но ни один из вас не имеет ни малейшего опыта в таких делах. Принцесса Лиатано родилась у магов, а потом превратилась в беглянку, принц Санглант – воин, а не придворный, искушенный в искусстве интриг. Но в этом есть и преимущества.

Лиат молчала, не глядя ни на Вению, ни на Сангланта.

– Продолжайте, – снова попросил он.

– Если произойдет катастрофа, тем, кто останется в живых, потребуется лидер. Уверена, что каждый из вас может стать таким ферзем в этой игре. Но если вы объединитесь, вы станете гораздо сильнее. – Она улыбнулась ребенку и, протянув малышку Лиат, скромно добавила: – По-моему, ей пора переменить пеленки.

Вения ушла.

– Зачем ты говорила с ней о Хью? – спросил Санглант. Лиат посмотрела ему прямо в глаза, словно знала, что он все слышал, и ожидала этого вопроса.

– Мы начали говорить о нем, потому что речь зашла о его делах в Дарре. Его отослали к иерархам после суда и обвинения в колдовстве, но он, похоже, при помощи дэймонов подчинил себе иерархов, а потом поддержал человека по имени Джон Айронхед, который провозгласил себя королем Аосты.