Текст книги "Приключения мышонка Десперо"

Автор книги: Кейт ДиКамилло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава восьмая
К крысам

Услышав барабан Лестера, остальные члены Мышиного совета – двенадцать Почтенных мышей и один Самый Главный Достопочтенный Мышан – собрались в тайной норке, располагавшейся прямо под тронным залом короля Филиппа. Они расселись вокруг доски, опиравшейся на катушки с нитками, и с ужасом внимали Лестеру, который принялся пересказывать им всё, что услышал от Ферло.

– У ног короля, – говорил Лестер.

– Её палец у него на макушке, – говорил Лестер.

– Смотрел на них без всякого страха, – говорил Лестер.

Члены Мышиного совета разинули рты, печально опустили усики и прижали уши к спинам. Почтенных мышей обуревали гнев и страх.

Когда Лестер закончил свой рассказ, повисла растерянная мрачная тишина.

– С твоим сыном что-то не так, – выразительно произнёс Самый Главный Достопочтенный Мышан. – Он нездоров. И дело не в том, что у него бывает жар, что у него непомерно длинные уши и что он совсем не растёт. Дело в том, что он не от мира сего. И его поведение подвергает опасности нас всех. Людям нельзя доверять. Это – истина, которая обсуждению не подлежит. И если мышонок якшается с людьми, если мышонок садится у самых ног человека, если мышонок позволяет человеку до себя дотронуться… – На этих словах все члены Мышиного совета содрогнулись от отвращения. – …такому мышонку тоже нельзя доверять. Таков закон жизни. Нашей жизни. Собратья, я всем сердцем надеюсь, что Десперо не заговорил с этими людьми. Но в данной ситуации нельзя полагаться на одну лишь надежду. Нужна твёрдая уверенность.

Лестер согласно кивнул. И остальные члены Мышиного совета тоже одобрительно закивали.

– У нас нет выбора, – продолжал Главный Мышан. – Придётся отправить его в подземелье. – Он стукнул кулаком об стол. – К крысам! Без промедления. Итак, члены Мышиного совета, прошу голосовать. Кто за то, чтобы отправить Десперо в подземелье, пусть скажет «да».

Грянул многоголосый хор.

– Кто против, пусть скажет «нет».

Тишину ничто не нарушило.

Почти ничего. Потому что Лестер тихонько всхлипнул. Двенадцать Почтенных мышей и один Достопочтенный Мышан тактично отвели глаза.

Читатель, как думаешь, твой папа проголосовал бы за то, чтобы тебя заточили в темницу к крысам? Твой папа тоже не сказал бы ни слова в твою защиту? А папа мышонка Десперо только плакал. Тогда Самый Главный Достопочтенный Мышан снова стукнул кулаком по столу и произнёс:

– Пусть Десперо Тиллинг предстанет перед всем мышиным сообществом. Ему предъявят список его прегрешений и дадут возможность их оспорить. Если же он признает, что виноват, пусть публично покается, чтобы очиститься от грехов и отправиться в подземелье с чистым сердцем. Призвать сюда Десперо Тиллинга!

Что ж, Лестер хотя бы омыл своё предательство слезами. Знаешь ли ты, читатель, что такое предательство? Думаю, уже знаешь, поскольку понял, что произошло только что под тронным залом. Но всё равно – посмотри-ка ты значение слова предательство в толковом словаре. Не повредит.

Глава девятая
Вопрос в точку

По велению Мышиного совета Ферло отправился за братом. Он нашёл Десперо в библиотеке. Стоя на большой раскрытой книге, крепко обвив хвостиком ножки, он дрожал всем своим маленьким тельцем.

Десперо читал себе вслух знакомую сказку. Он решил перечитать её с самого начала до самого конца, чтобы убедиться, что рыцарь и прекрасная девушка никогда не расстанутся, что они станут жить-поживать и добра наживать.

Десперо ужасно хотелось прочитать эти утешительные слова: станут жить-поживать. Он отчаянно хотел произнести их вслух, удостовериться, что это чувство, эта любовь, которую он испытывает к принцессе Горошинке, обязательно будет со счастливым концом. Он читал сказку точно заклинание, точно стоит произнести слово – и оно непременно сбудется.

– Вот-вот, – пробормотал Ферло себе под нос. Он то смотрел на брата во все глаза, то негодующе отводил их в сторону. – Именно это я и имел в виду, именно это. Ну и фрукт! Что он тут, спрашивается, делает? Бумагу вроде не жуёт… Нет, он с ней разговаривает! С бумагой-то! Это неправильно! Так не положено!

– Эй! – окликнул он Десперо.

Тот продолжал читать.

– Эй, ты! – крикнул Ферло. – Десперо! Тебя ждут на Мышином совете.

– Что? Прости, не расслышал. – Десперо оторвался от книги.

– Тебя вызвали на Мышиный совет.

– Меня?

– Тебя, тебя.

– Но я сейчас занят, – сказал Десперо и снова склонился над книгой.

Ферло вздохнул.

– Ну и фрукт! Обалдеть! Ничем его не проймёшь! Ничем. Я был прав, что сдал его отцу. Этот парень больной на всю голову.

Ферло проворно вскарабкался по ножке стула и, перепрыгнув на книгу, уселся рядом с Десперо. Постучал лапкой ему по голове. Разок. Другой.

– Послушай! Члены Мышиного совета не из тех, кто ждёт-дожидается. Они требуют, чтобы ты явился. Это приказ. Ты обязан идти со мной немедленно.

Десперо повернулся к брату.

– Ты знаешь, что такое любовь? – спросил он.

– Что?

– Любовь?

Ферло покачал головой.

– Нашёл о чём спросить! На твоём месте я бы спросил, почему меня вызвали на Мышиный совет. Вот это было бы в точку.

– На свете есть кто-то, кто меня любит, – не унимался Десперо. – И я тоже её люблю. И важнее этого просто ничего не бывает.

– Тебя кто-то любит? Ты кого-то любишь? Да какая теперь разница? Мышиному совету на это плевать. У тебя очень серьёзные неприятности, братец.

– Её зовут Горошинка.

– Ты о чём?

– Ту, что меня любит, зовут Горошинка.

– Ну ты и фрукт! Ты чего, вообще не врубаешься? Не понимаешь, что родился мышью? Не сечёшь, что тебя вызвали на Мышиный совет? Давай двигай ногами. Таков закон. Таков приказ.

Десперо вздохнул. Потом он протянул лапку к словам прекрасная девушка и нежно погладил каждую букву. А потом поднёс эту лапку к губам.

– Ты что, вовсе сбрендил? – возмутился Ферло. – Топай за мной!

– Я вас боготворю, – прошептал Десперо. – Клянусь честью.

А после этого, читатель, он последовал за Ферло. С книги на стол, со стола на стул, вниз по ножке, потом по полу библиотеки и – в конце концов – туда, где ждали его члены Мышиного совета.

Десперо шёл за братом навстречу своей судьбе.

Глава десятая
Серьёзные причины

К этому времени – согласно решению Самого Главного Достопочтенного Мышана – всё мышиное сообщество действительно собралось за стеной бального зала. Члены Мышиного совета восседали на трёх положенных друг на дружку кирпичах, а перед ними толпились все жившие во дворце мыши – умные и глупые, от мала до велика.

И все они ждали Десперо.

– Дорогу, дорогу! – кричал Ферло, проталкиваясь сквозь толпу. – Вот он. Я его веду. Дайте дорогу!

Десперо держался за хвост брата.

– Вот он! Вот он! – пронеслось над толпой.

– Совсем маленький!

– Говорят, он родился с открытыми глазами.

При виде Десперо некоторые мыши с отвращением пятились, зато другие, любители острых ощущений, наоборот – протискивались поближе, стремясь коснуться преступника усиком или лапкой.

– Его потрогала пальцем сама принцесса!

– Говорят, он сидел прямо у ног короля!

– Таких мышат просто не бывает! – перекрывал общий гул голос тётушки Флоренс.

– Дорогу! Дорогу! – покрикивал Ферло. – Я его доставил. Я привёл Десперо Тиллинга, которому велено предстать перед Мышиным советом. – Он вывел Десперо на середину. – Глубокоуважаемые члены Мышиного совета! – начал он. – Как вы и просили, я доставил сюда Десперо Тиллинга, которого вы вызвали на своё заседание. – Покосившись через плечо на брата, он процедил: – Отцепись от моего хвоста.

Десперо отпустил хвост. И посмотрел на тринадцать Почтенных мышей и Достопочтенного Мышана. Встретился взглядом с отцом, но тот покачал головой и отвёл глаза. Тогда Десперо повернулся лицом к толпе – к целому морю мышей.

– В подземелье его! – крикнул кто-то. – Отправьте его в подземелье.

Затуманенное сознание Десперо, в котором роились мелодичные фразы – жить-поживать, бархатные ушки, я вас боготворю, – внезапно прочистилось.

– В подземелье! Туда ему и дорога! – крикнул другой голос.

– Прошу соблюдать порядок, – строго сказал Самый Главный Достопочтенный Мышан. – Суд будет проведён по всем правилам. Мы же цивилизованные существа. – Он откашлялся и обратился к Десперо: – Сын мой, повернись-ка и посмотри на меня.

Десперо повернулся. И посмотрел в глаза Главного Мышана. Глаза оказались тёмными, глубокими, в них таились печаль и страх. Сердце Десперо ёкнуло.

– Десперо Тиллинг! – громко произнёс Главный Мышан.

– Да, сэр? – отозвался Десперо.

– Мы, четырнадцать членов Мышиного совета, обсудили твоё поведение. И решили, что, во-первых, предоставим тебе возможность оспорить вопиющие обвинения, выдвинутые против тебя. Отвечай: сидел ты возле ног человеческого короля или нет?

– Сидел, – ответил Десперо, – но я просто слушал музыку, сэр. Я пришёл послушать песню, которую пел король.

– Что послушать?

– Песню, сэр. Он пел песню о густом сумраке, окутавшем сонные садовые изгороди.

Главный Мышан покачал головой.

– Это к существу дела не относится. Вопрос предельно прост: ты сидел у ног человеческого короля?

– Да, сэр.

Все мыши разом застучали хвостами, засучили лапками, зашевелили усиками. И снова смолкли в ожидании.

– А девочке, человеческой принцессе, ты позволил до себя дотронуться?

– Её зовут Горошинка.

– Не важно, как её зовут. Так ты позволил ей до себя дотронуться?

– Да, сэр, – ответил Десперо. – Позволил. Это было очень приятно.

По толпе пронёсся неодобрительный ропот.

Десперо различил голос матери:

– Mon Dieu, разве это преступление? Ну потрогала, и что из этого?

– Не положено! Не положено! – отозвался голос тёти Флоренс.

– В подземелье! – орали мыши, выбившиеся в первый ряд.

– Тихо! – рявкнул на них Самый Главный Достопочтенный Мышан. – Тишина!

Он снова взглянул на Десперо:

– Десперо Тиллинг, осознаёшь ли ты всю значимость тех священных, нерушимых законов, которыми должны руководствоваться все члены мышиного сообщества?

– Да, сэр, думаю, что осознаю, но я…

– Ты нарушил их?

– Да, сэр… Но у меня были серьёзные причины. Всё дело в музыке, сэр. И в любви.

– В любви? – Достопочтенный Мышан даже опешил.

– Вот заладил, – охнул Ферло. – Ему теперь точно крышка.

– Я люблю её, сэр, – сказал Десперо.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы говорить о любви. И судят тебя не за любовь, а за то, что, родившись мышью, ты ведёшь себя неподобающим образом, – провозгласил Самый Главный Достопочтенный Мышан с верхнего кирпича.

– Да, сэр, – кивнул Десперо. – Я понимаю.

– Нет, похоже, ты ничего не понимаешь. Поскольку вину свою ты отрицать не можешь, тебя ждёт наказание. Согласно древним законам мышей этого замка, тебя отправят в подземелье. К крысам.

– Туда ему и дорога! – донеслось из толпы. – Доигрался.

В подземелье! К крысам! Сердечко Десперо ушло в пятки, а потом ещё дальше – в самый кончик хвоста. Ведь в подземелье темно! Там нет никакого света. Нет витражей. Нет библиотеки с книгами. Там нет принцессы Горошинки!

– Но у тебя есть шанс отправиться в подземелье с чистым сердцем, – продолжал Самый Главный Достопочтенный Мышан. – Покайся в своих грехах! И отрекись!

– Отрекись? Что это значит?

– Скажи, что был не прав. Скажи: я каюсь, что сидел у ног короля. Я каюсь, что позволил принцессе до себя дотронуться. Отрекись от своих деяний!

Десперо бросило в жар. Потом в холод. Потом снова в жар. Отречься? От принцессы?

– Mon Dieu! – воскликнула его матушка. – Отрекись, сынок! Не делай глупостей!

– Что скажешь, Десперо Тиллинг? – выжидающе спросил Самый Главный Мышан.

– Я скажу… скажу… нет, – прошептал Десперо.

– Что-о? – Главный Мышан не поверил своим ушам.

– Нет, – повторил Десперо. И на этот раз уже не шёпотом. – Я не стану каяться. Я не отрекусь от своих деяний. Я её люблю. Я люблю принцессу.

Разъярённые мыши запищали и угрожающе двинулись на Десперо. В едином порыве они слились в одно разгневанное существо с сотнями хвостов, тысячами лапок и десятками тысяч усиков. На всех имелась одна пасть – огромная и жадная. Она то открывалась, то закрывалась, снова и снова повторяя:

– В подземелье! В подземелье! В подземелье!

Каждое слово молотом било по Десперо, и его сердце испуганно ухало в ответ.

– Что ж, так тому и быть, – объявил Самый Главный Достопочтенный Мышан. – Ты умрёшь, не очистив своего сердца. Где Ниточных дел мастер? Пусть несёт сюда нить!

Десперо изумлялся собственной храбрости. Собственной решимости.

Но тут, читатель, он потерял сознание.

Глава одиннадцатая
Тех же ниточных дел мастер

Очнувшись, Десперо услышал барабанную дробь. Его отец выбивал мелодию, в которой бум-бум было куда больше, чем там-там. Лестер и его барабан играли что-то зловещее. Бум-бум-бум-там. Бум-бум-бум-там.

– Дорогу нити! – кричал Ниточных дел мастер, кативший через толпу деревянную катушку с красными нитками. – Дорогу нити!

Бум-бум-бум-там – продолжал выбивать барабан Лестера.

– В подземелье! – дружно орали мыши.

Десперо лежал на спине и моргал. Когда же, в какой момент всё пошло наперекосяк? Разве любовь – не самое прекрасное, что есть на земле? В сказке, которую он читал в библиотеке, любовь была настоящим чудом. Рыцарь смог спасти прекрасную девушку именно потому, что очень её любил. И они стали жить-поживать. И добра наживать. Так было написано в книге. В самом-самом конце. Последние слова на последней странице. Жить-поживать и добра наживать. Десперо был уверен, что именно так и заканчивалась книга. И никак иначе.

Он лежал на полу. И тут – под барабанную дробь, угрожающие возгласы мышей и покрикивания Ниточных дел мастера – его пронзила страшная, до озноба страшная мысль: а вдруг какие-то мыши пришли и съели страницу с настоящим концом? И на самом деле рыцарь с принцессой не стали жить-поживать?

Читатель, а ты веришь в счастливые концы? Ну… в то, что герои станут жить-поживать и добра наживать? Или, подобно Десперо, уже начал прикидывать, что шансов на счастливый конец практически нет?

– И добра наживать, – тихонько прошептал Десперо. – Стали они жить-поживать…

Катушка меж тем остановилась прямо около него.

– Нить! Нить! – пронеслось в толпе.

– Ты уж прости, приятель, – обратился к Десперо тот, кто прикатил катушку, – но тебе придётся встать. Я должен делать свою работу.

Десперо медленно поднялся – на все четыре лапки.

– Будь так добр, встань на задние, – велел Ниточных дел мастер. – Таков порядок.

Десперо встал на задние лапки.

– Спасибо, – сказал Мастер. – Всегда лучше иметь дело со сговорчивым клиентом. Очень ценю.

Он отмотал кусок красной нити и сделал из неё петлю. Десперо смотрел во все глаза.

– Ровнёхонько, чтоб на шею хватило, – бормотал Мастер. – Покойник, старый мастер, так меня и учил: главное, чтобы на шею хватило.

Он оценивающе глянул – сперва на Десперо, а потом на красную петлю у себя в лапках.

– Эге, приятель, а шейка-то у тебя тоненькая, – сказал он и накинул петлю на голову Десперо. Он наклонился совсем близко, и в нос Десперо пахнуло сельдереем. А потом он долго дышал мышонку в ухо, подгоняя размер петли. – Небось красивая? – шепнул он Десперо.

– Что-что? – не поняв, переспросил мышонок.

– Тсс, тихо ты. Принцесса твоя красивая?

– Принцесса Горошинка?

– Кто ж ещё?

– Краше не бывает, – ответил Десперо.

– Ну вот, теперь впору. – Мастер отступил, оглядывая плоды своих трудов, и удовлетворённо кивнул. – Прекрасная принцесса, точно как в сказке. И ты влюблён, как рыцарь из сказки, верно? Ты любишь её высокой, благородной, преданной любовью. Ведь так?

– Откуда вы знаете? – поразился Десперо. – Вы читали сказку?

– Тсс! – Мастер снова наклонился к нему поближе, и Десперо снова почуял острый запах свежего сельдерея. – Не теряй отвагу, приятель! – шепнул он мышонку. – Будь храбр во имя своей возлюбленной.

Потом он отступил и повернулся к мышиному сборищу:

– Собратья, петля затянута. Нить завязана в узел.

По толпе пронёсся гул одобрения.

Десперо расправил плечи. Он принял решение. Он сделает так, как посоветовал Ниточных дел мастер. Он будет храбр во имя своей возлюбленной.

Да, он будет храбр, даже если никто потом не будет жить-поживать. А ты, читатель, как думаешь? Неужели конец может быть несчастливым?

Глава двенадцатая
Adieu

Тут ритм барабанной дроби снова изменился. Исчезли все там-тамы и не осталось ничего, кроме бум-бумов.

Бум-бум-бум.

Бум-бум-бум.

Лестер бил только хвостом, со всей силы, торжественно и печально.

Ниточных дел мастер куда-то исчез.

Несметное полчище мышей притихло в ожидании.

Десперо стоял перед ними с красной петлёй на шее, а четырнадцать членов Мышиного совета восседали на кирпичах, возвышаясь над всеми. Тут вперёд вышли два дюжих мыша. На головах у них были чёрные колпаки с прорезями для глаз.

– Мы проводим тебя в подземелье, – сказал тот, что покрупнее.

– Десперо! – воскликнула Антуанетта. – Мой Десперо!

Десперо посмотрел в мышиную толпу и увидел маму. Её было легко различить. Её младшенького отправляли в темницу, и в честь такого события мама накрасилась ещё ярче обычного. Мыши в чёрных колпаках положили лапы на плечи Десперо.

– Пора, – сказал тот, что стоял слева, а правый, что был покрупнее, согласно кивнул.

Антуанетта пробилась сквозь толпу.

– Это мой сын! – воскликнула она. – Я хочу сказать ему последнее слово.

Десперо посмотрел на маму. Он очень старался не дрожать. Уж очень ему не хотелось снова огорчить маму.

– Прошу вас! – восклицала Антуанетта. – Скажите, что с ним станется? Что будет с моим крошкой?

– Мадам, – медленно, глубоким басом произнёс первый чёрный колпак. – Вам лучше этого не знать.

– Но я хочу знать! Я хочу всё знать! Это мой ребёнок! Самый младший. Я берегла его как зеницу ока!

Мыши в колпаках грозно молчали.

– Скажите же мне! – взмолилась Антуанетта.

– Там – крысы, – произнёс первый.

– Там крысы, – подтвердил второй.

Да, д-а. Oui. Там крысы. И что из этого?

– Его съедят крысы, – пояснил второй колпак.

– О господи! – ахнула Антуанетта. – Mon Dieu!

Узнав, что его съедят крысы, Десперо позабыл, что надо быть храбрым. Он позабыл, что не хочет огорчать маму. Он почувствовал, что вот-вот снова бухнется в обморок. Но мама его опередила: с её несравненным трагико-драматическим чутьём она всегда умела выбрать лучший момент. Исполнив безупречный пируэт, она распростёрлась у ног Десперо.

– Ну и чего ты добился? – мрачно спросил первый колпак у второго.

– Не важно. Переступи через неё. У нас своя работа. И ничья мама нам не помеха. В подземелье!

– В подземелье, – отозвался первый, но его голос, такой глубокий и уверенный ещё несколько минут назад, немного дрожал.

Он снова положил лапу на плечо Десперо, подтолкнул его вперёд, и оба колпака вместе с Десперо перешагнули через Антуанетту.

Толпа расступилась.

И опять мыши заверещали на все лады:

– В подземелье! В подземелье! В подземелье!

А барабан всё продолжал бухать.

Бум-бум-бум. Бум-бум-бум.

И Десперо повели в подземелье.

В последний момент Антуанетта очнулась и всё-таки крикнула ему вслед последнее слово.

Читатель, она сказала adieu.

Ты знаешь, что такое adieu? Да ладно, не лезь в словарь. Я тебе сама скажу. Это значит прощай, только по-французски.

Не думаю, что ты хотел бы услышать от собственной мамы слово adieu, когда два громадных мыша в чёрных колпаках ведут тебя в подземелье к крысам, верно?

Думаю, ты хотел бы услышать совсем другие слова. Например: «Ведите меня вместо сына! Я пойду вместо него в темницу к крысам!»

Пусть даже это ничего не изменит, но такие слова успокаивают и ободряют. А вот в слове прощай ничего ободряющего и успокоительного нет. Прощай на любом языке звучит очень и очень печально. Это слово ничего не обещает. Абсолютно ничего.

Глава тринадцатая
Беспредельное предательство

Десперо и два его конвоира спускались всё ниже, ниже, ниже.

Петля на шее Десперо была затянута туго. Она его душила. И он то и дело пытался оттянуть её лапкой.

– Не трогай нить! – гаркнул второй колпак.

– Да, верно, – подхватил первый. – Не смей трогать нить!

Шли быстро. Стоило Десперо замедлить шаг, как один из двух конвоиров тут же тыкал или пинал его в спину и требовал пошевеливаться. Путь лежал по ходам, проложенным в дворцовых стенах, а потом по золотой лестнице. Позади осталось множество комнат – где-то двери были закрыты, где-то распахнуты настежь. Полы под лапками были мраморные, портьеры над головами – бархатные, тяжёлые. Квадраты, согретые солнцем, перемежались с тёмным, затенённым пространством.

«Скоро этот мир останется позади», – думал Десперо.

Мир, который он знал и любил. Мир, в котором есть принцесса Горошинка. Она улыбается, смеётся, хлопает в ладоши в такт музыке и даже не ведает, какая участь уготована Десперо. Эта мысль – что он никак не может сообщить принцессе о том, что его ждёт, – внезапно пронзила его так остро, так невыносимо…

– А могу я напоследок поговорить с принцессой? – робко спросил он.

– Поговорить? – опешил второй колпак. – Ты желаешь поговорить с человеком?

– Я хочу рассказать ей обо всём, что со мной случилось.

– Ну и фрукт, – сказал первый колпак. Он остановился и негодующе затопал ногами. – Тебе всё неймётся.

Его голос вдруг показался Десперо очень знакомым.

– Ферло? – не веря себе, уточнил он.

– Что ещё? – раздражённо отозвался первый колпак.

Десперо ужаснулся. Его ведёт в подземелье не кто-то, а родной брат. Сердечко Десперо сжалось и замерло, превратившись в холодный безутешный камешек. Но потом оно вдруг преисполнилось надеждой, очнулось и забилось.

– Ферло, послушай. – Он взял брата за лапу. – Отпусти меня, ладно? Пожалуйста, прошу тебя. Я же твой брат.

Сквозь прорези колпака было видно, как Ферло возмущённо закатил глаза. Он выдрал лапу из лапок Десперо.

– Ещё чего выдумал!

– Я очень-очень тебя прошу!

– Нет, – отрезал Ферло. – Закон есть закон.

Читатель, помнишь, что такое предательство? Ты замечаешь, что нам приходится поминать его всё чаще и чаще?

Это слово – предательство – и крутилось в голове Десперо, когда они наконец добрались до узких крутых ступеней, что вели вниз, в чёрную дыру подземелья.

Мыши – двое в колпаках и один без – остановились, глядя в пропасть.

А потом Ферло встал на задние лапки, приложил правую переднюю к сердцу и провозгласил:

– Во имя благоденствия мышей этого замка в этом часу сего дня мы доставили сюда мышонка, который заслужил наказание. Согласно установленным нами законам на его шее – красная нить смертника.

– Красная нить смертника, – тихонько повторил Десперо.

Слова красная нить смертника звучали ужасно, но ему не позволили размышлять над их значением слишком долго. Мыши в колпаках резко и сильно толкнули его в спину.

Десперо покатился вниз, в подземелье. Кубарем, кувырком летел он во тьму, хвостик путался в усиках, а в голове звучали два слова. Одно слово было предательство. А другое, за которое он цеплялся из последних сил, было Горошинка.

Принцесса Горошинка.

Предательство. Горошинка. Предательство. Горошинка.

Эти два слова и крутились у него в сознании, пока сам он летел под землю, во тьму.