Текст книги "Дистанция между нами (ЛП)"
Автор книги: Кейси Уэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21
Двумя днями позже я смотрю на камеру Ксандера, лежащую на моей кровати. Я уже загрузила все фотографии на компьютер и приступила к работе над сайтом. И все ради того, чтобы не думать о том, что я не виделась с Ксандером с вечера субботы. Еще раз прокручиваю в голове тот вечер: он принес французскую еду; дальше появился Мэйсон; я отступаю, когда он хочет убрать прядь волос с моего лица; наша ссора. Я постоянно его отталкивала, но, видимо, он понял это только тогда.
Я пихаю сумку ногой и тяжко вздыхаю. Вот уже два дня я собираюсь использовать камеру в качестве предлога с ним встретиться. В стиле «Я всего лишь хотела вернуть тебе камеру». Но есть две проблемы. Первая: я не знаю, где он живет. Вторая: мне не известен его номер телефона. И есть только два решения этой проблемы. Первое: я могу позвонить миссис Далтон и узнать его номер. Второе: я могу приехать в отель «Конец дороги» в надежде встретить его там.
Второй вариант побеждает. Я очередной раз прокручиваю сумасшедшую мысль: если я приеду в отель, то он обязательно будет там. Я скажу: «Я была недалеко», и это не покажется таким уж очевидным и ужасным.
Но правда в том, что это никогда не происходит так, как я себе представляю. Поэтому, стоя у ресепшен в холле элитного отеля и разговаривая с администратором, я убеждаюсь в своей неудаче.
– У меня его камера, – повторяю я.
– Повторяю: если вы оставите ее у меня, я обязательно ее ему передам.
– Если бы вы сказали мне, когда он сюда приедет или сообщили бы его адрес, то я могла бы это сделать сама.
То, как она на меня смотрит, ранит меня в самое сердце. Ее взгляд красноречиво говорит: «Ты знаешь, сколько девушек пытается достать о нем информацию?». Я делаю шаг назад.
– Вы не хотите ее оставлять?
Я смотрю на нее так, словно не доверяю, и говорю:
– Это очень дорогая камера. – Мой взгляд не производит должного эффекта. Хотя, будь я на ее месте, вела бы себя точно так же.
Я разворачиваюсь и возвращаюсь туда, откуда пришла, все еще держа чехол с камерой. Итак, какой был первый вариант? Я позвоню миссис Далтон и получу номер Ксандера. В конце концов, мне нужно вернуть ему камеру. Это действительно важно.
Ремешок сумки сдавливает мою руку, поскольку я несколько раз обмотала его вокруг запястья, чтобы не волочить сумку по земле. Пальцы все больше и больше бледнеют, потому что в них не поступает кровь. Я останавливаюсь прямо перед дверью. Почему я так с собой поступаю? Почему мне так тяжело? Именно с ним? Так не должно быть. Если бы это было правильно, я бы не врала маме. Не чувствовала бы себя виноватой. Если бы это было правильно, все было бы гораздо легче.
Со стыдом возвращаюсь назад и кладу камеру на ресепшен.
– Хорошо, вы ему передадите?
Она кивает и, кажется, собирается сказать что-то еще – может быть «спасибо», но звонит телефон, она поднимает трубку и забывает обо мне. Делаю глубокий вдох и ухожу. Я тоже могу оставить его в прошлом. Здесь, в месте, которому он принадлежит.
По дороге домой я везде замечаю детей в костюмах. Как я могла забыть, что сегодня Хэллоуин? Старый город пуст. Не так много людей живет в торговом районе. Я паркуюсь в переулке и захожу через черный вход. В магазине темно. Все так, как я оставила. Сейчас около девяти, и поэтому – судя по ее последней привычке – мама должна быть уже в постели. Но я застаю ее на диване за просмотром фильма.
Она смотрит на меня и улыбается.
– Я подумала, что ты ушла на вечеринку, о которой я могла забыть.
– Нет, Хэллоуин вылетел у меня из головы.
Она хлопает по диванной подушке рядом с собой.
– Что смотришь?
– Не знаю, что-то на канале Hallmark classic.
Я плюхаюсь на диван рядом с ней.
– Дай угадаю, у женщины рак, а мужчина об этом не знал, но безумно ее любит.
– Нет, мне кажется, мальчик болен, а его мать понимает, как много времени она провела на работе.
Я накрываюсь шерстяным пледом. Мы не разговариваем, просто смотрим фильм, но это так уютно и так по-семейному, что к концу фильма я чувствую себя гораздо лучше. Я скучала по маме. Скучала по таким моментам.
На следующий день на входе в магазин я сталкиваюсь с почтальоном. Он приветствует меня, и я улыбаюсь. Мама стоит за прилавком, медленно разбирая почту. Интересно, она специально оттягивает момент, прежде чем увидеть счета, которые мы оплатить не в силах? Закончив, мама поднимает на меня взгляд.
– Привет.
– Привет.
Она поднимает конверты.
– Нервничаешь? – спрашивает она.
– Да. – Ты даже представить себе не можешь как.
– Когда начнешь проходить собеседования?
– Собеседования?
– Беркли, Сакраменто, Сан-Франциско. В колледжах.
– Ах да. – Для начала мне следовало бы отправить заявления. – Пока не знаю. Возможно, в апреле. – Конечно, я знала. Как и то, что сроки подачи заявления в некоторые колледжи в скором времени истекали. Но я так и не рассказала маме о своем плане по переносу учебы на несколько лет.
– Апрель? До него еще далеко.
А кажется, что он уже за углом.
Она улыбается и убирает кипу почты в ящик, а потом поворачивается к слишком-большому-для-нашего-скудного-расписания календарю. Отрывает листок с этим месяцем, складывает его и пихает под прилавок, чтобы будущие поколения увидели, что у нас выдался безумно скучный год.
– Новый месяц, – говорит она. – Пора заняться нашим расписанием. – Она берет ручку, готовая распределить мою жизнь по маленьким квадратикам на календаре. – Дополнительные занятия в школе?
– Нет, только завтра у меня контрольная, поэтому сегодня мне надо подготовиться.
Она вычеркивает меня после пяти.
– У меня собрание для владельцев бизнесов в среду вечером.
Она пишет 18:00 в календаре, не указывая детали.
– Где оно проводится?
– Не помню. Место постоянно меняется.
– А почему у нас ни разу не проводилось?
– Для этого наш магазин слишком маленький. – Мама смотрит на практически незаполненное расписание. – Что-нибудь еще?
Мой взгляд задерживается на субботе – дне, когда мы встречались с Ксандером. Была бы его очередь проводить День профессий.
– Нет, больше ничего.
– Вау, у нас интересный месяц. Даже не знаю, сможем ли мы справиться с таким плотным графиком.
– Нет посиделок?
– Пока нет.
Она убирает ручку и достает чистящие средства. В течение всего дня мой взгляд постоянно задерживается на надписи в календаре в среду. Почему я что-то подозреваю? Я несколько месяцев лгала маме о том, с кем общаюсь. Возможно ли, что она тоже мне врет? Имя «Мэттью» всплывает в голове, и стараюсь о нем забыть. Но не получается.
– Мам, а кто…
Звенит дверной колокольчик, прерывая мое предложение. Я поднимаю взгляд, глупо надеясь, что это может быть Ксандер. Но это не он. Это Мэйсон.
Глава 22
Мама улыбается.
– Привет. Мэйсон, правильно?
Она помнит его имя?
– Да, здравствуйте. Рад снова вас видеть. Ничего, если я украду у вас Кайман на час или два?
– Нет, конечно. Куда пойдете?
– У нас репетиция, и мне хотелось бы услышать ее мнение о некоторых песнях.
– Он еще не знает, что у меня нет музыкального слуха, – говорю я маме.
– Это неправда, – убеждает мама Мэйсона. Как будто это его когда-то волновало.
Он подходит ближе, и мамин взгляд задерживается на его голени.
– Что она означает?
Он поворачивает ногу и смотрит на тату, будто совсем позабыл о ее наличии.
– Это китайский символ. Он означает «принятие».
– Очень красиво, – отвечает мама.
– Спасибо. – Он поворачивается ко мне. – Ты готова?
– Да. Спасибо, мам. Увидимся позже.
Он обнимает меня за плечи. Волей-неволей я привыкаю к потребности Мэйсона в прикосновениях. Да и мне тоже вроде сейчас это нужно.
Я пихаю его локтем.
– Ты носишь шорты в ноябре?
– Сегодня не так холодно.
Конечно, он прав. В Калифорнии начало ноября похоже на начало большинства месяцев в году – довольно теплое.
– Где у вас репетиция? – спрашиваю я.
Он указывает на фиолетовый фургончик.
– В фургоне?
– Нет, мы туда поедем.
Боковая дверь открывается, и оттуда с улыбкой выбирается Скай.
– Не думала, что он сможет вытащить тебя из магазина.
– Почему?
– Потому что ты суперответственная. Но он убедил меня, что ему это по силам. Видимо, я недооценила очарование Тика.
Ага, а еще мое одиночество. От Мэйсона приятно пахнет, поэтому я чуть-чуть сильнее прижимаюсь к его груди.
– Ну, мама была в хорошем настроении. Так что это было не так уж и сложно.
– Кстати, – говорит Мэйсон. – Ты должна это увидеть.
Он открывает пассажирскую дверь и практически ныряет внутрь, поднимая что-то с пола, а затем вручает мне еще один журнал «Старз».
– Новая статья. Ты должна начать их коллекционировать. Это вроде как наша местная знаменитость, верно?
Я хватаю журнал и внимательно изучаю обложку, пока не нахожу фотографию Ксандера под заголовком «Ксандер Спенс и Сэйди Невел были замечены в Лос-Анджелесе в минувшие выходные». На фотографии он держит за руку девушку с темными короткими волосами и длинными загорелыми ногами. Мой желудок сжимается, и меня начинает тошнить. В минувшие выходные Ксандер получил нечто гораздо большее, чем рубашка важного клиента.
Я открываю статью и читаю: «Ксандер Спенс, сын владельца сети элитных отелей Блэйна Спенса, был замечен в Лос-Анджелесе возле ночного клуба «Кислород» со своей давней подругой, актрисой Сэйди Невел, которая последние шесть месяцев была на съемках в Париже.
Давняя подруга?
Я не могу читать дальше, потому что перед глазами все расплывается. Нет, я не буду из-за этого лить слезы! «Я уже отпустила Ксандера. Вернула ему камеру», – напоминаю я себе. Это было мое освобождение. Но тайно, в глубине души, во мне еще теплилась надежда, что он вернется. Я прикусываю щеку изнутри и заставляю себя успокоиться.
– Ничего себе, захватывающая статья, – говорю я. – Двух людей застукали, пока они шли. И теперь это новость.
Шесть месяцев. Она уехала сниматься на шесть месяцев. Я была его развлечением. В голове моментально всплывают мысли, показывающие то, какими на самом деле были наши отношения: он никогда не подходил ко мне слишком близко; назвал себя моим другом, в ответ на вопрос Мэйсона; никогда не называл наши встречи свиданиями. Это были «Дни профессий». Он даже не появился на неделе. Глупышка. И почему я не заметила этого раньше? Очевидно, я просто неправильно трактовала его действия. И теперь чувствую себя идиоткой. Он хотел быть просто другом.
Я глотаю слезы. Хорошо. Именно в этом я и нуждалась – в разрыве наших отношений. Окончательном разрыве.
Я смотрю на фотографию Сэйди Невел. Она красивая, утонченная и гораздо больше ему подходит.
Из фургона выглядывает Генри.
– Ну что, готовы к записи нашего первого сингла? – Он держит телефон в руке. – Ксандер сказал, что студия свободна.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает Скай, когда я сижу на заднем сиденье между ней и барабанщиком Дерриком.
– Да. Почему ты спрашиваешь? – И под «да» я подразумеваю твердое «нет». Мы увидим Ксандера. Я встречусь с ним лицом к лицу. Это плохо. И теперь, усвоив это, мне хочется выпрыгнуть из фургона.
– Потому что ты только что узнала, что у парня, который тебе нравится, есть девушка. – Она указывает на журнал, который был заброшен в фургон и каким-то чудесным образом оказался у меня под ногами (я даже случайно, а может быть, и нет, наступила на идеальное лицо Сэйди).
– Это так очевидно?
Она пожимает плечами.
– Доверься мне. Я же твоя лучшая подруга.
– Да, ну, я с ним покончила.
– Быстро.
– Потому что я пыталась избавиться от него с первой минуты нашего знакомства, так что я сама себя опередила.
Она похлопывает меня по коленке, как будто я отрицаю свои чувства. Но я не отрицаю.
Хорошо, может быть, немного, но мне нужно, чтобы она меня поддерживала, пока я разбираюсь в своих чувствах.
Надеюсь, студия и Ксандер не идут в комплекте. В данный момент я не готова с ним встретиться.
Вполне возможно, он всего лишь позвонил в студию и сказал, что приедет группа. И это не означает, что он там будет. По крайней мере, именно в этом я себя убеждаю во время поездки, пока все члены группы воодушевленно разговаривают о записи. Мы проезжаем через охранный пост, через железные ворота и заезжаем на мощеную дорогу. Секундой позже я вижу фонтан и огромный белый дом с таким количеством окон, что я даже сосчитать не могу. И тут до меня доходит, что студия и Ксандер идут в комплекте – это его дом.
Глава 23
Ксандер встречает нас на круговой подъездной дороге, и я пытаюсь скрыться за группой. Интересно, насколько неловким было мое поведение в эти месяцы? Слышал ли он мое учащенное сердцебиение каждый раз, когда ко мне приближался? Смотрела ли я на него щенячьими глазками? Скай это заметила. И он, вероятно, тоже. А теперь он подумает, что я попросила ребят взять меня с собой, чтобы встретиться с ним.
– Вход в студию с другой стороны, – говорит Ксандер, и группа начинает доставать инструменты из багажника. Услышав звук его голоса, мне снова хочется плакать. Я проклинаю саму себя. Он продолжает: – Это, конечно, ваше дело, но в студии есть инструменты, если вы не хотите тащить свои.
– Круто, – произносит Мэйсон, убирая свою гитару обратно. Генри закрывает багажник.
– Идите за мной, – велит Ксандер. Проходит минута, прежде чем он меня замечает. Я хорошо спряталась между Скай, гитаристом Майком и барабанщиком Дерриком. Он хмурится. – Привет. Не знал, что ты придешь.
– Я тоже. – Знаю, это прозвучало пискляво и фальшиво, потому что мое горло одолел спазм, но я пытаюсь сделать вид, будто все в порядке.
Ксандер колеблется секунду, как будто хочет добавить что-то еще, но говорит лишь:
– Окей. Пошли. – Он машет, чтобы мы следовали за ним. Ксандер несколько раз оглядывается, пока мы проходим двор, крытый бассейн и баскетбольную площадку, и я понимаю, что он ожидает, что я догоню его и пойду рядом, но я продолжаю держаться двух незнакомых парней и слушать их болтовню. Я собираюсь ему доказать, что прекрасно знаю, что мы всегда были просто друзьями, и ему не следует волноваться, что я буду на него вешаться.
– Ладно, ребят, – говорит он, открывая дверь и кладя ключи и мобильный на маленький столик слева, – располагайтесь. Я включу оборудование.
Ребята моментально разбирают инструменты, а Ксандер остается по другую сторону стекла и начинает нажимать на различные кнопки. Скай плюхается на диван позади Ксандера, и я присоединяюсь к ней.
Ксандер закрывает дверь наружу и дверь в комнату, где играет группа, тем самым создавая идеальную звукоизоляцию. Он улыбается мне, пока идет обратно к своему креслу, и я впадаю в ярость – мое сердце еще не восприняло информацию о наличии у него девушки и продолжает биться как сумасшедшее в ответ на его улыбку.
– В холодильнике есть газировка и другие напитки, если вы, дамы, хотите пить. – Он указывает на холодильник из нержавеющей стали в углу, затем поворачивается, прикладывает гарнитуру к уху, нажимает на кнопку на панели перед ним и говорит в микрофон: – Попробуйте сыграть песню пару раз и дайте знать, когда будете готовы приступить к записи.
Он отпускает кнопку и поворачивается на крутящемся стуле к нам. Было бы гораздо легче, если бы он был менее... каким? Самоуверенным? Привлекательным? Кокетливым?
Да, без последнего пункта было бы гораздо проще. Неважно, что я сегодня поняла о наших отношениях, Ксандер слишком много флиртует. Если бы он был моим парнем и заигрывал бы с девушками так же, как сейчас со мной, я была бы очень зла.
– Что? – спрашивает Ксандер.
– Что?
– Ты на меня пялишься.
– Я? Нет, – отвечаю я.
– Да. Правда же? – спрашивает он Скай.
– Да.
– Ну, я пытаюсь понять, как ты можешь тут жить.
– Что, прости?
Я указываю на шикарную студию, которая находится у него дома.
– И как тебе удается вставать с кровати каждое утро с таким удручающим будущим?
– На самом деле, кое-кто работает со мной над этим вопросом. Я надеюсь, ей удастся выяснить, каким должно быть мое будущее. – Эта фраза напоминает мне, почему мы начали общаться. По его мнению, мы были в похожих ситуациях. Может быть, Ксандер думал, что я понимаю его лучше всех. Но это не так. Мы абсолютно разные.
Дверь в комнату звукозаписи открывается, и из нее вываливается Мэйсон и плюхается между мной и Скай на диван, кладя голову мне на плечо.
– Думаю, мы готовы, – говорит он Ксандеру.
– Хорошо. – Ксандер ждет, думая, что Мэйсон сейчас встанет, а потом кивает на его голень. – Милая татуировка.
– Спасибо. Кстати говоря. – Мэйсон смотрит на меня, берет прядь моих волос и начинает накручивать ее на палец. Я благодарна ему за внимание. Теперь я чувствую себя менее глупо перед Ксандером. К тому же, теперь Ксандер видит, что я не особо по нему тоскую. – Твоя мама говорила с сарказмом или же ей действительно понравилось тату?
– Моя мама не дружит с сарказмом.
Мэйсон смеется.
– Правда? Тогда в кого ты такая? Твой отец гений сарказма?
Словно почувствовав поднятие неподходящей темы, вся группа выходит к нам, изнемогая от духоты. Моя грудь сжимается от желания сказать: «Мне не известно, является ли мой отец гением сарказма, потому что мы никогда не встречались».
– Она с ним не знакома, – говорит Скай, делая ситуацию хуже некуда.
– В самом деле? – спрашивает Мэйсон. – Ты с ним не знакома? Расскажи об этом.
Я ерзаю, придумывая, как можно отшутиться на эту тему. Ксандер смотрит на свои часы.
– Ребят, у меня график. Давайте уже приступим к записи.
Он ловит мой взгляд на секунду, доказывая, что сказал это специально ради меня. Мэйсон поднимается с дивана, сразу же позабыв о моем отце. Жаль, я не могу так же быстро о нем забыть.
Группа играет перед нами как в немом кино. Ксандер надевает наушники и начинает регулировать фейдера. Я не понимаю, чем он занимается, но он, похоже, хорошо в этом разбирается. Скай встает и достает банку газировки из холодильника.
– Будешь? – спрашивает она.
– Нет.
Она возвращается ко мне на диван.
– Как ты?
– Хорошо.
– Кстати, я поняла.
– Что?
– Его. Поняла, почему он тебе нравится. В нем что-то есть. – Она кивает на спину Ксандера. Несмотря на то, что мы говорим достаточно тихо, а Ксандер сидит в наушниках, мне хочется ее заткнуть.
– Я уже говорила, все кончено. У него есть подружка-актриса, Скай.
Она закатывает глаза.
– Актрис слишком переоценивают. Борись за него.
Я встаю, чувствуя необходимость выплеснуть все накопившееся волнение.
– Это не борьба, когда один человек уже выиграл.
На столике у входа звонит телефон Ксандера. Видимо, он не слышит звонок, потому что никак не реагирует. Я стою в нескольких шагах от телефона, поэтому, поддаваясь любопытству, смотрю на светящийся экран. Первое, что я замечаю, так это фотографию улыбающейся темноволосой девушки. Мне не нужно смотреть на имя, чтобы понять кто это. Но я все равно это делаю. Сэйди.
– Видишь?.. – говорю я Скай, выгибая бровь.
– Серьезно? – спрашивает она.
Я киваю, а затем бросаю взгляд на Ксандера, который все еще внимательно смотрит на играющую группу, и, поддаваясь внезапному порыву, отвечаю на звонок:
– Алло?
Скай от изумления так широко распахивает рот, что, боюсь, ее челюсть может отвалиться.
– Алло?.. Ксандер?.. Я плохо тебя слышу. Я в машине. – Ее голос кажется таким нормальным. Я видела Сэйди Невел в нескольких фильмах, и этот голос не похож на голос утонченной актрисы.
Теперь, когда я ответила на звонок, я не знаю, что сказать.
– Это не Ксандер. Сейчас передам ему трубку.
– Я тебя не слышу. Что? Ох. Слушай, у меня плохая связь, но мне нужно, чтобы ты включил свою магию. Я перезвоню тебе, когда доберусь до отеля. – Связь прерывается, и я кидаю телефон обратно на стол, как будто он вот-вот взорвется.
Скай хихикает.
– Ты сумасшедшая.
– Она не поняла, что это я. Она перезвонит позже.
Ксандер поворачивается на стуле, заставляя меня вздохнуть.
– Кто-нибудь хочет послушать? – спрашивает он, снимая наушники.
– Да! – Скай вскакивает и идет к нему. Когда она садится на стул рядом с Ксандером и надевает наушники, он поворачивается ко мне.
– Почему бы не это? – спрашиваю я, снова устраиваясь на диване.
– Что?
– Почему бы тебе не стать продюсером? Кажется, ты от этого в восторге.
Он подъезжает ко мне на своем стуле, пока наши колени не соприкасаются.
– Мой отец никогда не станет вкладывать деньги в нечто подобное.
Мой взгляд устремляется на наши колени, и я задумываюсь, стоит ли мне оттолкнуть его назад. Отметаю эту мысль.
– Но он построил студию.
– Мой старший брат – классический гитарист. Студия была построена для реализации творческого потенциала. Исключительно в качестве хобби. Я потратил кучу времени, учась здесь вместе с ним. Но, по мнению моего отца, это не профессия.
– Мне казалось, тебя не волнует, что думает твой отец, – говорю я.
Прищурившись, он обдумывает мои слова.
– Меня волнует, что считают его деньги. – Он потирает затылок. – С ними я не могу от него не зависеть. Это как две стороны одной медали.
Я понимаю, о чем он. Ему нужны деньги, чтобы пойти в колледж, получить образование и в итоге зарабатывать свои. Но мне любопытно, действительно ли Ксандера волнуют только деньги. Он прилагает огромные усилия, чтобы разозлить своего отца. Думаю, на самом деле Ксандера волнует отцовское мнение.
По другую сторону стекла Мэйсон поет с закрытыми глазами. Он смотрится глупо. Ксандер хлопает меня по колену, возвращая мое внимание к себе.
– Рад, что ты пришла. Я не думал... – Я наклоняю голову в ожидании продолжения. – После субботы... и ты вернула мне камеру без слов... – Его глаза сверлят мои.
– Что? – спрашиваю я и с нетерпением жду, когда он закончит свою мысль. Что он недосказал? Неужели наша ссора волновала его так же, как и меня?
– На этих выходных меня не будет в городе, но в следующую субботу? Встретимся?
Я моргаю. Вот что он хочет. Продолжить устраивать Дни профессий?
Скай взвизгивает, напугав меня.
– Это было очень круто! – Она встает.
Ксандер тоже встает, подходит к ней и нажимает на кнопку микрофона.
– Закругляемся. Хорошая работа, парни. – Затем подходи к столику, кладет ключи и телефон в карман и переводит на меня виноватый взгляд. – Не знал, что ты придешь. У меня действительно плотный график. – Он смотрит на часы. – Через двадцать минут мне нужно быть в аэропорту.
– Уверена, мы сами сможем добраться до машины.
– Что ж, увидимся в следующую субботу?
Мне хочется ответить: «Не знаю, может, сначала согласуешь это со своей девушкой? Кстати, она только что звонила». Но я просто молча киваю. Потому что, независимо от того, есть у него девушка или нет, мне все равно хочется встретиться с ним в субботу. Видимо, я не смогу забыть его так легко, как надеялась, и ненавижу себя за эту слабость.
