Текст книги "Дистанция между нами (ЛП)"
Автор книги: Кейси Уэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 28
Я жду на обочине. После двух часов каждая минута кажется вечностью. Мне кажется, что он мог передумать. Может быть, Сэйди Невел запретила ему болтать по ночам с друзьями, а потом устраивать для них «День профессий».
В 14:07 его машина выезжает из-за угла. Он паркуется и выходит.
– Привет, – говорит Ксандер.
– Привет. – Мое тело все еще слишком бурно на него реагирует, сердцебиение ускоряется, покалывание распространяется от рук к шее.
Он смотрит поверх моего плеча на магазин, а потом снова на меня.
– Ты готова?
Кивок.
Он подхватывает меня под локоть.
– Ты в порядке?
Я встречаюсь с ним взглядом, и мне хочется сказать: «Нет, я ужасно себя чувствую. У мамы от меня секреты, через месяц мы можем лишиться дома, мой отец меня бросил, а у тебя есть девушка, и мы оба притворяемся, что ее не существует».
– Да, что могло случиться? – лишь отвечаю я.
Должно быть, он мне не верит, потому что заключает меня в объятия. Я закрываю глаза и вдыхаю его запах.
– Я рядом, – шепчет он мне в волосы.
«Надолго ли?» – хочется мне спросить.
– Ты хороший друг, – говорю я, а затем вырываюсь из его объятий.
Мы едем молча, пока он не выруливает к аэропорту.
– Хм. – Я наблюдаю, как самолет взмывает в небо, и перевожу шокированный взгляд на Ксандера. – Мы куда-то летим?
– Ты же не боишься летать, правда?
– Не думаю.
– Ты никогда не летела на самолете?
– Нет. – И если судить по вспотевшим ладоням, то, возможно, я боюсь.
– Серьезно? – Он изучает меня мгновение, как будто пытается собрать пазл.
– Знаешь, я ведь сказала маме, что вернусь сегодня вечером. Это так?
– Да, конечно, вернешься.
– Ладно.
Меня бы не удивило, если бы мы зашли в кабинку пилота, устроились в креслах и Ксандер бы запустил двигатели. Но, к счастью, это не так. Пилот ожидает нас внутри.
Мы садимся в кресла друг напротив друга. Ксандер достает бутылку воды из шкафчика под сиденьем, делает глоток и вручает ее мне. Затем берет еще одну для себя.
– Предварительно отпитые напитки? Просто высший класс.
Я награждена улыбкой. Она мимолетная, и я начинаю размышлять над другой фразой, которая бы ее вернула. Это хорошо отвлекает, да и я соскучилась по его улыбке. Мне нужно сказать ему об этом. Но я молчу.
Его внимание сосредоточено на экране мобильника, и он начинает писать смс или электронное письмо, или что-то еще. Я разуваюсь и поджимаю одну ногу под себя, пытаясь устроиться поудобнее и выкинуть из головы тот факт, что сижу в самолете, который вот-вот взлетит.
Ксандер подвигается немного и хлопает по месту рядом с собой.
– Ты можешь положить ноги сюда.
– У тебя нет боязни ног?
– А такая существует?
– Конечно, это реальная болезнь. Существуют группы поддержки и врачи-специалисты, зуб даю. – Я кладу ногу рядом с ним, и моя лодыжка задевает его бедро. – Никакого поверхностного дыхания? Учащенного сердцебиения?
Он кладет руку на мою лодыжку, продолжая копаться в телефоне. А потом его изумленный взгляд встречается с моим.
– А это симптомы? Если так, то у меня определенно проблемы.
Почему он так говорит? До него я могла спокойно определить, флиртует ли со мной парень. Но Ксандер разговаривает так искусно, так гладко, что тяжело определить, флиртует ли он или же просто играет с моими шутками.
Может быть, мне стоит спросить прямо в лоб: «Что твоя девушка обо мне думает?». Это справедливо.
– Ксандер?
– Да?
– Что... – Он опускает телефон и переключает все свое внимание на меня. – Что ты делаешь? Переписываешься с друзьями? – Тряпка. Но ведь после того, как тайна про его девушку раскроется, он, скорее всего, начнет относиться ко мне по-другому.
А мне этого не хочется.
Вот в чем соль.
Он усмехается.
– Нет. Просматриваю предложения на сайте, пока связь не потеряна. Прости. Я отключу его. Это было грубо.
– Нет, все нормально.
Двигатели за окном запускаются, и я напрягаюсь. Ксандер убирает телефон и сжимает мою лодыжку.
– Самое худшее – это взлет. Сам полет не так уж и страшен.
– А что насчет посадки?
– Хорошо, взлет на втором месте.
Свет в кабине тускнет, и самолет движется вперед, к взлетно-посадочной полосе. Большой палец Ксандера вырисовывает узоры на моей лодыжке. Я должна волноваться о взлете, но все мои нервные окончания напряжены из-за прикосновения Ксандера. Я наблюдаю за мелькающими огоньками, пока самолет набирает скорость, а потом закрываю глаза, и меня прижимает к сиденью. Когда мы поднимаемся в воздух, я расслабляюсь.
Ксандер отпускает мою лодыжку.
– Видишь, не так уж и страшно.
– Теперь осталось приземлиться.
– Точно.
Я оглядываюсь.
– В самолете же есть уборная? Или это только в фильмах?
Он указывает мне за спину. Когда я встаю и прохожу мимо него, самолет попадает в зону турбулентности, я теряю равновесие и хватаюсь за плечи Ксандера.
– Я хорошо им плачу, чтобы они делали это в нужный момент, – говорит он. Его «нефлиртование» уже раздражает.
Я чуть ли не сижу у него на коленях. Мне нужно всего лишь немного расслабить ноги, и я окажусь на нем. Соблазн сделать это так велик. Он поддерживает меня за талию, но не помогает отстраниться. Его рука просто замирает на ней, и он встречается со мной взглядом.
У меня в горле пересыхает. А затем самолет снова попадает в зону турбулентности, и может быть, это игра моего воображения или у меня слабые коленки, но могу поклясться, что вместо того, чтобы поддержать, Ксандер притянул меня к себе, и теперь, обнимая его за плечи, я сижу у него на коленях.
– Привет, – произносит он.
– Извинись.
– За что?
– За то, что ты заядлый обольститель.
Он смеется.
– Это ты у меня на коленях. Я всего лишь сидел, размышлял о своем.
– Виноват самолет?
– Конечно.
Я пытаюсь встать, но он сажает меня обратно.
– Сегодня этот самолет так трясет, – говорит он.
– Смешно. – Хотя на самом деле это вовсе не смешно. Меня обдает волной гнева. У него есть девушка, а он заигрывает со мной. Мне не хочется быть чьим-то маленьким грязным секретом. Если он думает, что я из разряда таких людей, то он очень ошибается. – Отпусти меня.
Должно быть, он понимает, что я не шучу, потому что на этот раз он помогает мне подняться. Я запираюсь в уборной до тех пор, пока не беру себя в руки. Сегодня вечером я покончу с Ксандером Спенсом. Я проговариваю это про себя, а потом повторяю вслух перед зеркалом:
– Я покончу с Ксандером Спенсом. – Я настолько убедительна, что даже начинаю верить в свои слова.
Возвращаюсь на свое место.
– Ты не замерзла? Не запарилась? Может, голодна? – спрашивает он.
– Нет, все супер.
– Сиденье откидывается назад, если ты хочешь вздремнуть.
– Долго лететь?
– Нет, около часа.
Даже не представляю, куда можно долететь за час. На машине можно доехать примерно до Окленда, но в воздухе все по-другому.
– Какие выводы? – интересуется он.
– Что?
– Благодаря своим великолепным аналитическим способностям ты уже выяснила, куда мы прилетим?
– Нет. – Меня беспокоит, что он уже настолько хорошо меня знает. И даже понял, что я вычисляла место назначения. Я откидываю спинку кресла и притворяюсь спящей весь оставшейся полет. Из-за моей вновь обретенной решимости мне нужно пережить посадку без его помощи.
– Это мой брат, – говорит Ксандер, указывая на машущего нам парня, когда мы выходим из самолета по трапу.
Я разворачиваюсь, пытаясь вернуться обратно в самолет.
– Нет, подожди, – говорит он, хватая меня за руку. – Он тебе понравится. Лукас. – Братья обнимаются, похлопывая друг друга по спине. – Это Кайман Майерс.
Лукас поворачивается ко мне и с искренней улыбкой пожимает мне руку. И это еще одна деталь, которая меня смущает. Почему все в его семье так хорошо на меня реагируют? Как будто их не волнует, что Ксандер подобрал какую-то девчушку с улицы и теперь гуляет с ней и катает на личном самолете. Что-то не сходится.
Лукас и Ксандер начинают болтать о жизни, как будто не виделись много месяцев. Хотя, может быть, так и есть.
– Папа заставляет тебя прилететь домой на благотворительный вечер? – спрашивает Ксандер, пока мы идет к черному внедорожнику, припаркованному на стоянке.
Лукас вздыхает. Он совсем не похож на Ксандера. У него русые волосы и светлая кожа, у Ксандера же темные волосы и смуглая кожа. Но вокруг них царит одна и та же атмосфера.
– Да. Как думаешь, я смогу нанять двойника?
– Ты же знаешь, это любимое детище мамы. Как-то за завтраком я заикнулся, что боюсь этого вечера, а она чуть было не расплакалась. И вот теперь я притворяюсь, что это самое увлекательное событие на всем белом свете. Эффективно. – Ксандер открывает пассажирскую дверцу машины и ждет в надежде, что я сяду вперед.
Я улыбаюсь.
– Ты можешь сесть рядом с братом. – Я открываю заднюю дверцу и забираюсь в машину.
– Мама просто взволнована, – говорит Лукас, когда мы все усаживаемся.
– Знаю.
– Скарлетт придет? Просто я не уверен, что смогу вынести ее присутствие.
– Не знаю. Вчера она была у нас, но ничего не сказала. Уверен, мама пыталась ее убедить. Скарлетт какое-то время болтала с родителями без меня. – Ксандер кидает взгляд в мою сторону и улыбается, и я понимаю, что Скарлетт – это та девушка, которая прервала наш вчерашний разговор. Не Сэйди. – Но уверен, что у нее будут в запасе сплетни о каждом на благотворительном вечере. Она является нашим персональным источником информации. Без нее будет не так весело.
Лукас смотрит через плечо на меня.
– Нам не следует так говорить, иначе мы напугаем бедную Кайман. Не волнуйся. Тебе там понравится. Куча дряхлых стариков, которые захотят с тобой потанцевать. Куча еды, которая выглядит так, будто может уползти из твоей тарелки. И группа – настолько крутая, что им даже не требуется солист.
– Я в группе. Рада, что она тебе нравимся, – говорю я.
– Нет. В смысле да. Группа крутая. Я сглупил, прости, – запинаясь, говорит Лукас.
Ксандер смеется.
– Она так шутит, Люк. Она не играет в группе.
Лукас качает головой и встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида.
– Ты сказала это с таким серьезным выражением лица, что я и в самом деле поверил.
– Она очень хороша в сарказме.
Я ударяю по сиденью Ксандера.
– Думала, мы остановились на «исключительно».
– Я стараюсь тебя не поощрять.
– И как успехи?
Лукас улыбается.
– Возможно, благотворительный вечер будет не так скучен, как я думал. Она же сидит за нашим столом, верно?
– Кайман слишком умна. Она отказывается со мной идти.
– Что? – Лукас хлопает Ксандера по руке. – Разве такое случалось раньше? Мне срочно нужно это записать. – Он оглядывается по сторонам, потом берет с центральной консоли телефон и подносит ко рту, изображая запись на диктофоне. – Девушка отказала Ксандеру Спенсу. Оповестить СМИ.
– Как смешно, – говорит Ксандер.
– И пока мы не сменили тему. Две недели на обложке? Очень впечатляюще, брат. Должно быть, я им совсем наскучил.
– О чем ты? – спрашивает Ксандер.
– «Старз». – Лукас со вздохом закатывает глаза, когда Ксандер выглядит сбитым с толку. Если бы я не знала, о чем он говорит, то выглядела бы точно так же. – Журнал. Ты. Обложка.
– Серьезно? – Ксандер кажется больше злым, нежели удивленным.
– Да, они опять написали, что ты встречаешься с Сэйди.
– Что?! – Он указывает на «Квики-Март», располагающийся на противоположном углу улицы. – Останови здесь.
Лукас пожимает плечами и, подчиняясь указаниям, паркует машину. Ксандер едва дождавшись полной остановки, выпрыгивает и исчезает в ярко светящемся магазине.
Глава 29
Пока мы ждем в машине, Лукас поворачивается ко мне, упираясь рукой о спинку сиденья.
– Что это значит?
Мое сердце бешено колотится. Секрет о девушке раскрылся, и мне интересно, как теперь будет вести себя Ксандер.
– Должно быть, он взбесился из-за того, что напечатали что-то о нем и Сэйди.
– Наверное, ты права, просто я думал, что он знает.
– Я тоже.
Пару минут спустя журнал «Старз» впечатывается в окно рядом со мной, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Ты это читала? – кричит он снаружи. Я едва слышу его через стекло.
Он открывает дверь и залезает ко мне, даже не дожидаясь, когда я подвинусь. – Ты же читала это, верно?
Он практически ложится на меня. Я отодвигаюсь, освобождая ему место.
– Поехали, Лукас, – говорит он, закрыв дверь. Затем его взгляд снова возвращается ко мне, и в нем полыхает огонь
– Ты злишься на меня за то, что я прочитала статью? Мэйсон показал мне ее на прошлой неделе.
– На прошлой неделе! Кайман, почему ты ничего не сказала?
– А что я должна была сказать? «Ух ты, у тебя сексуальная девушка»? Я не настолько великодушна!
Лукас смеется, и Ксандер посылает ему убийственный взгляд, намекая заткнуться.
– В том-то и дело. Она не моя девушка.
– Но в статье... – Я кивком указываю на журнал, сжатый в его руке.
– Это, – Ксандер щелкает по лицу Сэйди на обложке, – старая фотография. – Он поднимает журнал и внимательно его изучает. – Ей около года.
– И Сэйди звонила тебе на днях...
– Звонила? Нет, она мне не звонила.
– Возможно, я ответила... Она собиралась перезвонить.
Он достает свой телефон и копается в нем. Потом бормочет что-то вроде: «Вот, слушай».
Включает громкую связь, и сообщение, оставленное Сэйди Невел, звучит на всю машину:
– Привет, Ксандер? Где ты? Ты видел журнал «Старз»? Такие идиоты! Какой у нас план? Мне нужно, чтобы ты включил свою магию и это испарилось. Скажи, что твой отец их всех поубивает. – Она, кажется, раздражена.
Ксандер выключает сообщение и, выгнув бровь, медленно переводит взгляд на меня.
– Оу. – Это все, что я могу сказать.
– Оу?
– А что еще ты хочешь от меня услышать? Я видела статью. И знала, что на выходных ты ездил в Лос-Анджелес. Прости, мне казалось, все журналисты честные.
– Я хотел, – говорит он, наклоняясь ко мне, – чтобы ты спросила меня.
Его взгляд настолько пронизан эмоциями, что мне хочется отвернуться... или продолжать смотреть. Еще не решила.
Мое сердце учащенно бьется, я так обрадовалась, что он не встречается с Сэйди Невел, что едва не бросилась к нему в объятья.
Шутка.
Мне нужна шутка.
Срочно.
– Может быть, тебе стоит составить список всех актрис, с которыми ты встречался и когда. Так я смогу узнать, старая это фотография или новая.
– Я могу это сделать, – говорит Лукас.
Я перевожу взгляд на него.
– Не мог бы ты еще добавить туда всех наследниц и дочерей миллиардеров? Всех, кто может заинтересовать прессу.
– Это займет какое-то время. Получится большой список.
Я знаю, что он шутит, но это задевает меня, ведь я даже рядом не стояла с этим списком.
Ксандер вздыхает и откидывается назад.
– Не такой уж и большой. – Он накрывает своей рукой мою, лежащую на сиденье. Я стараюсь не улыбаться слишком широко.
Мы подъезжаем к зданию из красного кирпича на обширной территории кампуса, и я прихожу в замешательство.
– Где мы?
– Университет Невады.
– Ты собираешься сюда поступать?
– Нет, сейчас все увидишь. – Так забавно наблюдать, с каким энтузиазмом Ксандер устраивает Дни профессий. Может быть, ему стоит стать организатором чего-то? Существует ли такая профессия?
Пока мы идем по территории кампуса, я кое-что понимаю.
– Ты здесь учишься, – говорю я Лукасу.
– Ага.
Это меня удивляет. Не то чтобы университет Невады – плохое место, просто мне казалось, что он учится в Лиге плюща. Но я до сих пор не понимаю, почему мы здесь находимся.
После того, как проходим кучу однотипных зданий, мы наконец заходим в одно. В конце коридора Ксандер стучит в дверь, и нам, улыбаясь, открывает парень в очках.
–Здравствуй. Заходите.
Я вхожу в комнату. Микроскопы, горелки, пробирки, стеклянные шкафы и чашки Петри. Кафедра естественных наук. Парень – возможно, сотрудник? – говорит:
– Мне сказали, что ты интересуешься наукой.
Меня переполняют эмоции.
– Да.
Он говорит о возможных профессиях после получения научной степени. Медицина, криминалистика, аналитика и еще, еще, еще. Почти каждая перечисленная им специальность мне очень интересна.
– Следуй за мной, – произносит он и ведет меня к микроскопу. – Я как раз собирался изучать образец крови. Подсчитываю количество лейкоцитов в 1 ммЗ крови. Если ты посмотришь через окуляр и посчитаешь их, я смогу сравнить совпадают ли наши значения.
Я выполняю его указание и называю ему число. Он записывает его на бумажку рядом с микроскопом, затем идет к стеклянному шкафу и достает пробирку. Говорит мне забрать немного крови из пробирки, капнуть на предметное стекло и изучить ее. Потом демонстрирует мне колонии бактерий, которые размножаются в чашках Петри, и рассказывает, что они были высеяны из анализов. Также он показывает мне старые полицейские файлы, с которыми работают студенты, чтобы определить ДНК человека и причину смерти.
Видимо, у меня сейчас слишком благоговейный вид, потому что, когда я смотрю на Ксандера, у него на лице самая широкая улыбка из всех, которые я когда-либо видела.
– Лукас, ты специализируешься в области науки? – спрашиваю я.
– Нет, моя основная специальность – архитектура. Это один из моих классов. А Рик мой сосед и ассистент доктора Фендермана.
– А доктор Фендерман заманил нас сюда для дальнейшего использования в качестве объектов для экспериментов?
– Да, наша следующая остановка – клетка.
– Круто. А не собирается ли он подвергнуть испытаниям какую-нибудь вакцину? Потому что этим парням нужно подцепить какую-нибудь изнуряющую болезнь, чтобы пропустить благотворительный вечер.
– Сочувствую, – говорит Рик. На этой планете все, кроме меня, уже посещали благотворительный вечер? Рик подготавливает для меня еще один препарат, и я снова изучаю его через микроскоп. Лукас и Рик возобновляют беседу, и пока я изучаю предметное стекло, ощущаю покалывание на затылке.
– Тебе весело? – интересуется Ксандер. Он совсем рядом, тепло его тела посылает волну дрожжи по позвоночнику.
– Да. Это великолепно.
– Никогда не видел тебя такой счастливой.
Я никогда и не была так счастлива. Я продолжаю рассматривать предметное стекло через окуляр, но перед глазами все расплывается из-за ощущения его дыхания на затылке. Мое тело моментально реагирует на его присутствие, и я волей-неволей прислоняюсь к его груди.
Он обнимает меня за плечи.
– Тебе нужно специализироваться в науке. Необязательно здесь, но эта специальность тебе подходит. Представляю, как мило ты будешь смотреться в белом халатике.
Я улыбаюсь.
– Это хорошая идея. Может, через годик. – Год я точно буду помогать маме в магазине.
– Кайман. – В его голосе нет ноток одобрения, словно ему известно, какие мысли бродят у меня в голове. – Это ошибка.
– Что ж, у меня не так много вариантов, Ксандер.
– У тебя столько вариантов, сколько ты сама захочешь.
Я усмехаюсь. Это у него есть выбор. Остальные остаются с тем, что даровано им судьбой.
– Почему тебя это так волнует? – шепчу я.
Я все еще сижу к нему спиной, а его руки обвивают меня. И всего лишь на секунду мне кажется, что он меня не расслышал, но потом он шепчет в ответ:
– Потому что меня волнуешь ты. – Мои глаза закрываются, и на мгновение я растворяюсь в его словах.
Я безумно хочу быть с ним, но что-то все еще меня останавливает. Мне казалось, что дело в его девушке. Но теперь, очевидно, это больше не проблема. Дело в моей маме. Я ей не сказала. И из-за этого чувствую себя ужасно. Мне не хотелось быть его маленьким грязным секретом, но я позволила Ксандеру стать им. Как я рада, что сижу к нему спиной, потому что сейчас отвращение к самой себе написано у меня на лице. Я передергиваю плечами, вынуждая его меня отпустить, и смотрю на настенные часы.
– Уже восемь часов? Нам лучше вернуться, Ксандер.
– Да, но сначала я свожу тебя в маленький мексиканский ресторанчик на Стрип. Там восхитительная еда.
Глава 30
– Значит, он отвез тебя на своем частном самолете в крутой колледж, где ты познакомилась с научной кафедрой и почувствовала вкус студенческой жизни. И после этого твоим ответным ходом будет… – Скай пытается вынудить меня подготовить что-нибудь незабываемое для Дня профессий, но как такое можно переплюнуть?
– Эм, он приедет завтра вечером... у мамы бизнес-собрание... – Даже не знаю, как закончить мысль, поэтому просто хватаю с полки маленькую шкатулку. Деревянная крышка инкрустирована фальшивыми драгоценностями – отличное объяснение тому, почему я называю этот магазин «Очевидный хлам».
Скай стоит спиной ко мне и расставляет старые книги на полке.
– Не понимаю. Что это за День профессий? Ты собираешься взять его с собой на собрание? Показать, как спорят владельцы малого бизнеса?
– Нет. – Я ставлю шкатулку на место. – Нет, на самом деле мне кажется, что мама не идет на собрание. Думаю, она собирается на встречу с каким-то парнем. Свидание за моей спиной.
Она резко поворачивается, уперев руки в бока.
– Подожди-подожди. Судя по твоим словам, вы с мамой обе тайно друг от друга с кем-то встречаетесь? – хохочет Скай.
– Нет! Я не встречаюсь Ксандером! – Пока что. Пока не наберусь смелости признаться во всем маме. И на это я дала себе одну неделю.
Она закатывает глаза.
– Вы самая влюбленная, но невстречающаяся парочка из всех, которые я когда-либо видела. Подожди минутку. – Она направляется в подсобку и кричит Линде, владельцу магазина: – Все книги расставлены по своим местам. Я тебе еще нужна?
– Нет. Хорошего вечера. Увидимся завтра.
Скай подхватывает меня под локоть и ведет через черный выход по переулку к магазину кукол.
– Где твоя мама? – спрашивает она, указывая на пустое парковочное место, где обычно стоит наша машина.
– Должно быть, ушла после закрытия.
– Ладно, без разницы. Вернемся ко Дню профессий. Я так и не поняла, чем ты будешь заниматься с Ксандером.
– Сама не знаю. Сначала я хотела пошпионить с ним за мамой, но теперь вижу, что это плохая идея. – Она смеется. – У меня уже созрела идейка получше.
Мы поднимаемся по лестнице в квартиру.
– На прошлой неделе я болтала с Эдди. Так вот, он пообещал научить нас готовить свои знаменитые кексы.
Скай морщится.
– Зачем?
– Ксандер их обожает. Да он вообще любит поесть. Куда бы мы ни пошли, в конце концов все равно оказываемся в одном из множества его самых любимых ресторанов. И я подумала, что если он поговорит с Эдди, то, возможно, ему захочется открыть собственный ресторан.
– А-а-а, – выдыхает Скай. – Продуманный ход. И милый. – Когда мы заходим в квартиру, она сразу же направляется к холодильнику. – А ты делаешь вид, что он тебе не нравится.
Я улыбаюсь, пока она копается в холодильнике. На автоответчике мигает лампочка, и я нажимаю на кнопку.
– У вас одно новое сообщение. – Звучит механический голос, а затем женский: – Здравствуйте, мисс Майерс, это Тина из офиса доктора Сондерса. Мы просмотрели расписание и назначили УЗИ на пятнадцать. Пожалуйста, придите на полчаса раньше и пейте больше воды. Если у вас есть какие-то вопросы, не стесняйтесь звонить нам.
Позади меня хлопает дверца холодильника.
– Не знала, что твоя мама беременна, – говорит Скай.
– Что? Беременна?
– УЗИ. Его назначают всем беременным женщинам.
Мой мозг медленно переваривает только что сказанное.
– Нет, это не так.
– Эм, почему тогда она идет на УЗИ?
Должна быть другая причина.
– Не знаю.
– Ее тошнило? Она выглядела уставшей?
Я напрягаю память. В последнее время у нее отсутствовал аппетит. Возможно, у нее болел желудок. И, безусловно, она выглядела истощенной. Я киваю.
– Скорее всего, она беременна. – Скай кивком указывает на телефон. – Еще они попросили ее пить больше воды. Они всегда рекомендуют беременным женщинам пить больше воды, чтобы можно было хорошо рассмотреть матку и сделать соответствующие измерения.
Я качаю головой снова и снова.
– На самом деле, это забавно. У тебя будет маленький братик или сестричка.
– Забавно? Да, точно. Нет. Она не беременна. Это нелепо. У нее же даже нет... – Я хотела сказать «парня». Но вполне возможно, что он у нее есть. – Она не беременна. – Но если она не беременна, тогда что же с ней? Мной овладевает беспокойство. Она больна? Людям не назначают УЗИ просто так. Может быть, для взрослых это стандартная процедура?
Скай подходит ко мне и ободряюще поглаживает мои плечи. Должно быть, я полностью ушла в себя.
– Кайман, ничего страшного не произошло. Даже если она беременна, это не конец света.
– Она не беременна, – настаиваю я. – Она слишком старая!
Скай хохочет.
– Ей всего тридцать пять. – Ее телефон пиликает, она достает его и улыбается, читая сообщение. – Это Генри. Группа сейчас зависает в «Скрим Шаут». Пойдешь со мной?
Я сверлю взглядом теперь уже немигающий огонек на автоответчике, а потом оглядываюсь на дверь. Мне трудно дышать. Когда мама вернется домой? Я должна спросить ее об этом. Но скажет ли она правду? Последние недели она пичкала меня ложью.
Все хорошо. Моя мама в порядке. Это стандартная процедура.
– Да. Я сейчас спущусь. Дай мне минутку.
Она сомневается, но потом уходит. Я пишу записку, что переночую у Скай, и оставляю ее на стойке. Затем собираю несколько вещей и закрываю за собой дверь.
Мы заходим в практически пустой «Скрим Шаут». Скай спрашивает у бармена о группе, он указывает на дверь рядом со сценой, и мы направляется к ней. Музыка из комнаты просачивается в зал, и мы следуем за ней. Ребята сидят на диванах в маленькой комнатке и, когда мы заходим, поднимают глаза.
– А вот и она, моя красивая девушка, – нежно напевая и аккомпанируя себе на гитаре, Генри приветствует Скай.
Она улыбается и втискивается между ним и подлокотником дивана.
Мэйсон подмигивает мне.
– Приветик, Кайман.
– Привет. – Я кидаю рюкзак к стене и устраиваюсь на полу. Мне хочется, чтобы земля разверзлась, и я исчезла с ее лица на некоторое время. Похоже, моя мечта сбывается, потому что ребята сосредотачиваются на тестах и музыке. Я позволяю себе раствориться в миксе ритма и аккордов.
Барабанщик Деррик что-то бессвязно поет о своем дне. Как он ехал в машине и слушал радио. Как пошел в магазин, купил молоко и так далее. Я уже его не слушаю, когда он спрашивает:
– А что рифмуется с «пожарным краном»?
Лицо Мэйсона принимает серьезный вид, и мне кажется, что он сейчас скажет: «Не будь идиотом. Зачем ты поешь о кране?». Но вместо этого он выдает:
– Не знаю, «проволочный тиран»?
– Проволочный тиран? – спрашивает Генри.
– Ну, знаешь, человек, который коллекционирует провода. Обычно эта мания прогрессирует.
У меня вырывается смешок.
– А как насчет «тихий балаган»? – говорит Скай. – Попробуй, хорошо рифмуется.
– Наш тихий балаган о бесполезном пожарном кране, – поет Генри.
Мэйсон смеется.
– Наш тихий балаган о Генри – проволочном тиране.
– Как балаган может быть тихим? – говорю я. – Разве балаган не подразумевает под собой шум?
Генри берет аккорд, несколько секунд задумчиво смотрит в потолок, играя на гитаре еще пару тактов, и поет:
– Я так устал от этого постоянного балагана, когда мне нужен лишь второй шанс.
Мэйсон указывает на него пальцем.
– Да. Давайте назовем эту песню «Пожарный кран».
Они смеются, но Деррик начинает записывать в блокнот все строчки, которые они выкрикивают. Просто не верится, я только что стала свидетелем рождения песни, начавшееся со слов «пожарный кран». Странно наблюдать за тем, как из ничего рождается что-то. Мои мысли переключаются на то, как Ксандер пытается сотворить что-то из моей жизни. И как ему это удается? Он взял такую нелепость, как пожарный кран в этой песне, и показал мне, что это может быть чем-то большим.
После такого тяжелого дня эта мысль делает меня счастливой, и я начинаю выкрикивать вместе со всеми строчки новой песни. Они сочинили уже довольно много, когда кто-то выкрикивает очередную глупость:
– И почему ты только не даешь мне съесть черепаховый суп?
Скай ахает от возмущения, но потом все опять начинают смеяться.
К десяти часам смех так и не прекращается. Мы лишь сильнее расшумелись и стали молоть всякую чепуху. Скай подползает ко мне.
– Мне лучше отвезти тебя домой, малышка, – говорит она. – Завтра в школу.
– Я ночую у тебя! – кричу я.
– Правда?
– Ага, раз я написала это в записке для мамы.
– Ура! Пижамная вечеринка!
– Мы просто обязаны закидать чей-нибудь дом туалетной бумагой, – говорю я.
– Ты права! Только чей дом?
– Не знаю, – отвечаю я, а потом поднимаю руку, как будто она учительница, а я ее прилежная ученица. – Ксандера!
Скай смеется.
– Ребят, кто с нами пойдет закидывать туалетной бумагой дом Ксандера?
Парни только поднимают головы и стонут.
– Обойдемся без вас. – Я встаю. – Пойдем.
Скай выбегает первой, но, как только я миную дверь, меня хватают за руку. Я поворачиваюсь и упираюсь в грудь Мэйсона. Мы стоим за дверью в тусклом коридоре.
Он целует меня в щеку.
– Ты ушла не попрощавшись.
Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
– Я...
Он медленно моргает.
– Ты с Ксандером, так?
– Кажется, да.
– Ты уверена, что ему подходишь?
Мне понятно, что он имеет в виду, но, как только образ Ксандера мелькает у меня в голове, я киваю.
Он пожимает плечами.
– Ты знаешь, где меня найти. – И с этими словами он исчезает в комнате.
